Эвери Лириан
Сапфировая Ярость
ГЛАВА 1
«Сегодня все изменится. Но я не должен был это узнать».
Тусклая неоновая вывеска бара «Ледоруб» слабо мигала. Хлопья снега неторопливо летели сквозь морозную темноту на желанный свет. Молодой парень шел вниз по улице, осторожно ступая по заледенелым плиткам, стараясь не упасть.
Термокуртка не спасала от обжигающего холодного ветра, впрочем, как и натянутый на пол-лица шарф. Морозная завеса снега налипала на глаза, мешая ясно видеть. Парень поднес руку к лицу, но перчатки сделали только хуже: похоже, он поцарапал веки кусочками льда. Снова он забыл взять с собой термобалаклаву и очки, решив, что от работы до бара совсем недалеко.
Сняв перчатку, чтобы поправить спадающий шарф, он тут же задрожал всем телом, даже пустой желудок сотрясался от такого мороза. Поругав себя за такую глупость, он убрал руки в карманы. Снимать перчатки в такой холод – плохая идея, впрочем, в Малеоне, маленьком южном городке, такая погода уже стала обыденностью. Поэтому вернее было бы сказать, что вообще снимать с себя какую-то одежду на улице – скверная затея.
– Надеюсь, я не опоздаю, – через шарф вышло облачно пара, – хотя опаздывает всегда именно Сара.
Морозное дыхание расплывалось перед глазами. Колкий воздух завладел горлом, и парень, плотно сжав губы, закрыл рот, стараясь больше не делать этой ошибки.
«Если мы договорились встретиться в шесть вечера, то можно спокойно идти к половине седьмого, а то и позже. Девушки все такие, – фыркнул он. – Тоже мне эксперт, когда ты в последний раз пытался заговорить с какой-нибудь девушкой кроме Сары? Хотя Сара… она особенная, зачем мне другие девушки? Ну все, хватит разговаривать самому с собой, такие странные привычки и приводят к нелепым ситуациям. Наконец-то я дошел, а то уже совсем окоченел».
Парень поднял голову, чтобы прочитать вывеску бара и удостовериться, что дошел до нужного места. Синие буквы едва сияли под ледяной коркой, он кивнул и потянул дверную ручку на себя, но она не поддалась. Взявшись за ручку двумя руками, он крепче уперся ногами в дверной проем, чтобы не поскользнуться, и изо всех сил дернул, но безрезультатно.
Из-под шарфа вылетело облако негодования.
К бару подошел прохожий, толкнул дверь от себя, и она с легкостью открылась. Парень стоял в недоумении, провожая взглядом незнакомца, зашедшего внутрь, пока дверь не захлопнулась перед его носом.
«Конечно, дверь открывается внутрь, – он приложил ладонь ко лбу. – Что еще сегодня может пойти не так?»
От наконец-то открывшейся двери лицо обдало долгожданным теплом. Зайдя в бар, парень стряхнул снег с сапог, снял куртку и остальную одежду, повесив все на вешалку у входной двери. Понимая, что шапка растрепала волосы, он пальцами пригладил темно-каштановые кудри, почти закрывающие глаза.
– Угадайте кто явился, – раздался грубый смешок из-за дальнего стола, – снег, прилипший к подошве. Как тебе под моим ботинком, Сэм?
Сэм давно перестал обращать внимание на подобные высказывания, убеждая себя в том, что такие люди не умеют ничего другого, как только самоутверждаться за счет издевательских шуточек. После выпуска из академии прошло уже почти пять лет, но есть вещи, которые никогда не изменятся, но все же каждый раз в глубине души ему было обидно. Впрочем, он здесь не для того, чтобы выслушивать оскорбления.
«Кажется, я не опоздал. – Сэм огляделся по сторонам. – Хотя чему удивляться? Сара прямо как отстающие часы. Интересно, если бы я больше походил на тех безмозглых вместилищ мускул, она бы смотрела на меня больше чем на друга?»
В вечер пятницы бар был довольно оживленным местом, свободных столов за красными кожаными диванами уже не было, и Сэм пошел к барной стойке, усевшись на высокий стул и бросив свой рюкзак на соседнее место. Он забарабанил пальцами по глянцевой каменной столешнице, ожидая бармена, занятого другими посетителями.
Со стороны казалось, что Сэм уставился в одну точку, но на самом деле он смотрел на голограмму, видимую только ему. В условиях снижения температуры воздуха, в среднем до – 50 °C, обычная техника работала с перебоями, поэтому на смену ей пришли биометрические линзы, управляемые мысленными импульсам. Они подключаются к всеобщей сети данных и позволяют совершать повседневные действия. Новых оповещений не поступало, и взмахом руки он убрал экран.
Сэм повернул запястье, проверив время. Он обожал свои винтажные кварцевые часы, которые достались ему от дедушки, они выдерживали даже такие морозы. Его комната была забита винтажными вещами: книгами, холстами и красками, старыми сериалами еще с участием актеров. Сейчас создавали все при помощи графики, которая все же была на высоте, но не было особого ощущения созданной реальности, которую могли передать только люди.
Кучка мужланов, которые ранее выкрикивали оскорбления в его сторону, начала продвигаться к выходу, и Сэм повернул голову в другую сторону, чтобы не попасться им на глаза. Музыка играла негромко, позволяя услышать щелчок захлопнувшейся двери, чему Сэм был несказанно рад. Заметив, что бармен освободился от клиентов, Сэм крикнул:
– Можно мне… – не успел договорить он, и сотрудник в черной футболке с белой эмблемой заведения в виде ледоруба начал протирать стаканы, не замечая Сэма.
– Эй!
Мужчина лишь повернулся к полке с напитками, потянувшись за какой-то бутылкой.
Сэм решил еще раз попытать удачу.
– Бармен, – он помахал, пытаясь привлечь внимание мужчины, но тот ушел к другому концу стойки.
Расстроившись, Сэм тяжело выдохнул и облокотился локтями на столешницу, придвинув к себе пиалу с фисташками. Такое случалось чаще, чем он мог вспомнить.
Время медленно тянулось, и скорлупки от орехов уже лежали большой кучей, судя по их количеству, он подъел половину пиалы. Приторный цитрусовый аромат бара из-за добавляемых в напитки синтезированных лайма и апельсина, уже заставлял глаза Сэма слезиться.
– Бармен, два шота риверы, пожалуйста, и подливай, – раздался за спиной знакомый мелодичный голос, от которого сердце Сэма начинало биться быстрее.
Он сразу отодвинулся от столешницы, стряхнул со свитера зацепившиеся скорлупки и повернулся к светловолосой девушке. На стуле, занятом специально для нее, лежал его рюкзак, который Сэм спихнул на пол.
Бармен кивнул девушке, сразу услышав ее заказ. Ривера была одним из самых популярных новых синтетических напитков, которые помогали сохранять температуру тела в течение нескольких часов, предотвращая от переохлаждения. Компании, создающие их сколотили состояние.
«Конечно, ее ты сразу услышал», – подумал Сэм, скорчив недовольную гримасу.
Сняв вязаную желтую шапку с пушистым помпоном, Сара положила ее на барную стойку и принялась поправлять, как ей казалось, растрепавшиеся волосы, но они всегда лежали идеально ровно, никогда не завиваясь от постоянно падающего снега. В искусственном свете ламп они напоминали вечерний закат, которого уже давно не было в этом мире.
– И как тебе это удается? – удивился Сэм. – Он меня в упор не видит.
Сара игриво пожала плечами.
– Как же я замерзла, – пожаловалась она, пытаясь согреть руки своим едва теплым дыханием. – Мне кажется, или сегодня холоднее, чем обычно?
– Может, дело в этом, – Сэм бросил недовольный взгляд на ее обычную вязаную шерстяную шапку, которая вряд ли могла согреть в такую погоду.
– Кто бы говорил, ты сам не одеваешься по рекомендуемым нормам, и даже в такой холод чувство стиля никто не отменял.
Сара взяла свою любимую шапку и сунула в рюкзак, чтобы избежать дальнейших нотаций Сэма, затем отбросила назад намокшие от снега пряди волос, неприятно прилипавшие к шее.
– Надеюсь, я не опоздала, по крайней мере, не так сильно, как обычно, просто с этой академией, – рассказывала девушка, но Сэм почти не слушал.
Он бы вечно смотрел на эти небольшие, аккуратные, четко очерченные губы с заостренными краями. На самом деле это были самые обычные губы, но для него все в Саре было прекрасным.
Бармен достал две стопки, налил риверу, зацепил кусочки лайма за стеклянный край и поставил их на барную стойку.
Сэм наблюдал как уголки ее губ приподнялись в ответ на принесенный заказ.
Пододвинув одну из рюмок ближе к нему, Сара заметила, что он опять витает в облаках и помахала рукой перед его лицом:
– Сэм!
Улыбнувшись, он с нежностью посмотрел на нее.
– Я здесь. Что ты говорила? – виновато пробормотал он.
– Я хочу поменять программу.
– Снова? – рассмеялся Сэм.
Во взгляде Сары была таже самая печаль, которая преследовала ее много лет с того самого дня, когда все изменилось.
– Они меня не понимают, Сэм, я хочу делать что-то значимое в своей жизни, а не сидеть в одних и тех же залах, слушая занудные лекции, – возмутилась она, опустошив рюмку своего любимого напитка и кивнув бармену. – Это не приведет меня к чему-то значимому, понимаешь? В жизни должно быть что-то гораздо большее.
Сэм кивнул. Он уже давно понял, что спорить с ней бессмысленно. Сара всегда будет делать что захочет. Она может взять пару лет отдыха после выпуска из академии, затем менять специальность каждый семестр. И никто ей ничего не скажет. После ужасной трагедии отец не в силах ей отказать. Если смена программы или новый снегоход сделают ее хоть немного счастливой, оно того стоит.
– Ладно, довольно обо мне, – махнула рукой Сара, – что ты хотел рассказать?
Разогнав свои туманные мысли, Сэм провел рукой, и голограмма с множеством чертежей и формул стала видимой.
– Смотри, я думаю, что обнаружил кое-что необычное в термограмме города. По всему периметру показатели примерно одинаковые, но в одном месте можно увидеть едва заметные отклонения мегаджоулей в общем потоке.
Сара нахмурилась.
– Сэм, я не понимаю твоих физических терминов, объясни простыми словами, – попросила она, опустошив еще одну рюмку риверы.
– Видишь, – он указал на область вверху карты, – температура в том старом дворце на вершине холма гораздо выше, чем во всем остальном городе.
– В том заброшенном здании? – Сара удивленно подняла брови. – И что это означает?
Набрав в легкие побольше воздуха, словно пытаясь остановить поток своих хаотичных мыслей, Сэм ответил:
– Я не знаю наверняка, мне нужно провести еще несколько опытов на месте.
– На месте? – слишком громко рассмеялась Сара, привлекая внимание нескольких посетителей. – Я завидую, что у тебя на работе столько свободного времени. За семнадцать лет никто не смог найти причин температурной аномалии, может, уже стоит оставить эти поиски в прошлом и двигаться дальше?
Сэм помотал головой.
– Сара, это была не просто аномалия. Это было что-то… большее. Я отлично помню тот день, когда играл на пляже, торопясь достроить песочный замок, потому что чувствовал, что солнце сильно печет спину, и мама будет ругать из-за того, что я не нанес солнцезащитный крем. Вдруг день резко перешел в вечер, и мне стало очень холодно. Невероятно холодно. Не было облаков, которые закрыли бы солнце, или затмения, не было ничего, мы просто не видели солнца, оно словно исчезло.
Поджав губы, Сара кивнула, уже давно потеряв счет тому, сколько раз слышала эту историю.
– Тебе было тогда шесть, как ты можешь такое помнить?
Сэм не смог забыть, потому что каждый раз смотря в глаза Сары, видел в них то самое солнце. Светлый оттенок желтого с вкраплениями карего у зрачка и синим ободком напоминали яркие блики на поверхности океана. Словно океан, обнимающий ускользающее солнце. А ее светлые волосы, спадающие с плеч были похожи на песок, убегающий сквозь пальцы. Рядом с ней тело Сэма наполнялось особым теплом, которое было сравнимо лишь с прикосновением солнечных лучей. Все в Саре было живым напоминаем о том утраченном мире. Сэм не смог бы забыть о нем, даже если бы захотел.
– Даже если моя память меня подводит, есть научные доказательства. На снимках с телескопов того времени отчетливо было видно, что солнце находилось на прежнем месте, только его лучи не доходили до нас. Словно происходило что-то рядом с нами, чего мы не видели. Как такое может быть?
– Я не знаю, Сэм. – Сара поправила волосы, перебросив их на одну сторону. – Может, возле солнца появилась черная дыра, и она затягивала все солнечные лучи?
Выпрямившись, Сэм стал жестикулировать, доказывая свою точку зрения. Он делал это неосознанно, но Сара уже знала, что за этим последует одна из его лекций, похожих на те, которые она так не любила в академии.
– Тогда черная дыра была бы тоже видна в телескоп. Чтобы оказывать такое воздействие, она должна была быть намного больше солнца. Никто не ищет ответов, потому что все смирились, сейчас ученые гонятся за разработкой лучшего синтетического топлива, чтобы успеть на этом разбогатеть. Но они устраняют всего лишь симптом, а суть остается неразгаданной. Если мы найдем истинную причину всего этого, только тогда у нас появится реальный шанс что-то изменить.
– Не все хотят что-то менять, – пробормотала себе под нос Сара.
– Что?
– Ничего. – Сара выпила очередной шот.
Сэм нахмурился, не понимая ее равнодушия.
– Столько людей тогда погибло и в течение многих месяцев спустя, но мы до сих пор не знаем почему, я не понимаю, как это может никого не волновать? А если что-то похожее случится снова?
– Потому что, Сэм, – Сара тяжело выдохнула, – люди, которые кого-то потеряли в то время, пытаются двигаться дальше, а не ворошить прошлое, которое никого уже не вернет ни мою маму, ни многих других погибших.
Прямая спина Сэма согнулась под грузом печали в ее голосе.
– Извини, я не должен был упоминать об этом. Я дурак, – он дотронулся до ее руки.
– Ничего страшного, Сэм. Я понимаю.
– Просто я чувствую, что это та самая возможность, которую нельзя упускать, мы должны туда пойти, и мне понадобится твоя помощь.
У Сэма был такой воодушевленный взгляд, что ему сложно было отказать. Замешательство не покидало лица девушки, Сэм заметил в ее солнечных глазах особый блеск и искорку любопытства, хотя это мог быть блеск от выпитой риверы. Сара размышляла, барабаня пальцами по столешнице.
– Знаешь, Сэм, ты ведь абсолютно прав. Все мы давно погрязли в своих повседневных проблемах и уже ничего не хотим решать, – восторг тронул губы Сэма, заставив растянуться в улыбке, но Сара не дала ему возможности что-то сказать. – Я только хочу уточнить: ты хочешь сказать, что собираешься проводить свои эксперименты в пустующем уже многие годы здании, к которому никто и близко не хочет подходить?
По озорной улыбке Сэма можно было догадаться, его план сработал.
– Да! И ты мне в этом поможешь, так ведь? Сам я точно туда не доберусь.
Покрутив головой, Сара сделала глубокий вдох, не веря на что собиралась согласиться и потянулась к рюмке Сэма, опустошив и ее. Подождав, пока приторный вкус растворится на языке, она озвучила свое решение:
– Так и быть, твоя взяла. Мне нужно собрать необходимое снаряжение, встретимся у меня дома через час.
Сара обратилась к бармену, заказав две бутылки риверы с собой.
Лицо Сэма тронула трепетная улыбка. Он смотрел на подругу и удивлялся тому, как в мрачном баре ее песчаные волосы сияли так, словно на них падали многочисленные лучи солнца. Сара надела свою любимую желтую шапку и направилась к выходу.
– Здесь тебе не пятизвездочный отель, убирать за тобой никто не собирается! – рявкнул бармен, указывая на разбросанные по барной стойке фисташковые скорлупки.
– Теперь ты меня заметил, – возмутился Сэм, но бармен уже отвернулся.
С шумом повернув ключи в замочной скважине, Сара открыла дверь. По сумрачной тишине стало понятно, что дома никого нет. Включив свет по щелчку пальцев, она прошла на кухню и села за стол. Приятный аромат апельсинов в пиале заставил ее улыбнуться, совсем не те искусственные, что использовали в баре для напитков. Отец всегда привозил что-то особенное из своих экспедиций из тех уголков мира, где еще сохранилось что-то настоящее.
От легкого взмаха руки перед глазами появилась голограмма. В разделе «сообщения» горела красная цифра три. Первое было про рекламу новых линз, второе – приглашение на вечеринку, на которую ей не особо хотелось идти, третье сообщение было от ее отца:
«Дорогая, прости, что пришлось уехать раньше, перенесли сроки экспедиции. Береги себя. Люблю, папа».
Сара с грустью свернула голограмму. Последнее сообщение нисколько не удивило ее. Сейчас ее отец мог находиться на другом конце света, занимаясь сохранением существующих видов животных, растений и выведением новых, устойчивых к холодному климату. У Сары был период, когда она также хотела быть генетиком, но он быстро прошел. Провести полжизни в лаборатории не остановило ее отца и Сэма стать учеными, но Сара всегда мечтала о приключениях, а путешествие из одной лабораторию в другую не совсем было похоже на увлекательную жизнь. У отца всегда был непредсказуемый график работы, поэтому ей пришлось рано научиться заботиться о себе. Конечно, Сэм всегда был рядом и помогал, поэтому какие бы безумные идеи у него ни возникали, она всегда его поддерживала.
Вернувшись в гостиную, Сара достала из шкафа рюкзак с альпинистским снаряжением. Скалолазание – это то, что объединяло ее с отцом, они ходили в горы, сколько она себя помнила. После смерти мамы отец все чаще и чаще проводил время на работе, и родители Сэма приглядывали за Сарой. Но неизменным оставалось одно: каждый год, несмотря на погоду, отец с дочерью собирали альпинистское снаряжение, термосы с риверой и поднимались на вершину горы, где их переживания, хоть ненадолго, становились меньше.
Сара перепроверила снаряжение, положила в рюкзак медстанцию, которая вполне могла бы заменить поход к врачу в случае получения травмы, термос с риверой, сэндвичи с ветчиной, запасные очки и перчатки, закрепила ледоруб во внешнем кармане. Затем достала еще один рюкзак для Сэма, который принадлежал ее отцу и направилась к выходу.
Как обычно, ее взгляд остановился на фотографии мамы на стене в прихожей. Только сейчас, увидев себя в зеркале, она осознала, насколько стала похожа на нее. Сара невольно дотронулась до сапфирового кулона на своей шее, который мама оставила ей незадолго до смерти. Подступающая тоска сдавила горло, но тут раздался стук в дверь, позволивший ей вырваться из воспоминаний.
– Все готово?
Сара протянула Сэму рюкзак и ключи от снегохода.
– Да, но ты поведешь.
Пышный ледяной туман вздымался к серому небу, жадно обвивая величественный дворец на вершине холма. Склон был окутан заснеженным пальмовым лесом, деревья прогибались от примерзших к ним кусков снега, в полумраке становясь похожими на белых каменных монстров. Снегоход, оставленный у подножия холма, уже начало заваливать снегом. Периодически тишину нарушали пробиравший до костей ветер, хруст снега под ногами и голоса поднимавшихся на вершину людей.
– Сара, подожди меня, я не хочу быть съеденным волками.
Девушка оглянулась, направив налобный фонарь в сторону голоса, но в плотной белой дымке сложно было что-то разглядеть.
– Ну так поднимайся быстрее, Сэм.
– Тебе легко говорить, ты раз сто бывала в этих местах.
Сара остановилась и, сбросив с плеч увесистый рюкзак, решила сделать небольшой привал.
«Это пустая трата времени, – подумала она. – Когда мы доберемся до вершины, Сэм увидит, что эта идея всего лишь плод его фантазий. К счастью для него, у меня сегодня не было дел получше. Впрочем, как и всегда, каждый новый день в этом забытом городе похож на предыдущий».
От действия риверы холод ощущался не так остро, и Сара сняла широкие очки на пол-лица и термобалаклаву. Зима особенно подчеркивала ее бледные, мягкие черты лица. Снег уже успел упасть на ресницы, щекотя веки. Сняв перчатки, она аккуратно стряхнула его, пренебрегая всеми нормами безопасности. В левом уголке губ появилась едва заметная ухмылка и тут же пропала.
В старых сериалах, которые ей показывал Сэм, люди произносили странную фразу «наслаждаться природой». Сара никогда не понимала что это значит. Хотя когда-то давно в детстве она ходила с Сэмом и родителями на пляж к океану, от которого сейчас осталась лишь ледяная глыба. Те воспоминания стали настолько размытыми, что иногда Сара сомневалась, происходило ли это на самом деле.
При лунном свете она едва могла разглядеть свою краснеющую бледную ладонь. Действие риверы заканчивалось. Сара поднесла руки к губам, пытаясь хоть немного согреть дыханием, но этого, конечно, было недостаточно. Расстегнув рюкзак, она достала термос с горячим напитком. Сделав глоток, Сара ощутила, как тепло обволакивает ее прозябшее тело, и окинула взглядом проделанный ими путь.
Со склона холма, расположенного на берегу океана, покрытого многолетней мутной коркой льда, был виден совсем маленький город, окруженный невысокими горами. В многочисленных домиках, расположенных близко друг к другу, горел свет. Было только около семи часов вечера, но в магазинчиках и на освещенных улицах кипела жизнь. Впрочем, утром вид был бы тот же самый, из-за погодной аномалии день слился с ночью. Их теперь можно было отличить лишь по мощности включаемых фонарей, хотя и они все равно оказывались покрыты льдом или снегом, не сильно помогая ситуации. Но если остановиться на мгновение, посмотрев на подсвеченный уникальный ледяной узор, можно было и в этом найти особую красоту. Наверно это и означает «наслаждаться природой».
Сара сделала еще один глоток, не обращая внимания на снежинки, тающие в термосе. Это уже стало неотъемлемой частью жизни. Все покрывал снег, все всегда покрывал заледенелый снег, а сверху горка свежих хлопьев. Его расчищали каждые шесть часов, иначе от их городка уже ничего бы не осталось. Бывали и хорошие, редкие дни без этого ненавистного, назойливого белого снега. Сара даже не знала, как выглядят пальмы и дома без этого белого крошева, не слышала, как волны океана рассекаются о камни и исчезают с убывающей водой.
Ее взгляд остановился на хорошо знакомом доме, где она прожила всю жизнь с отцом. Сейчас там было темно, она снова осталась одна. Она вспомнила свое первое восхождение на гору вместе с ним. Хоть горы в Малеоне невысокие, все равно при подъеме приходилось преодолевать невыносимую усталость, ветер, снова и снова ударявший по лицу, потерю чувствительности пальцев рук и ног от холода, ноющую боль в спине от неподъемного рюкзака.
Горы испытывают твое терпение: сколько раз ей хотелось повернуть назад и просто сбежать вниз по склону, однако, как только вершина была достигнута, изможденность сменялась умиротворением. Шум города оставался позади, стремительный поток мыслей останавливался. Она стояла неподвижно, забывая дышать, завороженная бесшумным очарованием этого беспощадно леденящего, но прекрасного мира. В этот момент возникало давно забытое чувство полной свободы. Именно такие ощущения Сара испытывала сейчас. Ей хотелось остановить этот момент и остаться в нем навсегда, но все, что она могла сделать, – это моргнуть и сохранить увиденное в памяти биометрической линзы. Белесый туман обвивал ее со всех сторон, словно наблюдая за их странным путешествием. Неужели ему было это интересно? В этом городе не может произойти ничего особенного, все живут обычной жизнью, пытаясь продержаться от одного морозного дня до другого.
Сара поймала себя на мысли, что воздух здесь почему-то ощущался немного теплее, чем в городе. Там бы мороз уже пробирал до самых костей, а тут она просто озябла. Но, скорее всего, это остаточное действие риверы.
Пелена тумана постепенно рассеялась, и появился знакомый силуэт: Сэм, бормоча что-то себе под нос, добрался до привала и, тяжело отдышавшись, сел возле Сары. Девушка протянула ему термос с риверой, Сэм снял часть экипировки и, отпив глоток, съязвил:
– Я цел и невредим, спасибо, что поинтересовалась.
– Да не за что, – пожала она плечами. – Из тебя все равно особого пира для волков не получится – кожа да кости, ты скорее заледенеешь до смерти, чем попадешься им на ужин.
– Это могут быть не просто волки, Сара, а оборотни или того хуже – морденты.
– Что? – нахмурилась она.
– Не что, а кто. Морденты – это люди, способные принимать любой животный облик. Они могут быть драконами или волками, – задумался Сэм. – А что если это будет волк с крыльями? По легенде они были потомками древних громадных арктических волков амароков. Им приходилось днями проводить в сугробах, поджидая добычу, отчего заледенелый снег прирос к их спине, создавая подобие крыльев, которыми они убивали своих жертв.
Выдыхая белое облако раздражения, Сара убрала термос обратно в рюкзак.
– Конечно, те самые невероятно опасные и вымышленные морденты из книги сказок. Не ты ли говорил, что кроме одной книги эти существа больше нигде не встречаются?
– Они не вымышленные, в каждой легенде есть доля правды, вдруг ты прямо сейчас сидишь на его крыле?
– Тогда я попытаю удачу.
Недовольно фыркнув, Сэм заметил, что воздух не вызывает привычную головную боль.
– Тебе не кажется, что стало теплее?
– Это невозможно, Сара помотала головой. – Ривера не дает тебе замерзнуть.
Внезапно снег прекратился, Сара запрокинула голову, в такие редкие моменты можно было увидеть звезды. Сэм наверняка знал их точное количество, но Сара думала лишь об одном: может где-то из всех этих миров на нее смотрит мама. Может ей повезло оказаться в лучшем месте, чем это?
– Я все еще не понимаю, что именно ты надеешься там найти? – Сара обернулась, окинув взглядом вершину дворца.
– С помощью пиргелиометра можно измерить уровень солнечной радиации. Если прибор не ошибается, и температура воздуха там действительно выше, чем во всем остальном городе, то это перевернет наше представление обо всем.
– А если ошибается?
– Значит, ответ прост – термограмма города отображает призраков, обитающих в заброшенном здании, что в свою очередь тоже перевернет наше представление о мире.
От легкого толчка в плечо, Сэм рассмеялся. Сара прочувствовала всем своим озябшим телом, что Сэм был явно доволен своей шуткой. Однако часто над этими шутками смеялся только он сам.
Смотря на этот мрачный, бесцветный город, Сара видела его в Сэме, лучшую его сторону. Если она была кем-то чуждым этому миру, Сэм словно был рожден для этого мира. Он был ночным городом, стремящимся к свету. Сара вдруг обратила внимание, что темные глубокие серые глаза Сэма напоминали ей черное ночное небо, затянутое облаками, в которых изредка мелькали звезды. Вернее, Сэм всегда говорил, что такое небо должно быть только ночью, а днем темнота должна сменяться светом. Но этого никогда не происходило. Иногда небо освещалось во время снеговой грозы, такие же молнии сверкали в его глазах каждый раз, когда у него появлялась безумная идея.
А сегодня, пожалуй эта затея с поисками солнца была самой безумной из всех. Ей вовсе не хотелось расстраивать Сэма, но эти молнии погаснут, как только они окажутся в том старом дворце.
– Пойдем, нам осталось еще немного, – улыбнулась она, поднимаясь на ноги. – Чем быстрее мы закончим, тем быстрее я смогу вернуться домой и принять горячую ванну.
Сара надела рюкзак и вязаную желтую шапку, ривера приятно разгоняла кровь по телу и термобалаклава была уже не нужна. Сэм, постепенно согреваясь, посмотрел на нее. Даже в этой темноте ее глаза поблескивали солнечными искорками. Он улыбнулся и поднялся, продолжив путь, пытаясь не отставать от подруги. Они шли бок о бок, он повернул голову, надеясь еще раз поймать ее взгляд, и воодушевленно произнес:
– Вот увидишь, сегодня все изменится.
Но она не повернула головы, а смотрела лишь вперед. Ей сложно было вспомнить свою жизнь до встречи с Сэмом. Их дома находились рядом, и так получилось, что с детства они всегда были вместе. В каждом значимом событии ее жизни так или иначе был Сэм. Когда что-то происходило, она знала, кому хочет все рассказать, даже не думала, а инстинктивно шла к нему делиться новостями. В детстве им совсем немного было нужно, чтобы найти общий язык. Они были увлечены захватывающими сказками о таинственном волшебном королевстве, опасных приключениях и невероятных существах. Они мечтали о том, что когда-нибудь увидят все это своими глазами.
После смерти мамы, жизнь Сары резко изменилась, в ней больше не было места глупым фантазиям о мире, где все мечты сбываются. Ее удивляло то, как Сэму удается оставаться таким беззаботным и непосредственным: с годами его вера в невозможное почему-то только крепла.
Он был убежден, что наука может объяснить абсолютно все: от строительства космических кораблей до обладания невероятными способностями. Его интересовало, как был устроен мир изнутри, на самом мельчайшем уровне. Он бы и магию смог объяснить с научной точки зрения. И конечно, он не мог выбросить из головы произошедшую мистическую климатическую аномалию. Семнадцать лет назад Солнце перестало освещать Землю, и мир погрузился в ледяную тьму. Никто не мог объяснить, почему это произошло. Сэм еще помнил горячий воздух, тепло солнечных лучей на коже, ослепляющее сияние желтого диска. Возможно, с этим отчасти и была связана его одержимость найти ответы. Ну и конечно, он был не в силах оставить нераскрытую тайну.
Чем выше они поднимались, тем воздух ощущался все теплее и теплее.
Сара прищурилась, стараясь различить снежную вершину и дворец. Он уже стал ее неотъемлемой частью, за исключением темных овальных окон. Вблизи он не казался уж таким пугающим. «Это всего лишь старое здание», – мысленно напоминала себе Сара.
Только спустя час они достигли вершины холма, без Сэма у нее это получилось бы гораздо быстрее. Он жадно глотал ртом холодный воздух, пытаясь восстановить дыхание.
За холмом скрывался замерзщий океан. Если бы не луна, оставляющая белую полосу на поверхности, все было бы одной черной пропастью. Эта часть города не освещалась, да и в этом не было необходимости. Не так много желающих рвались к заброшенному зданию и океану. Лунный свет показывал неровность ледяной поверхности, снижение температуры произошло так резко, что волны превратились в ледяные глыбы раньше, чем смогли стихнуть. Как-то раз Саре стало интересно какого цвета океан на самом деле. Она подошла к самому берегу, и включив фонарь, обнаружила, что под белой коркой есть оттенки серого, скрывающие что-то в глубине. И тогда она поняла, что никогда не сможет увидеть дальше этой глубины, потому что солнце уже не вернется.
К парадным дверям вела небольшая дорожка, но хотя бы без обледенелых ступенек. Всего каких-то пара метров и они окажутся во дворце. Они прошли мимо фонтана, от замерзших каменный скульптур людей по телу Сэма пробежали мурашки, он смог это ощутить даже под слоями теплой одежды. Казалось, одна из женщин с острыми ледяными кольями на лице смотрела прямо на него. Он вздрогнул, прогнав эти мысли и пошел дальше.