Анна Штерн
Загадка шотландского браслета
– Тогда давай поднимемся к тебе.
– Нет, это исключено. И да, у тебя ведь до сих пор ключи от моей квартиры. Они у тебя с собой? – спросила Вика?
– Да, – сказал Кирилл, доставая связку из кармана.
– Попрошу вернуть их мне, – сказала, вернее даже потребовала девушка.
Кирилл подчинился и положил на раскрытую ладонь Вики ключи, после чего вновь внимательно посмотрел на девушку. Она выглядела потрясающе красивой и женственной, и в тот момент Кирилл здорово пожалел, что расстался с ней. Новая стрижка очень шла ей, да и новый стиль, которого она придерживалась, делал ее неповторимо молодой и свежей.
– Ты изменилась, – сказал он Вике, – и выглядишь шикарно. Судя по всему, у тебя все хорошо, и я искренне рад за тебя.
На самом же деле Кирилл завидовал ее новому мужчине и совсем не жаждал, чтобы его бывшая девушка так скоро и в таком изумительном виде досталась кому-то другому. Однако эти слова все же сделали свое дело и выражение лица Виктории слегка смягчилось.
– Спасибо, Кирилл. Уверена, что и у тебя все прекрасно. А теперь позволь мне идти. Было приятно увидеться, – добавила она и уже направилась ко вдоху в подъезд, как Кирилл догнал ее и загородил ей путь.
– Ну, что еще? – вновь нахмурившись, спросила девушка.
– Я слышал, ты уезжаешь заграницу. Это так?
– Ах, вот оно в чем дело! И кто тебе рассказал? Впрочем, неважно. Я не делаю из этого тайны. Да, я уезжаю на некоторое время.
– Это к тому иностранцу, кого я тогда видел? – не унимался Кирилл.
– Тебя это совсем не касается, – ответила Вика и вновь попыталась зайти в подъезд, но молодой человек стоял, как гора.
– Кирилл, дай, пожалуйста, пройти. Ты не пугаешь меня, а только раздражаешь, – сказала Вика, сама не понимая откуда у нее взялись силы и храбрость, так говорить с ним.
От неожиданности Кирилл отступил, девушка быстро проскочила мимо него и заспешила по лестнице наверх. Придя в себя, Кирилл, не отдавая себе отчета в том, что делает, громко крикнул ей вслед, но догонять не стал:
– Вот увидишь, ты ему быстро надоешь и все равно вернешься сюда и прибежишь ко мне. Слышишь, Вика, ты все равно будешь моей!
Виктория, конечно, слышала слова Кирилла, но особого значения им не предала, поскольку в голове роились совершенно другие мысли. Тем не менее, ситуация вышла весьма некрасивой и, когда объявили посадку на рейс до Лондона, Вика даже не сразу услышала объявление, настолько глубоко погрузилась в эти воспоминания, от которых, казалось, веяло холодом и ненавистью.
«Он мне ничего не сделает. По крайней мере, пока я буду в Великобритании точно», – успокоила себя Вика и, встав, отправилась за толпой народа, следовавшей на посадку.
Полет занял несколько часов и большую часть времени Вика продремала, уютно свернувшись в кресле. Лишь за сорок минут до посадки она открыла глаза и осмотрелась вокруг, желая удостовериться, что все происходящее вовсе не сон и она действительно летит в Лондон. Рядом с ней сидела совсем юная русская девушка, приветливо улыбнувшаяся Вике.
– Первый раз летите в Англию? – спросила она.
– Да, – ответил Вика, – а вы?
– Нет, я там, можно сказать, живу. Меня, кстати, Юля зовут.
Девушки разговорились и, как оказалось, Юля училась в колледже в Лондоне уже второй год. Она без памяти любила Лондон и наделась, что и Вике он понравится. Они проговорили все оставшееся время полета и, даже приземлившись, Юля не бросила Вику и любезно прошла с ней паспортный контроль, после чего проводила ее до пункта выдачи багажа. К тому времени Юля уже знала почти всю историю Вики и на прощание дала свой номер телефона и адрес в Лондоне, сообщив, что к ней всегда можно обратиться за помощью, если такая понадобится. После этого, Юля, поцеловав новую знакомую в щеку и пожелав ей всего наилучшего, развернулась на каблуках и растворилась в бесконечном потоке людей, прилетевших в аэропорт Хитроу.
Вздохнув и сказав себе, что отступать уже просто некуда, Виктория подхватила чемодан и направилась к выходу, где ее должен был ждать Брюс. По спине пробежали неприятные мурашки и разные глупые мысли, вложенные ей в голову родными, вновь посетили девушку, однако, она постаралась быстро избавиться от них.
Сердце ее колотилось, как бешеное, а в глазах то пестрило от яркой толпы, то темнело от страха, когда она выходила из зоны прилета аэропорта. Людей в зале ожидания, куда она попала, оказалось так много, что девушка несколько растерялась и поспешила подойти к стойке информации. Там она и остановилась и, достав телефон, решила включить его и попробовать дозвониться до Брюса, которого она почему-то не увидела в толпе встречавших людей, что заставило ее еще больше занервничать. Пальцы девушки слегка дрожали, когда она включала телефон, а мысли лихорадочно путались, но вдруг рядом она услышала знакомый голос и все тревоги тут же отступили.
– Я не узнал тебя с новой прической. Прости! Тебе очень идет, – сказал Брюс, глядя на девушку и протягивая ей букет алых роз.
Виктория ничего не ответила, а только бросилась на шею мужчине и слезы радости неожиданно для нее самой брызнули у нее из глаз.
– Я так рада тебя видеть! Я так соскучилась! – говорила она, осыпая лицо Брюса поцелуями.
– Ну-ну, тише. Нам еще ехать до гостиницы. Не набрасывайся на меня тут, а то я и сам не выдержу, – с улыбкой ответил Брюс.
Мужчина взял чемодан Вики и, предложив ей руку, повел ее к выходу из аэропорта, который уже перестал пугать девушку и показался ей теперь весьма милым и очень современным.
– В гостиницу? – спросила она, – а разве мы не едем к тебе домой?
– Поедем через несколько дней. Сначала я думал показать тебе Лондон. Ну, хотя бы какую-то его часть. Думаю, тебе понравится. После чего поедем ко мне в Стратфорд на Эйвоне.
– Звучит неплохо. Даже восхитительно! – ответила Вика и теснее прижалась к Брюсу, как только прохладный ветер резко подхватил подол ее пальто на улице.
– Такси ждет нас. Пойдем, – сказал Брюс и уверенно повел ее к большому черному кэбу, стоявшему неподалеку. Вика села на заднее сиденье машины и тут же обратила внимание на колоритную внешность водителя, коим оказался смуглый индус в национальном тюрбане на голове.
– В гостиницу Парк Лэйн, пожалуйста, что недалеко от Грин Парк, – сказал Брюс, сев рядом с Викой и обняв ее за плечи.
– Хорошо, сер, – ответил индус и, включив зажигание, тронулся с места, увозя россиянку в ее новую заграничную жизнь.
Несмотря на то, что Виктория сильно соскучилась по Брюсу, ее лицо почти что прилипло к окну такси, пока они ехали до гостиницы, и на какое-то время она забыла о присутствии любимого человека в одном с ней салоне автомобиля. Девушка во все глаза смотрела на старинный, роскошный город с его надменными зданиями, глядевшими на всех, словно свысока. Толпы людей на перекрестках и дорогах вовсе не пугали Вику, а только напоминали Москву, которую она сильно любила. Единственное, что пока оставалось непонятным и несколько странным для нее, так это движение транспорта по непривычной стороне и свободный и ненавязчивый стиль одежды англичан, которым, казалось, просто нет дела до того, что о них подумают.
Гостиница, куда кэб доставил влюбленную пару, оказалась ничем не хуже отеля в Питере, где останавливался Брюс, а номер британского отеля и вовсе превзошел все ожидания девушки.
– Здесь потрясающе красиво! – сказала она, когда портье, занеся чемодан девушки и сумку Брюса в номер, оставил, наконец, Брюса и Вику одних.
– Рад, что тебе нравится, – промурлыкал Брюс, подходя ближе к Вике, намереваясь обнять ее.
Виктория засмеялась и, сделав шаг навстречу, сама обняла и поцеловала мужчину. В эти мгновения им не требовались слова или взгляды. Достаточно было просто сжимать друг друга в объятиях, прикасаться губами друг к другу и слышать сердцебиение любимого человека.
Тишина в номере продлилась несколько часов, нарушаемая только вздохами и дыханием молодых людей. Одежда за ненадобностью как всегда оказалась на полу, а чемодан с сувенирами и подарками продолжал стоять нетронутым. Когда Брюс и Вика решили оторваться друг от друга, холодное английское зимнее солнце находилось в своем зените и его светло-желтые лучи освещали древний город.
– Виктория, думаю нам нужно прерваться, иначе ты так и не увидишь Лондон, а у меня для нас приготовлена целая культурная программа.
– Ого! Да ты я смотрю, времени зря не терял, – ответила Вика и чмокнула Брюса в нос, после чего встала и направилась в ванную комнату, откуда до англичанина донеслось: «я быстренько приведу себя в порядок, и мы можем идти». Брюс вздохнул и, заложив руки за голову, с улыбкой откинулся на подушки.
Мужчине чувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни. Его друзья и коллеги посмеивались над ним, когда он рассказывал им о Вике, и в шутку называли ее «Русской невестой», слава о которых шла нешуточная, но Брюс знал, что с этой девушкой у него все серьезно и только хотел надеяться, что и с ее стороны чувства не менее сильны. Она казалась ему загадочной и несколько дикой, как и сама Россия, менталитета которой он пока что так до конца и не понял. Иногда, когда он смотрел на Викторию, ему думалось, что она самая прекрасная женщина на свете с самым чистым и добрым сердцем, какое вообще можно представить, а иногда ему чудилось, что в ее серых глазах зажигались искорки адского пламени и сами черти плясали в них, а от былой невинности не оставалось и следа.
Дело осложняло и то, что он не всегда понимал, что она хотела сказать, поскольку языковой барьер все еще стоял между ними. Случалось, что он не знал, шутила она или говорила серьезно, как не мог быть полностью уверен и в том, понимала ли она все его шутки или нет. Это ни в коем случае не раздражало его, но все же придавало их отношениям некую недосказанность и таинственность, которые порой безумно нравились Брюсу, а порой он волком выть хотел от того, что не мог понять свою Викторию.
«Моя Виктория», – тихо произнес Брюс, продолжая лежать в постели. Он словно смаковал и пробовал ее имя на вкус. Мужчина усмехнулся, представив, как станет знакомить ее со своим отцом. Мать Брюса Лиза умерла от рака несколько лет назад, а отец жил отшельником в Шотландии, куда Брюс из-за занятости на работе наведывался не так часто, как хотелось бы. Мужчина знал, что его отцу Виктория не может не понравится: старик всегда любил и восхищался хорошенькими женщинами и выбор сына, конечно, одобрил бы, не взирая на то, что девушка родом из далекой России.
Из гостиницы молодые люди вышли, держась за руки, и Брюс решил начать свою экскурсию с осмотрела окрестностей недалеко от Букингемского дворца, а дальше через Сент-Джеймс парк вывести россиянку к Вестминстерскому Аббатству, Парламенту, Биг Бэну и Темзе, после чего прогуляться вдоль реки и зайти в один из ресторанов на ее берегу.
С погодой им крайне повезло и хоть в воздухе чувствовалось холодное дыхание зимы, небо оставалось чистым и осадков не предвиделось. Вика на протяжении всей прогулки вертела головой, как сова, стараясь не пропускать ничего из того, на что показывал или о чем рассказывал Брюс. Через пару часов ее мозг был готов взорваться от обилия информации, но все это безумно нравилось девушке и почему-то она чувствовала себя на улицах Лондона очень комфортно: прохожие казались ей приветливыми и улыбчивыми, улицы чистыми и опрятными, а архитектура поражала своим размахом и величием.
Целый день Вика и Брюс гуляли по городу, делая остановки только, чтобы перекусить или же зайти в какой-либо уютный и очаровательный магазинчик, увиденный Викой. В декабре в Лондоне дни весьма короткие и уже к пяти часам вечера стемнело и только фонари, свет из окон домов и фары проезжавших по дорогам автомобилей освещали улицы. Такая мистическая и в то же время романтическая атмосфера привела Вику в еще больший восторг, и она чуть ли не хлопала в ладоши от радости, когда они с Брюсом проходили ту или иную достопримечательность, смотревшуюся несколько гротескно в темное время суток.
Брюс радовался, видя сколько удовольствия приносит Вике эта прогулка, однако, его ноги начали уставать и, когда они вновь оказались на Пикадилли, он попросил у Виктории пощады и предложил закончить экскурсию на сегодня и отправиться поужинать в гостиницу или же ближайший ресторан. Вика, казалось, совсем не устала, несмотря на то, что почти не спала ночью и целый день провела на ногах. Видимо, новизна города и новые впечатления и эмоции перекрывали усталость и сонливость, и девушка весьма удивилась, посмотрев на выдохшегося Брюса.
Рассмеявшись и сжалившись над мужчиной, она поцеловала его и, взяв крепче под руку, уже сама повела по направлению к гостинице, попутно высматривая рестораны и кафетерии, где можно было бы перекусить. В конце концов они отужинали в итальянском ресторане неподалеку от отеля. Брюс как всегда ел много и быстро, а Виктория, осилив пасту болоньезе, наконец поняла, что тоже довольно-таки устала, насытилась и согрелась и все, чего бы ей на тот момент хотелось, так это прилечь где-нибудь, свернуться калачиком и уснуть. Улыбаясь, она рассказала о своем желании Брюсу, на что тот ответил: «Я рад, что мне все же удалось вымотать тебя!», после чего попросил счет.
В гостиничный номер Виктория и Брюс вернулись около одиннадцати вечера и Вика, наспех смыв макияж и сходив душ, тут же юркнула под одеяло и блаженно опустила голову на подушку. Она надеялась, что не уснет и дождется, пока Брюс сходит в душ и присоединится к ней, но ее планы не осуществились и, стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в глубокий и спокойный сон. Брюс, выйдя из душа, застал свою возлюбленную сладко спящей. Ее лицо выглядело безмятежным, и только легкая улыбка нежно тронула губы девушки. Британец, не желая разбудить свою красавицу, нежно и осторожно поцеловал девушку в лоб и лег рядом, надеясь не потревожить ее сна. Он думал, что от усталости почти сразу же заснет, но почему-то это оказалось не так просто, как он на то рассчитывал. Разные мысли о Вике, его бизнесе, отце и друзьях крутились в его голове, словно ожидали этой минуты целый день, дабы помешать мужчине расслабиться. Через час мытарств в постели Брюс совсем отчаялся, но тут Вика, повернувшись к нему лицом и продолжая спать, положила ему свою руку на грудь. Брюс улыбнулся и только тогда понял, как же сильно ему не хватало Виктории на самом деле. Накрыв своей ладонью миниатюрную руку девушки, он закрыл глаза и глубоко вздохнул, после чего все беспокойные мысли словно по мановению волшебной палочки покинули его голову и он, наконец-таки, заснул.
Четыре последующих дня Брюс с Викторией осматривали уже не только сам город, но и его достопримечательности изнутри: Британский музей, Тауэр, собор Святого Павла, коллекцию Уоллес, Национальную галерею и многие другие места, названия которых еще не улеглись в голове у Вики. Они также взяли обзорную пешую экскурсию по городу и даже прокатились на небольшом пароме по Темзе, доехав до Гринвича и немного погуляв там. А в один из вечеров Брюс пригласил девушку в оперу в известный Холл Альберта и Виктории, чем окончательно покорил россиянку. Она любила театры, музеи и выставки, но ходила в такие места весьма редко, так как Кирилла, да и других ее знакомых развлечения подобного рода сильно не прельщали.
Из-за насыщенной программы и постоянной усталости (правда, весьма приятной), у Брюса и Вики почти не оставалось времени на разговоры об их отношениях или же о том, как им быть дальше. Все время они болтали о Лондоне, его истории и местах, где побывали, а также о планах на следующий день и вечер. Со стороны могло показаться, что они оба избегали серьезных разговоров, предпочитая не задумываться о будущем, но тем не менее каждый из них все же думал об этом в тайне от партнера.
За очередным обедом, когда они сидели в уютном ресторане в Ноттинг Хилл, Брюс сообщил Вике:
– Завтра днем нам нужно уезжать в Стратфорд на Эйвоне. Боюсь, что наши небольшие лондонские каникулы подошли к концу. Мне нужно возвращаться на работу.
Вика слегка нахмурилась, но почти тут же ее лицо прояснилось, и она весело улыбнулась:
– Здорово! Мне, конечно, очень понравился Лондон, и я бы еще ни раз сюда вернулась, но и твой город мне не терпится увидеть.
– Поверь, ты сможешь приезжать сюда сколько захочешь. Всего два с половиной часа на поезде, и ты тут.
Вика ничего не ответила на это, а только улыбнулась, после чего все же сказала:
– Мне не хочется нарушать нашей идиллии, но тем не менее я бы желала знать, что мне делать дальше и когда ты думаешь отправить меня домой? Виза, конечно, действительна полгода, но это не означает, что я должна находиться здесь так долго, ведь правда?
– Конечно. Ты можешь уехать, когда сама того пожелаешь, – с некоторой грустью в голосе ответил Брюс, – а что, я уже надоел тебе?
– Нет, ты что! Мне так хорошо никогда и ни с кем не было, просто у меня ведь в России родители, да и арендованная квартира простаивает. К тому же нужно задуматься о работе и будущем. Такое безоблачное и легкое существование, какое я веду сейчас, не может длиться вечно.
– Почему? – удивленно спросил Брюс.
– Потому…, – замялась Вика, – потому что мне нужно работать, зарабатывать деньги, заниматься чем-то полезным для общества и…
Брюс рассмеялся, чем заставил девушку замолчать и недовольно посмотреть на собеседника.
– Прости, я не хотел показаться грубым, но мне ты не кажешься такой уж карьеристкой. Неужели тебе никогда не хотелось просто быть счастливой, заботиться о муже и детях и заниматься чем-то в свое удовольствие, а не ради денег?
– Хотелось, конечно, но та жизнь, о которой ты говоришь, не видится мне доступной и реальной. Жизнь – это ведь не сказка, а скорее борьба.
– Знаешь, она ведь может стать и сказкой, – ответил Брюс и, желая закончить эту тему, добавил, – давай, сделаем так: мы вместе отметим Рождество, до которого осталось полторы недели, а там посмотрим. Если ты заскучаешь, мы купим тебе билет в Санкт-Петербург и все дела. Мне вовсе не хочется удерживать тебя тут силой. Я же не Синяя Борода.
Вика рассмеялась шутке Брюса и ответила, широко улыбаясь при этом:
– Согласна. Так и сделаем. А какие у тебя планы на Рождество? Ты мне не рассказывал о них.
– Планы? – задумался Брюс, – никаких. Это семейный праздник, который обычно проводят весьма тихо и спокойно, поедая рождественскую индюшку и другие блюда. Можно купить уже готовые блюда в супермаркете и разогреть все в духовке. Думаю, так проще.
– То есть с твоей семьей мы Рождество отмечать не будем? С кем тогда? С друзьями?
– Я как-то не думал над этим и, по правда говоря, хотел провести его вдвоем с тобой, – простодушно ответил Брюс.
– Это очень мило и трогательно, но мне не хочется отрывать тебя от друзей и семьи. Разве ты сам не планировал провести праздник с ними? – удивилась Виктория, читавшая недавно в журнале про Великобританию о важности Рождества и семейных ценностях, которыми так дорожат британцы.
– У друзей свои семьи, так что они по мне скучать не станут. А что касается моей семьи, то у меня почти никого не осталось. Из близких – только отец, но он живет в Шотландии, а там сейчас холодно, сыро, да и ехать туда довольно долго. К тому же после смерти мамы мы ни разу не собирались на Рождество.
– Хм… Мне жаль, Брюс. Может, стоит сделать это Рождество исключением и отметить его с отцом, если тебе этого, конечно, хочется? Ты можешь даже поехать туда один, а я подожду тебя в твоем Стратфорде. Это на случай если ты еще не готов знакомить меня с ним.
– Не говори глупостей, – ответил Брюс, – уж если я поеду к нему, то только с тобой. Но ты уверена, что хочешь провести праздники в компании старого ворчуна? К тому же дом, где он живет, наверняка пришел в запустение, да и глушь это несусветная. Тебе может стать скучно.
– Поверь, с тобой мне никогда не скучно, – парировала Виктория, не желавшая так быстро сдаваться.
– Ну, тогда я поговорю с отцом на днях и узнаю, что у него самого на уме касательно Рождества. Если он не против потерпеть нас, то съездим к нему. Только не жалуйся потом и не говори, что я тебя не предупреждал.
– Брюс, смею тебя заверить, что я – крепкий орешек и уверена, что выдержу как холодную Шотландию, так и твоего отца.
– Посмотрим-посмотрим, – загадочно улыбнувшись, ответил Брюс и принялся за десерт, который к тому времени уже стоял перед ним.
Глава 7.
До Стратфорда на Эйвоне молодые люди добирались на поезде. Поездка, хоть и занявшая более двух часов, не утомила Викторию, а показалась ей крайне интересной. Они проезжали поля, равнины и холмы Англии, даже в зимнее время выглядевшие зелеными и живыми, точно природа и вовсе забыла о существовании зимы и снега, что весьма удивило привыкшую к настоящей снежной зиме россиянку.
Станция Стратфорда оказалась крошечной по сравнению с железнодорожными станциями Лондона, а сам городок просто кукольным, словно только что сошедшим со старой открытки: большинство домиков в центре являлись памятниками архитектуры и представляли собой старинные строения с побеленными стенами и покосившимися крышами. Некоторые крыши выглядели совсем уж необычно: вместо черепицы их покрывал тростник. Стратфорд на Эйвоне – являлся родным городом Уильяма Шекспира, и Брюс по пути к своему дому много рассказывал Вике как о самом великом поете, так и о его жизни в Стратфорде. Для себя Виктория сразу же решила, что уже завтра посетит дом-музей Шекспира, а также некоторые другие места, связанные с поэтом, и постарается изучить город вдоль и поперек.
Хоть дом Брюса и находился недалеко от исторического центра города, его построили значительно позже. Тихая улочка, где он располагался, сразу пришлась Виктории по душе, равно как и милый голубой цвет, в который оказался выкрашен фасад дома. Внутри он выглядел еще более красивым, чем снаружи: зайдя через входную дверь, Вика попала в средних размеров гостиную с камином, правда электрическим, и огромным плазменным телевизором на всю стену. Из гостиной коридор вел в кухню: просторную и заполненную современной техникой, к которой Вика даже прикоснуться боялась, такой дорогой и с виду непонятной она ей показалась. В кухне находилась еще одна дверь, ведущая в чудесный сад, летом наверняка превращавшийся в райский уголок. Закрыв глаза, Виктория представила себя в этом саду лежащей на шезлонге и попивающей прохладный коктейль. Образ крайне понравился девушке, но она не стала долго думать о нем и продолжила знакомство с домом Брюса.
Из гостиной ступени вели на второй этаж, где располагались три спальни и ванная с туалетом. Одну спальню Брюс использовал для гостей, вторую переделал в рабочий кабинет, а в третьей обитал сам, куда и поставил чемодан Вики. Спальня Брюса оказалась выдержанной в серых и холодных тонах, подходивших холостяку, но показавшихся Вике несколько мрачными. Однако в комнате царила чистота: все вещи стояли на своих местах, а никаких лишних предметов интерьера, собиравших бы пыль, будь то статуэтки или фотографии в рамочках, не было и в помине.
– Весьма аскетично и по-мужски, – подытожила Виктория, оглядевшись по сторонам.
– Я ждал подобного комментария, – вздохнув, ответил Брюс, – но поверь, мне так проще. К тому же Агнежке меньше убирать.
– Агнежке?
– Да, это моя знакомая, живущая по соседству и приходящая раз в неделю прибраться в доме. Без женской руки он бы совсем пришел в запустение.
– Но ты не кажешься неряхой, к тому же пока я здесь твой дом в надежных руках, так что в услугах Агнежки ты пока что не нуждаешься.
– Как скажешь, милая, но мне бы не хотелось заваливать тебя домашней работой, – ответил Брюс, первый раз обратившись к ней столь по-семейному.
Щеки Виктории вспыхнули ярким пламенем, но она ничего не сказала. Только подойдя к Брюсу, обвила его шею руками и крепко поцеловала в губы. Ее счастье еще никогда не казалось ей таким волшебным, словно, она попала в самый приятный сон в своей жизни.
Стратфорд на Эйвоне полностью покорил сердце Вики и даже затмил роскошь и великолепие Лондона, в чем она призналась Брюсу после двух дней, проведенных у него дома. История, которой, казалось, дышал город, а также уютные магазины, кафе и доброжелательные жители не могли не оставить добрых впечатлений в сердце девушки. Каким бы странным это ни казалось, но Виктория чувствовала себя здесь как дома, а Питер и России и вовсе представлялись чем-то весьма далеким, и девушку туда пока совсем не тянуло.
Она регулярно звонила домой родителями и предоставляла им полный отчет о своем пребывании в Англии, а также о том, чем занималась накануне, но слыша одновременно и восторженные, и полные печали голоса родителей, всегда расстраивалась после таких телефонных разговоров. Не стоило винить их в том, что они слишком сильно любили дочь и не переставали переживать и беспокоиться о ней. Вика не говорила с Брюсом об этом, но по ее озабоченному лицу он все прекрасно понимал и старался как мог развеять ее грусть и тоску по близким. С подругами Вика продолжала общаться по интернету и частенько добавляла на свою страничку в социальных сетях новые снимки Англии и ее достопримечательностей, которые ей посчастливилось увидеть. Восторженные комментарии подруг вызывали улыбку у Виктории, но также заставляли и задуматься над тем, что ее жизнь в Стратфорде рано или поздно подойдет к концу. Однако девушка гнала эти мысли от себя подальше, решив, что подумает о возвращении домой уже после Рождества, которое Брюс все же согласился отметить в Шотландии.
– Поедем туда на машине, чтобы мы могли посмотреть и окрестности, но предупреждаю, поездка окажется долгой и не из легких, – сказал Брюс Виктории за несколько дней до Рождества. Они тогда лежали в постели крепко обнявшись и оба смотрели в не завешанное шторой окно на круглую желтую луну, словно глаз наблюдавшую за ними.
– Значит, твой отец не против? – радостно спросила Вика.
– Нет, он очень рад такому повороту дел и с нетерпением ждет встречи с тобой.
– Ох! Теперь я стану сильно волноваться. Что ему подарить, как ты думаешь? – спохватилась Вика, забывшая о рождественских подарках.
– Ты же привезла полный чемодан сувениров из России. Выбери что-нибудь оттуда, – посоветовал Брюс, вспомнив о нескольких матрешках, порядка десяти магнитиках, пяти статуэтках и нескольких акварельных работах с видами Санкт-Петербурга, которые привезла с собой Вика.
– Но это твоим друзьям, которых я, впрочем, так и не видела, – ответила Вика, что являлось абсолютной правдой. По приезде в Стратфорд Вика по большей части оказывалась предоставлена самой себе в течение дня, и только по вечерам девушка видела Брюса. С его друзьями и коллегами по работе она так и не успела познакомиться.
– Сейчас все озабочены Рождеством, да и нам уезжать через пару дней, так что увидишь всех уже после праздников. И все же, думаю, отцу понравится та толстенькая матрешка и картина с видом на Неву.
– Хорошо, как скажешь. А что бы ты сам хотел получить на Рождество? Мне не хочется дарить тебе какую-нибудь глупость, а одежда – слишком банально. К тому же у тебя все есть.
Брюс задумался на несколько секунд, а потом, расслабившись, с улыбкой сказал:
– Я скажу тебе, что хочу, но только в канун самого Рождества.
– Но как я тогда смогу купить тебе что-нибудь?
– Сделаешь мне подарок после Рождества. Договорились?
– Это как-то странно, – растерянно ответила Вика.
– Я так хочу. Пожалуйста, милая, – попросил Брюс и поцеловал девушку в кончик носа.
– Ну, хорошо, – улыбнувшись, ответила Вика, – будь по-твоему.
– Вот и славно. А в последующие дни можешь заняться сбором вещей. Тебе понадобится теплая одежда. Если хочешь, купи себе что-нибудь. Я оставлю кредитку на столе перед уходом на работу.
Вика кивнула, но едва ли она слышала слова Брюса, поскольку уже погружалась в сон. Он и так постоянно оставлял ей деньги или свою карточку, чтобы девушка могла ходить по магазинам и приобретать себе все, что нравится. Однако Виктория покупала только еду, поскольку просто не привыкла к трате чужих денег и чувствовала себя крайне неловко в положении содержанки поневоле. Многие ее подруги, узнав о таком поведении Вики, критиковали ее и советовали пользоваться возможностью, пока она есть, и прикупить себе новый гардероб или других полезных и красивых вещиц, но девушка не могла перешагнуть через себя.
Поняв, что Виктория уснула, Брюс осторожно высунул руку из-под спины девушки и, встав, вышел из спальни. Он спустился вниз и, сев на диван в гостиной, включил свой лэптоп, намереваясь закончить работу, которую так и не успел завершить в офисе. Открыв папку с документами на особняк восемнадцатого века в Южной Англии, который вскоре должны отреставрировать по его проекту, он принялся за их чтение, параллельно делая записи у себя в журнале: некоторые моменты следовало еще раз обговорить с заказчиком и подрядчиками. Дом чудесно сохранился, и прежние жильцы старались содержать его в полном порядке, но из-за отсутствия лишних денежных средств у них, некоторые части дома все же пришли в запущеннее: то тут, то там отклеивались обои, в двух ванных комнатах появилось огромное количество плесени, а оконные рамы и вовсе прохудились. Новые владельцы желали отреставрировать дом, а также внести свои изменения, сделав условия проживания в здании более современными. Перед Брюсом стояла нелегкая задача сохранить дух старины особняка и в то же время привнести в него новизну. Мужчина уже буквально видел перед собой современную кухню со всей необходимой техникой, но выполненную в старинном стиле. Он также мог легко представить, как станет выглядеть дом после свежей покраски потолков и замены старых обоев на новые. Ко всему прочему добавлялись сантехнические работы и электрика. Полностью погрузившись в работу, мужчина не заметил, как в комнате слева от него по стене пробежала странная тень, словно кто-то невидимый зашел в комнату и склонился на несколько секунд над Брюсом, после чего резко отпрянул от него. Британцу лишь показалось, что в комнате стало прохладнее и он, привстав, включил обогреватель, после чего продолжил работу. Тень же никуда не делась. Она находилась на стене за спиной у Брюса и представляла собой несколько несуразное очертание человека с через чур длинными руками и ногами. Тень стояла не двигаясь, точно наблюдая за Брюсом, но поняв, что человек не заметил ее, двинулась наверх. Она скользила по ступеням лестницы, как поток черной воды, и с каждой секундой все набирала скорость, густоту и насыщенность цвета. Так, что уже на последней ступени из тени превратилась в почти плотную субстанцию, начавшую выпрямляться и принимать форму.
