Вячеслав Анатольевич Гильштейн
Имменсерит. Легенда о Бьярмалане
Эфрону котяра нравился. Моряки же его просто не замечали. Как им сказал Салех, увидев кота на руках у Эфрона – «никто не знает, как этот зверюга попал на борт. И когда это случилось – тоже никто не помнит. Такое ощущение, что кот всегда был частью этого корабля, ещё задолго до нас всех».
Авенир стал замечать, что он по вечерам всё чаще остаётся в каюте один. Эфрон регулярно уходил на кухню или в общую столовую. Яра всё чаще стала гулять по пустынной палубе. Наверное ей наскучило сидеть в четырёх стенах.
На вечер шестого дня, Эфрон как обычно шёл за очередной порцией еды для всех троих. Сегодня на ужин давали кашу с мясом. Эфрон покинул каюту, оставив Яру и Авенира, и двинулся по коридору с запертыми дверями. Чтобы попасть на кухню коротким путём, необходимо было подняться на палубу, пройти по ней до капитанской каюты, и спустится ещё раз в трюмы по соседней лестнице.
Погода была не самая лучшая, и что бы не мокнуть по вечернему времени под моросящим дождём, Эфрон решил пройти по другому, через нижние трюмы. Этот путь он проделывал впервые, но он уже неплохо ориентировался в строении корабля и многое понимал интуитивно.
Спустившись на нижний ярус и пройдя несколько шагов, Эфрону почудилось где-то в глубине грузового отсека недовольное мяуканье и шипение кота. Поскольку к этому животному он питал определённую привязанность, то решил проверить, что случилось с его хвостатым другом. Пройдя мимо выставленных стопками тюков с товаром, через лабиринт бочек с пивом и вином, Эфрон услышал людские голоса. Моряки, стоявшие за очередной стеной из мешков с овощами, что-то эмоционально говорили, один из них пнул носком сапога кота и тот с шипением убежал. Эфрон притих и прислушался. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что не стоит выдавать своего присутствия, а их разговор может быть очень важным.
– Утром наш корабль прибывает в Выдрин порт. Мы должны пополнить припасы пресной воды и еды и двинуться дальше, в Лесноград. Но я рассчитываю, что мы поплывём назад, в Сорочий городок. Старик отказался вернутся и сдать этих троих ублюдков. Значит старику пора на покой, – голос говорившего был смутно знакомым, Эфрон ещё не понял, кто это, а лицо говорившего было скрыто под капюшоном.
– Что ты предлагаешь, Салех? – спросил один из слушавших.
– Сегодня ночью, мы саботируем корабль. Захватим власть в свои руки, в порту скажем, что капитану нездоровится и двинемся в обратном направлении. А колдун из Сорочьего городка нас наградит и даже не спросит про старого Салмана, – с ненавистью в голосе проговорил Салех.
– Но капитан Салман законный хозяин этого корабля и этого груза. Мы поклялись служить ему. Мы что же, должны стать клятвопреступниками? – другой из слушавших задал общий вопрос, мучивший всех заговорщиков.
– Салман выжил из ума. Он планирует продать корабль по возвращению на Альванские острова, а команду – распустить. На такое способен только безумец! Разве не так? – продолжал накручивать моряков Салех, явно подбивая их к мятежу. – Поэтому, спросите себя, разве это не он вас предаёт, обрекая на нищую, голодную смерть на пыльном берегу? Разве вы не в праве защищать свои интересы?
Эфрон мысленно умалял их не вестись на поводу у Салеха. Не становится вероломными клятвопреступниками. Но было поздно. Моряки одобрительно загудели, а Салех сказал:
– Ночью, мы должны действовать быстро. Одна группа идёт в каюту к тем троим. Они будут крепко спать. Кохран на кухне обещал подсыпать им сонного порошка в кашу. Салман будет один, но возможны осложнения. Нельзя что бы он добрался до своей сабли. Итак, через час после полуночи, все встречаемся на верхней палубе. Всем быть при оружии. Любого, кто окажет сопротивление – убить.
Этого Эфрону было достаточно. Что бы себя не скомпрометировать, он отправился на кухню и взял три порции каши, как это бывает обычно. Ему очень не понравился взгляд Кохрана, готовившего еду для всей корабельной команды в плаваниях. Слишком злобно и презрительно он смотрел на него в этот вечер. Раньше такого за ним не замечалось.
Эфрон максимально быстро вернулся в каюту, пройдя по палубе под противным мелким дождём, по пути выкинув за борт поднос вместе с тарелками и содержимым.
– Ты где был так долго? – с подозрением спросил Авенир, глядя на мокрого Эфрона.
– А где ужин? – отозвалась Яра со своей койки.
– Мне надо вам кое-что рассказать, только запру дверь, – ответил многозначительно Эфрон, поворачивая в замке ключ.
Через час, все трое уже стояли в каюте капитана Салмана. Эфрон подробным образом рассказывал ему всё, что услышал в грузовом отсеке. Капитан не выдавал своих мыслей, никак не реагируя на слова Эфрона. Когда рассказ подошёл к концу, Авенир задал один единственный вопрос:
– Что мы будем делать?
– Мы? Ничего. А я разберусь с предателями по своему, как это принято у нас.
– Мы можем помочь. Ведь это из-за нас они решились на такое преступление.
– Из-за вас? – Салман тихо и коротко рассмеялся, – Салех с ума сошёл, когда увидел самоцвет, что вы мне отдали за возможность плыть на корабле в Скифос. За этот камень можно два таких корабля с командами получить. А про второй я вообще молчу, он бесценен. Вы вообще, знаете сколько примерно стоят камни, что вы мне уже отдали?
– Честно говоря, не знаем. Но нас это не заботит. Главное, чтобы мы добрались до цели, – подтвердил догадки капитана Авенир.
– Уж не знаю чем, но вы мне нравитесь. Все трое. Хвала богам, что именно вас я встретил на старости лет. И конечно надо поблагодарить Ахтая, – Салман почесал кота за ушами.
Рыжий котяра заурчал на сидении капитанского кресла. Его никто не видел, пока он не дал о себе знать.
К назначенному времени, на палубе собралось семнадцать человек. В том числе среди них был первый помощник Салех, претендовавший на роль нового капитана «Водяной гарпии», старшие офицеры Ачиз и Меспал, отвечавшие за груз и весь грузовой отсек, а так же корабельный повар Кохран. Все остальные были простые моряки.
После короткого совещания, Кохран с ещё тремя людьми отправился вниз, к каюте крепко спящих братьев и девушки. По крайней мере, они так думали. А все остальные двинулись молча в каюту капитана. Беззвучно вскрыв дверь, тринадцать оставшихся заговорщиков вошли внутрь. Салех шёл первым, с ятаганом в одной руке, и обоюдоострым ножом в другой. Вся группа рассредоточилась по кабинету, а Салех уверенно шёл к следующей двери, ведшей уже в покои капитана. Именно там, по их мнению сейчас должен крепко спать Салман. Кохран так же подмешал в его вино сонного порошка.
Отворив вторую дверь, бесшумно ступая по скрипучему полу, Салех поднял свой ятаган, готовясь зарубить спящего старика. Фигура под цветным с вышивкой одеялом не шевелилась. Сделав ещё один шаг, Салех что есть сил рубанул по тому месту, где предположительно у спящего человека должна быть шея. Каково было его изумление, когда кровать оказалась пустой, а рубанул он всего-навсего подушку, набитую гусиным пером. Сорвав одеяло с кровати, Салех пришёл в ужас – она была пустой, капитана тут не было! И тут в комнате зажглось сразу три лампы, а в первую дверь, за спиной у вошедших предателей ворвались десяток вооружённых моряков. Завязалась схватка.
– Вы! – с неистовой ненавистью выкрикнул Салех, переводя взгляд с Авенира на Эфрона, стоявших в разных углах комнаты. Только после этого он увидел капитана корябля.
Бывший первый помощник бросился с криком на свою жертву. Размахивая ятаганом, он рубил направо и налево, круша мебель и всё остальное, что попадалось у него на пути. Капитан Салман в свою очередь ещё даже не поднимал оружия. Он так ловко уворачивался от яростных ударов своего помощника, что было удивительно, откуда столько прыти в таком древнем старце. В другой комнате было не менее жарко. Схватка уже вышла на палубу, не ограничиваясь каютой капитана. Старшие офицеры, бывшие вместе с Салехом, обнажили и свои ятаганы. Только они не учли тот факт, что Авенир уже ждал их со своими мечами в руках, а Эфрон готов был вонзить свою глефу в любого вошедшего. Ачиз не успел сделать и двух шагов, как на него налетел Авенир и серией косых рубящих ударов сначала выбил оружие у него из рук, а затем хватил его кончиком одного из мечей по горлу. Меспалу повезло чуть больше, он сумел отразить первый выпад Эфрона, но удар тыльной стороной костяного древка глефы в грудь отвести не сумел. Потеряв равновесие, Маспал рухнул на пол, а следом на него обрушился сокрушительной силы удар Эфрона, вогнавшего остриё своего оружия ему в грудь.
Бой в капитанской каюте и на палубе подходил к концу. Кто-то из заговорщиков сдался и бросил оружие, кого-то убили верные капитану люди. С нижней палубы, вернулись те четверо, с Кохраном во главе. Но вернулись не сами, а под надзором и в кандалах. Двое из троих были достаточно серьёзно ранены и еле переставляли ноги.
Продолжался только один поединок. Между предателем Салехом и капитаном Салманом. Так получилось, что Салман не произвел ещё ни одного удара или контратаки. Схватка постепенно перешла на палубу, где их обступили другие члены команды, образовав плотное кольцо. Из общей комнаты подтягивались остальные моряки, с заспанными глазами и мятыми лицами.
Выкрики и звон стали разбудили всех на корабле. Салман кружил вокруг противника, как птичка королёк вокруг цветка, не давая себя задеть. У старого моряка был особый ятаган. Рукоять была сделана скорее всего из золота, а само полотно клинка из какого-то странного металла. Он был серо-чёрного, даже, наверное, дымчатого цвета с витиеватой росписью золотом. Размерами он был больше обычного меча, больше чем мечи Авенира. Клинок от основания становился шире и имел изгиб в сторону держащего этот ятаган. Звался этот великий ятаган «Жнец».
Авенир догадался, чего добивается Салман. Он хотел, что бы этот бой увидели как можно больше его моряков, что бы участь Салеха послужила им уроком. Когда на палубе собрались все, то места осталось совсем мало, а предатель Салех настолько вымотался и выбился из сил, что его удары стали намного медленнее и не такими точными. В этот самый момент, Салман впервые принял его удар своим ятаганом, отразив его. И обратным резким движением, на развороте снёс голову Салеху. Тело упало на палубу, так же как стояло, а голова отлетела в сторону, с грохотом упав под ноги приведённому в цепях Кохрану и остальным пленникам.
Глава 25. Чёрное густое пиво из Тритики
Выдрин порт был маленьким городком с деревянным причалом и пристанью на десяток кораблей. Все постройки тут были исключительно из дерева. В основе многих зданий лежал сосновый сруб. К счастью, пригожие для этого деревья в этих местах были явлением обычным.
Город был огорожен со всех сторон высоким забором с частоколом и оврагом перед ним. Так же по всему периметру стояли сторожевые дозорные башни.
Даже сейчас, ранним осенним утром, когда солнце уже показалось над водой, на всех вышках несли службу бдительные лучники, а по деревянной набережной курсировали патрули охраны с копьями наперевес. Создавалось ощущение, что город находится под осадой, ну или как минимум готовится к ней.
Кораблей в порту было мало. Кроме «Водяной гарпии» и местных рыбацких шхун и лодок была ещё одна боевая галея под названием «Ветренная». Авенир, спускаясь на берег, подозрительно осмотрел спущенные паруса, оглядел борты и мачты, но нигде не увидел ни единого намёка на стяг, гербовое знамя или какой ещё символ, дававший понять, чей это корабль. Смутные сомнения закрались в мысли Авенира. Слишком уж подозрительно, встретить боевой корабль в первом же порту. Что ему тут делать? Не понятно.
По приказу капитана, ответственные за провизию направились в город пополнять припасы. Двоих старших офицеров Салман отправил с приветственным письмом к местному правителю Войцу. В письме были все последние новости со всех городов, где побывал Салман с последнего визита в Выдрин порт, а так же пожелание здоровья и долгих лет жизни.
Городской голова Войц страдал от подагры, и уже не мог передвигаться когда и куда ему угодно. Постоянная сырость и неблагоприятный климат очень сильно подкосили его здоровье за последние годы, но письма от капитана Салмана он всегда ждал с большим нетерпением. Новости из соседних и далёких земель, принесённые почтовой птицей и написанные непонятно кем – это одно, а вот собственные наблюдения и информация от старого друга и желанного гостя – совсем другое.
Братья в компании Яролики отправились в ближайший приличный трактир выпить местного пива, а если повезёт, то того, чёрного густого варева из Тритики.
На набережной было одно единственное заведение – таверна «Хмельной бобёр». Читая название на вывеске над очередным местом, которое они планировали посетить, Эфрону никак не удавалось сдержать свою ухмылку. Поскольку выбора в местах отдыха и распития напитков в городе не было, все единогласно согласились побывать именно в «Хмельном бобре».
Войдя внутрь таверны, братья не сразу нашли, где находится стойка, за которой наливают пиво. Внутри было слишком много людей, явно больше чем зал таверны мог в себя вместить. Более того, тут же был постоялый двор с продажными женщинами. В общем, всё как обычно и бывает в небольших отдалённых портовых городах. Компания протиснулась между двумя пьяными столами, с немытыми, вонючими пьяницами, лишь отдалённо напоминающими моряков, в компании полуголых немолодых женщин, которых едва ли можно было назвать привлекательными. Но всем им было очень весело, они пили, играли в карты, смеялись, как обезумевшие, над похабными шутками и омерзительными историями.
У стойки их встретил старый щербатый дед с клоком волос на лбу. Остальная растительность на макушке напрочь отсутствовала. Он подозрительно посмотрел на вновь пришедших и фыркнул себе в усы, покачивая головой.
– Чаво? – невнятно проговорил старик.
– Пиво есть? Только хорошее пиво, – спросил Эфрон, выходя из-за спины Авенира вперёд.
Старик посмотрел на высоченного сына кузнеца, смерил взглядом ширину его плеч, и оценил небритую угрюмую физиономию.
– Щас принесу, есть там в закромах запасец небольшой, – залепетал он уже более учтиво.
Через мгновение щербатый старик скрылся в соседней комнате. Братья даже осмотреться не успели, как он выкатил к ним бочонок среднего размера. На одной стороне было намалёвано чёрное пятно с тремя бледно жёлтыми линиями. По облупившейся краске было видно, что бочонок старый, и скорее всего, на радость братьям, действительно был из Тритики, судя по эмблеме.
– Сколько за него возьмёшь серебром? – кивнул на бочку Эфрон.
– За всю? – выпучил глаза чубастый старик.
– За всю, конечно. Нам же надо как-то время в пути коротать, – хотел подмигнуть Эфрон Авениру, но получилось так, что в этот момент он случайно посмотрел на Яру.
– У тебя что, припадок? Ты знаешь, что у тебя глаз дёргается? – не оценила случайность порыва Яролика, и её это чуть не вывело из себя.
Её очень раздражало, когда с ней пытались быть обходительными и учтивыми, как с придворной дамой. Она считала себя воительницей, ученицей книжника Боровьяна. И её путь, это познание себя и окружающего мира, а никак не красивые тряпки, украшения, замужество и прочая чушь. С рыцарем она была готова сойтись в битве на поле брани, но никак не лечь под него, раздвинув ноги, как дешёвая шлюха.
– Ну что, сколько? – подхватил Авенир, глядя на обомлевшего тавернщика.
Эфрон в это время смотрел на Яру, не зная, что нужно сказать.
– Пять серебряных монет, думаю, достойная плата за достойный напиток. Согласен? – предложил ему Авенир, выкладывая серебро на поверхность стойки с кружками.
– Да, уважаемый, да. Хватит, – пролепетал старик, стряхнул монеты себе в ладонь и спрятал их в карман под залитым пивом фартуком.
Он медленно попятился назад, не отрывая глаз от всех троих, а потом посмотрел куда-то им за спину. Авенир резко обернулся. Позади них стояли полтора десятка человек. Именно те самые пьянчуги, которые только что веселились за двумя центральными столами. Все они были вооружены, но мечей из ножен пока никто не извлекал.
– Не соизволите ли присоединиться к нашей дружной компании, господа? – обратился к братьям человек, стоявший ближе всех.
Внешность его была отвратной. Большая, блестящая от пота лысая голова, глаза навыкате, кривой, сломанный нос и огромный рот делали его похожим на жабу. Он смотрел то на одного из братьев, то на другого, и тут перевёл взгляд на Яру.
– Мы и для тебя место найдём, милая, – подмигнул он ей, не осознавая своей ошибки.
– Да, например, у меня на коленях, – крикнул кто-то из-за спины человека-жабы и поднялся дружный хохот.
Жаба противно улыбался, глядя на всех троих. Эфрон поставил обратно на стойку бочку с пивом.
– Я так понимаю, мы не можем отказаться от вашего приглашения? – спросил Авенир, оглядывая толпу стоящих перед ним людей.
– Почему же, мы не настаиваем. Но вот пиво и ваши железяки придётся нам оставить, – он кивнул на бочонок и посмотрел на мечи Авенира и глефу Эфрона.
– Ты про эти «железяки»? – спросил Авенир, вынимая оба меча быстрым ловким движением.
Вся таверна притихла. Больше ни одна из местных женщин не хихикала, никто не кричал, кружки не стучали по столам. Авенир сделал несколько шагов навстречу толпе, поигрывая индиговыми клинками, вращая их в руках то в одну, то в другую сторону. Толпа за спиной жабы дрогнула, некоторые попятились и заволновались, а другие наоборот, повыхватывали свои мечи из ножен, готовясь к кровопролитию.
Жаба стоял на месте и продолжал крайне неприятно улыбаться. Он не вынул свой меч, не отошёл назад, не выказал страха или злости.
– Я вижу, ты не боишься умереть, щенок, – прошипел он, и стало понятно, что хоть внешне он и оставался спокоен, но внутри у него всё кипело.
– Я это уже от кого-то слышал пару раз. Но они не смогут тебе рассказать, что было дальше. Но я смогу. Хочешь…поговорить об этом сейчас? – Авенир сделал сильный акцент на слово «поговорить», намекая ему на возможную бойню, которая тут может приключится, если жаба не станет вести себя разумнее.
– Капитан Буфонид, капитан Буфонид! – пропищал кто-то дрожащим голоском, – вы же обещали градоправителю Войцу… пожалуйста… нам ни к чему тут смертоубийство. Прошу вас, пропустите этих чужаков, пусть они уходят. Вы же уже уходите, господа? – это говорил сложивший руки в молитве старичок, позади которого трясся тавернщик.
Окинув взглядом говорившего старца и троих путешественников, лысый человек с жабьим лицом сплюнул на пол под ноги Авенира и уселся допивать своё пиво за стол, а все остальные быстро вернулись к тому, на чём остановились до назревавшего конфликта.
– Так я и думал, – проговорил негромко Авенир, не желая провоцировать толпу второй раз.
Эфрон снова подхватил бочку на плечо и все трое двинулись на улицу. Добравшись до корабля, Авенир отправился к капитану Салману рассказать об инциденте в таверне, а Эфрон с Ярой и бочкой чёрного пива ушли в каюту.
Авенира долго не было, и Эфрон начал переживать. Только Яра была уверена, что всё в порядке, ну или по крайней мере под контролем. Пиво пока что убрали в сторону, даже открывать не стали. Тут Яра впервые, возможно даже для себя самой, попыталась проявить сочувствие к переживаниям Эфрона. Когда его терпение почти лопнуло, в дверях каюты появился Авенир.
– Да наконец-то! Что случилось? Кто это были такие, ты узнал? – начал заваливать вошедшего вопросами Эфрон, а Яра принялась его ругать.
– Ты не думал о том, что мы начали переживать из-за того, что тебя долго нет? Ты наверное заблудился, да? Чего молчишь?
– Жду, когда вы выговоритесь, – улыбнулся Авенир, – мы ходили на берег вместе с капитаном. Нам надо отплыть сегодня же ночью. Помните, мы видели корабль в порту? Та боевая галея непонятного происхождения? Это наёмники. Им хорошо платят, что бы они защищали город со стороны реки. Старый правитель города Войц опасается лесных бандитов, что грабят и убивают всех, кто попадёт в лес по ту сторону городской ограды. Кто-то набрёл градоправителю, что в той банде, называющей себя «Вольными висельниками», больше ста человек, и все опытные убийцы. А ещё они строят лодки, чтобы напасть на порт с двух сторон и разграбить.
Эфрон и Яра внимательно слушали.
– Всё понятно. Те олухи в таверне были наёмниками? Мда, слабоваты защитнички будут, – усомнилась Яра, выказав всё своё презрение.
– Капитан Салман знает, кто такой этот Буфонид. Говорит, что он страшный человек, без морали и принципов. И волнует его только одно – это деньги. Поэтому с ним лучше не связываться, пока он на коротком поводке у Войца. А Войц весьма состоятельный правитель. Именно поэтому мы отплываем сегодня ночью.
– Давно пора. Нечего делать в этой дыре. Тем более у нас есть бочка чёрного пива, – прихлопнув ладонью по сегодняшней покупке, Эфрон уже готов был забыть все сегодняшние неприятности.
– Погоди брат, рано ещё. Как только мы уйдём из этого порта и будем уверены, что за нами никто не последовал, тогда и вскроем печать на этом бочонке.
По лицу Эфрона было понятно, что такая перспектива ему не очень нравится, но выбора не было.
Триера «Водяная гарпия» вышла из Выдриного порта и двинулась в ночь, под покровом луны и тысячи звёзд, свет от которых играл бликами на неспокойной речной поверхности.
Глава 26. Кварцевый перешеек
Ночную тишину нарушал звук бьющихся о корпус «Гарпии» волн. Течение, полные паруса и по сотне вёсел по каждому борту задали приличную скорость для такого большого корабля с загруженными всяким добром трюмами. Лишь неприятный моросящий дождь портил общее впечатление от этой лунной ночи.
Обычно пустынная в это время палуба, была полна матросами – все что-то делали и чем-то занимались, но практически в полной тишине. Атмосфера стояла тяжёлая, угнетающая. По ощущениям, мало с чем можно сравнить подобное тягостное ожидание. Все моряки были при оружии и в полной готовности, что корабль могут атаковать. Капитан корабля Салман Салет Ахли был этой ночью на мостике, вместе со своими офицерами и Авениром. На ремне капитана покачивался его ятаган в золотых ножнах.
Пока Авенир разговаривал с капитаном, Эфрон и Яра находились в каюте, хотя это не сильно им нравилось. Все трое были полностью экипированы и готовы к бою, если, конечно, он состоится. Авенир был уверен, что им никто не даст так просто уйти и капитан был согласен с ним. Поэтому первая ночь после отплытия из Выдриного порта ожидалась крайне тяжёлой.
Корабль капитана Буфонида «Ветренный» был намного быстрее и манёвреннее «Водяной гарпии». И даже если они отправились следом спустя два часа, то к утру как раз смогут догнать их на Кварцевом перешейке. Если же «гарпии» удастся его пересечь без проблем, то на большой воде Серпентского озера можно будет принять бой. Но пока что устье реки практически не даёт возможности для манёвра, а боевая галея Буфонида оснащена окованным в железо тараном на носу корабля. Именно поэтому такая тяжесть ожидания висела в воздухе. Никто не хотел пойти на корм рыбам.
Рассвет был уже близко, все это знали. Эфрон вместе с Ярой вышли на палубу, не в силах больше сидеть и ждать, когда будет хоть что-то понятно. Кварцевый перешеек представлял собой два остаточных горных хребта, соединённых между собой мостом. Когда то в долине при Серпентском озере добывали кварцевые камни. Сейчас остались лишь заброшенные выработанные карьеры и каменоломни. Кроме того, в этом месте река сужалась, а многие вековые сосны стоят на самом краю берега, и корни их свисают с крутых берегов.
Из-за большой плотности дикого леса, звёздного неба почти не было видно. Выглядело это всё особенно мрачно, учитывая т от факт, что в округе стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь шелестом воды.
Позади идущей полным ходом гружёной триеры появились очертания другого корабля. Он шёл так же под парусом, подгоняемый попутным ветром и вёсельной тягой. Издали было очень сложно разобрать в предрассветном тумане, что изображено на парусе, а там явно был какой-то рисунок. То, что следом движется боевая галея капитана Буфонида стало понятно практически сразу, без каких-либо вариантов. Только наивные дураки могли подумать о случайном совпадении. Авенир присмотрелся, пытаясь понять, на что похож рисунок на главном парусе преследующего их корабля.
– Не трудись. Там изображена голова и скрещенные топоры, – подсказал капитан Салман, догадавшись, чем занят Авенир.
– Чья голова?
– Человеческая конечно. А ты как думал? Они же наёмники.
– Значит, всё-таки будет бой.
– А как ты хотел? Конечно будет, но уже на наших условиях. Они не успеют догнать нас раньше, чем мы пересечём перешеек, – подвёл итог капитан.
До старого моста оставалось немного. Пройдя его, «гарпия» окажется в Серпентском озере. И уже именно там, на большой воде «Ветреный» догонит «Водяную гарпию», но никак не раньше.
Деревья шумели, покачиваясь немного на ветру, пустынный мост застыл в вековом молчании, недвижим и не рушим, как часть здешних гор. Было что-то призрачное в этом месте, дух ушедшего времени, или наоборот, прошлое, выглянувшее сквозь века.
Когда до моста было рукой подать, Авенир заметил мелькнувшую тень на нём. Присмотревшись получше, он опознал очертания людей. Их лица были спрятаны, а на головах, по всей видимости, были капюшоны. В утреннем тумане, когда солнце ещё толком не взошло, их легко можно было бы не заметить. Но Авениру немного повезло. Если бы не его зоркие глаза и пытливый ум, он ни по чём бы не увидел готовящейся засады.
– На мосту! Сверху! – закричал он что было сил, ища в первую очередь глазами брата и Яролику, говоривших о чём-то важном в дальнем конце, почти у самого носа корабля.
Именно перед ними приземлились первые пять воинов в чёрных одеждах и масках на лицах. У них у всех были короткие обоюдоострые мечи или копья. В этот момент с берегов, и с той и с другой стороны посыпались стрелы, унося жизни менее расторопных моряков. Эфрон быстро выхватил и расчехлил глефу, загораживая Яру от обрушившегося удара первого из спустившихся агрессоров. Отражая опасный выпад костяной рукоятью глефы, он в контратаке рассек надвое нападавшего. Яра вооружилась со скоростью дикой кошки, выпускающей когти. Одним движением она оттолкнулась от Эфрона и вогнала кинжал цвета ночного неба под подбородок противнику, пытавшемуся атаковать их сбоку.
Авенир бежал своим друзьям на помощь через весь корабль. А незваных гостей спускалось с моста на верёвках всё больше и больше. Вся палуба корабля превратилось в поле боя, причём просто так пройти было не возможно, потому что головорезов в чёрном успело попасть на корабль более пятидесяти человек. Они, как пауки спускались на паутине, один за другим.
Лучники с берегов уже не обстреливали судно, так как оно вышло на простор озера, и перестало быть в поле попадания стрелы, но ущерб они нанесли серьёзный. Часть команды, находившаяся в зоне поражения была убита, многие ранены. Спускавшиеся вниз с моста налётчики добивали всех, кто остался жив и не мог сопротивляться.
Капитан Салман со своим ятаганом рубил всех захватчиков, что попадались у него на пути. Делал он это с несвойственной для такого возраста сноровкой и скоростью. Выглядело это очень страшно и впечатляюще. Его старшие офицеры держались по близости, но им приходилось очень туго.
Авенир уже давно обагрил оба своих меча, отправив к Богам как минимум четверых ублюдков, пытавшихся сделать с ним то же самое. Но до носовой части корабля было ещё далеко, и Эфрона не было видно, а Яролики и подавно. Страх и ужас обуяли молодого воина, и нечеловеческая ярость пробудилась в нём. Коготь и Клык сверкали в предрассветной тьме, как две молнии на тёмно синем небе.
Авенир не чувствовал боли или усталости, он просто шёл вперёд, убивая всех, кто пытался его остановить. Очередной смельчак в маске на лице метнул в него нож, но и его Авенир отбил резким движением, подставив один из своих мечей плашмя. На лице трусливого метателя всё ещё выражалось изумление, когда голова его отсоединилась от туловища и улетела за борт.
Все доски на палубе настолько покрылись и пропитались кровью, что многие из сражавшихся поскальзывались и падали. Но только не Авенир и не Эфрон. Подошвы на их сапогах были сделаны особым образом, что бы можно было ходить по льдам в горах. Мелкие редкие металлические шипы, почти не заметные при ходьбе по ровной гладкой поверхности, помогали устойчиво держаться на ногах даже в таких страшных условиях.
– Яра! – крикнул Эфрон, видя как девушку окружили трое головорезов, – Яра!
Эфрон, не помня себя, кинулся к ней на выручку, расталкивая плечами бьющихся и не разбирая ни своих, ни чужих. Кто-то ухватил его за плечо, но он отмахнулся, ударив локтем в челюсть стоявшего позади человека.
Яра пятилась к краю, её загнали в угол, вдоль борта можно было сделать ещё пару шагов, но отступать было некуда и она сделала неожиданный выпад, целя в грудь одному из троих нападавших. Тот в свою очередь попытался увернутся, но потерял равновесие, упав на спину, а двое других попытались проткнуть девушку насквозь своими мечами. Но скорость и расчёт взяли верх на простой злобой. Нырнув им под руки перекатившись между ними через голову, она рубанула их обоих сзади по ногам под коленями, после чего закончила с первым упавшим, а потом и с двумя последующими.
Когда Эфрону до неё оставалось всего несколько шагов, она уже разобралась с той троицей, что атаковала её несколько мгновений назад. Но Яролика не знала, что за спиной у нее есть ещё один противник, взобравшийся на палубу по бортовым снастям. Эфрон не успевал отразить занесённый им меч, Яра не успела бы даже обернуться, но инстинкты сами подсказали, что нужно было делать. Со всей возможной силой, сын кузнеца метнул свою глефу над плечом девушки, попав нападавшему на неё со спины убийце точно в середину груди. Бросок был такой силы, что часть лезвия вышла у него между лопаток. Мертвец покачнулся и грохнулся на спину. Яра с округлёнными от ужаса глазами смотрела на своего спасителя. Эфрон дернулся в её сторону, как ей показалось за своим копьём, но нет. Он остановился перед ней и приобняв её за локти спросил:
– Ты в порядке?
– Ты верно шутишь, Эфрон? Нас тут всех убить хотят. Я не могу быть в порядке.
И после этого привстала на носочки и поцеловала его в губы. Поцелуй был недолгим, но самым искренним и нежным, каким только может быть. Теперь уже на забрызганном кровью лице Эфрона застыло изумление.
Из трюмов стали подтягиваться ещё моряки из команды капитана Салмана. Разбойников в чёрных масках осталось меньше десяти человек. Всех их согнали со всей палубы в центр и окружили. Но они не думали сдаваться. Капитан Салман был легко ранен в руку и струйка крови стекала у него по лицу из рассечённого лба. Лишь двое из пяти его офицеров остались живы, и они находились по обе стороны от него.
