Анна Панкратова
Затонувшая свобода
Аластер и Майрин не спешили возвращаться, поэтому Айви вызвала воду из крана, которая собрала виноград и вымыла пол от следов. А Джек нашел картошку в сковороде, пожал плечами и немного попробовал. Потом и Айви заставил попробовать.
Они сели за стол, ожидая, что будет дальше. Айви с грустью оглядывалась, пытаясь представить, каково было бы застрять здесь в одиночестве на долгие годы. Неужели не нашлось пути на волю? Неужели ничего нельзя было сделать?
Четверть часа спустя вернулись Майрин и Аластер. Он с красной щекой и рассеченной бровью, но оба с опухшими губами. Что бы не произошло в начале, в конце они явно помирились.
Майрин подтащила стул к Айви, села рядом и взяла ее за руку, устало вздыхая.
– Я Айви, – несмело заговорила она, ощущая трепет в душе. Интересно, что может русалка с настоящей верховной магией? Отец не обладал дополнительными способностями, только был гораздо сильнее остальных. – И всю жизнь я верила, что поклоняюсь тебе.
– Кому, твою налево? Мне?! – Майрин вскинула брови, резко повернулась к Аластеру, который раздраженно махнул рукой, мол, ну подумаешь, нашли проблему? – Мне поклоняются?!
Аластер сел напротив Майрин, облокотился о стол, не спуская глаз с жены. И было в его взгляде столько любви и обожания, тепла, что Айви невольно раскрыла рот, пытаясь понять, как этот холодный и колючий пьянчуга мог вообще кого-то любить так сильно.
Майрин, видно, тоже немного растаяла от этого взгляда. Нервно облизала губы и уставилась на Джека, который сидел рядом с Айви.
– Ну а вы? Все еще у власти?
– Уже нет, – улыбнулся Джек. – Я обычный пират. А хранители разума почти истреблены.
– Это все Рональд, – сказал Аластер, привлекая внимание Майрин. – Он предал тебя, не знаю, в курсе ты или нет. Спелся с королевой. Образовал общину русалок и русалов, где все живут якобы по твоим заповедям, храмы тебе возводят. И он же сделал все, чтобы люди очухались и свергли хранителей разума. Переворот, кровь, все дела… Но Луорские острова ныне свободны. Что не скажешь о Тенебрисе.
– Тенебрис – твой дом? – спросила Майрин у Айви. Та кивнула.
Все вместе они объяснили Майрин, что произошло после проклятия Марибертуса. Она внимательно слушала. Хмурилась все сильнее, злясь так сильно, пока ей объясняли устройство Тенебриса, что вызывала огонь на кончике указательного пальца вновь и вновь.
Ей рассказали про свободные Луорские острова. Ушедшую в тень правящую семью. Пояснили про угасание магии и сокращение продолжительности жизни.
– И в Тенебрисе власть принадлежит русалам, – заканчивала рассказ Айви. – Я была изгоем, ведь не связала ни с кем душу. Винила тебя, морскую богиню в этом, ведь мы верим, что это ты связываешь наши пары, создавая священные союзы.
Майрин откинулась на спинку стула, махнула рукой, открыла рот, но так и не нашла, что сказать. Задумалась. Сморщилась.
– То есть ты хочешь сказать, что вы поклонитесь мне – морской богине, твою ж налево! – и верите, что я завещала, что русалы главные?
Айви смущенно кивнула.
– Это потому что у них между ног есть то, чего нет у нас? Не помню, чтобы это помогало им лучше думать.
– Нам говорили, ты велела русалам был у власти, потому что они сильнее и у них острее ум. А русалки… гормоны, менструации, беременность…
– Тш! – Майрин свела пальцы вместе и зашикала. Издала тяжелый вздох. – Ни слова больше. Это просто… вонючий случай. Мне надо выпить. Много выпить.
Майрин отошла к шкафчику, вытащила бутылку вина, отвинтила крышку и выпила прямо из горла. Задумалась. Выпила еще. Опомнилась и поставила стаканы гостям.
– Так а почему я стала морской богиней? Не помню, чтобы я рождалась без души. Я обычная русалка. Хоть и первая, наделенная верховной магией.
– Рональд так придумал, – сказал Аластер. – Подлец должен был оправдать всю мерзость, что придумал. Он использовал душу и магию нашего сына, чтобы создать барьер, укрывающий Тенебрис, и наделить себя верховной магией, обманывая, что получил по праву твою. Ну, копией, так-то он просто усилил свою магию. Ощущать любовь и метки на душах он так и не сумел.
Айви невольно спрятала руки, вспоминая трепет, едва Майрин коснулась ее. Прощупывала душу в поисках метки? Узнавала, насколько сильна любовь?
– Зато я могу, кстати, – продолжил Аластер. – Благодаря тому, что связан с тобой. Очень помогло, когда я искал пару нашей русалке.
Майрин осушила бокал, резко выдохнула. Взглянула с грустью в сторону Айви, но не подняла больную тему.
– Значит… магия увядает? Этого стоило ожидать. Стоило.
– Ты же знаешь, как снять проклятие с города? – спросил Джек.
– Разумеется знаю. Я едва успела добавить эту часть в проклятие, чтобы его можно было хоть как-то снять! Простите, что вышло… так больно. Пришлось смешать магию любви и магию боли, иначе ничего бы не вышло.
Все смотрели на Майрин, которая устало кусала пальцы, размышляя, явно забывшись, что сидела в кухне с кем-то еще, ведь начала бормотать себе под нос. Опомнившись, она вздрогнула, часто поморгала, видя Айви и Джека, схватила Аластера за руку и потащила за собой.
– Все за мной!
Они спускались по ступенькам в самые недра Марибертуса. Айви даже не представляла, насколько глубоко под землей они оказались, но, кажется, догадывалась, куда они шли, ведь с каждым шагом становилось чуточку теплее, а сердце наполнялось надеждой.
Спустя сотню ступенек они заметили слабое мерцание вдали. Айви уже часто дышала, понимая, что вот-вот увидит место, где их души приходят в этот мир. Майрин велела склонить головы, чтобы не удариться об арку, которая выпустила их к пруду, обрамленному камнем. Вода мерцала золотом, переливаясь бирюзовым. От нее шла дымка, искрящаяся, словно крупицы магии в солнечных лучах. Каменные стены окружали их и стремились так высоко, что Айви не могла разглядеть потолок. Джек склонился, несмело коснулся воды и широко улыбнулся.
– Источник жизни, – подтвердила догадку Майрин. – Место, благодаря которому мы живы, а вокруг нас магия. И место, благодаря которому мы все сдохнем, если снять проклятие с Марибертуса.
Джек резко поднял голову, изумленно вздернув брови. Айви едва удержалась на ногах, слыша, как просто эти слова слетели с языка Майрин. Аластер же хохотнул и хлопнул в ладоши.
– То есть! – заговорил Аластер. – Если мы не снимем проклятие, то магия исчезнет с островов, лишив нас нимф и муз, стихийников и нормальной жизни. А если снимем, то… дай угадаю, бездна сожрет источник и… ну типа все? Вообще все?
– Именно, – легко пожала плечами Майрин. – Я обновляю защитное заклятие каждые двенадцать часов, чтобы магия бездны не добралась до Маримера. На тысячелетия я уснула, слившись с ним, чтобы оберегать, но, увы, потом проснулась.
– Почему «увы»?
– Не планировала я одна тут двадцать с лишним лет грустить. Но за скалами что-то случилось, сильный выброс магии, и вот она я.
Джек задумчиво глядел в сверкающую воду, тяжело вздохнул и все же поднял глаза на Майрин.
– Мир умрет в любом случае, так получается?
– Нет, вовсе нет. Оставь все как есть, магия просто исчезнет. Будет трудно, но люди научатся жить без магии. А вот если бездна поглотит Маример, что ж…
Майрин подошла к пруду, взмахнув юбкой, поманила воду пальцами, и та оплела ее запястье. Айви непонимающе вскинула брови, ведь уже видела, что Майрин владеет стихией огня. А теперь что же… и водой тоже?
– Резкий выброс, магия разом исчезнет. Сначала умрут нимфы. И так как они не сольются с природой, а резко исчезнут, приравниваем это к насильственной смерти: разом умрут все джунгли, моря, океан, озера. Следом умрут музы. Не так критично, но неприятно. Люди тоже лишатся магии все разом. Дети океана… боюсь, мы тоже умрем, не выдержав такого удара. Стихийники же будут как-то выживать в мире без воды и растительности. Думаю, они тоже умрут. Но не сразу. Это будет… долго и мучительно. Обязательно последует война за оставшиеся ресурсы.
Айви хлопала ресницами, не понимая, как жить с полученной информацией. Сердце ухало в груди, а страх налипал на кожу.
– И во всем виновата бездна? – осторожно спросил Джек. – Так а если ее… ну, не знаю, найти способ совсем ограничить? Сейчас же неплохо сдерживают. Недостаточно, но все же.
– О! Я знаю, как уничтожить бездну, – сказала Майрин.
– Это невозможно! Мы пытались! – горячо воскликнул Аластер, подходя к жене, которая вдруг расплылась в широкой улыбке. Ее глаза безумно мерцали, заставляя гадать, достаточно ли трезво она оценивает ситуацию спустя годы полного одиночества.
– Тогда не было барьера над Тенебрисом. Используем его и силы лже-верховного. Очевидно же!
– Я отнял дитя! Эта магия увядает.
– Так сделаем это завтра. Что ты вечно все так усложняешь?
Майрин довольно хлопнула в ладоши, склонилась над Маримером и вдохнула пар, идущий от воды.
– Все вместе мы сумеем укрыть источник не на двенадцать часов, а на пару дней. Этого хватит, чтобы добраться до этого вашего Тенебриса, устроить переворот, сделать Айви верховной, и кинуть магию барьера и лже-верховного в бездну.
– То есть ты умереть решила? – холодно спросил Аластер.
– Есть такой план, да, – спокойно ответила Майрин, подходя к мужу. – Готов жить с мыслью, что из-за тебя мир лишится магии? Мы можем остаться здесь. Ты и я. Ругаться, заниматься сексом, а потом сдохнуть в один день, едва магия полностью исчезнет. Но ты сможешь?
– Смогу.
– А я – нет.
– Меня спросить не думала?!
Аластер схватил Майрин за запястья, грозно рыча, но та вырвалась и махнула рукой, вызывая своего дракона: огненного. Зверь рычал, кидая искры в Аластера, готовый испепелить того.
– Мы это начали. Ты и я. Повезет, мы не умрем. Зато спасем мир. И если все пойдет по плану, еще и исправим твои косяки, Аластер, потому что ты не остановил это дерьмо. Спрятался на маяке, пока Рональд строил общину на основе лжи. Молчал, пока каждую сотню лет несчастная русалка лишалась права быть матерью, рожала мертвое дитя, лишь бы поддержать барьер и лже-верхновную магию. Ты не рожал! Ты не знаешь, каково это! Когда у тебя из рук отнимают твоего ребенка!
Майрин толкнула в грудь Аластера, который только смотрел в ответ, сжав кулаки.
– Ты и этой несчастной позволил потерять дитя, хотя знал, что ее ждет. Может, ее отец влил ей в глотку то зелье, но ты позволил этому случиться. Ты! Потому что так хотел попасть ко мне. Но зачем? Зачем, Аластер?!
– Я люблю тебя.
Майрин шумно выдохнула, отозвала дракона, отворачиваясь от Аластера.
– Хорошо. Тогда я умру.
Майрин вновь повернулась к мужу, нервно засмеялась, колотя его по груди.
– Я тоже люблю тебя! Идиота такого! Кретина! Как я должна тебя опять потерять?
– А я?!
– Твоя вина!
– Значит, вместе!
Айви вцепилась в руку Джека, яростно затрясла, не желая даже думать, что человек и русалка планируют жертвовать собой ради спасения мира. Что бы они ни сделали, какую боль ни причинили самой Айви… не умирать же!
– А без смертей вообще никак? – осторожно спросил Джек, обнимая Айви за плечи.
Майрин повернулась, часто дыша. Помахала на раскрасневшиеся щеки руками.
– Кто-то должен зайти в бездну. Боюсь, выйти из нее не получится.
– А почему верховной надо сделать Айви?
Майрин устало тряхнула плечами, мол, как вы можете думать, что она посмеет рисковать чужой жизнью.
– Кому-то же надо отдать настоящую верховную магию? Умри я, она перейдет в случайную русалку, ведь у меня не осталось живых детей. А я уже выбрала, кому надо получить мою магию. Тебе.
Айви встретилась взглядом с Майрин. Уверенные глаза морской богини сверкали, в них отражался источник жизни, и, казалось, она уже все решила, и не планировала принимать отказ.
– Но… я не готова к такому.
– Ребенка хочешь? Моя магия тебя исцелит. Со временем. Но ты сможешь родить.
Айви посмотрела на Джека, словно тот мог принять решение за нее. Дыхание сперло, ужас вдруг покрыл тело потом. Она хотела детей… хотела до дрожи. Тошнота накрыла, отбирая силы.
– Я не хочу быть главой.
– Так не будь. – Майрин вызвала кинжал, резко провела по ладони и подошла к Айви, протянула руку. – Сирены же остались? Пусть они правят детьми океана.
– Так нельзя! Если дана сила…
– Я сидела тут, Аластер прохлаждался на маяке. И кто сказал, что именно верховная магия должна давать право управлять кем-либо? М-м-м? А другого способа тебя исцелить я не знаю.
Айви смотрела на руку Майрин. Все происходило невероятно быстро, так, словно ее лишали права выбора, манипулировали, чтобы она не успела понять, что происходит…
Джек отодвинул руку Майрин.
– Ей надо подумать. Взвесить «за» и «против».
Айви сделала шаг назад, словно отходила от пропасти. Она не верила, что Джек защищал ее, когда им предложили способ стать полноценной семьей. Даже сейчас! Он позволял ей принять решение. Выбивал для нее время, чтобы она подумала и решила, готова ли к такому исходу.
Майрин сжала пальцы, пожала плечами.
– Это единственный выход. Я отдаю магию Айви, сама забираю лже-верховную и захожу с ней в бездну. Айви исцеляется лет за пять. Через шесть вы становитесь счастливыми родителями в первый раз. Потом еще. И еще… сколько захотите раз.
Айви продолжала молчать, боясь согласиться. Большая сила – большая ответственность, к которой она не готова.
– Ладно. Подумаем. Время есть до завтра. А пока… Ваши слезы, пожалуйста.
– Слезы?
– Да, красавчик. Слезы. Чтобы снять проклятие с Марибертуса и двинуться в путь. Есть идеи лучше? Планируете тут пожить пару лет? Я жила – мне не понравилось. Одиноко. Голодно. Вино самой приходится делать.
– Ты где виноград берешь? – спросил Аластер.
– Выращиваю. Пока я связана с Маримером, он дарует мне возможность управлять всеми четырьмя стихиями.
– Хм. Недурно.
– Хочу рома, по правде. У вас же есть на корабле?
– Я целый ящик с собой взял!
– Тогда, – Майрин вновь повернулась к Джеку и Айви, – слезы, пожалуйста.
Айви не было нужды просить дважды: она отпустила себя, позволив эмоциям взять верх, ведь за один день ее надежду ломали и собирали по частям, снова ломали и снова возвращали. Добавь к этому всю боль, что она пережила за последние недели, и слезы уже было не остановить.
С Джеком было сложнее: он привык все держать в себе, научился быть сильным, чтобы Айви не видела, как ему тяжело. Но и его сумели заставить плакать, когда Майрин грубо схватила его за душу, довольно указывая на место, где высечена метка скрепления душ с Айви.
– Интересный факт: эти метки не исчезают с душ во время перерождения. Они – словно шрам, стоит вам заново родиться. И загораются вновь, когда вы находите друг друга и обновляете клятвы.
Джек смахнул противные слезы, недовольно пробурчал, что вот так трогать душу нельзя, ведь это невыносимо больно.
– Поверь, рожать больнее, – пожала плечами Майрин, соединяя слезы на своей порезанной ладони. Те превращались в искрящиеся капли, алые с золотым отливом. – Особенно, если знаешь, что рожаешь мертвого ребенка.
Майрин опустила капли в воду, омыла ладонь и резко выдохнула. Огненный дракон окружил пруд, искры сыпались, смешивались с витающей магией.
Джек схватил Айви, прижал к себе, едва мир задрожал, словно бы началось землетрясение. Но все резко закончилось.
– Ну, в путь!
– И все? – изумился Джек.
– Тебе мало? Чтобы это провернуть, всего-то надо было, чтобы русалка и хранитель разума искренне полюбили друг друга, хранитель сделал жертву ради любимой, едва не умер, они скрепили души, очищаясь от тьмы, чтобы найти компас, который буквально состоит из магии боли и магии любви, русалка пережила невыносимую боль, чтобы компас заработал… Мало? Добавить еще что-то хочешь?
– Почему кость? – тихо спросила Айви, покрываясь мурашками, только сейчас осознавая, что все произошло не просто так.
– Потому что… магия боли. Я не придумала ничего сильнее, чем кость собственного дитя. Это было… точно надежно.
Айви кивнула. Устало вздохнула.
– На Амор Инсулае укрылись сирены, – сказал Джек. – Думаю, не будет лишним, если они помогут нам в перевороте в Тенебрисе? Если захотят, конечно.
Майрин хмыкнула.
– Конечно, захотят! Куда они денутся, когда сама «морская богиня» попросит о помощи. – Она отправилась к выходу, маня всех за собой. – Морская богиня… вонючий случай! Какой дурак это придумал?
Глава 23
Айви поняла, что магии стало больше, едва они вышли на крыльцо рядом с «Пламенной свободой». Все стало по-другому. Воздух – слаще. Вода – солонее. А крупицы магии оседали на коже, сливались с телом, попадали в вены, даря силы. Она вдруг ощутила эту мощь, которая кружила голову, нашептывала о новых возможностях. Все так, как рядом с источником жизни.
Вот о чем говорили Дженни и Амара? Обе жаловались, что быстрее уставали, предполагали, что взамен их музы не родятся, ведь в мире иссякала магия. Но теперь-то точно все будет хорошо! Айви подставила лицо ветру, закрыла глаза, наслаждаясь единением со всем вокруг.
Вместе с этим ощущала Айви и магию бездны как никогда сильно. То, что раньше оставалось незамеченным, пока ты насильно не утыкался в это носом, вдруг начало щекотать горло, оставлять царапины на коже, словно вонзалось мелкими иглами. Черная, проклятая магия бездны двигалась к источнику жизни, и теперь ее ничто не сдерживало, ведь город был открыт. Айви надеялась, что Майрин знает, что делает, и они успеют все исправить, прежде чем… станет поздно.
Оказавшись на судне, Майрин первым делом отправила Аластера за ромом, а сама подняла голову, смотря на полную луну. Уставшая, изможденная русалка вдыхала полной грудью свежий воздух, пытаясь не смотреть на то, что осталось от Марибертуса.
– Я выходила на поверхность, – сказала она. – Плавала. Но старалась делать это все реже и реже, ведь магия бездны стекается к источнику жизни, отравляя эти воды. Тут… небезопасно. Можно заболеть или еще похуже.
Майрин облизала пухлые губы, приняла бокал из рук Аластера, сделала глоток и поморщилась.
– Ух, забыла, что такое ром.
Аластер протянул было руку к талии Майрин, но отдернул, тяжело вздохнул. Он повернулся к Джеку, который уже разжигал пламенные паруса.
– Эй, парень? Я решил отдать тебе верховную магию. Могу прямо сейчас.
Джек выпрямился, так и не донеся огонек до мотора, непонимающе вздернул брови.
– А кому еще? Ситуация та же: умру, магия перейдет в случайного хранителя разума. А я привык все контролировать. Так что – ты.
Джек молчал. Медлил. Айви понимала его: слишком много силы. Аластер мог управлять разумом русалок, других хранителей разума, наверно, и сирен. Интересно, кто ему неподвластен? Те, в ком верховная магия? А напиток чистого разума сдержит такую силу?
– Подумать надо? Понял. – Аластер спрятал руки в карманах. – Если твоя жена согласится, то в нынешних условиях, когда источник ничего не сдерживает, она вполне проживет до двух тысяч лет. Ты – нет. Поэтому – соглашайся. Ты ведь не хочешь ее бросать?
– Нам надо подумать и все обсудить, Аластер, – спокойно ответил Джек. Тот кивнул, словно и не ждал другого ответа.
– Ты достоин этой силы, Торренс. – Аластер оттолкнул Джека от мотора. – Я справлюсь. И буду рад, если вы до утра запретесь в каюте.
Айви обратила внимание, с какой печалью Майрин смотрела на Аластера, и ушла вслед за Джеком в каюту.
– Как думаешь, они и правда умрут? – спросила Айви, стягивая штаны. Джек уже снял рубашку и развалился на кровати в одних трусах.
– Похоже на то.
– Печально, не находишь? Так долго были в разлуке, чтобы теперь…
Айви села рядом с Джеком, провела по его голому торсу, а он схватил ее за руку и повалил на себя.
– Может, надо было им соседнюю каюту отдать…
– Взрослые уже, разберутся. Не думаю, что они будут спать, – ответил Джек, гладя ее по голой спине. – Им надо многое обсудить.
– А нам?
– И нам.
Джек тяжело вздохнул, а Айви все же села рядом, понимая, что иначе поговорить вряд ли удастся.
– Я хочу быть просто Айви, обычной русалкой, не участвующей в дерьме по спасению мира, – тихо сказала она. Джек заложил руки за голову, тяжело вздохнул.
– Мы всегда можем довезти их до Тенебриса и уйти в закат.
– Ты сможешь?
Джек шумно выдохнул, закрыл глаза.
– Я должен пойти с ними. И пойду. Ты сама знаешь почему.
Айви кивнула. Знала. Понимала и сама, что не сможет спокойно спать, пока не закроет историю с отцом раз и навсегда.
– Мы почти у цели. Скоро все закончится, – сказал Джек, садясь, чтобы притянуть к себе Айви, ведь заметил, как у нее растет чешуя от переживаний. – Мы не обязаны принимать у них верховную магию.
– Ты хочешь? – прошептала Айви. Джек пожал плечами. – Но ты хочешь детей.
– Как и ты. Я знаю, как сильно ты хочешь детей. Почему… нет?
Айви отдалилась, зажмурилась, пытаясь понять, что ее так пугало: отец и его жажда власти? Да, именно так. То, как он боролся за право оставаться главой, как жертвовал дочерью, чтобы не потерять уважение общины.
– Большая сила – большая ответственность, – сказала Айви.
– А если эта сила достанется… не порядочным людям? М-м-м? Возьми эту силу мы, хотя бы будем уверены, что никакой дурак больше не откроет бездну. Мы же не станем это делать?
– Нам бы эту сначала закрыть.
Они замолчали. Айви продолжала размышлять, что изменится, прими она верховную магию. Она станет сильнее. Проживет дольше. Сможет считывать метки на душах и ощущать влюбленных. А еще сможет стать… главой общины? Нет. Общины скоро не будет. Но она смогла бы стать королевой русалок.
Айви передернулась: она не хочет быть королевой, не хочет власти, но хочет семью и детей так сильно, что темнеет в глазах, едва она осознает, что отец украл это у нее.
– Джек? – тихо позвала она. – Я хочу его убить.
Джек тяжело вздохнул, ведь ему не было нужды уточнять, кого именно так ненавидит Айви.
– Хочешь, я это сделаю? – спросил он.
Айви пожала плечами. Эта ненависть, жажда, чтобы Майкла больше не было, пугала невероятно сильно.
– Айви, – Джек погладил ее по коленке, осторожно заглянул в глаза, – у него есть стихийный дракон. Ты знаешь, как работает эта магия.
– Не из-за меня точно. Он не любил меня никогда. Никогда.
Джек облизал губы, подбирая слова.
– Он… фанатик. Сумасшедший. Отвратительный русал, ведь готов был пожертвовать тобой ради власти. Но еще он пытался устроить твою жизнь, вывести тебя из статуса изгоя, хоть как-то помочь. Даже предлагал тебе уйти на поверхность.
– Через Джейсона, который пытался меня изнасиловать.
– Угу. Я думал об этом. И знаешь почему так? Ты – получеловек. В союзе с человеком есть шанс, что твой ребенок будет человеком. А вот с русалом…
– И для ритуала нужен русал? Твою медузу…
Айви спрятала лицо в ладонях. Неужели? Неужели все могло быть так? Майкл велел помочь Айви зажить на поверхности Джейсона, но перед этим сделать все, чтобы она забеременела именно от него? Поэтому он так наседал? Чтобы выполнить приказ того, кто обещал ему верховную магию взамен?
– Он кусок дерьма, спору нет. Но тебя он любит.
Айви помотала головой, ведь не могла в это поверить. И все же лопнула. Слезы покатились по щекам, эмоции, что она старательно отгоняла, хоть и не всегда удачно, хлынули разом, затягивая такой узел на горле, что она почти задыхалась.
– Я не могу так больше, – выдавила она, позволяя Джеку обнять себя. – Не могу! Не могу! Джек, пожалуйста…
Он гладил ее по спине, шептал, что все наладится, что они справятся, и обещал помочь пережить эту боль. А она прижималась к нему так крепко, словно больше не могла без него существовать.
В это же время Майрин прошлась по палубе, восхищенно оглядела огненные паруса, ведь при ней такое еще не изобрели. Она ощущала, как становилась слабее с каждым метром, что они отдалялись от Марибертуса, а значит – источника жизни. Подвластная стихия осталась одна – огонь. Она родилась со стихией воздуха, но жизнь закалила, изменила, заставив вдруг управлять огнем, преобразовался даже дракон.
Бессмертие тоже утекало сквозь пальцы. Рядом с источником, продолжай она разделять с ним силу, она могла бы и дальше быть застывшей статуей, но едва приняла решение уйти, то потеряла эту возможность. Она проживет еще долго, даже отдай верховную магию. Может, сотню лет. Может, пятьсот. Но она состарится и вскоре умрет, потому что слишком много времени провела в водах, отравленных магией бездны.
Ну, так было бы, не реши она зайти в бездну прямо завтра.
Майрин подошла к Аластеру, сделала глоток рома, дернулась, едва от горла по всему телу растеклась лава.
– Ты же понимаешь, что мы не переродимся? В лучшем случае наши души заберет хаос, но скорее бездна искорежит их так, что ничего не останется.
– Да плевать. Главное вместе.
Майрин шумно выдохнула. После двадцати лет одиночества смерть ее не страшила. Она бы давно наложила на себя руки, с удовольствием и под веселую музыку, но кто бы тогда оберегал Маример от бездны? Кто бы исправлял ее ошибку?
Они отдалялись от Марибертуса. Останки города уже едва виднелись вдали. Оставалось гадать, как скоро корабли заметят, что там, где раньше было пусто, теперь пестрит прошлое?
– Был с другими женщинами?
– Да, – просто ответил Аластер. – Несерьезно. Мимолетно. Но да. Ты?
– Ну, женщины меня никогда не привлекали.
Аластер закатил глаза, видя ее лукавую улыбку, и Майрин продолжила уже серьезно:
– Да. Не любила только так, как тебя. Но… да.
Майрин запустила руку под рубашку Аластера, чтобы коснуться голой груди, закрыла глаза, ощущая его душу, медузову метку, из-за которой к нему тянуло, из-за которой было так хорошо и так… больно.
– Иногда я думаю, что любовь – это проклятие. Из-за любви мы готовы погубить весь мир. Совершаем безумства и ошибки. И это так невыносимо любить… тебя. После всего, что произошло.
– Любовь к тебе, – Аластер притянул Майрин к себе, – единственное, что сдержало меня от того, чтобы не уничтожить Луорские острова.
Майрин оттолкнула его, устало качнула головой.
– А мог бы занять трон и разорвать сделку с Тенебрисом, забрать их барьер. Ты – законный наследник престола. Трон твой по праву.
– Я был слишком зол. А потом… поздно. Случился переворот. Да и я бы… уничтожил Луорские острова от злости.
– Кому-то давно пора приручить свой огонь.
– Как и тебе?
Аластер схватил ее за запястья, чтобы разглядеть пламя на кончиках пальцев. Махнул рукой, вбирая его в себя. Майрин пожала плечами, не желая оправдываться, почему теперь владеет огнем.
– Я искал путь к тебе все эти годы. Все. Ни разу не сдавался, – сказал Аластер, оказываясь совсем близко. Майрин закрыла глаза, растворяясь в его дыхании, осознавая, что больше не одна, не заточена…
– Я не могу, Ал. Прошло больше тысячи лет. Я… не могу!
Майрин сама не понимала, почему так страшно, но знала, что не была готова к тому, чтобы выйти из Марибертуса. Она приняла, что город станет ее могилой, приняла, что не увидит других людей, отпустила Аластера… отпустила! Забыла! И планировала больше никогда не оказаться с ним рядом.
Аластер упал на колени, схватил ее за юбку.
– Прости меня. Я не смог. Испугался. Поддался боли. Я – не герой. Я делал все, чтобы найти тебя, оказаться с тобой. Плевать, если мир сдохнет! Ты мне нужна! Всегда!
Майрин схватила его за подбородок, потянула вверх, призывая встать, ведь заметила фигурку, поднимающуюся на волне. Нимфа океана запрыгнула на борт, закинула за спину длинные синие волосы и склонила голову перед Майрин, которая отлично знала, кто стоит перед ней.
Майя изменилась: похудела так, что выпирали кости, пестрили круги под глазами, похожие на черную дыру, засасывающую в себя, лишая последних крох радости. Нагая нимфа вытянула руки, а вода упала ей на плечи, образовала длинное платье, широкое, скрывающее тощее тело, но с вырезом на ноге. Уставшая, изможденная, с черными пятнами на теле, словно налипла грязь. Ответ очевиден: Майе досталось от бездны сильнее всех.
– Рада снова видеть тебя, Майя, – сказала Майрин, протягивая руку нимфе. – Пришла убить меня?
Нимфа склонила голову, усмехаясь. Глаза зажглись, ушла тьма и боль, словно она наконец видела ту, кого мечтала достать все эти годы.
– Майрин, моя богиня, – с издевкой сказала Майя, перевела взгляд на Аластера. – Нашел-таки?
– Самая несговорчивая нимфа! Мне океан не жалко – могу и убить тебя.
Майрин перевела взгляд на Аластера, пытаясь понять, что он хотел от нимфы, которая пострадала сильнее всех, едва открылась бездна.
– Я думал, она сможет попасть к тебе, – пожал плечами Аластер, устало потер переносицу.
– Но она сказала, что не может, – ответила Майя, сверкая глазами, – а еще сказала, что бездна рано или поздно доберется до Маримера и поглотит его. Но меня никто не слушал. Ни Аластер, ни хранители разума, ни… нынешний король.
Майрин свела брови вместе, слыша, как Майя выделяет слово «король». Что она имеет в виду?
– Ты долго живешь, – заметила Майрин. Майя тряхнула плечами.
– Бездна поглощает магию для рождения следующей нимфы. Приходится… держаться, чтобы вслед за мной не ушел океан. Боюсь, осталось недолго, ведь вы сняли проклятие с Марибертуса, уничтожив последнее, что оберегало Маример.
Майрин знала все это и сама, а потому завтра до заката планировала зайти в бездну, чтобы закончить то, что начала. Майя прошла по палубе, водное платье мерцало в свете луны, оставляло мокрую дорожку. Нимфа двигалась медленно, хромая на одну ногу. Ей осталось недолго. Совсем недолго.
– Если не собираешься убивать, может, поможешь? – спросила Майрин. Аластер удивленно вскинул брови, явно не понимая, что им нужно от нимфы. – Есть идея, как поднять Марибертус со дна.
Майя улыбнулась, сложив руки на груди. Майрин улыбнулась в ответ: сомнений быть не могло, нимфа пришла явно не для того, чтобы мстить, а чтобы поучаствовать в самоубийственных действиях.
– А что же будешь делать ты? И вы, дорогой морской дьявол, который прятался, как напуганный котенок, на маяке?
Майрин выставила руку, не пуская Аластера к нимфе. Тот злился, кидал искры, готовый сжечь Майю заживо, явно не думая о мире и океане.
– А я избавлюсь от бездны.
Майя кивнула. Коварно улыбнулась.
– И каков наш план? Еще раз? – спросил Джек, пока Аластер выглядывал нужную брешь в скалах, чтобы попасть на Амор Инсулае.
– План? – улыбнулась Майрин. – Я ж морская богиня. Все просто. Берем с собой сирен, как еще одно доказательство вонючей лжи. Вместе являемся в Тенебрис. Все падают мне в ноги! – Она с насмешкой посмотрела на Айви: – У вас есть мои статуи?
Айви тяжело вздохнула. Кивнула. В очередной раз кинула взгляд на усталую и изможденную нимфу океана. И Джек понимал почему: вид Майи пугал, ведь мысль, что нимфы – молодые и прекрасные создания, так укрепилась в голове, что видеть хозяйку океана вот такой… было больно. Страшно. Непонятно. Им уже успели объяснить, что этой нимфе больше десяти тысяч лет, она устала жить, особенно в соседстве с бездной и черной магией, отравляющей ее владения ежесекундно.
