Анна Штерн
Загадка шотландского браслета
Глава 1.
Виктория жила одна, съехав от родителей на съемную квартиру, как только нашла работу в крупном банке страны, филиал которого находился в самом центре города. Арендная плата за небольшую однокомнатную квартирку на Литейном в старом, слегка обветшалом доме поначалу казалась ей непомерной высокой, но вскоре Вика поняла, что за удовольствие и удобство жизни в центре нужно платить, и смирилась с ценой. А осознание самостоятельности и независимости от кого-либо придавали ей оптимизма и уверенности в себе.
Жизнь Виктории проходила размеренно: дом, работа, дом, по выходным посиделки с подружками в кафе или же визиты к родителям и другим родственникам. Девушка не могла похвастаться пестрой личной жизнью, но все же пара романов на счету у нее имелась, однако, они оставили после себя весьма неприятное послевкусие. С первым кавалером она рассталась еще учась в университете: чувства остыли и оба поняли, что должны двигаться дальше, но каждый в своем направлении. Вторые отношения продлились около двух лет, но молодой человек не был настроен серьезно, а его постоянные вечеринки с обилием алкоголя, шумными друзьями и непомерными тратами отпугнули Викторию, ставшую инициатором разрыва.
После этого разочарованная Вика около двух лет вела почти что отшельнический образ жизни и старалась никого не впускать в свое сердце. Стена отчужденности и холода рухнула, когда ее повысили в должности и перевели работать в другой отдел, где она познакомилась с Кириллом – начальником ее филиала. Они виделись и до этого, но как-то не замечали друг друга, однако, спустя несколько месяцев плотной работы бок о бок поняли, что в общем-то симпатичны друг другу, и Кирилл сделал первый шаг, пригласив Викторию на свидание.
Их отношения развивались плавно и размеренно. Вначале Вика пыталась скрывать от коллег, что между ней и начальником завязалось нечто посерьёзней дружбы, но люди не слепые и быстро смекнули, что к чему. Сначала это выражалось в хихиканье и подмигивании коллег, стоило Вике направиться в кабинет к Кириллу, а после все переросло в безобидные шутки и весьма неофициальные вопросы от женской половины коллектива. Виктория боялась, что к их роману отнесутся негативно, и отношение к ней резко изменится в худшую сторону, но этого не случилось. Конечно, люди шептались у нее за спиной, но внешне этого не показывали. Вику любило большинство сотрудников офиса, и отсутствие у нее второй половинки несколько огорчало многих, особенно, коллег старшего возраста.
«Викуль, тебе нужно найти кого-то, вот у меня есть один знакомый…», – так частенько начинались разговоры с ней во время обеда. Несколько раз Вика встречалась с такими «суженными», но дальше чашки чая в кафе эти встречи не заходили.
Тем не менее молодые девушки все же завидовали Виктории, так как Кирилл казался им завидным женихом, но свою зависть хранили при себе, ведь покажи они ее хоть немного, Вика перестала бы им помогать с работой, а этого они никак не хотели. Девушка являлась одной из лучших работниц, готовых всегда прийти на выручку, и многие нуждались в ее помощи и советах. Потерять такого безотказного помощника казалось глупым, так что завистливой женской половине отдела не оставалось ничего кроме, как молчать и мило улыбаться Вике, когда она и Кирилл рука об руку выходили на обед или покидали вместе офис в конце рабочего дня.
Что касается самого Кирилла, то он не мог объяснить, зачем ему нужны эти отношения, ведь он не собирался затягивать их. Вика превзошла все ожидания и покорила его сердце, но разум мужчины оставался при этом кристально ясным, и он прекрасно понимал, что Вика – не для него.
Семья Кирилла считалась весьма уважаемой в элитарных кругах Питера, и девушка из небогатой и ничем непримечательной семьи не имела шансов ни на что большее, как оставаться любовницей Кирилла. Открыто он никогда не говорил этого Вике, но и не спешил знакомить ее с семьей и друзьями, в глубине души стесняясь своего выбора. Вика была красавицей, умницей и, скорее всего, могла сделать неплохую карьеру и добиться весьма высокого заработка, но от этого ее статус «золушки» не изменился бы. Вариант «из грязи в князи» не подходил Кириллу, о чем ему неоднократно напоминала его мать, которую он все же посвятил в свои отношения с девушкой.
«Кирилл, тебе нужна жена из хорошей, влиятельной семьи. Место руководителя филиала, конечно, неплохое для тебя, но ты достоин лучшего. Вика тебе в этом никак не поможет. Встречайся с ней, если хочешь, но не привязывайся к девушке», – такие советы давала мать Кириллу, когда он заезжал к ней после работы.
Обычно Кирилл сильно раздражался после таких реплик и пытался защитить Викторию, но в душе соглашался с мамой и уходил от нее в подавленном настроении. Вика не понимала, что происходило с Кириллом после таких встреч и пыталась узнать причину его угрюмости, задавая наводящие вопросы, но Кирилл только отмахивался от них или отвечал что-то невнятное. Девушка догадывалась о складывавшейся ситуации, но надеялась, что любовь к ней Кирилла пересилит предрассудки, и он не откажется от нее.
Свое тридцатилетие Кирилл планировал отмечать в одном из самых шикарных ресторанов города. На нем должны были присутствовать семья и родственники молодого человека, его близкие друзья, а также некоторые влиятельные люди города: знакомые и соратники семьи Кирилла. Вика знала о предстоявшем празднике, так как Кирилл не скрывал ни от кого приготовлений к нему: он лично подписывал каждое приглашение, отпечатанное на плотной дорогой бумаге, а также несколько раз при ней звонил в ресторан, обговаривая некоторые детали праздника. Все это время Виктория находилась в приподнятом настроении, ведь впереди предстояла долгожданная встреча с родителями и друзьями любимого. Она загодя выбрала подарок для него и откладывала часть своей зарплаты в течение пары месяцев, чтобы купить его: дипломат от дорогого брендового дизайнера. Приобретя его за неделю до праздника, девушка шла домой, прижимая подарок к груди, словно младенца, боясь выронить или поцарапать столь драгоценную ношу. Вика верила, что Кирилл по достоинству оценит ее подарок и обрадуется ему, ведь он, как никто другой, любил качественные, изысканные вещи, так гармонировавшие с его статусом.
Праздничное платье Вика заказала у знакомой портнихи, так как даже недорогую вещь от кутюрье она себе позволить не смогла, потому как все деньги ушли на подарок Кириллу. Фасон, выбранный Викторией, почти в точности повторял классическую модель платья от Шанель, увиденную ею в одном из гламурных журналов, лежавших на столике у портнихи. Конечно, приглядевшись к готовому платью, можно было понять, что это никак не дизайнерский оригинал, но тем не менее, на девушке оно смотрелось потрясающее. Выкроенное и сшитое по Вике, оно нежно и плавно обтягивало грудь, живот и бедра девушки, подчеркивая все достоинства фигуры. Потрясающей красоты туфли Вика взяла на прокат у той же портнихи, но они оказались на размер меньше Викиного и сильно сдавливали пальцы девушки, однако, ради красоты и шика и, конечно, ради Кирилла, Вика была готова потерпеть неудобства.
Девушка не хотела выходить на работу в день праздника и думала остаться дома, чтобы привести себя в порядок, спокойно сделать прическу и нанести макияж, но одна из сотрудниц офиса неожиданно заболела, а финансовый отчет для головной конторы в Москве не мог ждать. Вика оказалась единственным человеком из их отдела, кто знал, как его составить и после десятка звонков из питерского офиса и нескольких звонков из московского, ей пришлось выйти на работу. Кирилла там не видели с самого утра: в честь праздника он взял отгул на три дня. Зная, что отчет может занять почти весь день, а празднование начнется в семь вечера, Вика захватила с собой подарок, платье и туфли, боясь, что может просто не успеть заехать домой после окончания работы.
Как назло, отчет оказался одним из самых сложных, что до этого приходилось делать девушке. Заболевшая коллега несколько раз ошиблась в подсчетах и это привело к тому, что первые несколько часов Вика пыталась найти закравшуюся ошибку, а оставшиеся часы переделывала анализ и готовила документы. Закончив только без пятнадцати шесть, Вика бегом кинулась в ванную комнату офиса, на ходу проглотив несколько таблеток от начинавшейся головной боли.
Уставшая и измученная она кое-как привела в порядок свои длинные, почти до пояса волосы, нанесла макияж, попытавшись скрыть следы усталости на лице, а также надела платье. От сиденья целый день в офисе у нее жутко ныла спина и держать ее прямо, как того требовал фасон платья, казалось просто невозможным. В дополнение к этому, у нее немного распухли ноги, и девушке еле удалось втиснуть их в и без того тесную обувь. Сделав первые несколько шагов, Вика чуть не упала и от боли до крови прикусила нижнюю губу. Однако девушка искренне надеялась, что улыбка Кирилла, блеск его глаз, а также несколько бокалов вина, уменьшат боль в спине и ногах или хотя бы сделают ее менее острой.
Когда Вика закончила и посмотрела на свои наручные часы, то с ужасом поняла, что провозилась более получаса и до семи осталось не так много времени. Гости, наверняка, уже прибыли на место, и праздник вот-вот начнется. Насколько знала Вика, стартует он с акробатического шоу, после чего ведущий вечера продолжит развлекательную программу.
Вызвав такси, Вика помчалась вниз, лихорадочно поглядывая на часы каждые десять секунд и сжимая в руке деньги для таксиста и подарок Кириллу. Машина подъехала через пять минут и тут же помчала Вику к ресторану, но из-за аварии, случившейся в центре и ставшей причиной нескончаемых пробок, вся поездка, обычно длившаяся бы минут пятнадцать, на этот раз заняла добрых сорок минут. Вспотевшая от переживаний Вика, промокала салфеткой лицо и старалась внутренне успокоить себя, но сердце колотилось, как бешенное, словно в предчувствии чего-то неладного.
В начале восьмого, заплатив шоферу и отказавшись от сдачи, Вика выскочила из такси и, захватив подарок, на болевших и опухших ногах, спотыкаясь, побежала ко входу в ресторан, возле которого стоял широкоплечий охранник, не слишком доброжелательно посмотревший на нее.
– Ваше приглашение, – сказала он.
– У меня его нет, – простодушно ответила Вика, только в тот момент осознав, что его у нее действительно никогда не было. Она даже и не думала, что оно ей понадобится, ведь она являлась девушкой Кирилла и ее присутствие на дне рождении казалось ей чем-то самим самой разумеющемся.
– Вход только по приглашениям, – ответил охранник и тут же отвернулся от нее.
Не сразу поняв, что произошло, Вика несколько секунд беспомощно хлопала ресницами, после чего дотронулась до плеча охранника, чтобы он снова обратил на нее внимание.
– Я – девушка Кирилла. Я просто опоздала на начало праздника, но мне не нужно никакое приглашение, – сказала она.
Охранник недоверчиво посмотрел на нее и оглядел с ног до головы. Увидев, что одета она действительно подобающе, да и выглядит весьма привлекательно, он решил во избежание возможных проблем (а, вдруг эта дамочка говорит правду?!) связаться по рации с коллегой, находившемся в самом ресторане.
– Сейчас разберемся, – уже более уважительно сказал охранник и отошел на некоторое расстояние от обескураженной Виктории.
Мужчина о чем-то тихо разговаривал по рации и несколько раз бросил взгляд на Вику, после чего повесил телефон на пояс и снова подошел к девушке.
– В списке приглашенных нет никакой девушки Кирилла, – лаконично ответил он.
– Как это? – снова растерялась Вика, – этого не может быть. Свяжитесь с самим Кириллом, он подтвердит. И ему крайне не понравится, что вы меня не впускаете, он же ждет меня! – уже более уверенным тоном закончила она.
Охранник тяжело вздохнул, с недовольством посмотрел на Вику и снова позвонил кому-то по рации.
Вика тем временем огляделась по сторонам. Прохожие смотрели на нее с интересом: в вечернем платье с оголёнными плечами, на высоких каблуках и с подарочным пакетом в руках она явно отличалась от большинства пешеходов, одетых в плащи и шапки. Но, как показалось Вике, больше всего прохожих интересовало почему ее, такую красивую и эффектную, не впускают в ресторан, а держат у входа.
Стояла осень и северный ветер насквозь продувал Вику, так что ее начала бить крупная дрожь, а зубы принялись клацать друг о друга. Девушка сильно пожалела, что оставила свой плащ в конторе, ведь назад она планировала ехать на такси вместе с Кириллом и плащ бы ей не понадобился. Неожиданно на нос ей упала холодная капля дождя. «Этого еще не хватало!», – подумала Вика, вспомнив о своей прическе. Если ее не впустят в помещение в течение ближайших нескольких минут, ее внешний вид окончательно испортится.
– Послушайте, нельзя ли побыстрее, мне холодно, да и дождь начинается. Могу я хотя бы зайти в фойе? – спросила девушка.
Охранник повернулся к ней и, подойдя, ответил:
– У нас строгие указания: кроме приглашенных никого не впускать вовнутрь.
– Но… – начала Вика, как вдруг распахнувшаяся дверь и показавшийся из нее Кирилл, заставили девушку резко замолчать.
– Вика, – сказал мужчина, подойдя к ней и положив руки ей на плечи.
– Ох, Кирилл, как я рада, – Вика прижалась к нему в порыве нежности и более эгоистичном желании хоть чуточку согреться, – извини, что опоздала. Меня попросили сделать отчет для Москвы, а потом эти пробки…
– Вика, – снова начал Кирилл, но и на этот раз Вика перебила его.
– Представляешь, охрана не хотела пропускать меня. Я им сказала, что твоя девушка, а им хоть бы что! Я тут уже минут десять мерзну. Наверное, и вид у меня соответствующий, – уже почти смеясь сказала она, но подняв на мужчину глаза, тут же замолчала.
Кирилл смотрел, вернее пытался смотреть нее, как можно более холодно и отстранённо, хоть сердце его при этом и болезненно сжималось.
– Послушай, я хотел сказать тебе раньше, но совсем забегался с этим праздником. Нам нужно остановиться пока не поздно. Ты – прекрасный человек, и уверен, что ты найдешь гораздо более достойного, чем я.
Обычные и затасканные фразы ранили Вику, как нож, причинив гораздо большую боль, нежели узкие туфли. Поняв и осознав услышанное, Вика отстранилась от Кирилла и удивленно посмотрела на него. Дрожь от холода перестала сотрясать ее тело, и девушку резко бросило в жар. Красный, свекольного цвета румянец, выступил на ее щеках.
– Так ты все это сделал специально?! Чтобы меня не пускали в ресторан? – громко спросила она, перейдя на крик, что являлось для нее совсем нехарактерным.
– Викуль, пойми, это не моя идея, просто я не знал, как лучше и хотел заранее, но…
– Не смей меня так называть! – закричала девушка. Слезы обиды уже выступили на глаза и готовились сорваться и размазать макияж Вики.
– Ты выставил меня полной дурой! Как ты мог?! Что я тебе сделала?! – громко говорила она и голос ее срывался.
Кирилл беспомощно смотрел на нее, не зная, что предпринять. Его спасло появление друга из дверей ресторана.
– Киря, что ты тут торчишь? Тебя все ждут. Твой отец готовится к тосту, – сказал он, удивленно посмотрев на продрогшую девушку у входа в ресторан.
Вика продолжала все также ошарашенно смотреть на Кирилла, когда он, отойдя от нее, сказал напоследок:
– Мне очень жаль. Правда!
Его друг тихо спросил Кирилла «кто это?», когда они вновь заходили в ресторан, и до Вики донеслось брошенное Кириллом безликое «да так, никто». Это стало последним ударом и девушка разрыдалась. Боль, обида, шок и усталость одновременно навалились на нее и соленый поток слез наконец брызнул из глаз девушки. Дождь к тому времени распугал почти всех пешеходов и только некоторые спешившие с работы домой прохожие быстро пробегали мимо Вики, удивлённо и в то же время безучастно глядя на рыдавшую девушку.
– Вам бы домой поехать. Вот, возьмите, – услышала Вика неподалеку.
Открыв заплаканные глаза, она увидела охранника, на этот раз участливо смотревшего на нее и протягивавшего ей носовой платок. Автоматически потянувшись за платком, Вика взяла его, вытерла нос и, сжав в руке, медленно развернулась и пошла прочь от ресторана.
Девушка брела куда глаза глядят, но все же постаралась свернуть с широкой улицы на узкую, где пешеходов было бы поменьше. Продолжая плакать, с мокрыми, прилипшими к спине и плечам волосами, в вечернем платье, хромая и таща в руке пакет с подарком, она представляла собой весьма жалкое зрелище. Пройдя минут сорок Вика, смогла немного успокоиться и решила остановиться. Подойдя к подъезду ближайшего дома и встав под козырек над дверью, Вика еще раз вытерла лицо уже насквозь мокрым платком охранника, размазав при этом косметику на лице еще сильнее. Оглядевшись по сторонам, девушка к своему ужасу поняла, что понятия не имеет, где находится. Она не шла все время прямо, а несколько раз сворачивала и куда именно она сама себя завела, Виктория не знала. Первой мыслью стало словить такси, но тут девушка вспомнила, что деньги остались в плаще, лежавшем в офисе, равно как и мобильный телефон и ключи от дома, поскольку Вика думала переночевать у Кирилла. Без денег, ключей и каких-либо документов она оказалась в крайне глупом положении. Офис уже закрыли, а поехать к родителям на окраину города она не могла из-за отсутствия денег. Можно, конечно, попробовать взять у кого-то из прохожих телефон и, позвонив папе, попросить его заехать за ней, но Вика отвергла этот вариант, так как ей вовсе не хотелось, чтобы родные увидели ее такой жалкой и униженной. Мама начала бы причитать и охать, а отец грозился бы поговорить с Кириллом и его родителями, словно тот был мальчишкой в детском садике, запустившем в нее игрушкой.
Виктория начала мысленно вспоминать всех знакомых и подруг, живших в центре города, у которых можно было бы переночевать и утром, приведя себя в порядок, зайти в офис и забрать плащ. Сразу отметя нескольких человек, Вика остановилась на своей университетской подруге Маше, снимавшей небольшую квартиру недалеко от Площади Восстания. Надеясь, что Маша дома, а не у очередного поклонника, Вика вышла из-под навеса и пошла назад, ища глазами вывески с названиями улиц и пытаясь понять, куда ее занесло.
Ресторан находился недалеко от Невского, но куда именно свернула Вика в своем отчаянье она не знала. Мрачный, холодный город и его каменные величественные здания, казалось, презрительно наблюдали за Викой, вновь начавшей дрожать от холода, ветра и дождя. Прохожих и след простыл, и Вика теперь шла по безлюдной улице. Только свет в окнах некоторых домов говорил о том, что поблизости все же есть живые люди, пусть и находившиеся в уюте своих квартир.
Дождь, мрак и плохое освещение мешали девушке сориентироваться, но она все же не сдавалась и за двадцать минут быстрым шагом одолела несколько улиц. Так и не поняв где она, Вика остановилась и еще раз огляделась по сторонам. Впервые за вечер девушка испугалась, но на этот раз не холода, а безлюдности, странной для такого обычно оживленного города, как Санкт-Петербург. Мысли о преступниках, ворах, наркоманах и насильниках яркой молнией озарили сознание Виктории, тогда как переживания о Кирилле и его подлости сразу же отошли на задней план. «Нужно выбираться отсюда как можно скорее», – стуча зубами, сказала Вика сама себе.
Девушка решила идти прямо и никуда не сворачивать, что она и делала на протяжении нескольких метров, после чего остановилась от боли в ногах, которая, как и осознание опасности, только сейчас дошла до девушки. Продолжать идти дальше в туфлях Вика не могла и прямо на тротуаре избавилась от них. Вторые и третьи пальцы ног девушки превратились в кровавое месиво, и Вика с ужасом поняла, чем обернулась для ее ног эта «вечерняя прогулка» по городу.
Вдруг девушка перевела взгляд на дипломат, предназначенный в подарок Кириллу, аккуратно завернутый в подарочную бумагу и лежавший в пакете, который она продолжала таскать за собой. Неожиданно для себя Вика засмеялась, да так, что не могла остановиться. Она все смеялась и смеялась, согнувшись пополам и присев на корточки, от чего узкое платье на боку разошлось по шву, но это уже не имело значения. Девушка смеялась над своей глупостью, наивностью и слепотой. Ей следовало понять все раньше и, возможно, даже догадаться о предстоявшем разрыве (но уж точно не о таком, что случился!), однако, ей не хотелось верить в него. Смех плавно перешел в истерику. Слезы, босые ноги, порванное платье и дождь снова перестали иметь значение для Виктории. Сев на бордюр, Вика ревела, как ребенок, потерявшийся в толпе и испугавшийся, что никогда больше не увидит дорогих и любимых родителей.
Но тут неожиданно долетевшая до нее фраза, сказанная на английском языке, резко прервала истерику. Девушка сидела с низко опущенной головой и не сразу поняла, что произошло, и кто обратился к ней. Подняв заплаканное лицо и постаравшись распахнуть опухшие от слез глаза так широко, как это возможно, девушка увидела перед собой склонившегося мужчину, испуганно и озабоченно смотревшего на нее.
– Are you all right? – еще раз спросил он, – do you need any help?
Вика знала английский, но его речь, не смотря на полусумасшедшее состояние девушки, даже тогда показалась ей несколько странной.
– Я в порядке, – сказала она на английском и попыталась встать, но ноги из-за сиденья на корточках отекли и, если бы не подхватившие ее руки мужчины Виктория упала бы на спину.
– Вам плохо? Может, вызвать скорую? – спросил иностранец и Вика подумала, что он, скорее всего решил, что она пьяна или же находится под действием наркотиков. Вид у ее был не из лучших, а порванное короткое вечернее платье и дырявые колготки могли навести на мысль о том, что Вика – одна из ночных бабочек Питера.
– Нет, просто плохой день, – ответила девушка, напрягая все свои школьные и университетские познания английского, – и я заблудилась, – добавила она.
Иностранец слабо кивнул и, все еще поддерживая девушку, сказал, что тоже заблудился в поисках своей гостиницы.
– Это делает нас двоих в какой-то степени партнерами, – подытожил он, постаравшись вызвать на лице Вики улыбку, но из этого ничего не вышло. Девушка не поняла шутки и уже на окрепших ногах отошла от мужчины на пару шагов. Мысли о маньяках вновь вернулись к ней с новой силой.
– Как называется ваша гостиница? – спросила она.
– Не помню, но сейчас посмотрю, – сказал мужчина и полез в карман, вероятно, в поисках визитки отеля. Вика тем временем огляделась по сторонам, ища путь к бегству или отступлению, если такой понадобится. Правда, она прекрасно понимала, что в ее нынешнем состоянии, да еще и босиком, далеко она не убежит.
– Нашел, – сказал мужчина и, улыбаясь, протянул ей карточку.
«Как он может продолжать улыбаться, когда на улице такой холод и дождь, а у него нет зонта и он вымок, точно также, как и я», – подумала Вика, беря визитку.
Оказалось, что иностранец остановился в одной из лучших гостиниц города.
– Почему вы не возьмете такси? – спросила Вика, настороженно глядя на мужчину.
– У меня нет с собой денег и телефона. Все в гостинице. У меня была деловая встреча в центре и только, когда я попрощался со своими российскими пантерами, понял, что оказался в дурацком положении. Я уже час пытаюсь выйти на нужную улицу.
Вика кивнула, но в душе не слишком поверила незнакомцу.
«Нужно скорее попасть на оживленную дорогу и убраться подальше от этого человека», – подумала девушка. Вике показалось, что впереди слышался шум автомобилей, и она решила следовать в этом направлении, о чем и сообщила иностранцу.
Мужчина согласился и подставил девушке руку, пытаясь оказать поддержку, но Вика только отошла от него подальше. Смутившись, мужчина также отодвинулся от нее и пошел сзади. Виктории это еще больше не понравилось. Теперь она не видела незнакомца и не знала, что он планировал у нее за спиной. Держа туфли в одной руке и пакет с дипломатом в другой, она старалась идти, как можно быстрее, не обращая внимания на то, что царапает ноги. К счастью, ее ступни к тому времени настолько окоченели, что почти не чувствовали боли, да и голова девушки оказалась занята совершенно другими мыслями.
– Вам не холодно идти босиком? – раздалось сзади Вики.
Вопрос показался девушке настолько глупым, что она проигнорировала его и не ответила, а только прибавила шагу. Пока что этот вечер занимал лидирующие позиции в рейтинге самых неудачных вечеров в жизни Вики. Подозрительный иностранец, свалившейся ей, как снег на голову, довершал все ее неприятности.
Вскоре девушка заметила огни автомобилей и, как ей показалось, серебристый блеск Невы. Это давало неплохие шансы на то, что вскоре она поймет, где находится и сможет наконец-то пойти к Маше, а мужчине указать правильное направление.
– Теперь я понимаю, куда мы вышли, – сказала Вика, когда они приблизились к реке.
Возле Невы всегда делалось холоднее, а сырость и ветер довершали бедственное положение полуголой Вики. Съежившись, она повернулась к мужчине, чтобы, клацая зубами, сказать, что ему нужно пройти прямо до следующего моста после чего просто свернуть налево, но обернувшись, увидела, как тот снял свой пиджак и протянул его ей.
– Возьмите. Он хоть и мокрый, но все же прикроет плечи, – сказал иностранец.
В другой ситуации Вика, наверное, отказалась бы, но в тот момент она так замерзла, что с радостью приняла пиджак и, положив туфли и пакет на тротуар, тут же закуталась в него, позволив себе на несколько секунд закрыть глаза и насладиться теплом мужчины, которое все еще хранил его пиджак.
Иностранец с жалостью смотрел на Вику. Он до сих пор не мог понять пьяна ли девушка или же просто не в себе, но тем менее для себя он решил, что удостоверится в том, что она доберётся до дома в целости и сохранности.
– Спасибо, – поблагодарила Вика и объяснила мужчине, как пройти к гостинице, – я завтра пришлю вам пиджак. Как ваше имя?
– Брюс Бухан, – ответил иностранец и тут же спросил, – а вы куда отправитесь?
– К подруге, – сказала Вика и тут же пожалела, что не сказала «домой».
– Это далеко отсюда?
– Минут двадцать. Ничего страшного, я дойду.
– Может, лучше мы пойдем в гостиницу, и я вызову Вам такси? Мне так будет спокойнее.
До гостиницы оставалось идти минут десять, тогда как до Маши на самом деле целых тридцать. Обдумав предложение Брюса, Вика кивнула в знак согласия, решив, что в гостинице с ней ничего не случится, ведь там в фойе она не окажется один на один с иностранцем.
– Давайте, я возьму пакет и туфли, – предложил мужчина Вике, когда они пошли в сторону отеля.
– Спасибо, – поблагодарил Вика, но протянула ему только пакет, продолжая держать туфли в руке. Ее пальцы замерзли до такой степени, что соприкоснувшись с теплой рукой мужчины, ей показалось, что она дотронулась до горячей конфорки плиты. Мужчина же с ужасом посмотрел на девушку.
– Вы же закоченели! – сказал он, – и можете заболеть.
– Не волнуйтесь. Все обойдется, – постаралась заверить его Вика, которую продолжала бить крупная дрожь. Хотя внутренне она согласилась Брюсом, понимая, что вполне возможно на несколько недель сляжет с простудой, а то и с восполнением легких.
Впереди показалась гостиница и ее яркие огни обещали тепло и уют. Швейцар открыл дверь перед Брюсом, пропустив мужчину вперёд, и с удивлением, смешанным с презрением, посмотрел на Вику.
– Я подожду здесь. Просто вызовите такси со стойки администратора, – предложила Вика.
Тепло гостиницы принесло облечение девушке, но абсолютно все в фойе отеля, начиная от работников и заканчивая гостями, уставились на нее во все глаза, что казалось неудивительным. Платье Вики с одной стороны до талии разошлось по шву, колготки порвались в нескольких местах, ступни были перепачканы в крови и грязи, лицо опухло от слез, черные подтеки от туши делали ее похожей на панду, а с волос стекала вода, образовывая на дорогом ковре лужицу.
– Ерунда! Пойдемте ко мне в номер. Согреетесь и тогда уже поедите домой, – предложил мужчина и, тут же поняв, что его предложение можно воспринять двояко, тут же добавил, – вам нечего опасаться. Я покажу вам номер и спущусь вниз, чтобы не мешать.
Искушение сходить в горячий душ и желание снять с себя мокрую холодную одежду хоть не некоторое время пересилили страхи девушки, и Вика согласились. Низко опустив голову и ссутулившись еще больше, она засеменила за Брюсом к лифту, стараясь не поднимать глаза, чтобы не сталкиваться с холодными и оценивающими ее взглядами работников и постояльцев отеля.
В лифте девушка притворилась, что рассматривает узор на ковре, однако, ее не покидало чувство, что Брюс не переставал смотреть на нее. Это ощущение ей совсем не понравилось и в душе она уже начинала жалеть, что согласилась на его предложение.
Подойдя к номеру, мужчина открыл перед Викой дверь и пропустил ее вперед. Девушка и прежде останавливалась в дорогих гостиницах, но этот номер превзошёл все ее ожидания: его оформили в роскошном стиле рококо, мебель и отделка выглядели очень дорого, а сама комната казалась просто огромной.
– Ванная слева, – сказала Брюс, – я сейчас дам вам халат. Он чистый, я им не пользовался, а вторая пара тапочек рядом с душем.
Вика кивнула и сняла мокрый пиджак. Ее разошедшееся на боку платье выставило на обозрение нижнее белье девушки. Иностранец скользнул удивленным взглядом по Вике, но не сказал ни слова, а только протянул ей халат.
– Я спущусь вниз и поднимусь в номер через двадцать минут. Вам хватит этого времени? – спросил он.
– Да, но в этом нет необходимости, – сказала Вика, решив забыть о своем страхе и сжалиться над иностранцем, – вы сами промокли. Оставайтесь тут. Душ и переодевание не отнимут у меня много времени.
– Уверены?
– Абсолютно.
– Хорошо. Тогда я сделаю чай, пока вы греетесь в душе. Или хотите кофе? – спросил Брюс, указывая на чайник и кофейный аппарат, стоявшие на столике напротив его кровати.
– Лучше кофе, – ответила Вика, уже заходя в ванную комнату.
Подойдя к зеркалу, девушка чуть не ахнула от ужаса, так плачевно она выглядела. Содрав с себя остатки платья и коготок, она кинула их в небольшой мусорный контейнер под раковиной, а нижнее белье пришлось выжимать руками, настолько оно промокло.
После этого девушка позволила себе залезть под душ и минут пять наслаждалась горячими струями воды, ласкавшими и отогревавшими ее окоченевшее тело. С теплом пришла и боль от ран и мозолей на ногах: Вике показалось, что ее ступни просто горят огнем. «Надо бы продезинфицировать раны», – подумала девушка, но решила, что с этим она разберется уже у Маши.
