Анна Панкратова
Затонувшая свобода
На верхней палубе нашлась массивная дверь, ведущая в кабинет и кухню. А вот на нижней палубе были, хоть и небольшие, но уютные каюты. Одна – капитанская, которую Джек сразу отдал Айви, ведь там стояла ванна. Большая кровать, усыпанная подушками, стояла у маленьких окон, рамы которых были украшены резными узорами. Джек занял каюту поменьше. Айви грустно вздохнула, но смирилась: хотя бы разделяет всего лишь коридор.
Судно было совсем небольшим, всего с одной мачтой, и Джек довольно улыбался, говоря, что таким легко управлять в одиночку.
Ниери ждала их на ступеньках, ведущих к корме и штурвалу. Она склонила голову, слушая восхищения Джека.
– И тебе просто так отдали это судно? – не унимался он.
– Ты просто еще не понимаешь, что такое спасать того, кого любишь больше жизни. Особенно видеть, как мучается твое дитя. Надеюсь, и не узнаешь. Натан был мне должен, и найдет, как объяснить пропажу судна. Говорят, день Нового Начала – раздолье для пиратов и воровства.
Джек кивнул, а Ниери попрощалась, говоря, что ей пора возвращаться на свою территорию. Едва она исчезла, Айви пошла за массивную дверь, чтобы оглядеть, где ей предстоит готовить. Джек заносил ящики с провизией вслед за ней, ведь трюма на их судне не было. Он присвистнул, видя огромный холодильный шкаф: внутри сохранялся холод, благодаря знакам, которые наносили стихийники ветра, чтобы внутри всегда дул свежий ветер.
– Дорогая штука, – сказал он, раскладывая внутри скоропортящиеся продукты. – Зажигалка есть?
Айви поискала зажигалку с зачарованным огнем у плиты и, найдя, зажгла огонек.
– Отлично. Не придется меня просить.
– Шикарная кухня! Я думала, на кораблях таких кухонь не бывает.
– Ну, на корабле кухни вообще не бывает. Это камбуз.
Айви недовольно сощурила глаза, так и не поставив корзинку с хлебом на дубовый стол.
– Понял. Кухня. В камбузе придется готовить самому.
– И ты умеешь? – рассмеялась Айви, садясь на тумбу, оглядывая помещение в ожидания утра, когда можно будет приготовить завтрак.
– Я мужчина, а не дурак. Кто меня кормить-то будет? – усмехнулся Джек, становясь рядом.
– Сначала мать. Потом жена. Русалам нет нужды учиться готовить.
– Хвала морской богине, я мужчина, а не русал, а?
Айви покраснела вдруг, опустила глаза, не в силах смотреть на лукавую улыбку. Он заметил заминку, неловко хлопнул ее по плечу и пошел обратно на палубу.
– Уже поздно. Если хочешь, ложись спать.
– Я приготовлю завтрак утром.
– Спасибо, Айви.
И Джек скрылся вдали. А она широко улыбнулась, не веря, что у них собственное судно. Можно сказать, свой маленький плавучий дом.
Глава 9
Было около полудня, когда Айви вышла на палубу после ванны. Джек стоял за штурвалом и лениво смотрел вдаль, размышляя о капитане Билле Кроссмане, которого вот-вот увидит. Ворчать будет. Точно. Потому что кое-кто слишком долго не навещал того, кто заменил отца.
Джек вспомнил, как совсем юным мальчишкой попал на пиратский корабль. Повезло, что капитаном там был Кроссман, который жил по чести, ненавидел ложь, тех, кто обижал слабых и принижал других. Он долго оценивал юнца тяжелым взглядом, потом отложил бумаги, впился в Тори.
– Замуж выдают поди? – спросил он, зная порядки Фидеорса.
Тори покраснела, опустила глаза, ведь, по правде, только истерила последние две недели, в которые они с Джеком выбирались из Фидеорса, плача, как хочет домой. Она кричала, что лучше выйдет замуж, чем будет и дальше бродить по джунглям и воровать хлеб, скрываясь от родителей. А после встречи с местной нимфой джунглей и вовсе заявила под смех брата, что тогда станет нимфой, чтобы обрести желанную свободу. Нимфу-то точно не будут держать взаперти!
В итоге Джек увидел корабль с черными парусами под названием «Осколки душ», первый, что рискнул пришвартоваться к закрытому городу, который славился фанатичным поклонением морской богине. Он затащил Тори на борт, надеялся, что они укроются в трюме, дойдут до какого-нибудь крупного поселения и начнут жизнь заново, но… Спустя час их поймали. Джек пытался использовать дар хранителя разума, но не справился с пятью пиратами за раз и оказался в кабинете капитана Кроссмана.
– Собирались, – твердо сказал Джек. – Прошу лишь доставить нас до ближайшего города. Я… скажите, что сделать. Что вам нужно в качестве платы?
Билл Кроссман оглянул юнцов, усмехнулся и сказал, что от них ему ничего не нужно. За недели, что они неспеша добирались до Марадео, Кроссман успел прикипеть к мальчишке. Его заинтересовали его дар, нрав, сила духа. И как бы Тори не плакала, что не хочет жить с пиратами, они остались на «Осколках душ».
Кроссман научил Джека жизни, показал, как важно, даже будучи пиратом, жить по чести, не обижать слабых, не воровать у бедных и помогать тем, кому это действительно необходимо. Для Джека команда стала семьей. Они научили драться и использовать стихию. Он помогал воровать, используя дар. А Кроссман и вовсе заменил отца, который воспитал в Джеке только ненависть к морской богине и религии.
Несколько лет назад Кроссман стал слишком стар для жизни на корабле, да и болели суставы, из-за чего старый пират едва передвигался. Джек предлагал поселить его где-нибудь в столице, но тот наотрез отказался, говоря, что лучше останется среди джунглей в уединении. Джек старался навещать Кроссмана раз в пару месяцев, помогал обслуживать дом, но старый пират и сам неплохо справлялся, ведь подружился с местной нимфой джунглей.
Кроссман оставил Джека помощником капитана «Осколков душ». Но почти сразу Тори пропала, и дороги Джека и команды разошлись, ведь он не хотел тянуть их за собой в погоне за духом сестры.
Джек размял шею, жалея, что не остался тогда на «Осколках». А в мысли ворвалась Айви, сметая все, словно ураган. Останься он на том судне, он бы не встретил ее. Может, все произошло так, как нужно?
Айви выглянула за борт, чтобы полюбоваться океаном. Ветер развевал влажные волосы, трепыхал короткую рубашку. Джек засмотрелся на стройные ноги, светлую кожу, а Айви наклонилась, отчего ткань приподнялась.
Джек нахмурился, качая головой, удивляясь, как можно так вести себя рядом с мужчиной. И пусть, что этот мужчина – он. Разве можно так издеваться? Быть такой прекрасной и такой недоступной? Он не сумел оторвать взгляд от Айви. Счастье, что она надела трусы, но они так облегали ягодицы, что неизвестность манила еще сильнее.
Невольно Джек сделал шаг, но вцепился в штурвал, чтобы не рвануть к Айви, ведь мозг уже вовсю подсказывал, что можно сделать с девичьим телом. Ласкать нежную кожу. Любоваться изгибами. Сжимать тонкую талию. А потом – ягодицы. Залезть под тонкую ткань. И целовать. Целовать каждый миллиметр. Он представил, какой она может быть на вкус. Какие мягкие у нее губы. Наверняка она сладкая. Нежная. А тело такое податливое в его руках.
Хотелось утащить ее в каюту и не выпускать до утра. Нет, до послезавтра. Лучше – никогда.
И любить. Любить. Просто любить!
Айви права, ты – дурак, Торренс! Она может стать твоей прямо сейчас. Коснись, поцелуй, разожги магию и больше никогда не отпускай.
Джек качнул головой. Слишком невинна. Юна. Слишком желанна… Слишком… нужна.
Знать бы, что она сама чувствует! Знать бы, может ли она сама его любить, желать так, как он – ее.
Айви повернулась, встретилась взглядом с Джеком, разжигая пламя еще сильнее. Он мог бы схватить ее, стащить эту медузову рубаху, прижать к себе, ощутить тепло ее тела…
Джек выпустил штурвал, сделал шаг, но опомнился. Повернул, схватил ведро с водой и вылил на голову.
– День жаркий, – бросил он, видя удивленный взгляд.
Подошел к Айви, одернул на ней рубашку.
– Мне нужна твоя помощь, по правде, – хрипло выдавил Джек, прочистил горло и закрыл глаза, представляя грязных и потных пиратов, с которыми провел на «Морском змее» два года. Помогало. Недостаточно быстро, но все же.
– Что угодно. А потом пойдем обедать, я приготовила картофель в таком соусе!
– Угу. Тогда…
Джек зажмурился, пытаясь вспомнить, что хотел. Мозг пытался подсунуть воспоминание об Айви, как задралась ее рубашка, показывая ягодицы… Пираты, Джек! Грязные, вонючие пираты!
– Все хорошо? – спросила Айви и сжала его предплечье. – С меня пример берешь и оголяешься?
– Говорю же: день жаркий.
Она провела по его груди, игриво улыбаясь, заставляя капельки воды следовать за пальцами и собираться в бабочку. Медуза! Введите уроки разницы полов в Теребрисе и научите их, что не надо делать в присутствии влюбленного в тебя мужчины.
– А! Точно. Помощь… я хочу понять, как вызвать дракона.
– И ты хочешь, чтобы я попала в беду прямо сейчас и мотивировала тебя? – иронично спросила Айви, выгнув одну бровь, а Джек почти застонал: как можно ее не любить?
Как он вообще смог влюбиться? Всю жизнь обходил это чувство стороной, ни к кому не привыкал, любил одиночество, а теперь готов отдать все, чтобы Айви опять без спросу залезла к нему в постель и позволила обнимать всю ночь…
Все плохо, Торренс. Похоже, ты и правда влюблен.
– Нет, нужен взгляд со стороны. Может, наводящие вопросы. Вдруг, ты заметишь то, что я не вижу?
Айви кивнула. Они сели на ступеньки лестницы, ведущей к корме. Он задумался, что делать. С чего вообще начать? Он много думал о прошлом случае и пришел к единственному выводу: он так испугался за Айви, что дракон сам пробудился. Огонь внутри разгорелся, не тот, что он вобрал в себя, нет, скорее тот, что всегда в нем. И в нужный момент просто… вышел, чтобы защитить Айви.
Джек щелкнул пальцами, вызывая огонек на кончике указательного, нахмурился.
– Как это произошло в прошлый раз? – спросила Айви, нежно обхватывая его руку. Провела над огоньком, сморщилась, ощущая жар.
– Я испугался, что тебя убьют.
Айви замерла, подняла голубые глаза, сверкающие, словно Бирюзовое море на солнце. Заправила прядь волос за ухо, открывая покрасневшие щеки.
– Может… попробуешь вспомнить те эмоции? И это пробудит дракона? Ниери сказала, дракон обладает разумом, и он всегда в тебе. Значит, ему нужна мотивация для появления, да?
Джек кивнул. Смысл в ее словах был. Определенно. Но вызвать те эмоции сейчас? Когда Айви сидит рядом и ей может угрожать разве что он сам? И чем он ей может угрожать? Что не сдержится и зацелует до смерти?
– Давай попробуем. Аккуратно, ладно?
– Я знаю, ты не навредишь мне.
Джек закатил глаза: и вот как он должен в такой ситуации переживать за нее, чтобы вызвать дракона?
Он закрыл глаза, вспоминая тот день: драку со стихийником огня, боль, огонь, бурлящий в венах… Как увидел, что Айви держат за горло. Мерзкий пират облизал ее щеку, засовывая руку под рубашку…
Ярость и ревность захлестнули, заставляя разгореться огненному шару на ладони. Джек представлял, как поворачивает шею Майку, уши уже ласкал дивный хруст, а Майк мучался, умирал, чтобы никогда больше не коснуться Айви. Джек резко сжал кулак, туша пламя. Не то. Никакого дракона, только злость, сносящая, как ураган.
– Почему ты злишься? – спокойно спросила Айви, подсаживаясь ближе, упираясь коленкой в его ногу.
Джек качнул головой, не зная, стоит ли признаваться.
– Тебя разозлило, что тот пират меня трогал, да?
– Майк. Он облизал тебе щеку.
Айви сморщилась, невольно вздрогнула.
– Было мерзко. Ты не видел, я ему за это кисть… случайно порезала. Сильно. – Она подняла руку, показывая, как растут ногти. Джек несмело коснулся, изумляясь, как магия могла творить такое со слабой русалкой: ногти стали длинными, острыми, словно бритва, и прочными, как камень. – Я не хотела. И убивать не хотела. Так… вышло.
– Ты про Адамса? Заслужил. Знала бы, сколько девушек без согласия побывали в его постели.
Айви зажмурилась, покрываясь мурашками. Джек и сам пожалел, что рассказал об этом. Хотел успокоить, пояснить, что без Адамса мир стала куда лучше, а вышло как всегда. Он сжал ее коленку, нежно провел большим пальцем по коже.
– Джек. – Она схватила его руку, настойчиво посмотрела в глаза. – Я не глупая и вижу, слышу и чувствую все.
Он улыбнулся. Увлекся. Не удержался. Айви права.
– Найду способ отвязать тебя от меня и поговорим об этом, ладно?
– Это невозможно! – воскликнула она. – Невозможно, Джек Торренс! И ты не сделаешь это со мной!
Он изумленно вздернул брови, видя вдруг слезы. Непонимающе качнул головой. Она хотела отсесть, но он подтянул ее к себе и обнял.
– Я всю жизнь ждала, когда свяжу с кем-то душу, – выдохнула она, утыкаясь в шею. – И ты хочешь лишить меня этого?! Я хочу… быть с тобой.
Она оттолкнула его, смахнула слезы. Отчаянно закусила губу, видно, жалея, что призналась. А в груди Джека зажглось пламя. Слышать эти слова было слишком приятно. Как и ощущать Айви в своих руках. Ее дыхание. Губы. Нежные пальцы…
Джек зажмурился и вздрогнул, ощущая, как на руке разгорается нечто. Не огонь, как обычно, не то пламя, что он не мог сдержать, когда злился. Нет. Что-то…
Морда дракона вылезла из ладони, зарычала, но, заметив изумленную Айви, замолкла. На большее Джека не хватило: туловище и лапы остались в нем, но он четко их ощущал. Ощущал зверя внутри себя, сидящего на цепи, которую сам Джек и защелкнул на шее из-за страха. Жар расползался по венам, грел душу и сердце, каждую часть. Это словно… Он вспомнил, как Дженни объясняла ему, что такое любовь совсем недавно, качнул головой, сравнивая ощущения с лучами закатного солнца. Или даже не так: это словно касания Айви, что разжигают пламя, заставляя окунаться в тепло.
Джек выдохнул, маня дракона выйти. Тот протестовал, пытаясь спрятаться. Магия опустошала и лишала сил, огонь горел все тусклее. Айви протянула руку к морде, Джек хотел уберечь ее, но дракон неожиданно подставил голову, позволяя погладить. Она изумленно выдохнула, а зверь вырастил уши, оплел ее запястье.
– Эй!
– Тепло. Просто тепло, – улыбнулась Айви. – Попробуй.
Джек несмело погладил дракона, закрыл глаза, соединяясь с его жаром, знакомясь с тем, кого скрывал всю жизнь. Он хотел бы продлить контакт, понять лучше, каков разум зверя, но слишком ослаб. Голова вернулась в ладонь и растеклась пламенем по телу.
– Вау, – только и вымолвила Айви. – Это же… вау.
Джек устало зачесал назад влажные волосы, тяжело вздохнул.
– Высасывает много сил. Но я его чувствую теперь. Он… внутри. Словно… часть меня, часть огня, что всегда со мной.
– И ты выпустил его, потому что разозлился на меня, да?
Он посмотрел в ее наивные глаза, едва сдержался, чтобы не выругаться. Как ей объяснить, что нельзя вечно брать вину на себя?
– Нет, Айви, я не могу на тебя злиться.
– Тогда почему он вышел?
«Потому что ты обняла меня, и это было слишком приятно, а я представил, что ты останешься со мной до конца жизни», – подумал он, но тряхнул головой, понимая, что не стоит это говорить.
– Не знаю. Надо… тренироваться.
«Кажется, дракона разжигает любовь, – пронеслось в голове. – Кто бы мог подумать!».
Первые капли упали на палубу, а Джек усмехнулся, видя искреннее удивление на лице Айви. Она подняла голову к небу, разглядывая тучи, зажмурилась, когда дождь полил стеной, и рассмеялась.
– Солнце светило!
– Это Луорские острова в сезон дождей. Привыкай, – улыбнулся Джек. – Здесь погода может измениться за пять минут.
Айви вскочила и закружилась, разводя руки. Дождь барабанил по дереву, хрупкому телу, но русалка только улыбалась, наслаждаясь. Рубашка вымокла, волосы прилипли к щекам, а она продолжала танцевать, топая босыми ногами, создавая брызги. Джек подошел ближе, схватил за плечо и напрягся, укрывая жаром. Айви восхищенно расширила глаза, задрала голову, чтобы увидеть, как капли высыхают, не успевая добраться до них.
– И правда можешь! Потрясающе! – воскликнула она, поднимая руку к завесе, охнула, когда вся вода на пальцах высохла.
– Ты тоже можешь. Давай.
Айви закусила губу, закрыла глаза, а Джек отпустил завесу, но дождь так и не добрался до них. Она широко улыбнулась, захлопала в ладоши, смотря, как капли обтекают их, словно их скрывал невидимый купол, служивший преградой.
Не сдержавшись, Джек обнял ее, вздрогнул, ощущая мокрую рубашку, но Айви не выпустил.
Через два дня огненное судно, которое Джек назвал «Пламенная свобода», добралось до небольшого домика посреди джунглей. Передняя часть стояла на сваях, задняя – пряталась в пышных пальмах.
Джек не мог нарадоваться на небольшие размеры своего нового судна, ведь на большем просто не сумел дойти бы по узкой реке до нужного места. Солнце едва пробивалось к жилищу, влажный воздух обволакивал тело, а живность выглядывала сквозь ветви. Джунгли жили своей жизнью, в которой правили духи и звери, ползучие и летучие насекомые. И природа, которая не пускала чужаков на территорию без разрешения нимфы. По дороге Айви впервые увидела варанов, которые отдыхали на стволах деревьев, тянущихся над водой. Кричала, едва в воде показались крокодилы, которых Джек пообещал зажарить, если они посмеют забраться на борт.
Айви сошла на небольшой пирс, пока Джек швартовал «Пламенную свободу», оглядываясь. Дверь деревянного домика, заросшего плющом, открылась, выпуская лохматого пса. Довольно виляя хвостом, он подбежал к Айви, осторожно понюхал, замер на секунду и, видно, решив, что гостья не враг, кинулся лизать ее руки.
– Это же… – едва выговорила она, смеясь. – Собака, да?
– У вас собак нет? – изумился Джек, подходя. Флин узнал его и завилял хвостом с еще большей радостью, встал на задние лапы, пытаясь дотянуться до лица. Джек наклонился, позволяя облизать щеки и нос, зажмурился, стирая слюни. Это он подарил Кроссману собаку три года назад, когда понял, что старику одиноко.
– Только коты и кошки.
– Что у вас все не как у людей, а! – Джек погладил пса по загривку. – Это Флин. Планировался как охранный пес, но что-то пошло не так.
Айви улыбнулась, но потом напряглась, видя, как из дома выходит пожилой мужчина. Билл Кроссман, прихрамывая, подошел к Джеку, пожал руку, рассмеялся и притянул для объятий. Немолодой, с седыми короткими волосами, чуть располневший, он выглядел добряком, который и мухи не обидит. Хоть это и было не так, ведь за справедливость Билл без сомнений и глотку перережет, что Джек не раз видел.
– Милая дама, – сказал Кроссман, протягивая руки Айви. Она позволила поцеловать пальцы, краснея, несмело улыбнулась.
– Билл, это Айви, моя подруга. Айви, это Билл, мой второй отец.
– «Отец», – передразнил он, но хрипло рассмеялся, отчего на лице собралось еще больше морщинок. – К которому кто-то не заезжал два месяца! Хоть теперь я и понимаю почему.
Кроссман смерил долгим взглядом Айви, похлопал Джека по плечу, а тот тяжело вздохнул, не зная, как объяснить самому себе, что между ними происходило.
– Прости, – сказал он. – Тут… сначала Айви меня спасала, потом я ее. Потом она меня… В общем, мы были очень заняты и не имели корабля, чтобы добраться до тебя.
– Да ладно, я знал, что так будет. Ты молодой и должен жить своей жизнью. – Кроссман впился взглядом в огненное судно, почесал щетину. – Айви, милая, возьми Флина и идите в дом, мы с Джеком осмотрим ваше прекрасное судно.
Айви несмело кивнула, встретилась взглядом с Джеком, на что тот подмигнул и махнул в сторону дома. Она несмело позвала пса, но Флин и сам не думал отходить от гостьи и следовал за ней, довольно виляя хвостом.
Кроссман так торопился на «Пламенную свободу», что почти перестал хромать. Больные суставы заставили его оставить жизнь в океане и осесть на суше, но любовь к кораблям никуда не делать. Он отказался от помощи, сам забрался на судно и довольно огляделся.
– Какой корабль! Полжизни мечтал увидеть такой вблизи!
Джек улыбнулся, подошел к мотору, чтобы зажечь паруса. Кроссман присвистнул от удивления.
– Какова красота! Признавайся, у кого стало на корабль меньше?
– Это подарок от нимфы джунглей, которую мы с Айви спасли от смерти.
Кроссман хмыкнул, присел на ступени, а Джек догадался, что боль стала сильнее – как бы Кроссман не хорохорился, возраст давал о себе знать. Обычный стихийник ветра, почти восемьдесят лет – как бы грустно не было, но пора было готовиться к худшему. Джек тяжело вздохнул, тряхнул головой, отгоняя мысли, надеясь, что Билл продержится еще много удивительных лет.
– Кстати, про Айви. – Кроссман уставился на Джека. Глаза лукаво блестели, а губы тронула улыбка. – Я уж думал, не дождусь твоих детей. Я готов стать им дедом, ты же знаешь!
Джек сложил руки на груди, не зная, как объяснить происходящее. Знал лишь, что поделиться мыслями может только с Кроссманом. Он поймет, даст совет и точно не будет высмеивать.
– Мы… – Джек сел рядом, потер переносицу. – Друзья. Тут… сложно все. Давай лучше судно тебе покажу.
Кроссман понимающе кивнул, а Джек и сам не знал, почему передумал делиться тем, что было на сердце, но надеялся все же вернуться к разговору позже. Четверть часа они ходили по огненному судну. Кроссман рассматривал каждый миллиметр, восхищался и дивился кораблю, которому было все равно на ветер, ведь его двигало вперед пламя.
Айви ждала их в доме. Смущенно краснея, она указала на накрытый стол, но Кроссман заявил, что она может чувствовать себя здесь хозяйкой.
Джек несколько раз ходил на «Пламенную свободу», чтобы занести все, что купил для Кроссмана. Тот всегда отмахивался, заявляя, что неплохо справляется и сам, ведь ему помогает нимфа, но довольно оглядывал ящики с продуктами и фруктами.
Билл хоть и не ждал гостей, сумел на славу их угостить. Они долго ели, смеялись, а напряжение спало. Айви быстро обвыклась и перестала смущаться, с удивлением слушала истории из жизни бывалого моряка и пирата, живущего по чести. Вместе они рассказали ей, как Джек оказался на «Осколках душ», как путешествовали по стране, грабили богатых и зажиточных, влипали в передряги.
Кроссман так и поглядывал на Джека, иногда закатывал глаза, и тот знал его слишком хорошо, а потому отлично понимал, что значил взгляд отца: «почему она еще не твоя?». На это Джек устало вздыхал, ведь устал слушать, что давно пора найти приличную девушку, полюбить ее всей душой и родить Биллу внуков.
К вечеру они пересели в гостиную. Джек и Билл расположились на креслах, а Айви не выдержала и отправилась на диван тормошить Флина, который наелся и пытался спать.
– Что ты знаешь о стихийных драконах? – спросил Джек, едва Айви отошла достаточно далеко.
– Что они не выдумка, разумеется, но так редки, что люди перестали в них верить, считая, что эта магия угасла, – ответил Кроссман.
– А если я скажу, что… пробудил своего?
Айви оказалась в плену языка и лап Флина, который махал хвостом с такой скоростью, что тот мог бы оторваться. Она смеялась, гладя пса, подставляя щеки. Джек раскрыл ладонь, не сводя с нее глаз, и тут же показалась голова дракона. Он вылез, часто моргая, оплел руку пламенем, разнося жар по телу. Сказались тренировки по дороге сюда несколько раз в день, и каждый раз дракон отзывался все быстрее.
Пока Айви не заметила и не присоединилась к разговору, Джек сжал кулак.
– Дай угадаю, кто-то сильно влюблен? – спросил Кроссман, улыбаясь.
– С чего ты взял?
– Потому что потому-то люди и позабыли о стихийных драконах, что разучились любить.
Джек качнул головой: старый капитан подтвердил то, о чем он и сам успел догадаться.
– Ну? И почему она тогда еще не твоя жена?
Джек сложил руки на груди, а Айви выпуталась из лап Флина и гладила его по голове.
– Потому что она связала душу со мной.
– Ох, ситуация. – Кроссман, морщась от боли в суставах, отошел к шкафчику, вытащил две бутылки пива и одну кинул Джеку. Отпил немного из своей, почесал щетину. – И что думаешь делать?
– Совета хотел спросить. – Джек с надеждой посмотрел на Кроссмана, веря, что уж он точно знает, как освободить Айви. – Не знаешь, как ее отвязать?
Кроссман усмехнулся, сел рядом на кресло. Потер колени, которые болели особенно сильно.
– Понятия не имею. Но если кто и знает – богиня свободы. Кто ж еще?
– Богиня свободы? Такая есть?
– А как же! Живет скрытно, людей не сильно жалует. Эллия ее зовут. Не спрашивай, где она – не знаю. Да и не видал ее ни разу.
– Но веришь, что она поможет?
Кроссман пожал плечами. Джек сделал глоток пива, наполняясь вдруг страхом: вдруг это и правда лишь магия? Вдруг Айви уйдет?
«Зато будет счастлива и свободна», – пронеслось в голове.
– Так и что делать? Прошу, очень нужен совет.
Айви нашла мяч и кинула Флину, тот носился по дому, снося тумбы, но пока ничего не ронял.
– Ну, для начала подари ей собаку.
– Мы живем на корабле.
– Собаке важен хозяин, а не жилье, – усмехнулся Кроссман. – А так. У тебя есть два пути: оставить все как есть. Любить, сделать женой, прожить с ней жизнь, постоянно думая, а правда ли это? Сама ли она тебя выбрала? А можешь рискнуть, найти Эллию и сделать все, чтобы освободить, даже зная, что она сможет тут же уйти.
Джек кивнул. Страшно. Но разве тут есть выбор?
– И как искать эту Эллию? И она наверняка захочет что-то, да? Сделку?
– На что мы идем ради любимых… И ты отпустишь ее?
– Если она попросит – да.
– Не ожидал такого от тебя, Торренс! Не ожидал! – Кроссман похлопал его по спине, смеясь, привлекая внимание Айви. Она заинтересовано вздернула брови и позвала Флина следовать за ней. – Для начала, Торренс, выпусти своего дракона. А там уж ни одна девушка не устоит.
– Не нужна мне любая. Она нужна.
– Понимаю, Торренс. Слишком хорошо понимаю.
Айви оказалась рядом, села на пол, а Флин устало положил морду на ее колени.
– О чем говорите? – спросила она.
– Да так. Про любовь, милая. – Кроссман лукаво улыбнулся. – Напоминал Джеку, как важно найти своего человека и не отпускать его никогда.
Айви встретилась взглядом с Джеком. На секунду они замерли, но потом она качнула головой и зажмурилась. Щеки краснели, а руки отчаянно гладили пса, словно те могли избавить от чувств.
Джек же не выпускал ее из плена глаз, размышляя, как завести собаку, когда ты живешь на корабле, ведь видел, что Айви успела прикипеть к Флину за каких-то пять часов.
– У вас была жена? – спросила Айви.
Кроссман печально вздохнул.
– Была. И это была единственная женщина, которую я любил. – Он задумался, а потом наклонился к Айви, лукаво вздернул брови. – У вас в Тенебрисе же тоже скрепляют души?
– Мы называем это душесочетание, – кивнула она.
– Мы – скреплением душ. Но результат один – метки, появляющиеся на душах, которые связывают вас навсегда. После перерождения души метки остаются, чтобы вы сумели найти друг друга в новых воплощениях. Поэтому, когда встречаешь своего человека, ты знаешь это сразу. Нет нужды ждать, проверять чувства. Ты ощущаешь это в душе. Эту связь. Метку, что тянет вас друг к другу.
Айви закусила губу, а Джек понял, о чем она думала: о морской богине, которая связала ее душу с Джеком. Он гадал, было ли это той самой меткой, что появлялись после ритуала, или нет. В любом случае, это все не имело значения, ведь вместе с этой нитью Айви получила магию, которая заставляла ее любить Джека. И это неправильно, куда ни плюнь.
– Это называется истинной любовью, – продолжал Кроссман. – Можно любить других. Можно быть счастливым с другими. Но только с тем, с кем скреплена душа, ты будешь жить всегда в гармонии.
– И часто вы проводите такие церемонии? – спросила Айви. – Я слышала, не все скрепляют души. Многие выбирают женитьбу лишь по документам.
– Верно. Верно. Люди – трусы. Разучились любить. Семейные ценности спускают в гальюн. Им куда веселее найти жену помоложе, едва первая постареет. Изменять. Врать. Ах! – Кроссман раздраженно вскинул руку. – Я вот не сумел полюбить другую. И отдал жизнь океану.
Айви беспомощно посмотрела на Джека, и он увидел столько горечи и печали в ее глазах, что чуть не притянул к себе, чтобы обнять, ведь успел понять, как ей важна такая связь.
– Она погибла, – пояснил Джек и осторожно посмотрел на Кроссмана, помня, как тот не любил это вспоминать. И отлично понимал, почему он все же вспомнил: чтобы подтолкнуть Джека сделать шаг к Айви.
– Нам было чуть больше двадцати. Мы провели вместе пять удивительных лет. Уже планировали детей, ведь поняли, что встали на ноги, готовы, но судьба решила по-другому. Ее погубила страшная болезнь, что пронеслась по островам, как шторм. Я сумел вылечиться. Она – нет. Это разбило меня навсегда.
Кроссман упал на спинку кресла, устало закрыл глаза.
– Кто-то говорит, истинная любовь – проклятие. Мол, встречаешь человека и тут же влюбляешься, не представляешь будущего без него. А если теряешь, это невыносимо больно. Но я считаю, что лучше любить, провести с любимой хоть немного, чем никогда не знать, каково это. Поэтому любите друг друга, пока можете. И не откладывайте жизнь на завтра. Завтра может не настать.
Айви поймала взгляд Джека, но в этот раз не смущалась и не отводила глаза. Он знал, чего она хотела. Знал, чего хотел сам. Но не мог сделать шаг, ведь боялся, что Айви толкает в его объятия только магия.
– Сделаю нам чай, – сказала Айви, нервно облизывая губы. – Мы с Джеком привезли такие пирожные!
Кроссман кивнул и улыбнулся. И они пошли пить чай, возвращаясь к более веселым темам.
