Андрей Шестаков
Хроники одного рейдерства. Частный случай
Обращаться в суд будет ТОО через своего юриста. Пошлину соответственно тоже платит ТОО «МЭО-Гурьев».
Все последующие действия по мере возникновения проблем.
С уважением,
СВПИ
6 февраля 2007 года (вторник) – 10.00 Атырау
Пришло постановление финпола о наложении ареста на имущество «МЭО-Гурьев». Одновременно пришло предписание налогового комитета о возобновлении проверки. В нем из состава лиц, проводящих проверку, исключались все сотрудники финансовой полиции.
Становилось очевидным, что финпол продолжает вести свою игру. Усиливает давление на «МЭО» в рамках уголовного дела и одновременно убирает своих людей из налоговой проверки. Проект акта был практически готов и после его подписания, если что, в суде будет отвечать налоговый комитет, а силовики останутся «святее римского папы».
9 февраля 2007 года (пятница) – 09.00 Москва
Панову из Атырау позвонила Мулатова и сообщила, что вчера после обеда и.о. директора «МЭО-Гурьев» был вызван на допрос в финпол. Результатов она не знает, но сегодня с утра Яна на работе нет.
Игорь был с Яном в натянутых отношениях, поэтому он набрал домашний номер телефона Тоболина, который только два дня как вернулся из Атырау, и попросил его выяснить подробности.
Тоболин нашел Павла по «особому» мобильному, номер которого не был известен даже работникам «МЭО-Гурьев» и после взаимных приветствий спросил:
– Ты где пропадаешь?
– Дома, просто на звонки не отвечаю. Что-то с утра плохо себя чувствую.
– Тогда понятно, почему голос такой болезненный. Но все равно надо было позвонить в офис и поставить в известность…
– А вы, наверное, по поводу вчерашнего вызова в финпол? – перебил Ян.
– Догадливый, – подтвердил советник.
– Уже доложили?
– Работа у меня такая. Не хочу тебя, хворого, утомлять, поэтому расскажи вкратце что там было?
– Да ничего особенного.
– А если с этого места поподробнее. Сколько времени находился в финполиции? С кем беседовал? Какие вопросы задавали? Что отвечал?
– Позвонили они мне сразу после обеда. Приехал к ним к 15.30 как они и просили. Вышел оттуда около 19.30. Сначала завели к начальнику. Тот орал и матерился как сапожник. Говорил, что посадит. Главный вопрос – где Толчинский? Я всем отвечал, что не знаю. Как уехал в Москву, так больше его не видел и не слышал.
– Молодец, – подбодрил Тоболин. – Говорил чистую правду.
– Да, правду, – с вызовом заистерил Ян. – Да только в эту правду никто не верит. Все думают, что я до сих пор выполняю указания Толчинского, связываясь с ним каждый день по телефону.
– Хорошо, – резко закрыл тему Тоболин. – Что было дальше?
– После этого начальник выгнал меня вместе со следователем из своего кабинета. И вслед нам кричал, чтобы я всю правду написал, а не то «закрыть» меня грозился. И приказал прийти после подписания протокола.
– Что следователь?
– Начал с того же вопроса – где Толчинский. Получив такой же ответ, предложил начать с самого начала. Рассказать все, что мне известно, о холдинге «МЭО».
– Например?
– Какова в целом система управления в холдинге? Кто и какие дает указания, и в каком виде? Кто контролирует выполнение? Какие топ-менеджеры работают напрямую с «КАНКом» и «дочками» в Казахстане? Кто такой Ковалев? Как часто он бывает в Казахстане? Что он здесь делает?
– Что ты им отвечал?
– На большинство вопросов отвечал автоматически и односложно, и это их как бы не «напрягало», а на последний попросили ответить поподробней.
– Их было двое?
– Да.
– Оба знакомые?
– Да, местные, которые к нам в офис приходят.
– Ну и что ты им рассказал про Ковалева?
– Он здесь проверяет, как работаем по совместным контрактам, помогает найти и исправить ошибки. Дает указания, ведь он представляет управляющую компанию, владеющую пятьюдесятью процентной долей «МЭО-Гурьев».
– Грамотно, – подбодрил Тоболин. – А дальше, что было?
– Начальник прочитал протокол и пообещал, что будем еще много и долго встречаться, обстоятельно говорить по всем вопросам, что касается холдинга. Я пытался сказать, что не знаю принципов работы холдинга, работаю директором филиала по доверенности только небольшой период. Что было до этого, не моя ответственность, я отвечал только за определенный участок работы. Он даже и слушать меня не захотел. Опять заорал, что «закроет» меня прямо сейчас и все в таком духе. Потом успокоился и начал повторно задавать вопросы по холдингу, но я уже был на пределе и мало что соображал, так что отвечал, как придется, и половину из них не запомнил.
– Ну, хоть что-то должно было запомниться?.. Самое повторяемое или ассоциативное… Может что-то про акт?.. Суд?.. Опять про встречу с нашим руководством? – пытался, через паузу подсказать советник по безопасности.
– Да… он несколько раз повторял, пускай приедет ко мне ваш главный из Москвы. Мы встретимся и поговорим.
– Хорошо, молодец, Павел.
Тоболин понимал, что Ян многого не договаривает, но «давить» на и.о. директора «МЭО-Гурьев» по телефону было бесполезно. Возможно, Керимбекову удалось взять Яна «на испуг» или воздействовать на него каким-то другим способом. Словно в подтверждение догадки Тоболина Ян сказал.
– Я не знаю, что будет, если так каждый день продолжаться будет. Долго я не продержусь
– Каждый день? Это невозможно, – попытался успокоить Тоболин. – У Керимбекова других забот немало. Так что поваляйся на диване, отдохни и после обеда выходи на работу. В делах быстрей в норму придешь, по себе знаю. Когда один на один со своими мыслями остаешься, черт знает до чего додуматься можно. А вечером сходи с друзьями в бар, расслабься, поиграй в бильярд. В понедельник я прилечу и вместе подумаем, что делать дальше.
Ян выслушал, быстро попрощался и прервал связь.
Тоболин, еще раз прокрутив весь телефонный разговор, утвердился в мысли, что Павел сильно напуган. «Что мы здесь можем сделать? – подумал советник. – Ян – молодой человек и в такую передрягу попал в первый раз, нуждается в поддержке. Через некоторое время надо будет перезвонить ему и еще раз заверить в полной поддержке, спокойно и доверительно. Хотя этого явно недостаточно, но другого способа подбодрить Павла сейчас все равно нет. Можно бросить все и срочно вылететь в Атырау, но это не принесет большой пользы, потому что защитить Яна от влияния финпола на круглосуточной основе я все равно не смогу. Вследствие этого Павлу лучше всего сейчас самому разобраться в себе и начать учиться жить в условиях прессинга и давления. Другого не дано. Или он «сломается», или станет руководителем с собственными принципами и правильными установками. В любом случае надо попросить «Хана», чтобы до моего приезда приглядел за Павлом.
Другой вопрос, для чего в срочном порядке понадобился финполу допрос Яна? Узнать, что сейчас предпринимает «МЭО»? Но это не та проблема, которая может подвигнуть финпол на такие экстренные меры. Тогда что может стоять за этим маневром господина Керимбекова? Для того, чтобы делать какие-то выводы, слишком мало информации. Да и Ян явно рассказал не все. Рязанцев молчит, значит в Астане пока не до нас. Получается, что Керимбеков продолжает свою игру. Надо встречаться с «Ханом» и Алмазом, может быть у них или у информаторов, которые на нас работают, есть что-нибудь по намерениям финпола. И почему Керимбеков интересовался Ковалевым? И что означает эта не раз повторяемая им фраза – «пусть приедет договариваться ваш самый главный» … Но можно ли верить всему, что рассказал Ян?…».
Дальнейшие размышления прервал звонок «Генерального», который рассказал, что на него «вышел» журналист нового независимого казахстанского сайта «Каспий Ньюс». Акула пера представился и заявил, что владеет инсайдерской информацией о «наезде» силовиков на «МЭО-Гурьев». Попросил о личной встрече для «комментариев». Оставил телефон и попросил перезвонить. «Генерального» интересовало, что это за сайт, есть ли такой журналист и почему он обратился именно к руководителю московского холдинга, а не стал разбираться на месте, в Атырау.
Тоболин связался с «Ханом» и после краткого обсуждения событий, попросил установить журналиста, его связи и публикации, а также личные качества и деловую репутацию. На следующий день помощник сообщил все, что удалось получить. Так как сведений для принятия решения было явно недостаточно, советник прояснил некоторые подробности у Рязанцева. Собрав все воедино и немного поразмыслив, Тоболин набрал номер «Генерального» и доложил о выполнении.
– Интернет-ресурс действительно существует, создан на деньги эмигрировавшего из Казахстана оппозиционера, управляется из Москвы. Молодой журналист тоже наличествует, специализируется на скандальных публикациях, основанных на собственных журналистских расследованиях. Идти с ним на контакт нецелесообразно, так как исходя из его личных и деловых качеств возможны всего два варианта развития событий.
Первый – журналист – работает на финпол и выполняет задание по дискредитации деятельности холдинга в Казахстане. Второй – естественное желание молодого журналиста новомодного сайта «высосать» какие-либо жареные факты из неординарной ситуации и привлечь дополнительное внимание к своей персоне.
Получается в любом случае при «контакте» мы окажемся в роли проигравших. «В такие игры мы не играем, для нас существует только чистый бизнес и никакой политики» – ввернул советник слова «Генерального». – Поэтому лучше не звонить, а при повторном обращении посоветовать «молодому дарованию» заняться другим, более сенсационным событием.
«Генеральный» выслушал, скупо поблагодарил и, пообещав подумать, закончил разговор.
13 февраля 2007 года (вторник) – 14.00 Атырау
Финполиция наложила арест на банковские счета «МЭО-Гурьев». Панову об этом сообщила юрист филиала Мулатова. Игорь тут же подготовил и направил в адрес Тоболина электронное сообщение с разъяснениями, что надо делать.
Немедленно посетить руководство банка и довести до сведения:
1. Цифры в акте надуманные, аудиторская проверка – заказная, проведена зависимой фирмой.
Будем применять все меры правового механизма для защиты наших интересов, вплоть до судебных институтов самого высшего уровня (детали не раскрывать).
2. Сопроводительное письмо уведомительного характера и копию с отметкой суда.
3. Подготовить письмо в банк с отражением следующих моментов:
Аудиторское заключение нам так и не было предъявлено ни финполицией, ни налоговиками, несмотря на наши неоднократные требования. Отговорки – акт и уведомление пришлют, как только сделают копии – 391 лист все-таки.
По дороге в кабинет и.о. директора Тоболин вспомнил любимое выражение Панова: «Вот когда пришлют, тогда и посмотрим, что прислали и думать будем».
Прочитав рекомендации Москвы, Ян вызвал юриста и дал распоряжение подготовить необходимые документы и письма. Когда Мулатова ушла Павел объяснил Тоболину, что долгое время работал с банкирами на принципах взаимного доверия, поэтому до запуска официальных документов в обращение, надо частным порядком встретиться с ними и прояснить ситуацию.
После этого Тоболин вместе с Яном выехали в «Атырау Банк» для выяснения обстоятельств ареста счетов. По дороге советник по безопасности передал Павлу лист с новейшими указаниями директора юрдепартамента холдинга, которые получил, буквально одеваясь в номере перед выездом в банк. Советник учитывал, что отношения между Пановым и Яном далеки от теплых, поэтому сделал распечатку обезличенной. На листе в экспрессивной манере Игоря значилось:
«1. Все платежи по налогам должны быть в банке. Банк обязан их проводить в любом случае. Если он их по каким-то причинам не проводит – это проблема самого банка. Но платежи, как документы, должны там присутствовать физически. Мы должны показать, что налоги исчислены и уплачены».
Почему не было пунктов, например 2 и 3, Тоболин не знал, и знать не хотел, ему уже порядком надоело быть передаточным звеном в «высоких» отношениях Москвы с местными топ-менеджерами.
Павел, «пробежав» бумагу глазами, молча вернул ее Тоболину с плохо скрываемой гримасой, видимо означающей, что его уже достали бездумные указания Москвы.
Тоболин понимал, что Панов привык мыслить своими правовыми категориями, и никак не хотел, сколько ему советник не объяснял, учитывать местный менталитет, который основывается на своих принципах и понятиях. К Яну, который работал сейчас в очень непростых условиях, Тоболин относился также ровно, как и к Панову, но при этом не разделял его болезненной реакции при упоминании об указаниях главного юриста холдинга.
Размышляя подобным образом о взаимоотношениях начальника юрдепартамента с и.о. директора «МЭО-Гурьев», советник машинально отвечал на редкие реплики Яна и лишь в приемной главного банкира вернулся к действительности.
Управляющий банком был молодой парень, несколько «щегловатый» и «вибрирующий» для такой солидной должности. Ян говорил, что неплохо знаком с главным банкиром, однако этот хороший знакомый общаться один с ними не стал, а пригласил своего заместителя и юриста. Советник сидел и «считывал» внешние признаки и реакцию банкиров на предложения Павла, совсем не вдаваясь в суть делового разговора. Ему сразу показалось, что банкиры нервничают.
– Мы являемся далеко не последними клиентами вашего банка, – жестко напомнил Ян. – И всегда шли навстречу вашим пожеланиям, поддерживая любые ваши начинания и акции.
Банкиры согласно кивали и выражали готовность к дальнейшему сотрудничеству, но при этом показывали постановление финпола и говорили, что навряд ли смогут его перешагнуть.
Ян убеждал их, что все это не совсем законно, письмо должно иметь санкцию прокуратуры, банкиры опять соглашались. Но дружно разводили руками, мол, ничего поделать не можем. Тогда Ян окончательно рассвирепел и открытым текстом заявил:
– Когда вы получали «нехилые откаты» за кредиты, вы говорили совсем другие слова.
Банкиры на минуту смутились, с опаской посмотрев на своего юриста и на Тоболина, и попросили пару минут на размышление. После тихих переговоров в дальнем углу огромного кабинета, длившихся минут пять, управляющий заявил, что они будут и дальше с удовольствием сотрудничать, но только после соответствующего письма прокуратуры.
Тоболин первым поднялся из своего кресла, так как решил, что все ясно, «МЭО-Гурьев» остается без денег. Ян последовал за ним, но едва они вышли из приемной, он сказал, что забыл мобильный телефон и вновь направился в кабинет директора. Отсутствовал Павел несколько минут и, вернувшись, объяснил свою задержку желанием посмотреть в глаза управляющему банком, и напомнить ему кое-что.
– Мне показалось, что они слишком нервничают и вероятнее всего сильно чем-то напуганы, – высказал свое мнение Тоболин.
– Они не просто напуганы, а очень напуганы, – убежденно подтвердил Ян. – Я никогда их такими дергаными не видел. Когда я вернулся в кабинет управляющего, то он один на один сказал мне, что было не только письмо. Накануне приходил представитель финпола и угрожал лично управляющему, если банк не будет выполнять предписание.
Все это через полчаса по прибытии в офис Тоболин добросовестно транслировал в Москву.
15 февраля 2007 года (четверг) – 10.00 Астана
В северной столице Казахстана неожиданно накопилось много дел. Тоболин с удовольствием шел по морозному заваленному снегом и насквозь продуваемому проспекту Республики и сравнивал с сырой и бесснежной Москвой. Одновременно мысленно набрасывал план работы на предстоящий день.
Прежде всего, следовало установить контакт с одним влиятельным в республике прокурорским работником. История с его появлением в свите «помощников» по уголовному делу в отношении Толчинского была достаточно «мутной». Савин занимался фитнесом в одном элитном московском клубе, где познакомился с крупным акционером одного из московских банков. Финдиректор холдинга это умел. В процессе «послефитнесовского» общения выяснилось, что отец «Банкира» некогда работал областным прокурором в Казахстане. Узнав от Валерия Викторовича о казахстанских проблемах «МЭО», «Банкир» решил помочь своему приятелю. Он заверил, что у его отца до сих пор имеются солидные связи в генпрокуратуре Казахстана. Савин «загорелся» и по протекции «Банкира» встретился с бывшим облпрокурором, который в приватной беседе посоветовал обратиться к своему «ученику», занимающему солидный пост в Генпрокуратуре РК. И вот теперь Тоболину надо было проверить реальность этой «легенды».
Если раньше советник даже и не подумал бы отрабатывать такую «дохлую» версию, то теперь, когда было заведено уголовное дело, во многом под влиянием «Генерального», он искал любую, даже ничтожную, возможность спасти людей.
Перед командировкой Тоболин через Рязанцева «подсветил» «ученика облпрокурора», а ныне старшего прокурора департамента по надзору за следствием и дознанием Генпрокуратуры РК. Полученная информация подтверждала «весомость» «ученика» в правоохранительных кругах. Было установлено, что он является одним из старейших прокурорских работников в республике, знаком чуть ли не с президентом и пользуется заслуженным уважением и почетом.
При подготовке к разговору Тоболин подобрал и отработал, как ему казалось нужные слова и интонации, но реальность оказалась жестокой. Позвонив по номеру, переданному Савиным в Москве, советник представился хорошим знакомым «бывшего областного прокурора» и предложил встретиться и пообщаться в самом респектабельном ресторане казахстанской столицы «Абу Даби». Реакция «ученика» была неожиданной, он категорически отказался и попросил больше не звонить по этому номеру. Такого афронта Тоболин не ожидал, но предаваться отчаянию не было времени.
Далее предстояло встретиться с аудитором международной фирмы «Диамант» Нуриевой Айгуль, которую Савин с Пановым по каким-то своим соображениям все-таки привлекли к независимому аудиту «МЭО-Гурьев» по материалам акта налоговой инспекции. Она должна была принести копии всех жалоб и документов, которые необходимо было срочно доставить в здание Минфина и передать одному «нашему человеку» из республиканского налогового комитета. Точно по истечении двух часов после сдачи документов надо было позвонить Яну, и сказать, чтобы он отнес свои копии этих документов, заверенные печатью ТОО «МЭО-Гурьев» в областной налоговый комитет в канцелярию и сдал, получив бумагу с отметкой о получении.
Затем следовало обратно получить от «нашего человека» документы, но уже с отметками канцелярии республиканского налогового комитета и вылететь из Астаны в Атырау. По прилету передать эти бумаги лично в руки Яну, который то ли поменяет ранее сданные в областную налоговую документы на доставленные Тоболиным, то ли сделает с ними еще что-то.
Времени на общение с Рязанцевым не оставалось из-за срочности выполнения всех этих непонятных поручений Панова. Пришлось ограничиться телефонным звонком и отложить встречу до лучших времен.
Следуя на рандеву с Нуриевой, которое она назначила в астанинском ресторане «Парадиз», Тоболин пытался понять, почему Савин и Панов все-таки сделали на нее ставку, но ни к каким определенным выводам не пришел. На самой встрече, так как с оценкой Айгуль и ее потенциала советник давно уже определился, он сосредоточился на попытках расшифровать по возможности все, что она быстро говорила своим свистящим шепотом.
Нуриева долго и витиевато рассказывала, как через свои связи в Астане пытается выяснить, что известно в высших инстанциях по делу «МЭО-Гурьев». Здесь Тоболин непроизвольно отметил, что Нуриева видимо не до конца понимает сложность обстановки по «МЭО-Гурьев», раз «заряжает» на республиканском уровне всех подряд. Или это опять просто очередной ее «треп», чтобы показать свою «крутизну».
Далее в своем повествовании она сразу перепрыгнула на события в атырауском суде. По заявлению судебного секретаря заседание по нашей апелляции не состоялось из-за болезни судьи, но дело в том, что Айгуль якобы своими глазами видела судью живой и здоровой в здании суда, когда ожидала решения по нашему делу. По мнению Нуриевой суд не состоялся из-за отсутствия представителей налогового комитета, которых не наблюдалось среди приглашенных. Когда судья получила эту информацию от своего секретаря, то она срочно заболела, чтобы не подставляться самой. Ведь ответчиками является налоговый комитет, а без него можно сделать что-то не так как нужно для государственного органа.
Тоболин, слушая пространственную речь Нуриевой, сразу для себя поправил эту схему. Возможно, где-то произошел сбой. Налоговики, не получив указания от своего вышестоящего руководства, не стали искушать судьбу и, как положено послушным исполнителям, звонком на соответствующем уровне руководству судебной инстанции, решили перенести слушание дела на неопределенный период. Ведь никто не знает, когда там наверху о чем-то договорятся и что-то решат. А когда придет время, всем кому положено, сообщат, и они будут действовать как надо, в привычных рамках своего амплуа.
Советник демонстративно посмотрел на свои наручные часы, но Айгуль на это никак не отреагировала, и тогда Тоболин, прервав ее, заметил:
– Мне пора на встречу в Минфин…
– У нас есть еще несколько минут. Я специально назначила встречу здесь, недалеко от Минфина. Тут за пять минут можно пешком дойти, – невозмутимо отреагировала Нуриева и продолжила свое сольное выступление.
Чем дальше Тоболин слушал разглагольствования Нуриевой о предпринятых ею шагах и задействованных в наших интересах многих могущественных сил, мечтающих разом решить все проблемы «МЭО-Гурьев», тем отчетливее у него складывалось впечатление, что она сама путается во всех этих вариантах, которые предлагает.
Продираясь сквозь поток ее слов, Тоболин вспомнил, что Савин с Пановым просили его выяснить какие-то вопросы, связанные с доверенностями. Советник был не в курсе всех тонкостей их путаной игры. Тем более что вспоминали они о каких-то архиважных и архисложных вещах в самый последний момент и торопливо, недомолвками и непонятными для не владеющих тайнами японской оперы намеками, давали указания по телефону. Выполняя их указание, и с облегчением перебивая Нуриеву в очередной раз, он наугад спросил:
– А с доверенностью у нас там все нормально?
На несколько секунд замолчав, словно понимая, о чем он спрашивает, но это ему совсем не нужно, Айгуль с укоризной посмотрела на Тоболина. А затем, словно продолжая игру с участием Савина и Панова, проигнорировала вопрос и понеслась дальше не мыслью, но словом по необъятности казахстанских прерий.
Тоболин воспринял все как человек, осознающий тщетность своих усилий по разгадыванию придуманного ими судоку. И только сделал для себя заметку – «почему она должна мне что-то говорить о существующих только между ними договоренностях?».
Постепенно свирепея, он не к месту вспомнил, как находясь вместе с Савиным и Пановым в Алма-Ате, сопровождал их на встречу с какой-то «всемогущей Айгуль». Он тогда не знал, что это была именно Нуриева.
Поехали на служебном джипе, Панов тихо сообщил водителю адрес. При приближении к месту встречи завезли Тоболина в какую-то летнюю кафешку и сказали, посиди, попей кофе, а мы сейчас быстро. Сами скрылись где-то в глубине дворов, вернулись через час возбужденными и довольными, с другой стороны. По дороге назад в офис условными фразами обсуждали прошедшую встречу. Видно было, что оба удовлетворены ее результатами. После этого они долго не выводили Тоболина на эту таинственную Айгуль и только недавно, когда ситуация обострилась до предела, ввели в игру советника.
Тоболин вернулся из экскурса в историю вовремя потому, что словесный источник под названием Айгуль начал иссякать. В заключение своего пламенного монолога Нуриева сделала вывод, никак не вязавшийся со всей ее предшествующей болтовней о том, что в нашей ситуации все будет решать атырауский областной суд. Советник отметил, что это неожиданное заключение далось Нуриевой отчего-то нелегко. Она долго словесно кружила, сбивалась, путала следы при подходе к нему, и Тоболин сделал вывод, что возможно оно не принадлежит самой Айгуль, и сделано с чьей-то подачи.
Здесь явно что-то было не так. Нуриева летала по маршруту Алма-Ата – Астана – Атырау и обратно, транжиря деньги «МЭО» в инстанциях, судя по ее заявлениям, далеким от суда и теперь делает такой вывод. «Попробуем разобраться, – начал экстренно «прокачивать» ситуацию советник. – Нуриева, скорее всего не важно как, вышла на председателя атырауского облсуда и сейчас через него пытается показать свои возможности в решении наших проблем. Вот откуда ее новая схема с судом, а все эти поездки по знакомым со связями превратились просто в путешествие за счет холдинга и не принесли никаких результатов. Этого следовало ожидать.
Не понятно как Савин и Панов до сих пор ей верят. Все «хитроумные» схемы Айгуль не работают. Вот и сейчас. Судебное начальство из Атырау в нашем деле ничего не решает. Все «пробито» на самом верху, а в Атырау сидят исполнители, которые просто хотят ухватить свой кусок пирога. А Нуриева рассказами о своих связях и их возможностях просто набивает себе цену. Все, не хочу ее больше слушать».
Тоболин резко встал, поблагодарил ожидавшую его реакции Нуриеву и сославшись на нехватку времени, быстро взял документы, которые приготовила Айгуль и удалился.
После такой затяжной и нудной беседы с Нуриевой советник не стал отягощать Москву своими умозаключениями, от которых, судя по последней реакции Савина с Пановым, они устали. Только после выполнения всех запланированных мероприятий, он кратко сообщил о факте встречи с Нуриевой и завершении своей миссии в Астане. После чего набрал Яна и попросил быть готовым для получения документов и доставке их по месту назначения.
19 февраля 2007 года (понедельник) – 10.00 Москва
Полностью выполнив многоступенчатое поручение Савина и в Астане, и в Атырау, советник возвратился в Москву, где намеревался встретиться тет-а-тет с «Генеральным». Тоболин хотел выложить все свои сомнения по варианту использования Нуриевой, и убедить первого руководителя холдинга в том, что нужно прекращать все эти тщетные попытки с привлечением «левых» деятелей, которые только вытягивают деньги из компании и ничего не решают и незамедлительно выходить на Бексултанова. Кроме того, как полагал советник, настало время решать вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания компании в Казахстане.
Тоболин понимал, что гендиректор «МЭО» предпринимает определенные шаги с помощью своих обширных деловых каналов найти выход из ситуации с атырауским филиалом. И хотя «Генеральный» не посвящал членов штаба в детали своей «дипломатической» деятельности, по получаемым указаниям и поручениям было ясно, что такая напряженная работа ведется.
Выслушав пятнадцатиминутный доклад советника «Генеральный», не выказывая эмоций и не задав ни одного вопроса, попросил через имеющиеся связи изучить возможности крупного российского олигарха, который ранее имел солидный вес в деловых кругах Казахстана. Тоболин, получив задание, хотя и остался при своем, ранее доложенном руководству мнении, что никакой «гуру» со стороны «МЭО-Гурьев» не спасет, как обычно, сразу набросал маленький план работы по «Олигарху». Предстояло выяснить сферы присутствия «Олигарха» в Казахстане на сегодняшний день. С какими финансово-промышленными группами он сотрудничает и какие казахстанские кланы поддерживают данные ФПГ. Пользуется ли россиянин благосклонностью местной бизнес-элиты и на что с помощью своих связей может повлиять.
Получив через несколько часов первичную информацию от Рязанцева, советник доложил, что «Олигарх» до сих пор имеет прочные деловые связи в Казахстане. Его основными интересами являются области, связанные с горнодобывающей промышленностью. Кроме того, «Олигарх» имеет отношение к лобби в евразийском таможенном союзе, которое регулирует таможенное законодательство двух сопредельных государств. Дополнительные данные буду получены в процессе командировки в Астану. Но «Генеральный», немного подумав, по каким-то причинам приостановил изучение «Олигарха».
Советник по безопасности смотрел на потухший экран монитора и в очередной раз констатировал для себя то, что никак не хотели принимать руководители «МЭО». «Бороться с государством с позиции даже не представителя казахстанского бизнеса, не крупного инвестора, а рядовой не иностранной даже в полном смысле этого слова, российской фирмы, оказывающей посреднические услуги, не реально. Тем более, следовало учитывать, что этим государством является Казахстан. Некогда колониальная территория царской России, преобразованная за годы Советской власти в достаточно крепкий экономический регион, который сейчас стал независимым, и его правители «ухаживают» за страной как за собственным огородом. Кого и когда хотят сажают, или выдергивают, периодически устраивают прополку, перепланировку грядок, стригут зелень, и никакие окрики или советы с соседних огородов их не волнуют».
Он вспомнил свой разговор с Рязанцевым, который еще в начале всей этой эпопеи горячо убеждал его.
– Ты знаешь, что у нас в стране, да и в России тоже, действует пирамида власти. Про «семью» и ее окружение я тебе уже говорил, но дело в том, что в каждой области сидит свой «президент» и местным бизнесменам остается только верить и молиться. Верить, что его бизнес не заметят, и молиться, чтобы, если это случится, удалось откупиться от внимания по минимальной цене. Вот и ваш бизнес долго не замечали и считали его не слишком прибыльным, но слишком хлопотным. А потом, когда местные товарищи «расхватали» все, что лежит на поверхности, пришло время более глубинных пластов. К тому же подросли их дети, потребности которых увеличились и им тоже стал нужен какой-то свой бизнес, да и сами «хозяева» кое-чему научились. Вот дошла очередь и до вас.
«Да, действительно, дошла очередь и до нас. И для нас здесь все кончено. Лишь «Генеральный» все еще что-то и кому-то хочет доказать, а может только самому себе, или в первую очередь самому себе».
За много лет работы в спецслужбах Тоболин привык к дисциплине, но всегда было сложно заниматься делом, которое не дает результата. Поверить, что можно спасти компанию, было невозможно, не верить, что можно спасти людей – было нельзя.
Будьте внимательны к своим мыслям, – они начало поступков.
Лао Цзы
Часть IV
Глава 21. Заседание Совбеза
22 февраля 2007 года (четверг) – 16.00 Москва
Рязанцев только что сбросил на почту Тоболина официальное сообщение казахстанских информационных агентств о заседании Совета Безопасности РК. Советник читал его и понимал, что это катастрофа. Одна степень угрозы была, когда «дело «МЭО-Гурьев» заводилось и рассматривалось областными инстанциями, совсем другая – когда оно перешло под надзор республиканских ведомств, но контроль со стороны СБ – это уже был запредельный уровень. Тоболин был уверен, что «МЭО-Гурьев», по своим масштабам и тем более по степени содеянного, «не достоин» такого высокого внимания, но это произошло, и теперь надо было разбираться, как жить еще и с этим.
