Эвери Лириан
Сапфировая Ярость
– Я здесь вовсе не ради титула, просто хочу узнать о мире мамы.
Сара разглядывала корону Беатрис: легкое, ажурное золото с кристаллами и крупным сверкающим сапфиром в центре. «Была ли у мамы такая же корона или она всегда носила кулон? Почему же она поменяла все это на мир без магии?» – пролетали мысли в ее голове.
– Конечно, дорогая, мы понимаем. Нил не ведает что говорит, возможно переборщил с нектаром, его давно следовало выгнать из замка за такие речи.
Нил рассмеялся.
– Какие все серьезные. Поверь, Сара, управлять кадансом – та еще морока.
Беатрис щелкнула пальцами и на тарелках появился десерт.
– Предлагаю начать с любимого десерта Лили – фисташкового чизкейка с малиновым желе.
С одной стороны, Сэм был возмущен, что недоеденные остатки запеченной утки пропали с его тарелки, но с другой – при виде торта слюнки так и текли.
Сара взяла вилку и отделила маленький кусочек.
– Дорогая, это вилка для закусок, чизкейк следует есть десертной ложкой, – королева указала взглядом на маленькую ложку перед тарелкой.
Сара растерянно положила вилку слева от тарелки.
– Знание этикета не менее важно, как и владение магией, – продолжила королева. – Я не против если твои спутники используют руки вместо приборов, – Сэм покраснел и прекратил облизывать пальцы с остатками торта, Элея протянула ему салфетку, – но ты – часть королевской семьи и тебе необходимо знать такие вещи, чтобы не попасть в неловкие ситуации.
Сара молча кивнула в знак согласия, но похоже к жизни в роскошном замке прилагался длинный список правил этикета, к которым она не привыкла.
Откинувшись на спинку стула, Сэм тяжело выдохнул. Третий кусок чизкейка был явно лишним. В Малеоне он не привык к таким изыскам, там был распространен фастфуд, который долго хранится. Его можно кинуть в микроволновку, и за пару минут обед готов, не говоря уже об отсутствии сервировки, одна вилка для всего. Полный желудок на мгновение заставил забыть о родном городе, и почему они оказались здесь.
– Итак, как же Тризеран стал столь могущественным, что смог завладеть солнцем? Он тоже андант?
Все переключили свое внимание на Сэма, чему, Сара была несказанно рада, возможно это развеет нависшее в воздухе напряжение и хоть какое-то время ее не будут заваливать вопросами.
Нил нахмурился, тарабаня пальцами по столу и решил ответить на вопрос, раз больше не было желающих.
– О Тризеране ходит столько легенд, что некоторые из них дошли даже до вашего мира. Мы не знаем, что из них правда, а что вымысел и кем он является на самом деле. Ясно только то, что он единственный в мире, кто может черпать силу из любого источника, в том числе камня силы каданса.
Элея, смотря на выражения лиц Сэма и Сары, полные замешательства, решила пояснить:
– Обычно у андантов проявляется способность к чему-то одному, и они используют камни, чтобы развить их. В рамках одного каданса преобладают определенные способности, которые передаются по наследству. К примеру, в Кадансе Ярости, секвенцы, используя сапфиры, получают доступ к силе, способной ослабить противника. В Кадансе Величия, интрады управляют сердцебиением через рубины, как наш отец, а наша мать, которая родом из Каданса Свободы, обладала способностями мордентов, используя янтарь.
Сэм почесал затылок, стараясь обдумать услышанное, вроде ничего сложного: одна способность, один камень, но что-то здесь не сходится.
– Получается вы с Нилом унаследовали только способности матери и не можете управлять сердцебиением как ваш отец?
Элея могла слышать как ее собственное сердце уже было готово вырваться из груди и она сделала глубокий вдох, сбивая его ритм.
– Наши родители обладали разными способностями, а у детей доминирует только один магический ген. Бывают возникают мутации и проявляется несколько сил, что бывает крайне редко. Каждый каданс развивает свою индивидуальную способность и недолюбливают таких нестандартных андантов. В некоторых землях, особенно во владениях фриссонов, относятся к ним очень враждебно и даже изгоняют, поскольку хотят сохранить чистокровность рода. Поэтому даже если анданты унаследовали несколько способностей, они это тщательно скрывают. В бедных семьях и нет золота на обучение, поэтому у многих силы и вовсе не развиты. Самой прогрессивной в этом плане была столица Каданса Величия до прихода Тризерана к власти. Дети в смешанных семьях часто обладают разными способностями, поэтому нуждаются в обучении. Королева Лили также старалась привить своим подданным разнообразное образование, но королева Беатрис закрыла эту программу много лет назад.
– Не вижу надобности тратить золото на изучение способностей, которыми не сможешь воспользоваться, – лениво процедила королева и опустила голову, разглядывая свои ухоженные ногти, не чувствуя никакой вины.
Нил ухмыльнулся и заерзал на стуле.
– Я как-то целый год морозил задницу в Кадансе Истины и все что я узнал: лед – есть лед, твердый и холодный.
Сара улыбнулась, но она бы еще добавила, что лед может быть смертельно опасным.
– Очаровательно Нил, – Элея поправила волосы, – в общем отличительная сила Тризерана в том, что он может взять любой из наших камней и получить доступ к любым способностям.
Нахмурившись, Сара дотронулась до сапфира на своей шее. Окружающий мир сузился до звуков собственного сердцебиения. В голове мелькали наихудшие сценарии их с Сэмом незапланированного путешествия, темный расплывчатый мужской силуэт приближался к ним. Так она представляла себе Тризерана – сгусток тьмы, затягивающий в себя все вокруг. Сара сделала глубокий вдох и заставила эти образы отступить, этот кулон – последнее, что осталось от мамы, и она не позволит никому, даже всесильному тирану, его отобрать.
– Значит на площади, это он пытался украсть мой кулон?
Трое андантов уставились взглядами в стол, точно зная ответ, но Сара ждала подтверждения этой ужасающей правды. Тризеран был совсем рядом.
Сэм помотал головой, не понимая одного:
– Зачем такому могущественному психопату кулон Сары? В вашем мире что нет других камней, которые он может забрать?
Элея нахмурилась от вполне невинного вопроса.
– У каждого каданса есть камень силы, который передается в королевской семье из поколения в поколение. Сонат. Он – самый могущественный из всех, так как в нем сосредоточена сила и знания всех предшествующих правителей. Текущий владелец волен выбирать преемника, но такая мощная сила – это живая материя, способная решать достоин ли новый владелец силы. Другие камни менее сильные, но позволяют развивать навыки.
– Подождите, ваша система хромает, – возмущенно сдвинул брови Сэм, как делал каждый раз, пытаясь решить головоломку. – Как камень может считать Тризерана достойным?
Нил тяжело выдохнул, размышляя за что ему все это, ну почему он не оставил этого никчемного человека на границе? Сейчас бы не пришлось отвечать на глупые вопросы. Нил улыбнулся, представив как на границе возле камина взял Сару за руку и перенес только их двоих, конечно, она бы возмущалась какое-то время, но он бы сказал, что таким образом спас этого несчастного человека. Нил крепко сжал челюсти, каким же он был глупцом.
Сэм ждал ответа, Элея щелкнула пальцам перед лицом брата, и он вздрогнул. Увидев лицо Сэма, Нил разочарованно понял, что его мечтам уже не сбыться, он подался вперед, упершись локтями в стол.
– Конечно, сонат не считает Тризерана достойным, потому что он с помощью древних заклинаний может подчинить своей воле любой камень, – размеренно говорил Нил, делая демонстративные паузы после каждого слова, – это требует невероятных усилий, в чем ему помогает энергия солнца.
«Этот мордент еще и высмеивает меня, он не стоит того, чтобы я обращал на его плоские престарелые шутки свое внимание. Нужно подумать и найти подходящий момент, чтобы ударить его в самое больное место – по его самолюбию. Татуировка, я чуть не забыл, нужно разыскать, что означает его татуировка».
В какой-то момент поток мыслей Сэма остановился, и его взгляд остановился на королеве. Одним плавным движением руки королева поправила прядь пшеничных волос, спадающую близко к янтарным глазам, но не таким как у Сары, они были похожи на пламя, которое приковывает внимание. Совсем как у кроваво-красных восковых свечей в его любимом винтажном магазине. Его хозяйка любила зажигать их для усиления жизненных сил и энергии. Ей бы понравилось это место с настоящей магией. Кто знал что скрывал этот огонь в глазах королевы.
Каждое незначительное движение Беатрис словно было выверено и отточено до малейшей детали. С губ сорвалась чудовищная правда:
– Тризеран хочет присвоить себе сонаты всех десяти кадансов и стать единоличным правителем Симфонии.
Гости королевства ахнули и раскрыли рты, у Сэма свело живот от представшей перед глазами картины: Тризеран возьмет зеленую пыльцу, уменьшит Сэма до размера букашки и растопчет, словно его никогда и не существовало.
– Он уже владеет сонатами четырех земель, – добавил Нил.
– Четырех? – переспросила Элея.
– Недавно к его жуткой коллекции террора добавился сонат целителей из Каданса Надежды.
Элея покрутила головой и закрыла лицо руками, сдерживая подступающие слезы.
– Только не Каданс Надежды, когда это произошло?
– Около трех месяцев назад.
– Целители должно быть подавлены, а что произошло с королевой Мариеттой?
– Мертва, – Беатрис опустила взгляд. – Целители приносят клятву не причинять никому вреда, даже таким монстрам как Тризеран, и он этим воспользовался.
Элея ругала себя за свой уединенный образ жизни в лесу, не зная, что у нее давней подруги произошла такая трагедия.
– И как же мы должны его остановить? – у Элеи сжалось сердце еще сильнее от обреченности в голосе Сары.
– Мы можем только объединить усилия кадансов и выступить вместе, – предложил Нил, – поодиночке у нас точно нет шансов. – Прежняя нахальность улетучилась с его лица. – Основная проблема этого плана в том, что у Тризерана уши и глаза повсюду, и нам нужно быть крайне осторожными, потому что, если он почувствует что-то неладное, быстрая смерть – это лучшее на что мы можем надеяться.
Обеденный зал заполнила тишина, каждый размышлял о своем, не решаясь озвучивать свои мысли. Вскоре королева ушла первой, сославшись на легкое недомогание. Какое-то время Элея отвечала на вопросы Сэма о видах магии и устройстве кадансов. Затем все разошлись по своим комнатам, Сэм, упал на кровать без задних ног после насыщенного вечера.
Сара шла по коридору, считая комнаты, ей все еще трудно было запомнить, где находилась ее новая спальня.
– Сара, – окликнул ее знакомый голос.
Обернувшись, она увидела Нила. Он подошел ближе и спросил тем учтивым тоном, который она слышала в первую их встречу:
– Как тебе твои владения?
Его легкий вопрос развеял груз тяжелых мыслей.
– Моя главная задача сейчас – не потеряться в своих владениях, – рассмеялась она.
– Ты быстро учишься, уверен, ты найдешь выход из любой ситуации.
Нил шел рядом с ней, опустив взгляд в пол и держа руки в карманах брюк. Сара поправила волосы, зацепившиеся за алмазные серьги, и засмущалась, вспоминая как у барьера замка отказалась его впустить.
– Извини за мою выходку у защитного барьера, я просто пошутила.
Нил пожал плечами и спокойно ответил, словно уже позабыл об этой ситуации:
– Не беспокойся, если мне нужно полежать часок другой в траве, чтобы ты смогла развить свои способности, это того стоит, – Нил заметил на ее лице довольную ухмылку.
Сара молча шла дальше по коридору, возле одной из дверей Нил остановился и слегка взял ее за локоть, плавно продвигаясь к запястью, их пальцы сплелись. Сара оцепенела, от этого мимолетного движения вновь во всем теле заиграла странная мелодия как в первую их встречу, она смотрела на его руку и понимала, что совсем не хочет ее отпускать.
– У меня для тебя кое-что есть, пойдем, – Нил открыл дверь.
Комната была обставлена в темных коричневых тонах, у стен располагались многочисленные книжные шкафы, возле окна был большой стол из темного дерева с множеством разбросанных по нему книг. В зеркале над камином отражалась стоящая напротив большая кровать без балдахина, лишь с массивной деревянной рамой из черного дерева. Повсюду были разбросаны одежда, оружие, книги.
– Прости за беспорядок.
– Это твоя комната?
Нил кивнул.
– Интересно, ты рычишь на слуг, когда они пытаются прибраться? – захихикала девушка.
– Не люблю, когда кто-то трогает мои вещи.
– Давно ты здесь живешь?
– Достаточно, чтобы считать своим домом.
Нил отпустил руку Сары чтобы закрыть дверь, но искры от его прикосновения все еще разлетались по телу. Внезапно она ощутила то, о чем говорила Элее ранее.
Он подошел ближе, высокие каблуки почти позволяли ей дотянуться до его подбородка. Проклятая прядь волос опять залезла на лицо, Нил нежно прикоснулся к ее волосам, его пальцы коснулись уха и прошлись по свисающим до ключиц серьгам. Его взгляд, словно магнитом упал на глубокое декольте черного бархатного платья. Сейчас особенно ей было неловко находится так близко с Нилом. Дыхание сбивалось, быстрое биение сердца закладывало уши, кожа казалось, вот-вот прожжет деликатную ткань платья. Если бы не макияж, ее лицо наверняка выглядело бы сейчас как раскаленный металл. Сара набрала сил и сделала шаг в сторону.
– Ты сказал, что у тебя что-то есть для меня.
Нил замешкался, подошел к столу и, выдвинув ящик, достал несколько блокнотов.
– Это дневники твоей матери, я сохранил их для тебя.
Сара была ошеломлена услышанным, она подошла к нему, взяв сверкающие блокноты с невероятно гладкой зеркальной поверхностью. На корешках были выгравированы инициалы «Л.С.», – Лили Сэндроуз, синий кулон на ее шее засверкал. Сара провела пальцами по шершавым буквам.
– Ты их читал?
– Нет, даже если бы и захотел, не смог, они защищены каким-то заклинанием, надеюсь у тебя получится их открыть, и они помогут тебе лучше ее понять.
– Откуда ты знаешь, что они защищены заклинанием?
Нил ухмыльнулся.
– Ты спросила читал ли я их, ты не спрашивала пробовал ли я их открыть.
Сара поджала губы и покрутила головой.
– В следующий раз буду подбирать слова точнее. – Нил рассмеялся, но ничего не ответил. – Спасибо, – Сара нежно приложила руку к обложке, словно так чувствовала себя ближе к маме. – Давно они у тебя?
– После ее смерти я бывало приходил в ее комнату, мне не верилось, что ее больше нет, как будто исчезла частичка меня. Она приняла нас с сестрой в свой дом, когда нам больше некуда было идти, я буду ей вечно благодарен. Тогда я случайно нашел эти дневники под одной из половиц, и решил их спрятать, на случай если ты когда-нибудь появишься в нашем мире.
– Ты думал, что я окажусь здесь?
Нил шумно выдохнул и нахмурился.
– Я верил, что наследия Лили достоин кто-то очень особенный, не может все закончиться так, – он сделала паузу. – В общем, по какой-то необъяснимой причине, я знал, что рано или поздно ты почувствуешь свою истинную силу. Лили не просто так оставила сонат Каданса Ярости именно тебе, она верила в тебя.
У Сары почти накатились слезы на глазах.
– Для меня это много значит, спасибо, Нил.
Сара увлеченно разглядывала дневники, и Нил понял, что здесь лишний.
– Не буду тебя больше задерживать, наверняка тебе не терпится начать их читать.
Сара улыбнулась и направилась к двери.
– Подожди, еще кое-что, – по щелчку пальцев в его руках появилась книга сказок.
Сара восторженно вскрикнула.
– Ты забыла ее в моем сознании, – подмигнул Нил.
Сара широко улыбнулась, забирая книгу, ей внезапно захотелось его обнять, но ей повезло, что руки были заняты.
– Спокойной ночи, Нил.
– Мелодичных сновидений, Сара.
Выйдя из своей комнаты, Нил прошел дальше по коридору, без стука он открыл дверь в покои королевы, которая сидела за столиком у зеркала, а летающий в воздухе гребень расчесывал ее волосы. Она заносчиво взглянула на него, ничего не сказав. Нил подошел ближе к ней, положил гребень на стол и прикоснулся к ее волосам. Одернув его руку, королева резко встала.
– Меня от тебя воротит.
Нил самодовольно улыбнулся.
– Ты же понимаешь, что это все игра, она должна мне доверять.
Беатрис закатила глаза, сердито скрестив руки на груди, подчеркнув изгибы тела, виднеющиеся через тонкую синюю кружевную тунику.
– Слишком сильно ты огорчаешься, когда она не хочет играть с тобой.
– Да, я не люблю проигрывать, – Нил дотронулся до ее щеки.
Беатрис наклонила голову, отдаляясь от его руки и села на кровать, застеленную золотым шелком.
– Дневники Лили, – презрительно рассмеялась королева, – и книга сказок… как же это тошнотворно приторно.
– Нехорошо подслушивать, – прищурился Нил.
– Это мои владения, и я могу делать здесь все что пожелает моя альта.
Нил улыбнулся.
– Я отдал ей дневники ее матери, чем выиграл ее расположение, так она станет сговорчивее.
Беатрис дерзко подняла бровь.
– Если у нее получится их открыть, – фыркнула она.
– Завтра мы и узнаем. Тебе не о чем беспокоится, я уверен она не продержится тут и месяц.
– Две недели, – съязвила королева, проведя ладонью по постели.
Нил подошел к королеве, упершись руками в шелковое покрывало и своим телом опустил Беатрис на кровать.
– Скоро ее кулон окажется на твоем прекрасном теле, – он коснулся губами ее шеи и стал опускаться ниже, отбросив тунику, едва закрывающую бедра.
Беатрис запустила руки в его волосы, напрочь позабыв о Саре.
– Тоже не можешь уснуть? – звонкий голос Сэма разбавил ночную тишину.
Сара улыбнулась, оторвавшись от дневников.
– Здесь слишком тихо.
– Слишком долго мы жили среди зимних бурь, ударяющих в окна, – разочарованно произнес Сэм, присаживаясь на каменный парапет фонтана.
– Помнишь наш заледенелый фонтан в центре города?
– Да уж, на таком точно не посидишь, – рассмеялся Сэм. – И вода так не сияла.
Запрокинув голову, Сара сделала глубокий вдох.
– Ты чувствуешь этот воздух? Ночь еще никогда не была такой согревающей. Прям как в…
– Прям как семнадцать лет назад, – договорил за нее Сэм. – Мы словно вернулись в прошлое.
– Говоря о прошлом, – Сара протянула ему дневник.
– Что это? – нахмурился Сэм, листая пустые страницы. – Я ничего не вижу.
Сэм замер, когда Сара приблизилась к нему и он почувствовал аромат морозной ночи, прежний мир еще окутывал ее. Как же ему хотелось прикоснуться к ее сияющим в лунном свете волосам и…
– Серьезно? Совсем ничего? – недоумевала Сара. – Но почему? Это дневники моей мамы, Нил…
При звуке этого имени эйфория Сэма рассеялась.
– Дневники твоей мамы? Этого не может быть.
– Может, смотри здесь гравировка Л.С. – Лили Сэндроуз, – увлеченно рассказывала Сара.
– Откуда тебе знать что они настоящие? – недоверчиво нахмурился Сэм. – Может это подделка?
– Подделка? Зачем Нилу врать?
Сэм рассмеялся, вспомнив татуировку на его руке.
– Не знаю, ты так просто поверишь всему, что он тебе скажет?
Сара не узнавала прежнего друга, когда он успел стать таким циничным? Она резко забрала дневник из его рук.
– Значит такого ты обо мне мнения.
– Сара… – шумно выдохнул Сэм, – я просто не доверяю ему.
– Пока для этого не причин, – сухо ответила она.
«Когда они появятся будет слишком поздно», – подумал Сэм, но сказал совсем другое:
– Прости, я вовсе не хочу о нем говорить, расскажи лучше о дневниках.
Сара улыбнулась, вернувшись к первой странице.
Тем временем в Кадансе Величия, высокий атлетичный мужчина с алыми глазами швырнул дезертира к ногам короля.
– Великий Лорд, как вы просили, я поймал мальчишку на границе, пытался улизнуть в Каданс Надежды.
Король безжалостными золотыми глазами внимательно посмотрел на провинившегося.
– Где сонат? – прорычал он, от чего содрогнулись стены дворца.
– Великий Лорд, помилуйте, – всхлипывал юноша, поклонившись королю, – камень был у меня в руках, но он не позволил забрать, он грозился убить меня.
Юноша весь дрожал, не смея взглянуть королю в глаза, звериный рев которого пронесся эхом по дворцу, заставляя сердце дезертира колотится еще быстрее.
– Кто?
– Я…я… – заикался парень, еле ворочая языком, – я не знаю. В…Великий Л… Лорд.
Алые глаза прищурились, презрительно рассматривая парня.
– Великий Лорд, на нем остался запах Ниланда Камбера.
Король встал с трона и переуступил через дезертира, подойдя к краю смотровой площадки дворца, с которой открывался вид на песчаные холмы.
– Великий Лорд, что прикажете делать? – алые глаза мужчины потемнели.
– Свободен, генерал. Я сам с ними разберусь.
– Как пожелаете, Великий Лорд, – генерал поклонился и ушел под крики дезертира и запах горящей плоти.