Эвери Лириан
Сапфировая Ярость
ГЛАВА 20
Элея рассматривала в зеркале свое плечо. Осталась лишь гладкая кожа, не верилось, что с того ужасающего дня прошла неделя. Хотя раны уже затянулись, словно их и не было вовсе, Элея закрыла плечо бежевым кардиганом поверх шелкового персикового топа. Она поправила юбку того же оттенка и убрала распущенные золотистые волосы вперед. Ее взгляд упал на белый металлический круг, которому она обязана своей жизнью. Он все еще лежал в ее комнате на столике у зеркала. Элея улыбнулась, было так странно, что ее спасла совсем не магия, а устройство, сделанное людьми.
Она уже устала от многочисленных вопросов о своем самочувствии. Ей не верили, что чувствовала она себя прекрасно, даже лучше, чем раньше.
А ей не верилось, через что они все прошли, чтобы получить противоядие. Даже Сэм не побоялся отправиться в Каданс Бесстрашия. Он всю неделю рассказывал о том, как использовал свои эликсиры на диесах и управлял кораблем.
Так же ее спрашивали, что происходило пока она была без сознания. И каждый раз Элея говорила, что помнит лишь темноту. Как она могла рассказать Сэму то, что видела? Она и сама не понимала этих видений. Не понимала, как так получилось, что у нее возникли чувства к тому, кто не сможет ответить ей тем же. Сэм был безнадежно влюблен в Сару, и кто знает когда он сможет освободиться от груза этих чувств. И удастся ли ему это вообще. Все это происходило так не вовремя.
«Нужно просто об этом забыть». – Элея посмотрела на себя в зеркало. – «Просто забыть».
Раздался стук в дверь, и она немного приоткрылась, из щелочки показалось знакомое лицо Сэма.
– Ты готова?
Элея надела свое янтарное кольцо и золотой браслет.
– Да, идем.
– Как ты себя чувствуешь?
Она вежливо улыбнулась одними губами и ответила то же, что и каждый день за последнюю неделю.
– Хорошо, Сэм. Я хорошо себя чувствую, спасибо.
Что она могла еще сказать этим беспокойным серым глазам, следящим, чтобы она вот-вот не рассыпалась на части?
– Ты ждешь сегодняшнего вечера?
– Конечно, – воскликнул Сэм.
Почти до середины ночи Сара провела за чтением дневников мамы, потом ворочалась, вспоминая поцелуй Нила. С того момента они общались, словно этого и не было. Она злилась на него. Зачем он это сделал? Может в его мире так принято – просто подходить и целовать всех подряд. И злилась на себя, за то, что не могла выбросить тот дурацкий поцелуй из головы. Если он хочет делать вид, что не касался своими губами ее губ, пусть так. Она сделает так же. Саре удалось заснуть лишь под утро, она была очень благодарна за то, что всю неделю ей не приснилось ни одного кошмара. Кошмаров наяву в Кадансе Бесстрашия было достаточно. Но сегодня ее посетил весьма странный сон или воспоминание. Сара словно была в нем невидимым наблюдателем.
«Зеленые деревья наслаждались солнечным светом. Пальцы скользили по листве, почувствовав ее хрупкость и мягкость. Тропинка заканчивалась и привела ее к детской песочнице. Рыжеволосая девочка лепила фигурки из песка, на ее шее переливался сапфировый кулон.
Сара закрыла рот рукой. Она смутно помнила этот день. Раздались едва слышимые голоса.
– Мне нужно идти.
– Лили, все что тебе нужно здесь, – отец Сары показал рукой на маленькую девочку в песочнице.
Светловолосая женщина покрутила головой.
– Патрик, ты же понимаешь, я делаю это только ради нее.
– Не уходи. Не так. Тебе нужен этот камень, – мужчина хотел подойти к маленькой Саре, но ее мама остановила его.
– Он ей нужен, а мне уже нет.
Сара не понимала, что наблюдает, это какая-то жестокая шутка? Она никак не могла разглядеть лица мамы, которая стояла спиной. Лишь солнце играло на ее длинных русых волосах. Лицо отца было полным скорби по будущей утрате. Это выражение преследовало его еще многие годы. Сара крутила головой, неужели он все знал? Знал кем была ее мать на самом деле.
– У нас мало времени, – продолжила мама.
– Я знаю, – отец закрыл глаза, наполнившиеся слезами, женщина дотронулась его щеки. – Обещай, что ты вернешься. Я не смогу без тебя.
Женщина поцеловала соленые губы своей пары и ушла.
Маленькая Сара собрала еще больше фигурок, не заметив судьбоносного момента, который изменил всю ее жизнь. Отец стряхнул слезы и подошел к девочке, взяв ее на руки.
– Папа, я еще не закончила, – девочка начала недовольно болтать ногами.
– Идем, милая, скоро начнет холодать.
Песочница с фигурками исчезла, шелест листвы зеленого солнечного леса стих, тропинка превратилась в черную сырую землю, запах которой резко ударил Саре в нос. На смену пришел железный сумеречный лес. Между деревьями мелькала тень. Сара обернулась. Тень то исчезала, то появлялась. Она чувствовала, как ее сердце замерло, когда плеча дотронулся острый холод. По ее плечу кто-то постучал. Сара медленно обернулась. Темная фигура застыла. Сара смотрела, не отрывая взгляд. Силуэт человека с движущимися тенями. Кромешная темнота. Сара протянула руку во тьму. Она могла поклясться, что тьма хищно улыбнулась ей в ответ, не желая отпускать. Сара закричала».
Она не знала, как долго это продолжалось, но она резко поднялась на кровати, рот был открыт, но из него не исходило ни одного звука. Она попробовала что-то сказать, но получился лишь хрип. Сара дотронулась до своего лица, оно было мокрым от слез.
Резко встав с кровати, она ощутила головокружение и сгущающуюся темноту в глазах. Сара наклонилась и сделала несколько глубоких вдохов, позволяя кислороду добраться до мозга. Когда темнота начала отступать, она подошла с столу, взяла графин с водой и трясущимися руками налила в стакан. Такими же трясущимися руками она попыталась сделать несколько глотков.
Еще раз Сара пробовала издать хоть какие-то звуки и смогла спокойно сесть обратно на кровать только когда у нее получилось сформировать адекватные слова. Она потерла лицо руками и вдруг заметила красные следы у себя на руке, словно кто-то схватил ее.
«Что за чертовщина?».
Не веря в то, что сны могут ранить тело, она покрутила головой, как же она устала от всего нового. Только ее жизнь понемногу наладилась, как возникают новые проблемы. Она устала от этих нескончаемых горок.
Вернувшись обратно в кровать, Сара уставилась в потолок. Нет смысла закрывать глаза, ей лишь приснится очередной кошмар. Она разглядывала маленькие бежевые плитки, напоминающие песок. Чем же была эта сцена из детства? Воспоминанием или жестокой игрой воображения? Ее размышления прервали громкие голоса, доносящееся с улицы. Она шумно выдохнула и неспешно потянулась в своей просторной кровати, заставив себя подняться и подойти к окну. Сара распахнула двери и вышла на балкон. В саду суетились люди, расставляя и сервируя столы, над которыми простиралась стеклянная крыша с закрепленными на ней многочисленными прозрачными светильниками. От такого количества света ночь и от дня не отличишь.
«Неужели неделя так быстро прошла? Сегодня – годовщина Каданса Ярости. Будто еще вчера мы едва смогли уйти от диесов».
Проголодавшись, Сара спустилась на завтрак в обеденный зал, где уже было все. Рядом с Элеей был свободный стул, который Сара с радостью заняла.
– Доброе утро, – приветливо произнесла она.
После ответных приветствий, она обратилась к Элее:
– Как себя чувствуешь?
Элея натянуто улыбнулась, стараясь не реагировать на этот повторяющийся вопрос. Ей уже начало казаться, что вся ее жизнь состоит из этого вопроса.
– Странно, как будто ничего и не было. То, что рассказал Сэм… просто невероятно, на что вы пошли ради меня, – она быстро сменила тему.
– Конечно, уверена, ты бы сделала для нас тоже самое, – сказала Сара, взяв подругу за руку.
– Безусловно, – кивнула Элея.
Сара радушно улыбнулась в ответ, искренне радуясь за подругу, во всяком случае ей хотелось верить, что они подруги. Сэм, конечно, замечательный друг, но есть вещи, которые может понять только другая девушка. Сара вдруг вспомнила как бешено колотилось ее сердце и как она считала секунды, пока медстанция сканировала тело Элеи. Это было настоящее чудо, что устройство сработало. И Сара смогла безопасно пересечь границу миров. Каким-то образом после всех ужасов с диесами под конец того дня все сложилось в их пользу.
Элея не заслужила того, что с ней произошло, она чуть было не стала жертвой в чужой несправедливой и беспощадной войне. Больше всего Сара боялась думать о том, кто станет следующей жертвой Тризерана, она чувствовала себя виновной в произошедшем. Неужели теперь это будет ее жизнь? Бояться за всех, кто ей дорог. Что произойдет, если ее кулон в конечном итоге попадет к Тризерану?
– Сара, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Сэм, глядя на бледное лицо девушки.
Отдаленно она слышала вопрос, но не сразу посмотрела на Сэма, в его взволнованных серых глазах читалось беспокойство, не покидающее с того самого ненавистного дня. Как же давно они не смотрели так друг другу в глаза. Сара чувствовала, что-то изменилось. Будто-то пропасть между ними становилась меньше, заполняясь новыми теплыми воспоминаниями. За эту неделю они даже пару раз разговаривали, это были простые повседневные вопросы, но Сара была рада и этому.
Сэму было не описать словами как он был благодарен за то, что Сара принесла медстанцию буквально из другого мира. Она рисковала своей жизнью, даже несмотря на то, что она – андант, и переход через границу для нее проще, чем для людей, там могло произойти что угодно. Но ее это не остановило.
Такое ужасное событие послужило началу чего-то хорошего. Будто в испепеленном лесу постепенно начала возрождаться жизнь.
Начала по частичкам воссоединяться их дружба, конечно, их отношения уже не будут прежними, но и нужно ли? Это путешествие изменило их самих и их отношения тоже изменятся. Сара поймала недовольный взгляд Нила, он все еще злился, что она пошла на границу одна. Пусть злится, с ним она потом разберется, у нее и без него достаточно забот. Сара перевела взгляд обратно на Сэма.
– Да… я просто не выспалась. В саду оживленно готовятся к празднованию?
Королева Беатрис сразу оживилась и оторвавшись от бокала мимозы, ответила:
– Сегодня – десять тысяч лет со дня основания нашего каданса. Каждый год мы устраиваем пышный прием в замке. Прости за шум, дорогая, я научу тебя заклинаю, блокирующему любые звуки. Также у нас есть различные травы для крепкого сна.
– Десять тысяч лет… даже не верится, – удивленно сказал Сэм, пережевывая омлет – получается ваш мир существовал задолго до нашего?
– Безусловно, наши с Сарой предки были основателями одного из первых кадансов – Каданса Ярости, – гордо добавила королева.
Сара сделала глоток воды, порой она даже забывала, что принадлежит к королевской семье. Кем это делает ее? Наследницей трона? Она только начала привыкать к этому миру, не говоря уже об управлении целым кадансом. Сара кивала на светские речи Беатрис, в надежде, что ей никогда не придется это узнать. Беатрис отлично вписывалась в роль королевы. Но что, если с ней что-то случится? Может трон передается не только по крови?
«Не сомневаюсь, некоторые советники будут против такой кандидатуры. Полукровка».
Сара поморщилась, она не могла даже представить себя в роли королевы. Она здесь, чтобы помочь Малеону и как только у нее это получится, она вернется обратно. Она же должна вернуться.
В ее голове вертелось странное сомнение, что она никогда бы не смогла противостоять в одиночку диесам, как это сделала Беатрис. Сможет ли она когда-нибудь достигнуть такого уровня или уровня своей матери, способностями которой восхищались даже в Кадансе Бесстрашия, пока Шиана не опустилась до лживых оскорблений.
Сара не знала всей правды, почему Лили действительно покинула королевство. Кто может ее судить? В утреннем странном сне образ Лили произнес: «Я делаю это ради нее». Сара водила вилкой по тарелке, передвигая горошины с одной стороны на другую. Она не понимала почему ее так тяготило то, что произошло почти два десятилетия назад. У каждого есть секреты, в том числе и у нее, но почему секреты матери все еще имеют власть над ней? Она нахмурилась, все это было слишком много для нее одной. Она вдруг поняла, что не хочет повторять ошибки матери, не хочет возлагать ношу неизвестности на кого-то. После завтрака она покажет Элее свою шкатулку, может она что-то знает об этих ключах?
– И как у вас отмечают такие праздники? – поинтересовался Сэм.
– Много еды, выпивки и других удовольствий, – игриво произнес Нил, окинув Сару непристойным взглядом.
Беатрис закатила глаза.
– Обычные сторожевые псы как Нил, конечно, этим и занимаются вне зависимости от праздника, но утонченная публика находит более значимый интерес в беседах об искусстве, музыке, новых магических открытиях. Приглашены правители других кадансов, конечно же кроме Тризерана и этой дикарки Шианы, пусть только попробует заявиться сюда.
– А как же тот диес, которого ты приворожила? – усмехнулся Нил. – Он наверняка соскучился по тебе. Он же перенес тебя через океан и все такое.
Беатрис недовольно прищурилась.
– Я его не приворожила. Мне удалось его на время убедить, что я – его королева. И у него есть имя.
– Да? – ехидно засмеялся Нил.
– Я его не помню, но оно же есть.
Все рассмеялись.
– Хватит говорить о диесах, я официально запрещаю любое упоминание о Кадансе Бесстрашия на моем празднике, – продолжила Беатрис, перебирая в голове список приглашенных. – Каданс Мечты – тоже приглашен, кроме короля Сортера, конечно.
Беатрис забавляли напряженные лица присутствующих, и она озорно улыбнулась:
– Шучу, какие же вы все серьезные. Я отправила ему приглашение, но, сомневаюсь, что он на него отреагирует. Скорее всего он отклонит приглашение, сославшись на свою занятость. Но мы то все знаем, с чем связана его «занятость». Он уже много лет прячется за своим невидимым заклинанием. К тому же он жуткий сноб, не признающий никакой магии кроме фриссонийской. Ходят слухи, что он сослал одного из своих сыновей на край каданса из-за того, что у него обнаружились иные способности. Король Сортер может быть утомительным и несносным, но нужно отдать ему должное: он один из немногих, кто не стал пресмыкаться перед Тризераном, в отличие от этих синекожих дикарей. А на счет Шианы я ни капли не была удивлена, когда та выпустила свои мерзкие когтистые крылья, чтобы напасть на нас.
Беатрис презрительно поморщилась и сделала еще глоток апельсинового сока, разбавленного крепким нектаром, скорее наоборот, нектара было в бокале гораздо больше.
– Ты же запретила упоминание о диесах, – подколол ее Нил.
Беатрис раздраженно прищурилась.
– Фактически, праздник же еще не начался.
– Значит мне не удастся увидеть фриссонов? – разочарованно пробубнил Сэм.
Беатрис поставила бокал на стол и откинула волосы назад, открывая декольте нежно-розового атласного платья с массивным колье из сапфировых камней.
– Тебе повезло, некоторые из его сыновей будут, в отличие от отца, они не побоялись выйти в свет.
Сэм довольно улыбнулся.
– Интересно, как чары фриссона подействуют на человека? – Нил ухмыльнулся.
– Нил! – возмутилась Элея.
– Что? Мы же не хотим повторения случая на границе. Фриссоны обладают весьма опасными чарами внушения. Кто знает, чем все это может закончиться.
– Какая забота, – съязвил Сэм.
– Не беспокойся, я сделаю для него кристалл со смесью трав от чар фриссонов, – сказала Элея, дотронувшись до плеча Сэма. – А лучше всем выпить травяной настой до праздника.
Нил ухмыльнулся.
– У него на шее уже скоро места не хватит. Один кристалл для одного, второй – для другого.
Сэм дотронулся до фиолетового кристалла, который Элея сделала ему в первый день их встречи для безопасной телепортации. Тогда он думал, что она ангел. Он вдруг понял, что это было почти месяц назад. Время летит невероятно быстро, особенно в этом королевстве. Но как ни крути, Нил был прав, ему в мире андантов сложнее, чем остальным. Его человеческая природа играет против него, может поэтому люди и живут отдельно? Они слишком уязвимы. Сэм усмехнулся, вспоминая, что его слабая природа вовсе не помешала противостоять диесам.
– Получается остальные кадансы на этот день останутся без правителей, не воспользуется ли этим Тризеран, чтобы и там пустить свои корни? – насторожилась Сара.
Беатрис постучала ногтями по бокалу.
– День основания каждого каданса – это священный праздник, даже такое чудовище как Тризеран, не осмелится осквернить его. По крайней мере, раньше такого не было.
Сару не особо успокоили эти слова, для Тризерана нет ценности чужой жизни, и чтобы какой-то праздник, даже годовщина основания кадансы его остановил? Ей совсем не верилось в это. Сара выпучила глаза, вдруг представив, что он все-таки появится на этом празднике. Она нахмурилась, ведь она даже не знает, как он выглядит. Узнает ли она истинное зло, если столкнется с ним лицом к лицу?
– И, безусловно, приглашена Сивелла. – Беатрис обратилась к Элее. Это меньшее, чем я могу ей отплатить, она не отходила на тебя ни на шаг в то трудное время.
Элея кивнула в знак благодарности.
Постепенно содержимое тарелок и бокалов опусташалось, а разговоры сходили на нет. Беатрис и Нил ушли, Элея уже хотела встать из-за стола, но Сара взяла ее за руку.
– Элея, мы можем поговорить наедине?
– Да, конечно. Прости, сейчас у меня примерка платья, но позже, я обязательно зайду к тебе.
Сара кивнула. Элея встала из-за стола.
– Тебя проводить? – спросил с набитым ртом Сэм.
– Нет, – сухо ответила Элея и быстро ушла.
Теперь в обеденном зале остались только Сара и Сэм. Это был один из тех редких моментов, когда им не нужно было никуда спешить, никого спасать и решать какие-то проблемы. Из-за праздника тренировок у Сары сегодня не будет, поэтому она предоставлена самой себе, впрочем, так же, как и Сэм. Но он всегда найдет себе занятие, праздник или нет, она была уверена, что как только он доест вторую порцию десерта, тут же убежит в лабораторию, только бы не оставаться с ней. Поэтому Сара никуда не торопилась.
Сэм видел, как она ерзала вилкой по тарелке и неожиданно для себя, не успев прожевать шоколадное пирожное, задал ей банальный вопрос:
– Ты совсем ничего не ела, тебе не нравится?
Сара удивленно посмотрела на него, их разделял лишь стул, на котором раньше сидела Элея.
– Я не голодна, – она положила вилку и нахмурилась, – я даже не знаю зачем это делаю, привычка наверно.
– Ты не можешь есть когда нервничаешь, что-то занимает твои мысли.
Она улыбнулась и кивнула, как же хорошо он ее знает, иногда даже лучше, чем она сама.
– В отличие от тебя, меня ничего не остановит, – Сэм потянулся за еще одним шоколадным пирожным. – Таких в нашем мире не найдешь.
Она рассмеялась.
– Так что занимает твои мысли?
– Ты правда хочешь знать? – Сара подняла брови.
Сэм кивнул.
– Конечно, мы же все друг другу рассказываем.
«Рассказывали» – подумала Сара, но он прав, ее мысли что-то занимало. Сара натянула рукава черной кофты, скрывающей следы от странного сна. Только Беатрис знала ее секрет, вернее одних из секретов. Сара собралась с мыслями и решила все рассказать другу. Как только вылетело первое слово, остальные дались гораздо проще. Рассказывать Сэму свои тайны было так естественно, она вдруг поняла, чего ей не хватало все это время. Друга. Возможности открыть другому человеку свои мысли без страха осуждения. С ее души словно свалился огромный булыжник, который мешал ей дышать. Сара понимала, что Сэм точно также не знает, что с ней происходит, как и она сама. Он не подскажет ей магического лекарства от ее кошмаров, но ей это было и не нужно. Она просто хотела выговориться и рассказала ему все. Все что могла на данный момент.
Сэм задумчиво потер лоб. Сара сдерживала улыбку смотря на его измазанный шоколадом рот и подбородок. Она знала, что он хочет сказать что-то важное, но не могла его воспринимать серьезно.
– У тебя… – она показала на себе, где он измазался.
Сэм взял белоснежную сатиновую салфетку, убрал серебряное кольцо, которым она была скреплена и вытер ей уголок рта. Сара помотала головой, давая понять, что это не все и показала пальцем на свой подбородок. Сэм вытер лицо не с той стороны.
Сара улыбнулась, взяла поднос, на котором стояла пустая тарелка Элеи и направила его на Сэма. Начищенный до блеска серебряный поднос отражал все пятна шоколада на его лице. Сэм тщательно вытер все салфеткой и улыбнулся.
– Спасибо, а то я так бы и ходил по замку.
– Да брось, ты вымазывался и хуже, шоколад – это пустяки.
Они рассмеялись.
Смех постепенно затих, и они молча улыбались, смотря друг на друга. Неужели у них все получилось? Неужели они возродили то, что их связывало. Эта связь словно никуда и не исчезала, а ждала пока кто из них потянет за ее ниточки. Сэм поджал губы, вспоминая все, с чем только что поделилась с ним Сара.
– И эти кошмары появились, когда мы оказались в этом мире?
Сара кивнула.
– Почти сразу, по-моему, через пару дней после того, как на торговой площади у меня пытались украсть кулон.
Сэм задумался.
– Ты думаешь это порождение твоих внутренних опасений и страхов или кто-то посылает тебе эти образы?
Поморщившись, она закатала рукав и показала ему красные следы. Он поднял брови и испуганно посмотрел на руку Сары.
– Тебе больно? Давай я принесу тебе медстанцию.
– Спасибо, не нужно, это пустяки.
– Это не похоже на пустяки, скорее на ожог. – Сэм нахмурился, рассматривая рану. – Судя по расположению следов тебя кто-то схватил за руку. Вряд ли ты могла сама это сделать. Я думаю, черный силуэт – не просто иллюзия, за ним скрывается вполне материальное тело.
– Если честно, я уже не знаю, что реально, а что нет. – Сара натянула рукав обратно, закрывая красные следы. – Сначала железный лес с мечами вместо веток и метательными звездами вместо цветов. Затем эта фигура, покрытая тенями. Я чувствую, что схожу с ума.
Сэм покрутил головой.
– Нет, кто-то именно этого и добивается. Кто-то хочет, чтобы ты себя так чувствовала.
– Но кому это нужно?
Взгляд Сэма указывал на переливающийся сапфир. Сара прочитала ответ в его глазах и покрутила головой.
– Этого не может быть. Это же безумие. Чего этим добьется Тризеран?
Шумно выдохнув, Сэм потер лоб.
– Такое же безумие, как и он сам. Как минимум, это лишит тебя сна, сделает нервной и рассеянной. – Сара молчала. – В Кадансе Бесстрашия я видел твою отрешенность и растерянность и к чему это может привести.
Сара резко встала и взялась за голову.
– Как я раньше этого не поняла? Какая же я дура, – Сара истерично засмеялась. – С чего я взяла, что я вообще смогу кому-то помочь? – Сара толкнула стул, Сэм вздрогнул, встал из-за стола и схватил ее за плечи.
– Хватит. Остановись, – приказной голос Сэма заставил сосредоточиться на его серых глазах. – Забудь, что я сказал, это была глупость. Я – глупый, я говорю что попало вслух, прежде чем подумать. – Сара слегка улыбнулась. – Откуда мне знать, что или кто это может быть на самом деле? Я – обычный человек, а ты – маг. Не какой-то балаганный цирковой шарлатан, а самый настоящий маг.
Сара закатила глаза, едва сдерживая улыбку.
– Я не…
– Да, это правда, с которой тебе придется смириться, ты андант и, к тому же, принцесса. Наследница престола самого Каданса Ярости.
Сара рассмеялась, искренне, громко, забыв про свои кошмары и Тризерана.
– Это так глупо. Я и принцесса, ты мог такое представить?
– Ни в коем случае, – Сэм помотал головой, – когда Нил вылез из того пыльного камина, я думал, что наконец-то окажется, что я – наследный принц и меня ждет целое королевство. Представь мое удивление, когда этого не произошло.
Сара рассмеялась еще громче, схватившись за живот и слегка толкнула друга в плечо.
– Кстати, – она пыталась остановить смех и поймать дыхание, – тот темный тоннель, по которому на пришлось идти существует только в одном направлении.
– Что ты имеешь ввиду? – нахмурился он.
– Когда я шла из этого мира в Малеон, тоннель представлял собой лишь небольшой коридор, я прошла около пяти метров и оказалась во дворце.
Сэм удивленно поднял брови.
– Вот же хитрецы.
Сара пожала плечами. Сэм опустил глаза в пол, невольно задумавшись о том дне.
– Я хочу еще раз тебя поблаго… – Сара прервала его, взяв за руку.
– Элея и моя подруга, я бы никогда не простила себе, если бы не попыталась.
Сэм поджал губы.
– Ты очень рисковала, обратный путь должно быть был нелегким для тебя.
– Я бы не раздумывая сделала это снова. И к тому же, ты слышал Шиану, для андантов это вполне безопасно, я даже не переживала, – соврала Сара.
– Беатрис же запретила любое упоминание о Кадансе Бесстрашия, – улыбнулся Сэм.
– Кто бы говорил.
Они рассмеялись.
Улыбка Сэма стала настолько широкой, что можно было увидеть застрявшие кусочки шоколада у него между зубами. Он вытер рот рукавом и взял еще пару круассанов.
– Значит камин в гостиной ведет напрямую в наш мир, кто бы мог подумать.
Сара кивнула, соглашаясь с ним.
– Знаешь, что странно? За все это время я уже настолько отвыкла от холода, что в том дворце чуть не окоченела.
Сэм рассмеялся, но потом огорченно сказал:
– Как думаешь, что будет с нашим домом, если у нас ничего не получится?
Сара задумчиво посмотрела на него, за все это время она не думала о возвращении домой, иногда ей казалось, что это единственный существующий мир, и она принадлежит только ему.
– Если честно, я уже не знаю где мой дом, ты бы смог вернуться обратно навсегда, зная об этом королевстве?
– Я не уверен, вернулся ли бы обратно, но когда мы с Элеей были в Бритсоне, я сидел в закусочной на берегу океана и смотрел на волны, те же что видел в детстве. В тот момент я понял, что Тризеран отнял у меня и у многих других эти моменты, тот мир, в котором мы жили… он не должен быть таким, таким его сделал именно он и все еще продолжает уничтожать его. Я не думаю какой мир будет лучше именно для меня, я просто хочу сделать все что в моих силах, чтобы спасти тех, кто кто не может спасти себя.
– Это потому, что ты герой, Сэм.
Он неожиданно обнял ее.
Сэм чувствовал, как она кивнула в ответ, им не нужно было ничего говорить. Сэм посмотрел в ее сияющие солнечные глаза. Этот момент был посвящен их многолетней дружбе, пропасть между ними стремительно уменьшалась. Остались лишь небольшие трещины и его боль от неразделенной любви. Она еще продолжала отзываться эхом в его сознании, но именно в этот момент он понял, что между ними есть что-то настоящее, от чего он не готов отказываться. Он благодарил судьбу и Сару за то, что Элея осталась жива, и его боль служила ему напоминаем о том, что он тоже жив. Впервые за долгое время он принял эту боль, ему лишь оставалось научиться жить с ней и надеяться, что когда-нибудь она утихнет насовсем. А пока ему предстоит долгое путешествие, в котором обязательно будет его давняя подруга.
– Ты знала, что в этом замке есть целое хранилище ингредиентов для заклинаний?
Сара удивленно подняла брови и помотала головой.
Элея корила себя за то, что соврала Саре на счет примерки платья. Она предположила, что подруга хочет узнать о ее состоянии, но была не готова отвечать на ее вопросы. Вернее, у нее и не было ответов. Элею все еще преследовали те странные видения о жизни, которая могла бы быть. Жизни, где были живы ее родители.
Элея сидела с своей комнате на диванчике у подоконника, положив голову на согнутые колени и смотрела на раскачивающиеся от ветра ветви, представляя какой бы мир мог быть. Она не слышала приготовлений к празднику, ее окна выходили на другую сторону. Посмотрев на свое кольцо, Элея грустно улыбнулась, понимая, что если бы не выпила тот чай, то всего бы этого не было. Не было бы путешествия в Каданс Бесстрашия, не было бы королевы диесов с серебристыми глазами.
Когда Сэм рассказывал ей каждую деталь произошедшего, часто по несколько раз, на мгновение ей даже казалось, что это лишь истории, приключившиеся с другими андантами или выдуманные сказки жестоких писателей. Они все так были увлечены своими жизнями, что даже не заметили падение еще одного каданса. Не удивительно, что Шиана не приняла их с распростертыми объятиями. Никто им не помог, когда явился Тризеран.
Наслаждение тишиной сменилось ужасом от затишья. Тризеран прекрасно знает, где Сара, и что у нее есть камень ее матери. Ему бы ничего не стоило явиться сюда. Чего он ждет? Какую извращенную игру он затеял?
Как же она сейчас завидовала Сэму, он не обладал магией, он мог жить простой жизнью, не обремененный трудностями андантов. Элея взглянула на свои руки, силы к ней уже вернулись, что значит ей нужно было вновь контролировать свою скрытую способность. Она улыбнулась, слушая ритм своего сердца. Магии нравилось быть на свободе, она словно приглашала ее поиграть с ней.
Раздался стук в дверь, Элея ответила, крепко сжав ладони.
Нил закрыл за собой дверь, взглянув на вмятину, оставленную его кулаком.
– Почему ее еще не убрали?
– Я попросила.
Нил удивленно поднял брови и ухмыльнулся.
– Тебе так дорого это воспоминание?
Элея инстинктивно дотронулась до запястья, где ранее был символ иллюзии. Даже на ровной гладкой коже она все равно иногда продолжала его чувствовать. Так же как рану на плече от когтей диеса. Внешне она исчезла, но остался невидимый шрам где-то глубоко под кожей.
– Это – реальность, мне важно понимать, что происходящее вокруг настоящее.
Нил поджал губы, он не понял, что она имела в виду и не решился спрашивать, с губ слетела лишь банальная фраза:
– Как ты себя чувствуешь?
Элея резко встала с подоконника и развела руками.
– Хватит задавать мне этот вопрос! Я – не хрустальная. Да, меня серьезно ранил диес, но я выжила. Разве не понятно, что если я стою перед тобой, то выжила? Неужели нет других проблем для обсуждения или девушек, за которыми тебе нужно увиваться?
Нил ошарашено поднял брови, он был совсем не против ее выпада, он это выдержит, главное, чтобы ей стало легче. Нил сел на кресло, закинув ногу на ногу.
– Что ж, я вижу, что энергии у тебя достаточно. Если хочешь, можешь еще и ударить меня.
Элея закатила глаза.
– Не надо на меня так смотреть.
– Как? – возмутился Нил.
– Как будто я чуть не умерла, – выдохнула Элея и плюхнулась на кровать. – Я устала от того, что все смотрят на меня по-другому. Я хочу, чтобы вы все переключились на другую тему и забыли обо мне.
Нил хмыкнул.
– Ты пропустила нервный срыв Беатрис из-за недостаточно белых тарелок и слишком ярких светильников.
Повернув голову, она взглянула на Нила улыбнулась. Затем уперлась локтем в покрывало и облокотилась щекой на ладонь, внимательно слушая.
– Представь ее лицо, если кто-то из гостей использует не ту вилку для десерта, – продолжил он, – или кто-то надет белое. Кстати, может мне стоит это сделать?
Элея рассмеялась.