Яна Бендер
Госпожа Вольтури
– Нам нужен Аро! – напомнила Джейн.
– Мы и без него справимся! – отрезал предводитель оборотней.
– Было бы неплохо пригласить Анаит с ее спутником. Они всяко больше нас поймут… – заметила Соня ещё раз.
– Джейн, отправляйся к ней. Скажи, что она мне нужна. Ещё сообщи Вольтури, чтобы прибыли сюда. Агнесса в опасности. Пусть Маркус присмотрит за ней в дороге.
– Да, моя госпожа, – она резким движением покинула помещение, оставив нас вчетвером.
– Его здесь только не хватает! – выказывал недовольство Люциан.
– А сколько раз он спасал жизни тебе и твоим близким? – напомнила ему Соня.
У него не нашлось аргументов против этих слов.
Ночь легла тяжёлым камнем над севером Венгрии, и Леон отправился спать.
Я стояла у окна среди мрака каменного замка, глядя на растущий диск луны. До моего слуха донеслись осторожные шаги по огромным мраморным плитам комнаты.
– Зачем пришел? – спросила я нарушителя моего спокойствия.
– Нашим детям грозит опасность. Хочу узнать твои планы на предстоящие события, – глубоким бархатным голосом Люциана запела тишина.
Я резко повернулась к нему лицом, так что лунный свет падал на меня со спины.
– Признайся честно… – я начала медленно подступать к нему, а он отходил все ближе к противоположной стене. – Ты просто хотел побыть со мной…
– Нет, – произнес он, и я почувствовала запах лжи.
– Говори правду, – настойчиво, но мягко требовала я, уже почти прикоснувшись своим телом к его.
– Да…– с трудом выдохнул он.
– Я хочу лишь одного… – остановившись в паре миллиметров от его губ, прошептала я, – уберечь свою дочь.
– А я сына… – подхватил он, уже готовый сдаться мне в эту ночь.
Я резко метнулась в сторону и остановилась у двери, ведущей в коридор.
– Неужели ты подумал, что я изменю своему мужу, так же позволяя и тебе нарушить законы Вольтури? – я блеснула белыми клыками в темноте, изобразив злорадную улыбку.
– Ты любишь меня дразнить, – с упрёком заметил он.
– Да, я люблю тебя, – я сделала паузу буквально на мгновение, – дразнить.
– Если убрать последнее слово, то я услышу то, о чем мечтал так долго…
– Но я не люблю тебя конкретно. Люблю лишь дразнить и доводить до безумия.
Он тяжело вздохнул, а я незаметным движением покинула комнату.
В коридоре я столкнулась с Соней. Она удивлённо на меня посмотрела.
– Держи своего мужа подальше от меня, – пропросила я её.
– Почему? – уточнила она.
– Кем бы он ни был, ликаном или неизвестно кем, в нем течет кровь, а новообращённые довольно часто испытывают жажду. Хотя, кому я это объясняю? Сама же все знаешь.
– Ты хочешь его? – задала она мне вопрос, от которого я несколько опешила.
– Поясни, будь добра, – произнесла я.
– Тебя столь сильно мучает жажда, что ты готова испить кровь вервольфа?
– Ах, ты в этом смысле… Нет. Я пока ещё способна контролировать себя, но долго мне не продержаться. Его счастье, что я сегодня была на охоте.
– Джейн тоже?
– За нее можешь не волноваться. Она опытнее меня в этом плане.
Соня улыбнулась мне и зашла в комнату, где был Люциан. Что происходило дальше – мне неведомо. Одно для себя я поняла точно, она гораздо счастливее меня.
Нет, я, ни в коем случае, не ропщу на свою жизнь, но Соня…она не знала никого, кроме своего мужа. Всегда любила только его и ни разу не была с другим. Ей повезло и в том, что однажды ей удалось умереть, чего на протяжении двух тысячелетий не хватало мне.
Я спустилась в большой зал, разместилась на диване и посмотрела по сторонам. Здесь было мрачно и пусто. Громадные каменные глыбы выступили из стен, давя на меня своим видом. В огромных рамах висели старинные портреты, среди которых мне удалось увидеть и Виктора, отца Сони. Все здесь напомнило о многовековой вражде оборотней и вампиров, начавшейся после восстания Люциана.
Сейчас же все изменилось. Вольтури стали союзниками вервольфов, а ликаны оказались не такими уж и варварами.
За моей спиной проскрипела массивная дверь, и я почувствовала чьё-то присутствие в зале.
– Госпожа Вольтури, – раздался грубый мужской голос.
Я повернулась к говорившему и резко села на край спинки дивана.
– Я тебя слушаю, Пирс, – спокойно отвечала я, увидев напротив соратника Люциана.
– Я бы хотел получить некоторые пояснения… – он слегка замялся под моим внимательным взглядом.
– О чем? – не демонстрируя ни капли презрения или отвращения, говорила я.
– Ваш клан прибудет сюда в скором времени? Какие распоряжения будут на наш счёт? – произнеся это, он невольно наклонил голову, что бывает в случаях, когда собеседник признает другого уважаемым и могущественным.
– Пока никаких, Пирс. Надеюсь, что через пару дней ситуация, сложившаяся вокруг наших кланов прояснится и никому из нас ничто не будет угрожать.
– Среди нас есть один знахарь… – начал довольно тихо он, словно боялся, что его услышат нежелательные персонажи этих событий.
Я обострила внимание на его словах.
– …он бывает на дальних заставах наших территорий. Вчера он прибыл с вестью, что на одной из земель, которые принадлежат нам, он почувствовал некое присутствие…
– Кого именно? – более серьезным, нежели прежде, тоном спросила я.
– Чужаки. Ни оборотни, ни вампиры, ни люди… Иное энергетическое поле, как он сам выразился.
– Хочешь сказать, что сюда идут "иные"? Будем так их называть.
– Да, госпожа. Их намерения неизвестны, но знахарь говорит, что ничего хорошего они нам не принесут.
– Когда они доберутся до замка?
– Госпожа Вольтури, они не идут целенаправленно сюда. Они словно засылают духов на разведку, а сами продвигаются крайне медленно. Я знаю точно, что дело здесь нечисто…
– Это ты мне говоришь? Ты, защищающий клан ликанов, превращающийся в грозного зверя под бликами полной луны, и я, что пьет кровь смертных, облаченная в бледность кожи, смотрящая алыми глазами на подданного Люциана? Но, если уж, ты считаешь нас, по сравнению с ними чистыми, то дела обстоят, и впрямь, нехорошо.
– Я лишь сообщил Вам факты. Теперь Вам делать выводы и принимать решения, – он слегка поклонился и покинул меня.
Я осталась одна среди мрака ночи, где в глубоких нишах, проделанных в стенах, горели свечи, коптя и без того черный потолок.
По мне вдруг разлился жар, который я не ощущала с момента своей близости с Люцианом, что была около двух лет назад. Я прекрасно осознавала, что сейчас он вместе с Соней…дарит ей блаженство, которое удалось однажды украсть и мне…
Я закрыла глаза. Моя рука скользнула по груди, спустилась к животу, а затем безвольно упала на сидение дивана, повёрнутая вверх ладонью. Я не смогла бы сейчас "развлечь" себя. Да мне этого и не хотелось. Лишь воспоминания о ночи с Люцианом заставляли меня впадать в лёгкую дрожь, которой удавалось оживить мое мертвое холодное тело, принадлежащее отныне только главе клана Вольтури.
Порочность
Утром вернулась Джейн. Она сообщила мне, что Вольтури прибудут с рассветом следующего дня и ждать осталось совсем немного. Анаит же предупреждена обо всем и едет сюда.
Соня спустилась со спального этажа, где провела эту ночь. Она радостно улыбалась и была довольно счастлива, что заставило меня отнестись с некоторым предубеждением к ее поведению.
– У тебя осталась последняя ночь, – напомнила мне тихо Джейн, когда хозяйка дома отправилась к сыну. – Аро ни о чем не узнает…
Она кивнула в сторону лестницы, ведущей наверх. Я проследила за ее взглядом и слегка улыбнулась.
– Нет, Джейн, я так не могу…– отказалась я от ее предложения.
– Он сам тебя ждёт… Он хочет этого.
– Я не стану нарушать законов Вольтури.
– Даже моя преданность Аро имеет свои границы. Если ты пожелаешь уединиться с Люцианом, то я предоставлю тебе все условия – уведу Соню и Леона на охоту, задержу старейшин, запру все двери…ты только скажи.
Я с некоторым испугом посмотрела в ее сторону. Что это было? Проверка? Или, действительно, искренний дружеский порыв, спровоцированный нашими безмолвными взглядами с ликаном?
– Пожалуй, я откажусь от твоего предложения, – решилась я.
В огромном зале показался Люциан. Он выглядел…впрочем, как и всегда…короткая борода, длинные волосы, кожаный жилет, мускулы… Все это, конечно, заставляло меня возвращаться к событиям давно минувшей ночи, но не убеждало в том, что я хочу все это повторить… Он был мужественен, даже, в нем было что-то животное…он был зверем, но…такое отношение к мужчине обычно не заставляет долго трепетать от его вида, прикосновений, ласк, поцелуев… Когда-нибудь и это заканчивается, особенно, когда впереди у тебя вечность.
Определенно, во мне ещё не всё остыло к нему. Когда-то Аро предположил, зачем я хотела скорее стать вампиром: не только, чтобы приблизиться к смерти хотя бы на шаг, но и за тем, чтобы перестать думать о ликане. Как ни странно, мои замыслы рушились при виде своего любовника, и я с нетерпением ждала приезда главы Вольтури.
– Люциан, – обратилась я к нему, а он подошёл ближе, – я хотела бы поговорить со знахарем, что заподозрил неладное в здешних краях.
– Пирс рассказал? – догадался он.
– Да, но речь не об этом. Детям угрожает опасность, и мы должны использовать все возможности, чтобы защитить их.
– Я приглашу его сюда, – согласился предводитель ликанов.
– Я могу отправиться к нему сама?
– Как будто, если я тебе откажу, тебя это остановит…
Я слегка улыбнулась и направилась к выходу. Джейн последовала за мной.
Пирс провел нас через лес и вывел к небольшой опушке, на которой завалившейся на бок избушкой, доживала свой срок обитель знахаря.
Соратник Люциана постучал в дверь. За ней раздался шорох. Затем она немного приоткрылась, пропуская серый утренний день во мрак деревянной постройки. Низкая тень смотрела на нас из темноты, изучая каждый закоулок наших образов.
– Вампирам здесь не рады, – отрезал хозяин дома, сделав выводы обо мне и моей спутнице.
– Это наши союзники, – пояснил Пирс.
– Всё равно! – бросил нам знахарь и захлопнул дверь.
– Открывай, давай! – наш проводник настойчиво стучал по древним дощечкам, служившим преградой для входа.
Хозяин снова выглянул наружу и сделал шаг назад, пропуская нас внутрь избушки.
Мы оказались в небольшом помещении, уставленном по периметру стеллажами. В центре находился стол, высотою до пояса. На нем лежали книги с древними заклинаниями, начертанными на ветхих страницах, пожелтевших от времени, стояли пробирки и колбы со сваренными зельями и ядами, рассыпаны порошки и сухие ветки растений. На стенах висели сушеные грибы, нанизанные на потрёпанную верёвку. Везде полыхали зажжённые свечи, делавшие воздух в, и без того, замкнутом пространстве, непригодным для дыхания.
– Зачем пожаловали?! – хрипловатым и недовольным голосом прошелестел знахарь.
– Расскажи им то, что говорил нам, – произнес Пирс.
– О чем? – он хитро прищурился.
– О ведьмах, – пояснил наш спутник.
– О каких ведьмах? – с незаметной усмешкой бормотал хозяин избушки.
– Не прикидывайся! – отрезала я. – Ты все понял!
Он замер в неестественной для него позе – позе удивления и недоверия. Затем ему пришла в голову мысль о том, что неплохо бы было проучить молодую вампиршу.
– Девочка, я старый, больной человек… А ты мне говоришь такие оскорбительные вещи, – изображая на лице страдания, обратился он ко мне.
– Сколько же тебе лет? – обманчиво смягчилась я.
– Сто тридцать шесть… – тяжело вздохнув, подсчитал он.
– А мне тысяча девятьсот семьдесят восемь, – объявила я и внимательно проследила за его реакцией.
Он был несколько шокирован, но продолжил гнуть свою линию.
– Так я-то живой…из плоти и крови…
– Я новорожденный вампир. С момента моего обращения прошло несколько месяцев.
Его зрачки расширились, хотя в темноте они были и без того большими.
– Так кто же ты? – испугался он.
– Долгая история. Для тебя я – госпожа Вольтури. Жена главы вампирского клана. Это всё, что тебе нужно знать. Мы являемся ближайшими союзниками Люциана, поэтому ты можешь доверять нам всё то, что доверяешь вервольфам.
– Я обнаружил чужую энергию на дальней заставе… – начал он свой рассказ. – Это были не хладные, то есть, простите, не вампиры, но и не оборотни. В воздухе, что был там, я чувствовал веяние многих веков, но, что за существа нарушили наши границы – понять не мог, пока не начал варить зелье. Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль о том, что это были ведьмы. Они не появлялись в здешних лесах порядка пятисот лет, но теперь вернулись, чтобы отвоевать свои земли. Инквизиция заставила их однажды покинуть эту территорию, но, сейчас, когда здесь правят вервольфы, им вдруг захотелось восстановить свои права на эти места. Намерения у них серьезные, но им торопиться некуда. Они будут наступать так медленно, что мы даже не заметим их продвижение вглубь наших краёв.
– Сколько их? – уточнила я.
– Много, госпожа…тысячи… Ликанам одним не справиться. Нужна помощь.
– Вольтури предоставят своих воинов, но… Опасность угрожает и наследнику Люциана, да и моей собственной дочери.
– Это плохо, очень плохо… – прохрипел знахарь и полез в какой-то мешок с травами, перевернув пару страниц поваренной книги.
Он оставил нас одних, держа в руках узелок с сушеными листьями мяты. Через пару минут он вернулся и протянул мне тесемку, завязанную на сверху.
– Что здесь? – удивилась я, взяв в ладонь подношение.
– Лекарство от тоски. Заваривать на семь минут, – пояснил он.
– Для кого? – уточнила я.
– Для Агнессы Вольтури, – ответил он.
Я не была шокирована тем, что он знает имя моей дочери. Однако, что с ней было не так, раз он сделал такой подарок ей? Почему она погрузилась в печаль? И кто был причиной ее тревог? На эти вопросы мне предстояло найти достойные объяснения, но пока, я поблагодарила за тесемку с травами и вышла на улицу.
– Что думаешь обо всем этом? – спросила я Джейн.
– Я не могу сказать ничего определенного…нужен совет Аро…
– Пусть решают старейшины, – согласилась я.
Ночь показалась мне сущим адом. В ней переливались краски всевозможных потерь, которые я пережила и, которые мне только предстояло пережить.
– Вы, вампиры, порочные существа…– прозвучал тяжёлым приговором голос Люциана за моей спиной, когда я стояла на балконе, обдуваемом осенним ветром.
– В чем же наша порочность? – не поворачиваясь к нему, спросила я.
– В том, что вы слишком многого желаете…власти, крови, любви… Но из всего этого получаете только утоление жажды…
– Хочешь сказать, что ликаны менее порочны?
Он подошёл так близко, что я почувствовала его дыхание на своих волосах. Конечно, в большей степени, сказывались мои обновленные навыки, но тепло его тела в этот раз было слишком рядом.
– Ликаны… Мы лишь стремимся к спокойной жизни… Зная тебя, могу сказать, что ты вечно ищешь развлечений.
– Видимо, ты слишком мало живёшь на земле, чтобы находить в скучных днях достаточно счастья, – я, наконец, повернулась к нему лицом, облокотившись поясницей на ограждение балкона.
Он поправил рукой мои локоны, слегка коснувшись мраморной кожи на шее.
– Не нужно, – прошептала я, немного отстранившись от его пальцев.
– Ты жаждешь страсти, эмоций, новых впечатлений, но не способна их получить, поскольку однажды сама оттолкнула от себя желаемое, – заключил он, глядя мне прямо в глаза на расстоянии пары десятков сантиметров.
– Когда же я успела совершить подобное? – усмехнулась я.
– Когда сбежала после боя с повстанцами…
– Это было слишком давно…
– Три года назад, если быть точным.
– Хочешь сказать, что во всем виноват Эгон? Тот, что поднял бунт в твоей стае?
– Он здесь не при чем.
– Докажи мне здесь и сейчас, что я совершила тогда ошибку! Докажи мне! – я смотрела на него взглядом, полным вызывающего презрения.
Он стремительным движением обхватил ладонью мою голову и впился своими огненными губами в мои ледяные уста. У меня не было воли, чтобы оттолкнуть его. Порочность, в которой он обвинил меня, разлилась по моему мёртвому телу и подавила мое сопротивление. Я снова желала его, как будто ошибки, совершенные мною, вернулись в мою бренную плоть и заставили сдаться натиску ликана.
Моя рука скользнула по его торсу, а его левая ладонь легла на мою поясницу.
Его запах, который раньше я не ощущала так сильно, заставлял меня подчиняться его движениям. Холод и жар соединились в один миг между предводителем оборотней и женой главы клана вампиров.
– Ты меня любишь? – прошептал Люциан, вдохнув аромат моих волос.
– Нет, – так же тихо ответила я.
– Лжешь… – спокойно продолжил он, касаясь губами моего виска.
– Плевать… – бросила я и откинула голову назад, подставляя свою шею ему.
– В твоих артериях больше не течет человеческая кровь… – улыбнулся он и слегка прикусил ледяную кожу там, где у людей бьётся пульс.
– Теперь моя плоть тебе не по зубам…
– Хочу тебя…– прошептал он с каким-то хищным рыком, обхватив мое правое бедро и, приподняв мою ногу под прямым углом.
Я подняла глаза наверх и увидела Соню, стоявшую в огромной каменной нише в стене замка. Она грустно улыбнулась, но не стала нам мешать, показав глазами свое снисхождение к нахлынувшей на нас страсти.
Он спускался горячими поцелуями вниз, оживляя бездушное тело своим дыханием. В какой-то момент я осознала все безрассудство происходящего и закрыла глаза, стараясь не думать о последствиях. Я, блюститель верности среди подданных Вольтури, сама согрешала прелюбодеянием… Я изменяла Аро, не чувствуя ни малейшего раскаяния. Пусть все будет так, как хочет Люциан. Я бы соглашалась на всё, но нечто, сидящее глубоко в моем сознании, заставляло меня думать о том, что я творю, ведь мне придется отвечать за свои действия и перед мужем, и перед законом Вольтури.
Поместив обе ладони на грудь Люциана, я с силой толкнула его к стене. Мощи во мне хватило бы на всю его стаю, так что он даже не успел отреагировать на мое сопротивление и с грохотом вонзился спиной в камни.
– Что с тобой?! – воскликнул он, осознав, что произошло.
– Прости. Я так не могу!
Я перепрыгнула через парапет и опустилась на землю во дворе замка, которая была несколькими метрами ниже уровня балкона.
Он подбежал к ограждению и посмотрел вниз. Я, приказав открыть ворота, скрылась во мраке ночного леса. Теперь я шла убивать и проливать человеческую кровь, поддавшись ненависти к себе самой, сковавшей мой разум.
Я остановилась на полном ходу возле голого дерева. В голове кружились мысли бестолковым роем. Я презирала себя и свою порочность, которая довела меня до такого. Он был слишком желанен для меня, чтобы я сегодня так просто отказалась от его страсти. Соня, как я поняла, тоже не проявляла особенного протеста, но я…мое сознание…в конце концов, образ Аро, всплывавший в моей голове, но, ни в коем случае, не страх перед законом и наказанием за его нарушение, заставили меня оттолкнуть от себя обеими руками возможность снова насладиться огромной палитрой эмоций, которые мне дарил Люциан.
Я снова побежала вперёд, пропуская мимо себя быстро меняющиеся пейзажи. Передо мной показалась деревня. Я обошла сзади несколько домов. Это небольшое поселение было полно людей. Как много крови! Жажда вдруг затуманила мой разум, и я начала вглядываться в смертных, выбирая себе жертву.
Юноша, лет двадцати трёх вышел из небольшого дома на улицу и закурил сигарету. Дым донёсся и до моего обоняния. Я неслышными шагами приблизилась к нему.
Я очень часто хотела узнать то, о чем заботятся перед смертью люди, когда та их застигает врасплох.
– Трудный выдался день? – спросила я, подойдя к нему со спины.
Он слегка дёрнулся, но, увидев перед собой хрупкую и безобидную девушку, продолжил стряхивать пепел с сигареты.
– Да уж, не из лёгких… – заметил он.
– У Вас что-то случилось? – сев с ним рядом на крыльцо, продолжила я разговор.
– Женщина, которую я люблю…отказалась от меня, оставшись со своим мужем, – сообщил мне мой собеседник.
– Вы были человеком, толкнувшим ее на измену?
– Был. Да, у нас была близость, но… А Вы вообще кто? – вдруг опомнился он.
– Да так…– протянула я, погружаясь в свои размышления, – прохожая…
– У Вас тоже денёк не из лучших? – с сочувствием посмотрев на меня, выдал он.
– Есть такое… – постаралась не вдаваться в подробности я.
– Поделитесь?
– Нет… – я посмотрела на него, блеснув алыми глазами.
Он слегка отстранился от меня.
– Не пугайтесь…это линзы, – догадалась я о его страхе.
– Крутые! – произнес он с некоторым восхищением. – Меня, кстати, Грегор зовут.
– Иоанна.
Он протянул мне руку, но я не стала делать ответный жест, который мог бы меня разоблачить.
– Быть может, прогуляемся? – предложила я и поднялась со ступенек.
Он последовал за мной. Мы вышли за пределы деревни, я провела его чуть глубже, пока он рассказывал мне о своих душевных терзаниях. Мне было плевать. Теперь уже я вела его на убой, чтобы утолить исключительно свою жажду.
– Вы очень красивая, – заметил он, когда я остановилась среди густых зарослей сосен и елей.
– Прости, мой друг, но меня измучил голод, – спокойно и с некоторым состраданием проговорила я и, преодолев за мгновение расстояние между нами, вцепилась клыками в его шею.
Я оставила тело молодого парня лежать посреди ночи меж деревьев. Его кожа стала бледной от отсутствия крови в теле. В руке дотлевал окурок сигареты, а на губах еще остался запах пепла.
Вернувшись в замок, я закрылась в комнате, предоставленной мне и, встав у окна всмотрелась в даль, утонувшую среди ночного мрака. Так я провела всю ночь, дожидаясь рассвета, сокрытого тяжёлыми тучами.
