Анна Штерн
Загадка шотландского браслета
Виктория почувствовала, как от вида крови и раны в глазах у нее начало темнеть, а тело переставать слушаться, но девушка зажмурилась, больно закусила нижнюю губу и буквально приказала себе и своему телу не терять сознания. Просидев так несколько секунд, девушка открыла глаза и постаралась отвести свой взгляд от раны и крови.
Приложив немало усилий, ей удалось перевернуть мужчину на спину. Глаза Брюса были закрыты, но девушка заметила, что под тонкой кожей век зрачки бегали, как сумасшедшие. Мужчина дышал прерывисто и часто, а губы его двигались, словно он шептал что-то.
– Брюс, – еще раз обратилась к нему Вика, дотронувшись рукой до его щеки, – ты меня слышишь?
Мужчина никак не отреагировал на ее прикосновение, но губы задвигались чаще, как если бы он и вправду силился что-то сказать.
– Вик, – слетело еле слышно с его губ. Виктория тут же наклонила голову поближе к лицу мужчины, желая понять, что он пытался ей сказать.
– Брюс, я тут! Пожалуйста, сопротивляйся ему! Я не знаю, как еще тебе помочь! – сквозь выступившие слезы пробормотала девушка. В ней боролись любовь к Брюсу и страх перед полковником Бэйли. Она не знала, нужно ли ей оставаться рядом с Брюсом или бежать от него без оглядки; действительно ли это не упокоенный дух полковника завладел телом Брюса или же мужчина был просто-напросто душевнобольным; или же с головой проблемы начались у нее и все эти ужасы ей просто привиделись, а ранила она ни в чем неповинного человека.
– Вик, – вновь сорвалось с губ Брюса, – уходи отсюда.
– Что? – удивилась Виктория.
– Я…я не могу…, – еле слышно сипел мужчина, – я не могу больше сдерживать его.
От этих слов Виктория резко отпрянула от Брюса и вновь со страхом посмотрела на него. Сейчас он выглядел весьма беспомощным, но что, если это ненадолго?
Через мгновение его закрытые глаза перестали бегать из стороны в стороны, губы больше не двигались, а дыхание из прерывистого стало глубоким. Со стороны могло показаться, что мужчина уснул, но в сердце к Виктории закрались самые худшие опасения.
– Брюс, – сказала девушка вслух и вдруг глаза лежавшего перед ней мужчины резко открылись. Взгляд карих глаз вновь показался девушке безумным, а расширенные зрачки испугали своим невероятным размером и темнотой.
Виктория уже хотела отпрянуть от Брюса, но тот ловко схватил ее за запястье правой руки. Боль, до этого терзавшая руку девушки стала нестерпимой, словно руку резко опустили в кипяток. Виктория закричала, что есть мочи, и попыталась вырваться из железной хватки мужчины, но он держал ее слишком крепко. Девушка визжала, извивалась, как змея, колотила здоровой рукой по лицу и груди мужчины, но ничего из этого не помогало. Брюс с ухмылкой смотрел на ее безуспешные попытки вырваться и только еще больше улыбался после каждого ее удара.
– Вот, ты и попалась! – сказал он и потянулся свободной рукой в карман брюк.
К ужасу Виктории мужчина вытащил оттуда злосчастный браслет Беатрис, на котором местами все еще виднелась прилипшая к нему земля, заполнившая коричнево-черной массой мелкие детали его узора. Девушка сама не понимала, почему она так боялась возвращения этого браслета на свою руку. То был не страх очередной боли, а страх чего-то большего, точно она чувствовала, что браслет может вернуть к жизни ту, которой он когда-то принадлежал.
– Теперь-то я с тобой наконец рассчитаюсь, – продолжая зловеще улыбаться, сказал Брюс-полковник и, оголив запястье Виктории, резким движением надел на него браслет и захлопнул застежку. Он хотел таким образом вернуть Беатрис то (а перед собой он видел именно ее, а не Вику), что принадлежало ей, и навсегда разделаться с ведьмой, погубившей его.
Неожиданный разряд, похожий на электрический, отбросил двух молодых людей друг от друга. Виктория отлетела к стене гаража, сильно ударившись головой о низкую деревянную полку, от чего потеряла сознание. Мужчина же отлетел к центру помещения, но сознания не потерял. Однако если бы Виктория в тот момент могла видеть его лицо, то заметила бы на нем некоторое удивление. Мужчина явно не ожидал, что неизвестная ему сила буквально оторвет его от девушки и откинет на несколько шагов назад. Он и подумать не мог, что браслет – эта обычная с виду побрякушка, может обладать какой-то силой. В глазах Бэйли он являлся всего лишь символом самой Беастрис и ее предательства, но не представлял из себя никакой угрозы.
Медленно встав, он схватился рукой за голову. Его пальцы тут же стали влажными от крови, продолжавшей сочиться из раны на затылке. Простояв несколько секунд не двигаясь, по всей видимости, собираясь с силами и осмысливая то, что сейчас произошло, мужчина все же сделал несколько шагов к лежавшему неподалеку телу девушки.
Виктория лежала на спине, глаза ее были закрыты, а руки раскинуты в стороны. На правой руке, плотно охватывая запястье, сверкал красными камнями браслет. Полковнику Бэйли, завладевшему телом Брюса, даже показалось, что от камней исходило красноватое сияние, но, не придав этому значения, он перевел взгляд на лицо Виктории. Мышцы ее расслабились, а выражение лица стало спокойным, но из-за тусклого света, лившегося из открытого дверного проема, полковник просто не мог заметить, что черты лица девушки все же слегка изменились: нос стал более острым, губы не такими пухлыми, а брови и волосы приобрели более светлый рыжеватый оттенок. Однако Рэндольфа не интересовали такие детали, ведь в голове у него крутилась только одна мысль: уничтожить девушку во что бы то ни стало. Видя, что ее грудь ровно вздымается и она жива, мужчина склонился над Викторией и сомкнул пальцы вокруг ее тонкой шеи, намереваясь положить конец ее жизни и одновременно своим мучениям.
– Умри! – прохрипел он, глядя на девушку безумными полными ненависти глазами, и начал медленно сжимать пальцы.
Стоило мужчине слегка надавить на шею Виктории, как та открыла глаза и пристально посмотрела на него, прекрасно понимая, кто навис над ней. Мужчина же, увидев этот взгляд, растерялся: на него смотрели зеленые, чуть раскосые глаза Беатрис, вовсе не той девчонки, отдаленно похожей на нее, а именно ведьмы-Беатрис.
Пронзительный взгляд колдуньи испугал Бэйли. Его руки вдруг налились свинцом, и он понял, что уже не может продолжать сдавливать горло девушки. Мужчина почувствовал, что силы начали покидать его и медленно разжал пальцы, одновременно отодвинувшись от Беатрис. Она же продолжала смотреть на него, а губы ее тихо шептали знакомые только ей заклинания, направленные на подавление силы и воли мужчины. Беатрис не обратила внимания на то, что она вдруг оказалась в незнакомой для нее обстановке, в чужом, непривычном теле. Она лишь осознавала, что видит перед собой своего врага – человека, некогда унесшего жизнь ее любимого. Пусть она и забыла некоторые из своих проклятий и знаний, кое-какие заклятия она еще помнила, к тому же браслет давал ей силы, о которых наивный Рэндольф, считавший, что надев украшение на руку чужестранки, вернет Беатрис к жизни без ее способностей и небывалого дара, даже не подозревал.
Мужчина, выпрямившись, начал медленно отступать от девушки к центру гаража. Всем сердцем он рвался вперед, но все же продолжал отодвигаться от той, кого ему хотелось порвать на части, однако, его тело не давало ему этого сделать. Против его воли ноги двигались в обратном направлении, а руки висели беспомощно, словно плети. Он также не мог выкрикнуть проклятье в адрес Беатрис, потому что внезапно лишился дара речи. Даже его дальний родственник, звавшийся Брюсом, стих в голове и перестал оказывать всякое сопротивление, точно его и вовсе не существовало. Будто полковник Бэйли всегда обитал в этом красивом и статном, как некогда и его собственное, теле.
Беатрис же с легкостью встала и, продолжая стоять у стены, не отрывая взгляда от полковника, непрестанно шептала свои заклинания. Ее глаза начали издавать слабый свет, словно она была кошкой, а кожа светиться изнутри. Никогда она еще не чувствовала себя такой сильной и могущественной! Будто помимо ее собственных сил к ним прибавились еще и чужие. Беатрис не заботило, что послужило причиной ее усилившихся способностей. Она лишь хотела покончить с мужчиной и убраться отсюда подальше. Колдунья понимала, что находится не в своем теле и даже не в своем времени, но та энергия, что она ощущала в каждой клеточке своего тела, могла позволить ей остаться здесь и прожить еще одну жизнь, пусть и в чужом обличье.
Оказавшись у запертых ворот гаража, Бэйли остановился. Его тело замерло, как если бы он превратился в статую, и только глазами он продолжал следить за приближавшейся к нему Беатрис. Она шла молча: ее губы уже не шевелились, а только изогнулись в красивую, соблазнительную улыбку.
– Вы только посмотрите, кто перед нами, – сказала девушка голосом Беатрис, от которого полковника передернуло бы, если бы он мог контролировать свое тело, – ты нашел способ вернуться к жизни, да в добавок и меня вернул. Бесспорно, это заслуживает похвалы. Но чего ради, скажи мне?
Мужчина не мог говорить и поэтому лишь зло смотрел на девушку.
– Ах да, я же забыла, что ты нем, – томно сказала Беатрис, ни на секунду не забывшая об этом. Девушка щелкнула пальцами, и мышцы горла Рэндольфа тут же расслабились.
– Сука! – злобно сказал он.
Беатрис громко рассмеялась. Она стояла в нескольких шагах от мужчины, слегка склонив голову на бок, словно изучая его, переплетя руки на груди. Вся ее непринужденная поза, громкий смех и спокойный, несколько ленивый голос, говорили о том, что она чувствовала себя победительницей в этой игре.
– Больше тебе нечего сказать? Это все, на что ты способен?
– Ты – дрянь! Твое место в аду! – вновь прохрипел полковник, пытавшийся всеми силами разорвать чары Беатрис и вновь обрести силу рук и ног.
– Возможно, я как раз оттуда, но пока что возвращаться туда не собираюсь. Да, и прекрати сопротивляться мне – это бесполезно, ты же знаешь. Один раз ты не понял этого, значит, придется повторить урок. На колени! – громко сказала Беатрис.
Ноги мужчины сами собой начали сгибаться, и уже через несколько секунд он стоял на коленях, глядя на девушку снизу-вверх.
– Так-то лучше! – довольно сказала Беатрис, – чтобы мне с тобой такое сделать на этот раз? Скитания между мирами особой пользы тебе не принесли, так что, наверное, придется все же расправиться с тобой окончательно.
– Чтобы ты ни сделала, я все равно вернусь!
– Не думаю. Ведь и сейчас ты тут только благодаря мне. Я удерживала тебя от того, чтобы ты обрел покой. Так что, поверь мне, только я могу тебе его даровать. Только вот, скажи мне, почему ты его должен обрести, тогда как я – нет? Я, кто более всех остальных заслуживает его, обречена на вечные поиски свободы?
– О чем ты? – удивился Рэндольф, не знавший до этого момента, что Беатрис так же, как и он, не полностью покинула этот мир. Ее сила, злоба и любовь просто не давали ей этого сделать. На время ее дар, а также ее душа лишь заснули, перейдя в холодный бездушный кусочек метала – браслет, подаренный Виктором. Украшение переходило из рук в руки, но оставалось бездейственным, ведь никто из его владельцев не обладал достаточной силой для того, чтобы вдохнуть в Беатрис жизнь.
– Это тело, на которое ты надел браслет, пробудило меня! – улыбнувшись, сказала девушка, – каким-то образом мы с ним связаны, но это не столь важно. Имеет значение лишь то, что сейчас ты умрешь и больше никогда не встанешь на моем пути.
Беатрис нагнулась и подобрала коробок спичек, лежавший неподалеку от нее. Бэйли только сейчас понял, что стоял на коленях в луже горючего, не в силах сдвинуться с места.
Продолжая улыбаться, девушка чиркнула спичкой по боковине коробка и, держа горящую палочку перед собой, приблизилась к полковнику.
«Нет!», – кто-то яростно и громко прокричал в голове Беатрис, так, что та остановилась. «Не делай этого, прошу!», – раздалось вновь. Беатрис догадалась, что голос в ее голове принадлежал той, чьим телом она завладела. Но какое ей дело до этого? Она должна уничтожить этого мужчину. «Беатрис, я знаю кто ты и знаю, что с тобой случилось. Прошу, не убивай его. Ты убьешь не того человека», – вновь услышала Беатрис.
«Мне нет дела до того, что ты хочешь», – мысленно ответила Беатрис, все же несколько замешкавшись. Она думала, что ей удалось полностью подавить другую личность, но вторая девушка, судя по всему, также обладала силой.
– Ты потеряла свою любовь и знаешь, как горько это было. Если сейчас ты убьешь этого мужчину, то уничтожишь и мою любовь. Ты должна понимать меня! – взмолилась Виктория.
– Я уже сказала, что мне это безразлично, – ответила Беатрис.
– Но ты в моем теле!
– Она уже не твое, дорогая.
Услышав эти слова, Виктория, загнанная в своем теле в какую-то непонятную для нее ловушку, по-настоящему испугалась. Сначала, только после удара о стену, она никак не могла понять, что произошло: почему с ее губ слетали слова, которых она не произносила, а ее ноги и руки двигались так, как она им не велела. Но чуть позже Виктория почувствовала, что контроль над ее телом получила Беатрис, и поначалу Вика даже обрадовалась этому, ведь колдунье удалось приструнить и обезвредить полковника Бэйли. Однако, когда девушка поняла, что в планы Беатрис входит и убийство, Виктория испугалась. Ее мало волновала участь души полковника, все, что ее заботило – это Брюс, запертый в своем теле, как и она теперь. Если Беатрис уничтожит Рэндольфа, то вместе с ним погибнет и ее Брюс, а этого она не могла допустить. К тому же этот мужчина был отцом ее будущего ребенка. Понимая, что нужно бороться, Виктория сделала попытку вновь завладеть своим телом. Она приказала рукам опуститься, а ногам остановиться, но у нее ничего не получилось. Ей хотелось закричать, но губы ее не дрогнули, и крик раздался лишь в голове Беатрис, от чего та поморщилась.
– Перестань, у меня от тебя начнется мигрень! – сказала она Виктории.
– У тебя она будет постоянно, если ты не прекратишь то, что задумала! – ответила Виктория.
Беатрис только улыбнулась и сделала еще один шаг в сторону Брюса. Спичка еще не успела догореть, но пламя добралось до ее середины и, желая поскорее покончить со всем этим, Беатрис уже хотела кинуть ее в лужицу бензина у ног мужчины, как вдруг, сама того не ожидая, нагнулась и задула огонек.
Бэйли весьма удивился этому и с облегчением вздохнул. «Что еще задумала эта ведьма?», – пронеслось у него в голове, но, увидев ошарашенный взгляд Беатрис, которая сама не понимала, зачем она задула спичку, понял, что к чему, и засмеялся.
– Что, красавица? И на тебя нашлась управа? – смеясь, спросил он.
Беатрис ничего не ответила, а только выпрямилась и вытащила новую спичку из коробка.
– Я вновь задую ее! – сказала Виктория, убедившись в том, что еще не полностью потеряла контроль над своим телом.
Беатрис сначала не поверила, что кто-то способен сопротивляться ей, но поняв, что ее руки вдруг замерли и она не может пошевелить ими, сказала Виктории:
– Твой мужчина потерян для тебя, а Рэндольфа нужно уничтожить или он не даст ни тебе, ни мне покоя. Подумай над этим.
– Я знаю, но у меня есть другой план, – ответила Вика.
– И какой же? – усмехнувшись у себя в голове, спросила Беатрис, никак не ожидавшая, что девушка окажется столь прыткой.
– Нужно сжечь отрубленную кисть полковника. Ту, что ты изрисовала знаками. Она лежит в двух шагах от тебя.
– Откуда ты знаешь?!
– Просто знаю! Сделай это, и ты избавишься от Рэндольфа Бэйли навсегда!
Беатрис задумалась. В словах Виктории был смысл. В свое старое заклятие, наложенное на отрубленную кисть, она вложила все силы и злобу, что у нее тогда накопились. Закостенелая рука полковника должна была удерживать его в этом мире, не давая покоя и не отпуская из него.
– Если ты не сделаешь, как я тебе говорю и решишь сжечь мужчину, то я брошу свое тело в огонь, и ты потеряешь свой шанс на новую жизнь, – сказала ей Виктория. Девушка понимала, что тем самым убьет и себя, но что есть жизнь в теле, которым ты владеешь лишь частично, к тому же жизнь без Брюса?
– Ты врешь! Ты не сможешь сопротивляться мне! – гневно ответила Беатрис, за что тут же получила сильную пощечину своей же рукой.
Рэндольф, увидев, как Беатрис вдруг ни с того ни с сего ударила саму себя по лицу, зашелся в смехе.
– Всесильная Беатрис! Кажется, ты переоценила себя!
Беатрис пыталась призвать на помощь все свои магические силы, но ничего не получалось. Виктория подавляла ее способности и сдерживала все атаки колдуньи. Это казалось странным и одной и другой девушке, ведь если одна, например, хотела изо всей силы ударить свой же рукой по своему лицу, то другая, что есть мочи сдерживала удар, и в итоге на некоторое время фигура Виктории застывала в нелепой позе, ведя внутреннюю борьбу. Этот поединок тем временем ослабил чары, сковывавшие полковника, и тот почувствовал, как все члены его тела вновь обретают свободу. Однако показывать это Беатрис он не хотел, а продолжал стоять, как истукан, в той же позе, мысленно обдумывая дальнейший план. Оружия у него не было, да и применять его ему крайне не хотелось, ведь какое удовольствие он получит, разделавшись с мерзавкой собственными руками.
Понимая, что ждать дальше не имеет смысла, мужчина сделал резкий бросок вперед и повалил Беатрис на пол. Не давая ей возможности пошевелиться, он навалился всем телом на девушку и вновь схватил ее за горло, на этот раз намереваясь завершить начатое. К его удивлению, он почти не почувствовал сопротивления, лишь легкое подёргивание тела девушки говорило о том, что все происходящее шло вразрез с ее желанием. Сильные руки Брюса, теперь принадлежавшие полковнику Бэйли, с легкостью сдавливали хрупкую шею Виктории. Девушка лежала на спине с широко раскрытыми, ничего не выражавшими глазами. Казалось, что полковник душил изредка вздрагивавший манекен.
«Глупая, если сейчас ты не перестанешь сопротивляться мне, то погибнешь!» – кричала Беатрис на Викторию в голове у девушки.
«Я не стану помогать тебе в очередном убийстве. Это мое тело и мне решать, как с ним поступить», – ответила Виктория, изо всех сил старавшаяся сдерживать порывы Беатрис захватить власть над ее телом.
«Вдвоем мы сможем одолеть его, только верни мне свободу!», – просила Беатрис, чувствовавшая вместе с Викторией, что тело, где они обе сосуществовали в данный момент, быстро теряло силы.
«Я разрешу тебе овладеть своим телом только, если ты сделаешь, как я говорю, и Брюс останется жив!», – из последних сил ответила ей Виктория, чьи глаза уже перестали видеть что-либо и все вокруг погрузилось в темноту, а боль в легких стала нестерпимой.
«Ааааа….– взвыла Беатрис, – хорошо, будь по-твоему! Только дай мне свободу!».
До Виктории долетели слова Беатрис, полные отчаянья и негодования. Вика понимала, что колдунья может и не сдержать обещания, но терять шанс на спасение она не хотела. В любом случае, не смотря на слабость и усталость, она попытается быть начеку и остановить Беатрис, если та вдруг надумает отступить от плана. О том, как избавиться от этой ведьмы в своем теле, Виктория тогда не думала.
Беатрис, до этого загнанная в самые дальние уголки сознания Виктории, вдруг почувствовала, что ее больше никто не сдерживает и она вольна делать в этом теле, что хочет. Одновременно с облегчением и свободой на Беатрис обрушились боль в области горла и отчаянная нехватка воздуха в легких. Собрав все свои силы воедино, колдунье удалось перебороть темноту, нависшую над ней до этого, и сфокусировать свой взгляд на лице мужчины, прилагавшего все свои усилия, чтобы убить ее.
Увидев, что на него вдруг устремился полный осознанной злости взгляд, Рэндольф еще сильнее сдавил горло девушки, но тут его руки пронзила резкая боль, словно в них впились тысячи осколков стекла. Боль терзала и мучала его руки, но тем не менее он не ослабил хватки и продолжал стискивать горло девушки.
«Слишком поздно ты спохватилась! Мне не совладать с ним», – мысленно сказала Беатрис Вике.
Виктория, словно наблюдавшая за сценой со стороны, поняла, что Беатрис права, и счет идет на секунды, прежде, чем Бэйли все же удастся убить их обеих. Тогда она, превозмогая слабость, надвигавшуюся на нее все сильнее и сильнее, сумела оторвать руки от пола и, как могла крепко, ухватилась за запястья мужчины.
«Прости, Брюс!», – подумала Вика и, сама не понимая как, направила поток бьющей через край энергии, смешанной с болью, из браслета через свои руки в руки мужчины, передав ему тем самым часть той боли и отчаянья, что до этого все время терзали душу Беатрис.
Полковник Бэйли взвыл от неожиданной боли, пронзившей все его тело, и резко отпустил горло девушки. Виктории это дало шанс на вдох, полный облегчения и боли одновременно. Все ее горло изнутри и снаружи словно жгло огнем, но кислород, наконец-то поступивший в легкие, насытил ее тело живительной силой.
«Сейчас или никогда!», – сказала ей Беатрис и заставила ослабевшее тело Виктории подняться с пола.
Осторожно, не отрывая взгляда от корчившегося от боли на полу гаража мужчины, девушка подошла к лежавшей неподалеку отрубленной кисти. Бросив на нее мимолетный взгляд, Виктория подняла лежавшие рядом спички и, достав одну, зажгла ее. Девушка уже хотела бросить ее на пол и тем самым поджечь кисть, но Беатрис остановила ее.
«Надежнее окажется сжечь их обоих, ты же знаешь!», – сказала она Виктории, сдерживая ее от задуманного.
«Я знаю, что поступаю правильно», – парировала Вика.
«Откуда? Ты ведь ничего не сведаешь в древних знаниях».
«Я просто знаю», – ответила Виктория и разжала пальцы.
Спичка упала в самый центр лужицы с бензином и в мгновение ока горючее вспыхнуло ярким пламенем, озарив гараж багрово-красным светом. Кисть полковника, оказавшаяся в самом эпицентре пожара, начала издавать шипение, как опущенный на раскалённую сковородку шпик сала, а также источать зловоние, точно такое, что до этого витало в доме при появлении черного существа, являвшегося призраком Рэндольфа.
Виктория, как завороженная, смотрела на руку, которая, казалось, дергалась и сжималась в огненном пламени. Чернила, использованные Беатрис для начертания знаков на коже кисти, словно таяли и стекали по желтой пергаментной коже, которую то тут то там прорезали острые кости.
«Нужно бежать отсюда, если не хочешь сгореть заживо!» – раздался в голове у Виктории голос Беатрис. Девушка вздрогнула и огляделась по сторонам: помимо пола, пламя начало переходить и на полки и стены гаража, и все помещение стало заполняться едким дымом, от которого Вике сделалось дурно. Переведя взгляд на Брюса, она увидела, что мужчина все также мучился от боли, а глаза его закатились и виднелись лишь белки. Что происходило с ним, она не знала. То ли так проявлялись последствия того заряда боли, что она передала ему через браслет, то ли огонь, уничтожавший отрубленную кисть, убивал и самого полковника Бэйли внутри Брюса.
«Мы не можем его тут бросить», – сказала Виктория и, подбежав к мужчине, попыталась привести его в чувства, похлопав по щекам.
«Это не поможет», – фыркнула Беатрис, – «проще оставить его здесь».
«У нас был договор!», – запротестовала Виктория и, подхватив мужчину за руки, попыталась оттащить его к выходу, но из-за разницы в весе, сделать это оказалось не так просто. К тому же огонь уже охватил почти все помещение, и дышать стало практически невозможно.
«Черт, если ты мне не поможешь, то мы все тут погибнем», – злобно сказала Виктория Беатрис.
Беатрис колебалась. Она чувствовала страх перед этой незнакомой ей девушкой. Вика явно обладала силой, способной дать отпор Беатрис, и какой смысл помогать ей, если, в конце концов, она не сможет управлять телом чужестранки? Что если Виктория надумает избавиться от нее навсегда? Правда, это маловероятно, пока браслет на ней, но ведь и его можно снять? И если Беатрис не перехватит власть до этого момента, то снова окажется обреченной скитаться между двумя мирами. Однако возможность потерять шанс на свободу сейчас все же пугала колдунью. Ведь если Виктория погибнет, то Беатрис не захватит ее тело, но, если девушка останется жива, ведьма сможет побороться за власть.
Решив, что наиболее верным решением окажется покориться воле Виктории и одновременно с этим затаиться, Беатрис промолчала, но также передала часть своих сил девушке, от чего руки Вики вдруг сделались сильными, как никогда. Девушка почувствовала, как кровь побежала по венам быстрее, насыщая все ее тело энергией. С небывалой легкостью, о которой она до этого могла только мечтать, Вика вытащила так и не пришедшего в себя Брюса из гаража и продолжила тащить его по коридору в кухню.
Черный дым, словно гигантская змея, протискивался из гаража в коридор и шел следом за кашлявшей Викторией. Он щекотал ей ноздри, заполнял гортань, жег глаза и легкие, но Вика упрямо отказывалась отпускать Брюса и продвигалась все дальше. «Еще чуть-чуть» – вторила она себе, щурясь и делая по возможности короткие вдохи, только чтобы хватило сил продолжать путь.
Сама не понимая, как ей это удалось, но Вика все же сумела дотащить почти что бездыханное тело Брюса до темной кухни, где также уже начинал скапливаться дым. Решив сделать остановку, девушка отпустила Брюса и на несколько секунд присела в углу перевести дыхание. Она пыталась нащупать своим внутренним чутьем Беатрис, но той словно след простыл.
«Ты тут?» – спросила она у себя в голове, но ответом ей было молчание, точно никакой Беатрис и вовсе не существовало.
– Разберусь с этим позже, – по-русски сказала девушка в слух, надеясь, что Беатрис таким образом не услышит и не поймет ее.
Виктория склонилась над Брюсом и убедилась, что он дышал. Его больше не трясло, а глаза были плотно закрыты. Это вдохнуло надежду в Викторию на то, что ее замысел с сожжением кисти все же удался, и полковник покинул тело Брюса.
«Еще немного», – превозмогая усталость, девушка вновь вцепилась в Брюса и поволокла его к выходу из кухни, до которой еще не дошло пламя, но дым уже почти полностью заполнил все пространство.
Дотащить мужчину до входной двери в дом оказалось не таким сложным, как думала Виктория. Ее не покидало чувство, что Беатрис все же помогала ей, но почему-то отмалчивалась и не проявляла себя, ведь одна она бы никогда не справилась ни с усталостью, ни с тяжелым телом мужчины.
Открыв входную дверь, девушка с радостью вдохнула холодный и влажный воздух зимней шотландской ночи. И хоть холодный ветер, словно хлыстом, ударил по ее телу, она все же была несказанно счастлива оказаться под тяжелым нависшем над ней небом. Холод, мелкий дождь и сильный ветер не слишком волновали ее, ведь она оказалась на свободе, а не в запертом пространстве, заполняемым огнем и дымом.
Стащить Брюса с каменных ступенек крыльца было нелегко, ведь девушка делала это так осторожно, как только могла, стараясь не ударить при этом голову мужчины. Остановившись у крыльца дома, Вика решила передохнуть и от безысходности села на холодные мокрые плиты перед домом. Силы вдруг начали резко покидать ее, словно та, что дала их, решила забрать их обратно. Опершись спиной о каменную кладку крыльца, Виктория задрала голову вверху и увидела, что небо над ней озарялось багровым светом.
«Должно быть, это пламя из окошек гаража вырвалось наружу», – подумала девушка и закрыла глаза.
Усталость навалилась на нее с неимоверной силой, и Вике жутко захотелось спать. Руки и ноги будто налились свинцом и сделались неподъемными. С трудом разомкнув глаза, девушка перевела взгляд на Брюса, чью голову она до этого заботливо положила к себе на колени. Мужчина находился без сознания, но грудь его размеренно вздымалась и опускалась, что несколько успокоило Викторию.
«Неужели все закончилось?», – подумала она и вновь закрыла глаза, – «Я только передохну пару минут и попробую затащить Брюса в машину, а дальше – прочь отсюда».
Запах пожара доносился со всех сторон, а небо становилось все светлее от языков пламени, но Вика уже не ощущала ничего из этого. Стоило ей закрыть глаза, как она провалилась в темноту, а ее сознание полностью отключилось, оставив место той, кто все это время ждала этого мгновения, чтобы вновь захватить власть.
Глава 20.
Какое-то время Беатрис продолжала сидеть с закрытыми глазами. Ей не хотелось тревожить это уставшее и измотанное тело, к тому же ощущение свободы и свежего воздуха, о котором Беатрис так давно мечтала, словно опьянили ее. Столько лет она провела в изоляции, живя в своих воспоминаниях, скрываясь от всего мира и людей вокруг. Ей хотелось покоя, хотелось оказаться рядом с любимым, но ее окружали лишь печаль и боль. Она сама не знала, где обитала все это время. Иногда она могла различать вокруг знакомую обстановку своего дома, иногда она сменялась другим интерьером, совсем не похожим на тот, к которому привыкла колдунья. А не так давно она оказалась в совершенно чужой стране, где люди говорили на незнакомом для нее языке. Она не придавала этому значения, просто отправлялась туда, куда следовал ее браслет, ставший для нее, как спасением, так и проклятием одновременно. С одной стороны, он давал ей жизнь, ведь в нем оказалась запечатана частичка ее души, но с другой стороны, он не позволял ей выбраться за переделы серебряного украшения и переселиться во что-либо другое. Лишь однажды, тогда, когда Виктория почти что поборола Бэйли под старым дубом, Беатрис почувствовала, что может покинуть браслет и нырнуть в тело Вики. На радостях она даже разрешила замку украшения раскрыться и упасть с измученной руки чужестранки, однако, некая сила, слишком светлая и чистая, не дала ей тогда перебраться в новое тело. К тому же Виктория тогда потеряла сознание, и ее столь мощный поток энергии, открывший своеобразный портал в ее душе, резко иссяк. Беатрис ничего не осталось, кроме как ретироваться и вновь вернуться в браслет, в надежде, что жажда мести Бэйли снова приведет его к ней.
Лишь изредка она давала окружающим понять, что это украшение – ее вещь и она сама всегда находится рядом с тем, кто им владеет. Так случилось и с матерью того мужчины, чья голова сейчас лежала у нее на коленях. Несколько раз смутный образ Беатрис промелькнул в зеркале перед женщиной, чем очень напугал ее, и заставил Лизу Бухан отказаться от частого ношения браслета, что весьма обрадовало Беатрис. Чем меньше тревожили украшение, тем спокойней ей становилось, словно она дремала, а окружающий мир был лишь тихим фоном, не слишком раздражавшим ее. Однако стоило иностранной девушке получить украшение, как Беатрис почувствовала надежду на свое спасение и бегство из тюрьмы, которую она сама создала для своей души. Виктория обладала силой, о которой не подозревала. Она могла научиться многим вещам, что умела и сама Беатрис, так как в жилах у нее текла весьма необычная кровь: лишь немногие люди обладали такой и при этом были способны на удивительные вещи, правда, не все об этом знали и зачастую дар этот никогда не открывался им. Виктория же была молода и легко обучаема. Будь на то желание Беатрис, она могла бы многому научить чужестранку, однако, колдунье не хотелось делить это тело с кем-либо еще. Чувствуя, что Виктория отличается от прежних владелец браслета, Беатрис начала потихоньку пускать корни в тело и разум девушки, чем и вызывала странные сновидения и ощущения у россиянки, а позже и боль в руке. Из-за того, что Беатрис стала регулярно следить за жизнью Вики, проникать в ее сознание и пытаться завладеть ее телом, пусть и незаметно для девушки, она, сама того не желая, разбудила озлобленный дух Рэндольфа Бэйли, так и не нашедшей покой, и ранее не имевшей возможности и причины вернуться в мир живых. Поняв, что Беатрис где-то рядом, не упокоенная душа Рэндольфа, полная жажды мести, собрав все свои силы воедино, смогла проникнуть в этот мир из тьмы, неся с собой разрушение и боль. Потомок Рэндольфа – Брюс, как нельзя кстати подошел для того, чтобы стать неким сосудом, из которого мог черпать силы Бэйли, а чуть позже полковник смог использовать тело своего дальнего родственника, и как инструмент возмездия. Но Беатрис не пугал ни смрад разложения плоти, исходивший от сущности, в которую она сама когда-то превратила Рэндольфа, ни то, что при появлении этого существа все вокруг начинала поглощать тьма, несущая в себе хаос и ненависть. Беатрис умела обращаться с темными силами и нисколько не боялась Рэндольфа, будучи уверенной в том, что всегда сможет справиться, как с ним, так и с любой другой помехой, вставшей у нее на путь.
