Андрей Шестаков
Хроники одного рейдерства. Частный случай
– Зачем вы так с девушкой? – попыталась начать другую игру, Ястржембская.
– Видит Бог, не я начал эту светскую беседу, но теперь буду вынужден объясниться, чтобы ни у кого, ни у вас, ни у ваших хозяев, не возникало больше никаких иллюзий. В этом вашем, подчеркиваю еще раз, пока легальном заведении, зашкерился один престарелый «Дон Корлеоне». Но это не мой интерес. Я требую только одного, чтобы о моих подопечных заботились не хуже. Тем более, мы платим за это приличные деньги. Передайте это своим хозяевам и, если у них появятся вопросы, пусть позвонят вот по этому номеру.
Тоболин достал визитку, которую получил от питерских коллег, и протянул Ястржембской.
– Но я понятия не имею о ком вы говорите и какие такие еще хозяева…, – лихорадочно перебирая варианты и пытаясь найти верный ход, начала управляющая.
– Я не хотел об этом говорить, – жестко остановил ее Тоболин, – но раз вы настаиваете, кое-что придется уточнить. Это для рядовых обывателей вы успешная бизнесвумен, а нам известна даже сумма, за которую вы купили свою нынешнюю фамилию, не говоря уже о других, более пикантных подробностях вашей после лагерной жизни. Этого достаточно, чтобы удовлетворить ваше любопытство?
– Да…, – нервно теребя визитку, едва слышно, выдохнула Ястржембская.
– Спасибо за кофе и спокойно ночи, – как можно приветливее сказал советник и не дожидаясь ответа хозяйки кабинета, направился к выходу.
После такого разговора Тоболин решил, что не имеет права расслабляться. Хотя время бандитских девяностых закончилось, но некоторые «продвинутые» воры в законе успели сменить масть и стать большими людьми в петербуржском истеблишменте. Истинным хозяевам пансионата могли не понравиться его требования, и их ответная реакция была не предсказуема. В этой связи советник, сразу после прибытия в гостиницу, несмотря на позднее время, связался с питерскими коллегами, и, обрисовав ситуацию, попросил окончательно решить вопрос с пансионатом, или проверить другие варианты, которые рассматривались ранее. Оставалось только ждать.
Утром советник доложил в Москву, что задерживается в Питере для контроля за ситуацией. В начале второй половины дня Тоболину позвонил заслуженный питерский коллега и подтвердил, что все достигнутые ранее договоренности по пансионату работают. Импровизация Ястржембской было ее личной инициативой, с целью поиметь гешефт с богатых клиентов. Теперь она раскаивается, говорит, что ее неправильно поняли, и ждет Тоболина, чтобы загладить свою вину. Советник выразил признательность питерцу, заверил, что никогда не сомневался в его профессионализме и пообещал содействие по любой проблеме в Москве. Затем набрал Ястржембскую, поблагодарил за приглашение и не слушая возражений, заявил, что рад достигнутому взаимопониманию и надеется на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество и скорую встречу.
15 мая 2007 года (пятница) – 10.00 Москва
Тоболин рано утром прилетел из Атырау, где по просьбе «Генерального» изучал вопрос безопасности новой яновской компании «Гурьев». По установившейся привычке домой заезжать не стал, а добравшись до офиса, передал конфиденциальную почту в секретариат, дождался «Генерального» и зашел к нему для доклада.
После взаимных приветствий и обмена новостями, Тоболин достал подготовленный документ и, время от времени сверяясь с ним, начал докладывать.
– В результате командировки в Атырау установлено, что обстановка в окружении наших предприятий «Гурьев» и «Гурьев-М», их руководителями, в целом, контролируется. Сложившийся на данный момент расклад сил в административных и правоохранительных структурах области позволяет обеспечивать стабильную работу компаний.
Ян, благодаря авторитету и связям своего отца, а также собственным дружеским и приятельским контактам, контролирует положение на тактическом уровне. Со слов Яна, подтвержденных независимыми источниками, он поддерживает хорошие деловые отношения с рядом влиятельных лиц в административных и правоохранительных органах города и области, и имеет возможность позитивного влияния на развитие обстановки в окружении наших объектов.
Вместе с тем, следует отметить, что наиболее уязвимым, с точки зрения обеспечения собственной безопасности, является действующая в настоящее время организационно-управленческая структура наших компаний.
Как показывает наша собственная практика в Казахстане, сосредоточение активов и финансов в «одних руках», является ярко выраженным провоцирующим фактором для конкурентов и рейдеров, «пороховой бочкой» для руководителей наших предприятий и ставит на грань катастрофы весь существующий бизнес-проект.
На основании изучения ситуации и предложений Яна, ранее озвученных для руководства холдинга, полагаю целесообразным осуществить следующие мероприятия:
Первое. С целью предотвращения утечки сведений о ситуации с состоянием активов и финансов на наших предприятиях в Атырау:
– ограничить круг лиц, осведомленных о направлении развития компаний;
– добиться максимально возможной конфиденциальности прохождения любых документов по проектам «Гурьев» и «Гурьев-М»;
– разделить на автономные, не зависящие друг от друга, все важнейшие направления работы наших компаний в Атырау.
Второе. Во избежание излишнего внимания со стороны фискалов, во время работы над привлечением внешних акционеров:
– максимально ограничить круг лиц, работающих с информацией об инвесторах (только первые руководители);
– во время нахождения в командировках в Атырау работникам московского офиса, по возможности не появляться на территории наших предприятий «Гурьев» и «Гурьев-М»;
– все переговоры и деловые встречи в Атырау временно, на срок до полугода, вести только в условиях максимальной безопасности, в «нейтральных» местах, защищенных от возможного съема информации…
– Подожди, – остановил «Генеральный», – подробно с содержанием документа я ознакомлюсь позже. Давай поговорим о твоих ощущениях.
– Хорошо, – согласился Тоболин, откладывая в сторону папку с докладной запиской.
– Что ты думаешь про Павла?
– Думаю, что, став полновластным управляющим «Гурьева», он меняется в лучшую сторону. Теперь это его бизнес, и он старается. Не знаю как по коммерческой линии, но в плане безопасности он многое делает. К тому же он теперь опытный, битый, а за одного битого…
– Достаточно, – перебил «Генеральный», – давай, если есть что-то еще по обстановке, рассказывай, а остальное я потом над твоим документом додумаю.
– По данным моих источников, в ближайшее время, вероятнее всего, сменится руководство области (в период от декады до четырех месяцев), а вслед за этим ожидается ротация руководителей правоохранительных органов. При обсуждении этих предполагаемых событий с Яном последний заявил, что данное событие должно усилить позиции его связей, и, следовательно, упрочить безопасность наших предприятий в регионе. Однако, далеко не факт, что аким области, не говоря уже о других номенклатурных работниках, будут назначены из числа лиц, прогнозируемых местными оракулами.
– Хорошо, оставь документ. Как наши «Т» и «М»?
– Пока нормально. А как наши судебные тяжбы?
– Пока ненормально. Ты когда в Турцию вылетать планируешь?
– Где-то через месяц, сначала в Питер выдвинусь… Потом вы, что-то про Сахалин и Север говорили?
– Да, там контракты с американцами подписали, но пока мои замы справятся. Сейчас для нас «Т» и «М» важнее.
Глава 25. Игры в прятки
23 июня 2007 года (суббота) – 14.00 Стамбул
Весь полет от Астрахани до Стамбула советник провел в каком-то непонятном состоянии. Организм, видимо, сошел с ума от смены часовых поясов, так как накануне вылета к «М» Тоболину все-таки пришлось побывать в Мурманске, затем на не самом удобном самолете пролететь с двумя американцами и Ляховым вдоль Северного морского пути до какого-то заполярного поселка и обратно. После возвращения в Москву через день, опять с тем же самым Ляховым, они вылетели на Сахалин, там с помощью вертолета их перебросили на какую-то нефтедобывающую платформу и только за три дня до вылета в Турцию советник вернулся в Москву.
И вот теперь в очередном самолете он почему-то не спал, а вспоминал обрывок своего разговора с «Генеральным».
– «М», по-моему, на пределе. Часто звонит дочери, жалуется, говорит, что хочет домой.
– Это у тебя откуда такие сведения? – удивленно поинтересовался «Генеральный».
– С дочерью «М» мы в хороших отношениях, даже с внучкой знаком по телефону.
– Хорошо, встречайся, поддержи ее. А встречу «М» с дочерью и внучкой ты не планируешь?
– Через пару недель все подготовлю и организую.
– Где сейчас встречаться планируешь?
– В Стамбуле.
– Почему в Стамбуле? – удивился гендир.
– Город шпионов.
– Всегда думал, что Вена – столица шпионов.
– Это было в позапрошлом веке, сейчас таких городов больше. Стамбул один из них. Английская МИ-5 давно там работает, ЦРУ с тех пор, как Турция в НАТО вступила, БНД еще с нашей гражданской начала, ну а про Моссад вообще молчу…
– Хорошо, приедешь, лекцию прочитаешь, – перебил «Генеральный». – Какие-то проблемы есть?
– Нет.
Далее «Генеральный» в сотый, наверное, раз, начал предупреждать о необходимости быть осторожным и работать строго в рамках законности. Советнику подумалось даже, что Панов проговорился о паспортах для «Т» и «М», но гендир резко свернул профилактическую беседу.
После этого доклада «Генеральному» Тоболин вылетел сначала в Астрахань, где в филиале холдинга работала дочь «М». Получив от нее подарки и альбомы с фотографиями внучки, советник летел теперь туристическим чартером в Турцию для встречи с «М».
Добравшись до отеля, где остановилась Ганна Ильинична, советник набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание и выдохнув, ворвался в лобби. Стремительно преодолев расстояние до номера, решительно постучал, и когда хозяйка открыла, со всей душевностью выдал:
– Ну, здравствуйте, дорогая Ганна Ильинична…
Однако «М» не оценила его порыва и советнику сходу пришлось выслушать все, что она думает о руководстве холдинга и его отдельных руководителях. Надо признать, что за время путешествий по странам Юго-Восточной Азии, у «М» к ним неожиданно накопилась катастрофическая масса претензий. Когда волна эмоций несколько схлынула, советник передал «М» подарки от дочери и внучки и рассказал, что у ее близких все хорошо. Они обосновались и уже обживаются в Астрахани. Дочь работает в бухгалтерии «МЭО-Астрахань».
Пользуясь тем, что «М» отвлеклась на презенты, Тоболин поспешил оставить ее любоваться альбомами с фотографиями внучки, предупредив, что вечером приглашает Ганну Ильиничну на ужин в один из рыбных ресторанов на берегу Босфора, где можно будет спокойно поговорить и обсудить дальнейшие планы.
Вечером, в ресторане, после десерта, советник достал из кармана листочек, и передав его «М», хотел приступить к инструктажу, но та категорически заявила:
– Я хочу вернуться домой.
– Домой пока нельзя, – попытался мягко возразить Тоболин.
– Я хочу вернуться в Атырау, – прибавив громкости, начала настаивать «М».
– Не надо привлекать к себе внимания, Ганна Ильинична. Мы же с вами не на сцене провинциального театра в средней полосе России, а в ресторации, на территории иностранного государства, где могут не совсем адекватно отреагировать на наше поведение. Поэтому я предлагаю заказать такси и выехать на берег Мраморного моря, где вы на повышенных тонах сможете мне высказать все свои остальные претензии.
Тоболин подозвал официанта, рассчитался, и, отдав распоряжение вызвать такси, продолжал успокаивать и уговаривать Ганну Ильиничну, помня об инциденте в Шереметьево.
– Вот и славненько, сейчас поедем, покричим, поревем, а пока надо немного потерпеть.
На берегу «М», выскочив из едва притормозившего такси, побежала прямо к морю. Тоболин, отсчитав достаточное количество купюр, попросил водителя подождать их возвращения и побрел за Ганной Ильиничной.
– Они что там в Москве, совсем охренели? Думают я одна за них отдуваться буду? – начала кричать «М» при приближении советника. – Я сейчас хочу одного, вернуться домой и будь, что будет. Так им и скажите. Где сейчас этот самый умный директор Толчинский? Где все эти ваши московские друзья?
Ганна Ильинична разулась, забрела в воду и, разбрызгивая волны, продолжала кричать, но Тоболин ее уже не слушал, он понимал, что это вместе с истерикой выходит стресс и через некоторое время «М» станет легче.
Побесновавшись минут пятнадцать, притихшая Ганна Ильинична подошла к советнику и спросила:
– Вы все поняли?
– Да, – спокойно ответил Тоболин, – возьмите, попейте водички.
Он протянул «М» бутылочку с водой и как можно убедительнее, попросил – И давайте уже поедем в отель, а то завтра рано вставать. У вас самолет в Гоа.
– Я же сказала…, – чуть не поперхнувшись водой, раздраженно возразила «М»
– А об этом давайте поговорим завтра. Вы по-прежнему бегаете каждое утро?
– Да.
– Встретимся на пробежке в парке, за отелем, в 8.00.
И, советник, взяв Ганну Ильиничну под руку, галантно проводил ее до такси.
– Вы езжайте, тут до гостиницы недалеко, а мне надо еще кое-что в городе успеть сделать.
– Какая-то вода странная? – заметила, садясь в такси, Ганна Ильинична.
– Швейцарская, горная, природная, самая чистая, – проговорил скороговоркой Тоболин, закрывая дверь авто.
Утром Тоболин догнал «М» на пробежке и спросил:
– Как спалось?
– На удивление хорошо, чуть не проспала пробежку. Будильник, наверное, весь отель переполошил.
– Отлично. Теперь запоминайте. В вашем гостиничном сейфе, с кодом дня и месяца рождения вашей внучки, лежит кожаная сумка-папка. В ней подробнейшая инструкция по дням и часам вашего путешествия до следующей нашей встречи здесь, в Стамбуле, через шесть месяцев. Все путевки, трансферты, отели, билеты, и многое другое, что вам будет необходимо, вплоть до абонементов на посещение комплексов СПА.
Ваш телефон, по которому вы звонили в Атырау, выбросьте в море. С него прослушивались все ваши разговоры с дочерью. В сумке два новых телефона, один только для связи со мной в любое время дня и ночи. Номер забит в контактах. По второму звоните дочери, ее новый номер тоже в контактах, или еще кому захотите.
Там же в сумке восемь тысяч долларов наличными и карта «Америкэн экспресс» на ваше имя с открытой кредитной линией. Пин-код тот же, что и шифр на сейфе.
– Все понятно?
– Да, но…
– Тогда до встречи через шесть месяцев в Стамбуле. И при любом перемещении звоните.
Попрощавшись, Тоболин резко ускорился по ответвлению беговой дорожки в направлении, перпендикулярном основной аллее.
22 декабря 2007 года (суббота) – 14.00 Санкт-Петербург
Тоболин готовился к очередной встрече с «М» в Стамбуле. Новый пакет документов на три месяца путешествий по курортам Юго-Восточной Азии, на которых она еще не бывала, был готов, необходимо было только перепроверить и, если потребуется внести изменения по датам и времени стыковки авиарейсов и заказов отелей и такси.
За этой работой его застал звонок адвоката.
– «Т» с женой задержала милиция, – кричал в трубку Фоминых.
– Какая милиция, где? – не сразу «въехал» в ситуацию, советник.
– Линейная, сняла их с поезда…
– С какого поезда? У них что, в пансионате экскурсия была? – все еще не осознавая последствий случившегося возмутился Тоболин.
– Нет. «Т» с женой решили встретить Новый год у сына в Киеве…
Тоболину мгновенно все стало понятно. Выяснять по телефону подробности произошедшего – бесполезно, нужно срочно исправлять ситуацию. И он спокойно спросил у адвоката:
– Ну и как, встретили?
– Что? – не понял адвокат.
– Новый год встретили? – вспылил советник. – Где они сейчас?
– В привокзальном отделении милиции. Я сейчас к ним еду.
– Панов в курсе?
– Да, я ему и Савину уже позвонил.
– Хорошо. Будь на связи, – и, набирая номер на втором телефоне, обронил, – Сейчас попробуем нажать на кое-какие кнопки…
– Что? – не расслышал адвокат.
– Ты рекомендации от Панова получил? – не сдерживаясь прокричал Тоболин.
– И не только рекомендации…
– Держись, Ильич. Извини за грубость, но ты же понимаешь, что будет, если мы не выдернем «Т» из ментовки?
– Да.
– Тогда действуй. Я вылетаю к тебе на помощь.
– Свяжись с Пановым, он тоже в аэропорт ехать собирается, – беззлобно посоветовал адвокат.
– Хорошо. До встречи.
В зале совещаний «МЭО-Питер» присутствовали Тоболин, Панов и адвокат Фоминых. Последний рассказывал о задержании «Т».
– Все было до глупого банально. Когда он заказывал билеты, при обращении кассира в автоматизированную систему, в линейном управлении МВД на транспорте сработало оповещение. Сигнал взяли на контроль и сегодня к отправлению поезда направили наряд на задержание. Прихватили их, голубчиков, и в отделение. Там начали составлять протокол…
– Давай без этих лишних подробностей, – попросил Панов. – Где сейчас «Т»?
– Представьте себе, в самих «Крестах» …
– Где его жена? – перебил пафос адвоката Тоболин.
– В железнодорожной больнице. Там с ней уже моя помощница. Звонила, что ничего страшного, но несколько дней жену «Т» продержат в больнице.
– А почему он в «Крестах», а не в каком-нибудь другом СИЗО, попроще? – озабоченно поинтересовался Панов.
– Я разговаривал с замначальника линейного управления, – начал оправдываться адвокат, – Он говорит, что раз «Т» объявлен в межгосударственный розыск, то только в «Кресты» …
– Ты объяснил ему, что это не рецидивист, не серийный убийца, и даже не всемирно известный наркобарон? – продолжал наседать директор юрдепартамента.
– Да, я пытался, но он даже слушать не захотел…
– Давайте не будем нагнетать и устраивать разборки кто в чем виноват, – примирительно заметил Тоболин, – Сейчас нам надо думать, что делать дальше?
– Я все претензии на имя прокурора накатал, надо ехать в «Кресты» представляться… – попытался оправдаться адвокат.
– С пустыми руками там делать нечего, – резко возразил Панов.
– Хорошо, – снова взял инициативу в свои руки Тоболин. – Тактические действия вы здесь разберете и без меня. Нужно решить, что делать в глобальном смысле. Как мы будем доставать «Т» из «Крестов»? Есть хоть какие-то мысли?
– Пока никаких оснований для освобождения «Т» у нас нет…, – пессимистически признал адвокат.
– Через МВД России мы его сможем вытащить? – начал терять терпение Тоболин.
– Нет, – твердо заявил Панов, – Там санкция прокуратуры…
– Поэтому только через Генпрокуратуру, – подтвердил адвокат.
– Ну что-то надо делать… может быть побег ему организовать… может быть «нарисовать» болезнь неизлечимую…. Думайте, господа, думайте, – окончательно закипел Тоболин.
– Побег – это не реально, а вот болезнь – это… – Панов выразительно посмотрел на адвоката, но тот решительно замотал головой. – Никакая болезнь не поможет освободить «Т».
– Ладно, вы тут решайте насчет неотложных адвокатских приемчиков, а я отойду, с одним компетентным человеком переговорю.
Тоболин вышел в соседний кабинет, набрал по мобильному начальника управления по борьбе с незаконной миграцией и рассказал ему о задержании «Т».
Полковник КГБ под прикрытием долго расспрашивал Тоболина и инструктировал по организации первоначальных действий.
– А с самим вашим «Т» адвокат еще не встречался?
– Нет, он только представляться в «Кресты» поедет.
– Так вот насчет больницы, это хороший вариант. Ваш товарищ никогда в каталажке не сидел и это для него стресс, поэтому сейчас надо быстренько его в тюремную санчасть положить. Он человек возрастной, так что проблем быть не должно, но для этого надо кума и смотрящего задобрить…
– Какие смотрящие, какие кумы? Вы что там обалдели все? Назад, в бандитские девяностые возвратились? – начал возмущаться советник.
– А мы оттуда пока еще и не выходили…, – обиделся полковник.
– А без них нельзя? Есть же начальник у этих «Крестов»? – начал искать обходные варианты Тоболин.
– Чтобы можно было без них, надо было туда не попадать, – рассерженно отрезал миграционник.
– Ладно не обижайся, говори, что делать?
Тоболин вернулся в зал для совещаний и прервал юридическую полемику адвоката и Панова:
– Игорь Николаевич, что там у нас по российским паспортам для «Т» и его жены?
– Ты что Олег, обалдел? – напрягся Панов, кивая на адвоката.
– Некогда нам в игры сейчас играть, надо «Т» спасать. Так что?
– Они уже готовы, осталось только съездить забрать, что тоже непросто… – недовольно начал Панов.
– Срочно забирай…, – дал указание советник, – И еще, такой вопрос, как вы думаете, наши орлы из МВД уже сообщили своим казахстанским коллегам, что нашли разыскиваемого «Т»?
– Нет, это так быстро не делается… – опять пытался пуститься в объяснения Панов, но Тоболин вновь перебил:
– Тогда нам надо сделать так, чтобы казахстанская сторона не узнала о задержании «Т». Предлагаю следующий план действий. Ильич, – обратился он к адвокату. – Ты немедленно выезжаешь в «Кресты», встречаешься там со всеми, с кем надо. С начальником, с кумом, со смотрящим, с главврачами, санитарками и еще не знаю с кем, и договариваешься о переводе «Т» в санчасть. Руководству «Крестов» из МВД про допуск для тебя уже должны позвонить. Игорь, напряги свои связи в МВД, пусть продублируют.
Конечный замысел такой. Попытаемся вытащить «Т» как гражданина РФ, пусть даже сначала под подписку… Игорь, только паспорт «Т» надо как можно быстрее в Питер доставить. Казус в следующем, господа юристы. Линейное подразделение МВД задержало гражданина, похожего на проходящего по запросу казахстанской стороны. Произошла ошибка, наряд задержал гражданина России со схожими данными. Надо любой ценой изменить протокол задержания. Главная ошибка патруля – разыскиваемый гражданин Казахстана, а задержан гражданин России. В протоколе приплести другие зацепки, как то: другая буква в фамилии или отчестве, месте рождения, еще что-то… Это вы лучше меня знаете… По этой же схеме изменить документы по оформлению задержанного в «Крестах» …
– Это потребует колоссальных затрат, – начал сомневаться Панов.
– А вот об этом товарищу «Т» надо было думать, когда он собирался на праздники в Киев. Есть другие варианты? Давайте обсудим.
– Можно попробовать, – неуверенно поддержал адвокат, – Вот у нас в прокуратуре похожий случай был…
– Мне нужно посоветоваться с Савиным, – заявил Панов.
– Как я понял, других предложений нет, – подытожил Тоболин. – Тогда действуем по моему плану, если будут уточнения, дополнения и замечания вышестоящих товарищей… Не конструктивные игнорируйте, а по остальным ориентируйтесь сами. Действовать надо быстро, не факт, что у казахстанской стороны нет информаторов в системе нашего МВД. Если они узнают о задержании «Т», то начнут встречные действия. Наш успех в стремительном изменении действительности и, если крайний случай, в запутывании ситуации для перевода ее в многомесячное бюрократическое крючкотворство и адвокатские проволочки. Так что свистать всех наверх и за работу, товарищи.
Я сейчас возвращаюсь в Москву, у меня сегодня ночью рейс в известный вам Стамбул. Надеюсь, вы тут сами все исправите. Извините, что не могу помочь. Мысленно я с вами. Вернусь, проставлюсь.
23 декабря 2007 года (воскресенье) – 17.00 Стамбул
В рождественском оживленном Стамбуле Тоболин встретил «М» с рейса из Бангкока и был поражен переменами в ее внешнем облике.
– Ганна Ильинична, я в полном восторге. Вы прекрасно выглядите. Какая вы загорелая, спортивная, модная, прямо модель для какого-нибудь семейного таблоида.
– Бросьте грубо льстить, Олег Алексеевич. Вы в своем затрапезном прикиде даже на провинциального бонвивана средней руки не тянете, – колко парировала «М». – Лучше расскажите, какие новости, и долго ли мне еще мотаться по чужбине.
– Сейчас доберемся до гостиницы, присядем за чашечкой кофе, и обсудим наши дела. А пока расскажите, как вам так резко удалось изменить имидж?
Тоболин кивнул водителю такси, который стоял неподалеку, тот быстро подхватил пакеты и сумки Ганны Ильиничны и оглянувшись, чтобы убедиться, что клиенты следуют за ним, ловко маневрируя, двинулся к выходу из аэропорта.
Советник взял «М» под руку и отстраняя других таксистов и встречающих, осторожно двинулся за водителем.
В дороге «М», непринужденно болтая, рассказала о своих новых знакомых – паре из Германии, которые три недели не разлучались с ней на одном из курортов, а в конце сделали ей предложение поехать с ними в Гамбург и соединить сердца трех. Тоболин молчал, предчувствуя развязку в отеле, и отшучивался односложными подбадриваниями рассказчицы. В свой номер «М» поднималась, казалось в самом прекрасном расположении духа. На пороге она отправила Тоболина вниз, так как хотела с дороги привести себя в порядок.
Через сорок пять минут, спустившись в лобби бар, «М» была уже традиционно взвинченной и всем и вся недовольной. Она с вызовом посмотрела на маявшегося в ожидании Тоболина и начала:
– Как я поняла, дела наши не очень, что и следовало ожидать. И у меня только один вопрос, как долго все это будет продолжаться?
– Ганна Ильинична, – стараясь быть как можно спокойнее и мягче, внешне беспечно отреагировал Тоболин, – я не знаю точной даты, когда мы сможем закрыть незаконно заведенное уголовное дело…
– А вообще хоть что-нибудь вы знаете? Вы знаете каково это, без родных и знакомых мотаться по этой чертовой Азии?
– Ганна Ильинична, давайте не будем портить репутацию этого отеля, а спокойно, по-деловому, обсудим наши дела и их перспективы…
– Да нет у наших дел никакой чертовой перспективы…
– Ганна Ильинична, постарайтесь меня услышать, – попытался убедить Тоболин.
– Не затыкайте меня, дайте выговориться на родном языке…
– Тогда давайте поднимемся в ваш номер и там вы выговоритесь на родном для вас языке.
После двухчасового обвинительного разговора-приговора, устав выслушивать все мыслимые обвинения, Тоболин взорвался и устроил разнос претензиям Ганны Ильиничны. После чего заботливо помог ей собраться с мыслями, умывая холодной водой и подливая швейцарской воды в стакан в ванной комнате.
– Мне все надоело. Я не буду молчать. Все им расскажу. Завтра же беру билет и возвращаюсь в Атырау, – вновь начала потихоньку истерить Макарова.
– Странный вы человек, Гана Ильинична, – спокойно перебил Тоболин, вытирая руки. – Вы о себе подумайте, а не о каких-то глупых знаниях. Кому они нужны? Говорю же вам, что уголовное дело скоро закроют, гражданство России у вас уже есть. А вы опять все одно талдычите.
Тоболин осторожно вывел «М» из ванной комнаты и усадил в кресло, продолжая уговаривать, как маленькую:
– Ну хорошо, поедете вы завтра в Атырау, все расскажете. Кому будет легче? Толчинский и «Генеральный», они в Москве и их не достанут, а вы со своими признаниями в тюрьме окажетесь. Не думаю, что это хорошая перспектива. Сейчас дочь ваша с внучкой в Астрахани, спокойно живут, а когда вы в казахстанской тюрьме окажетесь, каково им будет? Вы о них подумайте.
– Да я все понимаю, Олег Алексеевич, – успокаиваясь заверила Макарова, – но надоело по этим проклятым курортам мотаться.
– Потерпите еще немножко, Ганна Ильинична…
– Знать бы сколько…
– Не знаю, – честно признался Тоболин, – но поверьте, мы делаем все возможное. Давайте с вами лучше посмотрим фотографии ваших любимых девочек, которые они для вас передали.
В результате тихого задушевного рассказа о встрече с внучкой в Астрахани, убедившись, что «М» заснула, советник перенес ее из кресла на кровать, заботливо укрыл, подписал поздравительную новогоднюю открытку, и бесшумно исчез, оставив новые подробнейшие инструкции на три месяца вперед в сейфе номера.
24 декабря 2007 года (понедельник) – 16.00 Москва
Когда Тоболин вернулся из Стамбула, его сразу же вызвал «Генеральный».
– Как командировка? – сухо поинтересовался шеф.
– Нормально.
– Что это за самодеятельность с паспортами? – перешел «Генеральный» к главному.
– Вы сказали, что наших людей надо спасти любой ценой…
– Но не ценой криминала…
– Давайте исправим эту ошибку, уничтожим документы и без пафосных лозунгов сдадим «наших» людей в тюрьму.
– Мы честная компания и нам не нужны сомнительные чекистские методы…
– Это я уже слышал, – жестко перебил Тоболин. – Разрешите идти?
– Да.
Вернувшись в свой кабинет, Тоболин написал отчет о командировке, приложил билеты, квитанции, чеки, навел порядок в сейфе. После чего зашел к Савину, молча оставил у него на столе заявление об увольнении, ключи от кабинета и сейфа, служебный мобильный телефон и покинул холдинг «МЭО».
2 января 2008 года (среда) – 11.00 Подмосковье
Тоболин запретил себе до окончания Рождества думать о ближайшем будущем и сосредоточился на подготовке к Новому году, помощи родителям и прогулкам с дочерью. Сразу после новогодних праздников, в начале второй недели вынужденного отдыха, возле дачного домика Тоболиных остановился черный «Мерседес», из него вышел «Генеральный» и энергично направился вглубь территории. Заметив Тоболина, который под навесом заготавливал дрова для бани, «Генеральный» подошел и, поприветствовав советника, сухо заметил:
– Хорошо выглядишь.
– Стараюсь.
– Ты нам нужен.
– Для чего?
– Надо завершить работу по спасению «Т».
– Хорошо, завтра буду, но только до завершения этой операции.
– Договорились, – «Генеральный» крепко пожал Тоболину руку и добавил, – Ждем тебя в 10.00 с предложениями по дальнейшей работе по «Т».
20 января 2008 года (воскресенье) – 15.00 Минск – Беловежская пуща
Когда Тоболин вернулся в «МЭО» план по спасению «Т» реализовывался полным ходом. Самого «Т» уже удалось перевести в тюремную санчасть «Крестов», Панов заканчивал работу с МВД по поводу документального оформления ошибки, произошедшей при задержании, а адвокат договаривался с прокуратурой об изменении меры пресечения «Т».
Учитывая данные обстоятельства, Тоболин выехал на рекогносцировку в Беларусь. Встретившись там с бывшими однокашниками по Минским курсам КГБ СССР, получил соответствующие консультации и предложения по оказанию практической помощи. Из двух имеющихся вариантов выбрал чуть менее комфортабельный, но более надежный и проверил его, посетив место будущего проживания «Т» и его супруги.
Когда Тоболин вернулся в Москву «Т», вместе с выписавшейся из больницы супругой находился в съемном коттедже под Москвой. Советник навестил их и предупредил, что завтра предстоит небольшое путешествие за пределы Москвы. После «Крестов» «Т» заметно изменился и без обычных возражений и вопросов молча согласился.
Утром следующего дня Тоболин заехал за путешественниками и вручил им новые российские паспорта. Затем водитель холдинга доставил их на автовокзал, где они пересели на рейсовый автобус «Москва – Минск». В дороге все больше молчали, разговаривали на общие темы лишь во время остановок на перекус и небольшой отдых. Границу пересекли без происшествий. На подъезде к Минску втроем пересели в комфортабельный микроавтобус, который через четыре с половиной часа с небольшими остановками, в том числе на проверку документов доставил их в Беловежскую пущу. Здесь в приграничной зоне на небольшом хуторе друзья Тоболина сняли двухэтажный домик и ждали приезжих. После знакомства с усадьбой и обильного обеда жена «Т» прошла в свою комнату на отдых, а мужчины вышли на террасу, и советник сказал новому хозяину:
