Анна Штерн
Загадка шотландского браслета
Хоть она и помнила номер телефона родителей наизусть, руки ее дрожали, когда она набирала номер и несколько раз она промахнулась, нажав не ту цифру. Она решила пока что ничего не говорить им о ребенке, ведь, возможно, он никогда и не родится.
– Алло, мам? Привет, это я! – сказала Виктория, услышав родной голос на том конце трубки. Слезы радости выступили у нее на глазах, а на сердце сразу же стало легче.
– Милая! Господи! Почему ты не звонила нам? Твой телефон отключён вот уже несколько дней. Мы с папой так волновались. Что случилось?
По маминому голосу Виктория поняла, что та взвинчена и испугана не на шутку, поэтому девушка решила упустить все страшные детали и изложить случившееся так кратко и просто, как это возможно.
– Мам, прости. Дело в том, что я сильно заболела и к тому же у Брюса умер отец, и я совсем забыла о Новом Годе и поздравлениях.
– Ох, мне жаль, Вика. Как ты себя сейчас чувствуешь? И что там произошло?
– Мне уже лучше, просто подхватила грипп, но из-за стресса он проходил гораздо тяжелее, чем обычно. А с отцом Брюса случился несчастный случай.
– Передай наши соболезнования. А мы уже столько страшных версий того, что могло произойти, перебрали.
– Знаю, мам. Вы это умеете.
– Когда ты думаешь вернуться?
– Я не знаю. Сейчас Брюс занимается организацией похорон и поминок. Думаю, как только все утрясется здесь, то я приеду домой. Мне неловко оставлять его сейчас одного.
– Конечно, это можно понять.
– Ладно, я завтра позвоню или напишу.
– Да, но если у вас там полно дел, то не спеши. Я знаю, какого это, когда кто-то умирает. Напиши или позвони, когда все более-менее наладится.
– Хорошо.
– И спасибо, что позвонила нам: как с сердца камень. Не болей там! Всего тебе наилучшего!
– Пока, мам.
Виктория отдала телефон медсестре, после чего, повернувшись на бок, закрыла глаза. Она чувствовала странную усталость во всем теле и сонливость. Возможно, так сказывались последствия болезни или же медикаменты, которые поступали к ней в кровь через капельницу, а может быть, беременность. В любом случае думать ей сейчас совсем не хотелось, а решение о ребенке могло подождать несколько дней. В конец концов, в первую очередь ей нужно выйти из больницы и попробовать осознать все случившееся.
Глава 18.
Вику выписали на следующий день, чему она оказалась бесконечно рада. От ее одежды остались только лохмотья, поэтому переодеться она не могла и ждала Брюса, обещавшего привезти ей новую одежду и забрать из больницы сразу после похорон. Это значило, что он не сможет присутствовать на начале поминок, но никто не стал бы винить его за это. Соседка Френсис МакГрегор согласилась помочь ему в организации стола, а также присмотреть за гостями и родственниками, решившими почтить память Эвана Бухана и приехать на похороны старика.
Вика сидела в коридоре, так как находиться в палате ей уже просто надоело, когда Брюс вышел из лифта. Увидев мужчину, она не сразу узнала его. Он выглядел лет на десять старше своего возврата, а черный костюм делал его еще более бледным и осунувшимся.
– Ты как? – встав, спросила девушка.
– Вроде бы ничего. А ты как?
– Нормально.
– Вот, здесь одежда. Надеюсь, что размер подойдет. Я просто заехал в ближайший магазин и взял первое, что нашел, поэтому не обижайся если что.
– Спасибо большое. Я мигом.
Забрав одежду, девушка отправилась в туалет, чтобы переодеться. Брюс купил ей теплые брюки, свитер, белье, носки, а также полусапожки, теплую куртку, шарф, шапку и перчатки. Все это оказалось таким теплым, что, одевшись, девушка тут же почувствовала, что начинает потеть.
– Спасибо, с размером проблем не возникло, но мне уже жарко, – сказала она Брюсу, когда они шли по коридору к выходу из больницы.
– Последнее, что тебе сейчас нужно – это вновь заболеть. Ты должна беречь себя и… В общем, я подумал, что чем теплее, тем лучше.
По всей видимости, Брюс решил избегать темы ребенка, пока Виктория точно не определится с решением. Ему не хотелось давать себе ложную надежду на то, что он мог бы стать отцом. Виктория это прекрасно поняла и также не стала акцентировать внимание на своей беременности.
– Как все прошло? – спросила она, чтобы сменить тему.
– Неплохо, насколько это возможно в отношении похорон. Сейчас Френсис занимается поминками.
– Френсис?
– Да, соседка Эвана. Помнишь ту рождественскую ель? Боже, конечно, помнишь, она ведь до сих пор стоит в гостиной. Я ее у Френсис МакГрегор купил.
– Ясно. Такое ощущение, что все это произошло лет сто назад. Елка, Рождество. Даже не верится!
– Да, ты права. Садись, – Брюс открыл дверь автомобиля и помог Виктории, закутанной, как на Северном полюсе, забраться в него.
– В доме полно гостей, но ты не обязана ни с кем общаться. Все равно они покинут дом примерно к шести вечера, – сказал Брюс, когда они уже выехали на дорогу, уносившую их прочь от больницы.
– Я не против того, чтобы присутствовать на поминках. Не переживай. Но как ты меня представишь?
– Как? Как свою девушку, разумеется.
– Хорошо. Надеюсь, их не шокирует, что я русская.
– Милая, все в шоке от смерти Эвана, на твое происхождение никто и внимания не обратит. Поверь и даже не переживай из-за таких глупостей.
Брюс был прав, но Виктория все равно чувствовала себя не в своей тарелке, когда вокруг нее находились одни британцы или шотландцы. В Лондоне и Стратфорде на Эйвоне, где всегда полно иностранцев и туристов, она этого не ощущала, но здесь, в горной Шотландии, казалась самой себе белой вороной.
Ее также несколько настораживало возвращение в дом Эвана, ведь она сама еще точно не знала, что почувствует, оказавшись там вновь. В доме, где всего несколько дней назад столкнулась с чем-то, что не могла объяснить. Вдруг тот призрак или темная сила все еще там? Что, если ее вновь поджидает опасность и, возможно, смерть? Не взирая на то, что Вика никак не могла свыкнуться с мыслью о ребенке, подсознательно она не хотела причинять ему вред и поэтому немного боялась вернуться в дом, но Брюсу об этом не сказала.
«В любом случае там же много людей. Ничего не должно произойти», – успокаивала себя Вика, стараясь не думать о том, что может случиться, когда дом опустеет и она и Брюс останутся одни. «Я, наверное, сумасшедшая раз снова решила поехать туда», – пришла к выводу Виктория и уставилась безразличным взглядом в окно автомобиля.
Но помимо страха она ощущала и некую тягу, словно дом манил ее. Девушка хотела разобраться в том, что же произошло на самом деле и, возможно, пребывание в доме могло дать ей ответы на некоторые вопросы.
– Брюс, давай сначала сходим к тому дереву, под которым тебя нашли? – попросила Виктория, когда они свернули к дому.
– Зачем? – удивился мужчина.
– Не знаю. Хочу кое-что понять.
– О чем ты?
– Не спрашивай. Я сама могу дойти до него, а потом вернуться к тебе. Мне просто нужно взглянуть на это место.
– Хорошо, но сходим мы туда вместе. Гости могут подождать.
Возле дома Эвана стояло, как минимум, десять автомобилей и найти место для парковки оказалось не так-то просто. В итоге Брюс оставил машину на газоне возле дома. Все равно больше никто не станет ругать его за помятую траву на лужайке. От этой мысли Брюсу стало не по себе. Он так и не мог свыкнуться с тем, что Эвана больше нет. Теперь у него никого больше не осталось, кроме Виктории. Чувства одиночества и отчаяния захлестнули его, но он постарался придать своему лицу нейтральное, ничего не выражающее выражение, чтобы никто не догадался, как страшно и худо ему на самом деле.
– Ты и в правду хочешь пойти туда? – спросил Брюс, после того, как помог Вике выбраться из машины.
– Да, если ты не против.
– Нет. Просто это несколько странно. Ну, пойдем.
Взяв девушку за руку, он повел ее к саду, за которым начиналась тропинка, тянувшаяся как раз до того старого дуба.
Стоило Виктории выйти из теплого салона автомобиля, как ее начала бить сильная дрожь. Она не могла понять, связано ли это с холодом, ее здоровьем или же страхом, который поселился где-то внизу живота. Пока они шли по мокрой от дождя и растаявшего снега траве, Вика не переставала оглядываться по сторонам, словно ища глазами ту черную фигуру, но ничего необычного не видела и не ощущала. Сейчас ей казалось, что она и вправду тронулась умом и все произошедшее – плод ее богатого и, вероятно, больного воображения.
Ни в силуэте самого дома, ни в узкой дорожке, ни даже в очертаниях старого дуба, к которому они приближались, она не видела ничего ужасного или устрашающего. Все казалось ей мирным и весьма обыденным.
– Вот мы и пришли, – сказал Брюс, остановившись недалеко от дерева и посмотрев на Викторию.
Девушка думала, что сейчас на нее снова нахлынет одно из видений или же Брюс вдруг вновь превратится в злого полковника Бэйли, но ничего из этого не произошло. Разве что пошел моросящий, холодный дождь, отчего Брюс поежился.
– Позволь, – попросила Виктория и высвободила свою руку из руки Брюса.
Она отошла от мужчины на несколько шагов и вплотную приблизилась к дереву. «Мне не могло все это привидеться», – думала она, прикоснувшись к влажной и холодной коре дерева.
– Что ты делаешь? – спросил удивленный Брюс, но девушка не ответила.
Она решила обойти дерево по кругу и на половине остановилась.
– Брюс, ты знаешь, что это значит? – спросила Вика.
Мужчина подошел к ней и увидел, что девушка указывала на вырезанные на коре дуба буквы Б и В, помещённые в сердечко. Брюс помнил их еще мальчишкой. Его никогда не занимало происхождение этих букв, и сейчас он также не понимал, зачем Вика спрашивала его об этом.
– Понятия не имею. Надпись была тут всегда. Наверное, какая-то влюбленная парочка вырезала.
Виктория ничего не ответила, но еще раз обошла дерево со всех сторон, изучая ствол, ветки и землю под ним.
– Ты что-то ищешь? – не выдержал Брюс.
– Не то чтобы ищу, просто пытаюсь понять.
– Понять, что?
– Что с нами тогда произошло.
– Виктория, дорогая, я не понимаю, о чем ты, но в любом случае думаю, что нам лучше вернуться в дом. Дождь усиливается, а ты только после болезни. Пойдем, милая.
Брюс взял Викторию за руку и, мягко потянув, повел ее прочь от старого дуба. Ему почему-то не нравилось находиться возле него и хотелось поскорее оказаться подальше от дерева. Виктория же шла, как робот, не осознавая, что вообще движется куда-то. Все ее мысли вертелись вокруг вырезанных на стволе дерева букв.
«Действительно ли все, что я тогда видела, правда? И Беатрис и Виктор действительно оставили свои инициалы на этом дереве?», – думала Виктория, совсем не обращая внимания на дождь.
Девушка пришла в себя только очутившись перед дверью дома Эвана. Ей стало неловко за то, что она так сосредоточилась на себе и своих мыслях, в то время, как Брюс явно переживал и страдал из-за потери отца.
– Брюс, постой, – сказала она, прежде, чем мужчина успел открыть дверь, – если я чем-то могу тебе помочь, ты только скажи.
– Спасибо, Вики.
Больше он ничего не ответил и, открыв дверь перед девушкой, пропустил ее вперед. В доме и вправду оказалось много людей и, стоило Виктории и Брюсу зайти в гостиную, как все головы тут же повернулись к ним. Гости начали подходить к Брюсу и выражать свои соболезнования, а также несколько недоуменно смотрели на Викторию. Вначале девушка стояла рядом с Брюсом, но когда ощущение на себе любопытных глаз стало невыносимым, ускользнула на кухню, где поставила чайник. Ей все еще было прохладно, хоть в доме и разожгли камин. Несколько раз она оглядывалась по сторонам, но никакого смрада, темных теней или еще чего-либо необъяснимого не появлялось. Девушка обратила на это внимание сразу, как только они вошли в дом, и теперь ей оставалось только надеяться на то, что ужасы той ночи больше не повторятся, и черное существо ушло из этого мира навсегда. А если нет, то, вероятно, придется вновь вступить с ним в бой. Она лишь не знала, хватит ли у нее сил противостоять ему.
– Милая, ты как? – женский голос прервал размышления Виктории, и она обернулась.
Перед ней, приветливо улыбаясь, стояла невысокая женщина в черном шерстяном платье.
– Я – Френсис, живу неподалеку, – представилась она.
– Ах да, вы помогли с поминками, – вспомнила девушка, – меня зовут Виктория.
– Да, я догадалась. Брюс говорил о тебе. Как ты? Уже лучше себя чувствуешь?
Френсис так смотрела на Викторию, словно знала ее тайну, но вот только какую: о ребенке или же о событиях той ночи? Решив быть поосторожнее, Вика коротко ответила:
– Спасибо, все в порядке.
Френсис улыбнулась и, подойдя к холодильнику, достала оттуда приготовленные заранее закуски. Женщина начала раскладывать их на подносе, не смотря при этом на Викторию.
– Это к нам прибежал тогда тот испуганный малый – твой водитель. Мы сразу вызвали скорую и полицию и помчались к дому.
– О! – только и вырвалось у Виктории.
– Парень был так испуган, словно в аду побывал. Нес какую-то околесицу о том, что в доме кто-то есть.
Френсис замолчала, вероятно, ожидая услышать комментарий от Виктории, но девушка сдержалась.
– В любом случае, когда мы приехали, то все выглядело, как обычно, но парень наотрез отказался в дом заходить. Не знаешь, что его тогда так напугало?
– Нет, – ответила Виктория и попыталась сглотнуть, но тут поняла, что в горле у нее пересохло так, точно она за целый день не сделала ни одного глотка воды.
– Хм. А я кажется понимаю, о чем он. Мне никогда особо не нравился этот дом. И я сюда редко заходила, только если старика проведать после смерти его жены. Будто я на себе чей-то взгляд ощущала, как если бы кто-то следил за мной. У тебя такого не случалось?
– Не думаю, – заставила себя ответить Виктория.
– Странно, сейчас я ничего такого не чувствую. Может то, что тут обитало, ушло вместе с Эваном? Он ведь не раз мне говорил, что жена навещала его. Возможно, поэтому я и пугалась этого дома, и мне чудилось, что Лиза тут и смотрит на меня?
– Не знаю, что и сказать.
– Я рада, что сейчас все спокойно. Если то была Лиза, то она покинула этот дом. Вероятно, она просто ждала мужа.
Виктория так сильно стиснула горячую кружку чая, что не заметила, как ее ладони покраснели. Она не знала, как реагировать на слова женщины и стоило ли ей говорить о том, что тут произошло по ее мнению.
– А что с водителем? Он уехал? – решила узнать Виктория.
– Да, он переночевал у нас, попросил бензина и уехал. Утром он казался спокойным, но, как я ни пыталась расспросить о том, что его тогда так напугало, он отмалчивался. Может, стеснялся признаться. Кто его знает!
– Понятно. Спасибо большое за то, что помогли! Если бы не вы, то кто знает, что могло бы случиться.
– Ну, старику-то мы никак не сумели помочь. Но зато вы с Брюсом в порядке. Ладно, пойду обратно к гостям. Ты такая бледненькая. Пошла бы наверх, отдохнула.
– Спасибо за совет. Думаю, я так и поступлю, – ответила Виктория.
Ей и вправду совсем не хотелось возвращаться в гостиную, как, впрочем, и подниматься одной наверх, но с другой стороны, избавиться от страха можно лишь столкнувшись с ним лицом к лицу, а отваги Виктории было не занимать. Поэтому, допив чай и прополоскав кружку, Виктория покинула кухню с тем, чтобы направиться в спальню. В гостиной, где на этот раз на нее никто уже особо не смотрел, она подошла к Брюсу. Он говорил с кем-то из гостей, но при виде ее тут же извинился и, обняв Вику за плечи, отошел с девушкой в сторону.
– Ты как? – заботливо спросил он.
– Ничего. А ты?
– Держусь, как видишь. На самом деле, я рад, что приехало столько людей. Теперь я хоть знаю, что не останусь совсем один. Столько у меня оказывается родственников.
– Это хорошо.
– Ты выглядишь уставшей.
– Я и вправду устала. Можно я поднимусь наверх?
– О чем ты спрашиваешь?! Конечно. Мне пойти с тобой? – предложил Брюс.
– Нет. Не стоит, – решила отказаться Виктория. Ей хотелось без Брюса прочувствовать атмосферу второго этажа и понять, ощущает ли она что-либо.
– Хорошо. Я поднимусь к тебе и проверю как у тебя дела очень скоро.
– Отлично.
Виктория поцеловала мужчину в щеку и, бросив на него полный сочувствия и понимая взгляд, вышла из гостиной. Покинув комнату и оказавшись перед лестницей, девушка огляделась. Все гости находились в гостиной, и она все еще могла слышать их голоса, однако, они звучали столь тихо и приглушенно, что разобрать среди них голос Брюса она уже не могла.
– Что ж, вперед, – сказала Виктория сама себе и сделала первый шаг.
Опасения девушки не оправдались: подъем по лестнице не отличился ничем сверхъестественным: ни призраков, ни теней, ни странных ощущений. Это несколько успокоило Викторию, и она смело прошла по коридору и свернула в спальню.
В комнате, где несколько дней назад она обнаружила Брюса и его отца, она также не почувствовала ничего необычного, но тем не менее находиться там ей почему-то не хотелось. Стоило девушке закрыть глаза, как перед ней представала картина лежавшего на полу Эвана. Ей даже показалось, что она могла различить следы от пятен крови на полу и отпечатки ботинок врачей и полицейских, но чуть позже Вика догадалась, что это лишь игра света на старом деревянном паркете.
Простояв какое-то время в комнате, Виктория поняла, что просто не может там больше находиться и, конечно, не уснет тут сегодня. Вздохнув, она быстро покинула спальню и, закрыв за собой дверь, вздохнула с облегчением. Спускаться вниз к гостям ей совсем не хотелось, поэтому она решила исследовать другие комнаты на наличие кроватей, диванов или кушеток, где можно было бы ненадолго прилечь.
Половицы в коридоре поскрипывали от каждого ее шага, но это совсем не пугало девушку. До этого она еще не обследовала все комнаты второго этажа и не знала, что может прятаться за каждой из дверей, поэтому по очереди открывала их и заглядывала внутрь. За первой дверью оказалась кладовка, заставленная старыми швабрами, коробками, пылесосом и прочими ветхими вещами, которыми никто уже давно не пользовался. Следующая комната оказалась спальней Эвана. Какое-то время Вика простояла на пороге, не зная, стоит ли заходить туда и не разозлит ли это Брюса, но после колебаний все же переступила порог.
В спальне кто-то задернул все шторы и из-за этого в комнате стоял полумрак, однако, включать свет Виктория не стала. Несмотря на то, что Эван жил один, в комнате оказалось прибрано и выглядела она довольно уютно. До этого Виктории хотелось прилечь, но посмотрев на застланную кровать старика, где он еще совсем недавно спал, желание отдохнуть сразу же пропало, поэтому девушка лишь обошла комнату и уже собиралась выйти, как вдруг взгляд ее упал на фотографию, стоявшую на прикроватном столике.
На фото были запечатлены молодой Эван и Лиза с маленьким Брюсом. Глядя на веселое лицо женщины, Виктория неравно сглотнула. Это действительно была та женщина, которую она видела в своем видении. Но как такое вообще возможно? Поставив снимок в рамке на место, Виктория вышла из спальни, решив, что если не найдет другой комнаты с диваном, то поспит и отдохнет на первом этаже, когда все гости уйдут.
В коридоре оставалось еще две двери, одна из которых вела в ванную комнату. Вторая же оказалась заперта. Виктория несколько раз пробовала повернуть ручку и даже наваливалась на дверь всем весом, но она не поддавалась. Брюс никогда не говорил ей, что находилось в этой комнате, да ее это и не интересовало, но сейчас девушке захотелось попасть туда. Вскрывать замки или взламывать двери ей ни разу в жизни не приходилось, поэтому самым простым казалось просто найти ключ, который, однако, мог находиться где угодно. Девушка уже собиралась развернуться и спуститься вниз, чтобы узнать у Брюса о ключе, как вдруг его голос раздался совсем недалеко от нее. Виктория вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.
– Прости, я не хотел пугать тебя, – извинился Брюс, – я думал, ты слышала, как я поднялся.
– Нет, я, наверное, задумалась о чем-то.
– Что ты тут делаешь? – удивился мужчина и недоуменно посмотрел сначала на девушку, а потом на запертую дверь.
– Я просто не смогла остаться в той спальне…Извини.
– Ничего страшного, – вздохнул Брюс, – я понимаю. Мне самому становится немного не по себе, когда я захожу туда.
– Вот поэтому я и решила поискать другую комнату, но эта, кажется, закрыта.
– Да, – кивнул Брюс, – здесь отец хранил старый хлам, который уже не мог поднять на чердак из-за своего возраста. Поверь, там делать нечего.
– Жаль, а я думала, что, может, там есть диван.
– Нет, ничего такого. Только коробки и другие вещи. Хочешь взглянуть?
Виктория кивнула. Помимо любопытства, ей также просто не хотелось вновь оставаться одной.
Брюс отошел к кладовке и, открыв дверь, снял связку ключей, висевших на железном крюке, на которую Виктория просто не обратила внимание ранее. Вернувшись к Вике и отыскав подходящий ключ, мужчина открыл запертую дверь.
Первое, что заметила Виктория – это запах пыли и старости, который, казалось, пропитал все вокруг. Как и говорил Брюс, комната была заставлена коробками, ящиками и пакетами, содержимым которых никто давно не интересовался.
– Ну вот. Это все надо бы разобрать, прежде чем выбросить, – сказал мужчина.
Работы там действительно хватило бы на насколько дней. Из-за нагромождения вещей комнату нельзя было полностью осмотреть, а невероятное обилие паутины и вовсе отбивало такое желание, но поскольку Виктории спускаться вниз совсем не хотелось, а перспектива остаться одной в спальне Брюса не улыбалась, девушка обратилась к Брюсу:
– Давай, я начну прямо сейчас, – предложила она.
– Сейчас? Но ты ведь только из больницы. Тебе бы прилечь.
– Нет, послушай, – перебила его Вика, – все, что мне сейчас нужно, так это отвлечься, а разбор старых вещей как раз помог бы.
– Только, если ты действительно этого хочешь, – сказал мужчина и удивленно посмотрел на Викторию, – в любом случае я закончу внизу через часа полтора или чуть больше и сразу присоединюсь к тебе.
Виктория кивнула и попробовала улыбнуться, но улыбка вышла столь вымученной, что Брюс только покачал головой и, поцеловав девушку в макушку головы, удалился.
Вика сама толком не понимала зачем вызвалась разгребать гору мусора в этой комнате, тогда как все, чего ей хотелось – это подремать, а если быть совсем откровенной с самой собой, то больше всего на свете она мечтала оказаться в родном Питере в свой небольшой уютной квартирке. Понимая, что толку от грустных мыслей нет, Виктория вернулась в коридор за большими черными пакетами для мусора, которые Эван хранил в кладовке, и резиновыми перчатками для уборки.
– По крайней мере, я так убью пару часов, – подумала Виктория, – а заодно смогу спокойно осмыслить то, что со мной произошло.
Уборка отнюдь не являлась любимым занятием Вики, но в тот день здорово помогла скоротать ей время. В большинстве коробок, нагроможденных друг на друга, лежала старая одежда, посуда, садовые инструменты, журналы и книги. Поскольку Виктория не знала, что именно Брюс захочет оставить, а что выбросить, она начала с сортировки вещей и выбрасывала только те из предметов, которые уже точно никто не стал бы использовать. Ничего интересного ей не попадалось, но девушка не раз вспоминала балкон ее родителей, который она, будучи еще школьницей, также расчищала от завала ненужный вещей.
Несколько раз Виктория прерывалась от работы и вслушивалась в скрипы и шорохи, так характерные для старых домой. Она не могла понять боится ли они возвращения призрака или же того, что, возможно, все увиденное ею – лишь ее фантазии. При свете дня, а также при таком большом количестве людей в доме, ничто в нем не выглядело зловещим или пугающим, а пережитые воспоминания и вправду казались сном.
Оставалась еще и другая мысль, время от время терзавшая Викторию, – мысль о ребенке. Она до сих пор не могла поверить в то, что беременна и слабо представляла, что через несколько месяцев ее живот округлится, а еще через какое-то время у нее появится малыш. «Только, вот, нужно ли мне все это?», – думала девушка.
Время пролетело столь быстро, что она не заметила, как короткий зимний день перешел в длинную холодную ночь, а за окном стемнело. Только оторвавшись наконец от содержимого одной из коробок и посмотрев в окно, Виктория поняла, что прошло, по всей видимости, несколько часов.
Выпрямившись, девушка прислушалась, силясь уловить голоса гостей внизу, но кроме гула в трубах ничего не расслышала. По спине у нее тут же пробежали мурашки, а сердечный ритм резко ускорился. Она сбросила перчатки и вышла в коридор, освещённый лишь одной лампочкой. Дом вновь казался притихшим, словно затаился и только и ждал, чтобы неожиданно напасать на Викторию.
– Брюс! – тихо позвала она, но никто ее не услышал.
Сделав глубокий вдох, Виктория быстро прошла по коридору и подошла к лестнице, ведущей вниз. К счастью, весь первый этаж заливал свет, что придало девушке храбрости и она смело начала спускаться в гостиную.
– Брюс! – еще раз позвала она, оказавшись на последних ступенях.
– Здесь! – откликнулся мужчина и девушка почувствовала, как на сердце у нее тут же отлегло.
Виктория пошла на голос и обнаружила Брюса сидевшим за столом на кухне. Перед ним стоял нетронутый стакан с виски, лед в котором давно растаял.
– А где все? – удивленно спросила Виктория.
– Уехали минут пятнадцать назад. Извини, что не поднялся к тебе. Просто хотел посидеть здесь один.
– Я понимаю. Мне оставить тебя?
– Нет-нет, хорошо, что ты пришла.
Брюс встал из-за стола и, подойдя к девушке, крепко обнял ее.
Сама не понимая почему, девушка напряглась и слегка отстранилась, что не осталось незамеченным мужчиной.
– Что-то не так? – спросил он и заглянул Вике в глаза.
– Нет, – ответила девушка, чувствуя себя при это отвратительно, ведь она прекрасно знала, как тяжело сейчас Брюсу, но в то же время все еще боялась его и того, во что он мог превратиться.
– Хочешь, пойдем наверх? Ты поспишь, а я почитаю рядом, – предложил он.
Виктория лишь кивнула и, развернувшись, направилась обратно на второй этаж. Ей отчаянно хотелось попросить Брюса увезти ее из этого дома, желательно прямиком в аэропорт, но она смолчала. Пока они поднимались наверх, и Виктория чувствовала на своем затылке горячее дыхание Брюса, ее не покидала мысль о том, что на этот раз, случись что, на помощь никто не придет, ведь ни одна душа не догадается, что в доме может произойти нечто странное, и надеяться на кого-то кроме себя глупо.
– Да, нет. Это все ерунда! – тихо сказала Виктория по-русски, думая, что Брюс не расслышит ее бормотания, но он спросил:
– Что ты сказала, милая?
– Ничего. Просто мысли в слух.
Брюс кивнул и, открыв перед Викторией дверь в спальню, пропустил ее вперед.
Девушка сделала несколько шагов и остановилась в центре. Комната выглядела пустой и безжизненной. Оставаться в ней после всего произошедшего Виктории не хотелось, и она понимала, что не сомкнет здесь глаз всю ночь.
Брюс, подойдя к ней, обнял ее за плечи.
– Тебе здесь неуютно, да? – спросил он, но по голосу Вика поняла, что он ощущает еще больший дискомфорт, нежели она.
– Да, Брюс. Может… может, переночуем внизу?
– Что ж, мне нравится такая идея! Я и не думал, что окажусь таким впечатлительным. Давай, возьмем одеяло, плед и подушки и спустимся вниз. Ты ляжешь на диване, а я подремлю в кресле.
– Уверен?
– Да, тут и думать не о чем. Пойдем, милая.
Удивившись этой перемене в нем, Виктория, взяв с постели одеяло и плед, поспешила покинуть спальню, оставив все страхи и воспоминания за закрытыми дверьми этой комнаты.
Внизу все казалось куда уютней. Запах кофе и закусок напоминал о людях, недавно покинувших дом, а догоравшие поленья в камине наполняли гостиную теплом и спокойствием.
Вика легла на диван и закрыла глаза. Усталость с невероятной силой обрушилась на нее, и девушка поняла, что, если что-то и случится, у нее просто не окажется сил сопротивляться.
– Хочешь чаю? Или, может быть, горячего шоколада?
Вернул ее к реальности голос Брюса.
– Шоколад бы не повредил.
– Сейчас сделаю.
Брюс удалился на кухню, а Виктория вновь закрыла глаза. Ей не было страшно в гостиной, и здесь она не чувствовала тревоги и опасности, исходившей откуда-либо. На какое-то мгновение ей даже показалось, что все события последних нескольких дней – только дурной сон и, стоит ей открыть глаза, как она увидит улыбающихся Эвана и Брюса, сидящих возле камина.
– Это всего лишь сон… – пробормотала Виктория, – всего лишь сон…
Когда девушка открыла глаза, то не сразу поняла, где находится. Освещенная до этого ярким светом гостиная оказалась погруженной в темноту, а поленья в камине давно погасли и уже не давали сильного жара. Вокруг царили тишина и полумрак, и только яркая луна за окном слегка освещала комнату. Вика резко села на диване и скинула одеяло.
– Брюс! – позвала она, – Брюс!
– ммм… – раздалось слева от нее, там, где стояло кресло Эвана, – Вики, что случилось?
– Брюс, это ты?
– А кто еще?
– Почему так темно?
– Ты уснула, пока я делал шоколад, и я решил тебя не будить. Сейчас, наверное, около часа ночи.
– Извини, если разбудила, но я немного испугалась.
– Все в порядке. Не переживай, – успокоил ее Брюс, – тебе нужно что-нибудь?
– Да, я бы сходила в туалет. Проводишь меня?
– Эээ… – замялся Брюс, явно не ожидавший услышать такую просьбу, – да, конечно.
Мужчина встал и, включив свет, протянул руку Вике. От яркого света девушка сначала зажмурилась, но, привыкнув и оглядевшись, поняла, что Брюс не врал: перед ней на столике стояла кружка с уже успевшим остыть шоколадом, а часы на стене показывали полвторого ночи.
– Прости, что прошу о такой ерунде. Просто мне как-то не по себе, – сказала Виктория, пока они шли к ванной комнате.
– Все хорошо. Я понимаю, – ответил Брюс, – ночью второй этаж действительно выглядит через чур пустым и несколько зловещим. Даже я, будучи ребенком, понимал это и всегда терпел до утра.
– Вот как? – удивилась Виктория, – а чего ты боялся?
– Не знаю. Все дети боятся темноты.
– Ладно, подожди меня здесь, – попросила Виктория и, зайдя в ванную комнату, тут же закрыла дверь на защелку, чего не делала никогда раньше.
Все вроде бы казалось нормальным, но девушку не покидало странное чувство, что вот-вот должно случиться что-то ужасное, что-то, что положит конец всей этой истории.
Вымыв руки и ополоснув прохладной водой лицо, чтобы окончательно прийти в себя, Виктория открыла дверь и вышла из ванной комнаты. Она ожидала увидеть Брюса стоящим неподалеку, но мужчины и след простыл. Коридор оказался пуст, а лампочка, освещавшая его, начала вдруг предательски мигать, обещая скоро погаснуть насовсем.
Руки Виктории покрылись мурашками, а тело начала бить крупная дрожь. «Оно, чем бы оно ни было, вновь вернулось в этот дом!», – подумала Виктория и крепко стиснула ручку двери. Некоторое время девушка стояла в нерешительности, не зная, убежать ли ей вниз и попытаться выбраться из этого дома, оставив Брюса в нем, или же найти мужчину и вновь постараться увезти его отсюда. Однако такой вариант не исключал и того, что он снова попытается убить ее.
