Андрей Шестаков
Хроники одного рейдерства. Частный случай
После того как поток жалоб иссяк, Ян поведал, что Киняеву открывают таможенную лицензию и тот начинает работать под эгидой «Шельфконнекта». На этой оптимистической ноте Тоболин покинул новый офис. По дороге в гостиницу советник попытался осмыслить все, что выслушал за эти два дня. Но уже через пять минут оставил попытки понять действия Киняева и отношение к этому руководства холдинга. Кроме того, он осознал, что оценить последствия содеянного и происходящего сейчас в Атырау в экстренном порядке невозможно. Видимо за всем этим таились какие-то высшие коммерческие интересы для всех заинтересованных сторон, а он чего-то не догонял и одновременно отчетливо понимал, что именно из-за отсутствия способности улавливать такие нюансы, из него никогда не получится успешного бизнесмена. Поэтому, Тоболин всегда с презрением отвергал все эти бизнес-схемы, в которых выгода зачастую бывает важнее личной вражды или дружбы, а иногда даже самой жизни. Не стал он вникать и просчитывать все это и в этот раз.
Советник теперь знал главное, что ситуацию в Атырау акционеры холдинга знают и контролируют. После такого простого вывода Тоболин почувствовал себя значительно лучше и быстро подготовив незамысловатую докладную по итогам командировки, направил ее в Москву.
В результате пребывания, согласно вашему указанию в командировке в г.Атырау в период с 19-го по 20-е марта с.г. установлено следующее.
Киняев Г.Г. никаких новых данных, кроме озвученных вам ранее по телефону, не представил.
Ян П.В. выказывает недовольство московским менеджментом и угрожает переходом на работу в другую компанию.
Моими источниками подтверждено, что приезжавший на два дня в Атырау Сырабаев встречался здесь с руководителями прокуратуры, финансовой полиции, таможни и суда. В результате таможня в настоящее время пытается помочь переориентировать потоки потенциальных клиентов на «Шельфконнект».
По неподтвержденным данным Сырабаев лично встречался с Киняевым, а возможно и с Яном.
Учитывая изложенное, в целях адекватного реагирования на сложившуюся в Атырау обстановку предлагается:
1. Разработать четкий перспективный план дальнейшей работы холдинга в Казахстане.
2. Назначить кризисного управляющего (или продлить контракт с Яном, обеспечив четкую координацию действий), который будет строго выполнять указания холдинга, и обеспечивать переход проектов «МЭО-Гурьев» в новую структуру.
3. В кратчайшие сроки проработать проекты, которые реально будут вестись сотрудниками холдинга под любым «флагом», и определить необходимое количество людей для их дальнейшей реализации.
Подробный отчет будет представлен по прибытию в Москву.
В ходе составления этой дежурной отписки Тоболин одновременно еще раз анализировал имеющуюся информацию и готовился к устному докладу для «Генерального».
«Возможно Киняев очень рассчитывал, что прилетит сам «Генеральный», поэтому пытался всячески заинтересовать его, а когда появился я, то стал придумывать разные небылицы. Зачем Киняеву нужен был «Генеральный», он так и не сказал. Нельзя же поверить в басню, что Ген Геныч хотел лично прочитать в глазах «Генерального» ужас от гибели его детища «МЭО-Гурьев». Или восторг от предложения выйти напрямую на президента РК. Возможно ли то, что Киняев выполнял чью-то установку? Может быть даже Сырабаева… Недаром он первым из бывших руководителей дочек «МЭО-Гурьев» согласился на работу под эгидой «Шельфконнекта» … Да ну, бред какой-то, ведь все в «МЭО» знают Киняева сто лет, он соратник «Генерального», стоял с ним у истоков….
Но почему же тогда сочиняется эта дикая тупая история о необходимости немедленной встречи с «Генеральным» и следует «никакое» объяснение своего же приглашения самим Ген Генычем? Самое интересное, что новости Киняева являются откровением похоже только для меня. Может быть это меня просто «берегут от эмоций» …
Ладно, а что же в это время делает наш и.о директора Паша Ян? В какую сторону намерен повернуть? Пока, похоже, он крутит какие-то свои схемы, выборочно выполняя указания холдинга. А завтра…».
От всех этих сумбурных мыслей Тоболина оторвал звонок Панова. Игорь требовал срочно предоставить информацию о перспективе наших жалоб в суде. Советник не обладал подобной информацией и поэтому пошел к юристу. Мулатова, как оказалось, уже подготовила отчет по данному вопросу и только что выслала его в адрес Панова.
Чертыхаясь про себя и не распространяясь, что тоже выполняет указание Панова, Тоболин взял у Мулатовой необходимые данные и направил без всякого сопровождения в адрес директора юрдепартамента.
22 марта 2007 года (четверг) – 20.00 Атырау
Советник подъехал к новому офису подразделения «МЭО» в Атырау для встречи с Яном, когда в здании никого, кроме охраны на входе, не было.
Энергично поднявшись на второй этаж, прошел через приемную, постучал в дверь с витиеватой надписью «Директор» и вошел, в большой обставленный богатой офисной мебелью, кабинет.
Поприветствовав Яна, расположился не у длинного стола для заседаний, а у небольшого столика в углу кабинета на удобном кресле.
– Ну рассказывай, Павел Вельяминович, как дожил до такого, – устало сказал советник и обвел взглядом кабинет.
– А что рассказывать? – настороженно поинтересовался Ян.
– Все с самого начала.
– Я думал вы знаете.
– Знаю, но не все, – а ты расскажи мне все.
– Это долгий разговор, – начал увиливать директор, – а я тороплюсь, у нас в Казахстане сегодня праздник – Наурыз…
– Поздравляю, – оборвал советник, – но мы быстро. Ведь мне, чтобы защищать все это… – Тоболин обвел рукой контуры комнаты, – необходимо знать, что это и откуда оно взялось.
– Но вы же знаете мои возможности в этом городе и мне здесь не нужна защита…
– Давай не будем демонстрировать свои возможности, – устало порекомендовал советник, – а просто ты сядешь и расскажешь мне историю возникновения этого твоего детища. И чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее будешь свободен.
– Хорошо, – нервно согласился Павел, – но только без подробностей, – и не дождавшись ответной реакции Тоболина, продолжил. – Сразу, как только вы вывезли Толчинского и Макарову в Россию я получил от «Генерального» указание спасать наш главный контракт с СП «КАНК». В один из дней, когда вы были, по-моему, в Астане сюда прилетал Ковалев, который на короткой ноге кажется со всеми менеджерами в «КАНКе», мы с ним провели переговоры с американцами и в течение дня пришли к соглашениям, которые были очень выгодными для них и спасали наш контракт, который мы переподписали еще на пять лет. Правда вместо «МЭО-Гурьев» в контракте теперь значится вот эта наша новая компания «Гурьев». Для выполнения этого взаимовыгодного и очень капиталоемкого контракта нами была выстроена сложная бизнес-схема, которая не затрагивает интересы американцев …
– Вот этого мне точно не надо, – перебил Тоболин. – Спасли контракт и молодцы. Давай про этот новый «Гурьев».
– Сначала все-таки родилась схема, но раз она вам не интересна… В общем для дальнейшей работы с «КАНКом», когда только началась серьезная проверка в «МЭО-Гурьев», мы с моим одноклассником…
– Это который в финполе?
– Нет, этот работал в таможне, но его сделали главным виновным и уволили после заседания СБ, где по нам проехались.
– Понятно.
– Так вот, мы создали две фирмы, одну – «Гурьев» на меня, а вторую «Гурьев-М» на него, она находится здесь неподалеку и у нее территория, позволяющая разместить транспорт, как в нашем бывшем «Транзите». Ну а дальше все как положено, купили офисы, сделали ремонт, завезли оборудование и мебель и начали потихоньку перемещать проверенный персонал из «МЭО-Гурьев».
– Получается, что финпол возьмется теперь за твою фирму…
– Навряд ли. Ведь финпол «толкает» Сырабаев, а ему сейчас не до этого. Надо будет довести до конца дело с «МЭО-Гурьев», и только потом он узнает, что ему досталась фирма-пустышка. Ведь наши сейчас там делают вид, что работают, а на самом деле дорабатывают по «копеечным» контрактам. А мы, как новая фирма, по закону на три года освобождены от всякого рода проверок. Потом в схеме с «КАНКом» мы работаем через «Гурьев», «Гурьев-М», киняевский «Арсенал», венгров, итальянцев и еще через пару фирм.
«Значит Киняев будет работать и с «МЭО», и с «Шельфконнектом». Хорош гусь», – подумал советник, а в слух сказал:
– Спасибо, Павел, просветил. Извини, что задержал…
– Да ничего, обращайтесь. Вас подбросить до гостиницы?
– Спасибо, мне еще в одно место до отлета заглянуть надо.
На этом и расстались.
26 марта 2007 года (понедельник) – 09.00 Москва
«Генерального» не было в Москве с середины прошлой недели, но в этот день он рано появился в офисе и неожиданно дал указание немедленно собрать штаб. Хорошо еще, что все были на местах. На совещании была обнародована информация, которая реально озадачила присутствующих. «Генеральный» зачитал коротенькое сообщение Павла Яна о том, что утром при выходе из гостиницы «Атырау-Плаза» органами финансовой полиции был задержан заместитель генерального директора холдинга Григорий Ковалев.
«Генеральный» уточнил, что Ковалев находился в Атырау вторые сутки и решал проблемы, связанные с контрактом с «КАНКом».
План первоочередных действий обсуждался недолго, все и так было предельно ясно. Один из первых руководителей «МЭО» был гражданином России, поэтому в экстренном порядке в известность был поставлен консул России в казахстанском городе Уральске, куда затем была переправлена копия обращения гендиректора холдинга в посольство России в Казахстане.
Тоболин, проинформировав о случившемся Рязанцева и «Хана», дал указание администратору сервера отключить ноутбук Ковалева от сети холдинга. В Атырау пришлось вылетать через Актау, так как ближайший прямой рейс был только следующим утром.
Ян встретил Тоболина в аэропорту Атырау в восемь часов вечера по местному времени и сообщил, что заместитель гендиректора холдинга все еще находится в здании финпола. Расспросив Яна обо всех ему известных действиях и передвижениях Ковалева в Атырау, советник выдвинулся на встречу с «Ханом».
Помощник заверил, что по линии прокуратуры, КНБ и милиции все тихо, а значит это самодеятельность финпола и предположил, что Ковалева вскоре отпустят. Тоболин попросил «Хана» контролировать ситуацию через спецслужбы и подготовить отработанный ранее на Толчинском план эвакуации Ковалева с территории Казахстана в направлении Астрахани.
После встречи с «Ханом» Тоболин попросил водителя двигаться к зданию финполиции. По дороге, связавшись с Рязанцевым, советник узнал, что в известность о случившемся поставлен начальник атырауского ДКНБ, который заинтересовался этой информацией, а посему беспредел финпола скоро закончится.
Оставалось только ждать.
Ковалев вышел из здания финполиции около 22.30 местного времени. Тоболин, отбросив формальности попросил замгендира сесть в машину и отдать свой мобильный телефон. Вытаскивая из него аккумулятор, советник поинтересовался:
– Григорий Сергеевич, вы сдавали мобильный телефон в дежурной комнате финполиции?
– Да и что интересно я точно помню, что, когда сдавал его просто заблокировал клавиатуру, а получил выключенным, – начал оживленно рассказывать Ковалев, но советник его перебил:
– Вот вам новый телефон я привез его из Москвы. Пока пользуйтесь, а завтра в офисе ребята айтишники перебросят на него все содержимое с вашего старого.
– Я привык к своему телефону, но если это так необходимо…
– При вашем опросе составлялся протокол беседы с иностранцем? – жестко прекратил сетования Ковалева советник.
– Затрудняюсь сказать, – неохотно ответил замгендира. – Во время беседы я подписывал какие-то бумаги, но какие точно не обратил внимание. Это что так важно?
Тоболин грустно отметил: «Или у нас в фирме все так доверяют финполу или вообще все документы так подписывают, а потом не знают точно что подписали». Но вслух сказал, что надо будет уже в Москве в спокойной обстановке изложить все события этого дня на бумаге.
Ковалев вдруг вспомнил, что ему нельзя покидать Атырау.
– Следователь оставил мой паспорт у себя. Сказал, что это делается во избежание попыток покинуть Атырау. Велел прийти к нему завтра в 09.00 местного времени.
Тоболин понимающе кивнул и объявил, что сейчас едем в ресторан ужинать, а все остальное потом. Они ехали в загородный ресторан «Урал», который принадлежал дальнему родственнику «Хана». По дороге советник попросил водителя, чтобы тот проехал проходными дворами и через частный сектор города. Слежки за ними почему-то не было. Видимо в финполе были уверены, что без паспорта Ковалев из города не исчезнет.
Григорий был на удивление спокоен и даже улыбался, заверяя Тоболина, что ничего особенного не случилось, просто поговорили с начальником финпола и все. То же самое Ковалев рассказал по телефону «Генеральному». Тоболин не стал утомлять расспросами и так увядающего на глазах Григория, а оставил его в апартаментах для отдыха при ресторане под надежной опекой и охраной родственников «Хана».
При возвращении в город Тоболин связался с «Генеральным» и попросил продолжать беспокоить посольство и консульство, так как для этого есть все основания. Да, финпол выпустил Ковалева, но оставил в залог его паспорт, тем самым удерживая гражданина России на территории Казахстана против его воли. Тем более что допросы зам гендиректора «МЭО» есть факт незаконный, так как осуществляются без всяких на то оснований и без присутствия не только российских представителей, но и адвоката. «Генеральный» согласился с Тоболиным и попросил вести себя поосторожнее, чтобы не навредить репутации холдинга.
После этого советник сделал еще один звонок в Москву, попросив Панова найти надежную клинику, где можно анонимно сдать анализы на выявление следов наркотиков или транквилизаторов в организме. Игорь сразу все понял и сказал, что будет встречать их в Домодедово на своей машине.
27 марта 2007 года (вторник) – 12.00 Атырау
Утром Тоболин завез Ковалева в финполицию, вернув ему старый мобильный и забрав новый. После этого проехал в офис ТОО «Гурьев» и попросил Яна дать указание забронировать авиабилет на имя Ковалева на вечерний рейс на Москву и одновременно подготовить машину для выезда в Астрахань.
Затем, вновь встретился на явочной квартире с «Ханом», выслушал его информацию по пребыванию Ковалева в Атырау, план по вывозу замгендира холдинга с территории Казахстана и вернулся в офис. Здесь Тоболину предстоял нелегкий разговор с Павлом Яном, который похоже давно вел двойную игру и пора было поставить его на место.
Советник буквально ворвался в кабинет Яна и резко набросился на него.
– Как проходила командировка Ковалева?
– Нормально. Все вопросы решили, – не готовый к такому напору неуверенно начал отвечать Ян.
– Кто сопровождал Ковалева в поездках по городу?
– Я был с ним все время от встречи в аэропорту и до задержания в гостинице.
– Ничего необычного ты не заметил? – продолжал агрессивно «давить» советник.
– Нет.
– И ты за все время пребывания Ковалева в Атырау не обратил внимания на то, что сотрудники финпола вас повсюду сопровождают?
– Нет, ничего такого я не видел.
– Ты, который все и всех знает в этом городе ни разу за весь день не заметил двух сослуживцев своего приятеля, которые повсюду сопровождали вас?
– Нет.
– Не верю. Ты даже возможно встречался с ними раньше и точно знаешь где они работают. И к тому же они не сильно старались казаться незаметными.
Тоболин взял паузу обдумывая как лучше использовать информацию, полученную от «Хана». Наконец приняв решение, начал «дожимать» Яна, быстрыми и четкими вопросами:
– С кем вы пили пиво вечером накануне задержания Ковалева?
– Ни с кем… – удивленно протянул Ян, но под «давящим» взглядом Тоболина тут же поправился. – Да, там нас с Григорием пригласили двое ребят – брокеров. Мы с ними плотно работаем. Как раз один контрактик сочинили…
– И там, в зале ресторана вы тоже ничего необычного не видели? – перебивая Яна, с угрозой спросил Тоболин.
– Нет. Мы просто сидели, пили пиво, расслаблялись и не обращали ни на кого внимания.
– Что сказал вам седой импозантный мужчина, сидевший за соседним столиком?
– Не помню, – поплыл от такой уличающей информации Ян. – Мы слишком много выпили пива и…
– Так вот ты все врешь Павел, – спокойно подытожил Тоболин. – И чтобы не усугублять твое положение я пока кое-что напомню тебе. Если дальше будешь врать второго шанса не будет. Ты меня понял?
– Да, – неуверенно подтвердил Ян.
– Тогда слушай сюда. Внимание персоне Ковалева со стороны наших «финполицейских товарищей» было оказано с первого шага его пребывания в Атырау. Об этом ты прекрасно был осведомлен заранее. Тебя накануне предупредил твой друг из финпола. Могу даже предположить, что именно ты вытащил Ковалева в Атырау по заданию этого друга.
– Что вы такое говорите? – попытался возмутиться Ян.
– Не перебивай, – вскипел Тоболин и быстро успокоившись продолжил. – Правда, ты вероятно предупредил Ковалева, что вас везде сопровождают люди из финпола. Вы оба были сильно напуганы чем-то в тот вечер, когда пошли пить пиво. Вы действительно много выпили и чересчур громко разговаривали, и смеялись. И тогда тот мужчина, которого знаешь ты и слышал о нем я, поднялся из-за своего столика, справа от вас, и, подойдя к вам, сказал: «Хорошо смеетесь молодые люди, смотрите, как бы завтра плакать не пришлось». После этого он вышел из зала. Продолжать?
– Нет, я ничего такого не помню, был сильно пьян. И ничего не знаю, о чем вы говорите… – выдавливая из себя слова попытался оправдаться Ян.
– Это уже хорошо, что ты не утверждаешь, что ничего такого вообще не было. Так вот я продолжу. Мужчина, сделавший вам замечание, был не один. Он был с дамой. И этой дамой была…
– Да там была Аханова с этим мужчиной, но я его точно не знаю. Да, мне сказали знакомые из финпола, еще в понедельник вечером, что нас с Григорием будут «пасти». И я тут же об этом сказал Григорию. Да, мы были напуганы и ждали чего-то нехорошего. А в тот вечер я уже знал от этих же ребят, что завтра Григория вызовут к начальнику финпола и тоже сказал об этом Григорию. Но я думал, что они его к самолету отпустят, а когда увидел, что они с Елебаевым сдают билет, сразу позвонил вам в Москву… – выпалил признания Ян. – Вам хорошо. Вы прилетели и улетели, а нам здесь жить. Я был недавно у Керимбекова на «приеме», и он мне доходчиво объяснил, чем все для меня может закончиться…
– Я тебя понимаю, – без выражения перебил Тоболин и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Ковалева отпустили из финпола сразу после обеда, паспорт вернули и пожелали счастливого пути. Ян повез москвичей пообедать и сообщил, что машина укомплектована и в Астрахани их уже ждут. В ресторане разговор не клеился. Ян пытался задавать какие-то вопросы, Ковалев отвечал невпопад, а Тоболин вообще предпочитал молчать.
Советник вспоминал свой утренний разговор по телефону с российским консулом в Уральске, который уверял, что Ковалев не задержан финполицией, а приглашен для разговора. Доводы Тоболина, что у российского гражданина отобрали паспорт, и билеты на самолет на консула не действовали. Он уверял, что лично разговаривал по телефону с Ковалевым, который сообщил, что у него все хорошо. Советник возразил, что российский гражданин к этому времени находился в здании финполиции уже второй раз за эти сутки и разговаривал с консулом из кабинета начальника финпола в присутствии нескольких представителей силовых структур. Консул заявил, что никто не мешал Ковалеву попросить защиты, но он этого не сделал, значит, нахождение его в финполиции было добровольным. После этого Тоболину только и оставалось, пожелать консулу самому оказаться в такой ситуации, что он с удовольствием и, не особо стесняясь в выражениях и сделал. Добавив, что если бы в такую ситуацию попал американский гражданин, то МИД Казахстана устал бы извиняться, после чего имя начальника атырауского финпола стало бы нарицательным для всех руководителей госструктур областного масштаба.
Впрочем, Тоболин понимал, что в отношении к российским гражданам за рубежом виноват не какой-то конкретно консул и даже не руководители МИДа, а вся система государственного управления. Честнее было бы закрыть все консульства и посольства за рубежом, оставив российских граждан один на один с их проблемами, тогда бы они точно знали, что рассчитывать нужно только на самих себя, государство их защищать не будет.
От мрачных мыслей Тоболина оторвал Ян, который сказал, что пора выезжать, а то до границы далеко и они не успеют добраться засветло.
28 марта 2007 года (среда) – 16.00 Москва
Тоболин доставил Ковалева в Москву сложным маршрутом через Астрахань. От Атырау до границы с Россией их сопровождал автомобиль, в котором находился «Хан» с напарником. Вели контрнаблюдение и сообщали обо всех казавшихся им подозрительными машинах на трассе. Однако все обошлось без сюрпризов со стороны финпола, и доехали относительно спокойно. Границу пересекли в штатном режиме. В Астрахань прибыли около полуночи. Ковалев от ужина отказался, а Тоболин не хотел оставлять его одного и не пошел в ресторан. Рано утром первым рейсом вылетели в Москву, где их встретил Панов.
Когда из аэропорта поехали в клинику для сдачи анализов, Ковалев начал было слабо протестовать, но Панов быстро пресек эти попытки. Пока ждали Григория, переговорили с дежурным врачом клиники. Узнав, что с момента возможного попадания психотропного вещества, в организм исследуемого прошло больше 48 часов, специалист не дал гарантий на распознавание его следов. Дополнительно врач разъяснил, что профессиональное применение психотропов может маскироваться под использование какого-либо другого лекарственного препарата, а дополнительно следы уничтожаются путем применения катализатора для ускорения их вывода из организма или другого камуфлирующего препарата.
После клиники заехали в кафе, позавтракали, после чего поехали в офис, где в присутствии всех членов штаба Ковалев рассказал историю, приключившуюся с ним.
– 26 марта, около 8.00 местного времени, когда я уже рассчитался за номер и собирался покинуть гостиницу ко мне подошел человек в штатском и, представившись майором Елебаевым, сказал, что со мной хочет поговорить начальник финансовой полиции.
Я сказал, что у меня через два часа самолет в Астану, а там пересадка на московский рейс. Майор заверил, улететь вы успеете. При выходе на улицу меня с двух сторон плотно взяли под руки два человека в штатском. На темной «Тойоте» с частными номерами меня доставили в здание финполиции. В приемной, я услышал, как из кабинета начальника, куда вошел Елебаев, неслась отборная нецензурная брань. Затем, один из сопровождавших закрыл дверь плотнее, и стал слышаться только неясный гул голосов. Примерно минут через пятнадцать Елебаев весь красный, взъерошенный и злой, вышел от начальника, и сказал, что надо ехать в аэропорт сдавать билеты. В аэропорту со мной поздоровался кто-то из знакомых менеджеров «КАНКа». Я ему кивнул.
Тоболин отметил для себя: «Вот откуда «пополз» по Атырау слух, что «финики» в аэропорту кого-то из «МЭО» взяли».
– Когда сдавали билет в кассу, – продолжал рассказывать по ролям Ковалев, – я поинтересовался.
– На какое число теперь брать билет?
– Там видно будет, – неопределенно ответил Елебаев
– А вдруг потом билетов на ближайшие рейсы не будет?
– Не волнуйся, мы поможем, улетишь, – криво усмехнулся Елебаев.
Тоболин, зная «правильную» историю пребывания Ковалева в Атырау в изложении «Хана», слушал замгендира невнимательно, пытаясь еще раз разобраться в причинах побудивших финпол задержать Ковалева и возможных последствиях этого шага для «МЭО».
– Когда мы вернулись из аэропорта, – продолжал Григорий, – дежурный финполиции прямо на входе потребовал сдать мобильный телефон и паспорт якобы для оформления пропуска в здание, хотя первый раз этого не делали.
После очередного получасового ожидания Елебаев пригласил меня в кабинет. Начальник финполиции Керимбеков, даже не представившись и не поздоровавшись сразу начал кричать с применением ненормативной лексики:
– Это ты … главный акционер «МЭО», …, вывозишь деньги и не платишь налоги. У нас есть сведения, что все вы … здесь занимаетесь выводом капиталов в оффшорные зоны. Мы сейчас готовим материалы на заведение уголовного дела по-вашему … холдингу. Будем проверять все ваши … структуры, в том числе в Актау, Алматы, Уральске и Актюбинске. И заверяю вас …, все выясним, все найдем и возвратим государству. Да, знаем мы, сколько вы … сюда взяток возите таможенникам. Лучше сам все расскажи.
В этом месте Тоболин окончательно перестал слушать Ковалева, так как, во-первых, эту историю в его исполнении он уже слышал, а во-вторых, она до боли напоминала историю с другим замом «Генерального» Ляховым. Вибрато Ковалева мешали сосредоточиться, но советник вновь попытался вернуться к анализу поведения начальника финпола.
«Возможно, Керимбеков сразу обозначил правила игры – сдайте нам таможню. В принципе это понятно. Таможня прозвучала на совбезе, именно с подачи финпола, но потом мытари видимо сумели отбиться. Однако, судя по реакции Керимбекова, тайная война, возможно, продолжается. Если бы начальник финпола получил от нас подтверждение коррупционных правонарушений со стороны сотрудников таможни – это было бы для него сильным козырем.
Правда «МЭО» все-таки мелковатая фирма для большой игры, вот если бы финпол через нас зацепил «КАНК»… Тогда они могли бы начать новый виток войны с таможней, причем, по-крупному. Впрочем, нас это не касается – это большая политика… Мы в любом случае остаемся «фирмой», которая прозвучала на совбезе, и которую когда-то кто-то отдал приказ «мочить по полной…».
Когда Тоболин «включился» Ковалев уже заканчивал рассказ о первом дне пребывания в финполиции.
– Вечером при выходе из здания финполиции паспорт мне не вернули. Елебаев кисло пошутил: «Сегодня он тебе не понадобится, а завтра все равно снова сюда приходить». На следующий день Тоболин привез меня к зданию финпола к 9 часам утра. Елебаев уже ждал меня в вестибюле с готовым пропуском и вместо приветствия сказал: «Не волнуйся, сегодня до обеда закончим».
Керимбеков уже с утра казался каким-то взвинченным. Его и так сложно назвать уравновешенным, но 27-го утром он почему-то особенно громко материл своих подчиненных. За время нашей беседы раз пять искал Елебаева, беспокоился по поводу какого-то факса. Отругал по телефону раза три дежурного и заместителя по хозяйственной делам.
В этой части рассказа Тоболин машинально отметил: «Видимо факс из консульства».
Ковалев продолжал:
– Керимбеков вызвал начальника следственного управления и устроил ему разнос за то, что ничего не делается по розыску директора и главбуха «МЭО-Гурьев». Затем дал ему указание не позднее 5 апреля направить документы в прокуратуру по объявлению в международный розыск Толчинского и Макаровой. После этого Керимбеков несколько снизил давление и начал объяснять мне, что лучше бы Толчинский и Макарова добровольно пришли в финполицию. По той статье, которую им инкриминируют, в Казахстане мол, еще никого не посадили.
Тоболин отметил, как гладко все получалось у Ковалева. Так бывает. Видимо после всех переживаний в Атырау у него начался «отходняк», который и спровоцировал вдохновение.
Все-таки надо было как-то добираться до истины. И поэтому советник вновь отвлекся и стал задавать себе вопросы, как он любил это делать. И даже не находя на некоторые из них развернутых ответов, пытался выстроить для себя хоть какую-то понятную схему. Как сейчас принято изъясняться – составлял пазл, но советник больше любил, как говорили раньше – «по крупицам собирал мозаику».
«Один из интересных вопросов на который нет ответа. Находясь на чужой территории якобы напуганный известием о слежке со стороны финпола Ковалев, вдруг идет вечером пить пиво с Яном. Как бы поступил он сам. Безусловно, стал бы анализировать ситуацию и искать пути выхода из нее. Но это он – пускай и бывший, но сотрудник спецслужб, а Ковалев – в первую очередь коммерсант. Как действуют коммерсанты в подобных случаях, советник не знал, но как должны поступать нормальные люди, встревоженные чем-то необычным, он представлял неплохо. Значит, здесь есть вопрос.
Второе – Ковалев знал от Яна, что его вызовут в финполицию, но был уверен, что отпустят к отлету самолета, поэтому он особо не волновался и не ставил в известность Москву. Но почему он упорно твердил, уже после задержания, что все было хорошо и не стоило волноваться и поднимать шум из-за такой ерунды.
Но самый главный вопрос все-таки в другом. Что побудило финпол действовать так решительно и нагло. Задержание иностранного гражданина, лишение его свободы перемещения. Дерзкие ответы начальника финпола на звонок и факс российского консула. Правда, здесь виноват был Ковалев. Как можно было говорить по телефону, что все нормально? Тебя задержали, лишили паспорта, билета на самолет, люди бьются за тебя уже на дипломатическом уровне, а ты говоришь консулу, что у тебя все нормально. Что-то не вяжется, уж слишком Ковалев был спокоен, хотя по его признанию раньше никогда не попадал в такие ситуации. Если он действительно настолько умеет владеть собой, то ему надо было идти работать в разведку. А если Ковалев имел гарантии своей безопасности? То, от кого и за что он их получил? Конечно, никто не спорит он умный, образованный и успешный парень, но в таких делах этого явно мало».
Советник, мысленно одернул себя: «Слишком уж я растекся мыслью по древу. Надо выделить главное. Итак, что могло побудить Керимбекова отдавать своим подчиненным заведомо преступные приказы по задержанию иностранного гражданина?
Первое – нажим из Центра для получения доказательств коррупционных действий таможенников.
Второе – начало операции по поиску неправомерных действий «Казахстанско–Американской нефтяной компании» (СП «КАНК»).
Третье – указание из Центра по скорейшему завершению уголовного дела на руководство «МЭО-Гурьев».
А может быть и одно и другое, и третье одновременно? Или, пользуясь моментом, что один из акционеров «МЭО» сам пожаловал к нему «в руки», начфинпола попытался вытянуть из него все возможное и поиметь свою выгоду?».
К окончательному решению советник так и не пришел. Появились только новые вопросы. «Сколько еще времени Сырабаев сможет пользоваться громким именем Бексултанова для достижения своих целей? И как так получается, что вассал столь нагло действует самостоятельно за спиной хозяина? Может быть действительно пора уже обратить на это внимание самого Бексултанова? И стоит ли это делать без уведомления «Генерального»?».
