Алиссандра Кардаш
Приговорён к свободе
Орфей
Январский день куда светлее рождественского, и всё же в этом здании я чувствую себя неуютно. Здесь темно постоянно, как ночью, хотя на окнах нет стёкол, а на некоторых этажах холодный ветер пробирается сквозь разрушенные стены.
Несмотря на это, я медленно, хватаясь за больную ногу, добрался до пятого этажа, каждый метр исследуя так, будто именно он был местом убийства. Оказавшись на четвёртом этаже, понял, что всё произошло именно здесь. Даже после прихода гвардии здесь было чище, чем на остальных этажах, в дальней части прохода, за поворотом, следов было слишком много, расколотые кирпичи лежали у стены, будто их бросили в стену в ярости. Кажется, именно так всё и было…
Никто из гвардейцев не знал, что потребовали преступники у Августа. Никто, кроме меня.
На похоронах была почти вся Легенда, вся семья Августа и несколько его приятелей из преступного мира, что не разыскивались гвардией. Был и ещё кое-кто…
Они скрывались в тени и прятались не только от гвардии, но и от Легенды. Никто не обратил внимания на скрип снега за деревьями и чужие следы. Я же заметил их сразу, как только почувствовал спиной колючий внимательный взгляд. А после похорон, когда все разошлись, не замечая из-за помутнённых от слёз глаз мелких деталей, я незаметно оторвался от толпы и ушёл к деревьям.
– Аполлон, – процедил с яростью. При наших разговорах Август не один раз упоминал о том, как «счастливо» они с Аполлоном и ещё частью команды разошлись.
– Орфей, – он сдавленно улыбнулся, окружённый ещё десятком людей. Мне казалось, что его губы и руки дрожат. Может, от холода. А может, нет. – Рад тебя видеть.
– Не могу ответить взаимностью, – я возмущённо поднял брови, но всё же пожал протянутую руку. – Какими судьбами?
– Мы здесь по той же причине, что и ты, – прошипел Череп, с ненавистью глядя на меня. Да, старый знакомый… Помню, как он едва не убил меня, когда мы с командой пробрались на чужой корабль, чтобы украсть наши же документы. Аполлон тогда пропустил всё мимо ушей и не сообщил нам о «нашествии врагов». Хель ему потом эти уши хотела оторвать. К сожалению, не получилось.
– Да… – протянул я задумчиво. – Не думаю, что Август был бы рад.
– Ты многого не знаешь, – отрезал Аполлон. Остальные стояли молча, словно статуи, только слушали наш разговор и поворачивали голову то к одному, то к другому. – Во-первых…
– Я знаю, что ты король этого города, – бросил я небрежно. – Честно говоря, мне плевать. Я не из этого города, да и преступный мир меня с этой стороны больше не интересует.
– Я не об этом, – неторопливо отозвался он. – Это я дал Августу адрес. И я разговаривал с… посредником преступников. Райан попросил меня. Пообещал половину бизнеса. Поклялся жизнью, – я услышал в его голосе неприкрытый сарказм. – Да, жизнью он поклялся, подлец. Знал же я, что нужно было официально это всё делать! Но я ему поверил, как своему капитану. Бывшему.
– Если ты явился за наследством, то уже поздно. Август написал завещание давным-давно.
– Судя по твоему самодовольному виду, он и тебе отдал долю? – подал голос Фитиль. Ещё один старый знакомый… Везёт же мне сегодня!
– Самодовольный вид здесь только у тебя, Фитиль, – вкрадчиво произнёс я. – Так что вам нужно?
– Орфей, послушай меня внимательно, – неожиданно серьёзно заговорил Аполлон, тяжело вздохнув. – У меня есть информация, что ты собираешься взять дело об убийстве Августа в свои руки. Ты ведь теперь… частный детектив и владелец агентства. Я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – не стал скрывать я. – И что?
– Если ты действительно хочешь расследовать это убийство, я могу помочь.
– И что ты за это хочешь? Отель? Спасибо, в таком случае я разберусь сам.
– Я ничего не хочу, – спокойно ответил парень. – Просто знаешь, чувствую себя… – он замолчал, подбирая слова.
– Последним подлецом? – подсказал я. Аполлон усмехнулся, а его сопровождающие фыркнули, заработав гневный взгляд короля.
– Что-то вроде того. Я, конечно, из другого мира, мягко говоря, да и помогать тебе не обязан. Но раз ты берёшь это дело, могу предоставить кое-какую информацию.
– Буду благодарен, – я пожал плечами.
Благодаря Аполлону я знал больше, чем гвардия. Знал, что в этой заброшенной многоэтажке есть пожарная лестница с другой стороны, которая наполовину разрушена, но ведёт в тёмную часть участка, в конце которого забор настолько расшатан, что через него можно перелезть без усилий. А если делать всё чётко и быстро, словно по отработанной схеме, то есть шанс остаться незамеченным. Даже если повсюду рыскает гвардия.
Так я узнал, как сбежали преступники. Сбежали быстро и тихо – гвардия ничего не нашла ни через пять минут, ни через пять дней. А когда узнали о криминальном прошлом Августа и о том, что он сбежал из тюрьмы не так давно, вопросов внезапно стало меньше, и гвардейцы с чистой совестью принялись за следующее дело.
Ещё я узнал, что снайпер стрелял с соседнего многоэтажного здания, а не с той заброшки, которую я решил всё же исследовать в первую очередь, прихватив с собой оружие и два фонарика.
Ещё Аполлон сказал, что он вышел на посредников только через полчаса непрерывных звонков. А может, даже больше. Либо преступник был очень умным и тщательно всё проработал, либо у него были свои люди из других городов, о которых здесь никто не знает. Когда я спросил, к какому из вариантов склоняется Аполлон, он сказал, что к обоим. Или ни к какому. Потому что таких идиотских убийств не было много лет.
Чтобы такого человека, как Август, довольно известного в своих кругах преступника убили так просто?..
Необдуманное решение Райана отправиться на такое дело в одиночестве, идиоты Череп и Фитиль, которые не смогли приехать вовремя, лучший в своём деле снайпер – и убийство уже совершено. Всего несколько часов, все шаги выполнены. Никаких лабиринтов и масштабных планов. Никаких угроз. Никаких данных и улик. Забрали деньги и исчезли, уничтожив свидетеля. Кстати, когда Аполлон назвал сумму, так и хотелось переспросить: «Правда, что ли?»
Мне предстояло узнать детали. И наказать убийцу… любым способом. Аполлон сказал, что я всегда могу рассчитывать на его помощь с этим шагом. Несомненно, самым главным шагом в этом деле.
Если говорить честно, парень действительно мне очень помог, как и вся его команда. Информация, которой они обладали, была ценнее той, что я получил от знакомых гвардейцев.
И теперь я заканчивал исследование заброшенной пятиэтажки, с ужасом глядя на пожарную лестницу, о которой мне рассказали. Как по ней вообще можно спуститься?!
Я честно пытался попробовать, но из-за протеза нога и так начала сильно беспокоить после того, как я поднялся пешком на пятый этаж. Пусть медленно и с постоянными перерывами, но всё же пешком. Так что спускаться по ржавой полуразрушенной лестнице я не решился, осмотрев её только со стороны улицы. Заметить её действительно было тяжело – первых нескольких ступеней и вовсе не было, прыгать приходилось с высоты первого этажа. Остальная часть лестницы плотно прилегала к стене и сливалась по цвету со старыми кирпичами.
Осмотревшись, я направился вперёд по улице, свернув на повороте к ещё одному высокому зданию, о котором рассказывал мне Аполлон. Здесь жили люди, я даже не сомневался. Несколько минут ждал, пока откроется дверь подъезда, потом – пока приедет лифт, и лишь через четверть часа добрался до последнего этажа. Замок меня не испугал – убедившись, что вокруг нет людей, я достал отмычку и уже через минуту выбрался на крышу.
Маленькими шагами я обошёл всю крышу, метр за метром, не чувствуя ни усталости, ни холода. Полчаса бродил от одного угла к другому, разгребал тонкий слой снега, почти уже не надеясь что-то найти, но знаете… кое-какие результаты моё расследование всё-таки дало.
Снайперы – люди очень осторожные и точные. Они не должны ничего забывать на месте преступления, обязаны тщательно проверять, не осталось ли каких-то улик. Даже если это будет одна пуля, выпавшая из сумки, перчатка, фотография…
Или этикетка.
На город уже опускалась ночь, голос начал хрипеть, я не чувствовал пальцев от холода, но улыбался, стоя на крыше, и крепко сжимал в руках этикетку с надписью «Мара Анила». Больше ничего – ни адреса, ни номера телефона, но мне было достаточно и этого. Я спрятал её в карман, хотя знал, что даже если оставлю сейчас здесь, ничего не изменится. Искать никто не станет, а я сам это название запомнил, кажется, на всю жизнь.
И теперь у меня есть первая зацепка.
Питер
Времени у нас было ничтожно мало. Нарцисса сказала, что уходит из команды, и уже следующим утром, после прощальной ночи, она спустилась на берег, а Легенду отправила в море. Корабль отчалил, а мы с Флёр… остались на берегу.
Чего мне стоило уговорить её на это! Флёр слов на ветер не бросает, и нарушить клятву для неё – это величайшее преступление. Я напомнил ей об Августе. Сдержав дрожь в голосе, рассказал ещё раз о том, как он ушёл с корабля и что при этом говорил. Пересказал ему наш последний разговор и слова: «Иногда клятвы нарушаются». А ещё – то, что она дала клятву Августу и Нарциссе, но никак не Касперу или какому-то другому капитану. Так что мы оба с чистой совестью можем уйти, никого не предупредив.
Флёр эта идея не понравилась, и она подговорила кого-то из команды рассказать остальным о нашем поступке, но так, чтобы никто не стал искать нас и пытаться уничтожить. Я смеялся, глядя на её серьёзное лицо, но понял, что девушка относится к этому со всей ответственностью, которой не было у меня.
Август завещал свои деньги команде, Нарциссе, мне и Орфею по отдельности. И если насчёт Алека ещё понять можно, то Цисса… Она ведь была капитаном Легенды! Но Август знал, что девушка будет делать после его смерти. Может, он боялся за неё. Может, действительно хотел, чтобы она ушла из преступного мира. В любом случае, он был прав – Нарцисса не желала больше оставаться в Легенде. Как и мы с Флёр.
В первый же день мы, забрав часть денег из банка и пообедав в кафе, на поезде уехали в тот город, где теперь был наш дом. На берегу моря, рядом с отелем, недалеко от незабываемого волшебного леса, который в любое время года приковывал внимание, как сказала Ева.
– Питер… – шепчет Флёр, отпуская мою руку и делая несколько шагов вперёд, не отрывая взгляда от нашего нового дома. – Это он? – она с восхищением посмотрела на меня. – То есть… Этот тот самый дом?
– Кажется, да, – я ещё раз сверился с картой, нашёл глазами «Семь ветров» недалеко от берега и твёрдо кивнул. – Это он.
Флёр стояла, глядя на море, и счастливо улыбалась. Или плакала от радости, я пока так и не понял. Она то и дело закрывала лицо руками и шептала, как ей всё здесь нравится, как она хочет остаться здесь навсегда и не знать больше никаких бед. А ещё – как она благодарна Августу за то, что он подарил ей такое счастье. Ей и мне.
Я подошёл ближе, бесшумно ступая по тонкому слою снега, и опустился на колено позади девушки. Руки всё ещё предательски подрагивали, я боялся, как бы не пропал голос, и достал из кармана заветную бархатную коробочку. Когда Флёр обернулась, на её лице отразилось не то что удивление, скорее шок. Не ожидала, милая? А зря. Я человек слова.
– Флёр, я говорил тебе, что хочу всегда быть с тобой и никогда больше не терять? – нежно спросил я. И когда она осторожно кивнула, улыбаясь, продолжил: – И знаешь, я от своих слов никогда не отказывался, – честно говоря, немного иначе представлял себе этот момент. Но и сейчас волосы девушки трепетали на ветру, а глаза светились в предвкушении. – Флёр, ты станешь моей женой?
Теперь она точно плакала, но, взяв себя в руки, стёрла слёзы с лица и опустилась на снег рядом со мной, крепко обнимая и кивая головой, одними губами шепча что-то. Как будто я вижу, что она там бубнит у меня за спиной…
– Это значит «да»? – я на секунду отстранился, но тут же снова приник к девушке, когда она уверенно кивнула. – Я люблю тебя, Флёр.
– И я люблю тебя. Спасибо, Питер… – прошептала она прямо мне в ухо, вызывая мурашки по всему телу. – Пойдём домой?
Пока мы шли по берегу, Флёр ещё рассказывала про то, что нам обязательно нужно взять кошку. Или собаку. Или и того, и другого! А ещё сходить в отель и проверить, как там идут дела. Но завтра, всё завтра!
Я просто кивал и улыбался, соглашаясь со всем, что говорит моя невеста. Тем более, что действительно не был против.
Август, ты не ошибся, когда написал это завещание. Я предпочёл бы, чтобы ты сам жил долго и счастливо, но раз уж так случилось… Спасибо тебе за наше счастье. За всё, что ты сделал для всех нас.
Нарцисса
Я нарушала обещания. Я сжигала мосты. Я говорила слова, которые не следовало говорить, следовала за теми истинами, в которые не верила. И до сих пор совершаю те же ошибки, ничего не меняется. В моих руках было единственное верное решение – быть рядом с командой. Сначала – с Августом, потом – с теми людьми, которые ценят меня больше всего. Но я так не могу. Только не теперь, когда его больше нет в этом мире.
Если знаешь Августа хотя бы несколько дней, невозможно в него не влюбиться. Хоть на секунду, пока тот поворачивает голову и смотрит прямо в глаза. Или на пару минут, пока он улыбается и говорит таким спокойным голосом о делах, которые нас ожидают. И голос его остаётся таким, даже если он говорит об ужасных вещах. Только теперь я понимаю, что он лишь притворялся. Прятал страх за уверенностью. Ради общего блага. Ради команды. Конечно, Август этого всего не помнил, ведь тогда ему пришлось бы впустить в свою душу миллиарды воспоминаний и мыслей. Ему столько нельзя. Он уже избрал свои исключения, другие ему важны, но не так нужны. И какого это, когда ты не являешься одним из этих исключений, хотя так на это надеешься?
Ужасно.
Да, я не смогла в него не влюбиться, но ни в коем случае не должна была увлекаться. Я ведь знаю, какое великое оружие – любовь.
Мне жаль, что я не простила его до той ночи.
Жаль.
У сожаления тоже есть привкус. Оно отдаёт всеми нашими разговорами с Августом. Его задорным смехом и похлопываниям по плечу, когда становится совсем плохо. Его шагам по палубе, которые я узнаю из тысячи, и притворюсь спящей, чтобы он разбудил меня одним прикосновением. Его улыбками – ядовитыми и тёплыми, высокомерными, добрыми, а может, даже ласковыми. Или заботливыми улыбками. И тем, как повисли в воздухе все его прикосновения, слова и жесты, как они не хотели исчезать из моего сознания, доводя меня почти до истерики. До мучительной боли, с которой я не могу справиться. И я действительно поняла то, что он сказал – это платоническая любовь. Я не хотела воспитывать с ним детей или быть его женой, но просто желала быть рядом. Как друг. Как человек, которому он доверяет.
Единственное, что я после всех этих событий усвоила твёрдо: как бы ни было плохо, всегда есть, куда падать, всегда есть то, от чего может стать ещё хуже. У боли нет конца.
Раньше я слушала ветер, чувствовала его душой и телом, он приносил мне только спокойствие. Даже в самый сильный шторм, когда мы были на грани жизни и смерти, ветер казался мне другом. Но не сейчас.
В ночь перед первым рабочим днём мост совершенно пуст. Раз в полчаса проезжает пара машин, но больше никого. И я оказываюсь на краю, свесив ноги к воде. Благодаря перилам я не боюсь упасть сейчас, хотя голова кружится от того количества алкоголя, что я выпила за этот вечер. Далеко-далеко внизу видна гладь реки, но дна ни за что не разглядеть. Слёз больше нет, мне это и не нужно. Это не взвешенное решение, это порыв, который я не могу остановить.
«Да пошёл ты!» – крикнула я Августу вслед много месяцев назад, и после этого не один раз вспоминала об этом. Только первый шаг навстречу капитану сделать так и не решилась. Команда меня больше не признает, а все свои деньги, которые я получила от Августа, завещала больницам.
Он погиб из-за меня. Я могла его спасти, но потеряла всё самое дорогое из-за одной обиды. Из-за нескольких слов, что он мне сказал после пожара. К чёрту этот поджог, все эти деньги, плевать я хотела на всё… Я всего лишь мечтала, чтобы он гордился мной! Чтобы он верил мне.
Его убили, но что, если то же самое случится со мной? Что, если и мою жизнь прервёт выстрел, если это случится так скоро, что я не успею даже попрощаться?
Мне постоянно кажется, что меня преследуют. Что они подобрались близко и вот-вот нападут из-за угла, я даже вскрикнуть не успею. Они сильны, умны и быстры, их не смогла обнаружить даже гвардия. Даже Орфей.
Я безумно боюсь, что они найдут меня и уничтожат. Жестоко, как предателя, как союзника Августа Райана. Я боюсь не смерти, а убийства. До дрожи боюсь, до безумия. Слишком сильно. Простите, но я правда не виновата в том, что этот страх уничтожает меня!
Сердце гулко отзывается в голове, руки дрожат, и зуб на зуб не попадает. Подняв глаза к небу, я сбрасываю с плеч старую куртку и перелезаю через перила моста, оказываясь на самом краю.
Замираю лишь на несколько секунд… И делаю шаг вперёд.
Орфей
Я редко ел и мало спал, проводя почти всё время или в участке с гвардейцами, или в «Семи ветрах», где снял номер, или целенаправленно бегая с одной улицы на другую, пытаясь найти хоть что-то.
Мара Анила. Шесть дней я искал хоть какую-то фирму, преступную организацию, лавку, да хоть бы человека… А в итоге поиск завершился тем местом, откуда всё началось. Где всё закончилось.
За той многоэтажкой, на крыше которой я нашёл этикетку. Однажды вечером я возвращался в отель – поиски тогда так и не дали результата, но голову я не повесил. Разглядывал всё вокруг, включив фонарик и размахивая им во все стороны. Внезапно я остолбенел – взгляд уткнулся в табличку: «Мара Анила. Только для постоянных клиентов. 24». Господи, и как я раньше не заметил? Проходил же мимо столько раз!
Двадцать четыре? Я оглянулся вокруг и заметил на ближайшем здании номер двадцать два. Медленно, словно не веря своим глазам, остановился перед дверью в обычный частный дом, на двери которого были нацарапаны инициалы: «М.А». Краем глаза взглянул на часы, положил руку на пояс, проверяя, на месте ли оружие, и осторожно постучал в дверь.
– Открыто, – бросили мне. А когда я замер на пороге, чуть не закашлявшись от дыма, окружившего меня со всех сторон, все замолчали, но лишь на несколько мгновений, после чего схватили за руку и отчётливо спросили:
– Ты чего здесь забыл? – и я почувствовал запах алкоголя, с трудом разглядывая лицо мужчины, ухватившего меня за куртку.
– Мара Анила, – произнёс хрипло. – Мне нужно с вами поговорить, – когда хватка стала чуть слабее, я вырвался и прошёл вперёд. Здесь было человек двадцать, может, больше, и все они заинтересованно смотрели на меня.
– О чём же, любопытно? – всё тот же мужчина подошёл ко мне почти вплотную, возвышаясь, как башня, будто показывая мне своё превосходство. Я достал из кармана рубашки и протянул ему этикетку, которую нашёл на крыше.
– Вам знакома эта вещь?
– Не помню, чтобы ты у нас раньше бывал, – проигнорировал он мой вопрос. – Украл?
– Нашёл. Мне нужно узнать, что это «Мара Анила» означает, какой товар вы продаёте. И имена последних клиентов, – кажется, все так удивились, что даже не сразу опомнились, так что я снова заговорил: – И да… Цена вопроса – моё молчание. Не думаю, что вам будет приятно, если обо всём этом, – я многозначительно покрутил головой, – узнает гвардия. Я, можно сказать, как раз из их числа.
– Угрожать мне вздумал? Мне, Владыке? – он сжал руки в кулаки, и мне показалось, что сейчас последует удар, но «Владыка» держался. Пока что.
– Владыке? – я фыркнул, продолжая играть смелого и наглого гвардейца. – Это как король Аполлон, только ещё больше, что ли? Или сам придумал прозвище, сам себя короновал и пару десятков верных людей набрал? Так это у вас работает?
– Заткнись, – из-за большого деревянного стола, где разложены карты и где дыма больше всего, поднялся какой-то рыжий парень. – Или пожалеешь, – я невольно усмехнулся. С формулировками у них явно всё плохо, и я действительно почти не боялся.
– Очень страшно, – произнёс предельно серьёзно в ответ на их реплики. – А теперь, Владыка, – я повернул голову к нему, – ответь на вопросы.
– Откуда ты знаешь короля? – нахмурилась девушка, выглядывая из-за клубов дыма. И как они не задыхаются здесь?
– Имел честь работать с ним несколько лет.
– Ты из Хели, что ли? – поражённо спросил рыжий.
– Да, – я пожал плечами. Честно говоря, редко в этом городе можно встретить людей, которые что-то об этом знают.
– Тогда добро пожаловать, – Владыка внезапно сжал мою руку так крепко, что я скривился и дёрнулся. И он, кажется, тоже говорил серьёзно. Я чего-то не знаю? – А насчёт ответов… Садись. Хочешь выпить? – меня пригласили за стол и протянули бокал с янтарной жидкостью. Я отказался, так и не поняв толком, что произошло.
В любом случае, это моя удача.
– Многие считают нас психами, бунтарями, отшельниками. И даже не представляют, насколько они… – неожиданно начал Владыка совсем не с того, что было мне нужно. Только его перебила девушка, сидящая рядом со мной.
– Правы, – закончила она весело. – Разве что преуменьшают немного. Правда, Влад? – я округлил глаза, услышав странное для этих мест имя. Вот, значит, от чего произошло такое интересное прозвище?
– Именно, – улыбнулся он. – Значит, вы…
– Орфей, – бросил я, не подумав, но исправляться уже не стал.
– Орфей, – повторила девушка, будто пробуя моё имя на вкус. – Я Рита.
– Я Рыжий, – представился тот парень.
– Я вижу, – фыркнул я, но тут же опомнился, дёрнув плечом и отрывисто извинившись. – Дело в том, что я сейчас расследую убийство. И мне нужна ваша помощь.
– Что угодно ради Августа, – на миг повисла мёртвая тишина, и мне даже показалось, что я оглох. То, что они психи – это точно. Насчёт бунтарей и отшельников пока сомневаюсь. – Мы продаём оружие, – сказал, наконец, Влад, и я облегчённо выдохнул. – Хорошее такое оружие. Профессиональное, не какая-то подделка, – мне казалось, что он сказал бы то же самое, даже если бы я действительно был гвардейцем. Слишком безмятежным было его лицо. – Мара Анила расшифровывается как «убийственный ветер». Вот список последних клиентов, – он выудил откуда-то лист бумаги. Почерк я едва мог разобрать, а от количества информации, которую на меня вывалили в течение нескольких секунд, растерялся.
– Спасибо, – всё же ответил несколько смущённо.
– Желаем удачи, – на этом меня быстро выпроводили из дома, вручив напоследок сигарету и старый, разваливавшийся блокнот с парой десятков номеров. Кажется, это телефоны участников Мары Анилы.
Это был странный вечер. Один из самых странных в моей жизни, наверное. Но в отель я вернулся с такой же безумной улыбкой на лице, как у Влада или Риты.
Достал телефон ещё до того, как вошёл в номер, и, дождавшись ответа, заговорил:
– Аполлон, нужна твоя помощь. Я нашёл снайпера.
