Angi_kam
Тени Солнца
Глава 10
Озерный край.
Зара чувствовала раздражение и злость уже несколько дней кряду. Началось это еще до того, как лето пришло на эту землю и согрело озера и быстрые ручьи своим теплом. Конечно, она понимала, что за одной её ошибкой последуют следующие, но не думала Зара, что все обернется таким чудным образом.
Тот день запомнился настолько хорошо и четко, что Зара смогла бы описать его во всех красках, если бы кто-то попросил. Вельга снова исчезла после их совместных утренних практик. И после занятий, её зачем-то понесло в лес, что на границе с Дремучем хребтом. Сама не зная зачем, девушка прошла много верст, просто шагая по лесной дороге, пока не дошла до огромного многовекового дуба. Сначала она услышала злобный рык и только потом увидела, как, крепко ухватившись за ветви дуба, висело два парня, а внизу их поджидала целая стая белых волков.
Конечно, она смогла отозвать хвостатых стражей и снять с дерева счастливчиков, пусть даже они до последнего отказывались от её помощи. И только дома, ставя чайник на огонь, она поняла, что лучше бы оставила их там, ведь с того дня они начали появляться на её пороге чуть ли не каждый день.
Второй парень все же поблагодарил за спасение и представился Владиславом, тут же незаметно отвлекая её разговором от острот Морозова. И это сработало, ведь Зара сама не поняла, как прошла её злость из-за вторжения мальчишек. По крайней мере, отдать Каза волкам уже не сильно хотелось.
С того дня, встречать двоих гостей с Севера стало привычным делом на территории Озерного края. Веледара была вне себя от радости, увидев спасенного юношу и его друга, который тут же сделал ей комплимент по поводу милых веснушек в форме звезд. Под строгий взгляд Зарины, та «невзначай» обмолвилась, что будет рада видеть их хоть каждый день. И её совершенно не волновали предостережения подруги, что мальчики ничего не знают об опасности болот!
Каз отмахивался, хоть Зара не стеснялась напоминать моменты их знакомства. Влад катался по полу от смеха, наблюдая, как красноречивые высказывания девушки действуют на Морозова. Он уже знал, что все слова пролетят мимо ушей. После такого Каз уж точно приложит все силы, чтобы появляться чаще и плясать на нервах Зарины.
И даже после двух недель уговоров, когда простые слова перестали действовать, и юная хозяйка пыталась взять их подкупом, они заявились в её дом, как ни в чем не бывало. И если Влад понимал, что находится в гостях и не нарушал границ, то Каз чувствовал себя полноправным хозяином и менять своё мнение не спешил.
– Эх, вода кончилась, – Влад показал на пустое ведро. – Я сейчас свежую принесу.
Девушка кивнула, радуясь, что есть шанс поговорить с Казом наедине. Тот не переставал изводить её своей напыщенной гордостью. Все в нем так и кричало о величии и достоинстве – уверенные движения рук и даже острая линия скул кричала о превосходстве хозяина. В чем именно превосходство Зара пока не выяснила, но чувствовала каждой клеточкой тела, что данный представитель человеческого рода не привык, чтобы на него смотрели свысока. Зара подошла к нему, развалившемуся на её кровати так, словно она ему принадлежала. Оторвавшись от чтения, Каз лениво перевернул страницу и бегло посмотрел на неё.
– Интересная сказка. Но почему все твои книги на старом языке?
У Зары хватило терпения не огрызнуться.
– Что я говорила тебе неделю назад?
– Это когда мы случайно сломали полки в кладовке? – Каз действительно задумался, но увидев, что девушка кивнула в подтверждение, легко продолжил. – Что мы балбесы, которых свет не видел, а еще, что мы неуклюжи, как…
– Нет. Но, я рада, что ты это запомнил, – после короткой паузы, со вздохом продолжила. – Начались Зеленые святки. Это опасная неделя, Каз. Особенно для вас с Владом.
Если бы голос молодой колдуньи не звучал так тихо и вкрадчиво, то Каз непременно бы подумал, что она опять хочет от него избавиться. Присутствие Влада, как он и полагал, смягчало недоверие между ними, служило мостиком для зарождающейся дружбы. Но сейчас нотки переживания в голосе заставили задуматься.
– Что такого в этих Зеленых святках? – не понимая, спросил он, поднимаясь с кровати. Но ответить Зара не успела – тревога пронзила сердце первой. С улицы послышались громкие голоса и заливистый смех. Еще секунду она смотрела в синие глаза юноши, а потом бросилась на улицу.
Каз, не думая, ринулся за ней.
Возле колодца стоял Владислав, смущенно тормоша темные волосы, не зная, на какую красавицу из двух посмотреть. А ведь они были так красивы! С чарующими улыбками и длинными волосами, словно мираж в солнечном свете. А как они хорошо смотрелись в одних белых рубахах. А одна из них наклонилась так близко, что он без труда мог рассмотреть вышивку на груди.
И зачем он только оставался в Черногорье, когда здесь так хорошо? Вот светловолосые девушки смеются и манят его куда-то, а он и не думает сопротивляться. Да и был ли смысл в этом? Зачем ему вообще сопротивляться?
– Ты такой красивый, – хихикнула одна, и её глаза загорелись магическим блеском. – Так бы и съела тебя!
– Пойдешь к нам в гости? – вторила ей другая, без стеснения гладя его по плечам. Он только и мог кивать на каждое их слово, глупо улыбаясь. С ними он готов пойти, хоть на край света.
Вдруг одна девица остановилась прямо напротив него, уже не маня к себе и не касаясь нежными руками, хотя её прикосновений так жаждала кожа. Она наклонилась настолько близко, что россыпь веснушек оказались прямо перед его глазами. От её улыбки подкашивались ноги, и совершенно точно одурманивался рассудок.
– Полынь или петрушка? – прошептала она, почти качаясь губами его щеки.
«Петрушка, конечно, петрушка» – думал Влад, пока сердце лихо отстукивало удары. « Какой дурак выберет полынь?»
И он уже почти ответил на вопрос, как перед ним возникла совершенно другая девушка без светлых кос и одетая совсем не в белую прозрачную рубашку. А вместо соблазняющей улыбки – туго сведенные брови. Она встала к нему спиной, загораживая собой.
– Полынь, – грозно ответила она, скрещивая руки на груди. – А теперь сгиньте!
Девушки расстроено шмыгнули носами и пошли прочь. Только тогда Влад опомнился и с удивлением обнаружил, что волосы то у двух подруг совсем не светлые, а совершенно зеленые, а кожа отдавала болезненной синевой.
Его тут же замутило.
Еще через секунду подошел побледневший Каз. Проверив, все ли в порядке с другом, он облегченно вздохнул и повернулся к Заре, смерив её обеспокоенно-злым взглядом.
– Кто эти… существа?
Назвать их «девушками» у него не получалось. Он даже не мог объяснить – с чего бы это вдруг его ноги вросли в землю, а сердце застучало быстро-быстро в порыве броситься к красавицам. Он готов был признать, что такую чарующую магию не встречал никогда.
– Русалки, – голос её дрогнул, а глаза на секунду превратились в глубокие озера. – И мы едва успели.
Они зашли в дом, все еще чувствуя, как страх блуждает по венам. Влад продолжал пялиться в пустоту, не до конца понимая, что произошло. На щеках выступил яркий румянец, но тот поспешил скрыть его, отвернувшись к окну, надеясь, что не увидит там за забором две зеленые макушки в венках.
– Почему ты раньше не сказала об этом? – с нажимом спросил Каз, нервно ходя по комнате туда-сюда. Подумать только – еще немного и с Владом случилось бы страшное. Пришлось бы ему возвращаться в Черногорье совершенно одному, без лучшего друга. О скандале, который только усугубит напряжение между их семьями, он даже не хотел думать.
– Если бы ты слушал меня внимательно, а не забавлялся, то услышал, что я говорила! – девушка подскочила со своего места и решительно направилась к юноше, уже не сдерживая своего недовольства. Подойдя вплотную, расправляя плечи, та со злостью проговорила. – Озерный край кишит нежитью. Уж думала, что ты это запомнил. И если бы с Владом что-то случилось, то твоей вины было бы не меньше!
Сказав это, она стрелой метнулась из дома, громко захлопнув за собой дверь. Казу подумалось, что еще немного бы, и она слетела с петель.
Он тяжело вздохнул, злясь, что его сумели задеть, и посмотрел в сторону сидящего Влада. Тот продолжал смотреть в окно, только уже без глупой улыбки на пол-лица. Послышался звон хлопающей калитки, в эту секунду в его глазах что-то блеснуло.
Каз подошел к окну и заметил, что еще одна девчонка вошла во двор, неся сверток в руках. Он почему-то испытывал трудность с запоминанием её имени, но громкий голос врезался в память с первых секунд встречи.
И даже сейчас он проникал в закрытую избушку через улицу.
– Веледара пришла, – с облегчением выдохнул Влад, будто присутствие девушки придало ему сил. У него не было проблем с запоминанием имен. Через мгновение дверь открылась, и вошла Зара, неся полное ведро воды. Она быстро кинула озлобленный взгляд в сторону Каза, а после поставила ведро в угол комнаты. За ней быстро зашла Вельда и радушно улыбнулась:
– Как я рада, что вы пришли! Не зря пирог несла.
«Вот почему она не может так же улыбаться?» – подумал про себя Каз, кивая девушке. Почему одна дарит тепло и улыбки, а другая лишь надменные взгляды? На него всю жизнь смотрели так, словно он являлся чем-то необыкновенным, непохожим на других юношей его рода. Даже королевская семья себе такого не позволяла, хоть надменностью они могли превзойти даже Морозовых.
Веледара, действительно, вела себя иначе – проще, живее, словно девушка соткана из солнечного света и доброты. Она изображала собой мягкость и безграничную любовь ко всему вокруг, даже к ним – чужакам издалека. От неё пахло домом, в котором нуждались заблудшие и одинокие. Карие глаза смотрели нежно и с удивлением, а руки, не покрытые черными узорами, двигались плавно-плавно, словно бриз.
Зара, словно прочитав его мысли, резко обернулась, намереваясь прожечь в нем дыру, но, не сказав ни слова, поджала губы и вылетела на улицу, даже не закрыв за собой дверь. Влад с удивлением посмотрел на друга, окончательно придя в себя.
– Что это с ней?
– Переживает сильно, – ответила Веледара, приложив руку к сердцу. – На днях кто-то совершил набег на две деревни. Погибло много людей. Некоторые из них, как это сказать… были больше, чем просто знакомые нам.
Мальчики переглянусь, думая об одном и том же.
– Такое уже было раньше?
– Нет, никогда на моей памяти. На наших землях с четырехземельной войны не было конфликтов. Куда нам? Одни топи, да болота, даже поживиться нечем. Думаю, казна у местного князя тоже не блещет золотом.
– Предполагаю, что главное сокровище этих земель заключается в их прекрасных обитательницах, – заключил Влад, по-особенному улыбаясь.
Морозов едва не закатил глаза. Влад превосходно владел практически любым видом оружия, включая такой особый навык, как обольщение девиц. И зачастую реакция девушек на него была одинакова – смущенный взгляд и покрасневшие щеки. К его сожалению, красавица Вельда не стала исключением.
Влад же считал иначе. Ему нравилось делать комплименты, тем более, что они были искренними и радовали девушек. Так почему бы ему не наслаждаться терпкими возможностями общения, пока у него их не отобрали?
В дом вошла Зарина, держа в руках, только-только начинающий краснеть, букет калины. Она положила его на стол и так же молча начала откладывать розовые ягоды в кувшин. Владу на секунду показалось, что в глазах колдуньи стояли слезы.
Веледара, поняв все без слов, легкой походкой подошла к Зарине за помощью, та уже наполовину справилась с работой. В отличие от нее, Вельда ничего не понимала в травничестве, хоть и её семья отчасти принадлежала к потомственной ветви магов земли. «Не дано» – просто отвечала она и улыбалась, в её сердце не вились зелёные стебли.
– Не серчай на них, – прошептала девушка, приобнимая за плечи водяную колдунью. Руки той страшно дрожали, а нос бесшумно шмыгал. – Они же мальчишки, безрассудство и отвага у них в крови.
Зеленые глаза Зары буравили сложенные травы, она, не задумываясь, смешивала свежие ростки с корешками, так же быстро раскидывала их по глиняным кружкам. Из этого выйдет отвар от угара, он должен помочь погорельцам, на чьи дома был совершен набег. В её голове вертелось так много мыслей, что в них легко можно легко потеряться. Главной тревогой стал сорванный ритуал. Может, из-за этого на их земли пришли несчастья?
Вдобавок появилось странное чувство, которое не покидало её со вчерашнего дня. Не было рядом наставницы, чтобы поделиться переживаниями и пугающими видениями. Вельга несколько дней назад ушла проверять дальние уголки края. Она хотела обойти все селения и деревни Равии до Литы. И даже сейчас молодую колдунью окружала ноющая тоска и беспомощность, а еще терпкий незнакомый запах бескрайней соленой воды.
– А еще глупости, – буркнула девушка так же шепотом. Но Веледара улыбалась, будто могла читать её мысли.
– Можешь не говорить, но я же вижу, что тебе они нравятся.
Прежде, чем та смогла возразить, Вельда взяла четыре кружки в руки и направилась к столу, где их уже заждались голодные парни. Зарина лишь закатила глаза, когда Каз слегка сморщил нос от непривычного вкуса напитка, и принялась резать остывший пирог на равные кусочки, про себя отмечая, что нужно отложить один для наставницы.
И что-то в блеске ножа заставило её застыть. Всего на мгновение её обдуло жаром, а перед глазами вспышкой промелькнули белые одежды и темная жидкость на мраморном полу и собственных руках.
– Все в порядке? – из-за её плеча неожиданно вылез Влад, только тогда она очнулась и поняла, что несколько минут таращиться на сомкнутый в руке нож. Он был чистым.
– Да, все хорошо. Только… скоро начнется гроза.
Глава 11
Восточные земли. Храм Зари.
Морской бриз прокрался в спальню, тормоша светлые тюлевые занавески. К сожалению, он никак не спасал от жаркого климата, лишь щекотал нос запахом соли и водорослей. Айсулу сама не поняла, как умудрилась задремать, читая древние письмена. Только недавно она сидела за общим столом со всеми обитательницами храма Зари, завтракая свежими фруктами, но теперь за её окном солнце медленно опускалось в Багровое море.
Стоит признать, что древние письмена вызывали не только скуку, но и жуткую сонливость.
Валяться в кровати больше не было смысла – все равно скоро любопытные сестры обнаружат её отсутствие за день и нагрянут дружной, но очень громкой толпой. От них спрятаться невозможно, даже в самом укромном месте. Но если ты живешь с сорока пятью женщинами в одном доме, то найти тихий уголок практически невозможно. Особенно если ты будущая жрица Восточной земли.
Белый коридор из холодного камня встретил Айсулу тишиной, лишь в самом конце можно было расслышать лёгкое щебетание голосов. Наверняка, в такой час, все сидят возле фонтанов. В жару только там можно почувствовать хоть каплю прохлады.
И действительно, пройдя мимо просторных комнат столовой, Айсулу обнаружила почти всех сестёр в одной куче – они обосновались в тени кипарисов, лишь самые маленькие из них веселились возле воды.
– Долго же ты спишь, Айсулу. Уже солнце почти коснулось земли, – с легким упреком сказала старая женщина. Её звали Фадея, и возраст у неё был больше, чем преклонный.
– Небось, сны о заморских князьях видишь, – засмеялась другая, намного моложе с русыми волосами, заплетенными в низкий пучок.
– Не всем же прохлаждаются возле фонтанов, Найроби.
Девушка покраснела. Некоторые из сестер с удовольствием пропускают уроки, которые дают самые старшие из обитателей храма. Айсулу не понимала, как можно уйти с занятий, но очень бы хотела прогулять хотя бы раз.
– То-то же, – хмыкнула другая женщина, один глаз которой был покрыт белой пеленой. – Ты, Найроби, до сих пор с трудом пишешь на общем языке.
– Мне достаточно знать письмена Семи пустынь!
– На нем будешь говорить с кочевниками. Это же от них ты бежала пять лет назад?
Пока спор не перешёл в ругательство, Айсулу поспешила сбежать от шума поглубже в заросли внутреннего двора – так далеко девушки предпочитали не заходить. Поэтому всегда был шанс, что удастся посидеть в относительной тишине. Вот только будущая жрица иногда забывала, что сбегать от сестер любит не она одна.
– Бабушка, – на выдохе произнесла юная жрица, увидев хрупкий силуэт старой женщины. Она сидела на земле, чистя свежий апельсин. Запах цитруса тут же ударил в нос.
– Маленькая пташка, – скрипучем голосом, но непоколебимо твердым для своих лет, назвала она детское прозвище девушки, из-за чего та покраснела. Её давно так уже никто не называл.
– Тоже прячешься от сестер?
– Раскудахтались, как куры в курятнике, – проворчала женщина. На вид ей было больше девяноста лет. Точную цифру Айсулу не знала. Знала лишь то, что бабушку звали Назиг и она является самой старой жительницей храма. – Никакого покоя на старости лет. – Немного промолчав, Назиг продолжила. – А где наша уважаемая Инга?
– Умчалась куда-то. То ли на Дикий базар, то ли на северную границу…
– Вечно её ветер мотает.
Айсулу засмеялась. Пусть её наставница выглядит неприлично молодо для своих лет, но все-таки она одна из Круга, та, что встречает солнце и укрощает пустыню, этого уже достаточно для уважения и трепета. Однако, Назиг, наверняка, видела в ней глупую девку, как те, что надеются попасть в покои султана.
– Наставница много делает для нас и Кафрана. Без нее город бы утонул в песках.
Лицо старухи скривилось.
– И как они отблагодарили её? Эти олухи только и могут, что чесать языками. Поглоти их море за грязные слова.
– Бабушка! – воскликнула Айсулу возмущенно, но спорить не стала. Кафран, как и его жители, не намеревались принимать храм Зари и его устои. Помимо нападок на улицах, некоторые смельчаки осмеливаются даже пробираться в храм, пугая женщин и устраивая переполох.
Глаза старухи недобро зыркнули, а лицо превратилось в суровую маску. Отбросив апельсиновую кожуру в сторону, та с трудом поднялась на ноги.
– Сделай ка нам укрытие, птаха. Не хватало, чтоб девки наш разговор подслушали – будут потом кудахтать.
Для заклинания пришлось напрячься, а это далось ей с трудом, после долгого сна. Растения послушно распустили длинные листья, плотным куполом окружая двух женщин в зеленом саду. Когда весёлые голоса стихли, Назиг довольно закачала головой.
– Помнишь Сулима? – спросила она, и Айсулу кивнула. – Вижу я, как он на тебя смотрит. Небось, только ради тебя нам рыбу и приносит с базара. Смотрит и ждет, когда с заявлением можно в храм прийти.
– Бабушка, – возмутилась девушка, краснея до кончиков волос. – Сулим просто очень добр к нам. Уверена, у него нет в намерениях ничего дурного.
Тем более, что Айсулу неоднократно замечала, как тот не прочь пофлиртовать с обитательницами храма. На нее торговец смотрел разве что, как на ребенка. Даже однажды он подарил ей пестрый желтый платочек с бахромой по краям.
– Уверена она! Посмотри, сколько женщин были уверены в мужчинах, и где теперь они оказались?
«В Храме Зари» – почти ответила Айсулу, но прикусила язык. Храм оказался спасением для каждой, кто искал помощи и приюта. Он не требовал денег, услуг, клятв, лишь обещал помочь той несчастной, что приходила к его воротам. Инга уверяла, что за всю жизнь помогла больше трех тысячам женщин. Она же помогла Айсулу родиться на свет.
– Я буду осторожна, как и всегда. Земля защитит меня от зла.
Бабушка Назиг покачала головой. Её рука потянулась к пустой трубке, где когда-то хранилась табачная трава. Эту привычку ей пришлось забросить на старости лет, хотя руки продолжали тянуться к ней вновь.
– Боги присмотрят за тобой, но не забывай – их игры жестоки.
Впервые с ней заговорила Богиня, когда Айсулу исполнилось семь. Женщина с густыми волосами и добрыми глазами улыбнулась ей, а после попросила подойти ближе. В тот раз Айсулу подумала, что эта новая сестра, которая хочет подружиться. Женщина стояла возле огня, и тени танцевали на её лице.
– Прикоснись нему, – приказала та, и Айсулу повиновалась. Пламя обожгло руку, оставив уродливый шрам на ладони. Он не прошел даже спустя года. Глотая слёзы, она посмотрела на женщину – та осталась довольна. – Запомни, огонь обжигает. Бойся того, кто собой заслоняет солнце.
Позже Айсулу узнала, что никакой новой сестры в храме нет, а перед ней была одна из богинь. И это был первый урок.
Боги использовали собственный язык, понимать который она научилась далеко не сразу. Они редко обращались к ней, чаще наблюдали украдкой, но быстро пропадали. Айсулу терпеть не могла, когда за ней подглядывали.
– Пусть их игры не коснутся нас, бабушка, – взмолилась девушка.
– Пусть их гнев обойдет нас стороной, – морщинистые веки разгладились. – А теперь беги, птаха, я хочу побыть одна.
Поклонившись бабушке, Айсулу вышла к фонтанам. Сестры успели покинуть внутренний дворик, убегая по своим делам. На задворках сознания послышался строгий голос Нурлании, надзирательницы, как её окрестили девушки, она говорила, что работы нужно успеть закончить к концу недели и отправить их на рынок. Кружево, что они плели, ценилось за Багровым морем, но отдавали его продавцам за полцены. Те брезгливо ощупывали тонкое белое кружево, а в голове с усмешкой считали прибыль.
Айсулу знала, что торговцы поклоняются лишь одному богу. Это божество сверкает в бликах солнца и оттягивает их карманы к земле. Звон монет для них подобен музыке, стирающий границы человечности. За это их можно ненавидеть.
Оторвавшись от неприятных воспоминаний, Айсулу заметила торчащие кучерявые волосы позади фонтана. На цыпочках она подкралась к сидящей девочке.
– Нашла! – воскликнула она, и девочка подпрыгнула от испуга, уронив книгу на пол. Увидев перед собой сестру, та возмутилась.
– Дурочка, ну я же испугалась! Зачем ты меня напугала?
– Прости, я не удержалась, – улыбка не слетела с губ молодой жрицы. Айсулу нагнулась и подняла книгу. – Как успехи в чтении?
Алайла отвернулась, надув губы. Сегодня сестры рассмеялись из-за её ошибок на уроке чтения, но разве она виновата, что с трудом понимала язык Кафрана? На слух он казался неразличим.
– Читать получается, но говорить на нем я так и не научилась. Ну, вот, к чему мне он? Все говорят на общем языке, а этот знают только в Кафране, поглоти его море!
Девочка топнула ногой от обиды. В глазах стояли детские слезы. Айсулу всегда было её жаль, с момента крушения торгового судна прошло три года. Все это время Алайла жила у них, каждый день, говоря, что её родители спаслись и разыскивают её в городе. Ни у кого не хватало духу сказать, что надежды уже нет.
– Давай я помогу тебе, – предложила Айсулу, поглаживая её по руке. – Уверена, что все не так плохо, как ты говоришь.
Смахивая слёзы, Алайла кивнула, забирая книгу и следуя за сестрой в её комнату. До глубокого вечера они просидели за чтением. Айсулу ласково поправляла ошибки в ударении и чтении, совсем не как острая на язык Фадея. К полуночи у Алайлы получилось прочитать страницу без ошибок, хоть звонкий акцент восточных земель продолжал хромать.
– Ты большая молодец! – искренне похвалила Айсулу, зажигая новую свечу. Она переоделась в ночное платье и распустила волосы. Голова, после долгих занятий страшно болела. – Но нам уже пора ложиться спать. Уверена, что завтра на уроке ты не сделаешь ошибок, а потом мы позанимаемся еще.
Довольная собой, девочка закивала, слезая с высокой кровати. Она подхватила горящую свечку с подоконника и уже хотела двинуться в свою комнату, как, вдруг, замерла на пороге.
– Слышишь голоса? – спросила маленькая Алайла. Айсулу прислушалась; сумерки наступили полчаса назад, большинство женщин уже должны возвратиться с ужина и работ, до полуночи осталось не так много времени.
– Тебе кажется, милая. Сегодня эхо в храме разыгралось.
– Но голоса идут с улицы…
Испуганные глаза ребенка заставили её проверить, в чем дело. Айсулу оставила Алайлу в своей комнате, настрого приказав ей не выходить и при малейшей опасности прятаться в шкаф или под кровать. Конечно, это всего лишь меры осторожности, но не стоило забывать о нападках кафранцев.
Айсулу точно знала, что маленькой Алайле кажутся эти голоса и топот вокруг них. В храме Зари живет больше сорока женщин – тут априори не может быть тихо!
– Надо в столовую зайти, – сказала девушка самой себе, надеясь, что сестры сегодня были не слишком голодные и оставили фрукты или сладости. Она как раз почти дошла до нужного места, как услышала крики.
Сердце пронзил удар. И она побежала даже раньше, чем смогла понять это. Безоружная, в легкой ночном платье навстречу громкой ругани и пороховым выстрелам. В голове мелькали страшные картинки происходящего, пока крошечный клубок надежды истончался с каждым криком боли.
Прямо на выходе из столовой она увидела первое тело с протянутой к свободе рукой. На спине несчастной разворачивалось багровое пятно, а темные волосы закрывали лицо.
Айсулу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она не очнется, и то, что ждало её за открытыми дверьми, было куда хуже. Тело пронзила дрожь.
– Боги, помогите нам, – взмолилась юная жрица, чувствуя настолько сильный страх и беспомощность, что готова была рухнуть прямо на холодный пол. Панике легко можно было предаться, когда разум переставал контролировать тело.
– Боги отвернулись от нас сегодня, – прохрипел старческий голос у неё за спиной. Айсулу вздрогнула, подпрыгнув на месте, мысленно уже прощаясь с жизнью и сестрами, как вдруг увидела бабушку Назаг. Глаза её выражали невероятную скорбь и злость. До этого момента она даже не знала, что это возможно.
– Бабушка, что происходит?
– Некогда говорить. Идем!
Несмотря на возраст, бабушка двигалась резво, хоть большинство времени она и проводила в саду за молитвами и медитациями. Айсулу послушно следовала за ней, спиной чувствуя, как кошмар в столовой продолжается. В эту самую минуту её сестры умирали. Каждый их вскрик резал душу тупым лезвием.
– Бабушка, мы должны им помочь, – наконец выдавила из себя Айсулу. Слезы не переставали течь из черных глаз, но, по крайней мере, она начала мыслить более ясно.
– Их уже не спасти. Сейчас они ищут золото и украшения. Глупцы! Когда они с этим закончат, то перейдут на следующие комнаты. И погибнем мы все.
– Кто «они»?
– Пираты, – выплюнула старуха. – Мерзкие твари, бродящие по морям на своем мерзком судне. Они грабят корабли и порта, убивают и наводят беспорядки в городе.
Каждое слово источало яд.
– Но у нас почти нет золота, нет денег. Мы зарабатываем собственным трудом. С чего бы им нападать на нас?
– Не знаю.
Они прошли вдаль по коридору, ступая тихо, но быстро на холодный пол. Восходящая луна обволакивала светом их силуэты. Айсулу просила богов, чтобы нагрянули тучи и ночь стала такой темной, что никто не заметит их побега. Но права была бабушка – Боги отвернулись от них в эту ночь.
– Куда мы идем? – забеспокоилась девушка, заметив за окном дальние ворота.
– Подальше отсюда, – ответила старуха. – Я должна защитить тебя любой ценой.
– Я оставила Алайлу в комнате! Она испугалась голосов и, должно быть, спряталась под кровать.
Поседевшие брови сдвинулись. Айсулу уже видела этот взгляд и понимала, что он означает. Но она бы не оставила одну из сестер, зная, что могла спасти её.
– Мы не можем вернуться за ней – слишком опасно.
– Ей всего восемь. Что с ней будет, когда пираты найдут её?
– Что будет с тобой, когда они найдут тебя? – спросила женщина, уткнув палец ей в грудь. – Лучше спроси, что станет с миром, с Кругом, если сегодня настанет твоя смерть! Молодой Круг не соберется без жрицы.
Её сердце, казалось, билось настолько сильно, что его стук должен был быть слышен во всех уголках континента. Она понимала, что рискует. Но разве сможет она бросить ребенка?
– Я быстро, – прошептала она и со всех ног помчалась обратно по коридору. Айсулу почти летела, по памяти двигаясь в темноте. Ей казалось, что в её сторону летели крики и проклятья от бабушки Назиг, но на деле старуха даже не разомкнула губы.
Остывший после жаркого дня воздух прокрадывался в легкие. Еще немного и температура начнет стремительно опускаться вниз. К середине ночи они должны добраться до города и найти убежище, а потом дождаться наставницы и думать, что делать дальше. Айсулу точно знала, что не было смысла просить помощи у стражи в Кафране. Каждый из них презирает приют для женщин, который был открыт еще до их рождения.
С этими мыслями она добежала до своей комнаты, радуясь, что на её пути не встретился ни один пират, хоть ей и казалось, что за каждым углом поджидает опасность и злая тень.
– Выходи, Алайла, нам срочно нужно спасаться! – влетела девушка в комнату, пытаясь рассмотреть в темноте ребенка. Дверца шкафа приоткрылась с тихим скрипом и еще через мгновение оттуда показалась кудрявая голова с непослушными вьющимися волосами. Айсулу встретилась взглядом с девочкой, радуясь всем сердцем, что с ней все в порядке, и она уже протянула руку к ней, как девочка закричала в ужасе.
Она не успела даже обернуться, как тупая боль пронзила затылок, лишь внезапно поняла, что находится не возле двери, как было в начале, а лежит у ножек кровати, чудом не потеряв сознание от боли. Алайла плакала и кричала, пытаясь спрятаться обратно в шкаф, но огромная рука отшвырнула её на кровать с такой легкостью, будто бросила тряпичную куклу.
– Нет! – закричала Айсулу, и боль снова прошлась по телу. Тот удар нанес урон сильнее, чем ей показалось. Массивная фигура в порванной одежде повернулась к ней.
Сердце застыло от ужаса происходящего.
Пират наступал. Она не видела его лица, скрытого в сумерках, но чувствовала чудовищную силу и ненависть в нем. Где те Боги, которым она молилась с рождения? Почему они оставили их на растерзание пиратам?
– Ты умрешь быстро, – сказал пират, замахнувшись ножом, но оскал застыл на его лице, а потом сменился непониманием. Темный зрачок поймал блик луны. В ту секунду девушка прочитала страх на лице того, кто обещал ей смерть.
Пират упал на колени, а потом со стоном повалился боком. Позади стояла крошечная фигура бабушки Назиг, сжимающей окровавленный изогнутый нож.
Боги не отвернулись от неё, они нашли своё воплощение в теле старой женщины.
– Бабушка! – воскликнула Айсулу, почти бросаясь к ней в объятья, как тишину прорезал тонкий звук рассекающей воздух стрелы.
Бабушка даже не удивилась, лишь слегка нахмурилась, когда нащупала железный наконечник, продырявивший её красный кафтанчик. Казалась, этому она расстроилась больше, чем осознанию грядущей смерти. Блеклые глаза оторвались от стрелы и посмотрели на Айсулу.
– Спасайся.
Она успела поймать тело старой женщины, аккуратно укладывая её на пол, стараясь не навредить еще больше, но алая кровь уже начала безмятежным потоком скользить вниз, а хрипы из горла накалывать ситуацию.