Алиссандра Кардаш
Приговорён к свободе
Нарцисса
Когда дверь передо мной открылась, я не поверила своим глазам.
– Добрый день. Чем могу помочь? – солнечная улыбка, казалось, озаряла даже меня, такую… другую.
– Добрый, – я всё ещё стояла, не двигаясь и рассматривая девушку. – Вы – Ева Ярл?
– Смотря что вам нужно, – засмеялась она. – Войдёте? – я кивнула и сделала несколько шагов ей навстречу. За мной закрылась дверь.
В коридор выбежала маленькая девочка, что-то сказала – кажется, это было приветствие, и я снова замерла, будто забыла, как дышать. Волосы у неё были почти такими же, как у матери, голос – тонкий, ещё детский, но глаза… А черты лица? Узнать их было легко, особенно если вы провели рядом с Августом столько времени, сколько провела я. Ева остановилась и недоумённо нахмурилась.
– Вас что-то смущает? – серьёзно спросила она.
– Нет… Всё в порядке, – я обернулась и постаралась улыбнуться. – Меня зовут Нарцисса, и я коллега Августа, – произнесла на одном дыхании, чтобы не передумать. Девушка несколько секунд поражённо молчала, но позже всё же отправила Аврору к себе и пригласила меня на кухню.
– Он что-то передал мне? – с какой-то глупой и безумной надеждой спросила она, остановившись напротив меня и даже не предлагая сесть. Я покачала головой.
– Просил проверить, как вы, – придумала я на ходу. Ева подняла брови, всё-таки указав мне на стул.
– И всё?
– Да, – влипла же я… Август меня убьёт, если узнает.
– А где он сам? – девушка снова поднялась и принялась заваривать чай. Похоже, она очень нервничала. Как и я. А может, даже сильнее.
– В другом городе. Я здесь оказалась случайно, утром корабль прибудет за мной.
– Я могу его увидеть? – у неё даже глаза загорелись… Она его любит, это точно. И плевать ей хочется, что не сошлись ни характерами, ни образами, ни жизненными истинами. Я не знаю, что у них случилось. Не знаю, почему Август оставил этот город, эту девушку и свою дочь, но знаю, что она примет его, если капитан корабля захочет вернуться домой.
– Нет. У него дела, – твёрдо сказала я тем тоном, который не терпит возражений. Девушка смиренно кивнула и через несколько минут тяжёлого молчания проводила меня к выходу. Встреча получилась короткой и практически бесполезной. Для Евы.
– Почему он ушёл? – спросила я у самого порога, не в силах победить любопытство. Всё равно назад пути уже нет.
– Он выбрал другую жизнь, – Ева печально пожала плечами. – Риск, приключения, море, криминал… Это его путь, он не смог от него отказаться.
– А вы хотели бы, чтобы он вернулся? – спросила тихо, боясь спугнуть её откровенность. Девушка покачала головой, и уголки её губ едва заметно дрогнули.
– Не уживёмся. Третьего шанса не будет, – сказала она. – Поэтому я… не против, чтобы Август полюбил кого-то ещё, – она многозначительно взглянула на меня. А я вся покраснела, будто только что пробежала марафон. Она на меня намекает, что ли?
– Я… – слова никак не хотели вылезать наружу. Мной завладела не то что робость, а ужасный стыд. Я-то думала, что моё отношение к Августу никто никогда не заметит, если я даже от себя могу это скрыть.
– Всё нормально, – Ева как-то немного тоскливо улыбнулась и успокаивающе сжала мою руку. – Желаю удачи, – на этой ноте мы и расстались.
Почему-то весь день я чувствовала себя так, будто команда и правда бросила меня в этом городе навсегда.
Старалась вспомнить что-то лучшее… Что-то, что могло успокоить и взбодрить меня. Я не могла, не хотела появляться на корабле в таком состоянии! Меня и без этого все будут жалеть.
Всю ночь я не уходила с бухты. Бродила по песку, мёрзла в своей лёгкой куртке и ждала Хель до самого утра. Обещание они сдержали, и с рассветом на горизонте замаячили светлые паруса. За это время я всё-таки смогла успокоиться, поэтому с улыбкой поднялась на палубу, горячо приветствуя коллег и желая как можно скорее отойти от берега.
Августа на корабле не было. Аполлон остался за главного. Более того, он стал временным капитаном, чего раньше Август никогда не допускал. Я хотела спросить об этом у Орфея, но оказалось, что и его на корабле больше нет. И он, в отличие от Августа, не вернётся вообще.
Команда праздновала. В прошлый раз, когда капитана не было, отсутствовал и повод для радости – заказов и клиентов у нас не прибавлялось, капитан попал в тюрьму, деньги заканчивались. А теперь Август на время ушёл сам, доверившись нам, оставил временного руководителя, несколько заказов на ближайшее будущее, один из которых команда уже выполнила. Деньги были, запасы пополнились ещё прошлым вечером. В том числе и запасы алкоголя. А зря.
Я смотрела и не узнавала свою команду, которую знала столько лет. Не узнавала людей, которые были мне так близки. В толпе было лишь несколько потерянных взглядов. Остальные были безумными, счастливыми, весёлыми и пьяными. Танцевали и смеялись на широкой палубе, доставали всё самое дорогое и совсем не заботились о будущем.
– Что с ними? – тихо спросила я, подходя почти вплотную к Нептуну и опускаясь на пол рядом с ним. Мы никогда не покупали стульев или скамеек, а в каютах не было ничего, кроме наших спальных мест и деревянных коробок, служивших нам шкафами и столами одновременно. И дело совсем не в том, что не хватало денег, ведь это не так. В лучшие времена мы могли бы позволить себе куда больше, чем удобную мебель в нескольких десятках кают. Просто мы не видели в этом смысла. Не ради этого бросили свои старые жизни и семьи. В такой простоте мы видели некую свободу. Обедали в дорогих ресторанах и засыпали на полу огромного корабля. Сидели, подпирая спинами мачты, бортики и большие коробки. Стояли по ночам на палубе, слушая ветер и волны, набрасывая на плечи обычно старые куртки. Дорогая одежда? На это не было ни времени, ни желания. Всё было прекрасно и без этого. Почти никто не жаловался. В такой жизни и в таком контрасте было что-то красивое, романтичное и особенное.
– Они напились, не видишь? – тоскливо и раздражённо ответил мне Нептун. Я взглянула на него краем глаза: блондин с растрёпанными волосами сидит на корабле, кожаную куртку развевает ветер, а голубые глаза полны презрения. Будь он в светском обществе, точно стал бы дизайнером или модельером. Наверное, ему не хватало внимания. По силе и уму он, может, даже обходил статного Аполлона, но был всегда позади. На Нептуна не заглядывались девчонки, он не стоял у власти и не был особо богатым или влиятельным. Возможно, не попади он в беду, из которой Август его вытащил, жизнь сложилась бы совершенно иначе. И не было бы путешествий на корабле, ограблений, тюрем, лунных ночей на палубе под шум прибоя и ненависти к команде.
Аполлон, например, познакомился с Августом в баре. Он рассказывал, что тогда поссорился с Анной и не находил себе места от горя. Через некоторое время стал первым сообщником Августа. Они вместе искали новых и новых людей, Август купил корабль и создал собственную преступную организацию. У Аполлона с самого начала было преимущество – сила, дерзость, граничащая с наглостью, но главное – его знакомство с Райаном. Он решил остаться и помочь, и, признаюсь, не прогадал, потому что стал приближённым капитана и одной из важнейших фигур в банде. Аполлон был с нами не ради романтики путешествий, не ради приключений и не из-за плохой жизни. Просто ради факта того, что он в криминале, ради денег, влияния, надежд на то, что однажды Август отдаст ему свой корабль. Я читаю его, как раскрытую книгу, и точно знаю – Аполлон мечтает о власти. Они с Дриадой стоят друг друга. И если из Дриады руководитель никогда не получится, то Аполлон через пару месяцев привыкнет и полюбит это. Слишком он жалеет о том, что Дриада однажды заняла его место.
– А ты? – спросила я, желая хоть с кем-то поговорить. Нептун, правда, сейчас не в настроении, но я постараюсь это исправить.
– Я похож на идиота? – серьёзно спросил он, повернувшись ко мне. Я не удержалась и прыснула со смеху. Нептун вопросительно поднял брови.
– Ну… – я с трудом сдерживала улыбку, и это испортило весь эффект фразы.
– Они воспользовались тем, что Август ушёл. Это просто беспредел! Никогда такого не видел на нашем корабле, – продолжал парень, хмуро глядя на Аполлона, поднявшего бокал. Он что-то неразборчиво говорил, и большинство слов тонуло в шуме. Наступил на полную бутылку, она разлилась и укатилась в море, а Аполлон упал на пол и громко рассмеялся. Я услышала тихий всплеск воды. – Видишь? – добавил Нептун, проследив за моим взглядом.
– Да знаю я, – теперь настроения не было и у меня. – Август так себя не вёл.
– А кто тебе сказал про то, что корабль прибудет сегодня утром? – неожиданно спросил Нептун. Кажется, ему правда было интересно. Ещё бы.
– Помнишь Эдварда? Который Тристан, – как я и ожидала, Нептун удивился.
– Так он же… Сбежал.
– Я в курсе, – усмехнулась я. – Но, судя по всему, Август его простил. Потому что Эдвард жив, здоров. По-моему, даже счастлив с семьёй.
– Тебе это не кажется странным? – Нептун словно обдумывал что-то невероятно интересное.
– Если я тебе кое-что расскажу, обещаешь держать это в секрете? – ответила я вопросом на вопрос. Нептун заинтересованно кивнул, и я рассказала ему о Еве и Авроре, не упоминая, правда, нашу встречу.
– Ты это серьёзно? – ошеломлённо спросил Нептун, глядя на меня и выискивая в глазах усмешку. Но её не было.
– Серьёзно, – подтвердила я. – Жаль, что он нам ничего не сказал про это.
– Ты о чём? Август никому не рассказывает о своей личной жизни, – фыркнул Нептун. – Зато нас заставляет почти что биографию составлять. Хорош, что сказать.
– Выпьем? – предложила я через несколько минут. Нептун посмотрел на меня сначала с яростью, но уже через секунду взгляд его смягчился. Он кивнул, поднялся с пола и подал мне руку.
– Август не скоро вернётся.
Орфей
Она вернулась поздно ночью, испуганно открыв незамкнутую дверь, и замерла в коридоре. Хельга поражённо смотрела на мои ботинки и старую куртку, не двигаясь, наверное, несколько минут.
– Не хочешь пройти? – громко спросил я, подпирая вход в кухню. Хельга испуганно вздрогнула и обернулась.
– Алек? – хрипло проговорила она, поражённо на меня глядя. Я думал, в обморок упадёт… Подошёл ближе и запер дверь в квартиру, бросив ключ от нового замка к себе в карман. Старый починить не удалось – взломали так, что уже ничего не исправить.
– Да, – твёрдо ответил я. Хельга выглядела ужасно. На руках и лице царапины, губа разбита, нос в крови, одежда порвана. – Что случилось? – я взволнованно взял её за руку и провёл на кухню, протянув что-то тёплое дрожавшей девушке. Она обессиленно упала на стул и закрыла лицо руками, почти беззвучно всхлипнув. – Хельга, что случилось? – терпеливо переспросил я, стараясь не обращать внимания на эмоции. Сейчас суть была важнее.
– Почему ты… такой? – еле слышно спросила девушка, подняв на меня глаза. – Как ты здесь оказался?
– Сбежал. Сделал пластическую операцию и ампутацию больной ноги. Поставил протез, – отрезал я. – Ты не ответила на мой вопрос.
– У меня всё нормально, – Хельга улыбнулась, но её улыбка была похожа скорее на истерическую, чем на радостную. – Если ты не возражаешь, я пойду и умоюсь, – она подскочила со стула, не дожидаясь ответа. Мне оставалось тяжело вздохнуть и тоже уйти в комнату. Я ждал Хельгу в нашей гостиной, всё-таки надеясь на нормальный ответ. Как я и ожидал, она пришла сюда, но, увидев меня, замялась и развернулась.
– Хельга, иди сюда, – твёрдо сказал я, не желая терпеть такое поведение. – Если ты мне сейчас же всё не объяснишь, я…
– Алек, квартиру пытались ограбить, а я в этот момент была дома, – взволнованно начала Хельга, заняв своё любимое кресло. – Всё обернулось моими криками и провалом грабителей. Ближайшие… пару часов, – она задумчиво посмотрела на меня, кивнула чему-то своему и продолжила: – я провела в участке.
– Почему сразу не сказала? – продолжал допытываться я. Её версия, конечно, выглядела довольно правдиво, но было в этом что-то странное.
– Я не верила, что это можешь быть ты, – она покачала головой, будто не верила даже сейчас. – Ты… Так на себя не похож. Вообще.
– Это хорошо, – улыбнулся я. – Потому что я этого и добивался, – так мы и пришли к миру. Без недопонимания и лжи.
Выпили по несколько чашек травяного чая, который я терплю только ради Хельги. Я рассказал ей о своём головокружительном приключении, опуская только детали. Мне было очень важно поделиться этим хоть с кем-то, а девушка с интересом слушала мой бред. Мы провели вместе целый вечер, почти не замолкая, играя в карты и смеясь. Всё было как будто по-прежнему. Только мы оба изменились за время, что меня не было, пусть даже прошло всего несколько месяцев. И я пока не понимаю, в какую сторону.
– Алек, мне скоро нужно будет уехать, – сказала Хельга, когда мы собрались спать. – Не знаю, надолго ли.
– Куда? – удивился я. Должно быть, ей не хотелось портить вечер, поэтому и не сказала сразу.
– Дела с семьёй.
– Это не с любимыми ли братом и сестрой?
– И с ними тоже, – уклончиво ответила девушка.
– Я могу чем-то помочь? – честно говоря, мне просто не хотелось, чтобы она уезжала. У меня теперь есть новые документы – благодаря Августу и его связям, конечно. Мне нужно найти работу, начать новую жизнь… Но какой она будет, если Хельга уедет?
– Я справлюсь, – Хельга ободряюще улыбнулась и сжала мою руку. – Завтра ночью отправляется мой поезд. Проводишь?
– Обязательно, милая, – я, закрывая глаза, отметил её удивлённый взгляд. Но что мне до этого, если от счастья и боли одновременно кружится голова?
***
Знаете, вспоминая нашу историю, я начинаю верить в судьбу. Спасение из аварии, неожиданная встреча в парке, и только после всего этого – настоящая влюблённость. Тёплые вечера рядом, ароматные напитки, которые мы оба так любим, прогулки по ночному городу.
Сколько стужи было между нами, болезненных страданий и борьбы, до безумного скрежета зубами! У нас были не лучшие времена, знаю. Но даже тогда я, будучи слабым, измученным, не позволял ей совершить ошибку, с горячей и пламенной яростью тянул из болота. Наш путь начался с освещённого фонарями переулка, где мы, потерянные и разбитые, случайно столкнулись.
Мы потеряли друг друга из-за глупой ошибки и чьей-то страшной уловки. Встретились вновь, но лишь на два вечера. И снова, снова нам пришлось расстаться – надолго ли?
Холод выпускает из своих объятий. Медленно. Очень медленно.
Как будто крик рвётся из груди – болезненно и беззвучно. Но он уходит, и тепло возвращается.
Я делаю глубокий вдох. И ещё один. И ещё, пока не успокоюсь. В лёгких пожар, искры которого разбегаются и вспыхивают где-то глубоко внутри. И незримое пламя этого пожара пробуждает окончательно.
Но что осталось?
Вопросы. И с каждой секундой их всё больше. Разум мечется в поисках ответов обезумевшим хищником, каким я никогда не был. Невольно я вновь поднимаю глаза к небу и застываю.
Бесконечно чёрный бархат усыпан огнями – белые, голубые и алые точки приковывают взгляд. Их свет успокаивает бурю и помогает собраться с мыслями. Неизвестность и непонимание отступают в тень рассудка. Звёздный огонь будет пылать вечно, даже если душа не сможет вынести потери, даже если она будет петь от счастья. И так будет до того момента, пока чернота не начнёт сереть, искры звёзд не потускнеют, а на горизонте не запылает ало-золотое зарево нового дня.
Я улыбаюсь чему-то неизвестному и неспешными шагами направляюсь в квартиру. В свой настоящий дом.
Август
Я не привык выполнять такие задания в одиночку. Пробраться на территорию колонии, мимо охраны, вскрыть замок, вызволить преступника и возвратиться обратно тем же путём, когда фонари ослепляют, а стража выкрикивает проклятия.
Я справился, но с каким трудом! Это было даже хуже, чем последнее задание, на котором мы все едва не погибли. Потому что в этот раз меня некому было прикрыть. Но с другой стороны, ответственности я сегодня ни за кого не нёс… И знать, что опасности ты подвергаешь лишь самого себя, куда проще. Даже если страшно.
Заключённый Людвиг, камеру которого я открыл, заранее выяснив о нём как можно больше, долго думать не стал. Я сказал, что помогу ему выбраться из тюрьмы, что хочу с ним поговорить, что я – сын известного в своих кругах Аида Райана.
Мы вдвоём, скрываясь в тёмных переулках, пробирались к дому моего брата, а я по пути рассказывал кратко о своей жизни, стараясь не затронуть тех тем, которые могли навредить мне и команде. Я не доверял этому человеку, пока не узнал о нём хоть что-то из его же уст.
На вид этому Людвигу было не меньше пятидесяти, хотя о таких людях говорить сложно – то в тюрьме, то на море. Он выглядел как типичный бандит, был высоким, плечистым и сильным. Шрам под глазом и татуировки на руках добавляли ещё немного устрашающей уверенности в том, что перед тобой настоящий преступник. Об отце или своей команде он пока не сказал ни слова, но я собирался исправить это в ближайшие часы.
Мы остановились рядом с небольшим домиком Питера, пройдя три коротких переулка. Гвардии отчего-то до сих пор не было рядом.
– Чей это дом? – подозрительно спросил Людвиг, замерев в нескольких метрах от меня.
– Моего брата, – бросил я, нажав кнопку звонка.
– У Аида есть ещё сын? – продолжил допрос Людвиг.
– Нет, у нас с Питером разные отцы, – я закатил глаза, мечтая, чтобы брат побыстрее открыл дверь. Моё желание, к счастью, исполнилось. Он сонно протёр глаза и взглянул сначала на меня, а потом на Людвига. И снова на меня.
Схватил меня за руку и утащил в дом, закрыв за собой дверь. Я успел крикнуть Людвигу, чтобы он подождал нас одну минуту.
– Ты с ума сошёл? – зашипел Питер, как только дверь закрылась. А я выглядел довольным и улыбался. – Кого ты привёл?!
– Это Людвиг, друга моего отца, – торжественно объявил я.
– Ты вообще его видел? Он же выглядит, как преступник! – Питер повысил голос.
– Он и есть преступник, Питер. И именно он нужен мне, – я постарался сделать серьёзное лицо и протянул руку к двери, чтобы её открыть. – Только один разговор. Пожалуйста, – я сложил руки и мило улыбнулся, насколько мне позволял характер.
– Ладно, – сдался брат, махнув рукой. – Приглашай.
Я с ухмылкой победителя распахнул дверь и позвал Людвига, отправив Питера готовить чай. А может, что-то покрепче.
***
– Что ты хочешь знать? – спросил Людвиг, глотнув янтарной жидкости, на что Питер смотрел с презрением. А Людвиг, казалось, вообще не замечал моего брата.
– Всё, что вам известно о моём отце, – задумчиво проговорил я, опустившись на стул напротив и краем глаза взглянув на Питера. Людвиг кивнул каким-то своим мыслям, сделал ещё один глоток и заговорил:
– Аид пришёл к своему делу в восемнадцать лет, когда родители прогнали его из дома. Честно говоря, я точно не знаю, что у них произошло, это был какой-то идиотский, но ужасно важный конфликт. Я уже тогда знал Аида, мы познакомились гораздо раньше. Первое время он жил то в моей квартире, то в квартире Адама, нигде не работал и не имел никаких денег кроме тех, что взял, когда уходил из дома. Но через месяц или два вернулся домой поздно ночью с целой сумкой денег. Мне он тогда ничего не рассказал, а ещё через несколько дней предложил «обменять эту нищую квартиру на просторный корабль, бесконечную свободу и богатство». Недолго думая, мы с Адамом согласились – на то есть свои причины. А Аид был очень красноречив, – Людвиг усмехнулся и закатил глаза. – Через три месяца бесцельного плаванья на фрегате, который Аид назвал «Хель», у нас стали появляться… сообщники. Ещё через такой же срок образовалась целая команда. Аид был нашим капитаном и руководителем, я – его правой рукой.
– А на что вы жили? – полюбопытствовал я.
– У нас стали появляться первые дела. Мелкие ограбления, угрозы определённым людям, чтобы они согласились на какой-нибудь шаг. И чем дальше, тем серьёзнее эти задания были. И тем больше за них платили.
– Что отец делал, когда кто-то из команды, например, погибал? Когда были тяжёлые времена?
– Он не реагировал на смерти участников банды. Говорил, что раз человек умер, значит, так нужно. Утонул? Нужно было плыть, пытаться спастись до последнего. Слабые нам не нужны. И даже если это происходило по его вине, он не заморачивался. Просто жил и правил нами дальше. А насчёт тяжёлых времён… Всегда находил выход. Если было нужно – брал людей в заложники и требовал выкуп. Когда речь шла о его собственном благополучии, Аид мог быть жестоким. Этого у него не отнять.
– Каким был Аид? – переспросил я. – Он…
– Некоторые его ненавидели, но по большей части… уважали, – зло усмехнулся Людвиг. – Он был ужасно властным, желал покорить всех и всё. Постоянно напоминал, что это его корабль, что в любую минуту он может сдать нас гвардии, а сам останется чистым и наберёт новую команду. Заставил дать клятву, нарушение которой значит жестокую смерть. Аид жаждал богатства, влияния и власти, был готов на всё, чтобы это заполучить. Он желал, чтобы кто-то продолжил его путь, стал таким же, поэтому нашёл девушку, которая родила ему именно сына. Получилось, кстати, не сразу.
– То есть? У него есть и другие дети? – нахмурился я.
– Очень вероятно. Но я не об этом. После того, как ты появился, Аид оставил твою мать, Лизу. Впрочем, и до этого момента они общались всего пару раз, когда у нас были дела в том городе, – выдохшись, Людвиг замолчал и взглянул на меня, но я не мог вымолвить ни слова. Как же так?..
Я всю жизнь считал, что мой отец хоть и глава контрабанды, но благородный человек. Что он был ответственным и ценил свою команду, путешествовал ради приключений, любил мою мать, в конце концов… А он оказался совсем другим. Я не мог найти слов, чтобы объяснить своё молчание. Наконец, протянул руку к сумке и достал оттуда письмо, которое мне вручили, когда погиб отец.
– Что вы можете сказать об этом письме? – я протянул его Людвигу. Питер заинтересованно подошёл ближе.
– Это не его письмо, – вынес вердикт Людвиг через несколько секунд. – Письмо Аида, которое он написал тебе, лежит у меня, – он усмехнулся. – Не знаю, кто создал этот шедевр, но точно не мой капитан, – я покачал головой.
– Отдайте мне настоящее, – потребовал я. – Где оно?
– В моей квартире. Если всё пройдёт нормально, принесу завтра. Идёт? – раз ничего больше не оставалось, я кивнул и пожал протянутую руку. Питер вызвался проводить гостя, а я остался на кухне, залпом осушив бокал.
Как я теперь могу верить, что десять лет назад всё сделал правильно?
***
«Я ничего не мог поделать с тем, что родился таким. У каждого свой путь, и мой был предначертан от рождения. Как и твой.
Я завещал тебе эти деньги не оттого, что больше некому. У меня была целая команда, им я отдал корабль, но ты – мой наследник. Я хочу, чтобы именно ты продолжил мой путь. Чтобы преумножил мои богатства, моё влияние. Чтобы ты знал, что команда принадлежит тебе. Твой корабль, твои деньги! И все до единого должны знать, что своей жизнью они обязаны тебе.
Нет никаких преград. Если они появляются, ты должен их уничтожить. И плевать на чужие жизни, плевать на людей, если они посмеют встать на твоём пути. Есть оружие и власть.
Я собирался забрать тебя у матери, как только научишься ходить и начнёшь понимать чужие речи, чтобы воспитать тебя настоящим корсаром, сделать своим наследником, когда будешь достоин этого. Но твоя мать, не понимая моих убеждений и мотивов, кричала, звала на помощь, но так и не отдала тебя мне на воспитание. Пришлось действовать по-другому.
Наш смысл жизни в том, чтобы не наступило забвение. Пока меня помнят в этом мире, пока уважают и боготворят, я жив. А так будет ещё очень и очень долго. Обо мне могут говорить не лучшие вещи, но я добьюсь, чего хочу, даже если на одном моменте путь оборвётся смертью или предательством. Так бывает.
Твоя идиотка-мать не могла меня понять, за что ещё поплатится. Даже если она вышла замуж, это не убережёт её от мести. Даже после моей смерти.
Да, она предала меня, но её мотивы я понять могу. Ей нужен был защитник, стена, которая делит всю её жизнь на две части. Мстить девушкам – не моя прерогатива, тем более, что наследника она всё-таки родила. Моя месть коснётся другого.
Питер Майер, младший сын Лизы, рождённый от её второго мужа. Вот кто заслуживает мести – честно говоря, я знал его даже лучше, чем тебя.
Уничтожь его, докажи свою преданность. Докажи, что ты заслуживаешь тех денег, которые я завещаю тебе, а мои люди проследят за тобой. Убей своего брата, который не достоин жизни. Я уверен в тебе, сын.
Ты такой же, как я, Август. Ты – преступник и контрабандист от рождения, я всегда знал это, ведь в твоих жилах течёт моя кровь. Как только увидел тебя, понял, что ты – моя копия, что тебе суждено закончить то, что мне не удалось.
Если ты читаешь это письмо, значит, я уже мёртв. Теперь действовать предстоит тебе. От этого зависит твоя судьба.
Не подведи меня, Август.
Аид Райан».
– И что же, теперь ты убьёшь меня? – Питер стоял за моей спиной, тоже читая письмо. Я, не оборачиваясь, убрал конверт в сумку и тяжело вздохнул. Потому что понятия не имел, что можно сказать в такой момент. Понятия не имел, что мне делать. – Ты же хочешь доказать, что достоин продолжить дело отца, – его голос был твёрд, как кремень.
– Возможно, – и я поднялся со стула, всё-таки заметив безумный страх в ярких глазах брата.
Самый страшный человек – тот, кому больше нечего терять, ибо только он способен на всё.
