Анна Пейчева
Романовы forever
– Ваше высочество, – преувеличенно серьёзно склонил рыжую голову Генри.
Им было легко общаться: оба превосходно владели родной речью своего партнёра. Англичанин несколько лет прожил в России, стажируясь на знаменитой Шепсинской киностудии, а принцесса, будучи оператором международного колл-центра, свободно говорила на основных европейских языках.
– Your Highness , – церемонно кивнула ему Екатерина и не удержалась, рассмеялась. Запрыгнула на Кирина, повернулась к жениху: – Готов?
– Всегда. А ты?
– Волнуюсь, – призналась великая княжна, поправляя шляпку и пряча зелёные глаза под вуалью. – Столько людей, да ещё Головастиков этот – утомляет своей откровенностью…
– Помните, ваше высочество, здесь никого нет, – вполголоса произнёс Генри. Этой магической фразой он обычно предварял еженедельные интервью с принцессой. – Только вы и я. Не смущайтесь! – И подмигнул. Это было забавно. Екатерина сразу успокоилась и снова развеселилась.
– Что ж, друзьяшки-милашки, – ворвался в их тихий диалог пронзительный тенор Ангела. Всё же здесь были не только жених и невеста, как бы им этого ни хотелось. – Сейчас мы с вами в прямом – я подчёркиваю – прямом эфире увидим, как наследница престола Российской Империи станет миссис Маунбаттен-Виндзор…
– О, ну, я не стану менять фамилию. – Екатерина, сидя верхом на коне, посмотрела на телеведущего сверху вниз. – Я Романова, и навсегда останусь ей.
– Тогда мы с друзьяшками увидим, как Генри Маунтбаттен-Виндзор станет господином Романовым? – с полувопросительной интонацией поправился Ангел, обращаясь к камере.
– Снова не угадали, – вмешался жених. – Я представитель весьма консервативной королевской династии, моя фамилия – гордость моей семьи.
– Так что же получается, никто сегодня не сменит фамилию? – разочарованно переспросил ведущий и воздел руки в сиреневых рукавах к небесам. – Нет, это всё же самая – э-э-э – необычная свадьба из всех, которые я видел! Самая скромная уж точно, – сварливо добавил он.
Не дожидаясь остальных комментариев Головастикова, Екатерина легонько тронула пятками лоснящиеся бока Кирина. Настороженно поводя ушами, тот шагнул вперёд. Золотой конь не отставал от приятеля. Никаких шор – скакуны были опытные, спокойные и не боялись толпы. Зато очень боялись подвести хозяев в такой торжественный день, поэтому как можно выше вскидывали тонкие коленки и как можно более грациозно изгибали длинные шеи, красуясь перед собравшимися.
Екатерина, мерно покачиваясь на родной спине Кирина, в основном любовалась счастливым лицом Генри, но краем глаза поглядывала и по сторонам.
Терракотовые стены Зимнего подсвечивались светодиодными огнями – словно страстный художник-импрессионист резкими взмахами нанёс густую белую краску между окон. Гранитная Александровская колонна, обычно спокойно-розовая, сегодня напоминала сливочное эскимо – благодаря мощным белым прожекторам, светившим намного ярче стеснительного петербургского солнца. Никаких облаков, за исключением вездесущих логотипов "Всемогущего".
В воздухе было не протолкнуться – над головами подданных образовалась пробка из квадрокоптеров, похожих на больших жужжащих шмелей. Дроны разносили чай и горячий сбитень из ближайших трактиров, сердечные капли для особо впечатлительных – из ближайших аптек; снимали фото-видео церемонии и доставляли заказчикам свеженькие, только что из трёхмерного принтера, сувенирные фигурки жениха и невесты. Залетать в воздушное пространство над выделенной полосой, по которой торжественно шагали королевские кони, дворцовый комендант запретил.
На огромных уличных экранах, развешанных тут и там – и на Арке Главного Штаба, и на самом Зимнем, и на стенах Адмиралтейства – шла прямая трансляция церемонии: великая княжна увидела саму себя крупным планом. Следующим кадром показали бескрайнюю толпу с высоты птичьего полёта (точнее, с высоты полёта телеквадрокоптера, принадлежащего "Всемогущему") – сотни тысяч, если не миллионы, граждане запрудили не только саму Дворцовую, но, кажется, и весь исторический центр города.
Приложение в перстне-разумнике с утра спрогнозировало понижение температуры до минус пяти, но никому не было холодно – дворцовый комендант ещё накануне включил подогрев площади и прилегающих к ней магистралей. Не зря же, в конце концов, столичные власти потратили целое состояние на уличную отопительную систему и перекладывание брусчатки! Новинка уже не раз пригодилась. Петербуржцы обожали массовые мероприятия с участием членов императорской семьи. В отличие от самих членов императорской семьи. Однако не позвать верноподданных на свадьбу было бы невежливо.
Цоканье копыт по тёплой мостовой прекратилось. Кирин и его златогривый товарищ привезли хозяев к Регистрационной дуге, установленной на особом постаменте возле Александровской колонны. Рядом с Дугой на старинных ореховых стульях из дворца сидели ближайшие родственники жениха и невесты: Император Всероссийский Николай Третий – интеллигентный мужчина сорока восьми лет с усталыми глазами; его отец Константин Алексеевич, отрёкшийся от престола ради простой жизни виноградаря; Мадлен – супруга Константина и мать императора, высокая статная дама шведских королевских кровей, с удовольствием переехавшая когда-то из Зимнего дворца в скромный домик у Чёрного моря; и Артур, старший брат жениха и прямой наследник британского трона, со своей улыбчивой женой Элизабет.
Начиналась основная часть церемонии.
– Друзья-друзья-друзья, – затарахтел подбежавший сзади Ангел. Его розовощёкое личико наверняка будет выглядывать с каждой свадебной фотографии. – Сейчас свершится то самое таинство, ради которого мы все сегодня здесь и собрались. Перед нами Женительная арка…
– Регистрационная дуга, – поправила его великая княжна.
– …пардон, Женительная дуга, которая в двадцать первом веке успешно выполняет функции священника и делопроизводителя. Матримониальный процесс, друзьяшки мои милые, стал теперь на редкость неромантичным! – болтал Ангел, пока Генри спрыгивал с золотого жеребца и протягивал руку Екатерине. Принцесса, научившаяся держать поводья раньше, чем суповую ложку, легко выпорхнула из седла. – Нет больше никаких клятв, "в горе и в радости", нет венчальных свеч и собственно венцов, нет звона колоколов…
Екатерине не хотелось именно сейчас затевать с Ангелом спор на тему того, что Россия целый век шла к тому, чтобы стать светским, а не церковным государством, и Регистрационная дуга – это вишенка на торте свободы вероисповедания; поэтому она просто сказала, повернувшись к Генри:
– Мой перстень включен и полностью заряжен.
– Мой тоже. – Генри снова ей подмигнул. – Приступим?
И нажал большую красную кнопку на дисплее, вмонтированным в одну из стоек Дуги.
Гаджет высотой в два с лишним метра напоминал по своей форме то ли тот самый изгиб на русской тройке с бубенцами, то ли древнегреческую арку. Если бы, конечно, у русской тройки или древнегреческой арки была электронная начинка и беспроводное подключение к Интерсетке. Впрочем, обвитый вокруг Дуги снежно-белый остролист смотрелся очень даже мило и празднично.
– Если желаете заключить брак, нажмите "один", – произнёс роботизированный женский голос откуда-то сверху, из встроенного в Дугу динамика. – Если желаете расторгнуть брак, нажмите "два". Для того, чтобы дать имя новорождённому ребёнку, нажмите "три"…
Ангел, подсматривая из-за плеча Екатерины, фыркнул прямо ей в волосы.
– Прямо как в сети трактиров «Самолепная служба», только вместо пельмешек – статусы. Эту Женительную арку…
– Регистрационную дугу, – поправила великая княжна.
– …пардон, Женительную дугу следовало назвать "Давай сделаем это по-быстрому". Мне так сейчас не хватает запаха ладана! Свадьба называется!
Генри, не отвлекаясь на трескотню Ангела, нажал на сенсорном экране единицу, украшенную переплетёнными колечками. Дело было на мази.
– Жених и невеста одновременно прикладывают свои перстни к датчикам на экране, – проинструктировала брачующихся Дуга. – Допустимая задержка – не более пяти секунд.
– И это вместо освящённого веками вопроса "согласны ли вы взять в мужья этого человека?", – с горечью констатировал Ангел, взмахивая сиреневыми рукавами, словно какая-то грустная экзотическая птица.
Екатерина и Генри посмотрели друг другу в глаза и синхронно приложили перстни к сенсорному экрану.
Дисплей – вероятно, из-за мороза – немного подзавис, и на протяжении десятка мучительных секунд новобрачные наблюдали красную рамочку "запрос обрабатывается". Однако потом информация всё же отправилась на главный сервер Центрального Статистического Комитета Министерства внутренних дел, извещая всех и каждого, что гражданин Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Генри Маунтбаттен-Виндзор, 25.12.1987 года рождения, и гражданка Российской Империи Романова Екатерина Николаевна, 17.01.1991 года рождения, – отныне, и присно, и во веки веков будут считаться мужем и женой.
Великая княжна Российской Империи вышла замуж.
– Ну не знаю, я ожидал большего, – капризно протянул Ангел, наблюдая за тем, как на экранчике мигают поздравительные анимированные фейерверчики.
В этот момент бабахнуло в небе над Зимним. Начался огненный звездопад. Дворцовый комендант запустил настоящую пиротехнику.
Народ взорвался криками и аплодисментами.
Генри привлёк Екатерину к себе, откинул наверх вуаль и радостно поцеловал.
– I love you, Kate .
– Я люблю тебя, Генри.
– А я люблю вас, милые зрители, друзьяшечки мои! – вклинился между новобрачными и камерой Ангел. – И не забывайте подписываться на мой блог в Интерсетке. Ох, и горяченьким же он будет на этой неделе!
Император, поднявшийся со своего места, помешал Ангелу как следует себя отрекламировать.
– Сограждане! – разнёсся голос Николая Константиновича над Дворцовой площадью. – Я первым поздравляю свою дочь с этим знаменательным днём. Она нашла любовь всей своей жизни, и это лучший из всех возможных подарков на день рождения!
– Прости, я тебя ещё не поздравил с днюшкой, – тихо сказал Генри.
– Да я и сама совершенно о ней позабыла со всей этой свадебной суматохой.
– Ты не думай, у меня есть для тебя кое-что!
– Надеюсь, это коллекция лучших эфиров Ангела Головастикова? – сострила Екатерина.
– Нет, диск пока придержу, – поддержал шутку Генри. – Слишком большая ценность. Вручу тебе на юбилей свадьбы.
– Сегодня великой княжне исполняется двадцать шесть, – продолжал император. – А это значит, что настало время продолжить традицию! Мой отец, – он улыбнулся Константину Алексеевичу, тот одобрительно кивнул, – всегда говорил: страной должны управлять молодые! Только так Россия будет идти вперёд. Я сам стал государем в двадцать шесть. И сегодня, Кати, в день твоей свадьбы и твоего рождения, я тоже приготовил тебе подарок. Это вся Российская Империя.
Николай Константинович распрямил плечи и возвысил голос:
– Сограждане! Я отрекаюсь от престола. Приветствуйте новую императрицу! Да здравствует Екатерина!
Глава 2. "Дождёмся хорошей погоды"
Любить актрису – дело неблагодарное.
Она закатывает истерики. Она заливается слезами, а через секунду – смехом. Она снимается в откровенных сценах с другими мужчинами. Её никогда не бывает дома, потому что она вечно на съёмках. А когда всё же приходит домой, приносит с собой не продукты, а очередную роль, чужие слова и эмоции.
Трудно любить актрису. И ещё труднее – её потерять.
Кинозвезда Василиса Прекрасная бросила Николая Константиновича двадцать три года назад. Примерно год он пытался её забыть. Мешал ребёнок – иногда Кати очень напоминала свою мать – и тот факт, что Василиса была незабываемой.
Через год Николай Константинович решил вернуть жену. Мешал российский трон – свалившийся как снег на голову – и тот факт, что следы Василисы затерялись в одной из выжженных солнцем стран третьего мира, где она вместе с другим известным актёром "поднимала африканское кино". Агенты Третьего отделения Императорской Канцелярии, отправленные на поиски неверной супруги, вернулись ни с чем.
С тех самых пор у Николая Константиновича появилась мечта – навязчивая и мучительная, как комариный писк. Он задался целью найти Василису. Пусть даже для этого придётся обойти все страны – первого, второго, третьего, да хоть четыреста восемьдесят пятого мира. Он без конца повторял себе "сердце укажет путь", цитируя одну из романтических комедий, в которой когда-то снялась его супруга.
Поскольку Николай Константинович был в первую очередь инженером-новатором, и лишь во вторую – романтиком, он серьёзно подготовился к путешествию: создал аква-авиа-автомобиль, названный в честь летающей рыбки "Фодиатором". Машинка могла покорить три стихии, а четвёртая – огонь – бушевала в груди экс-императора.
Теперь сердце могло указывать любой путь – как по горизонтали, так и по вертикали.
Поэтому сегодня, в день своего отречения от престола, Николай Константинович чувствовал себя по-настоящему счастливым – как человек, наконец-то избавившийся от булыжника, с которым был вынужден таскаться двадцать три года.
Судя по всему, Кати была не против подхватить груз ответственности: вид у дочери был одухотворённый. Она всегда была довольно амбициозна. Зелёные глаза – такие же, как у отца – светились довольством. Хотя, с другой стороны, у какой счастливой невесты не светятся глаза в день свадьбы?
Молодожёны с ближайшими друзьями и родственниками отмечали праздник скромным фуршетом в Большом зале, выходившем окнами на замёрзшую Неву. От вертихвоста Головастикова, к счастью, удалось избавиться ещё на площади: контракт со "Всемогущим" распространялся только на предсвадебные хлопоты и саму церемонию. Все комментарии по поводу неожиданной смены монарха были отложены на завтра.
– Ваше величество… ой… ваше… то есть… не величество, а…
Дворцовый церемониймейстер, прыгучий кругляш в красном кафтане, неловко замялся. Его можно было понять.
– Бросьте эти формальности, дорогуша, – похлопал его по мягкому плечу экс-император. – Я теперь просто Николай Константинович.
– Э-э, Николай Константинович, – с трудом выдавил из себя кругляш. – Я хотел уточнить, не пора ли объявить церемонию вручения подарков молодым? Мы уже выбиваемся из протокола.
Николай Константинович, ощущавший во всём теле необыкновенную лёгкость и игривость, словно махнул с утра полбутылки шампанского, хотя на самом деле вот уже несколько месяцев не брал в рот ни капли, – посмотрел на весёлую Екатерину с Генри, налегавших на блины возле столика с закусками, на оживлённых гостей, фланировавших по залу с бокалами, и сказал:
– А знаете что, дорогой вы мой? Мы даём вам выходной. Объявлять ничего не нужно. Протокола сегодня не будет.
Оскорблённый в лучших чувствах церемониймейстер, бурча под нос "так не положено" и "где это видано, без протокола на царской свадьбе", удалился.
– Представляешь, Кати, сегодня утром ты проснулась великой княжной, а ляжешь спать императрицей, – подошёл к дочери Николай Константинович. и подхватил с блюда ажурный блин. Свернул добычу треугольничком, обмакнул в сметану и сунул в рот. – Не обижаешься, что заранее не предупредил? Испортил тебе свадьбу?
– Дважды "нет" – не обижаюсь и не испортил, папенька, – добродушно ответила Екатерина, повторив отцовские манипуляции с блином. – Я догадывалась, что ты можешь сделать что-то подобное. Я бы не удивилась, если бы ты на сегодняшний вечер сразу и коронацию назначил.
– Хотелось бы сразу покончить со всеми формальностями, но, полагаю, коронацию нужно перенести на другое время года. Более позитивное. Всё же это будет всенародный праздник, устроишь для всей страны выходной, люди будут рады, поедут на пикник, запустят в твою честь фейерверки… Фактически ты и так уже императрица, а сейчас не лучшее время для пикника, даже на площади с подогревом. Дождёмся хорошей погоды. Какой у нас самый радостный месяц?
– Май, конечно, – прикинула Екатерина.
– Вот и отлично, успеешь подготовиться. Думаю, семнадцатое мая – отличная дата для всеобщего ликования.
– Чем займётесь после отречения от престола, сэр?
Николай Константинович вдруг осознал, что Генри направил на него небольшую ручную камеру.
– Ты всё ещё работаешь на "Всемогущем", сынок? Я думал, это уже в прошлом.
– Вы правы, сэр, – зять выглянул из-за камеры, – "Всемогущий" держал меня в жёстких рамках. Хочу теперь снять собственный документальный фильм о новой императрице.
– Тем более, у него есть доступ к самому эксклюзивному материалу, – улыбнулась Екатерина. – Я не против. Скажи ему пару слов для фильма, папенька.
– Ты знаешь, как я отношусь к интервью, но раз ты просишь, Кати… – Николай Константинович вытер салфеткой рот и повернулся к камере: – Как говорят в русских сказках, теперь поеду туда не знаю куда. Зато точно знаю за чем: нужно срочно достать тебе тёщу! Чтобы не расслаблялся.
– О, я большой поклонник творчества Василисы Прекрасной, – с почтением произнёс Генри из-за камеры. – Она стала легендой даже до своего исчезновения. На такую тёщу я согласен. А что бы вы, сэр, пожелали новой императрице перед отъездом?
– Скажу то же, что пожелал мне мой отец, когда передавал мне трон – за исключением его присказок про чумичек, это я не смогу воспроизвести. – Николай Константинович поискал отца глазами. Пожилой родитель, похожий на младшего, беззаботного брата Деда Мороза (белая борода, яркая рубашка навыпуск), вертелся возле столика с напитками, разливая гостям домашнее вино собственного изготовления. – Не забывай, что права человека – на первом месте, а интересы государства – лишь на втором. Император – слуга народа, а не наоборот. Делай жизнь своих граждан комфортнее с каждым днём… Твой прапрадедушка Николай Второй провозгласил Россию страной демократической монархии – не подведи его… И от себя лично прибавлю – будет здорово, если ты сумеешь воплотить в жизнь мой проект "Разумная дорога".
Николай Константинович нажал на своём перстне пару кнопок. Двухсантиметровый экранчик, заменяющий драгоценный камень, засветился. Над ним появилась голубоватая голограмма в виде уменьшенного макета шестиполосной трассы в разрезе.
– Хм, и чем эта дорога разумнее остальных? – спросила Екатерина. Генри с камерой подошёл поближе.
– Смотри. – Николай Константинович, приложив к тактильной голограмме указательный и большой пальцы, развёл их в разные стороны, словно галчонок, открывающий клювик. Подчиняясь желанию экс-императора, картинка укрупнилась. – Под двумя крайними правыми рядами проложены электрические кабели, генерирующие магнитные поля. Электромобиль будет заряжаться без всяких проводов, просто двигаясь по этой полосе!
– А-а, это как зарядка для перстня? – сразу поняла Екатерина.
– Умница! – похвалил Николай Константинович. – Ты же просто кладёшь свой перстень на ночь в особую шкатулочку, верно? Она подключена к розетке, а гаджет спокойно спит на бархатной подушечке и заряжается энергией. По такому же принципу и разумная дорога будет работать.
– Папенька, какая замечательная идея! – Дочь инженера схватывала всё на лету. – Как раз в твоём стиле, не случайно ты у нас Николай Прогрессивный. Почему же сам не воплотил?
– Для тебя берёг, Кати. Я тебе пришлю проект в электронном виде, со всеми расчётами. Считай, это тебе фора для удачного старта. Знаешь, чтобы и премьер, и Совет Министров, и Дума сразу поняли, что имеют дело с серьёзным монархом.
– Но папенька, ты уверен, что Мелисса одобрит Разумную Дорогу? Это же огромные деньги.
Николай Константинович взглянул на премьер-министра. Мелисса Майер, одетая в щёгольский брючный костюм от Лидваля, нежно щебетала со своим нынешним бойфрендом – креативным директором "Всемогущего".
– Одобрит, не сомневайся. Во-первых, она лидер "Вольнодумцев", а они с ума сходят от экологии и новых технологий; во-вторых, у неё наконец наладилась личная жизнь.
– При чём здесь личная жизнь? – с недоумением спросила Екатерина.
– Личная жизнь всегда при чём, – пожал плечами Николай Константинович. – Сложно сосредоточиться на работе, если в семье что-то не в порядке. По себе знаю. – Он посмотрел на Генри. – Как мне повезло, что ты так вовремя вышла замуж, Кати! Иначе я бы не смог отдать тебе престол. Кстати о замужестве – тут один твой бывший жених приготовил тебе подарок…
– Только не говори, что граф Вяземский здесь! – поперхнулась берёзовым соком Екатерина и страшно раскашлялась. – Видеть этого пижона не желаю.
– Что ты, Кати, – усмехнулся Николай Константинович. – Я о другом финалисте реалити-шоу. Алёша! – позвал он.
Откуда-то из-за спин гостей вынырнул двухметровый богатырь с ярко-голубыми глазами и ироничной полуусмешкой на устах. Уверенной походкой подошёл к семье Романовых и протянул Екатерине широкую ладонь.
– Поздравляю с замужеством, невеста! Обнимать не буду, и не мечтай, ты теперь семейная дама.
– А ты, я смотрю, даже на свадьбы в клетчатых рубашках ходишь? – уколола его в ответ Екатерина, смеясь и пожимая парню руку. – Мне тут обещали какой-то восхитительный подарок от тебя.
– Ну даже не знаю, – протянул Алексей, хмуря пшеничные брови. – Боюсь, ты настолько восхитишься подарком, а следовательно, и его дарителем, что муж заревнует и накинется на меня с какими-нибудь секретными приёмчиками ланкаширской борьбы. А она считается самой жестокой в мире!
– Я сдержусь, – заверил из-за камеры Генри, ухмыльнувшись. – Я англичанин, умею контролировать эмоции. И борьбой в жизни не занимался. Я по другой части. Весь в киноискусстве, ты ж понимаешь.
– Ладно, Катя, раз у тебя муж весь в искусстве, то такого подарка, как я тебе приготовил, ты от него не дождёшься. – Алексей полез в задний карман джинсов. – Вот. Представляю вам тактильные браслеты "Неразлучники"!
Он открыл плоскую картонную коробочку размером с бумажник. Внутри прятались два одинаковых аксессуара, больше всего похожие на наручные часы: прозрачные силиконовые браслеты с круглым циферблатом посередине. Правда, при ближайшем рассмотрении циферблат оказался без стрелок и даже без цифр – просто блестящий металлический диск, приятно-тяжёленький в руке. Екатерина примерила браслет на запястье.
– Симпатично, Алёша, но…
– Подожди, не торопись, – предупредил Алексей. – Николай Константиныч, теперь вы.
Экс-император застегнул мягкую пряжку.
– Накройте диск ладонью.
Николай Константинович положил правую руку на браслет.
– Ой! – воскликнула Екатерина. – Он вибрирует!
– Конечно, вибрирует. Я же сказал – "Неразлучники"! – Алексей был доволен. – Каждый раз, когда соскучишься по папе, сможешь передать ему тактильный привет. И наоборот.
Екатерина была растрогана.
– Алёша, неужели сам придумал?
– После изобретения разумной кормушки для животных и разумного горшка для полива домашних цветов – это был логичный шаг. – Алексей взъерошил светлые волосы. – Проникся я как-то к путешественникам в последнее время. Хочется облегчить бедолагам жизнь.
– Постой, ты же не передумал со мной ехать? – обеспокоенно уточнил Николай Константинович.
– Скажете тоже! Да я бы даже заплатить за эту сумасшедшую поездку не отказался. Денег – как грязи после продажи Волжскому заводу патентов на все эти разумные штучки. Я должен видеть исторические испытания "Фодиатора". Зря мы с вами, что ли, столько сил в него вложили! Вы бы ещё, Николай Константиныч, спросили, а не хочу ли я с мамочкой в лавку за шторами пойти вместо этого эпического путешествия.
– Понял, Алёша, понял, – на радостях экс-император угостился очередным блином. – Слава шестёренке, что мне попался такой сознательный спутник. А ты про шторы просто так сказал или знаешь про Столыпина?
– Знаю, что он тоже был претендентом на руку и сердце принцессы, и довольно жалким, надо сказать; знаю, что он ваш обер-камергер и ближайший советник… Правда, теперь, после вашего отречения от престола, статус Столыпина мне неясен. "Фодиатор" двухместный, в багажник Сеню не сунешь, несмотря на его худосочность, – принялся размышлять богатырь. – Разве что тележку какую сзади прицепить. С другой стороны, в воздух "Фодиатор" с этой тележкой не поднимется, да и с морской частью путешествия будут проблемы… Но, судя по нетерпению на вашем лице, Николай Константиныч, вы имели в виду что-то другое.
– Да, Алёша, я имел в виду совсем другое, ты мне и пискнуть не даёшь. Чувствую, радио в поездке нам с тобой не пригодится…
– Господа, господа! – вмешалась Екатерина. – Вы меня заинтриговали, а теперь начинаете пикироваться. У вас ещё будет для этого время, и предостаточно. Так что там с Семёном? Я его, кстати, сегодня не видела. Странно.
Николай Константинович достал сложенную вчетверо рисовую бумажку – обычная, сосновая бумага, в империи почти не использовалась. Берегли знаменитые русские леса! "Вольнодумцы" во главе с Мелиссой и правда возвели экологию в культ.
– Вот, Столыпин просил передать тебе свои извинения. Он ко мне с этим посланием утром в опочивальню ворвался, чуть не плакал.
Общий смысл записки сводился к тому, что свадьбу её высочества Семён Столыпин посетить не может, поскольку семейный долг требует его присутствия в другом месте. А именно, в магазине товаров для дома "Хохлома", где по случаю бракосочетания великой княжны объявили двадцатипятипроцентную скидку на весь текстиль. "Моя сыновняя обязанность, – писал несчастный Столыпин, – помочь мамуле занять очередь в кассу и донести покупки до дома, хотя больше всего на свете я хотел бы лично выразить Вам, Ваше Высочество, свой восторг по поводу важнейшего дня Вашей жизни".
– Вот сюрприз-то будет, – сказала Екатерина, показывая записку камере и Генри. – Вернётся, а я уже – не высочество, а величество. Он и не подозревает, насколько важным оказался этот день не только для меня, но и для него лично.
– Думаю, Кати, тебе стоит оставить Семёна в должности обер-камергера, он очень креативен, в курсе всех государственных дел, поможет тебе на первых порах. Если, конечно, мамочка не придумает для него какое-нибудь очередное неотложное занятие. Тут даже император бессилен.
– О, здесь и сэндвичи с огурцом есть! – послышалась рядом английская речь. К столику с закусками приблизились иностранные гости: старший брат жениха с супругой. Приятные молодые ребята, открытые, дружелюбные, как американцы; а вот британскую осанку и элегантность ни с чем не спутаешь. Генри отложил камеру.
– Позвольте поздравить счастливую пару, – сказал Артур, хлопая брата по плечу, а Элизабет приобняла Екатерину. – Угадайте, что мы вам приготовили.
– Поскольку мы просили дорогих подарков не дарить, – Генри задумался, – предположу, что это какой-то английский сувенир.
– Может, пастуший пирог? – спросил Алексей, который выучил язык во время учёбы в Московском государственном университете, и потому с интересом прислушивался к беседе. – А, знаю, знаю. Чашка с Юнион Джеком! Нет, погодите. Шапка гвардейца. Точно, я делаю ставку на медвежью шапку, в России она зимой очень даже пригодится.
– Я вас ещё не представил друг другу, простите, – спохватился Генри. – Алекс, Артур, Элизабет.
– Как поживаете? – вежливо поздоровался Артур, несколько ошарашенный напором здоровенного русского витязя.
– Буду поживать значительно лучше, если раскроете свой секрет, – не растерялся Алексей. – Посмотрим, чей подарок мощнее.
– Мы долго выбирали, что вам преподнести, – начала Элизабет, с некоторым испугом косясь на бойкого Алексея. Её выговору мог позавидовать профессор Оксфорда, хотя девушка была из простой семьи ремесленников. Но семья мужа перед венчанием настояла на том, чтобы Лиз прошла, так сказать, аристократический тюнинг: окончила курсы этикета и правильной речи. К счастью, к представительнице древнейшего рода Романовых свежеиспечённые родственники не имели никаких претензий. – Всё же у Виндзоров есть традиции. Например, на свадьбу нашей королевы Елизаветы, бабушки Артура и Генри, доставили семьдесят шесть носовых платков, тридцать шарфов, сто сорок восемь, если не ошибаюсь, пар чулок и целых шестнадцать ночных сорочек.
– Да, мне бабушка Мадлен тоже сегодня вручила льняную ночнушку, расшитую своими руками, – понимающе покивала Екатерина. – Бабушки, особенно если королевских кровей, почему-то так носятся с этими сорочками! А дедуля привёз мне саженец дуба, представляете? Что теперь с ним делать, ума не приложу. Я имею в виду саженец. Хотя с дедом тоже иногда бывает нелегко. Сам вот вином забавляется, – махнула рукой в сторону столика с напитками Екатерина, – а мне так торжественно сообщил, что дуб мне нужен как напоминание о великих свершениях Петра Первого.
– Радуйся, что тебе монументальные напольные вазы не вручили, как напоминание о великих свершениях предков, – вставил Николай Константинович, получавший от всего происходящего огромное удовольствие: словно зритель на премьере спектакля "Императрица поневоле". Разумеется, разговор шёл на английском языке. – Или, скажем, вазы ночные, полсотни штук – такое приданое раньше собирали царским дочерям. А ты прямо купаешься в интересных гаджетах и проектах. А не в ночных вазах.
– Да, папенька, вот за это спасибо, – искренне отозвалась Екатерина.
Элизабет, стараясь не смущаться, продолжила:
– У нас не гаджет, и не проект, и не чашка… – заметив движение со стороны Алексея, заторопилась: – …и не шапка. Мы внесли от вашего имени тысячу фунтов, это около десяти тысяч рублей, на счёт благотворительной конюшни "От стресса с ветерком".
– Как здорово! – обрадовалась Екатерина.
Генри подхватил:
– Эта та самая конюшня, где лечат депрессию?
– Да, иппотерапией. Любой может прийти, без всяких денег, и без остатка снять стресс, ухаживая за лошадьми и катаясь на них верхом.
– Мы подумали, что этот подарок как раз в вашем стиле, – добавил Артур. – Мы знаем, что Кейт неравнодушна к лошадям. Да и Генри, как истинный англичанин, тоже.
Судя по восторженной реакции Кати, молодёжь своим подарком попала прямо в яблочко. Или прямо в сахарок? Или морковку? Что там лошади любят?
– Я очень, очень довольна, спасибо! – Екатерина прижала к груди застеклённую рамочку, в которую был заключён корешок того самого чека на тысячу фунтов и приглашение на свадьбу для Артура и Элизабет.
– Арчи, ты, конечно, заслужил свой сэндвич с огурцом, угощайся, – милостиво наклонил голову Генри. – Посмотрим, какая награда полагается мне за мой подарок новобрачной императрице.
Из глубокого кармана жилетки, охаянной Ангелом (тщеславного телеведущего наверняка удар бы хватил от вида императорского свадебного стола, который своим ассортиментом наводил на мысли о недорогой закусочной в аэропорту – а что делать, на государственные расходы такие личные траты не спишешь, экономить нынешним монархам приходилось на каждом шагу), молодой муж достал продолговатую золотую коробку с фирменным логотипом "Владычицы морской" – коронованной рыбкой. Компания, не имевшая никакого отношения к подводному миру, производила перстни-разумники, завоевавшие весь мир, мощные, но тонкие лэптопы и другие устройства, прославившие Российскую империю как электронную империю номер один. Налоговые отчисления "Владычицы морской" в бюджет страны были поистине сказочными.
