Андрей Шестаков
Хроники одного рейдерства. Частный случай
Советник все время был на связи с помощником, но успел подготовить докладную записку на имя «Генерального», где помимо отчета о проделанной работе, в который, естественно, не вошла вербовка Алмаза, сделал ряд предложений по организации и направлению дальнейших действий кризисного штаба.
Перед самым отлетом Тоболин встретился с помощником, который сообщил, что в поведении Алмаза отклонений не выявлено. Советник обменялся с «Ханом» мнениями по организации дальнейшей работы, дал ему некоторые поручения и снабдил финансами.
28 июля 2006 года (пятница) – 10.00 Атырау
Налоговики из Минфина Баева и Жанабекова, согласно заведенному распорядку, после прибытия в офис «МЭО-Гурьев», сидели в комнате отдыха, и пили традиционный утренний чай.
– Ну, когда уже домой, в Астану, Раиса Касымовна? – начала капризничать Галия.
– Все зависит от того, когда Кудабаева напишет заключение.
– И на какую сумму выходим?
– Пока не знаю, «встречек» много.
– Вчера Аязханов из финпола заходил, пока ты с его шефом Елебаевым разговаривала. Он тут по поводу объяснительных приходил на Нурсулу. Как ее с документами на проходной поймали…
– Ты сейчас что смотришь? – не слушая ее, спросила Баева.
– Астраханский филиал.
– Ну и что там?
– Да так, доставка малых отправлений, услуги сопровождения нефтяного оборудования. Агентские услуги за 2002 год. Сертификаты резидентства у нас не будут учтены по московскому головному офису. Вообще 2002 год у меня нормально. В 2003 уже доначисления идут. Я вам по грубым подсчетам 200 миллионов выведу и буду сидеть, давайте доказывайте.
После чаепития они поехали в атырауский налоговый комитет. Вернулись оживленными, по предварительным подсчетам на 2 миллиона тенге нарушений налоговики сообща «накопали». Но здесь позвонила Кудабаева и начала портить настроение.
– На какую цифру вы вышли? – недовольно спросила аудиторша.
– На 2 миллиона, «железно».
– А я хочу, чтобы миллионов 50 вытащить, – и начала наставлять налоговиков в стиле своих ежедневных накачек.
Баева отставила трубку от уха, прикрыла микрофон рукой и вполголоса объяснила Галие:
– Меня шантажирует и все делает, чтобы запугать.
– Тише, а то услышит, – также шепотом сказала Галия.
– Не услышит, она как тетерев на току, когда говорит, то только себя и слышит, – заявила Баева и включила громкоговорящее устройство, чтобы Галия могла слышать грозные речи Кудабаевой.
– Если надо будет, два года проверять будем, – кричала аудиторша, – но никто отсюда не уедет, пока на заданную цифру не выйдем. Перепроверьте доходы третьих лиц. Мы консультировались с вашим министерством – они поддерживают. Наш штаб считает основным нарушителем головной офис «МЭО» в Москве и по нему надо конкретно работать.
Баевой надоело слушать этот бред, так как она недавно разговаривала с министерством и поняла, что там озабочены лишь тем, как выйти из этой проверки. Поэтому она смело перебила:
– Ибраев только что выписался из больницы. Когда приедет точно пока неизвестно. В пятницу пойдет на прием и возможно в воскресенье прилетит. Сказал, что все вопросы к нему. Нам он дал конкретные задания. В связи с чем, уважаемая Нурсулу Забировна, звоните Ибраеву. До свидания. – И, не дав опомнится докучливой собеседнице на другом конце линии связи, аккуратно опустила трубку на телефонный аппарат.
31 июля 2006 года (понедельник) – 10.00 Атырау
Начальник Атырауского финпола полковник Керимбеков вызвал майора Елебаева и в непечатных выражениях устроил внеочередной «разнос» за недостаток старания в проверке и оперативной разработке «москвичей», поэтому Канат приехал в офис «МЭО-Гурьев», как всегда злой и «накрученный». В кабинете, выделенном для отсутствующего сейчас Ибраева, он устроил совещание с участием всех заинтересованных лиц – представителей финполиции, республиканского и областного налогового комитета и привлеченных аудиторских фирм. После экспансивного бреда о слабой работе и панических настроениях, Елебаев неожиданно предложил высказаться по поводу возможного съема информации с компьютеров «МЭО-Гурьев», на которых сейчас работала проверяющая бригада.
Уразбаев, как самый подготовленный в этом вопросе, попытался ответить за всех.
– Мы же работаем не в сети, а кабинеты опечатываем своей печатью. Без нас здесь никого не бывает…
– Ты что их защищаешь? – взвился Елебаев. – Они что тебе, взятки дают? Я знаю, кто их проверял, когда они в лучшие налогоплательщики выбивались. Так что сиди и помалкивай. Только теперь вот выясняется, что по астраханскому филиалу они неправильно за услуги начисляли и… и другое всякое. Где ты тогда был? Ты знаешь, что у них занижены показатели по декларациям?
И тут же, без всякого перехода, грубо накинулся на Баеву, от которой, как он справедливо считал, зависел успех всей миссии по уничтожению «МЭО-Гурьев».
– Вы почему противопоставляете себя всему штабу? Работаете на отшибе. Не прислушиваетесь к мнению аудиторов и других заинтересованных лиц. Распиваете здесь чаи с проверяемыми.
– Мы, – смешалась Баева, которая всегда терялась в таких ситуациях, – с вами и аудиторами тесно взаимодействуем…
– А где результаты этого взаимодействия? Время идет. Вся республика, да что там республика – вся страна ждет результатов, а у вас ничего нет! – задыхался от неподдельного негодования Елебаев.
– У нас много предписаний, – вновь невразумительно попыталась защититься Баева.
– Да кого это волнует? – подскочил к ней финполицейский. – Вы должны уже заканчивать проверку, а у вас еще конь не валялся!
От такого безосновательного обвинения Баева сразу пришла в себя и достаточно четко и твердо сказала:
– Каждый наш шаг, каждый «чих» контролируют ваши сотрудники из финполиции и ваши же аудиторы. Мы скоро и спать с ними будем…
Она хотела продолжить, но Елебаеву позвонили по мобильному телефону и он, взглянув на номер вызывающего абонента, предостерегающим жестом показал – «тихо». Односложно отвечая, Елебаев напряженно слушал своего виртуального собеседника. Переговорив, пообещал собравшимся:
– Все свободны, продолжайте работать. Сейчас мне некогда, но я до вас еще доберусь…, – и буквально выбежал из кабинета.
Инициативу в заседании попыталась взять на себя Кудабаева, но ее никто слушать не стал. А Баева, чтобы отвлечь аудиторшу от руководства форумом вызвала в кабинет Макарову и завязала с ней спор по поводу международных перевозок и посреднических услуг. При этом Раиса доказывала:
– Я разобралась, мне юристы из министерства помогли. У нас есть конвенция по этому вопросу, а значит, мы не можем согласиться с разностью между 5%, как платили вы и 20%, как рекомендуют соответствующие нормативные акты.
К ним подошел местный налоговик Уразбаев и, ссылаясь на авторитет Кудабаевой, спросил мнение Баевой по какому-то вопросу. Она, не вникая, резко отреагировала:
– С Кудабаевой ни в одном вопросе нельзя соглашаться. Она, мягко говоря, не всегда бывает права, поэтому все надо перепроверять самому. Иди работай.
Дождавшись ухода главной аудиторши, Баева позвонила в министерство, но не застала вице-министра и разговаривала с его помощницей, которая приходилась ей дальней родственницей. Раиса засыпала ее вопросами о том, как относятся в министерстве к проверке «москвичей», когда в Атырау приедет Ибраев и когда их отзовут из командировки. Но помощница не знала на них ответов. Баева, «дорвавшись» до знакомого человека, пыталась выговориться. Она говорила много и пространственно, упиваясь тем, что не надо было сдерживаться или бояться сказать лишнего. В заключение она вспомнила о самом важном, ради чего звонила и спросила, согласован ли вопрос о продлении проверки. Услышав в ответ, что подготовленный ею документ все еще не вышел от вице-министра. Раиса распалилась:
– Мы ведем проверку сплошным методом, ты представляешь, что это такое? Сколько времени на это уходит? Мне нужна эта санкция, так как мы не успеваем и на сегодняшний день у нас кроме гипотетических двух миллионов, которые они могут «разбить» в суде первой инстанции, ничего нет. Я не могу всего говорить, но ты же знаешь, чей это «заказ», и мы не можем его не выполнить.
Родственница, посочувствовав, выдала минфиновский секрет – вице-министр боится Генпрокуратуры, для которой, как считают в ведомстве, оснований на продление недостаточно.
Неудовлетворенная результатами разговора, Баева решила действовать по-другому. Ей важно было любой ценой добиться продления сроков проверки, так как приближалась свадьба дочери и надо было на неделю возвратиться в Астану. Перебрав все существующие варианты, она поняла, что предварительное согласие прокуратуры можно получить только через возможности Елебаева. Во-первых, он раньше работал в прокуратуре и у него там остались связи, а во-вторых, нынешний его шеф, Керимбеков, являлся любимчиком всемогущего начальника республиканской финполиции и мог посодействовать.
Раиса, как опытная фискалка, знала, что только после устного одобрения прокуратуры их «боязливый» вице-министр без разговоров подпишет продление. Выбора не оставалось, надо идти и падать на колени перед Елебаевым.
На следующий день, позвонив Канату и напросившись на прием, Баева встретилась с ним в офисе финполиции, где, заискивая и лебезя, подсунула копию важного для нее документа. Елебаев важно пообещал, что все будет согласовано, но при одном условии, чтобы Баева впредь не смела ему перечить и докладывала обо всех «движняках» в минфине. Раиса с готовностью согласилась. Отпустив Баеву, Канат лихорадочно предвкушал, как покажет шефу этот документ, якобы подготовленный им лично и, наконец, получит одобрение Керимбекова, которого уже давно не удостаивался. Но его опередили…
Буквально за пять минут до окончания встречи Елебаева и Баевой областной прокурор позвонил начальнику финполиции и поинтересовался ходом проверки «МЭО-Гурьев». После обмена мнениями прокурор напомнил о необходимости соблюдения установленных законодательством сроков, добавив, что у проверяемой стороны есть претензии по этому вопросу.
После разговора с прокурором шеф атырауского финпола полковник Керимбеков Амирхан Сакенович приказал найти Елебаева и при его появлении на пороге кабинета закричал:
– Ты что творишь, дебил? Ты знаешь, что уже даже прокуратура интересуется всеми твоими «художествами» вокруг этого «МЭО»? Я же от всего тебя освободил! Только достань этих фирмачей так, чтобы в штаны наделали! Ко мне за спасением приползли! А они у тебя еще и «кляузы» на нас пишут! Ах ты…
Канат попытался что-то возразить, но шеф не стал слушать и заорал еще громче, смотря куда-то мимо него.
– Прекрати мне перечить, падаль! Ты забыл, откуда я тебя достал и что для тебя сделал? Если ты не помнишь, я отправлю тебя назад, на парашу! Ты понял? Молчать! Неделя срока, и чтобы акт проверки был готов! Иди, пиши бумагу прокурору.
Елебаев остался стоять весь мокрый от страха, который он всегда испытывал при приступе гнева у своего непосредственного начальника.
Керимбеков посмотрел на него исподлобья и уже более спокойно, но с остатками былой грозы в голосе, спросил:
– Ты что там, этих своих баб, зажать не можешь как следует, чтобы пищали?
Елебаев продолжал молчать, по опыту зная, что это сейчас самое лучшее.
– Чего молчишь? У тебя есть хоть какие-то подвижки по этому делу? – снова начал раздражаться Керимбеков.
– Ответ прокурору на продление сроков проверки готов, – дрожащим голосом доложил майор, раскрывая папку. Он хотел положить документ на стол начальника, но полковник жестом остановил его.
– Читай…
Елебаев начал, невнятно глотая слова от пережитого, но наблюдая искоса за шефом и заметив, что он успокаивается, закончил достаточно бодро.
«…Нами в качестве независимых экспертов были привлечены две солидные аудиторские компании… На сегодняшний день письменные заключения не представлены. Однако по предварительным данным выявлены большие нарушения и расхождения в бухгалтерском учете, которые требуют детального изучения и перепроверки…», – это специально для прокурора, не удержался майор.
– Все? – недовольно перебил Керимбеков.
– Так точно! – отрапортовал Елебаев и быстро добавил, – Если прокуратура одобрит, министр без проблем подпишет документ на продление сроков проверки, а мы…
– Мне уже порядком надоела эта твоя бесполезная возня. А тут еще продление сроков. Если за это время ты не выбьешь из этих москвичей мешка с деньгами, я тебя…
– Сами принесут, господин полковник. Осталось нажать совсем немного…
– Свободен.
После визита к Елебаеву Раиса позвонила помощнице вице-министра и сообщила, что поддержка прокуратуры будет. Но помощница отреагировала на это известие достаточно инертно.
– Я не могу гарантировать тебе продление сроков проверки, так как вице-министр отдал распоряжение забрать у Ибраева все документы по Атырау. А кому передать их, пока не решили.
– Вот этого только и не хватало, – поникла Баева.
– Я тебя понимаю, но помочь ничем не могу. У нас у самих тут в верхах неразбериха. Замминистра, эта якобы хорошая знакомая или родственница Кудабаевой, развернула настоящую войну против вице-министра, жаждет занять его место. Вот тот и не хочет ничего серьезного решать или подписывать. Сидит за чистым столом, даже почту не рассматривает.
– А что, если мы вам запрос по московскому офису напишем? – не дослушав министерских сплетен, воспрянула от новой мысли Баева. – И под этим соусом…
Однако помощница ушла от обсуждения этой темы, сказав, что ее срочно вызывает вице-министр и прервала телефонное соединение.
Из этого разговора Баева сделала вывод, что ее догадки о нежелании министерства «присутствовать» в окончательном акте проверки «МЭО-Гурьев», оказываются верными. Не зря такой тертый калач, как Ибраев постарался дистанцироваться от их «бригады».
После таких умозаключений Раиса позвала Галию и за чаем рассказала о том, что министерство чего-то боится и не считает достаточными основания для продления сроков проверки. Поведала о предпринятых ею в этой связи мерах. Затем начала давать указания Жанабековой:
– Сейчас свяжись с Кудабаевой, и чтобы к понедельнику, как требует Елебаев, была готова окончательная сводная таблица.
– Причем здесь я? Это Нурсулушка должна мне со своими аудиторами все данные подготовить, – возразила Галия
– Хорошо, – согласилась Раиса. – Сегодня после обеда заедем в их офис и договоримся. Но ты сама должна сегодня-завтра плотно поработать с людьми Кудабаевой, чтобы на следующей неделе согласовать проект акта с финполом.
Тоболину позвонил Алмаз, он был встревожен и рассказал, что Елебаев подозревает, что кто-то из бригады проверяющих «сливает» информацию «москвичам». Советник подробно расспросил налоговика в каком контексте были сделаны заявления финполицейского, после чего успокоил, что это обычный «милицейский приемчик». Надо вести себя свободно и естественно и не реагировать на такие провокации. Дополнительно Алмаз сообщил, что Баева вступила в сговор с Елебаевым и в ускоренном порядке готовит проект акта поверки «МЭО-Гурьев», который, скорее всего, будет соответствовать требованиям заказчика.
Тоболин поблагодарил Алмаза и заверил, что скоро будет в Атырау. После разговора советник с удовлетворением отметил, что налоговик звонил по новому мобильному с российской симкой, который он ему передал во время последней встречи. Осторожность – очень полезна в нашем деле и хорошо, что она присуща характеру налоговика.
После этого советник набрал Панова, находящегося в Атырау, и сообщил информацию, полученную от Алмаза. Юрист, как всегда, отреагировал вяло и пообещал, что разберется и доложит обо всем руководству. Тоболин попытался узнать, как идет проверка, но Панов его прервал, заявив, что это не телефонный разговор и обсуждение лучше отложить до его возвращения в Москву.
2 августа 2006 года (среда) – 10.00 Атырау
Баева теперь звонила помощнице вице-министра по нескольку раз в день и просила проконсультировать по тому или иному вопросу. Последняя, после выхода из игры своего шефа и видимо чувствуя негативное отношение руководства минфина к этой проверке, начала советовать Раисе, чтобы та действовала по обстоятельствам, проявляла больше инициативы и самостоятельности.
Вот и сейчас Баева звонила и жаловалась на местную финполицию:
– Мы уже свою работу заканчиваем, а они еще не представили заключение аудиторских компаний. Надо, чтобы кто-то на них повлиял. Выйдете там, в центре на их руководство. Кто-то же должен координировать всю работу по этому «МЭО».
Помощница вновь отвечала обтекаемо и советовала разбираться на месте.
После этого Баева, которая откровенно побаивалась Елебаева, позвонила капитану Аязханову и попросила нажать на Кудабаеву. Раиса объяснила, что аудиторша должна представить в финпол справку, в которой отразить, на какой стадии находится проверка, а копию передать налоговикам. Аязханов неуверенно пообещал помочь и поспешил попрощаться.
Вызванный Баевой местный налоговик Уразбаев, выслушивая претензии Раисы, яростно «отбивался».
– Да мы все документы обрабатываем. Не слушайте вы эту Нурсулушку. Кто вообще она такая? Пускай берет и работает, а то частная фирма, а нам, государственникам, указывает – «результата нет». Бери сама и работай. Я же этих людей с «МЭО-Гурьев» знаю. Они добросовестные налогоплательщики. Да вы не сомневайтесь, Раиса Касымовна, – сбивчиво доказывал Алмаз, – я все понимаю, сделаем как положено.
Но, недовольная Баева не слушала, а демонстративно, повернувшись спиной, доставала из сейфа папки и складывала их стопкой на столе. Уразбаев чертыхнулся и, раздосадованный, вышел из кабинета.
Зайдя к Галие Алмаз попробовал пожаловаться:
– И что у нас за руководство такое. Раиса вся дрожит – финполиции боится…
Увидев, что Жанабекова состроила неодобрительную гримасу и явно не поддерживает его, махнул рукой:
– Ладно, пойду я от греха подальше.
Баева, разложив по порядку папки, вызвала Галию и начала раздраженно ей выговаривать:
– Видишь, с кем приходится работать. Мы приехали, сидим в этой «дыре», работаем за этих местных, мягко говоря, недотеп, а они на нас еще и обижаются. Ты знаешь, что Кудабаева с Елебаевым тоже на нас в министерство жаловаться собираются? Мол, не докладываем, чем занимаемся. Засели на фирме и чаи с бухгалтерией «МЭО-Гурьев» гоняем. Я утром говорю Кудабаевой, мы что, должны по 10 раз на день к вам в офис приходить? А она мне: «По 100 раз приходить будете, если надо будет. И не просто приходить, а прибегать сломя голову…». Опять какую-то белиберду понесла. По московскому офису говорит: «… в 2001 году миллиардные обороты, там такие суммы доначислений пойдут…». Я ее спрашиваю – где документы по всем выявленным фактам? А она ничего представить не может, как вчера ходила орала, так и сегодня опять орать начала. Ну я не стала ее слушать и ушла. Надо Елебаеву сказать, пусть он с этой психической что-то делает.
Немного успокоившись, Баева стала диктовать вопросы, которые необходимо уточнить через аудиторов.
– Первое. Статья 177 подпункт 5 расчет – доказать, что «МЭО-Гурьев» – постоянное учреждение Московского головного офиса и надо его облагать налогом в 15%.
Второе. Компания из Великобритании «Альфа Лтд.» – экспедиторские международные перевозки.
– Я думала, они поймаются на интеркомсе, – вставила Галия.
– По интеркомсу разделю суммы до границы, но здесь мне придется не на бухгалтеров «МЭО» опираться, а на Кудабаеву. Помнишь, как она кричала – нам надо не дать им перехватить инициативу. Поэтому давай все будем делать, как у нее написано. Если сами проверять будем, запурхаемся. Тем более, что спорить с ней бесполезно. Там у них получается почти 3 миллиона по НДС без 2004 года.
– Я свой отчет тоже написала, там осталось только сумму вставить. Только что позвонила Кудабаевой, но она, оказывается, заболела. Давление у нее…
– Как заболела? – забеспокоилась Баева.
– Наверное после разговора с вами. Я говорю ее девчатам, давайте быстрее, нам домой надо. А они отвечают, что Нурсулу только через две недели собирается проверку приостанавливать, а потом тихонько проверять и когда результаты будут – возобновить проверку.
– Там вообще-то по срокам на 50 дней проверка «заряжена» и это получается до начала или середины августа. Я точно не помню, надо посмотреть… Если они надолго приостановят, то мы тут с тобой до зимы застрянем. Правда наши в министерстве, как я поняла, очень хотят уйти от этой «заказухи» и поэтому тоже заинтересованы в «приостановке», а тогда и нас вернут в Астану.
После обеда работалось не охотно. Все устали… Баева была рада, что Елебаев чем-то сильно занят и несколько дней не появляется в офисе «МЭО-Гурьев». И хотя его помощник Аязханов постоянно крутился под ногами, в отличие от шефа он был менее агрессивным и наглым. Вот и сейчас он добродушно расположился в кресле и пил с налоговиками чай.
– Что-то Канат Идрисович который день не появляется? – обратилась Раиса к Аязханову.
– А что, уже соскучились, или я вам не нравлюсь?
– Да нет, ты то, как раз нравишься, – успокоила его Баева. – Да только шеф твой помочь с проверками обещал.
– Он и не шеф мне вовсе, – обиделся Аязханов. – А так – старший группы. А чем помочь надо, скажите, я помогу.
– У «МЭО-Гурьев» лицензия должна быть, разрешение на привлечение рабочей силы – квота на иностранцев. Я задавала прямой вопрос их менеджерам, которые отвечают за эти вопросы, но они плавают, ничего вразумительного ответить не могут. Возможно тут что-то есть…
– Нет, – возразил Аязханов. – Просто вот эти их новые местные менеджеры не очень компетентны. Поэтому и ничего не могут ответить. Но я все равно проверю, а то потом Елебаев спохватится – «заклюет». Он ведь сам ничего не делает, только командовать хочет. Приехал тут повышение зарабатывать, а нас, атырауских, ни во что не ставит. Начальник его поддерживает, обещает, если доведет это дело до конца, к повышению представить.
Но счастье длилось не долго. Когда собеседники заканчивали чаепитие, в комнату ворвался Елебаев. И сразу закричал:
– Прохлаждаетесь тут, чаи гоняете, а мы с Нурсулу за вас пахать должны. Вот что, голуби белые, срочно садитесь за сверку документов. Необходимо найти следующее. По полученным данным и местный, и головной офис «МЭО», напрямую работают с американцами, причем каждый самостоятельно. В документах показывают только местных, а москвичи как бы через них работают, а не сами напрямую. Улавливаете? Получается, что они занижают свои доходы. Поэтому ставлю новую главную задачу – проверить книги расходов и доходов.
После отъезда работников финполиции Баева вызвала Макарову и сказала:
– Сегодня – завтра я планирую все завершить, а потом уеду в Астану, поэтому в ваших интересах мне помочь, а то аудиторы потом вам все выставят.
Раиса Касымовна, мягко говоря, лукавила. Во-первых, никто пока ее в Астану не отпускал, а во-вторых, она сама была кровно заинтересована в быстрейшем завершении составления акта проверки.
Вечером работали допоздна. Жанабекова постоянно теребила Макарову. Баева приехала с отчета, который проводил Аязханов вместо заболевшей Кудабаевой и вызвала Уразбаева. Тот приехал сильно недовольный и еще больше разозлился, когда Баева передала указание финпола каждый день докладывать о результатах своей работы на штабе.
Алмаз категорически отказался, ссылаясь на то, что он простой исполнитель и делает только то, что ему поручают. Но Баева не стала с ним спорить, а просто в приказном тоне попросила больше не пропускать заседаний штаба, а сейчас идти и помочь Жанабековой.
Тоболин с утра приехал в московский офис и дождавшись, когда освободится Савин пришел к нему в кабинет для того, чтобы узнать, как продвигаются дела с организацией операции матери Уразбаева. Выяснив, что все идет по плану, советник решил в очередной раз поинтересоваться, почему некоторые решения штаба проходят мимо него.
– Я все понимаю, Валерий Викторович, холдинг в Атырау решал какие-то свои задачи. Так скажите прямо, что не надо работать в этом направлении. Я тогда атырауских помощников предупрежу, а то люди рискуют, добывают для нас информацию, а она нам, получается, не нужна.
– Не все так просто, Олег Алексеевич, – с некоторым смущением признал финдиректор, – мы работаем по нескольким направлениям и сейчас этап, когда судьбу этой проверки мы пытаемся решить на уровне министерства финансов Казахстана. И у нас, кажется, что-то начинает получаться, поэтому мы сосредоточились на этом направлении и не тревожим вас. Конечно, мне надо было поставить вас в известность, но…
– Ну вот, приехали. Неужели об этом вашем новом направлении нельзя было сразу сказать? Простым человеческим языком. Все стало бы понятно. У меня больше вопросов нет. Разрешите идти, Валерий Викторович?
– Да вы не обижайтесь, Олег Алексеевич…
– Я никогда не обижаюсь, и не потому, что мне все равно, а потому что обида – грех, а работа есть работа, – парировал Тоболин и вышел из кабинета.
Глава 11. «Исчезающие призраки» минфина оставляют след
3 августа 2006 года (четверг) – 10.00 Атырау
Баева пришла с очередного утреннего отчета у Кудабаевой, которая неожиданно быстро выздоровела, в крайне взвинченном состоянии и сразу стала докладывать в министерство.
– Вы знаете, – кричала она в телефонную трубку помощнице вице-министра, – эта дура из аудиторской зачуханной конторы каждый день на меня орет и требует, чтобы я готовила акт проверки на несколько миллиардов. Я не пойму, мы что, на нее управу не можем найти, или всем министерством, у нее в конторе, по найму работаем? Я ни копейки «дутой» в акт не включу. Вы меня поняли? Помощница на этот раз не стала с ней долго говорить, а попросила позвонить Ибраеву, который вышел на работу.
Раиса тут же набрала Талгата Каримовича и долго жаловалась, выкладывая все, что у нее «накипело». Ибраев молча слушал, а потом, чтобы вывести ее из стрессового состояния, осторожно начал задавать вопросы по существу проверки.
– Что вы там вообще выявили?
– Расхождение данных «КЖД» и бухгалтерии «МЭО-Гурьев» по холдингу «МЭО», вдвое завышены объемы, которые они выставляют, хотя бухучет нормальный, но 18% сумма значительная, – сбивчиво и возбужденно отмечала Баева. – Дали проверить этим тупым аудиторам, а они говорят, что работы по «КЖД» не проводили, 2004 год у них вообще не закрыт. Эта дура предлагает приостановить проверку, пока холдинг «МЭО» не проверен на всех уровнях (от их федерального до международных связей), а то не уложатся в сроки. Предписание министерства Кудабаева до сих пор не выполнила.
Ибраев пообещал, что продлением сроков проверки займется сам лично, а Баеву попросил успокоиться и потихоньку, без шума, готовиться к отъезду домой.
Переговорив с Раисой, Талгат Каримович только утвердился в своем решении и пошел докладывать министру о том, что необходимо срочно прекращать участие министерства в этой «гиблой» проверке.
На следующий день после разговора с министром, Ибраев позвонил Баевой и сказал, что у него начались осложнения после операции, и он прилететь не сможет. Дал задание взять от аудиторов все данные по расхождениям со сведениями бухгалтерии «МЭО-Гурьев», а также проверить ряд фирм. В заключение сообщил, что направлен запрос в налоговые органы РФ для проверки холдинга «МЭО».
Раиса задумалась, что за игру ведет министерство? Сами якобы не хотят участвовать в этой проверке, но запрашивают точечно по одной или нескольким фирмам и, хотя это не ее дело, но их игра начинала ей надоедать…
В обед Баева поделилась своими мыслями с Галией и в заключение сказала:
– Не знаю, будет ли продление или нет, но, если не будет, в пятницу приостанавливаю проверку и вылетаю в Астану.
После обеда масла в огонь подлил Уразбаев. Явившись, по вызову Баевой, он заявил, что категорически отказывается ходить в офис аудиторов и отчитываться перед Кудабаевой.
Раиса выслушала его и в свою очередь спросила.
– Ты думаешь, я ежедневно жажду общения с этой особой? Впрочем, это твое дело, у тебя есть свое начальство. Лучше скажи, пришел документ о продлении сроков проверки?
– Да, пришел, – хмуро ответил Уразбаев. – Я его в секретариате видел. Знаю, что входящий номер ему уже присвоили, а о дальнейшей судьбе письма мне ничего не известно.
Тоболину позвонил Уразбаев и поделился новостями. Советник посоветовал налоговику вести себя осторожнее, не конфликтовать с Кудабаевой и сотрудниками финпола. После разговора с Алмазом Тоболин попытался разобраться в произошедшем и понял, что вариант спасения «МЭО-Гурьев» через казахстанское министерство финансов не прошел. Советник набрал по мобильному Панова и сообщил ему о документе по продлению сроков. Юрист не поверил.
– Твой человек сам видел этот документ?
– Да.
– Может быть такое, что он все-таки говорит с чьих-то слов, а сам не видел документа? – настаивал Панов.
– Нет, утверждает, что лично видел.
– Может он по каким-то причинам вводит тебя в заблуждение? – продолжал сомневаться директор юрдепартамента.
– Игорь, не надо обманываться. К этому все шло…
– Этого просто не может быть, – упрямо не соглашался Панов. – Мы ведь с такими людьми этот вопрос решали…
– Ты сам сообщишь Савину? – не желая выслушивать историю вопроса устало спросил Тоболин.
– Да, но я сначала должен перепроверить твою информацию…
– Нам надо как можно быстрее переходить к моему варианту…, – попытался убедить советник.
– Я должен кое с кем встретиться, а потом…, – не унимался Панов. – В общем… пока, до связи …
– Игорь, постой. Мой человек дополнительно сообщил, что казахстанская сторона подключила для проверки холдинга российских налоговиков.
– Ну, этот вопрос мы на раз решим, а вот продление проверки… Ну все равно… Ладно… пока.
4 августа 2006 года (пятница) – 09.00 Атырау
Елебаев на очередном утреннем совещании в офисе аудиторов поставил задачу проверить взаимоотношения «МЭО-Гурьев» с «Казахстанско-американской нефтяной компанией (КАНК)».
– Это подразумевает помощь комплексной проверке «КАНКа», которую ведет минфин? – поинтересовалась Баева.
– Это подразумевает выполнение поставленной перед вами здесь задачи, а что мы будем делать потом, за нас решат, – злобно ответил финполицейский. – Кстати, продление сроков проверки получено, – самодовольно добавил он. – Как я и обещал. А теперь – внимание, – повысил голос Елебаев, – Еще раз требую! Налоговики, возьмите за основу выкладки Кудабаевой. Мне не нужны ваши «объективные» результаты! Мне нужен тот результат, который нам обозначен, сами знаете кем. Срок у вас до конца сентября и ни минутой позже!
Аудиторы расходились под впечатлением речи Елебаева, обсуждая его четкое руководство проверкой.
