Алиссандра Кардаш
Приговорён к свободе
Нарцисса
В конце концов, все мы – всего лишь люди.
Наш корабль станет Легендой. О нём ещё будут рассказывать истории, о нём будут сложены сказки, в которых не отличишь правду от вымысла.
– Отныне наш корабль зовётся Легендой, – громко объявила я, перекрывая шум попутного ветра и всплесков волн. – И пересекать моря он будет, как легенда, и легендарной будет его история.
В первые дни своего правления я никак не могла привыкнуть к тому почтению, с которым команда обращалась ко мне, к тому, что выбор всегда делаю я: принимаю решения, которые отразятся на нашей жизни.
Я вспоминала Августа так часто, как могла. На корабле с его уходом, казалось бы, ничего не изменилось – команда становилась всё больше, хотя от старого состава осталась только половина, обязанности были те же самые, и за штурвалом, как всегда, стояли по очереди. Старые участники команды сейчас учили этому остальных – не всех, правда, но многих. А сами они уже успели не только освоить, но и полюбить это дело.
Изменилось что-то невесомое – пропал дух, порядки Августа, хотя правила и были прежними. Но с нами осталось то, что осталось. Когда я поняла, что уважают меня как новые участники команды, так и старые, мириться с отсутствием капитана стало гораздо проще.
Заданий и клиентов было достаточно, наше дело процветало, и я почти уверена, что это постарался Август. Хотя, может, мы просто себя недооцениваем.
Почти каждые несколько дней мы останавливались в новом городе и не задерживались ни в одном надолго, отрываясь от берегов в мгновение ока и позволяя морю подхватить нашу Легенду.
Я, как и обещала, внесла изменения во внешний вид корабля и его устройство. Заплатила людям за то, чтобы достроить рулевую рубку, уверяя команду, что от этого мы не обеднеем. Мне самой давно этого хотелось, честно говоря, и о каких бы принципах ни говорил Август, я перешагнула через них. В городе мы набрали много тёплых одеял и бросили их на пол в кухне, в закрытой части каюты и в рулевой рубке, чтобы команде не приходилось, за неимением хоть каких-то стульев, сидеть на ледяном полу – эта зима была довольно морозной. Мне кажется, что прошлая была больше похожа на позднюю осень, а эта своими морозами и пронизывающими ветрами напоминала далёкую Сибирь.
Я боялась, что Хель, которая звалась теперь Легендой, не примет ни нового названия корабля, ни нового капитана и порядков, но боялась, к счастью, зря. Мне были рады. Меня ценили, поддерживали и слушали, а я упивалась не властью, но ответственностью за всё, что с нами происходит.
– Босс, я войду? – постучав в дверь, Каспер осторожно вошёл в мою каюту, но я отметила, что он очень волнуется, торопится и, кажется, чего-то боится.
– Конечно, – я нахмурилась, закрывая книгу. – Что-то случилось?
– Хель, – прошелестел он едва слышно.
– Каспер, мы теперь не Хель, а… – но он упрямо покачал головой, закрывая волосами лицо. Когда я увидела его глаза, по коже пробежали мурашки. Не думая больше ни о чём, выскочила из каюты на палубу, едва не сбив Каспера с ног и доставая с пояса пистолет.
Подчинённые смотрели на меня глазами не то что побитых, скорее недобитых собак. Кто-то был без сознания, кто-то – в крови. Оружия у них в руках не было, в карманах, как я поняла, тоже. А напротив – человек сорок вооружённых людей, и узнавала я лишь нескольких. Мой взгляд упал на море и людей, которые сновали по кораблю вдвое больше нашего – с чёрными парусами и черепом с перекрещенными костями на них. Это было слишком странно – даже самые влиятельные банды не позволяли себе такого, скрываясь от гвардии и других преступных организаций. Череп и кости на чёрном флаге – символ пиратов, коими мы не являлись. Это всё ерунда прошлых веков. Быть постоянно на виду слишком тяжело.
Мы всегда вне закона, словно тени, скользящие между лучами света, словно круги на воде, которые можно заметить лишь с помощью удачи и лишь на несколько мгновений. Мы готовы скрываться на кладбищах и пробираться в самые глубокие чащи, только бы не попасться в цепкие лапы гвардейцев, только бы не наткнуться случайно на другую банду, которая не была бы нам рада. Да, мы – бандиты и бродяги, но действительно стоим друг друга, можете мне поверить.
Но когда опасность так близко, я беззащитна. Хочется навсегда уйти с корабля, подальше от моря, от команды и… как можно дальше от людей. От таких людей. Я знаю лишь одну группировку, участники которой могут назвать себя корсарами и рассекать море на фрегате с черепом и перекрещенными костями на парусах.
Руки предательски задрожали. Взгляды тех, кто был в сознании, обратились ко мне, и так хотелось закричать, чтобы они на меня не надеялись!
– Бросай оружие! – крикнул он, нацеливая на меня пистолет. Я пыталась что-то ещё предпринять, глаза бегали с одной части корабля к другой, но мыслей не было. Только ужас, поглощающий и сознание, и тело.
Хуже всего то, что ему бы понравилось узнать всю правду. Он получил бы истинное удовольствие, если бы вытряхнул мою голову, как чемодан, переполненный вещами. Для безумца, одержимого оружием, кровью и криминалом, это было бы лестью – увидеть внутри доверенного человека Августа Райана столько жутких мыслей, пропитанных им.
– Ариадна, – насмешливо протянул Ад. На самом деле его звали Адамом, прозвище было всего лишь сокращением настоящего имени, но мне на это было плевать, ибо имя, данное ему, характеризовало его лучше всего. Я не желала знать его истории, не желала видеть и молила о том, чтобы наши пути больше никогда не пересекались. – Рад видеть тебя снова, – добавил он, махнув рукой кому-то из своих людей, чтобы они отвели оружие. Они кивнули и снова направили пистолеты в сторону моей команды. Я сдавленно молчала, сжимая кулаки изо всех сил.
– Брось оружие, – приказал Ад, многозначительно бросив взгляд на мою команду, безоружную и беззащитную. – Ну же, будь послушной девочкой!
На самом деле, я бы убила его и не повела бровью в первые минуты. Потом мной, вероятно, овладела бы истерика, но после этого – чувство, ради которого действительно можно было бы выстрелить прямо в его сердце. Пока Ад жил на этой земле и был на свободе, я помнила о нём и не могла чувствовать себя в безопасности, даже если не было никаких угроз.
"Все демоны на земле. И если ты не борешься с ними, то сам становишься одним из них", – вспомнила я слова Орфея, которые он произнёс, не желая учиться стрельбе. Его наставником Август тогда назначил меня, а я ничего не могла сделать, потому что Орфей твердил, что ему это не пригодится.
Я тогда всё же добилась своего, но слова Орфея помнила по сей день.
Моим главным демоном был Адам. Он убил моего отца и уничтожил меня, заставив бояться каждого шороха. Я была слишком слабой, чтобы бороться с ним, но теперь стала старше. Сильнее. Теперь я была капитаном преступной группировки, но он всегда на шаг впереди. Что бы я ни делала, он опережал меня, не позволяя страху умереть.
– Ну же, Ари. Твои слёзы и капризы всегда были моими любимыми. Не разочаровывай меня, – засмеялся Адам.
Он оказался слишком близко – во мне проснулись старые воспоминания, я не смогла сдержать эмоций. И отпустила контроль, отвесив Адаму тяжёлую пощёчину.
– Заткнись, – отрезала жёстко, не опуская руку. Ад удивлённо посмотрел на меня, касаясь ладонью горевшей щеки.
– Вот, значит, что вам Август позволяет, – задумчиво проговорил Адам, но я видела, что он с трудом сдерживается, чтобы не ударить меня. Правда, падать в глазах подчинённых не желает, так что контролирует эмоции. В отличие от меня.
Я нахмурилась, не понимая, о чём он говорит. До последнего момента думала, что он пришёл за мной, но раз речь зашла об Августе…
– Где ваш капитан? – спросил Ад, наклонив голову. Я раздумывала лишь одно мгновение, всё ещё боясь его реакции до дрожи.
– Перед тобой, – ответила всё же совершенно серьёзно, борясь с той девочкой, которая сейчас просто сдалась бы без боя. Но сейчас нельзя. Не время. Адам засмеялся, и я почувствовала, как зашевелились волосы на коже, словно передо мной настоящий монстр. Собственно, Ад им и был.
– Очень смешно, Ари. А теперь серьёзно – где Август? – он снова сделал шаг ко мне и перехватил руку, когда я замахнулась для нового удара.
– Теперь я – капитан этого корабля, – твёрдо ответила я, вырывая руку. Адам насмешливо приподнял брови.
– Это шутка? – он обернулся на мою команду, будто ища поддержки и опровержения моих слов. – Ты, Ари, не можешь быть капитаном. Или ты забыла, как… – не дав Адаму договорить, я всё же со всего размаху попала кулаком ему в губу, разбив её, когда он этого не ожидал. Его подчинённые направили на меня пистолет, и неожиданно для всех голос подал Охотник:
– Нарцисса – наш капитан, – он поднялся на ноги, сжимая зубы от боли, и обернулся. Старый состав команды и несколько новых людей кивнули. Они тоже встали, кто был в сознании – прижимая ладони к раненым рукам и лицам, шипя от боли, но пересиливая её. Они поднялись, глядя на меня с уважением и давая понять, что сумеют за меня постоять. Правда, я пока не понимала, как именно, но уверенности это всё равно прибавило.
– Нарцисса? – переспросил Ад, взглянув на меня и стирая кровь с губы. – Это ты-то – Нарцисса? – он снова усмехнулся.
– Я, – подтвердила, кивнув и отбрасывая с лица прядь волос. Позади появился Каспер, встав с левой стороны и едва касаясь меня плечом.
– Мы сумеем защитить нашего капитана, уж поверь, – сказал он совершенно серьёзно, глядя на мою восставшую команду и снимая с пояса пистолет. Я вздрогнула, когда с моря раздался выстрел и громкий голос из рупора: "Сдавайтесь. Вы окружены".
– Уходим, – отрезал Ад, махнув рукой своим подчинённым. Путь им преградила моя команда во главе с Охотником, а Каспер взял на прицел самого Адама, остановив его.
– Ну уж нет, – с улыбкой сказал Каспер, взяв за плечо Ада, когда он остановился и приподнял руки, оказавшись безоружным. Каспер приставил свой пистолет к его затылку, отходя от борта, становясь как можно ближе к капитанской каюте, оказываясь в недоступном для наших врагов месте. – Наша очередь устанавливать правила, – добавил он. Мельком взглянул на меня и проговорил с таким спокойствием и хладнокровием, словно готов был выстрелить прямо сейчас: – Капитан, тебе решать.
Сейчас моим единственным желанием было убить Ада, уничтожить ужас своей юности, от одного имени которого до сих пор бросало в дрожь.
«Все демоны на земле. И если ты не борешься с ними, то сам становишься одним из них».
Как далеко я готова уйти в охоте на монстров, прежде чем сама стану одной из них?
Или я уже стала?
Август
– С Рождеством, мама, – я смотрел только на неё, узнавая даже спустя целое десятилетие. Она очень изменилась – наверное, многие бы даже не узнали Лизу, но только не я.
– Август? – прошептала она, подходя ближе. – Это ты? – я видел в её глазах удивление, но самое страшное – боль. Вздохнув, обречённо кивнул, приготовившись услышать самый страшный ответ. Отведя на секунду глаза, поймал рассерженный взгляд Питера. Но брата легко понять. Я бы на его месте заехал себе по лицу.
– Сын, – мама крепко обняла меня, с трудом держась на ногах. Я нежно улыбнулся, откидывая с её лица седые волосы. – Ты вернулся… – я действительно не думал, что она сможет простить меня. Предполагал, что мама будет ждать моих извинений, а я постараюсь перешагнуть через свою гордость. Но всё оказалось гораздо проще.
– Я приехал на Рождество, – прошептал я, вспоминая, как говорил почти то же самое Еве несколько лет назад, когда вернулся в город на три дня. Аврора тогда была совсем маленькой, но почти не плакала – ей всего лишь было нужно постоянно видеть родное лицо матери. Честно говоря, когда я ушёл с корабля, сорваться хотелось в первую очередь именно к Еве и Авроре, но я понимал, что ни к чему это не приведёт.
– На Рождество? – мама нахмурилась. – И завтра ты уедешь? – вскрикнула она немного хрипло, отстранившись. – Снова? – я увидел в её глазах слёзы и хотел возразить, но меня перебил брат.
– Август, можно тебя на минуту? – он подошёл ко мне и указал головой на дверь. Я кивнул, выходя из дома на морозный ночной воздух и глядя на маму, к которой уже подошёл отец Питера, Арман, успокаивая её.
– Зачем ты так? – прошипел он, опираясь на косяк двери и перекрывая мне дорогу в дом. – Сначала я, теперь мама…
– Скажи, она вспоминала обо мне? – тихо спросил я, игнорируя вопрос брата. Питер тяжело вздохнул, закрыл глаза и кивнул.
– Ты не представляешь, чего нам иногда стоило успокоить её. Август, тебя не было с ней. И ты не можешь сейчас просто прийти, поздравить маму с Рождеством и вернуться в свою чёртову контрабанду, как будто ничего и не было! – брат повысил голос, встав прямо.
– Ты ничего не знаешь о моей команде, – твёрдо сказал я. Меня всегда раздражало то, что он судил по одному лишь названию, но понятия не имел, чем я занимаюсь на самом деле. – Мне тоже было тяжело. Иногда моя жизнь… – продолжил я, но Питер не дал мне договорить.
– Ты не можешь продолжать работать с дьяволом и спрашивать, почему ты всё ещё в Аду, мой дорогой братец, – сказал он. Я ничего не ответил. Питер кивнул, видимо, поняв это как-то по-своему. – Так я и знал, – хмыкнул он, сжав губы. – Вот видишь? Ничего не изменилось, – и ушёл в дом, закрыв передо мной дверь. Я опустился на ступени и закрыл лицо руками.
Конечно, он прав. Глупо ждать от жизни чудес и добра, если сам занимаешь противоположную сторону, хотя чёткой границы между добром и злом нет – у каждого своя мораль и свои принципы. Но я никогда и не питал ложных иллюзий, не ждал от судьбы чего-то особенного.
Дёрнув ручку двери, я убедился, что Питер не оставил мне возможности попасть в дом. «Простите, появилось срочное дело. Вернусь через пару дней. Август», – написал я, достав блокнот из рюкзака. Оставил у двери подарки для семьи и отправился на вокзал.
Мне нужно было съездить в соседний город, чтобы встретиться с Орфеем.
Даже до того, как он сказал мне, куда едет, я знал это. Знал, что он, как и я, решил в Рождественские праздники навестить семью.
Мы с Орфеем чем-то были похожи, но иногда оказывались полной противоположностью друг друга.
Он, наверное, был романтиком, я – реалистом. Меня иногда считали циничным и не любили за это, но я предпочитал ожидать плохое, испепеляя в себе даже надежду на что-то хорошее. Иначе если эта надежда не оправдывается, становится куда тяжелее.
Орфею же было тяжело в криминальном мире именно из-за его натуры романтика и веры в лучшее. В преступности всегда нужно знать, что возможно всё. Нужно быть готовым к удару в любой момент. Даже к смертельному удару.
Я слышал рассказы Орфея о его милой Хельге и тихо завидовал их взаимной любви и спокойствию. Пусть он сначала работал в гвардии, пусть оказался в тюрьме, лишился ноги и полностью изменил свою внешность, стабильность была в главном – в его чувствах. Я же свои понимал с трудом.
Кем была для меня Ева? А Нарцисса? Они ведь такие разные!
Ева – как солнце летним вечером, как светлейший в мире сад. Как луч, тепло которого чувствуешь каждой частичкой тела, касаясь его; как штиль на море, готовый превратиться в разрушающий шторм в любой момент. Как прекрасная принцесса из старых сказок, которой для счастья нужны дожди и солнце, воздух и земля, вода и огонь. Она словно волшебница, которая управляет не только главными стихиями, но и новыми, никому больше не известными. Чистая, как ангел, искренняя во всех своих чувствах, немного наивная, но умеющая быть собой. Она могла быть холодной на публике, и лучшее слово, которым я могу её описать точно – тепло. Потому что она дарила мне свет. И была моим солнцем, пока я не потерял его и не обменял на море, освещённое луной, и приключения, которые в итоге оказались не такими уж и важными. Ева могла бы меняться или жертвовать чем-то очень значимым ради меня, готова была отдавать взамен, если видела, что к этому готов и я. Наша дочь была самой красивой девочкой из всех, что я видел, и я замечал в ней как Еву, так и себя.
Нарцисса – как острый клинок. Как луна в холодную ночь, как алые розы и ледяная вода. Как сотня ножей, которые способны защитить или ранить, и всё зависит лишь от того, как ты поведёшь себя рядом с девушкой. Как все полезные советы, сказанные наоборот: «Разбуди лихо, вырой яму другому, топи тонущего» (здесь я часто вспоминал Терезу, но нет, они с Циссой совершенно разные). Нарцисса совсем не безнравственная, не подумайте, просто иногда притворяется ребёнком, который бежит от опасности любыми способами. А может, не притворяется? Она могла лукавить, но, как многие твердили, лишь во благо. Её считали дерзкой охотницей за богатством и влиянием, но на самом деле она была другой – немного ранимой, но сильной. Преданной и верной, амбициозной и умной, готовой на всё ради команды и капитана.
Теперь обе остались в прошлом. Девушка, которую любил я, и девушка, которая любит меня.
***
– Эй, ты! Стой, где стоишь! – крикнул мне какой-то ненормальный, когда я направлялся мимо старых домов к городскому парку, где назначил Орфею встречу. Этот город я помнил лишь смутно, мы когда-то давно были здесь с семьёй, но прекрасно ориентировался даже на незнакомой местности, так что быстро нашёл короткий путь в парк. Только сейчас уже жалел об этом.
Ко мне подошли парни бандитского вида с ножами в руках. Они думают, что я впервые с таким встречаюсь? С таким безрассудством, хочу сказать.
– Деньги давай, – бросил их «командир», подходя ко мне. Я усмехнулся. Ага, сейчас!
Они, наверное, даже не поняли, что произошло, но уже через пару мгновений четверо лежали на земле, а остальные стояли и не отрывали от меня глаз.
– Слышишь, ты… – главный поднялся с земли и замахнулся на меня ножом, но моей реакции можно было только позавидовать, так что он остался с рассечённым лбом и, наверное, переломом кисти – я в этом не очень разбирался.
Остальные как-то очень уж быстро исчезли, не дождавшись своего товарища – я представил, что было бы, если бы моя команда вот так бросила меня в беде хотя бы раз. Впрочем, они на это не способны. На то мы и команда! То есть… были командой.
– Август, тебе помочь? – откуда-то из-за деревьев появился Орфей, держа руку на поясе и внимательно разглядывая меня и бандита. Последний с ужасом смотрел на меня, не поднимаясь с земли и боясь пошевелиться. Я улыбнулся и поманил Алекса к себе.
– Отпустите меня! – вскрикнул бандит, дёрнувшись и во все глаза глядя на Орфея. Тот нервно дёрнул плечом, не понимая, почему он на него смотрит. С хищной улыбкой обратил взгляд ко мне, словно пытаясь ещё больше напугать пострадавшего, но в итоге всё-таки бросил:
– Да чёрт с ним, пусть идёт, – парень благодарно кивнул Алексу и, подскочив на ноги и не обращая внимания на раны, исчез за углом. К слову, бегал он лучше, чем дрался.
– Не ранен? – уточнил Орфей, разглядывая меня.
– Нет, – ответил я. – Пойдём в кафе? Я только с поезда, – я сначала думал, что Питер позвонит и попросит меня вернуться, но телефон молчал. Так что я, взяв билет до соседнего города, всё-таки приехал на встречу с Алексом. Орфей кивнул, улыбнувшись. Через несколько минут мы, наконец, оказались на светлой улице.
– Угощаю, – я кивнул на меню. Орфей хотел возразить, но я добавил: – Я же тебя позвал. Мне нужна помощь.
– Что-то случилось? – Алекс напрягся и занервничал. Я размышлял, с чего бы начать.
– Я ушёл с корабля, – сказал я для начала, ожидая вопросов. Орфей нахмурился.
– В смысле? Надолго?
– Навсегда, – с печальной улыбкой сказал я, и, не дожидаясь реакции, коротко изложил историю о письме отца, визите Анны на корабль, о своём решении оставить команду и о повышении Нарциссы до должности капитана.
– Нарцисса? – удивился Орфей. Как мне показалось, не очень натурально. – А почему не Аполлон? – я вздохнул и закатил глаза.
– Сам же ответить можешь. И вообще, с большей частью команды я поссорился, в том числе с Аполлоном. Многие даже не попрощались. А Нарцисса… достойная кандидатура. Ты так не считаешь?
– Считаю, конечно, – Орфей задумался о чём-то своём. Я спросил его, зачем ему понадобилось ехать в этот город. – С Хельгой поссорился, – ответил он. – Там такая история… – он стал мне рассказывать обо всём, а мне оставалось только удивляться. А я-то думал, что у них спокойствие и стабильность в жизни. И всё-таки сомневаюсь, что девушка поступила правильно, покинув Алекса. Он ведь действительно её любит, даже я это понимаю.
– Да, выпало на нашу долю много приключений в последнее время.
– Лучше бы их не было, – печально заметил Алекс. Я кивнул, но, пожав плечами, проговорил:
– Без них не было бы нашей жизни, – он, впрочем, и сам об этом знает. – Знаешь, зачем я тебя позвал? – Орфей отрицательно покачал головой. Я несколько секунд молчал, раздумывая, как бы объяснить свою просьбу. – Мне нужен человек, который помог бы мне с бизнесом. Это займёт не так много времени, но один я не справлюсь – совсем не разбираюсь в этих документах. А ты единственный участник команды, с которым я могу общаться. Потому что у тебя теперь не только новое имя, но и неповторимая внешность. И главное – ты разбираешься в этом, – я говорил быстро, будто боялся, что Орфей тут же перебьёт меня и откажется. – Я не настаиваю, – добавил я, чтобы он не думал, что это приказ.
– Это просто какая-то работа с бумагами? – поднял брови Орфей. – Больше ничего? – я кивнул. – Конечно, я помогу, – он открыто улыбнулся, пожав плечами. – Чем смогу.
– Ты приехал к семье? – задумчиво спросил его я через несколько минут напряжённого молчания. Орфей взглянул на меня – думал, стоит ли рассказывать всю правду. Решил, кажется, что стоит.
– Да. К маленькой сестре, – он улыбнулся каким-то своим воспоминаниям.
– С отцом, я так понимаю, у тебя отношения… – начал я, сделав паузу в конце фразы.
– Натянутые, – сдавленно ухмыльнулся Алекс. – А ты зачем здесь? – осторожно спросил он. Всё-таки капитан я для него или нет, а субординация между нами остаётся. Может, я этого и не хотел, особенно сейчас, но изменить смогу лишь со временем.
– К матери приехал. Одиннадцать лет её не видел, – я отвёл глаза, притворяясь, что холоден к этому.
– И как? – с интересом спросил Орфей, наклоняясь ближе.
– Пока плохо, – бросил я, не желая объясняться. – Но надеюсь на лучшее, – по моей интонации участники команды уже давно научились понимать, когда разговор пора заканчивать. К счастью, Орфей тоже к этому привык и мгновенно перевёл тему.
– Когда нужна будет моя помощь с документами? – спросил он. Я мечтал расправиться с официальной частью как можно скорее, чтобы приступить к делу, так что ответил, не думая, что помощь нужна прямо сейчас. Пообедав, мы направились к нужному нам зданию, решив не уезжать из этого города. Всё-таки и у Орфея, и у меня были другие дела. Более важные.
Семья. А это дело уж точно длинных перерывов не потерпит.
