Анна Панкратова
Затонувшая свобода
– Будет.
– Не будет!
– Айви… – Джек провел по ее щеке, тяжело вздохнул. – Я никуда не денусь.
– Значит, не можешь.
Джек перевернул ее на спину, так резко, что она ойкнула, и навис над ней.
– А еще я наивно верю, что ты останешься со мной, когда я отвяжу твою душу от своей.
– Потому что я останусь. – Айви заглянула в его глаза, увидела тревогу и серьезно сказала: – Ты – моя свобода, Джек. Любить тебя и быть с тобой – моя свобода. Понимаешь?
Джек наклонился, почти коснулся ее губ и прошептал:
– Уговорила, давай попробуем еще раз.
И, не давая ответить, Джек поцеловал Айви, вновь лаская ее тело. Зажмурившись, она толкнула его в грудь.
– Правда больно. – Она сжала зубы, а Джек упал рядом, провел по внутренней стороне ее бедра, устало вздохнул, видя кровь.
– Подождем до завтра. Или послезавтра.
– Я русалка, в воде восстановлюсь в два счета, – сказала Айви. Джек уже хотел тащить ее в ванну, но она крепко прижалась к нему, желая растянуть момент: не так уж сильно и болело, чтобы лишать себя удовольствия полежать в объятиях любимого.
Теплая вода следовала за пальцами Айви, создавая бабочек, которые, мерцая от проникающего сквозь маленькое окно солнца, летали по каюте. Она не могла скрыть улыбку, а внутри все трепыхало от счастья, что смешивалось с магией, приумножая то наслаждение, что еще наполняло до кроев. Каюта успела измениться за те недели, что «Пламенная свобода» была их домом. На полках появились книги и сувениры, добытые Джеком. Цветы стояли на полу, добавляя уют. А одежду Айви развесила в открытом шкафу, вдруг осознавая, что уже не так и против надевать платья.
Джек присел рядом с ванной, все еще без рубашки, но уже в брюках, и протянул ей стакан с мерцающей жидкостью.
– Я знаю, что сам решил, но сейчас…
– Не время. Я понимаю.
Айви взяла зелье, выпила, зажмурилась, ведь оно кислило. Она и сама хотела поднять этот разговор, ведь догадывалась, что ребенок не поможет в поисках Марибертуса.
– Айви, – Джек опустил руку в воду, коснулся ее ноги, покрытой чешуей, – я хочу детей. С тобой! Но позже.
Она облокотилась на бортик ванны, потянулась к его губам, все еще улыбаясь.
– Я понимаю, Джек. – Она обхватила его за шею, притягивая к себе. – Отвяжем мою душу. Найдем Марибертус. Твою сестру. И вернемся к разговору о детях, да?
– Обязательно.
– А теперь иди ко мне.
– Айви, – рассмеялся Джек, обхватывая ее запястья, не давая затащить его в воду, – скоро стемнеет, пора в путь.
– Ой, подумаешь, один денек постоим на месте! Иди ко мне!
Айви вернула ноги, чтобы встать на колени и поцеловать Джека. Он выпустил ее, чтобы все же снять штаны. Залез на ее место.
– Не ожидал, что ты знаешь о зелье, – сказал Джек, когда Айви села между его ног и прижалась спиной к груди. Он обнял ее и поцеловал в шею.
– Мы достаточно умны, чтобы планировать рождение детей. Промашки, правда, все равно бывают.
– Потому что надежность 98%, – шепнул на ухо Джек, разжигая пламя внутри тела. – Иногда судьба решает, когда пора продолжать род. Но это большая редкость.
Айви довольно вздохнула, закрывая глаза и погружаясь в тепло Джека и ласковые касания.
– Джек? – взволнованно спросила она. – Мы же не ошибаемся, что верим, что хранители разума живут до пятисот лет?
– Не ошибаетесь, – успокоил он. – Как и русалки.
– Хвала морской богине. И мы оба молоды, значит, есть шанс дожить вместе до глубокой старости и умереть в один день.
– «Умереть», – усмехнулся он. – Давай повременим с этим, да?
Айви улыбнулась, согласно кивнула, растворяясь в горячих объятиях.
– Вот мой отец точно доживет до пятисот. Ему было больше трехсот, когда я родилась. Мы же…
– Доживем, – уверенно сказал Джек. Айви нервно хохотнула.
– У нас не просто так принято рожать в двадцать лет первого ребенка. Ведь уже к пятидесяти-шестидесяти большинство русалок теряет возможность зачать. А трехсотый день рождения справить – теперь большая удача. С каждым днем годы нашей жизни сокращаются. Может, Дженни и права, когда говорит, что магии становится все меньше.
– Ты дочь главы общины. Я – хранитель разума, – шептал Джек на ухо, – и вместе мы проживем много удивительных лет. Моему отцу было двести шестьдесят, а матери – сто два, когда родилась Тори.
Айви изумленно вскинула брови. Удивительно, что хранители разума сохраняют возможность зачать так долго. Ведь стареют они одинаково, значит… значит, Тенебрис что-то отравляет? Что-то, что вредит русалкам?
– Найдем Марибертус и тут же займемся пополнением. Как идея? – спросил Джек.
Айви широко улыбнулась, вернула ноги, чтобы повернуться к Джеку.
– А пытаться можно уже прямо сейчас, правда?
Джек притянул ее к себе для поцелуя и крепко обнял.
Глава 13
До озера Заблудших душ добирались непозволительно долго. Две недели ушло на путь, который они могли бы преодолеть за одну, не делай постоянные остановки, чтобы целоваться, обниматься, говорить, снова целоваться и… не выходить из каюты, ведь в кровати оказалось куда интереснее.
Айви это вполне устраивало. Она наконец узнала, каково это – любить и быть любимой. Джека, видимо, тоже, хоть он и пытался убедить, что лучше быстрее со всем покончить и жить дальше, но никогда не отказывал в очередной остановке, а пару дней они и вовсе не трогались в путь, списывая все на сильные дожди.
Припасы быстро заканчивались, но по пути встретилось несколько поселений, где они могли их пополнить.
За день до прибытия к озеру Айви подошла к Джеку сзади, обняла, запуская руку под его рубашку, чтобы коснуться голого тела и ощутить любимое тепло. Она положила голову на его спину, улыбаясь так широко, что болели щеки, но ничего не могла поделать со счастьем, рвущимся из души.
– Ты меня отвлекаешь, знаешь? – смеясь, спросил Джек. – Ветер сегодня встречный, ослаблю паруса – до озера не доберемся.
– Ну и ладно. Завтра доберемся. – Айви встала на носочки, убрала волосы в сторону, чтобы поцеловать Джека в шею, повела к уху, а второй рукой – по его твердой груди.
– Оттягиваешь неизбежное?
– Наслаждаюсь моментом.
Джек повернулся, встретился взглядом, а позади него запылал дракон. Огонь вышел из его ладоней, сплетаясь в огромного зверя: длинное тело, голова с мудрыми красными глазами, усики и заостренные уши. Полностью сотканный из пламени, дракон, вокруг которого пестрили искры, отделился от хозяина, обогнул его, приближаясь к Айви. Она вздрогнула, но увидела спокойного Джека и расслабилась: кажется, он контролировал ситуацию. Носом дракон легко провел по шее, потерся, словно кот, и вырастил ухо, чтобы обнять. Айви часто дышала, жар ласкал тело, касался, словно это делал Джек, так приятно и ласково, нежно, что она закусила губу, пряча стон удовольствия.
– Как? – выдохнула она.
– Люблю тебя, – ответил Джек, сжимая ее талию, залезая под рубашку. – Сильно, – шепнул он на ухо, прижимая к себе.
Паруса потухли, судно резко затормозило, качаясь. Айви вцепилась в плечи Джека, едва скрывая смех.
– Ты меня отвлекаешь, – серьезно сказал Джек, но глаза лукаво блестели. – Нельзя так резко убирать паруса.
Айви пожала плечами, а дракон потух.
– Выберем место для стоянки? – спросил Джек. – Впереди красивая бухта, можно там бросить якорь. Отдохнем.
– Оттягиваешь момент?
– Может, и так.
В итоге они заночевали в бухте. И как бы сильно не оттягивали к полудню следующего дня, добрались до озера Заблудших душ.
Они медленно шли по узкой реке навстречу скалам, в которых таился проход к озеру. Айви с восхищением оглядывала каменистые выступы с россыпью зелененых островков, такие высокие, что, казалось, они могли коснуться неба. Пальмы тянулись к ним на борт, царапали ветками судно, словно пытались остановить. Тишина давила на уши, ведь на километры вокруг не было ни одной живой души. Может, только местные нимфы, которые наблюдали за ними вместе со зверями и прочей живностью.
– Джек? Почему «Заблудших душ»? И почему тут никого нет?
Он повернул штурвал, тяжело вздохнул.
– По легенде именно здесь морская богиня и морской дьявол скрепили души, нарушив волю короля, который не сильно-то хотел, чтобы его сын – хранитель разума! – скрепил душу с морской богиней, той, что зародила жизнь на островах и является своеобразной королевой русалок, русалов и сирен. Говорят, гнев короля был так велик, что проклятие донеслось до его сына моментально и отравило воды этого озера. И многие верят, что каждый, кто нечист душой, тут свою душу и оставит. Но это все ерунда. Нет такого проклятия. И морской дьявол сам отказался от престола и ушел из отцовского дома, чтобы быть с любимой.
Айви облизала губы.
– Джек… а почему его прозвали «морским дьяволом»? Бабушка никогда не отвечала на этот вопрос, говоря, что он лишь пытался сбить морскую богиню с истинного пути, а потому даже его упоминания на землях Тенебриса нежелательно.
Они медленно двигались к прорехе в скалах, чтобы оказаться у озера. Оно ярко мерцало бирюзово-розовым, откидывало блики на реку и стены каменной арки.
– Так от вас и пошло, – пожал плечами Джек. – Сбил морскую богиню с правильного курса. Заставил разделить с ним силу, чтобы стать равным ей – бессмертным. И в итоге все это привело к войне и затоплению Марибертуса. Говорят, отец его дьяволом называл. Люди подхватили, все винят именно морского дьявола во всем, что случилось. Я верю в другую легенду: именно тут они скрепили души, потому что здесь тогда обитала муза любви. Она помогла им разделить силу, чтобы сделать равными (бессмертными, сильными), потому что они так любили друг друга, что хотели провести вместе вечность.
– Так ты романтик! И выбрал красивую историю любви!
– И трагичную. Морской дьявол остался здесь. Морская богиня погибла в Марибертусе.
– Заточена там, Джек. Она не погибла.
Он неоднозначно тряхнул головой, а Айви задрала голову, ведь они проходили сквозь арку, нагнулась, спасаясь от выступа, со страхом посмотрела на судно, которое едва продвигалось через проход. Камни неровным срезом тянулись к путникам, с них свисали лианы, что касались голов и плеч. Впереди показалось озеро невероятных цветов: розовое с примесью бирюзового и голубого, в нем отражалось солнце, расходясь бликами и сияющими светлячками, парящими над водой. Пляж был узким, с белым песком и заканчивался высокими скалами, в окружении которых они и оказались.
– Может, надо было вплавь?
– Все нормально. Проходим же, – улыбнулся Джек, напряженно толкая их вперед, руководя огненными парусами. – Хочешь – плыви на берег, я найду, где оставить судно.
Айви улыбнулась, не думая спорить, ведь предпочитала не упускать возможность поплавать. Она стянула с себя рубашку и прыгнула в озеро, едва они преодолели арку. Под водой оказалось еще прекраснее. Спасаясь от судна, Айви ушла на глубину, дивясь подводной флоре и фауне. Водоросли и кораллы ярких цветов усеивали дно, тянулись к ней, здороваясь. Они блестели, мерцали, откидывали причудливые блики и даже пускали пузырьки. Кораллы были самых разных размеров и форм: круглые, плоские, разветвленные и даже зигзагообразные.
Рыбки – маленькие и большие – плавали вокруг Айви, принимая за свою. Она улыбнулась, заметив морских ежей и даже черепаху. Чем ближе она подплывала к берегу, тем насыщеннее становились цвета рифа. Мимо проплыли медузы, такие же сияющие, а Айви наконец поняла, почему богиня отправила их сюда: озеро было источником магии. Чистой, светлой и такой… прекрасной! Вот она какая – магии любви.
Айви избавилась от хвоста, едва кораллы заменились на песок. Она вышла на берег, отжимая волосы. У кромки воды бегали маленькие крабы, которые, заприметив чужака, тут же попрятались в норки. Она подняла вытянутую ракушку, улыбнулась, когда из нее показались клешни.
Воздух здесь был более плотным, влажным, но менее жарким. Айви села на песок, не спуская глаз с крабов, которые вновь вылезли из укрытий. А потом повернулась, услышав, как Джек шлепает по воде. Он оставил судно неподалеку, и, видно, спрыгнул прямо в воду, ведь снимал с себя мокрые брюки.
– Здесь так красиво! – Айви приняла из его рук рубашку, надела на успевшее высохнуть тело. – Это место… магия, да? Магия в чистом виде?
– Видимо, – улыбнулся Джек, заражаясь ее восхищением.
– И нам запрещают подниматься на поверхность! Мы упускаем столько прекрасного! Пляжи, скалы! Ты посмотри вокруг!
Айви замерла, вновь тая от этого внимательного влюбленного взгляда, смешанного в этот раз с тревогой. Пока она любовалась природой, Джек любовался только ею.
– Ничего не изменится, – сказала Айви, беря Джека за руку. – Вот увидишь. Нам в пещеру, да?
Джек кивнул, огляделся и повел Айви за собой. Они спрятались от солнца в небольшом углублении в скале, сели на песок друг напротив друга.
– Я делаю это для тебя, знаешь? – спросила Айви, наблюдая, как Джек развязывает прядь волос, оплетающую запястье. – Потому что люблю тебя. Но не потому, что так решила.
Джек тяжело вздохнул, вызвал кинжал.
– Я согласен, что нарушаю твою свободу, но в данной ситуации ты не можешь принять решение сама. И я так поступаю, потому что люблю тебя.
– Значит, мы два идиота, да? Любим друг друга, но вместо того, чтобы просто жить, убиваем… кого ты там убил, чтобы узнать, как это сделать? Аж шрамы получил новые!
– Гарпий, – недовольно ответил Джек, нахмурившись, невольно коснулся щеки, на которой и правда углубился старый шрам, став более рваным. Плечу повезло больше: оно быстро зажило, благодаря магии хранителя разума, но и там остались отметины. – И я бы сделал это снова. Ради тебя. И ты же слышала, что сказала мне Эллия: это черная, мерзкая магия, сдерживающая твою силу.
Айви зажмурилась, подавая руку. Ей виделось, что от нее сейчас отрежут часть, лишат души, сердца, воли к жизни. Страх расползался по венам, заставляя расти чешую, но Джек нежно обхватил запястье, поцеловал.
– Если веришь, что сама любишь, откуда столько страха? – тихо спросил он, пытаясь скрыть дрожащий голос. Тоже боится. Как иначе?
Айви не ответила, вздрогнула, когда он сделал порез. Они встретились взглядами. И она вдруг успокоилась, ощущая, как магия от душесвязания нервно дрожит на задворках сознания. Зато оставались ее чувства. Собственные.
Джек соединил их порезы, обмотал руки прядью волос, что дала богиня свободы. Белые волосы замерцали, начали светиться, смешиваясь с кровью, напитываясь магией, витающей в воздухе.
– Кровь пролью, – заговорил Джек, – и тебя я отпущу. Кровь и кровь, отныне ты – свободна и вольна решать сама, кого ты любишь.
Прядь пришла в движение, поползла по рукам, увеличиваясь, превращаясь в золотистую нить. Она оплетала пальцы. Запястья. Уходила к локтям и потом – к плечам. Словно паутина, окрашенная золотом, украсила тела.
Айви хотелось кричать. Плакать. Ведь она чувствовала, как натягивалась ниточка, идущая от ее души к душе Джека. Связь рушилась, даря боль. Столько лет мечтала, чтобы богиня смилостивилась и даровала подобную связь. Получила. И… вновь теряла. Айви зажмурилась, прогоняя магию, что пыталась заставить убежать, спрятаться, вдруг отчетливо ощущая, как эта нить делала ее слабой, подавляла истинную силу. Ей показалось, что в венах зажглась тьма, как отрава, яд, она пыталась утопить в своей грязи…
Нить натянулась. Джек выпустил руку Айви. Посмотрел на нее и дождался кивка. И перерезал их связь кинжалом. Безжалостно. Быстро. Резко.
Нить лопнула, рассыпалась на тысячу мелких осколков. Душа Айви сжалась, ожидая ужаса и боли, но… внутри все было тихо. Спокойно. Так, как должно быть. Она смотрела на Джека и словно видела его впервые.
А тело очищалось от тьмы. Магия сияла, возвращая полную силу. И Айви наконец поняла, что Джек был прав: после душесвязания она была не до конца собой, постоянно боролась, чтобы использовать магию в полную силу.
– Ну… теперь ты свободна, – сказал Джек, протирая запястье от крови. Опомнился, потянулся к Айви, чтобы забинтовать ее руку.
Она задержала дыхание, разглядывая Джека. Новая волна в душе сносила все грани разумного, разносилась вместе с магией по организму.
Джек тяжело вздохнул, тряхнул плечами.
– Словно не знал, что так будет. Все равно не жалею.
Он настойчиво схватил ее руку, вытер кровь и начал бинтовать. Она часто моргала, ощущая его касания, понимая, что… ничего не изменилось. В памяти проносились воспоминания: каждый взгляд, поцелуй, объятие. Сердце билось чаще, а чувства сбивали с ног, как цунами.
Айви обхватила его руку, останавливая. Джек непонимающе посмотрел на нее, заставляя утонуть в синих внимательных глазах, которые дарили столько тепла, что хотелось растаять.
– Я пойму, если ты откажешь в помощи поиска Марибертуса…
– Джек.
– Говорю же, все хорошо.
– Нет, Джек. Дурак ты такой! – Айви толкнула его в грудь, вдруг злясь, ведь едва держалась, понимая, как он рисковал, когда отпускал ее. – Я люблю тебя даже сильнее теперь! Доволен? Доволен?!
Джек, не веря, смотрел на нее. Она часто дышала, купаясь в эмоциях, накатывающих волнами, а потом рванула в его объятия.
Руки оказались под ее рубашкой, губы настойчиво целовали.
– Доволен, Айви, – хрипло сказал он, отдаляясь. – Доволен.
Он стянул с себя рубашку, кинул на песок и уложил на нее Айви. Навис сверху, упираясь локтем, чтобы не задавить. Она притянула его к себе. Жадные поцелуи, касания, словно Джек не мог насытиться ею. Айви отдалась его желаниям, позволяя себе утонуть в чувствах и быстрых, резких движениях.
Боль смешалась с наслаждением. Он целовал ее, прикусывая губы, мочку уха, шею. Она стонала, вонзая ногти в его спину, забыв, где они были, что было до и что будет после.
Джек резко двигался, с таким отчаянием, словно все еще верил, что теряет любимую. Айви не сдержалась, укусила его в плечо, сдерживая стоны.
Она оказалась сверху, не понимая, что происходит. Слишком хорошо. Слишком чувственно. Слишком много тревог, которые переросли в эту страсть. Тело стало трудно контролировать, а волна наслаждения растекалась по венам.
Время застыло, оставляя их в этом моменте. Сколько прошло? Пара минут? Часов?
Джек до боли сжал ее ягодицы, а потом все же расслабился, часто дыша. Айви упала на его потную грудь, едва соображая, все еще не вернувшаяся в реальность.
– Так тоже бывает? – спросила она, пытаясь выровнять дыхание. – Так…
– Если оба не против, чтобы было… вот так. Я не больно?
– Немного, – ответила Айви, поцеловала его в шею и скатилась на песок. Тело все еще отказывалось подчиняться, слабость закралась в каждую клеточку, но было так хорошо, что… она потеряла мысль, закрыла глаза, широко улыбаясь. – Но мне понравилось.
Джек повернулся, притянул ее к себе, крепко обнял.
– Прости, если… я увлекся.
– Говорю же, мне все понравилось.
Айви позволила ненадолго отдаться чувствам, растаяла в любимых объятиях. В душе было так спокойно и хорошо, что невольно выступали слезы.
– Дальше что? – спросила она.
– Поженимся. Что еще? Не знаю, как у вас, но у нас принято девушку в жены брать после такого.
Айви привстала на локте, чтобы заглянуть в глаза Джека и показать ему прищур.
– Я русалка, ты пират. Как ты предлагаешь жениться?
– К медузе документы. Скрепим души. Нормально. Как это принято у влюбленных: добровольно и магией любви.
Внутри все трепетало, ведь Айви слышала наконец столь желанные слова.
– Или что? Не хочешь связать жизнь с пиратом?
– Очень хочу.
Айви села, размяла шею, потянулась и вдохнула полной грудью, а счастье заполнило до кроев.
– Как быстро вы женитесь после знакомства? – не унималась она. Джек улыбнулся, заложил руки за голову.
– Наши девушки не дуры и понимают, что, если нет предложения в первые пару недель, с тобой хотят развлечься. И секс до женитьбы… весело, не наказывается, но подходит не всем. Мы чтим семейные ценности. Особенно девушки.
– То есть пара недель и женитьба? Даже мы выжидаем до шестнадцати! И чаще это пара лет.
– Так а мы и не женимся в шестнадцать, – подмигнул Джек. – Мы сначала набираемся опыта, понимаем, кто мы и чего хотим от жизни. А потом уже думаем о семье. И поверь, когда ты встречаешь ту самую, ты сразу знаешь, что возьмешь ее в жены. Есть сомнения – это не твой человек.
– То есть так хочется близости с недоступной красоткой, что сразу в жены зовете?
– Нет же. Так хочется провести с этой красоткой всю жизнь, дать ей защиту и кров, показать свои серьезные намерения.
– То есть ты сразу хотел меня в жены?
Джек сел, обхватил ее за шею, нежно водя пальцами.
– Ну, не сразу. Но когда услышал, что тот русал собирался тебя взять в жены, я… понял, что не хочу тебя отдавать ему.
Айви изумленно вздернула брови, ведь и не догадывалась, когда все между ними переменилось. Джек щелкнул ее по носу и скинул серьезность:
– Не зря ты ночью голая ко мне в кровать залезла!
– Да я!.. – Айви едва не задохнулась от возмущения. – Мне страшно было! А ты был единственным, кто… кого я не боялась.
Джек усмехнулся, а Айви толкнула его в плечо.
– Все равно не понимаю. Семейные ценности, но публичные дома забиты. А Мари? У нее муж есть!
– Не все женятся по любви. Кого-то больше волнует состояние. Статус. А публичные дома… есть такой косяк. Но я обещаю никогда тебе не изменять. Я не знал, что могу любить так сильно. Это пугает иногда.
Айви лукаво закусила губу.
– Только Джек… я хочу красивую церемонию. В красивом месте. В красивом платье! Длинном и пышном!
– Платье, значит, хочешь? Не узнаю тебя! – рассмеялся Джек, а она пожала плечами.
– Начинаю привыкать к вашей одежде.
– Будет платье. И место. Обещаю.
Айви чмокнула его и вскочила.
– Я вплавь до корабля! Догонишь?
Она побежала к озеру, на ходу вызывая чешую. Ступни коснулись теплой воды, и едва она добралась до пояса, Айви нырнула. Ноги сплелись в хвост, счастье затопило сознание, а магия дарила силы. Джек схватил ее за плавник, подтянул к себе. Айви рассмеялась и крепко его обняла. А он ее поцеловал.
И это был лучший день за всю жизнь, что она успела прожить.
