Angi_kam
Тени Солнца
– Ой, – испугался порыва моряк и ухватился за ботик. Поток ветра сбросил вниз его шляпу, та едва не упала в море. Влад вдохнул полный грудью насыщенной солью воздух, мир приобрел краски.
Снизу послышались голоса, сонные и неразборчивые. Убедившись, что это его друзья, Влад громко прокричал, борясь с шумом волн:
– Прямо по курсу Кафран!
Друзья засуетились, бросились к краю, пытаясь рассмотреть далекую землю, а Влад смеялся – ему то все прекрасно видно с вороньего гнезда. Смотровой отмахнулся от него, как от дитя, а после вытянул из кармана подзорную трубу, грозя кулаком.
Спустившись, Власов встретил друзей улыбкой. Он проснулся с хорошим настроением, и оно только поднималась, наблюдая, как сонные девчонки потирали глаза, а на лице Каза отпечатался край матраса.
Матросы смотрели на них косо, смесь неодобрения с надеждой плохо контактировали. Но, каждый из них знал, жизнь их капитана зависит от ведьмы на борту. Как бы ни не боялись магов, они им ничего не сделают.
Бледная Зара стояла на краю корабля, сведя брови так, что они слились в одну. Рядом стояла напряженная Вельда, водящая руками по воздуху, словно в причудливом танце. В Черногорье её уроки не прошли даром – она научилась не только находить ветер, но и управлять им.
– Как успехи? – понизив голос, спросил Власов, подходя со спины. Девушки не обернулись. Он еще раз оглядел напряженную спину колдуньи, заметив на рукавах чужую кровь, она е успела засохнуть.
– Корабль почти починили, – устало ответила она, расслабляя лицо. Управлять течением оказалось труднее, чем она думала. Помогала Веледара с ветром, но совладать с водой должна именно колдунья.
– Знаю, уже проверил. А как…
– Вячеслав жив. Нам повезло, что нож не задел органы, – минуту погодя, пухлые губы растянулись в улыбке. – Он счастливчик.
Каз переглянулся с Владом, удача сопутствовала им. Все шло настолько хорошо, что нельзя было представить лучший исход. И Морозов уже мог представить, как героем возвращается в Черногорье, доказав семье и деду, что он достойный наследник Севера.
– Слушай, а что ты знаешь о дарах богов? – неожиданно спросил Власов.
– Только то, что с помощью этих артефактов когда-то победили Чернобога, – пожала плечами Зара.
– Касьян упомянул чашу Жизни при допросе. Он думает, что артефакт жрицы сейчас в храме Зари.
– Я думала, это сказка, – задумалась Веледара. – Бабушка рассказывала многое, но не говорила, что стало с ними. Чем вообще являются эти артефакты?
– Чаша, посох, серп и меч.
– Получается, Боги создали оружие, чтобы одолеть Чернобога, – Зара нахмурилась. Она точно что-то упускала, но не могла понять что. У неё всегда была хорошая память, но что-то особенно важное она забыла. Внезапно, её осенило. – Когда именно произошла битва с ним?
Морозов пожал плечами, Веледара закусила губы. Кроме этой легенды, о битве богов известно ничего не было.
– Серп Мары, как мне известно, принадлежит Колдунье. Но Вельга никогда об этом не говорила. В доме его тоже нет, я бы знала.
– Посох должен носить Шаман, а Жрица владеть Чашей, – догадалась Веледара. Каз смерил девушек тяжелым взглядом.
– А Воин – мечом.
Они все знали эту легенду. Еще, когда озерные ведьмы дружили с детьми гор, они вместе слушали о таинственном Кузнеце, что мог выковать любое оружие, наделив её такими силами, что даже Боги опасались такой мощи. Цена стояла такая же высокая. Зарина посмотрела в глаза Каза, такие же синие, они горели решимостью.
– Если бы ценой меча стало твое сердце, ты бы отдал его Кузнецу? – она резко посмотрела на друга, уже зная, что ответ её не устроит.
– Да, – незамедлительно ответил Каз. – В прошлом это помогло одолеть Чернобога, и я бы отдал свое сердце, легкие, все что потребуется, чтобы защитить наши земли.
– Не думаю, что Кузнецу понадобится твоя селезёнка, Каз. А вот сердце пока прибереги для любовных утех. Кажется, мы знаем, где найти Чашу Жрицы, – встрял в разговор Влад и посмотрел на Айсулу, добавляя. – Кстати, мы вчера подобрали не просто торговцев барахлом, как вы догадались. Среди пиратов был кое-кто еще.
Не выдержав, Каз поспешил закончить с речью друга:
– Это Айсулу. Жрица, если быть точнее.
Щеки девушки тут же вспыхнули, трудно было вот так вот слышать от чужаков её истинную суть. Даже в храме Зари её титул знало лишь пару человек. Айсулу посмотрела на удивленных девочек, ждя и боясь их реакции.
– Это правда ты? – не веря спросила Зара.
– Правда, – подтвердила девушка. – Я не знаю, какие доказательства вам дать, но я преемница Инги, нынешней Жрицы. И, кажется, я знаю, где то, что вы ищите.
Сердце Каза застучало быстрее. Если все это правда, то у них есть шанс. Кивнув девушке в знак поддержке, он принялся слушать.
– Чаша Жизни передавалась от первой Жрицы до великого раскола, после этого древние артефакты были или украдены или спрятаны. Думаю, что она находится в храме Зари.
– С чего ты так решила?
– С того, недоверчивый ты наш, – парировал Влад. – Что храм Зари раньше был домом для Жрицы, но когда этот титул перешел Инге, то она сделала из него приют для женщин. Это как раз был первый месяц после войны.
– Прошло триста лет… – подсчитала Зарина, копаясь в мыслях. Её до сих пор с трудом верилось, что они нашли Айсулу. – Она могла потеряться, её могли украсть, продать, переплавить во что угодно.
– Древний артефакт не так просто преобразовать, – заметила Веледара, вспоминая слова бабушки. – Если Айсулу уверена, что она все еще там, то нам нужно это проверить. Тем более, что мы совсем близко. К обеду мы достигнем берегов Кафрана. А что говорил Касьян насчет своего хозяина?
– Говорит, что ему не платят, чтобы отвечать на глупые вопросы, – за всех ответил Морозов, раздражаясь поведению пирата больше, чем обычно. Тот с неохотой шел на сотрудничество, не пугала его даже собственная смерть. Каз был уверен, что даже море не смогло бы поглотить его, выплюнув на дальние берега.
– Ладно, скоро мы будем вблизи города. Думаю, лучше дойти до храма Зари обходными путями, – Влад посмотрел на жрицу земли. – Айсулу, ты говорила, что храм находится возле побережья. Мы сможем до него добраться по берегу?
– Да. Храм находится на возвышенности, но по побережью идет дорога.
– Тогда решено, – вышел вперед Каз и оглядел собравшихся. – Зара, донеси до капитана-недотроги, что он пойдет с нами, а мы подумаем еще, где могут храниться древние артефакты. Если, они вообще существуют.
Девушка скрылась за дверью, а ребята облегченно выдохнули – мало кто мог вынеси характер капитана Змееносца. Айсулу в такие моменты превращалась в тень и сливалась со стенами, ей не хотелось лишний раз видеть его.
– Что мы будем делать, когда найдем Чашу жрицы? – спросила Веледара. Ей давно уже хотелось домой, и она была бы рада, если бы после долгого путешествия, их путь окончился в селении Спадающей луны. Она так и не попрощалась с семьёй, убегая в северные земли.
– Если это правда, то следующим шагом стоит найти посох шамана, – Каз задумался. Он еще не был готов вернуться в Черногорье, но поиски меча откладывать не было смысла. Он даже думал над тем, чтобы в одиночку отправиться домой, может быть, взяв с собой Влада, а другая часть команды будет искать Шамана.
– В таком случае, нам стоит найти, сперва, Шамана и его ученика.
Казу показалось, что время идет слишком быстро.
– Давайте для начала, не будем спешить. Мы даже не уверены в том, что все это не вымысел.
Все согласно кивнули, облегченно выдыхая. Кажется, они смогли прийти к общему решению даже в такой ситуации. Айсулу впервые почувствовала себя в безопасности, с тех пор, как покинула дом. Такие разные, но соединенные одной нитью, им предстоит изменить многое.
Хромая и облокачиваясь об помощника, на палубу взошел капитан. Его побледневшее лицо отдавало синевой, но мужчина держался достойно и уже готов был вновь броситься в бой, если придется. Он оглядел ущерб корабля, а после повернулся к ребятам:
– Кому из вас я обязан жизнью?
Друзья переглянулись между собой, но та, кто действительно заслуживала благодарности, сейчас находилась в нижних трюмах. Каз прочистил горло.
– Зарине, она обработала и зашила вам рану.
Мужчина кивнул.
– Пусть подойдет ко мне. Я буду у штурвала.
Команда проводила капитана тишиной. Наверное, слова были излишне здесь. Когда же юная колдунья поднялась на верхнюю палубу, команда Буревестника встретила её, как героя, провожая до Вячеслава.
– Вы слишком добры, капитан, – улыбаясь, произнесла она, становясь возле него. Крепкие руки обхватили штурвал. Пусть, Зара до последнего говорила, что вставать больному можно будет только через несколько дней, её не послушались.
– Дева на корабле – корабль на дно, – мужчина усмехнулся. – Я уж поверил, что так и будет, когда мы угодили в шторм. Ух, поглоти его море! Я видел, что делала ты, нердрида, и твои друзья. Вы вытянули Буревестник из шторма, и спасли мою команду от пиратов. Теперь вы мои друзья, почетные гости на корабле.
– Мы не сделали ничего великого. По правде сказать, мы спасали свои жизни…
Мужчина захохотал, но тут же схватился за израненный живот. Скривившись от боли, он продолжил:
– Я бы предложил тебе место в команде. Всем вам.
– Спасибо, Вячеслав, но на суше у нас остались дела. И они не терпят отлагательств. Однако, вы можете помочь нам добраться быстрее до одного места…
Два часа наблюдала команда Буревестника, как их капитан беседовал со странной девушкой со странными силами. Каждый из них был суеверен, держал в карманах и под рубахами защитные амулеты, но могли ли они помочь против той, кто повелевает морем? Расскажи они эту байку в одной из таверен – моряки на смех поднимут.
Но, каждый из них постарается рассказать так, чтобы остальные поверили. Где-то приукрасят, добавят немного подвигов себе лично, а что-то, наоборот, забудут упомянуть.
Особенно то, как юная колдунья попыталась отчитать капитана и поручила ему точно следовать её указаниям, чтобы раны быстрее зажили.
И вот, когда Солнечная гавань осталась позади, а на холме показалась белая каменная стена храма Зари, матросы вывели связанного пирата на палубу. Тот шел, скалясь на всех так, словно готов был напасть в случае чего.
– Пообещайте не выпускать его, – попросила команда Буревестника.
– Только если в руки страже, – хмыкнул Влад.
Моряки перетащили лодку и собрались на краю, прощаясь с путниками. Ребята махали им руками, по очереди перелезая за бортики лодки. Та покачивалась от каждого движения, так и грозя перевернуться. Веледара вцепилась в руку Влада, жмуря глаза и громко пища.
– Спасибо, что подбросили так близко, – поблагодарила Зара, спускаясь в лодку. Остальные ждали её уже там. Вячеслав Любезный кивнул ей и покосился на связанного пирата, еще раз советуя отдать его на растерзание дворцовой страже или бросить гнить в пустыне.
Оставив корабль качаться на волнах, они на лодке поплыли к берегу. Мальчики гребли что есть силы, но беспощадные волны так и норовили унести их обратно в море. К тому же, сквозь неровные щели начала пробираться вода. Когда же лодка коснулась суши, каждый из них успел промокнуть и намочить ноги. Айсулу смотрела на храм Зари снизу вверх, как это делала на протяжении всей своей жизни. Она сняла ботинки, едва вступила на твердую землю и ужаснулась, когда поняла, что больше не ощущает знакомой дрожи. Она больше не чувствовала землю.
Белый камень отталкивал от себя солнце, слегка сияя в его лучах. Рядом стоял небольшой огород, который успел утонуть в тонком слое песка. Айсулу еще могла разглядеть засохшие листья под ним. Жрица давно не устраивала ежедневный обряд, а пустыня, хищной птицей, ждала момента, когда можно будет расправить крылья.
– Если хочешь, можешь остаться здесь, – на её плечо легла рука Влада. Девушка вздрогнула от прикосновения, но постаралась скрыть рвущиеся наружу эмоции.
– Я должна узнать, что стало с сестрами и храмом.
Входные ворота распахнутыми дверьми предстали перед ними, но следов чужаков не было. Даже если бы кто-то осмелился войти в храм, то его след скрыл песок. Айсулу шла, надеясь, что горожане не осквернили её дом. Когда же они дошли до белокаменного открытого коридора, то кровавый высохший след вернулся воспоминания о жестокой ночи нападения.
– О, звезды! – Влад первый наткнулся на труп. Жара и сухой воздух сделали свое дело, превратив некогда живую женщину в мумию. Яркая накидка продолжала накрывать несчастную, однако из-под нее были видны одеревеневшие конечности.
Айсулу сжала кулаки, но заставила себя смотреть. Это одна из сорока пяти её сестер, она не может отвести от них глаза.
Зара схватила её за руку, крепко сжимая, но поддержка колдуньи совсем не помогала – уже на следующем повороте нашлись еще две мумии, лежащие друг на друге возле стены. Лица застыли в ужасе. Айсулу покосилась на Касьяна. Пират шел прямо, с безразличием в глазах разглядывая мертвые тела. Ей хотелось накричать на него, ударить, а потом снова кричать – «Смотри, что сделал ты и твои люди. Из-за тебя они все мертвы!».
Конечно, он не услышал её мысли, продолжал шагать вперед так, будто не его руки залили кровью храм Зари.
– Фреска во внутреннем дворике, возле фонтанов, – севшим голосом поведала Айсулу. С каждым шагом её плечи опускались, она насчитала на пути двадцать тел. Глаза неохотно замечали образовавшуюся пустоту замка: куда-то пропал уют, как и многие вещи, включая мебель. Значит, руки горожан уже успели покуситься на их убранства.
Храм Зари выглядел заброшенным, как никогда.
Они прошли во внутренний дворик, и крик застыл в горле девушки. Когда-то это место являлось любимым пристанищем сестер, но сейчас, за многие месяцы завяли кустарники и кипарисы. В фонтане больше не было воды, лишь песок.
– Это она? – Каз указал на фреску. На ней была изображена первая жрица, белокурая, в лучах восходящего солнца, символом надежды. В одной руке девушка держала корзинку фруктов, а в другой серебряную чашу.
– Это она, но я уже не уверена, что она хранится здесь.
– Нам придется узнать это, – Влад скинул мешок, тот плюхнулся на пол с громким стуком. Увидев, удивленные лица друзей, он прояснил. – Одолжил на корабле, сказал, что оставлю инструменты в лодке.
Нагнувшись, парень протянул молоток Казу и кувалду пирату. Тот нехотя взял его.
Работа шла долго – летающая пыль лезла в глаза, а яркое солнце жгло кожу. Морозов думал, что уже успел привыкнуть к нему, однако, ошибался – солнечные ожоги дали о себе знать жжением на коже. Влад так же шипел от боли, но продолжал бить камень, беспощадно разрушая старинную фреску, удар за ударом.
Понимая, что работа затянется, девочки успели сбегать за пресной водой до колодца и даже прикупить немного еды у ближайших горожан. Те с радостью отдали свой товар за щедрую оплату. Зара думала, что на рынке им бы повезло больше – цена была бы ниже, а разнообразия больше. Но, как только она упомянула рынок, Айсулу затрясло.
Девочки вернулись, когда фреска была почти полностью разбита. Целыми осталась лишь нижняя часть и лицо первой жрицы.
– Если здесь не окажется чаши, то я даже представить не могу, куда её могли запрятать, – Влад вытер пот с лица и умылся прохладной водой. Его кучерявые волосы смешно топорщились от влаги.
– Последний удар, – прохрипел Каз, переводя дыхание. Молоток с каждым ударом становился тяжелее, как бы он не пытался его поднять, тот упорно тянул его к земле.
Парни втроем принялись разрушать стену, вскоре от лица белокурой жрицы ничего не осталось, а под еще несколькими ударами сломалась и стена. Мальчики замерли, с удивлением обнаруживая пустое пространство.
– Ну-ка, – Морозов просунул руку, ощупывая холодный камень. Пальцы коснулись какой-то материи. Жесткая ткань прилипла к потным ладоням. Осторожно, он вытащил её наружу. Посеревшее полотно окутывало сверток.
– Разрази меня гром… – выдохнул Касьян, подходя ближе. В глазах пирата зажегся жадный блеск. Он еле удержал руки в карманах, чтобы не потянуться к свертку.
Осторожными движениями, Морозов начал разматывать полотно. В воздух полетела пыль, переливаясь золотым песком.
– Это она, – не вопрос, не утверждение. Каз держал в руках бледно синюю чашу со странными узорами и гравировкой.
– Она, – кивнула Айсулу, обхватывая её двумя руками, и тут же память прошлых жриц вспыхнула в голове вихрем воспоминаний. Она видела, как приносили в жертву огромного белого быка, как кровь того стекали с крупной шеи в чашу до самых краев. Она наблюдала, как с неё опаивали больных, едва не переступивших порог смерти. Эта Чаша является самым большим могуществом для мира. Жрица прижала её к груди, в глазах стояли слезы.
Засыпанные песком коридоры кричали от одиночества. Боги редко показывались на глаза людям. Жрицы были особенными. Они передавали их послания и волю людям, предупреждали о бедах и даровали надежду на мир. С помощью Чаши Жизни, можно не только укрепить здоровье больного, но и вернуть к жизни умершего.
– Кто бы ни охотился за ней, он не должен заполучить её.
Против воли, Айсулу покосилась на Касьяна. Тот, как всегда, делал вид, что ни при чем. Но теперь, когда он знает о существовании артефакта, она глаз не спустит не с одного, не со второго.
– С этим мы справимся, – улыбнулся Влад, вытирая влажный лоб. Он посмотрел на небо, совершенно без облаков. Лишь круглое солнце веселилось в вышине.
– Нам нужно выдвигаться, чтобы найти пристанище. Возможно, найдем корабль и двинемся к Серпохову.
– Я не могу уйти, не похоронив их, – твердо сказала Айсулу, оборачиваясь к двери. Это был её долг, как жрицы и сестры.
Ребята переглянулись между собой, принимая решение.
Еще несколько часов они выносили тела на улицу, складывая павших женщин, накрывая их уцелевшими занавесками. На погребенный саван не осталось средств, да и времени, чтобы его купить или соткать.
– Думаешь, мы правильно поступаем? – кивнула в сторону погибших Зарина. Девушка спросила так тихо, что Веледара её почти не услышала. Это шло в разрез с традициями западных земель.
– Айсулу сказала, что так их разорвут бродячие псы. Да и у нас нет лопаты, чтобы выкопать большую яму…
Они одинаково поёжились. Воздух вокруг них стал тяжелым, еще пылающий дневным жаром. После такого ритуала хотелось очистить не только тело, но и мысли.
– Почти все, – сказал Власов, таща последнее тело вместе с Казом. Мальчики выглядели измотанными. Весь день они трудились, не покладая рук, лишь к заходу солнца очистив столовую от мумий. Девочки выглядели не лучше, беря на себя задачу, обыскать самые дальние коридоры и комнаты в поисках жертв и перенос их на улицу.
Айсулу запрещала себе плакать, когда пересчитывала тела. Несколько раз она сбивалась со счета, насчитывала то сорок шесть, то сорок четыре тела, ругая себя за то, что не может собраться в такой важный момент. Ей бы пригодилась поддержка наставницы, но уже много месяцев от неё не было ничего слышно.
Ночь брала свои права, опуская сумерки на земли пустынь и оазисов. Айсулу должна позаботиться о поминании сестер, чтобы Боги достойно приняли их у себя. Каждая из них не заслуживала той несправедливости, что выпала на её долю, как не заслуживала быть сожжённой в общей могиле, разлетаясь прахом по пустыне.
– Ты готова? – тихо спросила Веледара Айсулу. Девушка смотрела на факелы в руках Каза и Влада. Языки пламени танцевали на ветру.
Айсулу кивнула.
Огонь легко перешел на ткань и пополз дальше, за секунду охватывая небольшую горку сложенных тел. Под ними проглядывались немногочисленная мебель храма. Благодаря пропитанной в алкоголе ткани и подтопке, костер будет полыхать до самой зари.
Айсулу посмотрел на Касьяна, мужчина стоял отдаленно, без привычного кожаного плаща, скрестив руки на груди, словно не зная, куда их еще деть. Огонь отражался в его глазах, окрашивая волосы в почти что красный. Взгляд казался стеклянным. Айсулу хотелось, чтобы он покаялся здесь, пока горят тела её сестер. Тот продолжал молча смотреть, как пламя безжалостно пожирает остатки плоти.
Ненавидеть его было как никогда легко.
В храм они вернулись, когда млечный путь разошёлся по небу, словно молоко по столу. В одной из комнат повсюду горели свечи и травы, были найдены даже ароматические масла, которые девушки хранили в своих комнатах. Большинство вещей оказалось украдено, либо раскидано по храму, но что-то смогло уцелеть от крепкой хватки пиратов и горожан.
Небольшое количество глиняной посуды, которая смогла уцелеть, пошла для купленной еды. Девочки заменили изношенные платья и даже нашли что-то для мальчиков.
Смерть никогда не была запретной темой в храме Зари, это естественный процесс, когда тело отдавалось либо земле, либо огню, а душа искала новое пристанище. Айсулу расспрашивала Ингу о возможности перерождения, но та сказала ей поменьше думать о таком: боги редко позволяют душе вернуться. Тогда Айсулу сказала, что хотела бы переродиться в маленькую птицу, если это возможно. Она бы летала далеко и быстро, так быстро, что никто бы не смог поймать. Сейчас бы она над собой посмеялась. Глупо мечтать о небе, когда тело приковано к земле. Айсулу тяжелым взглядом обвела друзей.
– Если бы сестры оказались живы, то по традициям, мы бы оплакали умершего, а потом устроили проводы его души, пока она не будет готова переродится.
– Мы и сами устроим проводы им, – попыталась улыбнуться Веледара, легко пряча слезы за улыбкой. – Пусть мы и не были знакомы.
Зара нарезала фрукты под светом свечи. Она еще никогда не видела таких мягких персиков и фиников, даже не знала, что такие фрукты есть на земле. Голодные ребята быстро накинулись на них.
– Я нашел в одной из комнат этот инструмент, – в руках Влада оказаласся странный предмет. – Я таких никогда не видел, чем то гусли напоминают.
– Это канун Зумрет, она всюду таскала его с собой и учила играть детей, – Айсулу подхватила инструмент, ощущая, как её пальцы тосковали по касаниям струн.
Она заиграла, грустно и протяжно, изливая боль и скорбь с помощью музыки. Айсулу не была лучшей из сестер, ни талантом, ни красотой её Боги не наградили, однако, она станет достаточно сильной, чтобы противостоять врагам и отомстить.
– За души павших, – тихо сказал Влад, поднимая кружку. Каждый сделал глоток горького напитка. Погребальное вино народа семи пустынь достать оказалось непросто, кочевники не часто делились своими странными традициями с жителями Кафрана и других оазисов.
Айсулу заметила, как пират покинул комнату, так и не притронувшись к стакану, хотя знала, что пират никогда не отказался бы от алкоголя. Она позволила ему уйти молча, видеть его здесь оказалось невыносимо.
– Многие думают, что народ Севера оставляет тела мертвецов во льдах, но это неправда, – начал Влад рассказ. – В Черногорье, мы тоже сжигаем тело в ритуальном костре, а после сбрасываем прах в священное озеро. Вы удивитесь, но цвет похорон – серебряный. Такая ткань дорого обходится, считается, что перед смертью, человек должен суметь заработать на неё, иначе обязанность ляжет на семью, а это непростительно.
От удивления, у собравшихся вытянулись лица. Каз тихо хмыкнул, кто-то из его земляков мог готовиться к смерти еще при жизни.
– В Озерном крае слишком мало земли, особенно плодородной, – начала Зара, колеблясь и почему-то смущаясь от темы разговора. Некоторые традиции её родины являлись неприемлемыми во многих уголках континента. – Мы не можем расходовать её на захоронения или бросать в воду, это было бы неправильно. Озерные ведьмы считают, что мертвое тело отравляет землю. Поэтому, в прошлом, его относили глубоко в лес, чтобы животные обглодали его до костей, а после уносили в болота. Так было раньше, сейчас покойника просто оставляют в самых гиблых местах, где обитает только нежить.
– Это… жестоко.
– Я тебе больше скажу, Власов, – зеленые глаза хитро прищурились. – Есть традиция закапывать первого покойника под крыльцо дома, раз в год принося ему кровавую жертву для защиты. Представляешь, твой предок захоронен прямо под домом?!
Влад вздрогнул и поёжился, такая картина его не устраивала совсем. Вспомнились длинные коридоры родного дома, сплошь увешенные портретами его предков, они пугали не меньше мертвеца под крыльцом. Он снова отпил немного вина, оно больше не жгло горло, а приятно пощипывало, совсем как пряный суп.
– Да уж, даже не верится, что когда-то наши земли были союзниками…
Молчавшая до этого Айсулу серьёзно посмотрела на парня:
– За столько лет многое могло измениться. Даже до Великого раскола все народы различались, но находили точки соприкосновения. Так было, пока народ севера не нарушил союз.
В воздухе повисло осуждение. Каз и Влад одинаково сжали бокалы, ни чем другим не выдавая напряжение. Это вина их предков, живших столетия назад. Единственное пятно на безупречной репутации. Можно простить любую ошибку, но только не предательства содружественной страны, погубившей миллионы жизней.
Триста лет упреков служили хорошим наказанием.
– Второй воин Круга совершил непростительный поступок. Север помнит об этом, как будут помнить и наши потомки. Не в моей власти изменить прошлое, но я сделаю все, чтобы не допустить повторения.
Вызов и обещание в каждом слове. Айсулу хотела что-то добавить, но Зара тут же подняла наполненный до краев бокал:
– За это следует выпить. Сейчас мы малый Круг, но через время в наших руках будет бремя равновесия, и мы недопустим ошибок прошлого.
Раздался приглушенный звон кружек. Каз с благодарностью кивнул Колдунье, сдерживая улыбку. Ему еще предстоит изучить искусство убеждения, но к счастью, с ней этого не требовалось. После бессонной ночи ему меньше всего хотелось участвовать в спорах.
Горькое вино грело нутро. Напряжение отступало с каждым глотком. Временами Айсулу вскакивала и бросалась к окну, наблюдая за огнем. Она была уверена, что жители Кафрана видят его из своих окон. Даже из дворца султана должен быть виден крошечный огонек в пустыне. Пусть каждый из них, кто плевал в сторону несчастных женщин и сыпал бранью, знает, что сегодня их души отправятся на покой, а тела сольются с песком.
– Что вы сделаете, когда вернетесь в Черногорье? – спросила Веледара, наливая себе добавки. Влад задержал взгляд на пушистых светлых волосах, напоминающих блики золота. Он осторожно коснулся ладони Вельды под одеялом и накрыл своей.
На душе стало тяжко.
– Первым делом, – начал Каз, прочищая горло. – Мы разберемся с беспорядками после нашего ухода, если вкратце, то объяснимся с советом. После…
После ему требовалось решить вопрос с женитьбой, навязанной семьёй и Зимним советом. Если Волковы неуважения не прощают, то Черногорье не прощает предательства. Это могло послужить новым конфликтом. Но Каз найдет слова, чтобы убедить главу семейства в невыгодности данного союза и заодно разберется, кто именно напал на них в Подгорье. Дед будет на его стороне, а вот семья может воспринять в штыки. Каз вспомнил взгляд матери, а после прямую спину отца с родовой символикой ворона. Может, они не поддержат его решения, но не станут препятствовать, как делали это восемнадцать лет.
– … после мы заглянем на огонек к вам, – подсказал Влад, потягиваясь. Он уже успел укрыть себя и Вельду одеялом. – Если лед не растает к этому времени, то я принесу коньки из дома. Научим вас кататься.
Веледара захлопала в ладоши, радостно поглядывая на Зарину, та тоже не скрывала улыбки, хоть и понятия не имела, что такое коньки. Айсулу тихо встала и побрела к выходу. Разговоры о веселье и будущем не помогали заживить раны, а только наносили новые. Она не винила никого из ребят, но и разделять с ними остаток ночи не хотела. Лучше, если она побудет наедине со своим храмом, наполненным тишиной и мрачными тенями. Пройдет много времени, прежде, чем заполнится образовавшаяся пустота, но как раз времени у неё было предостаточно.
Она заметила Касьяна, стоящего у окна, смотрящего на полыхающий костёр. Мужчина обернулся на звук её шагов, напрягаясь всем телом, стоило Айсулу выйти из тени. На его руках не было веревок, видимо, Каз забыл их связать.
Возвращаться и напоминать об этом, было бы глупостью, но разве может она доверять ему? Касьян может сбежать или сделать что-нибудь ужасное, когда они заснут. В голове мелькали возможные варианты, пока пират не разрушил тишину громким смешком:
– Что, все так же неотразим?
Ладони сжались в кулаки. Будь они на корабле, она бы скормила его акулам или оставила на необитаемом острове без воды и пищи. Хотя, зная возможности капитана Змееносца, он бы выкарабкался даже, будучи прикованным к пальме.
– Думаю, как тебя связать, – честно ответила Айсулу. Веревка осталась где-то на улице, искать её в темноте не имело смысла, как и искать новую. Возможно, что-то будет в кладовых, но за время поисков он может сбежать.
Пират усмехнулся, но веселья больше не испытывал. Он вытянул руки вперед, смотря Айсулу в глаза:
– Если тебе будет от этого спокойней.
Айсулу хотелось добавить, что она успокоится, когда сдаст его страже. Главный визирь лучше нее знает, что следует делать с нарушителем закона и похитителем сердец. И все же, она с удивлением уставилась на веревку в его ладони, достаточно крепкой, чтобы удержать.
Без промедления, она принялась за дело, обвязывая запястья и делая странные узлы. Ориентируясь в полумраке, Айсулу могла надеяться только на ловкость пальцев.
– Знаешь, я все еще помню вкус твоих губ, – неожиданно, тихий голос коснулся её уха. Щеку обожгло горячим дыханием, контрастирующим с холодным воздухом улицы.
«Всего лишь трофей» – повторяла про себя Айсулу его слова, уже не гадая, сколь таких трофеев уже хранится на его полках. Хуже было в том, что она сама ощущала себя такой же вещью, что с легкостью заполучил пират. И это чувство убивало изнутри. Юная жрица отдавала себя в отчет, что мужчина перед ней не тот милый юнга, которого она полюбила. В кровожадных глазах, в которых она, по глупости своей, находила плавающие островки суши в виде золотых крапинок, не было месту чувствам.
– Советую забыть, – жрица затянула последний узел – руки оказались плотно прижаты друг к другу. Больше ему не удастся смутить её и сбить с пути, больше она не поведется на его речи.
Она развернулась молча, гордо удаляясь в собственную спальню, намереваясь не оборачиваться до самой двери. Сзади раздалось тихое покашливание.
– Прости, сладкая, но у пиратов хорошая память на украденные вещи.
Обернувшись против воли, Айсулу бросила уничтожающий взгляд на Касьяна, останавливаясь на выпрямившейся фигуре. Пират потянулся, а веревка легко заскользила по его руке, пока не рухнула на пол.
Подавив внутренний крик, она помчалась в комнату, обещая себе не выходить из нее до рассвета.