Анна Панкратова
Затонувшая свобода
– Он мертв…
– И ты не используешь его душу!
Майкл неуклюже встал, покачнулся и поковылял к кровати. Отнял у Мии сверток с травами, которые она уже тянула Джеку.
– Выбирай: мертвый сын или травы, что исцелят твою жену. Ну? – Майкл сам едва стоял на ногах после потери крови, но холодные глаза прожигали по души.
Джек осторожно переложил Айви, вызвал меч и подозвал дракона, готовый сражаться и за ребенка, и за травы. Он не позволит использовать душу их сына, невинного дитя! Он заберет его и придаст огню, как полагается!
Майкл устало дернул плечами, но махнул рукой, выращивая дракона из веток с колючками. Показал Джеку сверток.
– Я не хочу, чтобы она умерла, Джек. Не сделай ее жертву напрасной.
Драконы грозно рычали друг на друга. Джек знал, что сумеет победить: Майкл слишком слаб, он его в два счета…
– Джек, она умирает! В воду ее с травами! Твоя кровь и магия! – закричала Мия, переводя глаза с одного дракона на другого, трясясь от страха. Она завернула ребенка в одеяло, крепко прижимала к груди. – Она умирает! Счет на минуты!
Джек зарычал, откинул от себя меч и отозвал дракона. Тот нехотя исчез, осыпая пол искрами. Майкл кивнул, кинул травы и забрал ребенка у Мии.
– Мне правда жаль. Айви отныне свободна. Она – твоя.
Джек хотел кинуться следом, убить, разорвать на куски, но вместо этого схватил Айви на руки и побежал к ванне. Бережно уложил ее, вылил несколько ведер воды. Он высыпал травы, те окрасили цвет воды в бирюзовый, а его кровь и магия – в нежно-лиловый.
– Прошу, не уходи от меня, – шептал он, и не думая отходить от ванны. Он крепко держал Айви за руку, словно так мог еще чем-то помочь. Отгонял мысли о ребенке, понимая, что уже не в силах что-то изменить. Он выбрал любимую, и сделал бы это снова. Она – его мир. На все остальное плевать.
Айви открыла глаза и едва нашла силы сесть в ванне. Она вынырнула, сделала мучительный вздох, который разогнал боль по всему организму, заставляя стонать. Особенно невыносимо завязывало в узлы низ живота, а между ног будто бы резали кинжалом и вонзали тысячу иголок.
Справившись с первой волной боли, немного отходя, Айви заметила Джека. Он сидел на полу и спал, положив голову на бортик, но все равно крепко держал ее руку. Она оглянулась, заметила вдали кровать, на которой осталась окровавленная простыня. Паника накрыла, лишила последних сил. Казалось, каюта стала еще меньше, сузилась, превращаясь в урну, в которой уже шелестел прах ее души.
– Джек… – выдавила она, тряся его руку. – Джек.
Он открыл глаза, сфокусировался на ней. Сон тут же исчез, взволнованные глаза впились, ища признаки боли.
– Помоги встать, – пробормотала Айви, шевеля слабыми ногами.
– Может, не надо…
– Хочу на воздух. Пожалуйста.
Джек кивнул, отошел за полотенцем и помог ей вылезти из ванны. Она крепко держала его за плечи, почти теряя сознание, пока он наскоро обтирал тело. В глазах темнело, в ушах уже начало звенеть, а боль поглощала сознание, но Джек взял ее на руки, отгоняя обморок. Она зажмурилась, не в силах видеть кровь, напоминающую о каждом миге того, что произошло.
– У нас еще много трав. Мы быстро тебе восстановим, – сказал Джек. Айви сжала зубы, не давая себе плакать: как бы больно ей не было, слух она не теряла и помнила все, что говорил отец, а потому знала, что «восстановить» ее уже невозможно.
Тысячью шрамов события остались на измученном теле: отец, который сознательно принес ее ребенка в жертву, кровь, боль и… Айви закрыла глаза и напряглась, всеми силами сдерживая слезы.
Джек посадил ее на скамейку у носа судна. Она закуталась в полотенце, едва видя бухту, в которой они остановились на ночь. Подставила лицо под солнце, не веря, что снова наступило утро, начался новый день после всего, что с ней произошло. Солнце должно было умереть вместе с ее душой, остановить время навсегда, чтобы мир застыл в вечном горе.
– Ты теперь бросишь меня? – тихо спросила Айви.
Джек сел рядом, прижал ее к себе с такой силой, словно верил, что ей хватит сил убежать.
– Я никогда тебя не оставлю. Никогда.
– Я теперь… я теперь не могу…
Айви заплакала. Физическая и душевная боли смешивались, утаскивая на дно океана, закапывая под землей, лишая возможности дышать и существовать.
– Я люблю тебя больше жизни, – прошептал Джек на ухо. – И никуда тебя не отпущу. Я люблю тебя! Тебя, слышишь?
Всхлип, новая волна боли, но уже не такая сильная. Еще бы – Мия лучший лекарь Тенебриса, и она явно представляла, с чем предстоит столкнуться. Кажется, отец и правда не желал ей смерти. Желал только растоптать душу, унизить, отобрать желание жить…
Слезы переросли в истерику. Осознание, что она никогда не станет мамой, нахлынуло так внезапно, что сбило с ног. Айви начала задыхаться, мир кружился, сжимался до крохотного участка палубы. Слезы душили, еще сильнее стискивая горло. Она была уверена, что сейчас умрет, просто не выдержит и умрет. Не сумеет справиться с болью, с утратой… Но увидела лицо Джека. Он обхватил ее за щеки и заставил сфокусироваться на его глазах.
– Вдох и выдох. Да? Спокойно. Медленно. Вдох и выдох, – наставлял он, заставляя дышать. Просто дышать.
И она дышала, запрещая смерти забирать душу. Разрешала себе поверить, что и правда нужна Джеку даже такая покалеченная и испорченная. Что она сама сможет жить, потеряв надежду стать мамой.
– Вдох и выдох. Ты молодец. Просто дыши.
Они долго сидели, обнимаясь в тени скал, пока Джек не ушел наводить порядок в каюте и готовить ужин. Айви осталась на палубе, старалась не думать, не мучать искалеченную душу, но получалось плохо.
Организм восстанавливался быстро, особенно с помощью трав Мии. Уже на следующий день Айви начала потихоньку ходить, а через неделю избавилась от физической боли. Джек был рядом, кормил, водил гулять и вытаскивал из кровати, из которой, по правде, вытаскиваться не хотелось.
Айви пыталась принять все, что произошло, ведь знала, что ничего не изменить. Вспомнила, как отец заставил ее выпить что-то якобы от болезни, понимая, когда решила судьбу своего ребенка. Все прокручивала в голове рассказ Аластера про его дитя, боясь поверить, что и у ее сына была такая же участь.
Боль разъедала изнутри, и спасал только Джек, который всеми силами делал вид, что ему не больно. Но она-то знала, что ему тоже больно. Видела его глаза, когда он думал, что она не смотрит на него.
Спустя полторы недели Айви вновь сидела на носу, смотрела на те же скалы, ведь они так и не тронулись в путь, потому что не знали, куда податься. Видеть друзей и родных оба не хотели, ведь не были готовы объяснять, что случилось, а потому просто стояли у пирса и пытались вернуть смысл в жизнь.
– Я хочу убить его, – сказала Айви, отставляя пустую тарелку. Она отгоняла ненависть все время восстановления, хотела отпустить, забыть, но не смогла.
– Знаю, – ответил Джек. – Я убью его.
– Это ничего не изменит.
– Тогда разрушим барьер над Тенебрисом. И все. Финита ля комедия.
Айви посмотрела на Джека, вздернула брови, считая, что он сошел с ума. Что ж. Может, и она сошла с ума, потому что мысль затопить Тенебрис, чтобы заставить русалок и русалов выйти на поверхность медуза как понравилась ей.
– Как?
– Пока не знаю. Но мы придумаем. Вместе.
Айви кивнула. Хоть какой-то план на жизнь. И хоть какой-то стимул выбираться из постели. Уже победа. Она тяжело вздохнула, опустила глаза.
– Глупо было верить, что просто уйти из Тенебриса будет достаточно, чтобы стать свободной. Сколько бы я не бежала, где бы не оказалась, я все еще его дочь и все еще принадлежу ему. И пока я не решу этот вопрос, свободу не получу.
Джек сжал ее руку.
– Ты прав. Затопим Тенебрис к медузе. Разрушим эту веру! Чтобы раз и навсегда закрыть эту тему.
– Айви, прости.
– Что?
Она смотрела в его глаза, полные боли, вины, не понимая, почему он извиняется перед ней. Он покрепче сжал ее руку, словно боялся потерять.
– Я позволил ему уйти с нашим сыном. Я не смог… я…
– Ты не виноват! Джек, я пойму, если ты уйдешь. Я знаю, ты хочешь семью… И я не хочу, чтобы ты был со мной из чувства вины.
– Ты – моя семья. Точка.
– Я не смогу родить. Какая эта семья?
Она смотрела в его глаза и не верила, что он мог любить ее так сильно, что был готов отказаться от детей. Но сама мысль, что он согласится и уйдет, найдет другую, будет ее целовать, любить, приводила в такой ужас, что темнело в глазах, а паника подбиралась все ближе, готовая стиснуть горло. Джек обхватил ее за лицо, нежно провел по щекам большими пальцами.
– Самая любящая семья. Я выбрал тебя не ради детей, а потому что хочу провести жизнь с тобой. – Джек заметил ее слабую улыбку, подмигнул. – И если еще раз отправишь меня искать другую, лишу тебя секса на месяц!
– Эй! Не думаю, что мне можно ближайший месяц.
– Тогда объятий!
Она знала, что он шутил, видела лукавую улыбку, но не сумела сдержаться. Слезы покатились по щекам, едва она представила, каково будет остаться без его сильных рук, крепкий объятий и ночей, когда они лежали так близко, что ощущали биение сердец друг друга.
Он прижал ее к себе, погладил по спине.
– Прости, я шучу.
– Знаю!
Она обвила его за шею, боясь выпустить, нуждаясь в нем как никогда. И тут за бортом послышались крики.
– Эй! Молодожены! – Сомнений не было: голос принадлежал Аластеру Блэксмиту. – Поисковое заклятие привело сюда! А ну покажись!
Джек вздернул брови, спрашивая у Айви, что делать. Она пожала плечами, ведь помнила, как Аластер проклял Джека, чтобы дать идиотскую мотивацию. Но еще помнила, что морской дьявол и сам ненавидел уклад Тенебриса. И намекал им повременить с детьми. Медузов сын явно все знал!
– Он может быть хорошим союзником, – сказала Айви. Джек кивнул, похоже, и сам думал о том же. – У него один дракон, у нас – два.
– Ты еще слаба.
– С драконом справлюсь.
Они задумались, а Аластер продолжал разгуливать по пирсу в широком черном плаще, в котором непонятно как не сгорал от жары. Словно ужас, летящий на крыльях ночи, он кружил, раскуривая сигару и хмуро оглядываясь.
– Ну? Отдать кое-что нужно. Хорош прятаться! Больше проклинать не буду. Пока точно.
Джек ушел встретить Аластера, чтобы провести на судно. Айви отвернулась, не желая вблизи видеть того, кто подарил шанс потерять любимого. Душа спряталась за ребрами, воя от страха, но она дышала, как учил Джек, пытаясь успокоиться.
– Убери свои железяки, я с миром! – гаркнул Аластер, оказываясь на палубе. – Поговорить надо.
Аластер приземлился рядом с Айви, недовольно глянул на Джека, который так и не убирал меч, не отставая ни на шаг.
– Проклятие, смотрю, сняли. Значит, не зря в вас поверил. Не зря.
– Что тебе нужно? – холодно спросил Джек, а кончики его пальцев загорелись.
– Ну, в первую очередь… – Аластер вытащил из кармана небольшую черную банку, сунул в руки Айви, которая боялась даже повернуться к морскому дьяволу. – В общем… Рива сказала, ты беременна, я стал следить, чтобы… вот, короче.
Айви сжала зубы, натянулась, как струна, начиная понимать, что могло быть в банке. Руки задрожали, выдавая чувства и эмоции, а слезы застлали глаза.
– Что это? – выдавила она.
– Не мог я позволить Майклу обновить заклятие и сохранить верховную магию. Дождался. По голове дал и… Решил, лучше прахом. Сжег по всем традициям. Его душа свободна, Айви.
Джек сел рядом, сжал ее коленку, стараясь поддержать, но и сам не сводил глаз с банки.
– Ты знал, – холодно бросил Джек.
– Знал. Надеялся, мы Марибертус раньше вернем, чем вы размножаться удумаете… – Аластер хохотнул, едва кинжал оказался у его шеи, отвел сталь пальцем. – Грубо, знаю. Привыкай. Мы теперь в одной лодке. Сколько вы знакомы-то? Трудно было потереть?
Айви смахнула слезы, отставила банку, не в силах держать в руках то, что осталось от сына. Хотелось закопаться в боли, спрятаться от мира под одеялом, дать волю слезам и чувствам, но вместо этого она спросила:
– Этого можно было избежать?
– Нет. До беременности… у источника жизни… Возможно, Майрин и сумела бы тебе помочь. Но после… он «умер» во время зачатия, так как ничто не могло остановить это проклятие. Вы сами это понимаете, по-другому это зелье не работает. Да и в целом…
– Почему не сказал? – Джек убрал кинжал, сжал кулаки, едва сдерживая новый порыв причинить боль Аластеру.
– Да по правде… Жестоко это. Я бы хотел, чтобы было по-другому, но вы сами не идиоты и все понимаете: мне это на руку, потому что теперь не только я хочу попасть в Марибертус к жене, но и вы хотите туда попасть. И вместе мы сумеем это сделать. Теперь-то точно.
– Ты кусок дерьма, – выдавила Айви. – Нам-то зачем в Марибертус?
– Зачем? Серьезно? Детей хочешь? Только источник жизни и морская богиня тебя исцелят. Зачем им в Марибертус… как дети малые.
Айви встретилась взглядом с Джеком, ведь боялась даже поверить, что такое возможно. Нельзя впускать в себя эту надежду, нельзя верить, иначе снова будет больно. Отпустить. Забыть. Прекратить попытки. Просто смириться…
– Компас не работает. Как мы туда попадем? – спросил Джек.
– Теперь работает. В руках Айви только. «Величайшая из бед», бла-бла, как там? Это магия боли, друзья мои. Только боль запустит механизм, который пропустит нас внутрь вкупе с вашими драконами. Надеялся, проклятия Джека хватит, чтобы Айви… увы. Так что… отдать швартовые!
– Я здесь капитан.
Аластер ухмыльнулся, слыша холодный тон, склонил голову, соглашаясь.
– И мы разрушим Тенебрис, – сказала Айви.
– Сам разрушится. Ты была рождена, чтобы Майкл использовал твоего ребенка для поддержания заклятия. Обновление запустилось, едва ты родила мертвого ребенка. Но вот его душу не донесли до барьера… Схема долгая и запутанная, поэтому пока они ее повторят, магия верховного сама угаснет, а вместе с ней и барьер.
– Нет. Сейчас. Мы убьем моего отца, а потом разрушим барьер! – Голос сорвался на крик, Айви и сама не понимала, откуда вдруг столько злости, столько ненависти и дикого желания мстить. Джек положил руку на ее спину, не давая встать, качнул головой.
– Давай начнем с Марибертуса. Если Майрин там…
– О, Майрин точно лично пойдет отрубать голову Майклу, – хохотнул Аластер. – Представьте, как она удивится, когда узнает, что тысячелетиями русалки и русалы поклонялись ей?
Айви скинула руку Джека, вскочила, не понимая, почему Аластер так легко ко всему относится. Она зажмурилась, сдерживая новую истерику, слишком уставшая и изможденная, чтобы оставаться сильной.
– Мне интересно одно, – заговорил Джек. – Почему мы? Уж не ты ли нас свел?
Аластер хлопнул в ладоши, указал пальцем на Джека, довольно улыбаясь.
– Кто ж еще! Штука-то в чем… самому мне Марибертус не открыть, ведь моя истинная любовь там заточена. Значит, мне нужна была другая пара. Ох, непросто было такую найти! Русалка и хранитель разума! Узнав про Айви, изгоя, получеловека, всю такую несчастную, я потратил три года, чтобы найти душу, которая ищет ее в этом воплощении. О счастье! Мне повезло, и это был ты, Джек, хранитель разума! Все наконец совпало. Ну, а дальше дело техники. Я знал, что надо просто заставить Айви коснуться тебя, так сказать, подтолкнуть вас. Ваши души и так тянулись друг к другу, а потому я подговорил твою команду скинуть тебя над Тенебрисом, ну, ты и сам молодец, заслужил; а Майкла – что идея отправить дочь убить тонущего, чтобы помочь ей уйти из статуса изгоя – вообще огонь. Тебе внушил, что твоя сестра в Марибертусе, и надо срочно ее искать вместе с Айви. Ну, а дальше… дальше вы сами. И теперь мы здесь! Так близок к Марибертусу я еще никогда не был, по правде.
Аластер шумно выдохнул, почесал бороду.
– Не думайте только, что вы все такие особенные. Пар было… много. Просто вы единственная пара, которая зашла так далеко.
Айви выпучила глаза, не веря: Аластер что же… играл не только их жизнями?
– Надеюсь, они все живы? – холодно спросил Джек.
– Я сделал, что мог. Но кто-то… – Аластер пожал плечами, а Айви догадалась, что выжили далеко не все. Зажмурилась.
– Почему просто не внушить, что тебе нужно? – не сдавался Джек.
– Потому я не могу внушить полюбить. Не могу внушить пробудить дракона. Это ваше дело. Я могу только подтолкнуть: устроить встречу, найти причину путешествовать вместе. Напустить на любимого тьму, чтобы у его беременной русалки появилась мотивация выпустить дракона и поскорее добраться до Амор Инсулае.
– Ну ты и… – Айви задохнулась от возмущения, не в силах найти нужное ругательное слово. На помощь пришел Аластер:
– Жучара? Угу. Прошли тысячелетия, пара сама не образовывалась. Я устал ждать. Сделал все за судьбу, раз она такая тормозная. Ну здорово же вышло! Вы нашли друг друга! – Аластер встал, подошел к Айви, но та отодвинулась, не давая касаться себя. Морской дьявол ухмыльнулся, не сводя с нее лукавых глаз. – Не сведи я вас, тебя бы выдали за того русала. Твой ребенок так же погиб бы. А ты бы сидела в Тенебрисе с мужем, который тебя взял ради власти. Без детей и любимого. Здорово?!
– Отойди от нее, а то руку отрублю, – холодно сказал Джек, отпихивая Аластера от дрожащей Айви.
– Видишь? Вместо того урода тебя любят и защищают. Сейчас еще Майрин найдем, и ты нарожаешь кучу детей. Не слышу благодарности!
– Пошел ты, – бросила Айви, толкая Аластера плечом, проходя мимо.
– Твое воспитание, полагаю. – Аластер все же снял пальто, размял шею и руки. – Ну? Я так понимаю, временно матросом работаю?
Ответ Айви не услышала, ведь спустилась в каюту, хоть и догадывалась, что Джек от души порадуется, отдавая указания самому морскому дьяволу. Она же вытащила из тумбочки компас, открыла крышку и вытаращила глаза, смотря на стрелку, которая пришла в движение. Кость бешено крутилась, растворяясь вдруг, а затем превращаясь в воду. Она замерла и указала на запад: как раз туда, куда указывал Аластер в прошлый раз.
И что делать? Поверить? Бездумно кинуться в новую авантюру? Кто сказал, что Аластер не планирует устроить жертвоприношение, чтобы открыть Марибертус?
Айви прижала к груди банку с прахом, не понимая, что теперь делать. Хотелось просто лечь и позволить страданиям забрать ее душу. Может, тогда не будет так больно и страшно? Может, тогда исчезнет эта пустота?
Она качнула головой. Она слишком молода, чтобы сдаваться, рядом Джек и вместе они преодолеют все преграды. Наверно. Но это не точно. Но очень бы хотелось.
Айви вышла на палубу. Джек уже успел разжечь паруса и поставил Аластера за штурвал. Она замерла, невольно вслушиваясь в разговор, который явно должен был пройти мимо ее ушей.
– Слушай, Айви не говори только, но я не уверен, что Майрин сумеет ее исцелить. Не знаю, возможно ли это вообще, – говорил Аластер.
Айви вжалась в стену, не смея пошевелиться. Сердце бешено колотилось в груди, но в душе в этот раз разгорались огонь и желание доказать всему миру, что она сумеет вновь стать счастливой.
– Но это шанс. Так? – спросил Джек.
– Шанс. Еще какой. Там источник жизни, по слухам, он из мертвых аж может возвращать, если вовремя успеть… – Аластер тяжело вздохнул. – Мне жаль. Я узнал, что Майкл ее проклял, когда было поздно. Так я бы… я бы… не знаю. Да и прошлое не изменить.
Тишина. Долгая и колючая. Айви старалась не дышать, осмысливая все, что происходит, вновь взглянула на стрелку, которая так и указывала нужное направление. «Пламенная свобода» отошла от бухты и сменила курс.
– Бросишь ее? Если ничего не выйдет? – спросил Аластер.
– Брошу? – Айви услышала удивление в голосе Джека, покрылась мурашками. – Никогда.
– Похвально. Прошел тест на мужика. И я еще плохой? Че ей не нравится? Вон какого мужика ей в воду столкнул…
Айви громко хлопнула дверью, делая вид, что только вышла и поднялась по ступенькам на корму. Дыхание сбилось, усталость навалилась на плечи, напоминая, как она слаба. Она схватилась за Джека, чтобы не упасть, и показала Аластеру компас. Тот довольно хмыкнул, кивнул.
– Если ты и так знаешь, где Марибертус, зачем компас? – холодно спросила Айви.
– Жаль, ты штаны надела, – хмыкнул Аластер, впиваясь глазами в ноги, что теперь были скрыты брюками, но женскими, более узкими и сшитыми по фигуре, ведь это был подарок Дженни. – Компас укажет на брешь, где мы сможем пройти в скрытый город. Магия компаса, ваши драконы – не важно какой стихии, главное двух скрепленных душ: русалки и хранителя разума. Ну а дальше… будем импровизировать.
– То есть мы просто пройдем? – спросил Джек. – А как проклятие с города снять?
– Понятия не имею. Мне интересно только жену вытащить оттуда, – пожал плечами Аластер.
Айви тяжело вздохнула: ближайшая неделя пути до затопленного города явно будет непростой.
