Андрей Шестаков
Хроники одного рейдерства. Частный случай
В 1999 году контракт был расторгнут по инициативе государства. К этому моменту выручка от сбора за таможенные декларации составила 24,3 млн. долларов, из которых 10,9 млн. долларов – капитальные затраты, 7,7 млн. – эксплуатационные затраты, было уплачено налогов и сборов 5,7 млн. 14 апреля 2000 года выходит постановление правительства РК – о создании рабочей группы по созданию госпредприятия и расчетах с корпорацией "Акциз". 26 декабря 2003 года между таможней и "Акцизом" подписывается акт приемки-передачи последнего поставленного оборудования. То есть, до 2003 года оборудование, которое находилось на работающих таможенных пунктах по всему Казахстану, находилось на балансе "Акциза", который платил налог на имущество. Естественно, что за этот период имущество амортизировалось. За шесть лет, согласно законодательству Казахстана, его стоимость снизилась с 1 млрд. 300 млн. тенге, а не с 1 млрд. 600 млн., как указывалось на последнем Совете безопасности, до 482 млн. тенге. При этом вся история с расчетами с "Акцизом" не закончена до сих пор. 16 июля 2004 года был, к примеру, подан иск против правительства, таможни и Министерства финансов за невыполнение обязательств, который был удовлетворен в судах всех инстанций.
В общем, ситуация крайне неоднозначная. Однако очевидно, что при более внимательном и непредвзятом рассмотрении дела все указанные выше обстоятельства станут вполне очевидны. Отсюда возникает вопрос, в связи с чем вообще возникло дело 20 мая, прозвучавшее на самом высоком уровне в ходе заседания Совета безопасности?
Конечно, ситуация для Казахстана не совсем типичная. Судя по всему, нужен громкий пример борьбы с коррупцией. И, скорее всего, главным объектом был избран именно министр здравоохранения. Дальше становится еще интереснее. Любопытен сам выбор площадки для озвучивания претензий к "Акцизу"… Остановить наезд на министра, очевидно, было трудно. И тогда был сделан очень тонкий ход. В список генерального прокурора, помимо министра, был добавлен Саят Сырабаев, бывший в тот период миноритарным акционером "Акциза". Таких миноритарных акционеров было еще пять, однако упомянули только Сырабаева. Почему? Не исключено, что это каким-то образом связано с очень серьезным конфликтом интересов, который произошел у Сырабаева с нынешним министром здравоохранения в начале 2000 г. Он был настолько глубоким, что дело дошло до полного разрыва отношений.
Возможно, причина связана с тем, что сегодня Сырабаев возглавляет холдинг "Радуга-медиагрупп", который близок к "КазНефти" и его вице-президенту Турару Бексултанову. Данный холдинг в последнее время начинает усиливать свое влияние на телевизионном рынке страны. Соответственно, вследствие включения в список наряду с министром нынешнего главы медиахолдинга, близкого к "КазНефти", происходит своего рода распространение конфликта на более широкий круг казахстанских элит.
Есть и другая версия. Не исключено, что определенные группы в правительстве увидели прямую угрозу своим интересам в высказываемой в последнее время идее введения налоговых каникул для малого и среднего бизнеса. Эту идею выдвигает движение "Отечество", и особенно активно по этому поводу совсем недавно высказывался как раз Сырабаев. Поэтому дискредитировать одного из авторов новой концепции развития экономики страны может быть для кое-кого очень выгодным. И неважно, что ради этого главе государства доложили непроверенную до конца информацию, можно сказать, фактически ввели в заблуждение. Так что вопрос, кому это выгодно, крайне интересен. Судя по всему, закручивается интригующий и захватывающий сюжет, который "грозит" войти в копилку отечественных скандалов.
23.12.2005 Уголовное дело в отношении должностных лиц, связанное со злоупотреблениями при создании единой автоматизированной системы таможенной службы (ЕАСТС) прекращено. Об этом сегодня, 23 декабря, на пресс-конференции в Астане сообщил заместитель председателя Агентства РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью, передает корреспондент KZ-Акпарат.
По ЕАСТС следствие завершено, дело, как известно, было передано в Генеральную прокуратуру, и решение фактически принималось в Генеральной прокуратуре, – сообщил зампред финполиции. Уголовное дело в настоящее время прекращено производством, в связи с применением акта амнистии к виновному лицу – Саяту Сырабаеву, – пояснил он.
Как сообщалось ранее, система таможенного контроля ЕАСТС, на которую затрачены средства из государственного бюджета, была принята руководством Комитета таможенного контроля к эксплуатации, однако сама система функционировала не полностью.
По материалам Счетного комитета, представленным в мае на заседании Совета безопасности в Астане, с 1997 по 1999 год компания Акциз (ведущий менеджер проекта С.Сырабаев), на которую постановлением правительства была возложена реализация данного проекта, получила прибыль свыше $24 млн., при стоимости проекта $12 млн. При этом исполнителем было закуплено оборудования на сумму 1 млрд. 600 млн. тенге. Стоимость оборудования, принятого на баланс таможенным комитетом, составила 482 млн. тенге.
Больше по интересующей теме Тоболин ничего не обнаружил и, учитывая приближение сеанса связи с коллегой из Астаны, «на бегу» начал анализировать полученные материалы.
«Получается, что осенью 2003 года Сырабаев представлялся для «МЭО» выгодным компаньоном, но в начале 2005 года на него заводят уголовное дело и становится очевидным, что «партнер не чист на руку». Гендиректор «МЭО», человек очень щепетильный, тщательно оберегающий свою репутацию, но служба безопасности сработала слабо. «Генеральный» не получил упреждающей информации о склонности Сырабаева к коррупционным правонарушениям. Ну а когда узнал уже в 2005 году, попытался начать «бракоразводный» процесс, но Сырабаев не захотел просто так уходить из доходного бизнеса? Или я ошибаюсь? Все пока как в тумане.
С другой стороны, если Сырабаев смог организовать такой «гешефт» в «Акцизе», а затем «развести» громкое уголовное дело, которое стояло на контроле у Совбеза, значит, связи у него действительно большие и деньги есть. Правда эти деньги ворованные. Но не каждый день встречаются противники, которые с одного контракта «поимели» выгоду в 24 ляма гринов, как сейчас принято выражаться. Большую часть Сырабаеву видимо пришлось возвратить, чтобы не присесть на нары, но что-то «на бедность» осталось.
Статья, конечно, похожа на заказную, но в ней упоминается интересный факт. Сырабаев какое-то время возглавлял медиаструктуру, которая создавалась и до сих пор находится под патронатом Бексултанова…, а это значит, что он был вхож в окружение «нефтяного принца». Но затем на Сырабаева завели уголовное дело и из медиахолдинга его уволили. В каких отношениях он со своим бывшим покровителем сейчас? Нам не известно…, но тем не менее, этот амнистированный «везунчик», Сырабаев, очень серьезный «клиент», а наши до сих пор почему-то скрывают подоплеку всех этих событий. Или не знают?
Ладно, пусть господа «фирмачи» секретничают. Моя задача обеспечивать безопасность. Однако, нельзя лечить болезнь, не зная всех ее симптомов, как говорил мой учитель в академии КГБ. Значит, для принятия каких-либо конкретных решений необходимо узнать максимум возможного. Работа предстоит долгая и в одиночку с ней не справиться.
В принципе по России, через свои многочисленные связи, можно быстро и качественно получить практически любую необходимую информацию, но в Казахстане все гораздо сложнее. При проявлении внимания к какой-либо фирме или лицу, придется «подставляться», так как обязательно будут ставить вопросы – кто такой любопытный и зачем ему это нужно. Ведь всем и коллегам, и недругам будет понятно, что интерес мой не из праздного любопытства. В таких делах ничего спорадического не бывает.
По Астане все вопросы «закроет» Рязанцев, а вот по атыраускому региону, где непосредственно происходит столкновение интересов и противоборство двух бывших «партнеров», у нас никого нет. Следовательно, придется поработать и опером, а это значит не только головой, но и ногами, руками и даже печенью. Дело, впрочем, знакомое, не зря маститый контрразведчик Рязанцев хвалил вербовку американца по операции «Вариант».
Придя к такому выводу и пользуясь предоставленной ему свободой, Тоболин принял решение незамедлительно заняться поиском помощников, которые могли бы выполнять часть специфических задач по Атырау.
Подошло время связи с Астаной и советник, набрав номер Рязанцева, вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию и попросил ускорить поиски бывших коллег с хорошей репутацией в атырауском регионе. При этом Тоболина немного «понесло», и он начал втолковывать другу, что ему нужны качественные помощники и что он всегда больше доверял старой гвардии, которая работала, а не «крышевала», как нынешние.
Экс-шеф целиноградской контрразведки возмутился:
– Ты помнишь, что я вообще-то не работал в Атырау, а только в Семипалатинске, Алма-Ате и Целинограде?
– Но ты же целый полковник…
– Ты на что намекаешь?
– В ранешние времена полковники командовали полками, в которых насчитывалось…
– Брось нести ересь, тебе за телефон фирмачи платят, а я на свои кровные с тобой разговариваю, – забавы ради задирал Рязанцев.
– Вопрос твоего информационного участия в нашей экспедиции, а следовательно, и финансирования, мною согласован. Будешь присылать чеки за оплату телефона, интернета и другие затраты, по нашей линии, и мы все возместим, – на полном серьезе пообещал Тоболин.
– Да не нужны мне ваши коммерсантские подачки…, – не унимался полковник.
– Да тебе никогда ничего не нужно, – рассердился советник, но тут же взял себя в руки и мирно предложил, – оставим этот спор до личной встречи. Я надеюсь, она не за горами. Привет семье, – и все-таки не удержался и напомнил вдогонку. – Постарайся побыстрей выполнить мою просьбу.
17 мая 2006 года (среда) – 07.00 Атырау
Тоболин проснулся почти, как всегда, без будильника, хотя в Москве еще было шесть утра и накануне вечером вместе с Савиным и Пановым они были на затянувшемся далеко за полночь ужине, который дал в честь их приезда коммерческий директор «МЭО-Гурьев» – Ян Павел Вельяминович.
После пробежки и душа, советник налил в пиалу настоявшегося зеленого чая, и разложив документы по датам, начал размышлять.
«Если исходить из имеющихся фактов, письмо от «Шельфконнекта» в атырауский департамент финансовой полиции было направлено 8 мая, копия ушла в областное подразделение Комитета национальной безопасности.
Однако, 10 мая директор «Шельфконнекта» уведомляет «МЭО-Гурьев» о назначении аудиторской проверки. Значит владельцы «Шельфконнекта» заранее, не ожидая результатов проверки своей кляузы в госорганах, назначают аудит. Зачем? Ведь одно то, что они «сдали» своего партнера фискалам, явно свидетельствует об их истинных устремлениях, а все их сегодняшние и наверняка будущие заверения о чистоте и благости намерений, чистый блеф. Они выдали себя с головой, и их конечная цель явно не ограничивается проверкой.
Собрание двух «любящих» сторон состоялось 24 апреля и, если по-простому, то после него начинается процесс «разборок» бывшей «крыши» со своими подопечными. Стало быть, не получив чего-то желаемого на этом дружеском форуме «крыша», подождав две недели, начинает действовать, причем нагло и дерзко по всем фронтам.
Причины для всего этого, конечно, есть, но они сейчас не играют никакой роли. Это позже в спокойной обстановке можно разбираться, если это будет кому-то нужно, почему не верно была выбрана «крыша», которая тогда называлась – «партнер для развития совместного бизнеса». Причем, как утверждает Киняев, сделка была заключена на кабальных для холдинга условиях. Возможно «МЭО» к этому альянсу кто-то дополнительно подтолкнул извне или изнутри.
Очевидно, что не совсем правильно была выбрана и тактика работы с этим «партнером». Отношения должны быть прозрачными, и по каждой угрозе возникновения конфликтной ситуации необходимо было встречаться и искать точки соприкосновения и возможный компромисс.
Но это все в теории, а в жизни, как всегда, получилось то, что получилось. В результате взаимных претензий и амбиций возник клубок проблем, дело зашло в тупик, но никто не захотел искать из него выхода. И на сегодня, похоже, ни одна из сторон не готова и не будет идти на компромисс, а значит… война.
Поучаствовать в чужой войне охотников много не бывает, а Тоболин чувствовал, что до сих пор не стал в «МЭО» своим. Но, во-первых, отступать он не привык, да и, честно говоря, пока было некуда, а во-вторых, он всегда любил справедливость, которую в этом деле предстояло еще поискать. Так что, спокойно уяснив, что вариантов для маневра не так уж много, советник принял окончательное решение, остаться на стороне «МЭО», а там война план покажет.
Вечером Тоболин провожал Савина и Панова в Москву. Перед отлетом они сидели в аэропортовском кафе, и пили скверный общепитовский кофе. Олег обратился к финдиректору:
– Валерий Викторовича – это война. Ты доведи эту мысль до «Генерального». Причем война, которую не мы начали, и чтобы не быть элементарно уничтоженными, а попытаться хоть что-то сделать, надо однозначно осознать, что на войне все средства хороши.
– Понятно, будем стараться, – несколько меланхолично ответил Савин, думая о чем-то своем. Потом будто спохватившись энергично заверил, – Да, если ты насчет денег на работу, то делай свое дело, а остальное моя проблема. Вот мы побывали здесь, все увидели, каждый день будем на связи. Понятно, что безопасность требует затрат. В этих условиях особенно. Будем докладывать акционерам – думаю, они поймут.
– Вы главное здесь самодеятельностью не занимайтесь, – вступил в разговор Панов. – Я тоже всегда на связи. Любую бумажку, любое движение членов проверяющей комиссии докладывайте, и мы примем юридически выверенное решение.
– Иногда требуется мгновенная реакция на события, – попытался поспорить Тоболин, но глава юридической службы холдинга перебил.
– Всегда можно потянуть время, дать промежуточный или компромиссный ответ. Повторяю, без нашего ведома ни одного шага не предпринимать.
– Хорошо, – сухо сказал Тоболин и надолго замолчал.
Советник по безопасности отчетливо понимал, что при решении любой задачи, здесь в Атырау, у рабочей группы – будут проблемы. И судя по стремительности и агрессивности оппонентов очень даже немаленькие. И решать их надо будет быстро и решительно, но похоже его коллеги придерживались какой-то другой точки зрения.
18 мая 2006 года (четверг) – 11.00 Атырау
Тоболин чувствовал, что Толчинский воодушевленный визитом московского руководства в некоторой степени утратил бдительность и перестал ощущать опасность, нависшую над «МЭО-Гурьев», поэтому выбрав то редкое время, когда директор был свободен от общения со своим подчиненными, советник зашел к гендиректору «МЭО-Гурьев».
– С чем пожаловали, Олег Алексеевич? Чай? Кофе? – радушно поинтересовался Толчинский.
– Да нет, спасибо, Владимир Данилович. Я ненадолго. Вам, как я понял, копию моей докладной на имя главы холдинга из Москвы не пересылали?
– Нет.
– Я почему-то так и думал, – констатировал советник, кладя документ на стол директора.
Прочитав документ, Толчинский озадаченно посмотрел на Тоболина и спросил:
– Откуда про «Шельфконнект» узнал?
– Работа такая, – уклончиво ответил советник.
– А насчет моей охраны ты серьезно?
– Думаю, да. Пусть ваш водитель повнимательнее будет. Он парень крепкий, надежный. Я его дополнительно проинструктирую.
Покинув отмобилизованного директора, Тоболин выехал в ресторан «Андреевский» на встречу с первым кандидатом в помощники, которого порекомендовал из Астаны Рязанцев. При подготовке к собеседованию, обозначив кандидата как КА-1, советник набросал ряд параметров, которым должен был соответствовать помощник.
Мужчина средних лет и неприметной наружности, с которым встретился Тоболин, был крепким профессионалом, грамотным и эрудированным, обладал приличными связями в городе, но среди них не было «завязок» в финансовой полиции, а это было основополагающим условием для помощника на сегодня. Кроме того, КА-1 имел небольшой частный бизнес и не горел желанием менять свой устоявшийся уклад жизни на новые оперативные хлопоты, которые, как он хорошо знал, требуют круглосуточных бдений. Приятно пообщавшись и вспомнив былое, они расстались довольные друг другом. Договорившись при необходимости созваниваться.
Глава 4. «Хан»
19 мая 2006 года (пятница) – 10.00 Атырау
Тоболин продолжил работу по подбору надежного помощника. В коротком списке Рязанцева была еще только одна фамилия и это означало, что, если этот кандидат, получивший от советника индекс КА-2 не подойдет, дело будет швах.
«Понятно, что связям Рязанцева найти подходящую кандидатуру в Атырау было не просто, – размышлял Тоболин. – Во время послесоветского безвременья многие бывшие работники КГБ покинули город, но, чтобы всего два надежных человека на город со 150-тысячным населением…».
Впрочем, выбора не было, и советник набрал номер телефона ветерана органов госбезопасности. Ему ответил чуть глуховатый мужской голос, Тоболин начал представляться, но собеседник, не дослушав, вежливо попросил больше его не беспокоить и прекратил вызов. Это вполне соответствовало устной краткой характеристике, которую дали КА-2 люди Рязанцева, но сдержанные, решительные люди всегда нравились Тоболину, так как они, как правило, мало говорили, а больше делали. Через пятнадцать минут советник решил повторить попытку с другого телефона и снова набрал номер КА-2, и как только собеседник ответил, быстро, как пароль, назвал фамилию рекомендателя. После чего, воспользовавшись заминкой оппонента, расшифровал, что этот человек посоветовал обратиться по этому номеру телефона за консультацией. Услышав фамилию целиноградского контрразведчика, обладатель сдержанного голоса, выдержав небольшую паузу, согласился пообщаться с Тоболиным.
От встречи в ресторане «Алексеевский» КА-2 категорически отказался и предложил советнику приехать по адресу, который, согласно карте, находился в старой части города, среди частного сектора. На поверку там оказалась заштатная пивная, чудом сохранившаяся со старых советских времен. Такие имели раньше расхожее название «Голубой Дунай» или «Шайба», за цвет или круглую форму.
Внутри заведения антураж не совсем соответствовал аналогу. Столиков также было немного, но они были ниже и возле них имелись стулья, и клиенты сидели, а не стояли, как было раньше. Народу было немного и Тоболин, выбрав место, с которого хорошо просматривался вход, присел за стол, накрытый дешевой клеенкой с полустертым рисунком. Не зная порядков заведения, советник решил осмотреться. Взяв со стола куцее меню, и сделав вид, что внимательно его изучает, приступил к изучению посетителей. Присутствующих было немного и на первый взгляд они совсем не походили на обычных обитателей пивнушек. Трое за соседним столом были явно из отставных военных, немного дальше расположилась пара пенсионеров – ментов, а у самого входа сидели, похоже, бывшие комитетчики из наружки или технических служб. Надвинувшаяся от стойки дородная официантка прервала данный процесс и окинув посетителя оценивающим взглядом, переместила с разноса на стол видимо обязательные для данного заведения кружку пива и порцию легендарной гурьевской воблы.
Советник успел оценить рыбу, но к пиву даже не притронулся, так как оно имело вид какой-то неопределенной мутно-желтой субстанции, когда к нему без приглашения подсел крепкий, жилистый, среднего роста и возраста, мужчина.
– Тебя зовут Олег?
– А как вы догадались? – несколько озадаченный стремительным появлением незнакомца, видимо воспользовавшегося служебным входом, рефлекторно отреагировал Тоболин.
– Ты же один здесь русский, – довольный собой рассмеялся незнакомец. Его хрипловатый голос вызвал какое-то нездоровое оживление в зале, потому что посетители начали поочередно подходить к их столику и почтительно приветствовать незнакомца. Подобревшая официантка, плавно оттеснив эту очередь, заботливо смахнула с клеенки несуществующие крошки и торжественно водрузила на стол две запотевшие кружки янтарного пива и большую тарелку отборной воблы.
Когда эта вакханалия презентаций закончилась, незнакомец подвинул одну из кружек Тоболину и скомандовал:
– Пей.
Советник выжидательно посмотрел на неожиданного соседа и хотел сказать, что с незнакомыми не пьет, но тот поднял на него свои пронзительные желто-зеленые глаза степной рыси (каркал) и повторил:
– Пей, я сказал.
– Вы не могли бы для начала представиться? – «закипая», но стараясь быть вежливым, поинтересовался Тоболин, которому этот провинциальный спектакль начал уже порядком надоедать.
Незнакомец не ответил, а лишь отрицательно покачал головой.
– В противном случае оставьте меня в покое…
– Я могу оставить тебя в покое, но тогда ты останешься без помощника. Поэтому, пока этого не произошло, давай будем пить вместе, – решительно заявил обладатель пронзительных рысьих глаз.
В дальнейшем Тоболин быстро и синхронно с КА-2 поднимал очередную кружку. В процессе этого нехитрого занятия советник немного рассказал о себе, о ситуации, в которую попал «МЭО-Гурьев», и в заключение предложил КА-2 деньги за оказание помощи в столь сложном и рискованном деле, каковым всегда и во все времена считался поиск правды.
– Денег, Олег, мне не надо, – нисколько не оскорбился КА-2 – денег мне с бабкой на остаток жизни хватит, а дети мои уже сами большие и крепко стоят на ногах. По работе по нашей скучаю, по порядочным людям, по хорошим товарищеским отношениям. Я сейчас «внештатником» в атырауском управлении КНБ с 9 утра до 18 вечера просиживаю. Мог бы кого-то чему-то научить, подсказать. Я же опер был не из последних, а никому это сейчас не нужно. Все вокруг молодые, деловые, хваткие. Только и делают, что бегают с мобилами, выгоду ищут, как волки голодные. А я бумажки никчемные перебираю. Все ко мне как к непутевому аксакалу относятся, к уважаемому деду, по-вашему, считают неудачником, который после увольнения ни в какой инофирме пристроиться не смог. А я, между прочим, еще любого молодого завалю «на руках». Хочешь, с тобой сейчас померяемся?
Советник подумал, что КА-2 немного перепил и поспешил отказаться.
– Да, верю я агатай, верю.
– Ты думаешь, я пьяный? – возмутился бывший атырауский опер не из последних, – Да меня пьяным мало кто видел. Просто у нас, адайцев, забава такая, людей в экстремальных условиях проверять. Ты знаешь, кто такие адайцы? Это великий род, который давал лучших воинов для казахских ханов во все времена. Вот в крови у нас и сидит дух воина, который проявляется в сложных ситуациях, в каковой мы с тобой сейчас, похоже, и находимся.
Вечер уже плавно перетекал в ночь, а все та же усталая и неопрятная официантка все приносила и приносила им пиво и водку, которые отправляли старые и вновь появлявшиеся посетители, таким образом, высказывая почтение соседу Тоболина. А они пили все подряд и, как водится у мужчин, становились друзьями и говорили о минской школе КГБ, которую заканчивали в разные годы, о любимом преподавателе, старом заслуженном контрразведчике, о бывшей работе и еще о многом – многом другом.
20 мая 2006 года (суббота) – 08.00 Атырау
Тоболин выключил будильник не сразу, так как не понимал, явь это или сон. Определившись, он не стал вскакивать с кровати, а закрыл глаза и попытался восстановить в памяти окончание вчерашнего вечера и начало ночи. С трудом вспоминая как они, будучи уже окончательными друзьями, прощались с КА-2 и как сам добирался до гостиницы, советник восстановил в памяти номер телефона помощника и время связи с ним, после чего нехотя встал и пошел в душ.
Через час, в обусловленное время, позвонил КА-2 и, на удивление бодрым голосом, четко проинформировал:
– Я направил тебе на электронную почту сообщение с номером нового мобильного телефона. Заведи для меня ящик на одном из почтовых сайтов на вымышленное имя и сбрось туда какую-нибудь простенькую шифровальную программку. Пароль для входа – год и место рождения Абулхаир-хана. Сделаешь – сбрось эсэмэску с указанием почты.
И постарайся работать оперативно и качественно, а не спать до обеда, – не выдержав, рассмеялся помощник и бросив на прощание – «Пока», отключился.
После такого бодрого звонка, вспомнив связи КА-2, его настрой и компетенции, Тоболин окончательно осознал, что у него теперь есть надежный и очень компетентный помощник, которого он для себя зашифровал под псевдонимом «Хан».
«Конечно, в идеале оперу хочется, чтобы помощником у него был начальник всемогущей финансовой полиции или на худой конец первый зам генерального прокурора, но в жизни так не бывает, – рассуждал за чашкой зеленого чая довольный Тоболин. – Кроме того, сейчас просто нет времени на полномасштабную работу по подбору помощников, как того требуют каноны классической контрразведки, а поэтому надо признать, что с «Ханом» мне очень повезло. Помимо прекрасных человеческих качеств помощник не только обладает обширным количеством связей в правоохранительных органах, но и пользуется среди них непререкаемым авторитетом. Пусть это и не руководители фискальных ведомств, но это опера – те профессионалы, на которых держится вся работа в этих недружественных в нашей ситуации органах».
Пора было начинать работу по обеспечению «Хана» надежными способами связи.
В офисе «МЭО-Гурьев» почти никого не было, так как накануне Москва приняла решение пока не набрала ход комплексная налоговая проверка дать отдохнуть сотрудникам дирекции и бухгалтерии филиала. Пользуясь этим Толчинский, объявил выходной для всего персонала и работали только дежурные службы.
Тоболин удобно расположился в своей мансарде и в полной тишине пустого здания работал над выполнением заявки «Хана». Для этого он зашел на самый посещаемый в СНГ почтовый сайт и завел на нем почтовый ящик на вымышленное имя. Затем разработал график меняющихся паролей для захода на этот ящик и «сбросил» на него программу шифрования и первоочередные вопросы к помощнику. После выполнения всех необходимых операций отправил на новый нигде не зарегистрированный, а следовательно «не засвеченный» мобильный телефон «Хана» сообщение с данными, почтового ящика, на котором находилась вся необходимая на данный момент информация.
Вопросы, поставленные перед «Ханом», были с одной стороны не сложные, но достаточно специфичные. В первую очередь советника интересовал неофициальный статус финансовой полиции в системе госорганов Атырау. Степень влиятельности руководства финпола среди руководителей правоохранительных органов города. Отношения «в связке» финансовая полиция – налоговый комитет. Полная информация о частной аудиторской конторе «Налог консалтинг» и ее владелице.
21 мая 2006 года (воскресенье) – 11.00 Атырау
Тоболин решил в этот день разобраться и систематизировать имеющиеся материалы по проблеме «МЭО-Гурьев». Для того, чтобы сбросить накопившуюся за неделю усталость он провалялся в постели несколько дольше обычного и проснувшись почувствовал себя хорошо отдохнувшим. Бодро натянув майку и спортивный костюм, энергично размялся и выскочив из гостиницы в быстром темпе пробежал три километра. Вернувшись и приняв контрастный душ, он плотно позавтракал и отправился в офис.
Поприветствовав на входе охрану, советник поднялся к себе в мансарду, «пролистал» в компьютере все, что накопилось в папках и почте, после чего удобно расположился в кресле и, приступил к анализу сложившейся ситуации.
«Исходя из имеющейся информации 18 июня 2003 года ТОО «Шельфконнект» стало совладельцем ТОО «МЭО-Гурьев». На каких условиях не известно. Если исходить из логики Киняева владельцы «Шельфконнекта» предложили полную защиту атыраускому филиалу от любых посягательств на территории Казахстана, а возможно и всем другим казахстанским проектам «МЭО»… Но часть в «МЭО-Гурьев», которую холдинг за это отдал, стоит несколько десятков миллионов долларов, а значит «крыша» получается баснословно дорогой. Возможно, новые партнеры из «Шельфконнекта» пообещали что-то еще. Кроме того, тогда же в печати появилась публикация о создании мифического СП «МЭО-Шельфконнект», но прошло почти три года и о его дальнейшем существовании нет никаких упоминаний ни с одной стороны.
Пойдем дальше: 24 апреля 2006 года состоялось общее собрание совладельцев «МЭО-Гурьев», где было принято решение об аудите. Кто из московского офиса присутствовал на нем, не известно. 8 мая владельцы «Шельфконнекта» обращаются в финансовую полицию и комитет нацбезопасности, сообщая о неуплате налогов, находящейся в их совладении фирмы, то есть стреляют себе в ногу. Ведь огромные штрафы с «МЭО-Гурьев» повлияют и на размер их прибыли. В том же письме они упоминают о том, что не дополучили дивидендов и просят проверить 2005 год. Почему они не сделали этого раньше? Или за 2003 – 2004 года они что-то получили? Какой-то тупик, но дальше двигаться в этом направлении нет смысла, не зная деталей договора и истории последующих взаимоотношений.
Что мы имеем в сухом остатке?
В основе спора двух компаньонов лежат большие деньги. Судя по всему, компромисс между ними невозможен. «Генеральный» даже не заикается о возможности переговоров с владельцами «Шельфконнекта», которые в свою очередь, подключив к конфликту фискальные органы, получается тоже сжигают мосты.
Но мы на чужой территории, а значит стратегически уже проиграли, по крайней мере так считает Рязанцев, а он знает обстановку в Казахстане гораздо лучше, чем все московские руководители «МЭО» вместе взятые. Значит нам остаются тактические бои местного значения, которые мы даже если выиграем, то в итоге войну все равно проиграем.
Но, как сказал Марк Аврелий – «Делай что должен и свершится, чему суждено». Поэтому будем работать».
В этот момент поступила электронная почта от «Хана». Помощник написал, что шифровальная программа не устанавливается, поэтому посылает ответы на заданные вопросы в открытом виде. Олег ответил, что связь есть и это самое главное, а новую шифровальную программу подготовит позже к личной встрече.
Можно было так уж сильно и не шифроваться, но Тоболин беспокоился не за себя. Он приехал и уехал, а помощнику и самое главное его детям здесь еще жить и работать. А регион тут специфический.
В приложении к записке «Хана» содержалась следующая информация.
«Агентство РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (финансовая полиция), образовано 6 июня 1994 года – государственный орган, непосредственно подчиненный и подотчетный президенту, осуществляющий в целях обеспечения экономической безопасности руководство, а также в пределах, предусмотренных законодательством, специальные функции по расследованию экономических, финансовых и коррупционных преступлений. Финансовая полиция наделена правами проводить любые оперативные мероприятия и имеет для этих целей все необходимые силы и средства.
