Angi_kam
Тени Солнца
На этот раз Вельга улыбнулась. Зарина сразу поняла, что этот человек ей намного ближе, чем Святогор.
– Нет, – прозвучал точный ответ. – Когда ты наделен разрушительной силой огня, то должен её контролировать в разы усердней. История моего друга совершенно другая, отчасти переплетена с предыдущей, – её голос вдруг стал серьёзным. – Запомни, Зара, нет ничего более разрушительного, чем человек. Совершив всего один шаг, он меняет судьбу тысячи людей.
– Ты расскажешь мне эту историю?
– Не сегодня. Нам еще предстоит долгий путь домой.
Глава 9
Южные степи. Лукоморье.
Июльская жара грозилась уничтожить все цветущее и живое. Кузнечики не стрекотали в поле, и даже бабочки не летали над цветами, боясь обжечь тонкие крылья. В такой невыносимо жаркий день хотелось поддаться ленивому настроению, лежать в тени и разве что наблюдать за редкими облаками на небе. Но Шуя шел уже полдня, усталый и вспотевший, вслед за своим наставником. Он хоть и знал, что им нельзя медлить в таком деле, очень уж хотел сделать небольшой привал и выпить глоток воды из фляги.
А воды, к слову, оставалось не так много для двоих.
Старый Шаман сказал, что до нужной им деревни, осталось не больше получаса. Они вместе надеялись, что она будет последней и то, что они ищут, окажется именно там. Иначе им придется идти до следующей, пока не отыщут подходящую.
Они вошли в деревню в полдень, когда большинство женщин и мужчин работали в полях. Лишь старики, да дети остались дома, занимаясь мелкими хозяйственными делами. Шаман подошел к мальчишке, выстригающему фигурку из дерева, и что-то тихо сказал, пока Шуя разглядывал вырезанные узоры на ставнях. Эта деревня была богаче, чем остальные пройденные ими, и идти до нее дольше всех. До ближайших соседей два дня ходу через густые леса и бескрайние луга. Жители жили обособленно, стараясь не контактировать с чужеземцами, работая только на своей земле.
В голове, к сожалению его совести, уже возникали образы, как ловкие пальцы за секунду перемещают ценные вещи в карманы штанов. Годы, проведенные в караване, научили его находить воду в любом уголке семи пустынь и воровскому искусству.
Шуя сделал глоток воды и опустился на скамейку, стоящую возле резного крыльца. Он заметил, как в окнах мелькают лица детей, как они по очереди выглядывают из-за занавесок и тут же прячутся, стоит ему лишь повернуть голову.
Наблюдают, значит…
Шаман присел к нему и закрыл глаза, скрещивая руки на коленях. Странная поза мужчины обозначала быстрый отдых. Кто знает, может его сознание сейчас далеко и окунается в прохладный ручей.
Но, ждать пришлось не долго – вскоре с полей набежали люди – краснощекие и хорошо сложенные, в простых, но чистых одеждах из плотного льна.
Вперед вышел мужчина с густой светлой бородой:
– Мы не ждали вас, великий Кам, но рады вашему приходу. Да озарит Солнце ваш путь. Что привело вас сюда за столько верст?
Шаман прочистил горло и не спеша заговорил:
– Благодарим за гостеприимство, Михай Миклушин. В нашем крае завелся страшный зверь. Несколько человек пало от его лап, а сколько еще падет – одному солнцу известно. Он забирает скот и уносит его в леса, не пощадит никого – ни женщин, ни детей.
– Уж не о Берендее ты говоришь, Кам?– перебил его мужчина. Шуя тотчас понял, что перед ними стоит старейшина.
– Именно о нем.
– До нас доходили вести о нем, меры уже приняты. Да защитит Солнце наш дом, – толпа одобрительно зашумела. Михай выпрямился еще сильнее и теперь казался просто громадным, по сравнению с невысоким шаманом.
– В последний раз его видели в Лесгороде, до этого в Трехсосновье, а еще до этого в Каменске, месяц тому назад…. Понимаешь, ли ты, что это значит?
– Он движется вниз по реке.
Лицо мужчины приобрело обеспокоенное выражение. Его селение стояло как раз недалеко от шумной реки Воложди, притоком Людвы, и если берендей дойдет до неё, то смогут ли они противостоять ему? Ведь Берендей не простой лесной житель.
– Будь, по-твоему, Кам, что я могу сделать для тебя и твоего спутника?
Лицо Шамана едва заметно смягчилось, хоть из-за глубоких морщин, это было малозаметно.
– Скажи своим людям, чтоб созвали всех незамужних дочерей на этом месте через час. Там я расскажу остальное.
– Хорошо, – старейшина кивнул и кивнул быстро женщине в пестром платке, та мигом подбежала к двум гостям и пригласила их отдохнуть в её доме, пока Михай соберет всех незамужних девушек. Никто не думал ей отказывать.
Их привели в дом и усадили за стол, как почетных гостей. Пока хозяйка носилась туда-сюда, накрывая стол для путников, младшие дети с интересом рассматривали шамана.
– А вы колдун? – шепотом спросил смелый мальчик, выпучив глаза. Шуя усмехнулся его реакции, хоть и понимал, что мальчишка, скорее всего, вызвал в глубине души негодование у старого Кама. Он всегда остро реагировал, когда люди забывали первородную веру, примыкая к другой.
– Нет, Колдунья живет далеко на западе. Там, где день встречается с ночью. На ваших землях меня зовут Камом, что означает «шаман».
Женщина поставила перед ними две кружки кваса и потрепала ребёнка по голове, а после уселась на скамью и, не скрывая интереса, начала расспрашивать их о самом разном.
– А каков он – Берендей этот? Ни разу их не видела, да и слышно мало о звере таком.
– Значит, вам очень повезло, – шаман посмотрел на Шую, прося закончить. Тот мигом кивнул, незаметно пихая кусок хлеба в карман.
– Когда человек, наделенный магией, теряет над собой контроль, он может обратиться в оборотническую форму. Это может быть волк, да и впрочем, любой зверь. Иными словами, под шкурой Берендея прячется человек, только его уже не спасти, да и убить не так просто.
Лицо женщины побледнело.
– Ох, а Мирка то моя, как раз в лесу сейчас с Людкой, малину собирает. Сколько раз говорила им – не ходить далеко, но Людка эта, проказница, все глубже в лес заходит, а моя за ней хвостом.
– Не думаю, что Берендей сейчас в этих местах. Его ждать стоит не раньше, чем через неделю, – объяснил Шуя, чувствуя уверенность в своих словах. Женщина успокоилась и поглядела в окно:
– Кажется, собрались ваши невесты.
Они втроем вышли из избы снова на душное солнце, которое стало, разве что, ярче. На небольшой поляне стояло два десятка молодых девушек; все они в скором времени должны были стать женами.
Кам вышел на середину, и все разговоры кончились, стоило ему поднять ладонь.
– Берендей – опаснейший из существ. Он появляется редко, но избавиться от него не так просто. Нам одним не справится, – он замолк на секунду, но тут же продолжил, – Сила берендея заключается в использовании темного колдовства, и ослабить его может только противоположная сила. Тетива из волос незамужней девушки и стрела из горного камня способны обезвредить зверя, а дальше мы уже сами.
– Вы хотите… – одна из женщин подала голос, но тут же осеклась, прикрывая рот рукой. В её глазах читалось смятение.
– Нам нужна коса одной девушки, – тихо произнес Шуя, но его все услышали.
Молодые девушки зашептались. Конечно, волосы являлись чуть ли не главным украшением, и многие носили косы до самой поясницы и расставаться вот так с ними не были готовы. Но все они понимали, чем это может грозить, если не остановить Берендея.
– Повернитесь ко мне спиной, – попросил Шаман. – А ты, Шуя, должен почувствовать нужную нам.
В первый раз он оплошал от волнения, выбрал не ту, что нужно. Его ошибку исправил Кам, но унижение, полученное в той деревне, не давало ему спать еще несколько дней. Сейчас все взгляды направлены на него, и напряжение, исходившее от девушек, мешало сосредоточиться. Он мог легко заболтать толпу, но колдовать при стольких зрителях…
Можно было бы обвязать свой страх веревкой из крапивы и репейника, закопать во влажный речной песок и ждать, пока вода не впитает его в себя. Со страхом бы ушла тревога, а мысли, пылающие, словно печь, охолодились.
– Направь энергию и почувствуй, что отзывается к тебе. Помни, нам нужна светлая и чистая энергия, другая не подойдет, – подсказал шаман.
– Да понял я, понял…
Это оказалось не так трудно, он быстро почувствовал энергию первой девушки, но ничего выдающегося там не было. Так же, как и во второй, и в третьей. Они были почти одинаковыми, совершенно обычными, не считая своей привлекательности, коим славился лесной народец. И, когда Шуя отошел от последней, то разочарованно посмотрел на своего наставника.
– Что же, – в голосе Кама чувствовалась досада – еще одна деревня оказалась непригодной. – Раз так, то мы пойдем дальше на поиски.
Но не успели они и шагу сделать, как еще три девицы прибежали на поляну. Раскрасневшиеся от быстрого бега, они поставили полные корзины малины на землю, и встали к своим семьям, удивленно рассматривая столпившееся сборище.
– Что происходит, отец? – раздался тоненький голосок одной из прибывших. Это оказалась дочь старейшины, очень на него похожая. Она всматривалась в суровое лицо отца, ища признаки беспокойства, но таковых не обнаружила.
– Плохие вести пришли извне, Мира, – тихо ответил он ей, отмахнувшись. – Встань с подругами к девушкам и делай все, что скажет Кам.
Девушка испуганно посмотрела на шамана, а потом на своих подруг, которые были удивлены не меньше, чем она сама. Но, следуя приказу отца, она встала к остальным, все еще не до конца понимая, что происходит.
– Шуя, – требовательно произнес черноволосый мужчина с двумя косичками. Парень устало вздохнул, но без возражений подошел к трём девушкам. Первая на очередь встала Людмила – бойкая девица, чей буйный характер известен на всю деревню. Её энергия плясала и извивалась под его ладонями бурным потоком. Парень простоял возле нее с закрытыми глазами не больше трех секунд, но потом мотнул головой и подошел к самой младшей, которой было всего двенадцать, и она только-только перестала казаться ребенком.
Но и рядом с ней он простоял не так долго. Парень подошел к последней и остановился, также закрывая глаза и сосредотачиваясь на чем-то своем. Это позволило девушке рассмотреть его без стеснения. Юноша не был похож на парней их деревни – их могучие тела едва ли умещались в дверной проход. Она легко заметила выступающие ключицы из выреза туники, а желваки на его скулах выступали особенно четко из-за напряжения. Тут он резко открыл глаза, отчего Мира вздрогнула и поспешила опустить взгляд, как того требовали устои. Но внезапно к её лбу прислонилась рука – теплая и мозолистая, и странное тепло волной прошлось по телу.
– Это она, – объявил парень, внимательно рассматривая девушку. Она выглядела испуганно и намного младше своего возраста, вся скукожено сжалась, посматривая на него удивлённо.
– Ты ошибся, – в середину вышел старейшина. – Она не та, кто вам нужен. Проверь ты, Кам.
Шаман посмотрел на избранную, а потом на Шую, встречая взгляд полный уверенности.
– Я доверяю своему приемнику, но если ты так хочешь, я проверю сам.
Сдерживая себя, чтобы не закатить глаза, Шуя уступил место наставнику. Ах, как было бы хорошо, если б ему позволили заговорить людской страх. Куда проще и быстрее, чем доказывать свою правоту запуганным упрямцам. Кам прикоснулся к Мирославе одним крючковатым пальцем, немного грубо, но твердо, будто делал это уже сотни раз. Что-то, произнося одними губами, он провел прямую линию ото лба девушки до губ, а после произнес:
– Ошибки быть не может. Твоя дочь избрана, тебе стоит гордиться, Михай.
Но мужчина не выглядел гордым, скорее гневно-озабоченным.
– У нее свадьба через месяц. Кто её без косы возьмет?
– Это всего лишь волосы. Они отрастут.
Пока развязывался спор между Камом и старейшиной, Мира подошла к Шуе и легонько потрепала его за рукав кофты, привлекая внимание. Тот удивленно на неё посмотрел.
– Что происходит? – шепотом спросила она, оглядываясь по сторонам, надеясь, что её не накажут за разговор с чужаком.
– По окрестностям ходит Берендей. Мы собираемся убить его, но без посторонней помощи не справимся. Нам нужны твои волосы, чтобы сплести тетиву для лука. С помощью него мы убьём зверя.
– Он очень опасен?
– Очень.
– Тогда… я согласна, – без промедления согласилась Мира, вставая напротив будущего шамана, с непривычной для неё смелости, смотря ему в глаза. Он усмехнулся – под покровом домашней девочки, скрывается стальной стержень.
– Осталось сказать об этом твоему отцу.
Мира задумалась о вспыльчивости отца и скорой свадьбе, возможно жених передумает, увидя её без косы. Её нареченный стоял один, сжимая кулаки, смотря на гостей с неприязнью. Со стороны он был похож на косматого, озлобленного пса. Такое сравнение развеселило девушку и придало уверенности. Кивнув Шуе, она подошла к отцу.
– Я согласна.
Михай обернулся, не скрывая удивления. Несколько женщин ахнули, прикрывая рот рукой. Не каждый одобрит её решение, но каждый знает, что на кону жизнь целой деревни.
– Ты уверена? – это не был голос отца, скорее вождя, спрашивающего война о его решении.
– Я Мирослава Миклушина, правнучка Настасьи Миклушиной. Своей кровью я обязана защитить эти земли, этих людей, как завещали наши праотцы.
Мужчина закрыл глаза, чувствуя, что до этого утра ошибочно считал свою дочь ребенком. Эти слова достойные его преемника, который встанет на его место и направит людей.
Преемника, но не женщины. И как только она умудрилась запомнить его речь с прошлого совета?
– Да будет так, – ответил он и повернулся к Каму, хранившего молчание до этой минуты. – Делайте свое дело.
Шуя глубоко вздохнул, радуясь, что разговор обошелся без кровопролития и без взмахов кулаков. Он, конечно, быстрый, но выбраться из деревни, где каждый мужчина больше него в два раза, даже ему не по силу. Тем более, что он бы не оставил наставника.
Холодная рукоять клинка приятно холодила кожу. Мирослава спокойно подошла к нему, хотя он, конечно же, заметил, как заалели девичьи щеки. Она хотела казаться храброй перед своими соселенцами, особенно перед отцом и женихом. Все же, характер у неё есть, хоть тот и был подавлен кучей ненужных правил.
Он поднес нож к основанию косы и остановился. Даже ему жалко уничтожать такую красоту – волосы были не только длинными, но и очень густыми, и имели такой приятный оттенок переспелый ржи. Он даже вспомнил желтые пески пустыни, напоминавшие ему о долгих странствиях в караване.
– Режь, а не разглядывай, – послышалось от нее, и он тут же сделал первый надрез, потом еще несколько сильных, пока толстая коса не оказалась у него в ладонях. Девушка прикоснулась рукой к коротким прядкам, с некой грустью запуская пальцы в волосы, чувствуя непривычную легкость.
Шуя кивнул ей, наверное, в качестве некоторой благодарности за её жертву и пошел к Каму, протягивая ему золотистую косу. Тот подхватил её твердой рукой, бережно сворачивая в небольшой мешочек.
– Твоя дочь спасет много жизней, – сказал он вождю, но тот нахмурил брови.
– Объясни это её жениху, – Михай головой мотнул в сторону высокого парня, стоящего в стороне от толпы, лицо его было мрачным.
– Если муж ценит красоту жены больше, чем её саму, то брак нельзя назвать счастливым.
Вождь ощетинился, но, подобравшись, гордо взглянул в глаза Кама:
– Вам дадут ночлег и еду до завтра. Следуйте за Марьей.
К ним тут же подбежала та же женщина и, краснея, поторопила их к краю деревни. Шуя лишь краем глаза заметил, как юноша, что звался женихом избранной, резко пошел в сторону вождя раздраженной походкой. Лишь одна девушка с короткими волосами осталась стоять на том же месте, смотря в пустоту.
Их привели в скромный домик без печи. По углам стояло две лавки в качестве кровати, а в другом углу, подле окна, деревянный стол.
– Отдыхайте, а я вечером принесу пищи, – женщина ушла, оставляя шамана наедине со своим учеником. Шуя присел на одну из лавок и провел пальцем по стене. Видимо, в этом доме давно не было хозяев. Он достал ломтик хлеба и сунул его под лавку – в подарок домовому за ночлег.
Шаман в это время облокотился об окно и закрыл глаза. Его разум очистился, да и сам он стал совершенно легким, как перышко на ветру. И этот ветер понес его за сотни миль отсюда, через непроходимые леса и бескрайние поля, пересекая города и деревни, реки и озера, пока не очутился в дремучих зарослях. Отовсюду разило тревогой и беспокойством. Стайка птиц испуганно вылетела из дальних кустов.
Шаман прислушался.
Сухие ветки ломались под тяжестью огромных лап. Тяжелое дыхание послышалось совсем рядом, и кроме этого страшного хрипа, различался звериный рык. Пробираясь через поваленные деревья, шел медведь с черной взъерошенной шерстью. Его когти царапали кору от одного лишь проникновения. Легко представить, как они оставляли гигантские раны на коже.
Каму бы хотелось остановить его – разговором или действием, но он был всего лишь бесплотным духом, бродящим по миру, невидимый для глаз живых. И сколько бы ни вглядывался он в морду Берендея, так и не мог рассмотреть следов человечности. Черная магия полностью поработила душу несчастного.
Сознание тут же перенесло его обратно в маленькую избушку в далекой деревне, где Шуя, заскучав, уснул, облокотившись на собственную руку. Все так же сидя на лавке, обессиленный после долгого путешествия и сложного обряда по чтению души. Кам это понимал – сложно совладать со своею душой, а с чужой так и подавно. Но его приемник достойно справился с испытанием.
Он осторожно вышел из дома и удивился тому, что солнце почти село и на деревню навалились сумерки. Розовый закат рябил где-то вдали, и от спокойствия деревенского вечера у него как-то странно защемило в груди. Кам заметил неподалеку колодец и поспешил к нему. Ему повезло – ведро оказалось наполовину заполнено водой, и мужчина поспешил умыться, снимая остатки путешествия. С каждым разом такие махинации давались ему все трудней. Его силы кончались слишком быстро, тем более, что настало правление Чернобога.
– Простите, пожалуйста… – раздался тоненький голосок. Шаман смахнул остатки воды с лица и удивленно посмотрел на девушку в платке, что скрывал короткую стрижку. Сомнений быть не могло – это была та самая дочь старейшины.
– Здравствуй, дитя.
– Простите, пожалуйста, – повторила она, безумно смущаясь. – Но, когда вы покинете деревню?
Брови Кама чуть нахмурились. Люди давно забыли о благодарности членам Круга, особенно сильно это затронуло Южные земли. Череда засухи и войн, что господствовали здесь несколько веков, отдалили людей от сил природы. Они начали забывать старых богов, обращаясь к новым.
– Утром. На рассвете.
Девушка ничего не ответила, лишь обняла себя руками, потупив взгляд. Шаман больше не намеревался стоять вот так и развернулся, идя в сторону дома. До утра он собирался предаться сну.
– Стойте! – перед его лицом тут же оказалась она. Кажется, он вспомнил, что её зовут Мирославой, но не был уверен в точности своей памяти. – Пожалуйста. Могу ли я… могу ли я пойти с вами?
Кам постарался скрыть удивление. Такой просьбы от дочери главы этой деревни он не ожидал. И при всем желании не мог помочь ей.
– От чего ты бежишь, пра-пра-пра-внучка Настасьи? Я знал твою прабабку, она никогда не бежала от своей судьбы.
– А от нежеланной свадьбы и нелюбимого мужа?
– Ты старшая дочь Михая, его лицо и кровь. Именно от тебя зависит не только продолжение рода Миклушиных, но и судьба этой земли.
– От меня будет зависеть только качество мытья полов в доме, – первый всхлип прозвучал неожиданно для них обоих. Её губы задрожали, в попытке сказать что-то еще. Бездонные васильковые глаза наполнились влагой, и, шмыгнув носом, девушка убежала в сумерки.
***
На рассвете, как и положено, Шуя поклонился солнцу, когда одернул занавеску на окне. Всю ночь ему снилось, что он бежал, долго и быстро, как никогда раньше. Под ногами мелькали бескрайние степи, они сменялись острыми камнями и крепкими скалами, он топтал густые травы и тревожил покой зеленых мхов. Что он искал или от чего убегал? Шуя не знал. Он просто бежал вперед, не оглядываясь. И лишь, когда его окончательно сморила жажда, он позволил себе нагнулся к холодному ручью. Но вместо своего отражения увидел голову оленя.
На этом он проснулся и еще долго лежал, слушая медленный стук собственного сердца. Наверное, это нормально. Его наставник мог с легкостью перенестись в сознание птицы или любого другого зверя, а это значит, что и он, Шуя, сделает это когда-нибудь.
Кам давно не спал. Он проснулся задолго до зари, собрал малочисленные вещи, наполнил фляги водой и завернул несколько припасов, добровольно отданных щедрыми хозяевами.
– Через пять минут выходим. Будь готов, – кратко сказал он, выходя из дома. Этого времени вполне хватило, чтобы умыться и привести себя в порядок. Пусть Шуя никогда не заморачивался по поводу своего внешнего вида, сегодня он выглядел особенно плохо, хоть готов был поклясться – проспал всю ночь. Только круги под глазами и потрескавшиеся губы говорили об обратном. Он руками причесал длинные волосы и вышел на улицу к наставнику.
Тот его уже ждал с сумкой на спине.
Они прошли до главных ворот в полной тишине, молча наблюдая, как жители потихоньку просыпаются и приступают к своим повседневным работам. Они приветливо махали руками, прощаясь с гостями. Вождь ждал их в конце деревни.
– Счастливого пути вам, потомки Солнца, – поменяв голос, он твердо добавил. – Мы ждем, что вы исполните свой долг и уберете Берендея из нашего края.
– Да прибудут с вами Боги, – ответил Кам и вышел за ворота. Шуя последовал за ним, кивнув напоследок мужчине. По его глазам было видно, что он с удовольствием провожает их из деревни и ждет, что больше они не пересекут их порог.
– Да озарит Солнце ваши дома, – тихо ответил Шуя, поправляя свою сумку, больше не оборачиваясь. Им предстоит еще многое сделать за эту неделю, прежде, чем выдвинуться на берендея. Если они не ошибаются, то зверь идет вниз по течению там, где расположились основные деревни и города южных степей. И тот, кто скрывается под шкурой медведя не остановится на достигнутом.
Кам помнил, как век или полтора назад, оборотень вырезал селения десятками, пока его не остановили. Тогда на помощь пришла Вельга с её способностью размывать черту мира живых с миром мертвых. Духи подсобили им, и общими силами удалось освободить землю от обреченного колдуна.
Черная магия шла бок обок со светлой. Магия крови и проклятий подкупала мощью колдовства. Не смотря на сложность ритуалов, последователи темной магии шли на риски, развивая своё мастерство. В одной из книг о магии крови Кам обнаружил способ освободить душу колдуна от черной магии, для этого нужно отыскать горный камень.
Их путь лежал к одной из семи пустынь. Они еще не так много прошли, но липкий пот успел покрыть тело и намочить одежду. Конечно, в солнцепек они останавливались под тенью небольшой рощицы. Надеяться на обильную растительность не приходилось, ведь, чем дальше они отходили от границы с Озерным краем, тем меньше хранилось воды в почве, тем солнце было выше и беспощаднее.
Днем им приходилось спасаться от жары, а ночью от холода. Так было всегда. Шуя давно привык к кочевой жизни, хоть и начал часто задумывался об одном конкретном пристанище, где будет достаточно воды и тени, чтобы спасаться от палящего солнца. Только его наставник неумолимо шел дальше, словно невмоготу ему оставаться на одном месте дольше, чем на одну ночь.
– Воздух дрожит, – со знанием сказал Кам, подставляя лицо ветру. Почва под ногами сухими комьями билась об подошву. Шуя прислушался, но ничего так и не услышал. Лишь спустя секунду он осмелился предположить:
– Будет буря?
– Было бы неплохо упасть дождю…
Но дожди редко доходили до этой стороны края. Если они пройдут еще десяток километров, то достигнут первой великой пустыни. Каждый год их границы разрастались, Шуе иногда снилось, что желтый песок прокрался во все уголки мира, и даже в Багровом море, вместо волн, перекатывались песчаные дюны.
– Слева от нас должна быть пещера. Там можно переждать бурю и набраться сил.
Старый Кам кивнул и продолжил путь, увеличив скорость. Тем не менее, буря всегда оказывалась быстрее и появлялась внезапно.
Ветер усилился, и грязно-желтое облако пыли приближалось к ним стремительно быстро. Шуя накинул капюшон и закрыл дыхательные пути защитной повязкой. В детстве он видел, как некоторые кочевники надевали на глаза стеклянные повязки, защищаясь от солнца и ветра. Сейчас он бы позволил рукам украсть эту безделушку.
Он много себе позволял. Еще при сожительстве с кочевниками, его научили брать все от жизни и даже больше. Кам же учил оставлять себе горсть необходимого, а остаток отдавать нуждающимся. Два учения жили в худощавом теле, две науки нес сын пустыни – воровство и благодетельство.
Желтые песчинки поднялись в воздух, сердце чувствует приходящий жар, идущий с границы. По иссохшим плечам идут слишком знакомые мурашки от начинающейся песни приближающейся песчаной бури.
Теперь Шуя чувствовал – воздух гудел и жужжал вокруг него. В каждом дыхании ветра сила и страшный вой, в воздух поднималось все, включая песок и мелкие щепки. До пещеры оставалось пару шагов, совсем немного, но при такой видимости, невозможно было измерить расстояние.
Наконец, добравшись до укрытия, они с удовольствием сняли защитные плащи и стряхнули с себя песок, который, казалось, умудрился пробраться под все слои одежды и прилипнуть к телу. Отчаянно хотелось умыться.
Пока наставник обустраивал свое место для ночлега, Шуя решил попробовать рассмотреть среди бушующего ветра хоть какие-нибудь кусочки древесины. Он, конечно, обладал магией огня, но поддерживать пламя без подпитки долго не мог.
Перед глазами пронеслась тоненькая веточка какого-то дерева, но она быстро исчезла под напором ветра. Шуя грустно вздохнул и продолжил это бесполезное занятие – всматриваться в бушующую стихию. На мгновение ему показалось, что в этой песочной пурге бродит что-то маленькое, красное. Но, наверное, это уставшие глаза его подводят. Он посмотрел на наставника, тот был умнее и опытнее него, Кам знал, что костер сегодня развести не получится и придется себя греть, чем придется. Шуя снова вернулся к прежнему занятию – высматриванию веток. Но, опять-таки, маленькая красная точка бросилась ему в глаза. На этот раз сомнений быть не может – там, в песчаной бури человек!
– Наставник, – еле слышно промолвил тот, не отрывая взора. Красная точка остановилась и, казалось, не двигалась. Кам поднялся со своего места и подошел к выходу, большой ладонью прикрывая глаза, точно так же вглядываясь в бескрайние просторы степей.
– Сможешь довести? – только и спросил мужчина. Шуя кивнул и, накинув на голову платок, бросился на помощь несчастному.
Ветер бушевал, обжигая лицо горячим дыханием песчаной бури. Тканью Шуя накрыл рот и нос, оставляя тонкую полоску для глаз. Фигура человека оставалась в нескольких десятках метров от него и ему лучше поторопиться, если он не хочет быть погребенным заживо.
Пройдя половину, парень запнулся о маленький комок, который издал жалостный писк. Посмотрев вниз, он увидел лисенка, прижавшегося к земле. Не думая, он пихнул его под бок. Оставлять живое существо в такую погоду было равносильно убийству.
До несчастного оставалось совсем немного, хоть приходилось сильно щуриться, но Шуя сумел разглядеть отдаленно знакомую красную юбку. Значит, перед ним девушка, попавшая в западню погоды. Он быстро преодолел оставшееся расстояние, падая на колени к лежачей.
– Эй, ты жива? – Шуя потрепал её за плечо накидки. Слава богам, девушка догадалась укрыть голову и лицо тканью.
– Да, – показалось круглое лицо между складками ткани, но ему некогда было разглядывать её. Куда важнее добраться до укромного места, где непогода не сможет навредить им.
Он поднял её с земли и, крепко держа за руку, не теряя драгоценные секунды, повел к убежищу. Песчаные бури могли бушевать несколько часов. И, на самом деле, удивительно, что они так близко начали подбираться к Лукоморью. Это значит, что пустыни движутся к западным землям.
Когда они вбежали в пещеру, ветер усилился и грозно завыл. Шуя видел желтое полотно песка и пыли, летающее в воздухе. «Око шторма» было прямо над ними. Еще бы несколько минут и никто б не смог выжить в такую непогоду. Тогда-то он и вспомнил о спасенной девушке. Она вздрагивала от страха, прижимаясь спиной к каменной стене, все еще опасливо поглядывая в сторону выхода.
Глаза шамана превратились в два огненных кольца.
– Повезло тебе, дочь Михая. У Шуи зоркий глаз.
Девушка не ответила ему, переводя испуганные глазища с Кама на парня. Шуя про себя отметил, что без косынки, да с распахнутыми глазами она была как никогда похожа на ребенка.
– Спасибо, что спас меня, – наконец произнесла она, отворачиваясь и пряча слезы.
– Не за что.
Шуя попытался улыбнуться, но сердитый взгляд Кама не дал ему этого сделать. Шаман покачал головой, еще раз посмотрел на бушующую бурю, махнул рукой, напоследок говоря:
– Утром отправимся назад и вернем тебя отцу. Сейчас ложитесь спать.
Шаман постелил плащ на землю и улегся рядом с большим камнем. Глаза закрылись сами, а сознание переместилось далеко-далеко, туда, где огромный корабль, рассекает непослушные волны, а рыжеволосый пират отдает приказы своей команде. Лишь только пение ветра – скрежет песка об камни, напоминало ему, что он все еще находится на границе Лукоморья и царства Семи пустынь.
– Я не вернусь домой, – внезапно сказала Мирослава и снова закашляла. Шуя подал ей воды.
Под его боком запинался лисенок. Острые коготки зверька царапали ребра, а холодный нос вызывал мурашки. Он, поскуливая, пытался выползти из-под туники. Шуя помог высунуться любопытной мордочке, на него смотрели две черные бусинки. Он хотел потрепать его за ухом, но тот оскалился. Пришлось опустить его на землю.
– Лучше попробуй уснуть. Завтра утром Кам скажет, что будем делать.
Её с детства учили слушаться старших – седых стариков, могучих мужей, их жен. Но за последние сутки она ослушалась их всех и впредь намеревалась идти своей дорогой. Слишком долго она всем подчинялась и теперь хотела вкусить долгожданную свободу.
– А это правда, что ему сто лет?
Шуя улыбнулся, поглядывая на спящего наставника. Телом он был похож на мужчину средних лет – сухого, но выносливого, со смуглой от вечного солнца кожей. Лишь лицо придавало ему намек на старость.
– Нет, конечно, – Мирослава вздохнула от этих слов, радуясь, что не верила в глупые сказки. Разве может человек жить так долго? Но Шуя еще раз усмехнулся, отворачиваясь от неё и укладываясь на землю, накрываясь коричневым изорванным плащом. Не оборачиваясь, он бросил. – Ему намного больше.