Евгений Бузни
Пером по шапкам. Книга первая

Боевая операция «Выборы»
Фельетон без юмора

Я называю прошедшие выборы в государственную думу военной операцией не потому, что в Москву вводят воинские подразделения для обеспечения общественного порядка после избирательного беспорядка, хотя их ввод и может вызвать обстановку военного характера. Об этом мы будем писать позже. Сейчас разговор о самих выборах.

Операция «Выборы» началась задолго до самих выборов. Всё происходило как в настоящей войне. Одна сторона готовила своих солдат (просто членов «Единой России»), офицеров (не просто членов ЕР, а занимающих ответственные руководящие посты в любых хозяйственных и административных структурах), старшин (председателей участковых и территориальных комиссий) и генералов (центризбирком), другая своих – избирателей любых партий (солдаты), членов избирательных комиссий с правом решающего или совещательного голоса (сержанты), наблюдателей (беспогонники).

Обе стороны вооружали своих солдат инструкциями, направленными, как острия копий противников, в диаметрально противоположные стороны. «Единая Россия» давала команду солдатам голосовать стройными рядами, по возможности каждый на нескольких фронтах. Спецотряды за особую плату проходили автоматами по десяткам фронтовых участков по открепительным талонам. Офицеров инструктировали проводить рекрутские наборы в армию голосующих за Единую Россию, как за деньги, так и силой приказа начальников. Подчинённые обязаны были принести открепительные талоны для дружного голосования за «Единую Россию». Старшин обучали приёмам незаметной закладки в урны бюллетенеевых мин, которые при подсчёте голосов неожиданно взрывались, внося в результаты желанные сотни якобы сторонников «Единой России». Гранаты в виде пачек бюллетеней поменьше вбрасывались солдатами по ходу голосования. Эти голоса раздавались виртуально солдатам, не явившимся на войну по причине их пацифистских убеждений, но подсчитывались за них реально. Стратегическая задача перед солдатами, старшинами, офицерами и генералами была поставлена верховным главнокомандующим и его сподвижником одна – набрать как минимум шестьдесят процентов голосов в пользу Единой России, дабы потом в рамках будто бы демократии все вопросы решать одной партией.

Вторая сторона тоже вооружала своих солдат инструкциями, как противостоять тяжёлому вооружению административного ресурса, как не допустить обмана минами и гранатами, наблюдателям вручались видеокамеры и фотоаппараты, которые должны были фиксировать продвижение вражеских танков с пачками бюллетеней в стволах. В семь тридцать утра четвёртого декабря обе стороны сошлись в рукопашном бою на всех фронтах. На одном из них довелось побывать и мне в качестве сержанта. Расскажу о нашем сражении, где мы потерпели поражение, хотя на некоторых других фронтах дело было лучше и наши войска оттеснили всё-таки «Единую Россию», а в некоторых местах даже обратили в бегство, проявляя численное преимущество. Нам, к сожалению, это не удалось и вот почему.

Пришёл на участок, как полагается, в половине восьмого. Комиссия, состоявшая, исключая меня, из библиотечных работников, коим пообещали всевозможные блага от правящей партии в случае её победы на участке. И председатель старалась, как могла, а смогла она многое. Полчаса раскладывались бумаги на столах, расклеивались избирательные плакаты. Пришедшего члена комиссии от КПРФ с правом совещательного голоса отказались таковым признать, оставив право только наблюдателя, хотя я и доказывал, что при наличии удостоверения от партии, которое было заблаговременно представлено в комиссию, статус не имеют право изменять. Только через два часа, после прибытия представителя территориальной комиссии, справедливость была восстановлена.

Урны для голосования стояли не опечатанными, но и не открытыми. В восемь утра членов комиссии посадили на свои рабочие места (моё оказалось в конце зала) и тогда председатель провозгласила несколько директивных слов, приоткрыла крышки урн словно бы для показа, что они пусты. Переворачивать слабо скреплённые верёвочками ящики председатель не рискнула, тем более, что и не хотела этого делать, наскоро опечатала, а тут и первые голосующие стали появляться. Член комиссии с совещательным голосом по имени Маша аккуратно начала фиксировать на бумаге каждого, кто опускал бюллетень в урну.

Не стану подробно описывать эту часть сражения, где избиратели приходили, искренне надеясь, что их голос займёт достойное место на поле сражения, в котором большинство должно честно одержать верх над меньшинством. На этом этапе сражение идёт скрытно. Никто не знает, в кого стреляет каждый солдат. Только иногда вдруг выяснялось, что солдат приходит, а оружие в виде бюллетеня ему не хотят давать по той причине, что в книге регистрации записано о предварительной выдаче ему открепительного талона, а это не даёт ему право участвовать в сражении на данном фронте. Солдат уверяет, что никакого талона не брал, а председатель утверждает, что не может ничего поделать, поскольку запись в книге сделана вышестоящей территориальной комиссией. Даже если там кто-то ошибся, всё равно ничего не поделаешь, голосовать не будешь. Это тоже было одной из военных тактик «Единой России», применявшейся, как потом выяснилось, почти на всех фронтах, ибо каждый такой открепительный талон шёл в копилку голосов их партии. Разочарованный не проголосовавший солдат написал, конечно, жалобу. Но ведь это всё равно, что выстрел в туман, который, может быть, куда-нибудь когда-нибудь попадёт.

Однако подобные инциденты были лишь разминочной перестрелкой. Основное сражение началось по окончании выборов и начале подсчёта выстрелов за ту или иную партию. Как полагается по закону, теперь-то начиналась открытая борьба, когда все стороны должны видеть друг друга и определить набранные силы. С этой целью раскрываются все карты игроков, вывешивается большой протокол и на нём для обозрения всей комиссии заносятся показатели боя. Для начала, ещё до боёв голосования в протокол необходимо занести число солдат, которые ожидаются на голосовании, то есть зарегистрированы в качестве избирателей этого участка. Этого сделано не было, как не был вывешен вообще большой протокол. Точнее он был, но им не воспользовались, а сразу принялись за подсчёт бюллетеней.

На мою просьбу обработать сначала одну урну, а потом вторую, было отвечено отказом. Составленные вместе столы, вокруг которых выстроились члены комиссии, засыпали вываленными бюллетенями, которые члены священного действа стали быстро растаскивать, раскладывая на семь пунктов на столе. Иногда кто-то называл партию, иногда нет. Кто и что складывал, проверить было невозможно. Одна наша Маша своим острым молодым взором заметила и выхватила несколько раз не успевшие рассыпаться после вброса сложенные пачки бюллетеней, кои я пересчитал и записал в своём особом мнении, что в этих незаконных пачках проставлены голоса только за «Единую Россию». Маша заметила и развёрнутые бюллетени, спрессованные вместе, как если бы они пролежали на дне с самого начала голосования. Ей бы в разведке работать. Но здесь на открытом поле сражения выхватить всё из-под рук противников не удалось.

Чтобы было понятно дальнейшее, приведу всё-таки цифры сил, участвовавших в этой операции. У «Единой России» оказалось 739 голосов. У занявшей второе место «КПРФ» – 286. Третьей шла «Справедливая Россия» с 215 голосами. На четвёртом оказалась «ЛДПР» – 190 голосов. Аутсайдерами шли «Яблоко» – 124 голоса, «Патриоты России» – 17 голосов и «Правое дело» – 14. Если мы всё это сложим вместе (в арифметике мы сильны), то получим 1585 голосов. Но вот беда: никто в уме сложить всё это не мог, а перед глазами никто ничего не писал. Бюллетени скоренько упаковали и спрятали в коробку. Между тем наша Маша, которая вела строгий учёт голосовавших (когда она уходила на короткое время, я продолжал подсчёт, так что погрешность могла исчисляться в единицах) показала данные, которые говорили, что проголосовало всего 1180 человек, что на четыреста пять голосов меньше. А это означает только одно: за «Единую Россию» вброшено четыреста бюллетеней, как минимум, поскольку неизвестно было все ли бюллетени, отнесенные к «Единой России», на самом деле попали по назначению. При такой постановке дела «обвинить» в честности членов комиссии, по крайней мере, некоторых из них, трудно. Да ведь по правилам подсчёта голосов положено, чтобы председатель комиссии брал поочерёдно бюллетень и выкрикивал, за кого подан голос, чтобы все слышали и были уверены в правильности. Но боевая операция на данном фронте не предусматривала честную тактику. Потому нигде ничего открыто не фиксировалось.

На мой вопрос, когда же мы будем составлять все вместе отчёт и заявление о том, что полагается открыто занести все данные, председатель изумлённо воскликнула: «Да если мы всё напишем как есть, у нас ничего не сойдётся». Вот это было откровение. Оказывается, библиотекарь прекрасно знала, что покажи мы реальные цифры, они никогда не сойдутся и вышестоящие органы их не примут. Поэтому её помощник Сергей скоренько всё написал кулуарно на черновичке и тут же понёс в какой-то компьютерный центр сверять и приводить в порядок, чтобы числа всех строк протокола сошлись.

Читатель может не поверить, но отпечатанный протокол мы увидели в пять часов утра, когда с полуозакрытыми от желания спать глазами члены комиссии подписывали протокол, не заметив, сколько было выдано бюллетеней, сколько погашено, сколько проголосовало и так далее. Председатель торопилась отвезти протокол в управу. Все остальные члены комиссии торопились домой спать. Я попросил дать мне копию протокола, что председатель обязана была сделать, но комната с ксероксом к этому времени уже была заперта. Мне пообещали дать копию шестого декабря. Однако и шестого, как договаривались, протокол голосования мне не выдали, заявив, что он в управе и копию сделать не смогли. Наконец после того, как мною было обещано судебное разбирательство, копию протокола вечером седьмого я получил, но без круглой печати, а со штампиком «Верно». Я бы согласился и с этим, но узнал, что ещё до голосования всем «старшинам» избирательный генералитет распространил инструкцию о том, как бороться с наблюдателями и представителями неединороссовских партий. В числе таких способов, как «провоцировать на нарушения и скандалы», «сомневаться в правильности предъявленных документов», «удаление с участков», «усаживание наблюдателей как можно дальше от урн для голосования» был и пункт «если выдавать копии протокола голосования, то всячески неправильно оформленные», т. е. такие, которые не примет суд по причине отсутствия чьей-то подписи, круглой печати и прочее. В моём документе вместо круглой печати штампик. Иными словами «не мытьём, так катаньем» правду оттесняют в закоулки.

Военная операция по надувательству избирателей в пользу «Единой России» завершилась успешно. Вы только представьте, дорогой читатель, что было бы, если бы всё было по-честному? Как бы мы жили в нашей России?

Именно эти вопросы задают сегодня те, кто выходят на Манежную и Триумфальную площади в Москве, у Гостиного Двора в Санкт-Петербурге и в других городах. Народ хочет знать правду, хочет жить честно, а его встречают солдатами.

Сетевой литературно-исторический ж. «Великороссъ», 8.12.2011

Кому грозит Прохоров?

Вообще я не стал бы говорить и писать об этом человеке по причине его слишком малого роста в политике, о чём хорошо заметил депутат Госдумы Смолин, если бы не тот факт, что на недавнем телевизионном шоу-поединке с лидером КПРФ Г. А. Зюгановым этот не состоявшийся к тому времени кандидат в президенты М. Г. Прохоров проявил себя ярким выразителем интересов олигархического капитала. Любопытно при этом, что оба претендента на пост президента России были в советское время комсомольцами, оба были и коммунистами.

Впрочем, слово «были» можно отнести только к Прохорову, который звание бывшего комсомольского активиста института и потом коммуниста, сменил на прозвище олигарх, к которому можно добавить Куршевельский мот, проматывавший на французском курорте миллионы евро на девочек по вызову. Не удивительно поэтому было услышать от него в ответ на заданный ему вопрос о том, патриотично ли покупать российским миллиардерам яхты и спортивные клубы за рубежом, что каждый человек имеет право тратить свои деньги по своему усмотрению.

И с Прохоровым нельзя не согласиться в этом утверждении, но внеся маленькое уточнение в нюанс ответа: тратить можно именно свои деньги, а не чужие. А допустимо ли считать наворованные у народа деньги своими и потом расшвыривать их да ещё не у себя на Родине, а в других странах?

Геннадий Зюганов, который, кстати, коммунистом был не только в благословенные советские времена, но и остаётся им по сей день, что делает ему честь, как не изменяющему своим человеческим принципам, во время телевизионного спора с Михаилом Прохоровым обратил внимание последнего на те преступные методы, которыми бывший «честный» комсомолец, награждавшийся почётными грамотами, наживал свои миллиарды и то, куда сегодня уходят основные доходы от преступно приобретенного «Норильскникеля».

Тут мне хочется сделать небольшое отступление специально для некоторых читателей, которые говорят порой, что вот-де какие были коммунисты и комсомольцы, что именно они развалили страну и довели её до ручки, и потому, мол, нечего голосовать за нынешних коммунистов. Именно эта мысль звучала и в устах Прохорова, когда он обвинил Зюганова в том, что коммунисты бросили на произвол и страну, и заводы с фабриками. Для таких читателей хочу заметить, что и во время Великой Отечественной войны были предатели Родины, но ведь не все. И этих предателей народ не почитает героями, а просто проклинает.

Да, нашлись в нашей стране Ельцины и Горбачёвы, Потанины и Прохоровы, сдавшие свои партбилеты, идеалы и совесть, но это не весь наш российский народ, а лишь его отщепенцы. В России миллионы честных тружеников, честно зарабатывающих свой хлеб, живущих по совести не ради наживы, а ради процветания страны и своего народа.

Ради этого коммунисты предлагают свою программу, ставя в качестве одной из главных задач по улучшению благосостояния людей – национализацию природных ресурсов, крупной промышленности, транспорта, образования и лечения.

Что же в ответ на эти здравые планы относительно национализации отвечает представитель нынешнего крупного бизнеса, желающего будто бы стать президентом огромного государства? А он не отвечает, а вопрошает: Вы хотите крови?

Я предлагаю читателям серьёзно задуматься над этими словами Михаила Прохорова. Это не только его собственная мысль. Это не пустой вопрос, внезапно родившийся в голове олигарха во время шоу. Это кредо капиталистов, которое было, есть и будет всегда основным в их жизни. За своё я буду драться зубами до крови. Только так можно понять вопрос миллиардера. И это не просто вопрос. Это угроза.

Но испугается ли наш народ такой угрозы? Уверен, что нет. История это уже не раз доказывала и докажет снова. Власть на блюдечке никто не приносит. Её только берут силой.

Сетевой литературно-исторический ж. «Великороссъ», 27.01.2012

В морозный день горячие головы

Субботним полуднем я вышел на Нагатинскую набережную. Москва река схвачена крепким льдом: мороз постарался на славу, и рыбаки, не опасаясь провалиться, идут по льду, неся в руках буры для высверливания лунок. Где-то чуть дальше стоит палатка. Там уже ловят удачу. Их не интересует политика. Им хочется отдохнуть на природе, хочется, чтоб в этом никто не мешал. Они, скорее всего, ни на какие выборы не собираются идти. И понять их можно. Возможно, они просто не верят в то, что могут что-то сделать, чем-то помочь своей собственной судьбе, а тут на реке вдруг да поймают рыбу. Правда, как известно, есть рыбу из Москвы реки по причине сомнительности чистоты воды, не рекомендуется, но, может, её ловят для котов, а то и просто ради спортивного интереса. Всё лучше, чем размахивать руками на митингах, да потом убеждаться в том, что всё осталось по-старому. По льду неторопливо вышагивают двое в тулупах…

А я иду в метро и направляюсь на Калужскую площадь принять участие в марше протеста против несправедливо проведенных в декабре думских выборов. На станции «Октябрьская» буквально вываливаюсь с толпой пассажиров, и переполненные вагоны сразу пустеют. Оказывается, почти все стремятся в моём направлении. Три эскалатора работают только на подъём к выходу. Дежурная с мегафоном поминутно просит уже уставшим голосом занимать и левую сторону эскалаторов, становясь на каждую ступеньку. Видимо, беспокоятся технические работники, что при таком сплошном людском потоке техника может не выдержать. Но пассажиры об этом не думают и просьбу почти не замечают. Их мысли захвачены тем, что ожидает впереди.

Выхожу на площадь, запруженную почти до отказа. Шествие уже началось чуть раньше, поскольку вновь прибывающим некуда было бы выходить. Выстаиваю очередь перед контрольными воротами с металлоискателями. Узких ворот много, но людей ещё больше. Никто не возмущается. Всё-таки не за картошкой стоим. Молодёжь весело смеётся, люди постарше и особенно пожилые сосредоточенно задумчивы.

Прохожу рамку и сразу же вливаюсь в движущийся широкий во всю Якиманку поток. Обгонять идущих не так-то просто, поскольку хоть народ и не организован в стройные ряды, как на порядочной демонстрации, но толпа всё же довольно плотная. И так до самой Болотной площади. Впервые за многие последние годы вижу столь огромную массу людей. Предположил, что их много десятков тысяч.

Вспомнил, что за день до этого встретился на улице с директором школы, в которой проводятся обычно выборы, и я сам принимал участие в качестве члена комиссии с правом решающего голоса. Нарушений было множество и пришлось мне об этом писать не только своё особое мнение, но и статью в газету. Директор, конечно, знала об этом и вот сообщила мне, что решила покончить со своим многолетним участием в работе избирательной комиссии, так как устала от всего, да и учителя больше не будут входить в комиссию: пришлют других сотрудников. Я согласился, что обманывать народ по указке сверху неприятно и тяжело, особенно преподавателям, чья обязанность учить детей честности и справедливости.

Собеседница моя попыталась возразить, заявив, что и при советской власти заставляли народ идти на выборы, чтобы достичь ста процентного участия. Но ведь, как я заметил в ответ, тогда, как, впрочем, и сегодня, считалось долгом каждого гражданина участвовать в голосовании, однако, если в то советское время уговаривали каждого голосовать, то сегодня за не пришедших на выборы члены комиссии запросто ставят галочки в бюллетенях, добавляя нужное количество голосов партии власти, что является фактическим обманом народа и преступлением. В ответ спорившая со мной бывшая председатель комиссии сказала: «Надо делать это с умом», чем неожиданно для самой себя подтвердила мои слова относительно фальсификации выборов, но тут же добавила: «А я не буду теперь вообще голосовать».

Да, такое мнение я слышал уже не в первый раз, и сегодня в морозный субботний день, когда столбик термометра зашкаливал за двадцать два градуса ниже нуля, ожидал, что многие не пойдут на шествие, но ошибся. Мороз не напугал народ, желавший доказать своим присутствием, что он возражает против вранья, не согласен с фальсификациями в их жизни, хочет настоящей, а не только провозглашаемой, честности.

Всё пространство улицы Якиманки было заполнено флагами разных расцветок от красных, что несли коммунисты, до чёрных, жёлтых и синих разных группировок, белых и зелёных партии «Яблоко». Повсюду раздавались листовки и газеты, звучали время от времени лозунги типа «Россия без Путина!».

Сюда не везли людей организованно на автобусах, не приводили колоннами. Это была, научно выражаясь, дисперсная, то есть разношёрстная публика, объединённая одним порывом – высказать своё недовольство властью, ставшей костью поперёк горла народа.

Но и власть в это время не дремала. На Поклонной горе вполне организованно провели митинг в поддержку кандидата в президенты В. В. Путина. И в одном и в другом центре недовольства выступали хриплыми голосами ораторы с горячими головами. На Болотной площади отставник думы Владимир Рыжков, лидер молодых коммунистов Сергей Удальцов, депутат Геннадий Гудков кричали «Путин уходи!», на Поклонной горе Кургинян, Проханов, Говорухин, Леонтьев восклицали «Путин наш президент!». На Болотной, как и на площади Пушкина в это же время, и на проспекте Сахарова скандировали «Россия без Путина», а на Поклонной развесили плакаты «Без Путина нет России».

Так в чём же дело? Что происходит у нас в стране? Сведите вы эти центры лицом к лицу, и начнётся мордобой, а за ним и война. Не этого ли хотят некоторые горячие головы? Сегодня эти центры организовались в разных концах города. А завтра?

Я обратил внимание на одну особенность. Сразу же после проведения митингов в Москве, премьеру Путину о них доложили, но Путин, находящийся на выезде с очередной самопиаровской миссией прокомментировал только митинг на Поклонной горе, заявив с хитрой смешинкой в голосе о том, что организаторы митинга нарушили обещание собрать пятнадцать тысяч людей, собрав в десять раз больше, так что неудобства полиции, за которые придётся платить штрафные санкции, пусть организаторов не беспокоят, так как он, то есть Путин, готов «частично, солидарно» оплатить эти расходы, поскольку митинг-то в его поддержку. Это так же смешно, как и то, что премьер берёт однодневный отпуск для исполнения функции кандидата в президенты. Это ли всё не фарисейство? И ведь тут же Путин заявил, что именно эта поддержка его народом позволяет ему остаться на своём посту и стремиться стать вновь президентом. Мы, конечно, помним, как он сгоряча заявил, что не останется и дня у власти, если народ его не захочет видеть у руля страны. Заявил и вот надо же теперь убедить всех, что выполняет он волю народа, который, приехав на автобусах на Поклонную гору да не только из районов Москвы, но и из других городов, не мыслит страны без Путина.

Для того и свозили людей, чтобы он, В. В. Путин смог заявить, что народ просит его остаться. Политтехнологи с тем же аналитиком Николаем Стариковым, режиссёром Станиславом Говорухиным, Александром Прохановым, тележурналистом Михаилом Леонтьевым и иже с ними не дремлют, чтобы убедить народ и самого Путина в его нужности стране, замерзающей на самом деле не от зимних морозов, а от бездушного отношения власти к судьбам людей. Ведь вот приехал в шахтёрский район Путин и увидел, что люди в посёлке живут в домах с трещинами в стенах, сквозь которые улицу видно. И тут же премьер дал команду исправить положение, и необходимую сумму денег для этого выделил. А подумал ли он о том, что эти трещины в домах появились не сразу перед его приездом, а разрастались в течение долгих двенадцати лет его нахождения у власти? Подумал ли, что таких трещин не только в домах, но и в душах народа появляется всё больше и больше, и периодическими пиаровскими наездами в отдельные регионы эти трещины по всей стране заделать невозможно?

Не пора ли остудить головы? В народе говорят: держи голову в холоде, а ноги в тепле. Это мудрое высказывание. Горячие головы могут привести Россию к гражданской войне. А она никому не принесёт пользу. Стало быть, надо с холодными головами сесть за стол переговоров со всеми заинтересованными сторонами, со всеми представителями народа и обсудить создавшуюся ситуацию, а не закусывать удила и, хрипя голосами на площадях, требовать каждый своё, защищая сугубо свои интересы под маркой защиты интересов народа.

История знает немало революций, в которых руками народа к власти приходили всё те же эксплуататоры. Мы уже знаем эти уроки. Мы стали грамотнее, а потому не должны повторять ошибки предыдущих поколений, не должны повторять ошибки сегодняшних народов ближневосточных стран, утопающих в крови переворотов, так и не дающих им желанную демократию, не должны повторять собственной ошибки, когда в конце девяностых скандировали на митингах в Лужниках и в шествиях по Тверской улице «Ельцин!», а потом схватились за головы, говоря сокрушённо: «Что же мы наделали? За кого голосовали?». Мы не должны доверять тем, кто нас предал, как Горбачёв, а теперь поднимают головы и выступают с советами, что нам делать, как избрать новую власть. Нельзя забывать, что предавший однажды, предаст и ещё не раз.

Словом, много нам нужно думать холодными головами в морозную зиму, но нельзя ни в коем случае охлаждать свои сердца, становясь равнодушными, ибо равнодушие холодных сердец опаснее даже предательства.