Анна Панкратова
Затонувшая свобода
Глава 11
Джек пробирался сквозь джунгли, прокручивая в голове, что нужно сделать: вызвать богиню свободы, вымолить помощь, сделать все, чтобы узнать, как освободить Айви. Освободить Айви… Сердце болезненно сжалось, страх попытался затопить сознание, а память услужливо напомнила вкус ее губ… Джек тряхнул головой. Надо. Ее. Освободить.
Кусты дрогнули и зашуршали, выпуская Джека на выступ, заканчивающийся резким обрывом. Он дошел до края, присел, любуясь волнами, разбивающимися о скалы, подставил взмокшее лицо под прохладный ветер. Дал себе минуту передохнуть после подъема и приступил, пока не передумал.
Джек не знал наверняка, как вызвать богиню свободы, но Мира подсказала ритуал, который, возможно, поможет. Не был уверен, что стоит это делать – мало кому понравится, если его магией заставят оказаться там, куда он сам идти не хотел. Другого пути найти богиню Джек не знал: слишком мало информации, ведь Эллия предпочитала жить так скрытно, что до недавнего времени он и вовсе верил, что она – выдумка.
Кровь капнула на желтеющую от солнца траву. Джек зажмурился, собираясь с силами. Так никто не делал, боясь обрушить на себя гнев вызываемого, но отчасти оттого, что были слишком слабы. Хранителю разума же затопленный источник жизни Маример не должен стать помехой.
Еще одна капля. Порез стал глубже. Джек спрятал кинжал, перевернул руку, держа раной над землей.
– Кровь пролью, богиню призову, – заговорил он, стараясь скрыть дрожь в голосе, – кровь и кровь, свободу призову. Молю откликнуться на зов. Кровь пролью, молю богиню свободы мне помочь.
Джек упал на колени, рука до локтя разрывалась от боли, вены взбухли, мерцали, показывая сходящую с ума магию, покидающую тело, сливающуюся с землей, чтобы призвать богиню свободы, подать сигнал, мольбу о помощи…
– Хорош, а то умрешь еще, – раздался женский грубый голос. – А с тенью весело точно не будет.
Джек вскочил, покачнулся, но не упал. У склона стояла девушка: длинные белые волосы трепал ветер, брючный костюм нежно бирюзового цвета был из странного, ранее незнакомого жителю Луорских островов материала. Худая и изящная, как статуэтка, богиня подошла ближе, позволяя разглядеть резкие черты лица, подведенные черным глаза и алые губы.
– Благодарю, что пришла. – Джек склонил голову. – Эллия, верно?
– Верно. – Богиня расстегнула пиджак, бросила в ноги, оставаясь в обтягивающем белом топе и широких брюках. – Жарко тут у вас! В Соларисе сейчас дышится куда свободнее.
– Соларис?
– Страна такая. Совсем близко от вас. Не слышал? – Эллия заглянула в глаза Джека, прожигая до души. Коснулась его руки, втянула носом и улыбнулась. У нее не было тату, и могло показаться, что она обычный человек. – Твое счастье, Никлаус вернулся, и мне хватило мощи попасть сюда.
Джек нахмурился, ничего не понимая, но решил не уточнять. Зато Эллия, похоже, была не прочь поболтать.
– Я – сгусток магии Никлауса, но родилась совсем недавно, когда он потерял возлюбленную. Можно сказать, я соткана из его боли от освобождения от клятвы быть с ней.
Джек одернул рукав рубашки, пряча порез. Боль начинала уходить, появлялись вопросы, которые он боялся задать, ведь едва мог пошевелиться под колким взглядом Эллии.
– А еще я единственная богиня, которая не подчиняется Никлаусу. И единственная, кто может пересечь границу. Даже Никлаус не знает, что за скалами! Представляешь?
– Кто этот Никлаус? – хрипло спросил Джек.
– Да так… Хаос. Человек, благодаря которому существует Соларис. Но это не важно, верно? Ты позвал меня сюда не за этим, да, человек, который отнимает чужую свободу?
Джек смотрел на богиню, не мигая. Она страшила, от нее веяло сильной, чужой магией, странной и непонятной. Казалось, она вырастила лапы, прошла сквозь грудную клетку и сжала душу.
– Я не отнимаю чужую свободу без веской причины. И сегодня я прошу тебя помочь мне освободить ту, что я люблю.
Эллия облизала красные губы, закрыла глаза и повела носом. На ее коже блестели капельки пота, видно, не привыкла к подобной жаре. Где же живет? Что за Соларис? На карте мира никакого Солариса нет и в помине.
– Любишь, говоришь? И от чего же ее нужно спасти? – проворковала богиня, пальцем подняла его подбородок.
– Ты знакома с Луорскими островами? Знаешь, что русалки связывают…
– С тобой! Поразительно!
Джек чуть расслабился: Эллия явно понимает, где оказалась. Она сверкнула глазами, лукаво подмигнула.
– Почему всех это так удивляет?
– О, это темная магия. Грязная. Мерзкая. В душесвязании между русалками и русалами нет никакой светлой магии, и тем более воли морской богини. Это делается для усмирения нрава. Чтобы сделать их слабее. Скрыть их стихийных драконов. И запретить причинять боль друг другу.
Джек изумленно вздернул брови. Эллия рассмеялась, видя его реакцию, а он закусил щеку, злясь: надо не показывать эмоции, быть хладнокровным! Но вместо этого из ладони показалась морда дракона, считывая беспокойство за Айви, злость на ситуацию, в которой она оказалась, злость на себя, ведь из-за него она лишилась шанса пробудить своего дракона!
– Да расслабься ты, вояка! Я знаю, что делать. Любишь ее, да? Конечно, любишь. Иначе откуда дракон? – Эллия провела по его щеке, обошла кругом, медленно шагая, одаряя своей магией, аурой, пропитывая своим запахом его одежду.
– Люблю. И готов на все. Что ты хочешь взамен?
– Так хочешь ее освободить? – зашептала Эллия, приближаясь к его уху. Лизнула щеку и рассмеялась, видя, как он вздрагивает. – Сейчас – она в твоей власти. Твоя навеки. Никуда не уйдет. Простит любую ошибку. Готов от этого отказаться?
– Готов.
Эллия потрепала его по щеке и отошла, подхватила пиджак с земли, отряхнула налипшую грязь.
– Тогда… мне от тебя ничего не нужно, по правде. Хм. – Эллия снова потянула носом, вдохнула полной грудью. – Но знаю, где ты можешь быть полезен. Освободишь ближайшую деревню от гарпии – я расскажу, как освободить твою любимую.
Джек вызвал кинжал, решительно порезал ладонь и протянул Эллии.
– Без сделки я и шага не сделаю.
– Ух, какой серьезный мужчина, – проворковала она. – Не веришь?
– Мне нужны гарантии.
– Хвалю. Правильно делаешь. – Эллия махнула рукой, прося кинжал. Порезала ладонь. – Я, Эллия, богиня свободы, рожденная в Соларисе из магии Никлауса, частичка хаоса, обещаю рассказать тебе, Джек Торренс, как отвязать душу Айви, дитя океана из Тенебриса, от твоей, дать частицу своей магии, если ты освободишь деревню Унда от гнета гарпии, пожирающей души и ворующей их детей.
Джек тряхнул головой: Эллия знала о нем все. Когда успела? Для этого щеку его лизнула? Что ж, тогда она знает, как ему важна Айви. Он пожал ее руку, соединяя порезы.
– Я, Джек Торренс, хранитель разума и стихийник огня, обещаю освободить деревню Унда от гарпии, если ты взамен расскажешь, как отвязать душу Айви, дитя океана из Тенебриса, от моей, и поделишься магией, необходимой для этого.
Руки оплел черный дым, рану защипало: сделка была скреплена.
– Тогда прошу! – Эллия вскинула руку, указывая в нужную сторону. – Я пока погуляю по побережью. Как закончишь, помолись, и я тебя найду. Если умрешь… что ж, тогда ты все равно получишь, что желаешь, ведь Айви будет свободна.
Джек кивнул, а липкий страх покрыл тело. Он двинулся в джунгли, бинтуя рану на ладони, вспоминая все, что слышал о гарпиях, ведь ранее никогда их не встречал, и верил, что король давно решил эту проблему, истребив дев, превращающихся в хищных птиц.
Гарпии… гарпии… он зажмурился, думая, как такую убить, решил, что отрубить голову – самый действенный способ. Страшные девы не обладали душами, но в отличии от нимф и муз, в венах носили частицу темной магии, грязной и мерзкой, как выразилась Эллия. Они – порождение бездны, возникшей посреди океана Свободы, сразу как Марибертус ушел под воду. Там рождались страшные болезни, отравляющие тела людей, выходили жуткие создания, несущие беды и смерть. И… неужели именно в этой бездне берет свое начало душесвязание русалок и русалов? Джек зажмурился, боясь верить тому, что сказала Эллия.
Люди сумели сократить поток ужасов, идущих из бездны, ведь взяли под контроль воды вокруг, закрыв магической завесой. Но иногда что-то да прорывалось.
Унда встретила Джека около трех часов дня. Деревня жила обычной жизнью, тихой и размеренной. Люди занимались делами, работали. Он проходил мимо бедных домов, встречался взглядами с местными жителями. В одном из дворов бабушка сушила белье, используя стихию огня. Чуть дальше люди работали в теплицах и на грядках, выращивая пропитание. Казалось, все было обычно, только слишком тихо. И детей не было видно.
Джек размышлял, можно ли спросить местных о гарпии, безопасно ли это, но не успел. Сейчас она выглядела, как обычный человек: тонкая шея, утонченные руки с длинными темными заостренными ногтями, черные, как крыло ворона, волосы, маленькие черные глаза без белков. Джек знал, что ей хватит нескольких секунд, чтобы совершить обращение и вырастить хищные, мощные лапы с когтями, отвратительные кожистые крылья без перьев с алыми прожилками. Нетронутым останется лишь верхняя часть туловища и голова. Особенно губы, через которые гарпия и высасывает душу.
Странно, что она вышла к нему, ведь обычно гарпии внезапно налетали на деревню, воровали детей, пожирали души, и так же внезапно исчезали. Но похоже эта захватила поселение и считала своей кормушкой.
Джек вызвал меч.
– Здравствуй, путник. Уходи, если не хочешь лишиться души.
– Пожалуй, немного задержусь, – ответил Джек, улыбаясь.
Страх уходил, оставляя раздолье адреналину. Он уже понял, что говорить нет смысла – надо сразу рубить голову. Гарпии не могут испытывать эмоции, кроме злости. Им чужда любовь и сопереживания. Все, что им нужно, – еда, а именно – души. Желательно детей, ведь они самые чистые.
Деревенские прятались в домах. На помощь не вышел никто – видно, сильных уже сожрали. Что ж. Справится сам! Повезет, поможет дракон!
Джек поудобнее взял меч, размял плечи, готовый к битве. Гарпия коварно улыбнулась, тряхнула головой, меняясь. Он невольно сделал шаг назад, видя отвратительные крылья, но потом собрался: страху не место во время битвы.
Гарпия кинулась в атаку. Джек занес меч, но понял, что опоздал, ведь сталь прошла в миллиметре от правого крыла. Он увернулся от удара лапой, пробежал под крылом, оказываясь сзади, вновь занес меч, но и тут не был достаточно быстр: полуптица, вереща, развернулась и кинулась на него.
Гарпия двигалась быстро, резко, но проворно. Она пыталась расшибить Джека лапами, пару раз задевала когтями, разодрала щеку. Он двигался плавно и размеренно, помня, чему его учили. Для Джека бои на мечах были делом обычным, вот с крылатыми чудовищами раньше встречаться не приходилось.
Джек выдохнул огонь, создавая огненную завесу, чтобы сузить круг. Гарпия крупная, ей нужно куда больше места для маневров. Он сделал вид, что собирается ударить по левому крылу, занес меч, гарпия рванула вправо, чтобы уйти от удара, и встретилась со сталью. Джек едва успел сменить маневр, но голова отлетела от плеч, а рот так и застыл в гневной усмешке.
Он выдохнул, отпуская огонь. Утер пот со лба, вытер меч о брюки, стирая кровь, но понял, что расслабился рано: из джунглей в деревню вышло еще четыре гарпии.
Огонь потух, пропуская чудовищ к Джеку и обезглавленной полуптице. Сестры убитой двигались бесшумно, уже обращенные, они совсем потеряли человеческие эмоции. Жуткие лица с кровавыми усмешками уставились на Джека, который покрепче сжал меч, готовясь к битве, догадываясь, что спасет его только чудо. Ну, или дракон. Или… все же чудо.
Гарпии двигались синхронно. Они окружили Джека, хищно клацая зубами и махая крыльями. Он крутился, думая, что делать. Едва успел упасть на колени, когда они разом кинулись на него. Он прополз по земле, увернулся от мощной лапы, наугад махнул мечом и, судя по крику, задел одну из гарпий.
Джек вскочил. Побежал. Он махал левой рукой, оставляя за собой пламенную дорогу, надеясь, что чудища испугаются, но те не отставали, отчаянно шагая прямо по огню.
Лапа пронзила плечо, брызнула кровь, а дикая боль захватила разум. Джек зашипел, сжал зубы, прогоняя жгучие ощущения. И тут он понял, что нужно сделать. Упал на колени. Закрыл глаза, вспоминая Айви.
Любовь, да? Магия стихийного дракона – любовь. Значит, нужно просто вспомнить, зачем он убивает гарпий. Ради любимой. Чтобы освободить. Помочь разобраться. Не позволить ей снова оказаться в Тенебрисе. Не позволить больше никому лишать ее свободы и права выбора и, тем более, связывать с ней душу.
Он вспоминал их поцелуй, тот жар и тепло, надежду, желание и наслаждение. Представил, как вернется к ней, чтобы сделать своей…
Дракон заверещал, выходя из тела. Обжег руки, так спешил спасти хозяина от подступающих гарпий, которые почти успели схватить того за горло. Зверь сбил чудищ лапой. Огромное тело вилось, защищая Джека, грозно рычало, а изо рта вырывалось пламя.
Джек поднялся, поддерживая больное плечо. Смахнул кровь из рассеченной щеки. И вновь поднял меч. Он управлял драконом, ощущал его сознание на кончиках пальцев, понимал, что тот собирался делать и делился своими мыслями, подталкивая к нужному исходу. Зверь не сопротивлялся, напротив жадно впитывал его ярость и не подпускал гарпий.
Пламя дракона рассеялось, создавая проход, Джек занес меч и отрубил голову первому чудищу, верещавшему от боли. Подошел к следующему, горящему заживо. Взмах. Голова отлетела в ноги. Он повторил это еще дважды и вновь упал на колени, хватаясь за плечо.
В глазах темнело от боли. Кровь заливала рубашку, но Джек умудрился не отпустить дракона. Тот подставил морду, позволяя погладить, мигнул, выражая почтение, и все же рассыпался.
К Джеку уже бежали деревенские. Охали и ругались, обсуждая, как помочь раненому. В итоге его отнесли в один из домов, где старик обработал раны, зашил щеку и наложил повязку на плечо. А остальные ждали под дверью, не зная, как благодарить героя за свое спасение.
Пять голов упали к ногам пораженной Эллии. Джек приложил руку к больному плечу, скрытому под рукавом новой рубашки, что ему подарили в деревне после рассказа о страшном годе жизни под гнетом чудищ.
– Твоя часть сделки, Эллия, – устало сказал Джек. На лбу собирались капельки пота, усталость пыталась повалить на землю, но он уперто поднял нос.
– Восхищена, капитан Торренс. Восхищена. Крылатый случай! Кто знал, что в тебе таится такая сила!
Эллия брезгливо обошла головы, протянула руку. В глазах пылал восторг, словно она и правда не верила, что Джек сумеет вернуться живым.
– Кинжал, пожалуйста. – Она приняла оружие, оттянула волосы и отрезала прядь. – Волосы сохранят мою магию – самого хаоса. Сильнейшая магия, к слову, которая до ваших островов ныне добирается… не в полную силу.
Эллия обвязала прядь вокруг запястья Джека, чуть отошла, склонив голову, оглядела уставшего бойца.
– Что дальше?
– Дальше, Торренс, ты отвезешь Айви к озеру Заблудших душ. Вы зайдете в пещеру, сядете на песок, обвяжете руки моими волосами. Слова придут сами, ты знаешь, как это работает. Кровь, боль, все дела. И потом просто перережь нить, связывающую ваши души. Сумеешь?
– Сумею. Это… все? Так просто?
– Просто? О, мой дорогой капитан, без магии хаоса ничего не выйдет. А магию хаоса у вас здесь достать… не просто. Вам бы снять заклятие с Марибертуса, чтобы город снова был открыт, ведь там скрыта не только морская богиня, но и источник жизни и магии. Без него вам… тяжко.
– Через источник к нам попадает магия хаоса, так?
– Так.
– И ты сказала, что этот Никлаус…
– О, он просто одарен дарами хаоса, поэтому он – Хаос.
Джек устало кивнул, вспомнил про Айви, которая его ждет. Волнуется, верно…
– Ладно. Мне пора в путь. Спасибо. – Джек указал на запястье. – Спасибо за помощь.
Эллия склонила голову, подмигнула и исчезла. Джек моргнул, пытаясь понять, как это возможно. Никто не может вот так исчезать! Никто… Он качнул головой: к медузе это все. Он получил, что хотел, и это единственное, что важно.
Джек торопился обратно на огненное судно, но по дороге так распереживался, что ноги принесли обратно в деревню. А там он нашел небольшой паб, где ему с радостью налили пива и рома. Много пива и много рома.
Глава 12
Скрип, звон разбитой вазы, стук. Айви резко села. Кожа покрылась чешуей, но она взяла себя в руки, выпустила магию наружу, выращивая клыки и ногти. Темный силуэт показался в проеме двери. Качаясь, он зашел внутрь, почти свалил тумбу, но успел поймать.
Айви расслабилась, понимая, что это Джек. Вернулся. Живой. Не забыл ее. Не бросил.
– Вернулся… – Джек подошел ближе, а Айви сморщилась, ведь в нос ударил запах перегара, такой тягучий и колючий, что хотелось не дышать. – И ты пьян!
Айви попыталась оттолкнуть Джека, но он сгреб ее в охапку, упал на кровать.
– Джек, ты пьян!
– Не уходи от меня, – замямлил он, прижимая Айви к себе. С такой силой, что делал больно, наполнял легкие запахами пива и рома. – Ты мне так нужна. Пожалуйста.
– Джек, – начала Айви, но замолкла, понимая, что он едва соображает. А потом заметила зашитую рану на щеке, покрасневшую повязку на плече. В какую историю он влип?!
Джек продолжал обнимать, шептать, как сильно она нужна ему, умолял не уходить. Айви положила руку на его голую грудь, надеясь оттолкнуть, но не сумела. Удивление пригвоздило к кровати от его слов и нежных пальцев, гладящих по спине.
– Не уходи, пожалуйста, – прошептал он и уткнулся в ее шею, щекоча дыханием.
– Я не уйду, обещаю.
– Я люблю тебя, Айви.
Она закопала руку в его волосах, зажмурилась, не зная, как справиться с цунами чувств. Он продолжал что-то бормотать, не отпускал, лаская, но вскоре все же уснул.
Айви выпуталась из объятий, выбралась из кровати. Сердце стучало, ладошки вспотели. Когда все успело так запутаться? Когда русалка успела влюбиться в человека? Человека! Эмоционального. Переменчивого. Горячего. Вспыльчивого. Но Айви хотела только его. И ни за что не променяла бы то время, что они провели вместе, на другую жизнь, даже предложи ей вернуться в прошлое, чтобы в четырнадцать связать душу с прекрасным русалом.
Она осмотрела щеку Джека, заглянула под повязку и пришла к выводу, что до утра раны можно не трогать, ведь кто-то уже их обработал. Забралась в ванну, надеясь, что вода успокоит душу, но это не помогло. И до самого утра она мучалась от мыслей, надежд и страхов.
Джек проснулся около полудня. Айви уже сидела на носу и жевала манго, любуясь скалами вокруг. Щеки покраснели, едва накрыли воспоминания обо всем, что произошло, а дыхание участилось, ведь Джек сел рядом, а руку положил на ее бедро.
– Прости за вчера. – Он неловко погладил ее ногу и отпустил. Потер переносицу, устало кряхтя и щуря глаза от солнца.
– Похмелье?
– Угу. Прости! Я ничего…
– Ты вел себя крайне… достойно. Даже штаны не снял. К сожалению.
Джек хмыкнул, но глаза так и не открыл, лишь сильнее нахмурился, видно, мучаясь от головной боли.
– Я… Точно не снимал штаны? Ничего не помню после пятого бокала пива, смешанного с ромом.
– Мерзость!
– Да нет, вполне… Прости.
Айви кивнула, облизывая сладкие пальцы, протянула тарелку Джеку, но тот качнул головой, плотно сжимая зубы.
– Откуда твои раны? Джек, твоя щека…
– Да ладно. На том же месте, где уже был шрам. Не страшно.
Айви потянулась к повязке на его плече, но Джек поймал ее руку.
– Ты сейчас разозлишься, – осторожно сказал он. – Я нашел способ отвязать тебя от меня.
Айви толкнула тарелку, та едва не улетала за борт. Сама она молча встала и пошла в сторону каюты. Так вот откуда раны – искал способ отвязать ее!
– Айви, ну как ты не понимаешь? Это будет правильно!
Она резко обернулась, стерла противные слезы с щек.
– А ночью умолял не уходить от тебя! В любви признался!
Джек зажмурился, почесал бороду, так устало, с таким сожалением, словно на его плечи свалили всю тяжесть мира.
– Накосячил. Признаю. – Джек подошел к Айви, хотел коснуться, но она отошла, хлюпнула носом. – Люблю, поэтому отпускаю. Я не хочу держать тебя против воли. Захочешь остаться после…
Он неопределенно махнул головой, нахмурился, а Айви поняла, почему ночью он так просил ее не уходить: он уверен, ее держит рядом только магия.
– Моего мнения больше не спрашиваешь?
– Не в этот раз. Ты не можешь принять правильное решение из-за магии.
– Ну и дурак.
Она хотела уйти, но Джек схватил ее, попытался обнять, но она зашипела, показывая выросшие клыки.
– А вот трогать не надо теперь! Вчера был твой шанс!
Джек выпустил ее, поднял руки. Она замерла, тая от его взгляда, растворяясь на солнце. Слишком много… нежности. Тепла. Надежды.
– И не смотри так не меня.
– Как?
– Вот так!
Джек улыбался, не сводя с нее глаз. Она закусила губу, пытаясь сдержать слезы, но рассыпалась, совсем запутавшись. Айви нырнула в его объятия, растеряв последние крохи злости, ведь понимала, почему он это делает.
– Мне так страшно, что ты уйдешь, – прошептал Джек, гладя ее по спине. – Но я отпущу тебя, если ты захочешь, потому что хочу, чтобы ты была счастлива. Понимаешь?
– Я не уйду.
– Посмотрим.
– За что ты так себя не любишь?
Они рассмеялись, встретились взглядами. Айви встала на носочки, чтобы носом коснуться носа Джека.
– Ладно. Ладно… давай попробуем. Что делать?
– Ну, для начала добраться до озера Заблудших душ.
Она закрыла глаза, сглотнула, ощущая налипший паутиной страх.
– Ты же понимаешь, что быть свободной – не значит всю жизнь быть одной? Я свободна, потому что сама выбираю, кого любить. С кем быть. И я выбираю тебя.
– Не ты. Магия. Это – не свобода.
– Но… – Она уткнулась в его подбородок лбом, пытаясь нащупать нужные слова. – Я знаю, что чувствую. Я сама. Не магия.
– Тогда мне не о чем волноваться, правда?
Она слышала страх в его голосе, боялась и сама, ведь не готова была лишиться той теплоты, что ей дарило каждое его касание.
– Айви… я просил о помощи богиню свободы. Она сказала… твою медузу, ты расстроишься. Сильно.
Она отошла, пожав плечами, ведь уже расстроилась, узнав, что вся ее жизнь была построена на лжи и вере в неясно кого. Что может быть хуже?
– В общем… ну…
– Я справлюсь, Джек.
Он тяжело вздохнул. Кивнул.
– Эллия сказала, магия от душесвязания – черная, мерзкая. Значит, эта магия идет из бездны. Она помогает делать вас покорными. И… лишает части магии. И как следствия – драконов.
Айви зажмурилась. Ненависть волной прокатилась по телу. Кивнула.
– Спасибо, что сказал. Это… да, похоже на правду. Просто…
– Мы подумаем об этом, да? Может, морского дьявола расспросим. Судя по тому, что ты мне рассказала, он что-то знает.
Айви неопределенно тряхнула головой. Она не хотела больше думать о том, сколько лжи вилось вокруг всю ее жизнь. Не хотела. Не могла. Но должна была. Знать правду – первый шаг на пути к свободе.
Они раскрыли карту, чтобы скорректировать путь. Джек, хмурясь, водил пальцем по россыпи речушек. Озеро Заблудших душ давно осталось позади, и стоял выбор: двигаться дальше до маяка или вернуться.
– Если тут? – спросила Айви. Джек качнул головой.
– Узкие. Мелководные. Только если на лодке с веслами, но это слишком долго. Придется ночевать в джунглях, и поселений там нет – нимфа не позволяет.
– Тогда… – Айви несмело заглянула в глаза Джека. – Потом? После маяка? Не возвращаться же назад! Да мы недели две потеряем!
– Не страшно. Потеряем.
– Джек!..
– Я так не могу больше, Айви! Не могу! – Джек схватил ее за талию, она попыталась отойти, но врезалась в стену. Он подошел еще ближе, касаясь своим телом. – Не могу, понимаешь? Я должен знать. Знать!
– Я знаю, что чувств…
– Не так, Айви. Не так. Просто… – Джек закрыл глаза, наклонился, и ей показалось, что он ее поцелует, но нет: только коснулся носом и резко отдалился. – Ты мне слишком нужна. Вернемся к озеру, отвяжем, выясним… и если ничего не изменится – продолжим путь к маяку. Изменится… я найду тебе тихую деревню, где ты сможешь спрятаться от погони. И вызволишь-таки своего дракона. Ты это заслуживаешь.
– Я знаю, что люблю тебя, – сказала Айви и обняла Джека. Он застыл, но все же прижал ее к себе. – И ничто это не изменит.
– Посмотрим.
Айви не сумела скрыть улыбку, наслаждаясь его руками на спине, теплым дыханием и словами, от которых она таяла, растекалась по палубе, столько надежды и любви они ей дарили.
На следующий день Айви вылезла из ванны и вышла на верхнюю палубу. Джек стоял за штурвалом, лениво водя рукой, управляя огненными парусами.
Рубашка облепила мокрое тело, выделяя грудь и соски. Айви, опомнившись, распустила волосы и прикрылась. Она села на нос, подставила лицо жаркому солнцу, дивясь, как быстро привыкла к зною на поверхности. Кожа с каждым днем становилась все темнее, на лице выступили веснушки. Ветер трепал волосы и оставшийся сухим край рубашки, на лице расцветала улыбка. Будущее пугало, но Айви-то знала, что чувствовала, и надеялась, что этому наконец поверит и Джек.
Забывшись, она зажмурилась, наслаждаясь ветром, собрала руками волосы в хвост, открывая шею, подтягивая ноги к груди.
– Твою ж бездну! – воскликнул Джек. – Я так больше не могу!
Огненные паруса потухли, а Джек быстро шагал к ничего непонимающей Айви. Судно качало, соленые брызги залетали на палубу.
– Что случилось?
– Ты случилась.
Айви успела только нахмуриться, видя голод во взгляде Джека, а потом он жадно поцеловал ее. Изумление смешалось с наслаждением от его губ. Вопросы растаяли в воздухе, оставив желание.
Джек поднял ее и понес в каюту, не переставая целовать, прерываясь только на спуск по лестнице. Усадил на стол, вклинился между ног, запуская руки под ее рубашку. Время замедлилось, пространство сжалось, в организме разжигалось пламя. Сознание вопило об одном: не уходи в этот раз! Не бросай!
Поцелуи опустились к шее, а рука сжала грудь, разнося возбуждение по разгоряченному телу.
– Джек…
– Ты понимаешь, что издеваешься надо мной с первого дня? – прошептал он ей на ухо и захватил губами мочку.
– Я не…
– Голая ходишь, – Джек провел носом по ее щеке, – в постель лезешь. И всегда такая красивая… И все это рядом с мужчиной, по уши в тебя влюбленным!
Он чуть отстранился, чтобы встретиться взглядом. Айви часто дышала, обхватила его лицо руками, приблизилась так, что ощутила горячее дыхание на губах.
– Словно я понимаю, когда тебя возбуждаю.
– Верю, – хохотнул Джек и снова ее поцеловал, и, кажется, в этот раз уходить не планировал.
Айви отдалась его рукам и губам. Позволяла прижимать к груди, теряя последние ниточки логики и причинно-следственных связей. Смутно осознавала вдруг, что и правда не стоило ходить перед ним полуголой, особенно после того, что было вчера, но слишком привыкла не надевать лишнюю одежду. Джек стянул с себя рубашку, а Айви провела по твердой груди, ощущая под кончиками пальцев тепло, бьющиеся сердце и душу. Коснулась метки, скрытой под тату с пиратским символом, осторожно поцеловала ключицу.
– Я понятия не имею, что делать, – сказала она, поднимая глаза.
Он обхватил ее за красные щеки, улыбнулся.
– Я знаю. Тебе надо только кричать, если случайно сделаю больно.
Не давая осознать, Джек раздел ее, провел губами по ключицам, поднялся к шее, крепко сжимая талию. Айви обхватила его ногами, пытаясь вспомнить, что ей говорили, к чему готовили, но таяла в любимых руках, охваченная страстью. Кажется, готовили ее не к такому.
Джек перенес Айви на кровать. Штаны полетели на пол, а он вдавил ее в матрас, снова целуя. Она ощутила давление между ног, слабую боль, но Джек замер, часто дыша.
– Тебе же больно будет… надо… надо… – Он взлохматил волосы, чмокнул ее и стал спускаться ниже, оставляя дорожку поцелуев на груди и животе.
– Эй! Так нельзя! Это запре…
Слова увязли в удивлении. Джек целовал ее между ног, по телу разносилось удовольствие и наслаждение, тепло, которое лишало возможности думать. Мозг пытался напомнить, что ее учили терпеть, но тело кричало о другом: с правильным мужчиной больно не будет.
Время растянулось, пространство сжалось до кровати и их двоих. Айви вцепилась в простыню, не сумела сдержать стон, краснея. Джек поднялся, заменяя губы на пальцы. Она схватила его за шею, чтобы притянуть к себе для поцелуя.
– Как иначе тебя расслабить? – прошептал Джек, улыбаясь. – А вот теперь надо максимально довериться мне, да? И не бояться? Иначе будет больно.
– Я потерплю.
– Не потерпишь, а расслабишься.
Айва снова ощутила давление между ног, боль, смешанную с чем-то новым и ранее неиспытанным. Джек двигался медленно и осторожно, останавливался, если видел, что она жмурится от боли. Даже успел поругаться, что она все терпит, а не кричит. Она и хотела бы ответить что-то умное, рассказать, как в Тенебрисе относятся к сексу, но тело привыкло к новым ощущениям. Боль уходила, заменялась желанием, чтобы Джек никогда не оставлял. Он двигался быстрее, шептал ей на ухо, что любит, а она сильнее прижимала его к себе, желая ощутить каждую его часть, слиться, стать одним целым.
Магия застыла где-то на задворках сознания, съедаемая настоящими чувствами. Джек не поверит, но Айви знала, что любила, хотела, наслаждалась сама, по своему желанию, и никакая морская богиня ее к этому не подталкивала.
Когда Джек упал рядом, часто дыша, Айви закрыла глаза, облизала губы, пытаясь восстановить дыхание и собрать мысли в кучу. Получалось очень не очень, ведь последние грани разумного скрылись в тумане счастья.
Айви легла на грудь Джека, коснулась горячей и потной кожи.
– Мне говорили… м-м. – Айви зажмурилась, напрягаясь. – Мысли не могу форму… форму…
– Сформулировать, – улыбнулся Джек. – Так и должно быть.
Он повернулся на бок, притянул ее к себе. Их лица оказались совсем близко.
– Вспомнила, – выдавила она, нащупывая нужные слова. – Меня учили, что это необходимость для продолжения рода и удовольствия муж…
– Лучше молчи. А то я спущусь в Тенебрис и кого-нибудь побью.
Айви закатила глаза, растворяясь в любимых объятиях.
– Это несерьезно. Секс – для удовольствия обоих. И пока оба не будут довольны, никто из кровати не уходит.
Айви широко улыбнулась, вспоминая наконец, чему учили ее: раздвинь ноги и жди, когда все закончится. Тебе в дар – дети. Мужу – удовольствие.
– Ты – моя королева, мой капитан. Слышишь? – Джек нежно поцеловал ее, убирая пряди с лица.
– Такой подход мне нравится гораздо больше. Тебя Дженни научила, да?
– Угу. Теория и практика.
– О-у, как ей в глаза теперь смотреть?
– Я бы на твоем месте радовался, что меня научили, как правильно обращаться с девушками.
Айви поцеловала Джека в шею, осознавая наконец, что произошло, и как хорошо внутри.
– Ты сможешь еще раз?
Джек закатил глаза.
– Тебе будет больно.
– Не будет.
