Яна Бендер
Госпожа Вольтури
– Я обсужу этот вопрос со старейшинами, – произнесла я, так и не придя к определенному выводу.
Он покорно склонил голову.
– Я должна несколько просветить тебя… Скажем так… У клана существуют определенные правила, законы, которым следуют все его поданные, независимо от статуса и положения. И ещё… У меня есть к тебе один вопрос. Почему бы тебе не стать одним из нас?
– Вампиром? – без особого интереса уточнил он.
– В таком случае, ты бы свершил свою месть и обеспечил себя бессмертием. Прекрасный выход из твоего положения.
– Мне придется об этом подумать.
– Я принесла тебе свиток. Здесь написаны все законы. Один из них тебя не касается – "охота в Вольтерре карается смертью". А вот остальным ты должен подчиняться безоговорочно. Ознакомься, – я протянула ему небольшой рулон пожелтевшей бумаги.
Он начал читать вслух, развернув его.
– Вольтури не дают второго шанса. Бунт карается смертью. Непослушание, подстрекательство также карается смертной казнью. Покушение на старейшин – смерть. Ошибка приводит к наказанию. Предательство, как и измена супругу – смерть. Открытие или попытка открытия своей сущности смертным – казнь. Уход от своих обязанностей – наказание. Охота в Вольтерре – смерть. Самоуправство – наказание.
Он перевел на меня взгляд.
– Довольно сурово, Вы не находите?
– Поэтому мы – самый сильный и могущественный клан, – улыбнулась я, поднявшись со своего места и направляясь к двери. – Мне пора. Думаю, что никаких проблем у тебя не возникнет.
В тронном зале остались все те же персонажи. Я подошла к Аро.
– Ты собирался устроить обряд посвящения для новорожденных, – напомнила я.
– Как только Ник вернётся из Венгрии, так сразу, – сухо ответил он.
– Что ж… – протянула я, садясь за стол возле книжных стеллажей по левую руку от старейшин.
В моих руках оказался древний свиток. Я развернула его.
– У охотника другие цели и намерения, – бросила я главе клана через все помещение.
– Вот как? – казалось, будто Аро вовсе не был удивлен.
– Если тебя это не интересует, я могу и не делиться новостями, – безразлично бросила я.
Центральные двери распахнулись, и в помещении показался Ник.
– Господин, – он поклонился главе клана.
– Какую новость ты принёс? – оскалился Аро.
– Я привез письмо для госпожи… – он вынул конверт из внутреннего кармана пиджака.
Я одним движением оказалась возле молодого вампира.
– Давай, – приказала я, протянув ему руку.
Он вложил в нее послание, а я вернулась на свое место за столом, развернула бумагу.
О, Иоанна!
Я благодарю судьбу за то, что ты осталась в живых.
Жаль, но нам часто приходится жертвовать теми или иными благами. За свою любовь к тебе я заплатил жизнью матери Леона. Я не жалею. Наш брак стал слишком холодным в последнее время. Ее воскрешение было довольно опрометчивой идеей, но твои колдуны подарили ей ещё несколько лет существования на земле и сына для меня.
Если Аро узнал о восстании, то я считаю необходимым отказаться от этой мысли, особенно в свете последних событий, когда глава Вольтури дал свое согласие на брак наших детей.
Ты написала мне, что не пойдешь на смешение кровей. Аро насчитывает именно на это, но знай, если ты вдруг захочешь связать свою судьбу с моей, я не посмею возразить тебе. Мы пали слишком низко, а значит от нашего с тобой союза уже не будет большого вреда для наших душ.
Если ты пожелаешь, я подниму самую многочисленную и сильную армию ликанов и пойду против вампирского клана, чего бы мне это не стоило. Только знай, что нет большего счастья для меня, чем иногда видеть твою улыбку, твои глаза и вспоминать твои прикосновения, укусы и царапины на моем теле. Когда-то я встретил Соню, думая, что это мечта всей моей жизни, но нет. Я ошибался. Ты стала той, ради кого я засыпаю, чтобы во сне быть рядом с тобой.
Ты останешься с Аро. Я не смею винить тебя за это решение. Ты делаешь выбор в пользу детей и своего будущего. Лишь знай, что я до самой своей смерти буду мечтать снова заключить тебя в страстные объятия, что навсегда сохранятся в моей памяти. Избушка. Лес. Снег. Шкура убитого зверя на полу и далёкий вой ликанов.
P.S.
Я согласен на условие твоего мужа (как бы мне не противно было это писать) в отношение наших детей. Считаю необходимым приезд старейшин в Венгрию для обсуждения деталей нашего нового союза. И, конечно же, я безумно и страстно желаю вновь увидеть тебя, моя госпожа.
P.S.S.
Леону новости из Вольтерры я сообщать не стану. Как только приедет Аро и его братья, он всё узнает сам. А ещё было бы лучше, если бы Агнесса сама сказала ему об этом.
Отныне и до скончания века твой Люциан.
– Позволь и мне полюбопытствовать, – произнес Аро, протягивая руку.
– Держи, – равнодушно ответила я, отдавая ему письмо.
Он внимательно вчитался в каждое слово, словно пробуя его на вкус, рассмотрел каждую запятую и поднял на меня взгляд гранатовых глаз, что становились темнее от приближающейся жажды.
– Он тебя любит, не смотря на твое бегство из Венгрии, – оскалился глава клана.
Я опустила голову, покорно принимая его упрёк.
– Что ж… – он задумчиво смотрел на меня, изучая каждую клеточку моей бренной плоти. – Через несколько дней мы отправимся в гости к ликанам. А пока… Займись нашим охотником, – приказал мне мой муж и, бросив лист, исписанный Люцианом на стол, вернулся на свой трон. – И ещё, – продолжил он, – постарайся уговорить нашего смертного друга обрести вечную жизнь среди нас. Только, убедительно прошу тебя, не выходи за рамки приличия и за границы нашего закона.
Я вышла из зала, махнув рукой Нику и стащив со столешницы послание ликана. За своей спиной я слышала слова Аро о том, что сегодня в полночь старейшины проведут обряд посвящения в клан новообращенных, поскольку все молодые подданные Вольтури собрались в резиденции.
– Вы меня звали, госпожа? – прозвучал голос юного вампира из дверного проема.
– Да, Ник. Проходи, – ответила я, приглашая его внутрь. – Ты был в Венгрии. Говорил с Люцианом. Быть может он просил тебя передать что-нибудь на словах?
– Нет, госпожа. Все, что он хотел сказать, было написано в письме.
– Совсем никаких новостей? – грустно уточнила я.
Он лишь отрицательно покачал головой.
– Я, конечно, ожидала какие-то подробности…но, как вижу, у ликанов, действительно, скучная жизнь.
– Когда я приехал туда, мне показалось, что вервольфы готовятся к войне. Они свозили оружие в резиденцию. Против Вольтури, конечно, оно бесполезно, но вот против смертных… Что-то назревает, госпожа. Конфликт между людьми и нами, если не хуже.
– Что может быть хуже?
– Война трёх сословий: ликанов, вампиров и католиков.
– О, Боже!
– Да, госпожа. Грядет буря, от которой нам не удастся укрыться.
– Мы всегда были в тени этого мира. Самые влиятельные политики, олигархи… масоны…они всегда считали себя высшей кастой, да, но только среди смертных. Мы сильнее всех на этой земле. Разве что только Бог могущественнее нас, но он на небесах. Здесь мы правим бал. Неужели эти ничтожества, которых мы вечно воспринимали как способ пропитания решили поднять руку на монархов другого мира?
– Это довольно спорный вопрос. Нам нужно предупредить старейшин.
– Я займусь этим, Ник. В полночь будет посвящение. Ты обязан присутствовать на нем. Пока иди. Алек пригласит вас, когда все начнется.
Он слегка поклонился и вышел из комнаты. Я осталась одна.
"Если Люциан и впрямь готовится к атаке смертных, то почему не написал об этом в письме? Неужели это только его война? И почему вдруг он стал собирать вооружение, если ещё несколько дней назад его стае ничего не угрожало? Или же грядущая битва будет против Вольтури? Хотя… Ликан подтвердил свое согласие на брак детей. Довольно странная игра, в которой, возможно, не будет победителей".
Я бегом спустилась по лестнице, ворвалась в тронный зал с человеческой скоростью, протянула руку старейшине.
– Смотри! – потребовала я от него.
Он осторожно взял мою ладонь, накрыв своею, замер на некоторое мгновение, а после резким движением поднялся со своего места.
– Что же он задумал?! – прошипел Аро, спускаясь по ступеням в центр помещения.
– Господин, – донёсся робкий стон Анжелы из дальнего угла.
Он темным движением тени в воздухе оказался возле неё и уже вникал в подробности ее видения.
– Это будет кровавый бой. Он унесёт жизни многих слуг Вольтури. Ликаны займут сторону клана… Смертные ополчатся против нашего господства над миром ради того, чтобы восстановить права на… О, нет! Они хотят некоторой доли власти… О, порождения тьмы! Вечная алчность и тщеславие…вот грешные добродетели людей, – говорил Аро, все ещё находясь под впечатлением от увиденного.
– Как нам предотвратить эти события? – уточнила я.
– Об этом лучше узнать у нашего охотника. Он ведь "свой" среди католиков.
– Когда все это произойдет, Анжела? – спросила я у девушки.
– Нескоро. Видение довольно размытое, а значит у нас ещё есть достаточно времени, чтобы исправить ситуацию, – пояснила она.
– Моли Бога, Аро, чтобы ликаны не задумали воспользоваться шансом и уничтожить наш клан! – прошипела я.
– Скоро прибудет Хайди. Время обеда, – напомнил Маркус.
Я бросила на него безразличный взгляд и ушла из зала.
Ночь разбитых зеркал
– Госпожа, Вам стоит на это посмотреть! – осторожно постучав в мою комнату, произнес Алек.
Я спустилась вниз по темным коридорам Вольтерры. Сегодня здесь не горел ни один факел. Мрак окутал старинные стены, оживляя в сознании самые причудливые и устрашающие образы.
Яркие звёзды, разогнав своим светом тучи, светили на пол тронного зала, в который меня привело чувство лёгкого любопытства. По периметру рассредоточились новообращенные. Величие царило в этом помещении.
– Ты пришла к нам? – неслышным шепотом произнес Аро.
– Хочу приобщиться к вашему торжеству, – с лёгкой усмешкой ответила я.
– Тогда проходи, – бархатным ядом звучал его голос.
С каждой минутой здесь становилось все больше народа. Казалось, что весь клан не сможет поместиться в этих стенах.
На старинных часах пробило полночь.
– Дорогие мои, – Аро был слишком горд собой в этот миг, – настал тот час, когда новообращенные вампиры смогут по праву стать полноценными членами клана! Сегодня, в эту звёздную ночь мы зажжем новые светила другого мира, которые будут играть немаловажные роли в нашей жизни!
Джейн и Хайди поднесли ему несколько шкатулок, открывая их поочередно. Аро же подходил к каждому новорожденному, надевая ему герб Вольтури, что украшал грудь всех его поданных. Молодые вампиры покорно преклоняли перед ним головы.
– Что это за обряд? – раздался совсем рядом со мной баритон смертного охотника.
– Посвящение в клан. Что-то вроде церемонии под названием "Добро пожаловать в самую кровожадную семью", – тихо ответила я.
– Я так и подумал, – усмехнулся Штефан.
Когда все это представление было окончено и новые слуги Вольтури разбрелись по своим местам обитания, я ворвалась в свою комнату, подошла к зеркалу, из которого на меня смотрело существо с мертвенно бледным лицом, освещаемым только одной свечой.
– Как же я тебя ненавижу! – вспыхнула я, ударяя кулаком по своему отражению.
Зеркало рассыпалось в сотни осколков, закрепляя за собой право последнего слова.
Аро проник в спальню тихим ветром, положив руки на мои плечи.
– Нет. Не сегодня, – отказалась я от его безмолвной просьбы, содержавшей напоминание о супружеском долге.
– От чего? Будешь придаваться мечтам о ликане?
– Буду желать себе смерти! – прохрипела я.
– Чем же я тебе так не угодил?
– Аро, я устала от этой жизни! Я клянусь тебе, устала так сильно, что уже не могу смотреть на этот проклятый мир!
– Ты слишком накручиваешь себя.
– Я слишком ненавижу себя, Аро! Видит Бог, совсем скоро я поступлю так же, как и Соня, дабы выпросить смерти у кровавых старейшин!
– Что вдруг стало причиной твоего безрассудства? – он явно был удивлен моим поведением.
– Эта ночь! Эта ночь, Аро! Я вдруг увидела и поняла, что мы безжалостные, бессердечные монстры! Как мне любить тебя, если я себя проклинаю вслух?!
– По-твоему, ликаны лучше нас?! – он взорвался неимоверным гневом.
– Нет, Аро! Не лучше! Боже, как же я хочу быть смертным человеком! Просто жить свои восемьдесят лет и не думать о вечности, что висит над твоим бренным телом! Не думать о том, сколько людей ты осушила до конца, испытывая дикую жажду! Я ненавижу весь этот мир, что делает меня такой! Аро, убей меня, прошу! Я больше тебе не нужна!
– Ошибаешься, дорогая! – прорычал он, прижав меня с силой к стене и раздирая на мне одежду. – Ещё как нужна! Даже не представляешь насколько сильно я нуждаюсь в тебе!
Он терзал мою плоть до самого утра, обжигая ледяными губами запястья, ключицу, живот. Я сгорала от отвращения. Нет, мне был противен не он, а та жизнь, что свела меня с этим абсурдом. Я хотела умереть в самый последний раз, чтобы больше не воскрешать из мертвых свою душу, что давно металась на седьмом круге ада и не находила себе подходящего места.
Точка невозврата
Ещё до рассвета я выехала вместе со Штефаном, старейшинами, Анжелой, Джейн, ее братом, Лесми и Агнессой в Венгрию. К обеду мы были на месте.
– Добро пожаловать, – огрызнулся Люциан, будто не был рад нашей встречи.
Я лишь недовольно смотрела на все происходящее.
Моя дочь тут же взяла Леона за руку, став чрезвычайно счастливой. Я завидовала ей. Она знала, чего хочет от жизни, в отличие от меня. Ее глаза светились от радости, а мои потухли пару столетий назад.
Мы прошли в замок Виктора. Здесь ровным счётом ничего не изменилось за последние несколько дней.
Штефан сидел один, занимаясь изучением наших повадок. Ему все было интересно, ведь обычно он не мог свободно входить в вампирский клан, дабы узнать тайны его обитателей.
Аро и Люциан были заняты своими разговорами о том, как они планируют восстановить и укрепить союз между ними.
– А где Агнесса? – вспомнила я, не увидев ее в зале.
– Уходила с Леоном, – сообщил Пирс.
Я быстрым движением поднялась с дивана.
– Пойдете со мной, – обратилась я к Деметрию и Рейзу.
Мы вышли на улицу. Муж Джейн тут же взял след, уводя нас прочь от замка.
– Где они могут быть? – когда он подводил нас к маленькой избушке, в которой некогда я и Люциан "прощались" перед моим возвращением в Вольтерру, испугалась я.
– Верно, здесь, – предположил ищейка.
Я ворвалась внутрь хижины. Здесь, как и когда-то горели свечи, а на шкуре убитого животного лежали два обнаженных тела.
– Вы с ума сошли! – пытаясь взять себя в руки и не убить нахального ликана, воскликнула я.
– Госпожа Вольтури, это не то, что Вы подумали! – пролепетал он.
– Трус! – бросила я ему. – Раз уж тебя застали за преступлением, имей смелость признаться в этом, а не оправдывайся!
Агнесса поднялась на ноги, укутываясь плащом.
– Деметрий! – крикнула я ему. – Уведи ее в замок и постарайся сделать так, чтобы Аро не узнал об этом!
Он вывел ее на улицу, а я осталась один на один с молодым вервольфом.
– Будь моя воля, я бы оторвала твоё орудие преступления! – прошипела я, с силой прижав его к стене.
– Госпожа Вольтури, мы помолвлены и решили не ждать, когда настанет время, – произнес он.
– Здесь решать не вам!
– Неужели для этого нужно собирать совет старейшин?!
– Надо будет, соберём! Одевайся, волк!
Я вышла из избушки, прошла по снегу и снова повернулась к нему.
– Завтра же сыграем свадьбу. И не смей с ней видеться до утра! – кинула я ему напоследок, как кость псу.
Когда я вернулась в замок ко мне подбежала испуганная Джейн, чего раньше я никогда не видела.
– Что случилось? – равнодушно спросила я.
– Лесми… Она подслушала разговор Аро и Люциана. Теперь она знает, кто убил ее отца!
– Боже, – во мне возникло такое чужое ощущение страха.
– Она сбежала несколько минут назад. Неужели она станет…мстить…
– Подождём с выводами.
Я прошла в зал, посмотрела на своего мужа.
– Что теперь будем делать? – уточнила я у него, встав рядом с вожаком вервольфов.
– Ждать. Анжела ничего не видит. Быть может, обойдется…
– Будем надеяться, – заключила я и поднялась в спальню к своей дочери.
– Я, правда, его очень люблю! – воскликнула она, упав передо мной на колени, как только я зашла на порог.
– Поднимись, – попросила я. – Завтра свадьба. Готовься. Джейн и Анжела тебе помогут.
Она подбежала к шкафу, достала бежевое платье.
– Можно я буду в этом? – уточнила она.
– Надевай, что хочешь, – тяжело вздохнув, ответила я.
Ночью началась подготовка к торжеству. Джейн заплетала косы моей дочери, укладывая их в величественную корзинку на голове. Анжела помогала ей надеть платье, зашнуровать его на спине, поправить фижмы и корсет. Я молча наблюдала за этим, сидя в кресле у окна.
К рассвету все было готово, и мы величественной процессией спустились в тронный зал.
Возле трона Виктора стояли Аро, Люциан и Леон. Все ждали нас. Я подвела Агнессу к ним, передав ее руку жениху, и встала между вожаком стаи ликанов и главой клана Вольтури.
– Дорогие мои, – начал Аро, – мы собрались здесь сегодня, чтобы узаконить союз этих юных сердец…
Как только вампир произнес последнее слово в своей довольно длинной речи, которую я не стала запоминать наизусть, моя дочь и отпрыск вервольфа соединились в поцелуе, а входная дверь распахнулась и в тронном зале показалась Лесми. В ее руках блеснули два кинжала.
"Серебро" – подумала я.
– Я убью тебя! – прошипела она, направляясь в сторону Люциана.
В несколько шагов она оказалась возле него. Он стремительно обратился в волка.
– Лесми! – крикнул Аро, чтобы остановить это безрассудство.
Я с безразличием смотрела на происходящее. Теперь моему мёртвому сердцу было все равно, от кого оно избавится – от Аро ли, или от Люциана…
Она набросилась на него, сдирая кожу серебряными лезвиями с его волчьего тела. Он ревел от боли, но все ещё пытался сопротивляться, сбивая ее с ног и кусая в шею, чтобы обездвижить.
– Сдохни, тварь! – крикнула она, вонзив нож ему в сердце.
Люциан упал замертво. Леон бросился к нему, встав на колени возле бездыханного тела отца, что превратилось в человеческое.
Я сделала шаг вперёд, вскрикнув в ужасе, осознав то, что это происходит в действительности. Мне показалось, что мое сердце, и без того мертвое, остановилось, сделав последний удар о грудную клетку. Земля словно уходила из-под ног, а тронный зал закрутился черными стенами вокруг меня. Сознание стало спутанным, потерянным, мне нужен был путеводитель по закоулкам моего разума, в котором пульсировала только одна мысль: "Люциан мёртв!".
– Я тебе отомщу! – прохрипел молодой вервольф, обратившись к Лесми.
– Не получится, – хмыкнула она, покидая замок.
– Ты оставишь это так? – удивилась я, обратившись к Аро.
– Дорогая моя, – ласковым ядом пролил он слова в мое сознание, – это ее выбор. Что я могу с ним сделать?
Я твердым шагом вышла из помещения, поднялась по лестнице и заперлась в своей комнате.
Остаток дня я провела в одиночестве, убивая себя мыслями о никчемности своей вечной жизни.
– К тебе можно? – неслышно постучавшись в дверь, спросила Агнесса.
– Да, заходи, – открыла я ей замок.
– Мама, мне очень жаль, – протянула она с искренним состраданием.
– События разворачиваются слишком быстро… Прости, что испортили тебе свадьбу, – произнесла я.
– Тебя это волнует? – удивилась она.
– И это тоже.
Она замолчала, глядя в пол.
– Зачем ты пришла? – опомнилась я, словно от кошмарного сна, что никак не мог оставить меня в покое, нагнитая жуткие впечатления в мой разум.
– Мы решили уехать. Здесь все напоминает о прошлой жизни. Хочу быть смертной, пусть и не имея возможности умереть.
Я обняла ее, прижав ее голову к своей груди.
– Ты права, милая. Бегите из этого ада. Здесь все стало слишком мерзким. Члены клана, словно черти сжигают все в своих страстях. Это ужасно. Когда я была маленькая… – начала я свой рассказ, – отец говорил мне, что существуют такие люди, как вампиры. Они не живы и не мертвы, питаются человеческой кровью, убивают ради забавы. Я всегда очень боялась их. В древнем Риме никто и не задумывался о том, что в ближайшее окружение императора входит несколько таких существ. Когда твой отец впервые пришел в наш дом… Я увидела его глаза. Внутри меня умерла та вера, которую я хранила долгие годы. Я боялась встретиться лицом к лицу с этими тварями, но, когда узнала о нем всю правду, поняла, что люди – беззащитны по сравнению с ними. И кем я стала теперь? Вампиром. Бездушным монстром. Обитаю среди тех, кого я так боялась в детстве.
– Мамочка, я тебя очень люблю, – прошептала Агнесса, крепче обняв меня.
– Я тебя тоже, милая. А теперь, – я отстранила ее от себя, – беги. Беги без оглядки. Оставайся с Леоном. Никогда не возвращайся в Вольтерру. Там теперь невозможно дышать. Все стало слишком запутанным. Прости меня за всё и убегай!
Она поднялась на ноги, подошла к двери и, повернувшись, ещё раз запечатлела меня в своей памяти. Это был последний раз, когда я видела свою дочь так близко. Потом я лишь буду издалека наблюдать за тем, как она веселится со своими детьми, целует мужа, стоя солнечным днём на игровой площадке и радуется жизни вдали от вампирского клана.
Мы уехали в Вольтерру, как только стемнело. Здесь нас больше ничего не держало. Все это казалось до боли бессмысленным и глупым. Я лишь хотела поскорее закончить историю с ликанами и просто дожить остаток вечности со своим мужем в стенах древней вампирской резиденции.
– Ты останешься с нами? – обратилась я к Штефану, что сидел недалеко от меня в библиотеке.
– Если позволите, – отозвался он.
– Знаешь, что я думаю, – решила поделиться я своими мыслями с ним, – мне кажется, что мстить за свою любовь – слишком глупо. Лучше просто занять сторону вечного врага католиков. Быть может, станешь одним из нас?
– Я долго думал над этим, моя госпожа. Вы правы, пора уже сделать достойный выбор.
Он подошёл ко мне, освобождая шею и подставляя мне загорелую кожу. Я поднялась со своего места, коснулась пальцами его плоти, обхватила руками голову, слегка наклонив ее в противоположную сторону, и впилась клыками в сонную артерию, разливая яд вампира по его крови.
Этой ночью нас стало больше ровно на одну особь.
Аро зашёл в мою спальню.
– Нам нужно поговорить, – серьезно произнес он.
– О чем? – отложив книгу в сторону, уточнила я.
– О нас.
– Хорошо, давай поговорим, но, сразу предупреждаю, что я, больше чем уверена, наша беседа не даст никаких плодов.
– Тем не менее.
– Я тебя слушаю.
– Сегодня случилось слишком много событий, которые перевернули наш привычный уклад жизни…
– Мы потеряли двух членов нашего клана, но обрели нового.
– Я не об этом.
– Смерть Люциана?
– Довольно обрывистых фраз.
– Ты первый начал, – напомнила я.
Он подошёл к окну, распахнутому и впускавшему зимний ветер Италии в комнату.
Я поднялась с кресла, скользнула по мраку спальни.
– Теперь тебе нечего выбирать, – сообщил он.
– Аро, Лесми поступила так, как требовало ее сердце. Месть, конечно, то блюдо, которое подаётся холодным… Но она сделала свой выбор. Я не жалею об исходе нашего безумства.
– Ты так часто нарушала закон Вольтури, что я уже сбился со счета.
– Можешь наказать меня. Я не стану противиться правосудию.
– Ты и так расплатилась за всё, оставшись здесь со мной.
Я молча смотрела на его силуэт на фоне звёздного неба.
– Давай попробуем начать все заново, – предложил он. – Пойдем на компромисс. Просто рискни полюбить меня снова, если ты хоть немного испытывала это чувство ко мне ранее.
Я подошла ближе, положила одну руку на его плечо, вторую – на талию, скользя по его пиджаку. Он откинул голову назад, стараясь впитать каждой клеточкой своей плоти мою внезапную нежность.
– Три дня назад я, быть может, отказалась бы, отдав предпочтение смерти, но сейчас… – я спустилась на томный шёпот.
Он осторожно повернулся ко мне, будто боялся спугнуть мое мимолётное желание.
– Мертвое сердце не умеет любить, Иоанна, – напомнил он. – Но я клянусь, что ты никогда не пожалеешь о том, что когда-то осталась со мной.
– Я знаю, милый, – пугаясь своих собственных слов, говорила я.
– Только скажи, что простила меня за весь тот абсурд, который происходит в этих стенах. Я чувствую, будто некогда страстное желание власти над миром покидает меня, и теперь мне куда приятнее оставаться в глухой тишине среди тьмы с тобой до рассвета.
– Ты хочешь отойти от дел? – удивилась я.
– Разве у меня есть такая возможность?
– Нам ещё предстоит разрешить конфликт с католиками, – опомнилась я, отойдя от него.
– Люциана больше нет, а значит нет и конфликта.
– О чем ты?
– Ликаны теперь будут жить среди простых смертных, а значит никто больше не узнает о существовании другого мира, нашего мира, понимаешь? Они не способны были сдерживать свои эмоции, голод, который всегда поощрался вожаком стаи. Леон и Агнесса отказались от них, поэтому вервольфы обезглавлены. Больше им не нужно охотиться.
– Но посланники Ватикана могут объявить войну нам.
– Не могут. Штефан напишет им письмо, в котором сообщит о гибели клана, и больше никто не станет претендовать на наши земли.
– Неужели ты веришь в то, что все так просто?
– Не нужно усложнять, особенно, когда на кону жизнь всех подданных.
– Это абсурд!
– Абсурд лишь в том, что за последнее время мы ослабили хватку закона, и многие слуги, особенно из тех, что были обращены недавно, забыли, что такое власть.
– Пора возвращаться к прежним порядкам.
– Именно.
– Нужно воспитать новорожденных так, как когда-то воспитали древних вампиров. Они уважают закон и безоговорочно подчиняются старейшинам.
– Да, милая. Настало время репрессий, – он усмехнулся в темноте.
– Как скажете, мой господин, – я снова почувствовала его безоговорочную власть над собой.
Он коснулся моей шеи, провел по ключице холодными пальцами.
– Я убью за тебя, – прошептал он в мою кожу.
– А я умру за тебя, – подхватила я, стягивая вниз по его рукам пиджак, что стеснял его движения.
– Закончим начатое, – потребовал он, прижимая меня к стене и впиваясь губами в мою плоть.
– Теперь ты выбьешь из меня все воспоминания о ликане? – предположила я.
– Ты забудешь его со временем. Я обещаю, – прорычал глава клана Вольтури, разрывая на мне одежду.
***
Утром в тронном зале Аро по привычке занял свое место между двумя братьями. Здесь были и новорожденные, и древние вампиры.
– Я собрал вас здесь, – начал он, – чтобы объявить волю старейшин. С сегодняшнего дня мы начинаем возвращать традиции и устои, которые были приняты среди нас несколько столетий назад и соблюдались до последнего времени. Но, в свете недавних событий, они регулярно нарушались нашими подданными, а значит, подвергались оспариванию со стороны членов клана. Закон Вольтури есть то, что должно выполняться безоговорочно. На этом всё.
Адам с бесконечной нежностью посмотрел на Анжелу, подал ей руку и сопроводил при выходе из зала. Я лишь довольно улыбнулась им вслед, осознав то, что и мой сын нашел ту, которая достойна его и сможет по-настоящему сделать его счастливым.
– Госпожа Вольтури, – обратился ко мне Аро, когда я села за стол возле стеллажей. – Надеюсь, что Ваши обязанности "блюстителя верности" не останутся забытыми Вами, и наши подданные будут осознавать, осуществляя измену своему супругу, что после их удовольствия последует наказание.
– Конечно, господин Вольтури, я покорно стану защищать шестой пункт закона клана, – отозвалась я на его замечание. – Теперь я, как и прежде, преданный служитель старейшин и Ваша верная супруга.
Он плотоядно улыбнулся, взял мою руку и прикоснулся губами к запястью.
– С возвращением домой, милая, – прошептал он.
Я кивнула ему в ответ, поклявшись мысленно себе в том, что больше никогда не посмею взглянуть на другого мужчину, не иначе, как на подданного или жертву моей жажды.
Так и будет до скончания веков, пока Вольтури будут править тайным миром, а в моей мертвой душе – гореть страсть к старейшине и цвести преклонение перед законом самого могущественного вампирского клана.
