Эвери Лириан
Сапфировая Ярость
Сара глубоко вздохнула и выдала из себя максимально учтивый тон:
– Если действительно хочешь меня чему-то научить, скажи, чтобы ты сделала на моем месте? И не надо говорить, что ты бы никогда здесь не оказалась, я это уже слышала, и это не помогло.
Беатрис дерзко улыбнулась, понимая, что может с Сарой все не так безнадежно, характером она точно пошла в Лили.
– Переместилась бы. – Королева обошла Сару со всех сторон, внимательно рассматривая положение мечей. – На твоем месте я бы переместилась, но это я, у меня есть опыт и навыки. – Беатрис взглянула на медленно затягивающуюся рану на ухе. Если бы волосы Сары не были собраны в хвост, этой мелкой раны можно было бы избежать, отделавшись потерей нескольких прядей. – Ты же умудрилась поранится на ровном месте, мечи тебя даже не касались, при перемещении ты можешь дернуться и вовсе лишиться головы.
– Я пыталась освободиться, – возмутилась Сара.
– Раскромсав себе лицо? Это делается не так.
Сара недовольно прищурилась, она и не представляла, что просто стоять, пытаясь не шевельнуться, может отнимать столько сил.
– И как же?
– Видишь сапфир в моем мече? – Сара хотела кивнуть, но лишь моргнула, не удостоив королеву ответа. – Никто кроме меня не может им управлять. Единственное что получиться сделать – это выбить его из рук потоком силы, как у тебя случайно получилось в прошлый раз в саду.
Взявшись за рукоятку своего меча, Беатрис вытащила его из стены. Теперь Саре ничего не мешало, и она наконец-то смогла расслабиться, а не контролировать каждое свое движение. Она дотронулась до уха, но к своему удивлению, ничего не почувствовала, словно и вовсе не было раны, осталась только кровь. Беатрис заметила ее наивное изумление.
– Твоя царапина зажила, анданты восстанавливаются быстрее людей.
Почему ей раньше никто об этом не говорил? Сара вдруг вспомнила нападение Нила во дворце на границе.
– То есть Нил восстановился бы от раны и без моей помощи?
Рассматривая сапфир в рукоятке меча, Беатрис представляла эту сцену, разыгранную Нилом.
– Насколько я помню, ты ударила его ледорубом в живот?
– Выше, между ребер.
– Он при этом светился? – Сара нахмурилась, не понимая вопроса. – От твоего ледоруба исходило сапфировое сияние?
Сара задумалась, перебирая те смутные отрывки воспоминаний.
– Я точно не помню, все произошло так быстро. В одно мгновение он сбил меня с ног, а в другое уже был на полу в крови.
– Даже если учесть, что это граница миров и мы не знаем лимитов нашим способностей там, я думаю от такой раны он бы восстановился минут за двадцать. Он же сумел превратиться в волка, значит и исцеление должно работать как обычно. К тому же морденты восстанавливаются еще быстрее, так что у него было существенное преимущество.
Сара фыркнула, ощущая себя полной дурой, купившейся на его спектакль: «Ты меня спасла». Прекрасно, еще одна ложь с его именем.
– Но я же использовала медстанцию… – Прочитав недоумние на лице королевы, Сара пояснила, – это специальное устройство, заживляющее раны лазером, и оно работало.
Беатрис лишь равнодушно пожала плечами.
– Возможно оно ему тоже помогло, но и без него Нил бы оправился. Вот если бы он лишился головы или твой ледоруб ударил в сердце, тогда бы его ничего не спасло.
В глубине души Беатрис улыбалась, наблюдая за негодованием Сары. Может Нилу она и нравилась, но это же тот самый эгоистичный, самоуверенный, высокомерный Нил, от которого не стоит ожидать чего-то большего, он просто на это не способен.
– Дорогая, я понимаю, должно быть это тяжело принять, но я знаю Нила очень давно и поверь, он соврал тебе далеко не в последний раз.
Саре вовсе не хотелось разговаривать с Беатрис на эту тему.
– Почему ты спросила светился ли ледоруб?
Беатрис разглядывала свой меч с, водя пальцами по блестящему лезвию.
– Сияющее оружие наносит эфесам гораздо больший урон. Твоя царапина была от обычного меча, поэтому и зажила так быстро. Но если бы ты соприкоснулась с сияющим мечом, даже от такой мелкой раны боль ощущалась бы в разы сильнее.
Сара нахмурилась, вспоминая последний раз, когда была вблизи от такого клинка.
– Это ведь не просто боль, верно? В чем именно заключаются наши способности?
Беатрис замерла, вглядываясь в янтарные глаза Сары, в глаза своей сестры.
– Ты можешь владеть оружием и ранить противника не используя магии, в сонате заключены все навыки, которые тебе нужны. Это может пригодиться, когда ты столкнешься с андантами, которые блокируют твою магию или заклинание не позволит тебе ее использовать. Но если совместить этот особый сплав баррэ и сапфир – твой противник ощутит особую боль, наша магия пробуждает самые глубокие страдания и заставляет их переживать вновь.
Вот почему тогда Сара почувствовала потерю мамы, неужели она тоже была способна на такое?
– Это же так жестоко, – нахмурилась Сара.
На лице королевы появилась легкая улыбка, что-то похожее она слышала и от сестры.
– Любая магия может быть жестока, смотря как ее использовать и смотря кто противник. Ты бы пожалела Тризерана?
Кулон на шее Сары засветился от осознания, что он может быть причастен к смерти ее мамы.
– Я так и думала, – улыбнулась Беатрис. – Наш каданс многие столетия защищает королевство и секвенцы никогда не нападают первыми. Но чтобы заставить противника страдать, нужно отдать магии часть своей боли, задать направление силе.
– Часть своей боли? – не понимала Сара.
– Вспомни каждый раз когда ты наносила внезапный удар, твои эмоции разжигали магию. Когда на на тебя напал Нил, ты атаковала его с такой силой, что он потерял сознание.
В этом была ее сила? Стоило Саре разозлиться и магия вырвалась наружу? «Каданс Ярости», – внезапно поняла она.
Беатрис улыбнулась, наслаждаясь растерянностью на лице Сары.
– Знаешь, боль можно не только вызывать, а всегда носить с собой, как украшение. и когда мне нужно, я заставлю ее обвиться вокруг тебя, на твои плечи, шею и в самый непредсказуемый момент я ее отпущу. Все избегают боли, но если в ней раствориться, это может быть даже приятно. Иронично, что именно боль напоминает о том, что ты еще жив. Лили знала как использовать эту боль во благо.
Внезапно обретенная свобода и цель в жизни теперь ощущались как бремя. Был ли у Сары выбор? Она не могла выбирать свои способности, но могла выбирать как из применить. У нее мамы это получилось. Если боль можно обратить во что-то хорошее, так ли уже это плохо?
– Как сделать оружие сияющим?
Беатрис улыбнулась и демонстративно показала Саре свой меч, обвитый сапфировым сиянием. Оно было похоже на синие языки огня, неутомимо танцующие на стали. У Сары появилось необъяснимое желание прикоснуться к ним, почувствовать этот танец на своей коже.
– Лучше не надо.
Перед глазами возникли видения с железным лесом. Там был такой же манящий меч с синим пламенем. Как сила может быть так похожа на огонь? Сара пыталась вспомнить чем закончилось то видение, но в голову ничего не приходило.
– Тебе нужно соединиться со своей силой и направить ее на меч, кинжал, ледоруб – что угодно. Помни, все может быть оружием.
– Но как? Я же не могу приказывать камню что делать.
– Вспомни что особенного было в тех моментах, когда твой кулон светился. Что ты чувствовала, о чем думала и создай те же условия.
– Раньше у меня это получалось случайно. Сила будто ведет меня, и я не ощущаю себя. Словно наблюдаю за собой со стороны. Как мне научится это контролировать?
Беатрис кивала головой, удивляясь как Сара точно описала это состояние.
– То, о чем ты говоришь – это нормально. Сонат выбрал тебя, и вся сила заключенная в нем, будет тебе помогать. Так как у тебя пока нет своего опыта и навыков, ты будешь ощущать себя ведомой во власти камня. Если сила ощущает присутствие опасности и твою неспособность ей противостоять, она будет реагировать быстро без твоего на то разрешения. Но я тебя понимаю, никто не хочет быть марионеткой, даже в невидимых руках сапфира.
«Это волшебный камень, он защитит тебя от любого зла в мире», – Саре вспомнились слова мамы.
– Почему этого не происходит сейчас? Почему камень не берет контроль надо мной?
– Сейчас ты не чувствуешь себя по-настоящему в опасности, и я не использую свою силу в полной мере. Это лишь вопрос времени, чем больше ты будешь исследовать свои способности, тем быстрее научишься ощущать разницу в контроле.
Беатрис встала в оборонительную стойку, держа меч в одной руке, а другую руку отвела за спину. Она дерзко посмотрела на Сару, призывая сделать новый выпад.
Взяв меч двумя руками, Сара со всей силы замахнулась в живот Беатрис, со стороны было видно, как тяжело ей дался этот удар, но королева лишь попятилась назад, словно пролетела муха, а не острый меч рассек воздух.
– Тебе не хватает скорости. Ты слишком много думаешь, соединись со своей силой.
Беатрис щелкнула пальцами и переместилась за спину Сары, крепко схватив ее за шею и приставив кинжал к горлу.
– Так нечестно! – воскликнула Сара.
Беатрис рассмеялась.
– Твои противники не будут беспокоиться о честности или давать тебе время отдохнуть, особенно Тризеран.
– Пока мой кинжал просто находится у твоего горла, перемещайся.
Сара недовольно сжала губы и попробовала оказаться на другой стороне тренировочного зала.
– Перемещайся!
– Я не могу.
– Почему? – резким тоном спросила королева, не ослабляя хватку.
– Я ни разу этого не делала. У меня не получается.
Недовольное дыхание королевы окутало шею Сары, ничего удивительного. Она и сама была недовольна тем, что не могла сделать обычную телепортацию, которая доступна всем андантам, независимо от способностей. Она даже не знала с чего начать, как переместить свое тело в другое место? А вдруг что-то пойдет не так?
– Значит ищи другой выход. Всегда есть другой выход.
Беатрис стояла за спиной Сары, крепко схватив левой рукой за шею, а другой приставив кинжал. Сара взялась за левую руку королевы и потянула вниз, пытаясь высвободиться, но это было тщетно. Беатрис была слишком сильна. Тогда Сара решила ударить ее затылком в лицо, наклонила голову вперед и резко назад. Королева почувствовала это движение с самого начала и просто отклонилась. Удара не получилось, лицо Беатрис осталось невредимым. Затем Сара безуспешно пыталась ударить противницу локтем в бок, наступить на ноги. Она даже согнула колени, чтобы весом своего тела потянуть Беатрис за собой вниз, но королева все также крепко держала ее за шею.
Сару злила собственная беспомощность, она закрыла глаза и дотронулась своего кулона, размышляя, чтобы сделала ее мама, чтобы сделала королева Лили? На мгновение перед глазами мелькнул образ: это было лицо Сары, но взрослее и строже, в янтарных глазах было больше мудрости, бесстрашия, силы. Перед таким взглядом падет любой противник. Сара хотела удержаться за этот образ, но почувствовала, как сила толкает ее тело. Она отшагнула вбок, за левую ногу королевы, развернулась боком, сделала размах правой рукой, схватив королеву за левое плечо и резко нагнулась вниз, потянув за собой Беатрис. Как только хватка королевы ослабла, и ее левая рука уже не сжимала шею, Сара резко выпрямилась, выбила кинжал из другой руки и локтем ударила в горло. Беатрис упала на мягкий пол, приподнялась на локти и развернулась лицом к полу, откашливаясь и снимая маску.
– Неплохо, – прохрипела она. – Вывела противника из равновесия и нанесла удар.
Впервые Сара была довольна результатом и протянула руку королеве, чтобы помочь подняться. Беатрис исподлобья посмотрела на ладонь и взялась за руку Сары, рывком притянув к себе. Саре удалось не упасть, она успела упереться ладонями в пол, нависая над лежащей королевой. Пряди волос, выбившиеся из хвоста, закрывали глаза и самодовольное лицо королевы. Беатрис обвила ногами талию неопытной соперницы, перекатилась, оказавшись теперь наверху, и громко вонзив кинжал в пол в опасной близости к голове Сары.
Краем глаза Сара заметила, что рукоятку кинжала венчала искусно выточенная лилия из синего мрамора, а края лепестков покрыты золотым напылением. Королева сидела на бедрах племянницы, прижимая ее руки своими коленями, она приблизилась к лицу Сары, рассматривая каждую черту, каждое движение мышц, пульсирующую вену на лбу, янтарные глаза, в тени превращающиеся в обычные светло-карие. Как же она была похожа на Лили. Словно Беатрис было снова десять, именно такой она запомнила сестру, когда они последний раз играли в саду, когда Лили учила ее пользоваться магией, когда еще не бросила ее в этом замке одну.
Как бы Сара не пыталась высвободиться, у нее ничего путного не выходило. Ее настораживала не столько мертвая хватка королевы, сколько ее непонятный пристальный взгляд. Пялиться – это тоже часть приема? Но Сара должна признать, вблизи Беатрис еще более прекрасная, даже с этими безумными желтыми глазами, с черной подводкой они были похожи на пчел, которых Сара выдула в саду, круживших над цветовыми кустами и готовых ужалить в любой момент.
По сравнению с ее изящным точеным лицом, словно над ним работали самые лучшие скульпторы, Сара ощущала себя неуверенным подростком. Безупречно гладкая сияющая кожа Беатрис будто-то была лишена пор и при этом еще имела легкий загар персикового оттенка и веснушки, которых Саре было никогда не заполучить. Волосы были тоже светлые, как у Сары, но светлее, уходя скорее в пшеничный цвет, чем в русый. И, конечно, нельзя было не заметить идеальные пухлые губы, выделенные синей помадой.
Неудивительно, что она нравилась Нилу, как она могла кому-то не нравится? Она идеальна. «В отличии от болезненно бледной девушки, которой не касалось солнце», – подумала Сара, с досадой сжав свои обычные губы.
– Никогда не думай, что бой закончен, если противник еще жив. Не поднимаются только мертвецы. – Беатрис забрала кинжал, неприятно просвистевший возле уха Сары и отошла в сторону. – Даже если твой соперник без сил валяется на земле, даже если он визуально смирился со своим поражением и протягивает тебе руку мира. Никогда не переоценивай свои силы. Всегда найдется кто-то умнее, сильнее и хитрее тебя. Всегда будь на чеку и не верь всему, что видишь.
Сара внимательно слушала и молча кивала. Беатрис щелкнула пальцами, сменив униформу на обычную одежду. Сара встала и сделала тоже самое, она была рада, что хоть это у нее легко получается.
– На сегодня достаточно. Я найду и принесу тебе пару книг по технике приемов, тебе будет полезно их почитать.
Беатрис уже собралась уходить, но Сара ее остановила.
– Подожди.
Королева остановилась, и с молчаливым вопросом в глазах посмотрела на племянницу.
– Я подумала, что может мне будет проще понять свою силу если бы я знала ее природу. Откуда она появилась?
Беатрис прищурилась, раздумывая над ее словами. Затем кивнула и села на один из стульев у стены зала, приглашая Сару присоединиться. Сейчас она ощущала особую власть над ситуацией, потому что могла сказать Саре что угодно, и ей бы потребовалось очень много времени и книг, чтобы узнать правду. Поскольку ни Нил, ни Элея не знали всей истории ее каданса, Беатрис тщательно обдумывала свои слова и через пару минут начала рассказ:
– В истории нашего королевства Каданс Ярости появился самым первым. Мы долгое время жили спокойной жизнью и занимали небольшую территорию на юге. Тогда еще даже не существовало мира людей и ваши земли были пусты. Была только одна раса – анданты, обладающие стандартными магическими способностями как телепортация, телекинез, телепатия. Мы использовали зелья и заклинания, но они были безобидными, в основном для улучшения роста трав и растений, вызова дождя, исцеления легких ран. Но нашему простому, размеренному существованию пришел конец. На наши земли стали нападать соседние королевства, убивать жителей и грабить наши владения. И тогда одна древняя королева, имя которой уже давно потерялось в столетиях, скорбящая по своей убитой паре и детях, своему народу, обратилась к своей внутренней силе. Она есть у каждого из нас, независимо от расы. Это энергия, пульсирующая в нас. Все чего она хотела – это мира и спокойствия. На своих разграбленных землях она посадила цветок и каждый день вкладывала в него частичку своей энергии, с намерением обеспечить мир и процветание своему королевству. Через какое время на том месте расцвела синяя лилия с сапфировым камнем.
Сара неосознанно дотронулась до своего кулона.
– Конечно, это был не твой камень, он появился гораздо позже. Тот самый первый сапфир, созданный древней королевой и положивший начало нашей магии, давно утерян. Может быть даже в мире людей, – усмехнулась Беатрис. – Вот было бы иронично.
Эта мысль совсем не показалась забавной Саре, еще один камень может поставить под угрозу ее дом.
– Сорвав этот сапфир с цветка, древняя королева ощутила неведомую ранее силу. И когда вновь на их земли ворвались мародеры, она схватила мотыгу, ту самую которой вспахивала землю, давшую сапфировый цветок. Через считанные мгновения все враги пали от ее ударов, потому что это была не просто мотыга, а оружие, охваченное сиянием силы. Как я говорила ранее – все может быть оружием в отчаянных руках. Молва об этом разнеслась по всем королевствам, и уже никто не смел заявится на наши земли. Какое-то время нам даже приносили дары, чтобы мы не вторглись в соседние владения. Чтобы быть уверенной в возродившемся мире, древняя королева вырастила целое поле сапфировых цветов, отдав всю свою жизненную силу. Эти цветы дали камни для сотен андантов, которые смогли обеспечить защиту нашего каданса по сей день. Поэтому ответ на твой вопрос: наша сила зародилась от бесстрашного стремления защитить свой дом.
Впервые за все это время строгий взгляд королевы смягчился, словно эта история затронула что-то в ее душе, что она так тщательно скрывала от всех. Эта новая сторона Беатрис нравилась Саре гораздо больше, она дотронулась да ее руки и аккуратно, чтобы не спугнуть, произнесла:
– Спасибо. Мне это помогло. Только я не понимаю одного: если на земли больше никто не нападал, для чего древняя королева создала больше сапфиров?
И вновь на лице Беатрис появилась прежняя хищная улыбка. Она встала и гордо ответила:
– Основное правило мира: всегда быть готовым к войне.
Сара нахмурилась, это не имело никакого смысла, но что она могла знать об управлении королевством или даже одним кадансом?
Беатрис учтиво улыбнулась.
– Было очень приятно с тобой поговорить, дорогая, но прошу меня извинить, неотложные дела требуют моего присутствия.
Облокотившись на спинку стула, Сара запрокинула голову назад. Только сейчас она почувствовала ноющую усталость во всем теле и закрыла глаза, пытаясь запомнить все, чему сегодня научилась.
Нил прислушивался, рассматривая два силуэта возле ворот. Элею рассмешили какие-то нелепые шутки Сэма, она на мгновение прикоснулась к его плечу. Они пересекли магический барьер, по периметру которого стояли стражники. Железные ворота, украшенные коваными лилиями, распахнулись. Улыбка пропала с лица Сэма, ему сразу стало не по себе от их суровых хладнокровных взглядов. Вблизи он увидел, что узорами на металлических накладках были вьющиеся лилии. «Совсем как на воротах», – подумал он. Они направлялись к замку, Элея заметила брата, внимательно следящего за ними, и остановилась.
– Сэм, ты иди, у меня еще есть кое-какие дела.
Он обернулся и посмотрел в ее бирюзовые глаза с темно-синим ободком.
– Элея, я… – молчание затянулось и ее глаза растерянно забегали. – Я знаю, что из меня сейчас не самая лучшая компания из-за последних событий в моей жизни. Спасибо за все, что ты для меня делаешь. Я искренне ценю это и то, что ты на меня не давишь. Сейчас я просто не в силах говорить о ней.
Элея совсем не ожидала этого услышать, но ей было очень приятно, что Сэм о ней такого мнения.
– Конечно, я все понимаю, Сэм. Если тебе что-то нужно, что угодно, всегда обращайся.
Сэм чувствовал, что-то в нем начинало меняться. Словно что-то щелкнуло, в нем выключили свет, и он должен был искать его заново, натыкаясь по дороге на валуны. Он вовсе не хотел никаких изменений, он вполне привык к своей обычной жизни, мыслям, поступкам. Но он был вынужден начать искать этот свет заново. И сейчас источником этого света была Элея. Сэм улыбнулся. Раньше он бы не сказал этих слов, ему было бы неловко, стыдно, страшно. Но сегодня что-то толкнуло его поделиться своими мыслями именно с Элеей. Сэм неожиданно начал узнавать много нового о себе, и отныне он твердо решил, что впредь должен быть честным, прежде всего с собой. Он еще раз взглянул в эти бирюзовые глаза, кивнул своему источнику света и ушел.
Нил облокотился о дерево, скрестив руки на груди. Гневный взгляд сестры не предвещал ничего хорошего.
– Как мило, вы уже обменялись браслетами дружбы? – самодовольная ухмылка не сходила с его лица.
– Ты то мне и нужен.
– Я заинтригован, – Нил лукаво поднял брови и поморщился от запаха человека, все еще окутывающего сестру.
– Ты не должен был подслушивать.
– К сожалению, для вас, у меня обостренный слух, и я не могу его выключить, – усмехнулся Нил, только догадываясь где их носило все это время.
– Нет, но ты можешь выбирать к чему прислушиваться.
Передразнивая брата, Элея так же скрестила руки на груди.
– И я выбрал, – он дерзко поднял брови.
– Не твое дело, с кем я общаюсь, – задрав подбородок грубо произнесла Элея, в который раз раздраженная чрезмерной опекой брата.
– Мое, если он тебя обидит и мне нужно сдерживаться, чтобы не прибить его на месте.
– Сдерживаться? – громко рассмеялась Элея. – Боишься, что Сара навсегда от тебя отвернется, если что-то случится с ее другом?
Недовольно фыркнув, Нил сделал шаг вперед, все еще ощущая вмятины от древесной коры на своей спине.
– Насколько мне известно, они уже и не друзья.
– Что ты знаешь о друзьях? Они вообще у тебя есть? – пренебрежительно пожала плечами Элея, пытаясь разозлить брата.
Она знала его слишком хорошо. Нилу действительно было нечего ответить, у него были подчиненные, с которыми он держался строго и знакомые со времен его обучения в других землях. Но тех, кому он смог бы доверить свои сокровенные мысли и тайны правда не было. Он давно к этому привык, и даже убедил себя, что так будет лучше.
Никто и ничто не должно его отвлекать от главных планов. Даже Саре за эту неделю он уже рассказал больше о себе, чем кому-либо за всю жизнь. Он часто думал о том, было ли это правильным решением с его стороны, и как обычно убеждал себя, что это все поможет его плану. Он настолько преуспел в искажении правды, что искренне верил в свои логические доводы.
Только Сара вызывала в нем чувства, логических доводов для которых он пока не находил.
– Они дружили всю жизнь, – продолжила Элея, задумчиво взглянув в сторону замку, куда направился Сэм. – Да, сейчас у них не самое лучше время, но и это пройдет.
– А пока эта игрушка полностью в твоем распоряжении, – ехидно сверкнул глазами Нил, видя сестру насквозь. С самого первого дня она возилась с этим щенком, не понимая, что его щенячья верность всегда останется с Сарой.
Пропустив мимо ушей его реплику, Элея потянулась к руке брата.
– Покажи свою правую руку.
– Что? – рассмеялся он, отпрыгнув от нее словно от вспыхнувшего огня.
– Правую руку, – настойчиво повторила Элея.
Нил покрутил ладонью перед ее лицом.
Она раздраженно закатила глаза, зная что он всегда себя так вел, когда от него что-то требовали. С Нилом нужно быть хитрее и изворотливее, чтобы что-то получить, но у нее не было времени на эти игры.
– Закатай рукав, – несвойственным ей сердитым голосом выкрикнула сестра, от чего взгляды стражников устремились к ним.
Не понимая к чему ведет сестра, Нил нарочно убрал руки за спину.
– Сэм сказал, что у тебя есть татуировка.
Он громко рассмеялся, слегка наклонившись вперед и хватаясь за живот.
– А что еще он сказал? – продолжал смеяться Нил, – подожди, дай угадаю, может у меня еще и рога есть на затылке, о которых я не знаю.
– На твоем правом предплечье есть золотая стрела. Он видел ее на границе, но потом она волшебным образом исчезла.
Это совсем не входило в его планы. Никчемный человек решил что-то вынюхивать. Нил внутренне напрягся, но всем своим внешним видом старался этого не показывать, продолжая смеяться.
– Я тебе сочувствую, сестрица, ты слишком много времени проводишь с этим человеком и слушаешь его человеческий бред.
Элея поджала губы, не зная говорит ли он правду. Это был Нил, от него можно было ожидать чего угодно, но так ли важна была эта татуировка? Если она вообще была. Может в словах брата была капля истины в том, что Сэм оказывал на нее влияние, которого она не хотела признавать.
– Так докажи мне, что он не прав и все.
– Я не должен ничего доказывать, – Нил направился к стражникам, но сестра схватила его за локоть.
– Чего же ты боишься?
Он остановился, сердито посмотрев на сестру.
– Я ничего не боюсь, – Нил снял плащ и бросил на траву. – Видишь на мне какие-нибудь символы?
Элея внимательно рассматривала его руки, но на них не было и следа татуировок.
– Сейчас нет, но на границе, где магия ослабевает, Сэм видел. Сними невидимое заклинание.
Терпение Нила подходило к концу, нужно было скорее заканчивать этот разговор и не привлекать к себе нежелательного внимания.
– На мне нет ни татуировок, ни заклинаний. Может мне еще догола раздеться? Только не хочу смущать твоего нового друга. Ведь все знают, что у людей нет выдающихся особенностей, – ехидно рассмеялся он.
Элея поморщилась, это было обычное поведение и реплики Нила. Подняв плащ, он ушел к магическому барьеру. Может Сэм действительно что-то напутал? Но тех символов, о которых он говорил, Элея никогда не встречала в своей жизни. Если даже татуировка и была, они все равно не узнают ее значения, особенно от Нила.
Несколько раз ударив подушку, Сэм лег на нее, укрывшись одеялом. Он шумно выдохнул, перевернувшись на спину и откинув покрывало. Рано он радовался своим изменениям, каждый раз, когда он закрывал глаза, в голове мелькала Сара, ее слова звучали на повторе, она стояла рядом с Нилом, и они смеялись над ним.
Он открыл глаза и сосредоточился на звуках ветра и грациозно танцующей полупрозрачной тюли. Сэм всегда оставлял шторы распахнутыми, он ненавидел спать в темноте. На постель падал лунный свет, Сэм нахмурился, впервые заметив, что луна здесь почему-то кажется больше, чем в Малеоне, там и не видно из-за постоянного тумана и снега. Глаза слипались, и как только Сэм на мгновение поддался желанию спать, сознание начинало атаковать его воспоминаниями. Из Сэма вырывались слова негодования, он резко встал с постели и подошел к окну.
В темноте едва можно было различить стражников в черной униформе, но они стояли вдоль магического барьера как неподвижные статуи. Сэм ненавидел это состояние: когда безумно хочешь спать, но по каким-то нелепым причинам не можешь заставить свой мозг заткнуться. Он закрыл лицо руками и плавно запустил пальцы в кудрявые волосы, зачесывая их назад. Ночью все стражники были похожи друг на друга, и он задумался, был ли среди них Нил.
«С самого первого момента как он появился, он мешал нам с Сарой, неужели она уже забыла, что он сделал? Он ведь напал на нее, и неизвестно еще чем это могло закончиться. Все его слащавые слова о том, что он бы не причинил ей вреда просто отвратительны. Почему она ему верит? Я очень сильно сомневаюсь, что он появился в Малеоне случайно. Из всех стражников именно он оказался там в тот самый момент, когда мы пришли. Неужели она не понимает, что он просто использует ее? Они все ее используют. Неужели за семнадцать лет никто не смог найти способ противостоять Тризерану? Почему именно она необходима для участия в этой опасной затее? И еще эта его татуировка, какой же смысл этих символов? Я уверен, что она даже не обратила на это внимания, не отводя взгляд от его самодовольного лица».
Сэм нахмурился, представляя какая была бы их с Сарой жизнь, не будь в ней Нила. Он представлял, что сейчас они бы смеялись над тем, что все это время были лишь друзьями. Сэм улыбнулся, вспомнив блеск ее песочных волос, искорку интереса в солнечных глазах и мягкость выразительных губ. Вспомнил их поцелуй и представлял, что он был одним из многих, которые они разделят.
Все это было прекрасной иллюзией будущего, которое стремительно ускользало с каждой падавшей слезой. Он вспомнил все, что было после того поцелуя на самом деле. Когти реальности вонзились в его мозг, заставляя вспоминать все заново. Он схватился за голову, начав задыхаться. Из комнаты словно выкачали весь воздух, она стала настолько маленькой, что была похожа на его спальню. Нет, не дома, в туннеле, сплетенном из его страхов. Он не мог снова пережить это, у Сэма заплетались ноги, он нащупал в сумраке дверь и вышел в коридор.
Не зная сколько времени так брел в полусознательном состоянии, он пытался уйти как можно дальше. Прохлада коридора действовала на успокаивающе и он вздохнул полной грудью, шум и голоса в голове начали постепенно пропадать. Сэм смог выпрямится и оглядеться. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, показывая полоску лунного света. Он осторожно заглянул, но никого не было. Почему-то Сэм облегченно вздохнул, будто ему нельзя было здесь находиться. Хотя он и не знал всех правил, может и правда были помещения, куда ему было запрещено заходить? Естественно, ни к Беатрис, ни к Нилу он бы никогда в здравом уме и не пошел. Но королева ничего не говорила о запрете перемещений по замку, поэтому технически он не нарушал никаких правил. Большую часть стен занимали окна, поэтому даже при лунном свете можно было отчетливо разглядеть черную униформу, множество металлических накладок, мечи, кинжалы, в том числе и деревянные. Сэм удивленно поднял брови, понимая, что он в оружейной. Она находилась совсем недалеко от его комнаты, значит он прошел гораздо меньше, чем ему казалось.
Легкая дрожь пробежала по его телу. Он надеялся, что оружие из дерева служит исключительно для тренировок, а не для борьбы с вампирами. Сэм был не против них в теории, и ему даже нравились некоторые сериалы про них, но он точно не хотел бы столкнуться с вампирами ни в этом мире, ни в каком другом.
«Морденты – это одно дело, но вампиры, желающие моей крови – нет, я на это не подписывался. Хотя я даже и сейчас толком не понимаю на что я соглашался, когда залезал в тот камин. Нужно не забыть спросить у Элеи, существуют ли здесь вампиры, чтобы это не оказалось неприятным сюрпризом, когда его клыки вонзятся мне в шею». Сэм вздрогнул от образа, возникшего у него в голове.
Он подошел к столу с коробками, открыв их, радостно улыбнулся метательным звездам из его любимых фильмов про ниндзей. Он потянулся к одной звезде, но даже не смог взять ее в руки. Он выругался и приложил палец с каплями крови ко рту.