Анна Панкратова
Затонувшая свобода
Глава 10
Две недели в доме Билла Кроссмана пролетели незаметно. С ним было тепло и легко, так, словно они давно знали друг друга. Старик относился к Айви как к родной, смущая первое время, ведь она так не привыкла к ласке и похвале от других людей. Он научил ее готовить блюда, о которых не знали в Тенебрисе. Рассказывал о жизни в океане. Травил байки. И смеялся так заразительно, что не улыбнуться в ответ было невозможно.
Они познакомились с Мирой, нимфой местных джунглей, на вид юной и прекрасной девушкой с зелеными мерцающими волосами почти до пола. Робкая и милая, она могла превратиться в фурию, если кто-то покушался на ее владения. И надеялись, что она сможет помочь с поисками морского дьявола, который, по слухам, обитал где-то в этих местах.
Айви и Джек задержались со старым пиратом так надолго, потому что тот отказался их отпускать, пока они не помогут ему хоть немного скоротать одиночество. И пока Айви слушала рассказы, Джек чинил дом: обшивку и каркас, в которых появились дыры; водопровод, ведь труба в ванной давно потекла, а Биллу было к ней не подлезть – слишком болели суставы. К счастью, зачарованный очиститель воды был цел, ведь для покупки нового пришлось бы добираться до ближайшего города, а он был слишком далеко.
Джек рядом с Биллом казался каким-то другим. И чем больше Айви наблюдала за его общением с отцом, как он помогал ему, поддерживал, тем больше понимала, что влюбляется. И это была не магия от душесвязания, она это знала точно, ведь та проявлялась только при касаниях. Это было что-то внутри самой Айви, до этого неизведанное и новое, то, что начало разгораться, едва Джек спас ее от стражи Тенебриса во Фриволе.
А еще Билл оказался кладезем полезной информации и вызвался помочь пробудить дракона Джека. Они занимались ежедневно на борту «Пламенной свободы», чтобы случайно не спалить дом.
В один из дней Айви сидела на корме и наблюдала, как Джек под руководством Билла вызволяет из ладони морду зверя. С каждым разом он показывался все больше, и в этот раз даже сумел вытащить лапу. Лоб Джека покрылся потом от напряжения, мышцы на животе напряглись, выделяя рельеф, заставляя Айви чаще дышать то ли от восхищения, то ли… оттого, что Джек не надел рубашку. Но скорее от всего сразу.
Дракон вернулся в тело, а Джек устало опустился на колени. Билл похлопал его по плечу.
– Джек, милый, суставы совсем разболелись, не сходишь в дом за мазью?
Едва Джек скрылся за дверью, Билл, почти не хромая, дошел до Айви и сел на ступеньки.
– Ну а вы, милая дама, когда своего дракона пробудите?
– Я? – изумилась Айви, неловко одернула рубашку, пытаясь спрятать ноги. – Я всего лишь русалка. Еще и получеловек. Куда мне дракон? Ниери ясно дала понять: Джек может вызволить своего, ведь он – хранитель разума.
– И человек! А ты – русалка! Ваша магия… особенная. Вы сильнее людей.
– Но никто в Тенебрисе не может вызвать дракона. Даже у нас верят, что эта магия осталась в прошлом.
– Это потому что вы любить себе запрещаете, прячетесь за своей этой магией душесвязания… – Билл метнул взгляд к дому, проверяя, не вышел ли еще Джек, повернулся к Айви и сжал ее коленку шершавыми пальцами. – Знаешь почему Джек вызволил своего? Потому что влюблен в тебя по уши. Вот и весь секрет этой магии – истинная любовь!
– Но Джек не влюб…
– Ох, милая! Я-то думал, девушка всегда чувствует такое! Влюблен еще как. Просто слишком боится и верит, что тебя держит с ним только магия.
– Но Джек… – Айви зажмурилась, боясь даже допустить мысль, что могла быть дорога Джеку. Да, он говорил, что выпустил дракона впервые, ведь испугался за ее жизнь, но испугаться можно и за друга… И любить можно друга! Любить как друга! Иначе почему он всегда избегает этого разговора?
– Джека можно понять. Боится он. Ведь вырос в городе, где все повернуты на вашей религии, а девок насильно выдают замуж, делая вид, что это воля морской богини! Мол, она решила, что эта пара – хороша. Брехня все это. И Джек это знал. Видел. Ненавидел эту религию, морскую богиню, ведь видел, как его подругу выдали замуж за старого богача. Ее спасти не сумел – ее муж был… – Билл тяжело вздохнул, посмотрел на Айви, словно раздумывал, выдержит ли она такое, но все же выплюнул, с такой ненавистью, словно лично знал ту девушку: – Душить любил во время утех. Перестарался. И знаешь, что все сказали? Что она была плохой женой, и потому морская богиня забрала ее душу в наказание.
Айви вздрогнула, зажмурилась. Так говорили и у них, если русалки теряли детей, – плохая жена, морская богиня наказывает. Если русалки умирали во время родов или от болезней – морская богиня прибирает души плохих жен. Да, это случалось редко, но каждый случай потом еще долго обсуждали – чтобы другие вели себя подобающе. Айви верила, что не все пары были несчастны, верила, что все же была любовь, а морская богиня не могла быть такой жестокой, чтобы магией заставлять «любить» своих мужей.
Так не может быть. Не может! Есть чувства, искренность… Айви вспомнила русалов, посещающих публичные дома, и ей стало мерзко оттого, что она верила в священность союзов в Тенебрисе. Все это глупая иллюзия. Песок, брошенный в глаза, чтобы скрыть правду – тебя просто используют, заставляя делать, что необходимо, прячась за волей морской богини. Скорее Джек прав, и этой стервы не существует вовсе, а люди и дети океана нашли удобное прикрытие для всего, что творят.
– И тогда-то Джек понял, что пора спасать Тори, – продолжил Билл. – Счастье, что попали на мой корабль. Джек-то нос сначала воротил, мол, вы мерзкие пираты! Но понял потом, что не все пираты плохие, есть и хорошие, те, которые просто выбрали свободу. Мир вообще не делится на плохих и хороших, Айви. Не думай, что все мужики плохие. Не думай, что все русалы плохие. Просто… каждый сам выбирает путь.
– Мы ищем Тори, – тихо сказала Айви. – Ну, вернее мы ищем Марибертус. Джек верит, она могла попасть туда.
– О, эта девчонка могла! Еще как, – кивнул Билл. – Джек любил Тори всей душой. Младшая сестра всегда была его отдушиной. Я не знал, что сестер так любить можно, по правде. Все же парень душил ее опекой. Тори не понимала, что брат слишком боялся, что с ней случится ужасное. А он не понимал, что сестра подросла и вольна сама выбирать, как жить, и так-то сама в состоянии постоять за себя. В его глазах она была маленькой, напуганной девочкой, которую он вызволил из плена религиозной семьи. Вот только она уже была не ребенком.
Скрипнули доски, привлекая внимание к Джеку, идущему по пирсу.
– Он любит тебя. И боится, что насильно возьмет в жены из-за того, что ты связала с ним душу. Важно ему знать, что он не отнимает твою свободу, а ты сама его выбираешь, понимаешь? Потому что Тори-то от того и сбежала, что он ей свободу не давал.
Билл похлопал Айви по плечу и пошел навстречу Джеку.
– Я тут рассказываю Айви, что ей с драконом будет сложнее, ведь твой состоит из огня, а у стихийника огня пламя всегда внутри. Стихийнице воды же нужен источник для дракона. Хорошо, что мы живем на островах, и здесь вода всюду.
Джек подал Биллу мазь, внимательно посмотрел на бледную Айви, которая пыталась переварить все, что услышала. Она запустила руки в волосы, пытаясь унять бьющееся сердце, ведь боялась поверить, что Джек мог любить ее… и тем более не просто как друга. А еще страшнее было от мыслей про людей, живущих по их религии. В ушах звенели слова про задушенную девушку, которую насильно выдали замуж, прикрываясь волей морской богини. Так поэтому у них запрещалось искать Марибертус? Чтобы никто не узнал, что вся их вера построена на лжи?
Джек опустился на ступени рядом, несмело сжал коленку, даря спокойствие от прикосновения. Билл исчез с палубы, крикнув на прощание, что не хочет смущать Айви голым старым телом. Она зажмурилась, понимая, что Кроссман подкинул искр в ее душу и оставил наедине с Джеком, надеясь, что огонь того разожжет пламя. Старый пройдоха!
– Все хорошо.
– И поэтому ты бледная и дрожишь? – тихо спросил Джек. – Что случилось?
Джек взял Айви за подбородок, требовательно вздернул брови. Она увязла в его внимательных, обеспокоенных глазах, пуская вдруг в сердце мысль, что они могли бы… могли бы…
– Ну? Ты расскажешь, что случилось?
Магия заструилась по венам, распыляя чувства, сводя с ума.
– Билл… рассказал немного про Тори. И про… союзы в месте, где ты родился.
Джек тяжело вздохнул. Тряхнул плечами. Он молчал, видно, подбирая слова, а в его глазах плескалось столько боли и разочарования, что и у Айви заболела душа.
– Ну. – Очередной вздох. – Родители все обещали, что найдут Тори достойную пару. Та плакала, что вообще не хочет замуж. Ей было тогда десять, это понятно, что она не хотела мужа. Ее били за это. А потом меня били, потому что я пытался защищать Тори. А затем отец начал использовать на ней силы хранителя разума. На мне не мог – я слишком силен, особенно духом. А она была ребенком, да и… боялась этого дара. А потому… работало как гипноз. Она становилась покорнее с каждым днем. Исчезали искры из глаз, желание жить. Она потухала, а я ничего не мог сделать.
Джек спрятал лицо в ладонях, а Айви несмело погладила его по спине, не зная, как поддержать.
– Мы сбежали, и иногда я думаю, что сделал только хуже, ведь из-за этого она скорее всего умерла. А осталась бы дома… просто бы вышла замуж. Может, ей бы даже повезло, она была бы… счастлива. Такое тоже бывает.
Айви облизала губы, подбирая слова, понимая наконец, почему Джек так хочет найти Тори: он ощущает вину за то, что она попала в беду.
– Мы найдем ее, Джек. Вот увидишь. И ты узнаешь, что она была счастлива все эти годы.
– Или она умерла.
– Нет. Она жива! Я уверена. И ты поступил правильно, что спас ее от замужества с нелюбимым мужчиной.
– Угу. – Джек повернулся. Айви немного расслабилась, видя, что грусть отступала. – И как же мы ее найдем? Я вот понятия не имею, где искать морского дьявола. Слышал только слухи, мол, он обитает где-то в этих джунглях.
– Вместе мы найдем ответы. Мира подарила сегодня чудесную книгу, в которой собрано множество легенд про Марибертус. Уверена, мы что-нибудь там найдем.
Джек кивнул, словно не верил в успех их поиска. Словно это не он предложил Айви искать Марибертус.
– Ладно, идем в дом. А то Кроссман еще забудет, что мы все еще у него гостим.
Страницы шуршали под пальцами, а глаза щурились, пытаясь разглядеть мелкие буквы. Айви поставила зачарованную свечу поближе к кровати, переложила книгу на колени и склонилась, не в силах оторваться от текста.
Сон никак не шел, Айви не могла выкинуть из головы стихийных драконов, нимф и муз, все, что успела увидеть за время, проведенное на островах. Вспоминала рассказ Билла. Устав ворочаться, она схватила книгу, которую подарила Мира, и углубилась в чтение. Информация мало отличалась от той, что ей рассказывала бабушка: те же легенды о прекрасном городе свободы, морской богине и ее проигрыше хранителям разума, которые и наслали на Марибертус волну. Не было только учений от морской богини. Айви в очередной раз покрылась мурашками, устав разочаровываться в том, во что верила, ведь в книге явно описывалась русалка, любившая свободу, борющаяся за права русалок и сирен, желавшая, чтобы дети океана были равны.
Айви тряхнула головой, хотела закрыть книгу, но взгляд зацепился за фразу, заставив по венам пойти искрам.
– «Следуй за рассветом и всегда меня найдешь», – удивленно произнесла она вслух. – «Последнее, что сказал морской богине муж, уходя на войну с хранителями разума».
Айви зажмурилась, пытаясь восстановить дыхание, утихомирить бьющееся сердце, а воспоминания узлом завязывались на шее.
В тот день ее наконец выпустили из-под домашнего ареста после того, как Айви обвинила Джейсона в попытке взять ее силой. Она гуляла по тихим в утренний час улицам, радовалась свободе, обещая себе быть осторожнее. Ноги принесли к храму морской богини, и Айви скользнула внутрь, надеясь помолиться в тишине, попросить прощения у богини за все ошибки, за свой нрав и… что посмела такой родиться.
Внутри Айви встретили голоса. Они эхом разносились по большому залу из белого мрамора. Высоко таилась полукруглая крыша со стеклянными вставками. Свечи встречались со стеклом, водой и пускали блики на стены, колонны и пол, скамейки, ведущие к небольшому помосту.
Айви нерешительно замерла, вжалась в стену, боясь показаться на глаза, ведь узнала отцовский голос. Второй был незнаком: резкий, холодный, колючий, он пробирался в самую душу. Второй мужчина злился. Черноволосый – точно не русал! – с острыми чертами лица и длинной густой бородой. Маленькие глаза зло мерцали, словно бы красным, но Айви списала это тогда на отблески свечей. Широкоплечий и хорошо слаженный, он был крупнее отца, особенно в своей мешковатой одежде.
– Ты обезумел! Думал, мне плевать, что ты творишь?! – взревел мужчина, хватая Майкла за плечи. – Думал, позволю так порочить имя моей жены?!
– Твоя жена давно мертва! – рявкнул Майкл, вырываясь из хватки. – А я делаю, что должен, чтобы сохранить общину.
– Свою шкуру. – Мужчина отошел, брезгливо отряхнул руки о штаны. – Ты омерзителен. То, что ты творишь в лабораториях… То, что ты собираешься сделать с собственным ди…
– Замолкни! – зашипел Майкл, кивая в сторону, замечая Айви.
Она задержала дыхание, покрылась чешуей, едва удерживаясь от полного превращения, ведь большего стыда, чем упасть из-за выросшего хвоста и представить не могла. В ушах звенел подслушанный разговор, сердце билось, пытаясь понять, что такого ужасного могло происходить в лабораториях.
– Это моя дочь, Айви. – Майкл подозвал ее. Она, едва переставляя ноги, подошла, несмело заглянула в глаза мужчины, опомнилась и склонила голову: в глаза можно смотреть только отцу или мужу. – Айви, этот человек пришел от короля с поверхности с предложением, которое неинтересно землям и народу Тенебриса.
– Дочь, значит. – Мужчина схватил Айви за подбородок, заставляя встретиться взглядами. – Следуй за рассветом, дитя, если окажешься в беде. Там тебе всегда помогут.
– Ей ничего не грозит, – холодно ответил Майкл, впиваясь ногтями в плечо Айви. – Как и твоим потомкам. Ты ошибаешься, пытаешься опорочить мое имя.
– А ты порочишь имя моей жены… – Мужчина обвел взглядом храм, тяжело вздохнул. – Этим. Я вернусь, если узнаю, что ты продолжаешь воровать хранителей разума, чтобы…
Мужчина впился взглядом в бледную Айви, замолчал. Она непонимающе моргала, пытаясь связать все, что успела услышать: лаборатории, похищенные хранители разума… В лаборатории попадали лишь те, кто тонул над Тенебрисом! Разве нет? Мертвых забирали, чтобы узнать, как укрепить барьер, чтобы люди не могли к ним пробраться и навредить… Или нет?!
– Убирайся, – сказал Майкл, притягивая Айви к себе. – Тронешь мою дочь…
– О! Не нужна мне твоя дочь. Нужно только, чтобы ты начал жить по совести и прекратил плясать на костях. Только и всего. – Мужчина резко наклонился, схватил Айви и успел шепнуть на ухо: – Не верь и беги отсюда.
Затем Майкл оттолкнул мужчину, тот усмехнулся и пошел к выходу, вскидывая руку со средним пальцем на прощание. Айви смотрела вслед мощной спине, едва держась на ногах.
– Вот поэтому на поверхность выходят только русалы, – заговорил Майкл. – Русалки слишком беззащитны перед людьми. А люди… врут, убивают и…
Айви со страхом посмотрела на отца. Вопросы жгли язык, но она молчала, боясь вызвать гнев.
– Что ты тут делаешь?
– Пришла просить морскую богиню о прощении.
Майкл кивнул, потрепал ее по щеке.
– Это правильно. Правильно… Надо убедиться, что этот ужасный человек найдет выход. Увидимся за ужином.
Тогда Айви осталась в храме, долго молилась, стараясь выбросить мысли из головы, боясь даже думать о том, что услышала. Зато несколько лет спустя, сидя на кровати в доме посреди джунглей, ощутившая вкус свободы, она вспоминала тот путанный диалог, пытаясь соединить кусочки картинки.
«Следуй за рассветом», – велел мужчина. Айви улыбнулась, вспоминая карту Джека, которую недавно изучала. Качнула головой, пытаясь понять, может ли догадка быть верной? Или она слишком безумна?
«Порочишь имя жены», – повторял мужчина. А отец все напоминал, что она мертва. И теперь Айви знала, что Тенебрис и его законы могли порочить имя лишь одной русалки – морской богини, ведь жили якобы по ее законам, которые… сильно отличались от настоящих взглядов на жизнь богини.
Мужчина был недоволен, что Тенебрис ворует его потомков – хранителей разума. Айви тогда сочла, что это невозможно, но теперь догадывалась, что отец был вполне способен посылать стражу на поиски хранителей разума, чтобы воровать их магию для… а для чего? Что такого он мог творить с полученной силой? Как мог использовать несчастных?
Айви качнула головой – об этом позже. Ведь если ее догадка верна, то тот мужчина – морской дьявол. И если верна вторая догадка, то она знает, где его искать, а значит, сумеет спросить, что такого творится в лабораториях и почему он велел ей бежать из Тенебриса.
Затушив свечу, Айви вылетела из комнаты, бесшумно спустилась по ступенькам, радуясь, что выучила, куда нельзя ступать, чтобы не скрипеть. Подошла к дивану, на котором спал Джек, замерла, не решаясь его будить, но эмоции бурлили внутри, разжигая адреналин и дикое желание поскорее поделиться догадкой.
– Джек? – зашептала она, тряся его за плечо. – Джек?
Он вздрогнул, жмурясь, оглядел ее, едва фокусируя взгляд.
– Айви? – Он резко сел, стряхивая с себя одеяло. – Что случилось?
– Все хорошо! Прости. – Она примостилась рядом, краснея, понимая вдруг, что напугала. – Просто… Не уснуть было. Я читала книгу, что дала Мира, и…
Джек потер сонные глаза, устало выдохнул.
– Джек, кажется, я знаю, где искать морского дьявола. И кажется, я его уже видела.
Он непонимающе вздернул брови, наконец полностью просыпаясь. Айви сбивчиво пересказала тот день, встречу со странным мужчиной. Джек слушал молча, почти не шевелясь, боясь упустить важные детали.
– В общем… думаю, отец наврал, и то был морской дьявол. По легендам – хранитель разума, сын короля, который тогда стал причиной войны между Марибертусом и хранителями разума. – Айви часто дышала, ведь рассказывала историю так быстро, что едва успевала набирать в легкие воздух, а без чешуи тело к такому было мало готово. – И в конце он подошел ко мне и сказал: «следуй за рассветом, дитя, если окажешься в беде». Я думала, он спятил! Но недавно изучала твою карту Луорских островов и…
– Маяк, – кивнул Джек, задумавшись. – Итерлус. Итер – путь, лус – рассвет. Хм.
Сердце часто билось, а Айви не верила, что ее догадка подтверждалась. Ладошки вспотели, дыхание сперло, но Джек вдруг улыбнулся, и его улыбка согрела и отогнала все тревоги. Невольно она протянула руку к его плечу, коснулась голой кожи, впуская в себя чужой жар и спокойствие.
– Значит, держим путь к маяку? Как раз в этих джунглях, все сходится. Медуза, туда сложно попасть. Сильное течение, нас снесет, и мы убьемся. Ну, или погубим «Пламенную свободу». Тогда… Вроде река есть. Узкая. Нужна маленькая лодка с веслами. Не весело…
– Может, я ошиблась. И это был обычный сумасшедший из свиты короля.
– Сомневаюсь. Король делает вид, что Тенебриса не существует. Переговоры с вами его интересуют меньше всего. В любом случае, надо проверить. Ты умница, Айви.
Она улыбнулась, не веря, что у них и правда появилась зацепка. Джек запустил руку в волосы, резко выдохнул.
– Что такого вы делаете с хранителями разума, а? Хм. – Он задумался. Задумалась и Айви, как можно было использовать подобную магию, но пожала плечами.
– Найдем морского дьявола и спросим? И Джек… ты был прав. Мы глупые фанатики. Верим… в чепуху.
Он закатил глаза, мол, только сейчас дошло? Но опомнился и притянул к себе, чтобы обнять. Она посильнее прижалась к голой груди, радуясь, что он позволил вновь оказаться так близко.
– Хвала огненным парусам, ты достаточно молода, чтобы успеть пожить так, как хочешь.
– И ты будешь рядом? – прошептала Айви.
– Если захочешь, – тихо ответил Джек и поцеловал ее в макушку. Айви поудобнее устроилась в его руках.
– Неужели здесь девушки могут не выходить замуж вовсе?
– Это правда. Никто не может заставить кого-то жить против своей воли. Ну… кроме пары городов и деревень, где живут по вашей религии. А так… все вольны выбирать свою жизнь. Даже детей можно не рожать!
Айви закусила губу, но улыбку скрыть не сумела.
– Я все равно хочу семью. И детей. Очень хочу… Только… не хочу, чтобы они росли в Тенебрисе. Хочу… – Айви закрыла глаза, пугаясь вдруг желаний, ведь поняла, что в роли отца своих детей видит только Джека. Твою медузу, когда все успело зайти так далеко? – Джек?
– Да?
Айви хотела спросить, прав ли Билл, когда говорил, что Джек ее любит, но так испугалась, что услышит, что это неправда, что закусила язык. Тряхнула головой и несмело выдавила:
– Можно я останусь с тобой сегодня? Пожалуйста.
Джек тяжело вздохнул, а она покрылась мурашками: не хочет, не любит, обуза…
– Можно. Только не раздевайся, ради морского дьявола. И… руки держи при себе.
Айви улыбнулась, понимая, что, кажется, Джек все же что-то к ней чувствует.
На следующий день Айви и Джек вновь отправились в путь. Билл переживал, не очень-то хотел их отпускать, но они пообещали почаще навещать его. Флин, привыкший к Айви, понурил голову, долго гулял по борту, пока пса не отвели в дом, заявляя, что он нужен старому моряку.
За день они добрались до открытого океана, вечером сделали остановку на ночь у небольшого причала посреди джунглей. Других кораблей не нашлось, как и людей. Джек заявил, что, видимо, пирс построили местные из ближней деревеньки, а потом успокоил, что их судно все равно невидимо для всех, кроме них самих. Ночь и правда прошла тихо.
Следующим утром Айви вышла на палубу и увидела Джека, сидящего на корме. Он смотрел в маленькое зеркало и ножницами подстригал бороду.
– Почему ты не бреешься? – спросила Айви. Джек усмехнулся.
– Предпочитаю не тратить энергию на лишние действия. Смысл бриться, если завтра щетина опять отрастет?
– Поэтому у нас русалы бреются каждое утро. Спорим, ты бы помолодел лет на десять, если бы побрился?
Джек лукаво сощурил глаза, оглядывая покрасневшую Айви.
– И сколько же мне лет по-твоему?
Айви осознала, что любит человека, у которого почему-то никогда не спрашивала про возраст. Джек – хранитель разума, значит, живет столько же, сколько русалки – около пятисот лет. И стареет, соответственно, тоже медленно. Значит…
– Ну…. Лет тридцать?
– Почти угадала. Двадцать девять.
Айви облегченно выдохнула: хотя бы нет разницы в сотню лет. Достаточно того, что у них малосовместимые стихии. Хотя… не так уж им и сложно оказалось ужиться.
– Бреются они каждый день… – фыркнул Джек и закатил глаза. – На что еще вы тратите свои жизни? Поди, сексом не занимаетесь до женитьбы.
– Разумеется! Близость до душесочетания, наравне с изменами, карается казнью. Могут закрыть глаза только на тех, кто связал души, и… не дотерпел.
Джек почесал бороду, задумался. Отложил ножницы.
– Ты же целовалась хотя бы?
Айви замерла, обиженно сложила руки на груди.
– Разумеется! С тобой!
Джек вздернул брови. Айви устало вздохнула, не понимая, как можно забыть такое событие. И решила не уточнять, что еще до этого Джейсон засунул ей в рот язык, ведь предпочитала не считать эту мерзость за поцелуй.
– Когда тебя спасала!
– А-а! – Джек закатил глаза, пересек палубу, заставляя Айви пятиться. – Я был без сознания – не считается.
– Очень даже считается. – Она врезалась в стену, а Джек оцепил ее руками, не давая убежать. Сердце стучало, а она не могла понять, чего боится, почему так хочет исчезнуть.
– Джек, что ты делаешь? – выдавила она.
Он наклонился, нежно провел рукой по ее щеке. Дыхание сперло, а она наконец поняла, чего боится – что все сломается, превратится в труху, если они перейдут черту.
– Хочу подарить тебе нормальный первый поцелуй, что же еще?
Горячее дыхание касалось губ, проникало под кожу, а магия разжигала желание, но в этот раз – смешанное с ее собственным.
– Джек, не надо…
– Если уж удумала со мной первый раз целоваться, – шептал он, – то хоть поцелуй должен быть достойным.
Он сжал ее лицо, и, не давая момента осознать, что происходит, поцеловал. Осторожно, медленно, так нежно, что хотелось растечься лужей в его руках, обхватил верхнюю губу своими, чуть отстранился. Пауза. Догорающий страх. И растущая жажда. Айви притянула Джека к себе.
Его язык у нее во рту, смесь восторга и желания, шершавые ладони под ее рубашкой сжимают талию, движутся выше, ища грудь.
Голова кружилась, поцелуи становились жаднее, словно они не могли насытиться друг другом. Джек опустился к шее, сжимая ее ягодицы. Из груди вырвался стон, и Айви потянула его рубашку вверх. Джек отстранился, помогая избавить его от одежды, и вновь поцеловал.
Все казалось слишком правильным, чужие губы – слишком желанными. А возбуждение сносило, как волны во время шторма, унося на дно – туда, где царит наслаждение.
Айви потянулась к шнуровке его брюк, и это наконец напомнило Джеку о происходящем. Он резко отстранился, схватил ее руки.
– Прости, я… – Джек зажмурился, часто дыша, облизал губы. – Увлекся. Я… прости, короче.
Джек резко выпустил Айви, подхватил рубашку с палубы и почти побежал к трапу.
– Стой же! – Айви сделала беспомощный шаг за ним. – Я люблю тебя!
Джек остановился, но не повернулся.
– Так нельзя. Это… магия. Не твой выбор. Так… нельзя.
Руки и ноги покрывались чешуей, считывая тревогу, страх, что он уйдет, бросит, что она ему не нужна.
– Я знаю, что чувствую!
Айви добежала до него, хотела ударить по спине, но Джек успел обернуться и схватить за запястья. Нежно поцеловал ее кулак.
– Это магия, Айви. А ты достойна свободы.
– Я. Хочу. Тебя! Тебя, Джек!
– Это неправильно. Это – магия.
– Нет, Джек, нет! Почему ты мне не веришь?
Он прижал ее к себе, поцеловал в макушку и резко оттолкнул.
– Не уходи с корабля, – бросил он, оказываясь на трапе. – Я вернусь до утра.
Злость разгоралась в юном сердце, даря слезы и боль где-то внутри, под ребрами.
– Не смей меня бросать вот так!
– Я вернусь. Не уходи с корабля!
Она хотела кричать, ругаться, последовать за Джеком, но вместо этого смотрела, как он быстро шагает по пирсу, натягивая на ходу рубашку, а потом скрывается среди деревьев, оставляя Айви одну.
И она была так права, что боялась. Они и правда все испортили. Сожгли то, что между ними разгоралось.
– Ну и катись к морскому дьяволу! – крикнула Айви, зная, что Джек не услышит.
Она ждала его до полуночи. Долго плакала, скрываясь под водой в ванной. Чуть не прыгнула в океан, чтобы уплыть, но все же осталась. Она знала, что дорога ему, знала, что и он чувствует то же, просто… не хочет лишать ее свободы. Не верит, что она могла и правда любить его. Сама. Не из-за морской богини или магии.
В итоге она уснула на мокрой от слез подушке, подтянув коленки к лицу, веря и надеясь, что Джек и правда вернется до утра. И выслушает ее.
