Вячеслав Анатольевич Гильштейн
Имменсерит. Легенда о Бьярмалане
Дождь усилился, смывая свежую кровь с палубы. Потоки воды бледно алого цвета струились через сливные отверстия по бортам судна. За «Водяной гарпией» тянулся кровавый, медленно расползающийся по озеру шлейф, приманивая глубоководных тварей к поверхности.
Одного за одним выживших налётчиков обезоруживали и заковывали в кандалы. Позже, их ещё допросят. И они расскажут всё, что знают и даже то, о чём лишь догадываются.
А позади, из Кварцевого перешейка вышла боевая галея капитана Буфонида. Объятая пламенем, она явно никем не управлялась. На палубе ещё сражались люди, некоторые добровольно выпрыгивали за борт, спасаясь от огня или разящих стрел. Бой шёл полным ходом. И похоже, нападавшие одерживали верх.
Глава 27. Древний город Вальдор
Погони больше не было. После того, как палубу привели в порядок, проверили всё снаряжение и наладили управление кораблём, принялись за людей. Капитан Салман потерял убитыми чуть более трёх десятков человек. Раненых было намного меньше. Яра активно помогала обрабатывать раны всем, кто в этом нуждался. Врачевание и исцеление – первое, чему её научил старый книжник Боровьян.
Тех, кто был не в состоянии стоять на ногах самостоятельно, было всего трое. Среди них и новый корабельный повар Тимлан. Не готовить ему уже для всей команды и не плавать больше на кораблях. Парень остался без обоих запястий.
Но всё же после нападения две трети команды остались в дееспособном состоянии и этого было достаточно, чтобы вести «гарпию» по ранее запланированному маршруту.
На следующий день начался допрос пленных. Нужно было покончить с ними до того, как они отойдут к Богам по своей воле. Тем более из семерых первоначально пленённых в живых уже осталось только трое. Двое умерли от ран в течение пары первых часов, а ещё двое пытались завладеть оружием охранников и бежать, но вместо этого были убиты на месте.
В ходе допросов, длившихся всю первую половину дня, выяснилось, что эта засада для разбойников была не первой. Что уже несколько кораблей они таким образом разграбили и потопили, чтобы не было слухов и торговцы не боялись ходить по Гремучей именно в этом месте. Выяснили кто конкретно руководит бандой. Кстати оказалось, что это именно та самая разбойничья шайка «вольных висельников», которую так опасается старый градоправитель Выдриного порта Войц.
Главарём у них был верзила по имени Модрер. Он раньше служил в портовой страже Сорочьего городка и был одним из десятников, но в один момент проигрался, проворовался и решил бежать, что бы избежать наказания. И на этом фоне организовал вокруг себя сначала банду единомышленников, а затем и организовал хорошо подготовленные отряды для террора местных жителей. Их девиз – кто сильнее, того и правда. Ни больше, ни меньше. И главная цель, о чём мечтает Модрер, это вздеть на пику перед воротами голову старого градоправителя Войца и занять его место в главном чертоге.
В ходе допросов скончался ещё один из пленных. Двое же, отдав всё, что могли, получили помощь. Им вправили пальцы, и залечили порезы на теле. Оба они отправятся на вёсла вместе с другими невольниками, имевшимися на корабле.
Вода Серпентского озера была мутной. Совершенно непонятно, насколько оно глубокое, и есть ли там вообще дно. Ясно только одно, что проверять этого никто не хочет, да и не зачем. В некоторых местах, куда скидывали тела убитых в бою, вода вскипала и пенилась, а от тела оставалось красное пятно на бурлящей поверхности озера. Эфрон был готов поклясться, что видел какую-то тварь, высунувшую голову над водой, схватившую очередное тело и утащившую его куда-то в глубину. Сколько тут было таких монстров никто не знал. Авенир заметил у ближнего берега озера ещё одно такое же существо, похожее на огромную змею, но с когтистыми лапами и хвостом.
– Это гидра. Не подходите близко к бортам. Это ещё молодая, вестимо. Я видел когда-то тут такую же, но с четырьмя головами, – поделился старый моряк, подошедший к Авениру, и вставший рядом.
Поглядев немного, он двинулся дальше, по своим собственным делам. Судя по всему, его не впечатлило это зрелище.
В озеро впадала река Гремучая, бравшая своё начало в Зелёных горах. А из озера уже выходила река Сплавенка. Именно она образовывала Зелёную гавань, в которой и стоял древнейший город Вальдор, или более известный многим простым людям как Лесноград.
Река проходила через город, деля его на две части. По левому берегу были простые дома, где жили обычные жители. Домов было около трёх сотен, и все одного типа – деревянная избушка из соснового сруба с печной трубой на крыше.
Всё поселение на этом берегу огораживал высоченный частокол. Были ещё две сторожевые башни, между которыми располагались единственные ворота, ведшие из города в лесную чащу. А сосновый бор начинался через сотню шагов во все стороны от ограждения. Жили в этом поселении в основном дровосеки и столярных дел мастера.
На другом берегу Зелёной гавани располагалась пристань, готовая принять до двух десятков крупных торговых кораблей. Тут же была крепость за широкими стенами. Она стояла на возвышенности в два человеческих роста и вела к ней одна дорога по искусственной насыпи, укреплённой огромными гранитными валунами.
По стене, огораживавшей крепость, в ряд могли пройти четверо стражников. Кроме того, внутри стен были помещения с бойницами для лучников. За деревянными воротами, укреплёнными железом, было несколько очень важных строений. Конечно же тут был старинный храм четырёх Богов, с рыцарским орденом при нём. В самом центре располагался чертог правителя города, окружали его несколько домов знати и особо богатых горожан.
Молодого правителя города звали Дорлан. Дорлан из рода Дайков. Семья Дайк была одной из трёх древнейших в городе Вальдоре. Две другие семьи это Баговичи и Трованы. Все между собой имели те или иные родственные связи, и власть переходила тут от одних к другим постоянно.
Многое зависело от того, кого поддержит левый берег, где жили простые люди. Простыми и безобидными они были только до тех пор, пока их интересы не начинали притеснять. Если же жизнь становилась тяжёлой, особенно если по причине нынешнего правителя, то простые люди мигом превращались в вооруженных двуручными топорами рубак-ополченцев. А если учесть, что все мужчины тут живут в основном вырубкой деревьев и сплавом их по реке, то сомневаться в их способностях владеть топором не приходится.
Нынешний правитель города Дорлан Дайк имел титул лорда, и являлся вассалом короля Вершимира Второго. Это был второй по размеру город после Сорочьего городка в землях Четвёртого удела государства. Данная крепость была границей Срединных и Западных земель, подвластных нынешнему королю. Местность имела стратегическое значение. Именно тут росли уникальные сосны с идеально ровными стволами невероятной длины. Этот лес был ценен и его использовали для строения всех кораблей в государстве, как для королевского флота, так и для купцов и торговцев.
Все жители без исключений уважали и ценили лорда Дайка, сделавшего всё, для безбедного существования левобережных жителей.
Малые вальдорцы, как они сами себя называли, практически не уделяли времени торговле. Поэтому все лавки, магазины и мастерские принадлежали тут одному человеку – купцу Иле Икатису. Господин Икатис так же являлся владельцем всех увеселительных заведений, в частности трактир при постоялом дворе с мелодичным названием «Под тенью сосен», а так же питейное заведение при борделе, именуемое «Одинокий дуб». Оба этих места были на правом берегу реки, и находились почти на пристани, ещё до въезда в крепость. Левобережные сюда не ходили, у них был свой собственный питейный дом без названия.
Когда «Водяная гарпия» вошла в Зелёную гавань, на берегу началось некое оживление. Кто-то куда-то побежал, люди старались рассмотреть корабль и тех, кто прибыл на нём. Разговоров стало больше и они были намного громче, чем раньше.
– Чего это они так оживились? – удивился Эфрон.
– Для местного правителя капитан Салман привёз заказанные им различные ценности, которые тут достать невозможно. Например яблочное и грушевое вино в стеклянных бутылях из самых лучших садов Черноземелья, – поделился опять невесть откуда взявшийся старый моряк.
– Нам нужно будет сойти на берег? – поинтересовался Авенир.
– А как сами захотите, так и делайте. Мне-то всё равно. Но я бы лучше тут отсиделся. Больно уж много неприятностей к вам липнет, – поворчал старик и ушёл в трюм, готовиться к разгрузке.
– Я не понял, какие это мы неприятности притягиваем? – возмутился Эфрон с опозданием.
– Не воспринимай всерьёз, Эфрон, – поддержала его Яра, оказавшись рядом неожиданно, как она это делала всегда.
Действительно, не успел корабль причалить, а на берегу уже организовали очередь из повозок. Более того, на берегу ожидала целая делегация, готовая встретить команду и капитана корабля.
Люди, ожидавшие на пристани, выглядели интересно. Если судить по внешнему виду, тут был представитель храма. Он был одет в просторные светлые одежды и с непокрытой головой. На груди его висел на простой плетёной верёвке знак Четырёх. По обеим сторонам от него стояли рыцари Пинусийского ордена. Это легко угадывалось по плащам и накидкам тёмно-зелёного цвета с изображением трёх сосен на синем поле в качестве герба ордена. Так же за их спинами маячили несколько послушников и оруженосцев. Рядом с ними, но чуть позади стоял какой-то вельможа. Он был одет через чур изысканно для этой местности. Изрядное брюхо говорило о том, что этот человек явно не голодает. Ну и кроме того, его окружили семеро воинов регулярной армии Вальдора.
Сразу же после швартовки началась разгрузка привезённых товаров и заказов правителя. С корабля сошли капитан Салман в компании своих последних немногочисленных офицеров. Авенир, Эфрон и Яра остались наблюдать за всем этим действом с палубы. Спускаться на берег они не хотели.
Верослужитель поприветствовал капитана, так же как и его рыцари. Вельможа много и неуклюже кланялся, что-то говорил, а потом целенаправленно долго и пристально посмотрел на Авенира и Эфрона, наблюдавших за этим от борта корабля. Братьям это очень не понравилось, лишнее внимание к собственным персонам они стали воспринимать с подозрением с недавних пор.
Когда вечером капитан со всей своей свитой вернулся, то отдал распоряжение всем быть свободными, кроме смены дежурных моряков и корабельной стражи. Странным было то, что стражу поставили двойной и при полном вооружении. Остальные моряки повалили в город, в ближайший и единственный бордель.
Авенир, Эфрон и Яра решили так же сойти на берег, раз отправление было запланировано лишь через сутки. Но отправились они на другой берег, в питейный дом для простых людей, для малых вальдорцев. Там-то уж точно путники не встретят тех, кто слышал хоть что-нибудь о них из Сорочьего городка.
Найти злачное место горожан было делом не простым, из-за однообразности домов на улицах. Но в течение часа, братья обнаружили ту самую дверь, из-за которой доносилось стройное многоголосое пение. Пели только женщины, голоса переплетались и поражали сердце своей теплотой звучания. Такая мелодия задевала все чувства внутри любого человека, услышавшего её. Сколько там было поющих непонятно, и братья не стали тянуть время, ожидая за дверью питейной.
Войдя внутрь, все трое остановились и огляделись по сторонам. Многие озирались на них, но потом снова отворачивались и смотрели на поющих девушек. Их было три.
В простых нарядах, девушки сидели на скамье возле весело потрескивающего огня в камине. У одной из них была длинная тугая коса, перекинутая через плечо и ясные синие глаза. Она поглаживала свои блестящие волосы, цвета зрелой пшеницы, и опустив взгляд к полу, выводила стройную, как колосок, мелодию своим чудесным голосом. Сарафан из парчи белого цвета, с аккуратной вышивкой на поясе и рукавах, и широкий шерстяной платок небесно-голубого цвета с белоснежным рисунком, не совсем понятным, так как сам платок был накинут на плечи девушки.
В комнате было достаточно тепло, и многие сидели без верхней одежды, сняв её или хотя бы просто расстегнув. Скорее всего, многие приходили сюда не столько пить или разговаривать, сколько слушать и любоваться. По крайней мере именно сейчас никто не пил и даже не прикасался к кружкам.
Чистым, как горная ключевая вода голосом лилась песня, слова радовали, как утро нового дня, а мотив завораживал, словно падающие с неба звёзды. Зеленоглазая девушка с огненно рыжими волосами, свободно спадавшими на плечи, вьющимися и непослушными, пела красивую песню. Её веснушчатое лицо было спокойным, глаза она чуть прикрыла, но было в ней что-то особенное, не позволяющее отвести взгляд. Её парчовый сарафан цвета весенней зелени был украшен белой кружевной тесьмой под грудью, а на плечах тоже лежал шерстяной платок, под цвет её волос, такой же огненный, цвета осенней листвы.
Ей вторила третья девушка, подхватывая и дополняя песню, идущую из глубины сердца певших красавиц. Длинные, гладкие прямые волосы смольно-чёрного цвета, и янтарные глаза очаровывали каждого, кто их видел. Алые пухлые губы в чувственном изгибе рождали мелодию, подобную которой никто из троих вошедших только что никогда не слышал ранее. Девушка была в золотом сарафане с растительными узорами и платком, цвета спелого сочного яблока. Только она из всех троих пела с широко открытыми глазами, такими большими, что в них можно было утонуть, и многие об этом мечтали, боясь себе признаться. Именно она посмотрела на вошедших, не прерывая песни. Смотрела долго, изучающе, смотрела на всех троих по очереди, а потом отвела взгляд и песня оборвалась, вернув всех посетителей из мира грёз в реальность. Словно ушат воды вылили на голову сонному человеку с похмелья – таким болезненным оказалось возвращение в реальность из состояния слушателя.
И вдруг из ниоткуда снова полилась музыка, только ещё сильнее, нежнее и совсем рядом. Авенир обернулся и увидел Эфрона, игравшего на своей свирели. Он взял её с собой, но ни разу так и не достал после того, как они покинули дом. Эфрон играл на ней нечто бесподобное и прекрасное, а девушки снова запели, все втроём, ещё более чисто и звучно.
И песня была о славном воине, уезжающем в даль на своём коне длинногривом, о девушке и любви, о чувствах самых светлых и разных. И снова все заслушались. Яра с изумлением смотрела на Эфрона, приоткрыв рот от изумления, как завороженная. А Авенир вдруг услышал ясно, как нежный шёпот на ухо, девичий голос у себя в голове, и поймав взгляд черноволосой девицы понял, что с ним говорит именно она.
«Спаси лошадок, спаси их и они позже ещё спасут вас. Никому не выжить, не пытайся им помочь, дальше по воде вам не уйти, погибнете. Только через лес. Поспеши, Твои спутники останутся здесь, они будут в безопасности. Поспеши, Авенир, слышишь?» – она отвела взгляд, не прерывая песню, А Авенир стоял ошарашенный, по его спине пробежал такой холодок, что ноги чуть не подкосились. Он ни слова не говоря сорвался с места. Никто даже не посмотрел на него.
Дверь едва не летела с петель, когда Авенир выбежал на улицу и бросился в сторону корабля.
Глава 28. Хозяйки леса
В голове крутились разные мысли, и принять правильное решение было невероятно тяжело. Но почему-то, было понятно, что тот голос, который он услышал в голове, говорил правду.
«И как же теперь быть? Бросить всех на корабле и бежать? Так нельзя, надо предупредить Салмана» – пришёл к выводу Авенир, пока бежал к лодке.
Как он оказался на противоположном берегу у причала, он и сам потом не вспомнил бы. Какая-то сила торопила и подгоняла его, беспокоя сердце и душу.
Вокруг корабля было тихо, стража стояла на месте, в каюте капитана горел свет. Авенир взбежал на палубу мимо дежуривших моряков, которые лишь перекинулись парой похабных шуток и выразили сожаление по поводу того, что не смогут сегодня попасть в бордель. Постучавшись в дверь капитанской каюты и не дожидаясь ответа, Авенир вошёл внутрь. Капитан Салман сидел в окружении своих офицеров, читая письмо и сильно хмурясь.
– Капитан! – Авенир тяжело дышал, и говорить было трудно, – капитан Салман! Здесь что-то не так, что-то не то с этим городом, вам надо уходить! Капитан!
Салман Салет Ахли внимательно посмотрел на вошедшего. И сдвинув брови сказал:
– Тебя не должно быть тут, Авенир. Я не просто так отправил всех в город на одну сторону берега, а вас на другую.
– Значит, они придут за нами… – вдруг осознал он и весь ужас того, что должно случиться обрушился на него с силой удара молота по наковальне.
– Они перебьют всех! Даже если не найдут нас! Вам не уйти живыми из этого порта! Собирайте команду и уходите без нас как можно дальше! – взмолил Авенир, но ошибся, забыв с кем разговаривает.
– Во-первых, мой юный друг, капитан Салман ни от кого не бегает. Я тебе не какая-то там побитая собака. А во-вторых, с чего ты взял вообще, что нам что-то угрожает? – капитан продолжал хмуриться, а офицеры беспокойно переглядывались и переминались у него за спиной.
– Я не знаю как это объяснить. На том берегу, в питейной есть девушка с чёрными волосами. Она мне сказала, но не просто так, а как-будто голос был у меня в голове, – его речь была больше похожа на бред, – это очень сложно объяснить и звучит неправдоподобно, но я вас умоляю, капитан, примите меры, соберите свою команду и уходите подальше из этого чёртова города.
– Лорд Дайк запретил нам уплывать и пригласил завтра вечером на пир… – засомневался Салман, – …что не очень на него похоже.
– Тут есть книжник или алхимик? Есть тот, кто может отправить птицу или прочесть письмо от другого книжника? Наверняка есть, город-то не маленький. Разве Иробистан не смог бы запустить и в этот город свои клешни? – предположил Авенир.
За окном кто-то кричал. Был слышен стук копыт, причём верхом на конях было больше трёх десятков людей. С копьями и гербами Пинусийского ордена на плащах. По палубе корабля кто-то бежал в сторону каюты капитана. Раздался звук бьющегося металла о металл. Кто-то сражался. Послышались снова крики, а дверь в капитанскую распахнулась и один из моряков стоя в дверях закричал:
– Капитан! Они требуют… – он не успел договорить, потому что из его лица уже торчал окровавленный наконечник стрелы.
Все семеро офицеров повыхватывали свои ятаганы и скинули на пол плащи. Салман сделал то же самое, под плащом он был в полном боевом облачении, в лёгких доспехах из чёрного металла. В руках у него уже был его великий клинок «Жнец» во всей красе.
– Да-к вы знали? – только и успел выговорить Авенир, когда мимо него на палубу выбегали офицеры из покоев Салмана.
– Знал. Этот шелудивый безродный пёс Икатис пытался со мной договориться, а обезумевший старый дурак владыка Пармалентон повёл себя ещё наглее и попытался запугать меня. Меня! Капитана Салмана Салет Ахли! – капитан явно был раздражён, чего за ним никогда раньше не замечалось – он потребовал, что бы я вас сдал ему, как убийц, воров и разбойников для божьего суда.
– Вы отказались, но почему?
Капитан не ответил.
– Иди за мной, тебе надо забрать коней и ваши вещи. Мои люди на всякий случай их подготовили.
На палубе шёл бой. Хорошо обученные рыцари в пластинчатых доспехах имели подавляющее преимущество в схватке. Убитыми лежали в основном только моряки из команды Салмана. Авенир с мечами в руках на полном ходу ударил одного из рыцарей через доспех, и пробил его насквозь. Кровь хлынула на чистую сталь и дикий вой разорвал гвалт битвы. Салман двигался впереди, прорубая путь к лестнице, ведшей вниз. Его ятаган сверкал, отсекая руки противникам и нанося страшные раны в незащищённые места. Капитан, в отличие от Авенира, не мог пробить броню панциря своим клинком.
Спустившись в трюмы, они сразу бросились к той части грузового отсека, которая была переделана под конюшню. Кобылы братьев и конь Яры были готовы, с уже нагруженными седельными сумками на них, осёдланы и подбиты. На спинах у каждой позади седла теперь ещё была свёрнутая в валик попона. Все вещи были тут, а скакунам не терпелось ринуться в путь прямо сейчас.
– Забирай их и уходи. На северном причале есть надёжный плот, он переправит тебя на тот берег, – проговорил скороговоркой капитан, – возьми это, доберись до Альванских островов и отдай свою плату за спасение моей дочери Илидайе. Сделаешь?
– Я передам, – ответил Авенир, глядя в глаза старика, готового умереть за него, за свои принципы, за свою честь и своё имя.
– Ну чего ты ждёшь? Уходи же! – рявкнул Салман, а где-то в трюме уже во всю шла битва.
Она приближалась всё ближе к тому месту, где только что был Авенир. Сам же он вывел всех трёх лошадей через грузовой трюм по перекидному мостику на причал с обратной стороны корабля. Тут никого не было, все конные рыцари стояли у подъёма на корабль, сразу же с другой стороны судна.
– Ну что, Ночка, давай, только тихо, – проговорил он своей лошадке на ухо и погладил по косматой гриве.
Оседлав лошадь, он отправился прочь от корабля «Водяная гарпия» в сторону крайнего северного причала.
Там действительно был широкий и крепкий с виду плот. Нашептав что-то своей лошадке на ухо, он ввел её на деревянную бревенчатую поверхность. Следом за ней вошли и вороная кобыла Эфрона и конь Яры, фыркая и выдыхая пар.
Ночью было прохладно, но снега тут не было. Колоссальных усилий стоило Авениру перетянуть плот на другой берег. Трос был очень толстым, но хуже всего то, что он был мокрым. Руки проскальзывали и замерзали, так как на ночь из воды трос никто не вынимал. Это был так называемый дежурный плот.
Высадившись на левом берегу, Авенир направился за Эфроном и Яроликой.
Ворвавшись в питейную, где уже почти никого не осталось, он не нашёл ни брата, ни их спутницу. Девушек, что пели у камина тоже не было.
– Уважаемый, не видел тут такого здоровенного парня? Он ещё на дудочке играл? – спросил Авенир у старика за ближайшим столом.
– Чавось? Не понял, глуховастый я, сынок. Говори громча! – ответил ему дед, явно хмельной от выпитого пива.
– Они их увели. И девушку и парня. Они живут за оградой, в лесу. Прямо по главной дороге, а потом увидишь, там дальше, – сказал незнакомец в грязном фартуке.
Повторять не было нужды. Авенир выскочил из помещения и взобравшись верхом на свою Ночку ринулся вперёд, на выход из города.
Повздорив с охраной, не хотевшей отпирать ворота, Авенир всё-таки добился своего и уже подъезжал к лесной дороге, уходившей в глубину ночного леса. Приостановившись на въезде под сень деревьев, Авенир посмотрел на небо, тяжело выдохнул, и двинулся дальше.
Он так и не понял, сколько проехал по ночному лесу, но дорога сама его вывела к двухэтажной усадьбе из очень толстых и крупных брёвен.
Дом был вековой, на зависть всем. Сам Авенир таких никогда не видел. Странным было то, что вокруг дома не было ни частокола, ни даже простого забора. Все стены были покрыты плющом и прочей растительностью. Дом плотно окружали деревья, а одно росло сквозь крышу, уходя кроной высоко к небу.
Привязав всех троих лошадей у входа, он поднялся по ступеням на веранду и постучал в дверь. Точнее хотел постучать, но она сама распахнулась, а в голове пронеслось знакомым голосом сказанное «входи, Авенир». Он на всякий случай поозирался по сторонам, хотя понимал, что рядом точно никого нет.
Войдя в прихожую, он увидел разные полотна на стенах, красивые ковры, застилавшие весь пол, занавески на окнах с узорами и вышивкой. Дом внутри был невероятно уютный и какой-то живой, что ли. Наверное это потому, что всё в нём было создано с душой и любовью.
Пройдя через коридор в гостиную, Авенир увидел за широким столом Эфрона и Яру, сидевших спокойно и о чём-то шептавшихся, а перед ними стояли кружки с молоком, чашки с густым мёдом, тарелка с яблоками и грушами и ещё одна с ломтями белого хлеба.
Тут же были и все три девушки, такие же прекрасные и неземные.
– Присаживайся Авенир, подкрепись, здесь вы в безопасности, – проговорила девушка с огненными волосами.
Причём голос был точно такой же, как и в его голове. Но она говорила по обычному, и Эфрон с Ярой подняли на него глаза и подскочили из-за стола:
– Авенир, что произошло? Куда ты делся? – спросил у брата Эфрон.
– Они говорят, что нам нельзя на корабль и ничего не объясняют, – покосилась на девушек Яра.
– Корабль захвачен. Всех перебили, я боюсь что и капитан Салман убит. Они требовали выдать нас, но капитан им отказал, надеясь на то, что они не посмеют напасть. Но, видимо, они все тут уже подвластны Иробистану и сильно его боятся.
– Кто требовал? Причём тут Иробистан? – удивилась Яра.
– Какой-то там владыка из храма. Это его рыцари ворвались на корабль.
– Владыка Пармалентон очень силён и обладает властью в этом городе. Он из того же братства, что и Иробистан, – проговорила снова тем же самым голосом уже девушка с косой и ясными синими глазами.
– Почему вы нам помогаете? – обратился к ним Авенир.
– У нас нет ответа на этот вопрос, Авенир. Ты поверишь, если я скажу, что так надо? Так будет лучше для всех, – снова заговорила черноволосая девушка неизменным голосом.
– Чем лучше? Я ничего не понимаю! – ответил растерянно он.
– Вы пробудили нечто, дремавшее очень много лет. И только вы сможете сдержать все те силы, что кинулись снова на поиски ожившей легенды, – проговорила огненноволосая девушка.
Тишина наступила в комнате. Авенир и Эфрон долго смотрели друг на друга.
– Я знаю, что ты хочешь спросить. Но мы ничем не поможем, мы только чувствуем, что кое-что происходит. Меняется многое, грядут большие войны, будут реки крови и горы убитых. Вороны тучами будут кружить над полями, усеянными трупами. Найдя то, из-за чего всё началось, вы обрекли себя на постоянную опасность. За вами будут охотиться, где бы вы ни были. И только тот, кто обладает силой сможет защитить находку.
Авенир сел за стол и обхватил голову руками. Эфрон молчал, а Яра с непониманием смотрела на них, пытаясь понять, о чём идёт речь.
– Что же теперь нам делать? – с надеждой спросил Авенир, в общем-то не надеясь на ответ.
– Идите туда, куда собирались. Какую дорогу вы не выберете, своего Пути вам не избежать. Но пока что спешить некуда, останьтесь на ночь, а утром видно будет, – и все три девушки бесшумно, словно по воздуху вышли из комнаты.
– Авенир, Эфрон, о чём это они? Что вы там нашли? Кто-нибудь мне объяснит? – Яру бесило то, что она не понимала, о чём речь.
– В двух словах и не объяснишь, к сожалению, – ответил сидевший за столом Эфрон, уперевшись ладонями себе в лоб.
– А я не тороплюсь. Так что начинай. Это же вы всё заварили.
– Да, мы заварили, и нам же придётся что-то с этим делать, – проговорил Эфрон.
– Раз уж ты идёшь с нами, то я расскажу, – начал Авенир, – помнишь, Боровьян упоминал такое название – Бьярмалан? Так вот…
Глава 29. Дорога через сосновый бор
После очень долгого ночного разговора, в ходе которого Яра четырежды громко восклицала «Да ладно!» или «Ну сочинять-то!» и тому подобное, все трое проспали до середины следующего дня.
Первым пробудился Авенир, и что бы не тревожить друзей, спустился со второго этажа дома на первый, в ту комнату, где накануне засиделись допоздна. В комнате были три девицы, которые их вчера приютили и накормили.
– Мы вас так до сих пор и не поблагодарили, – начал разговор Авенир, – всех слов, что я знаю, не хватит, чтобы выразить нашу признательность вам. Более того, мы даже не узнали ваших имён.
Девушки лишь засмеялись, так тихо и нежно, как журчание ручейка весенним утром. Авениру стало неловко, он не понимал, что их могло насмешить, ведь он говорил искренне, от всего сердца. Видимо эмоции отразились на его лице и та, что вчера была с косой сказала:
– Не благодари нас Авенир. Мы невольны в своих желаниях. А по поводу наших имён – ты знаешь кто мы? – и все три снова засмеялись лишь искоса поглядывая на него.
– Думаю, что догадался сразу же, как увидел вас, но это не ответ. Почему всё-таки вы нам помогли?
– Потому что только ты сможешь защитить всё то, что нам дорого, – матушку Природу и её детей. Если не получится у тебя, то не получится ни у кого, Авенир. Мы обязаны тебе помочь, хотя именно из-за тебя и началось всё то, что сейчас происходит. Но мы не имеем права винить и судить, потому что все мы дети одной Природы и очень часто наша жизнь нам неподвластна. Кто знает, что именно привело тебя в эти края, что заставило покинуть родной дом. Кто знает? – ответила ему та, что была с веснушчатым лицом и копной рыжих волос.
– Я не знаю что сказать. Знаю только, что вы правы. Вчера вы сказали, что нам надо двигаться дальше, как мы и планировали, но почему? Почему нам нельзя вернуться?
– Потому что ты ещё не готов. Ты не обрёл настоящего себя, Авенир. Ты ведь даже не знаешь, кто ты. Не спрашивай, мы тоже не знаем, только лишь чувствуем силу в тебе, силу Природы, – девушка с чёрными волосами, убранными алой лентой посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
Позавтракав, и дождавшись Эфрона с Ярой, Авенир долго думал о будущем, о прошлом, о доме, отце и его братьях. О Медвежьей башне, залежах метеорита, драгоценных камнях и всём остальном, чем была полна его жизнь ещё три месяца назад.
Эфрон спустился первым, а следом через несколько минут пришла Яра. Они вышли молча, не разговаривая, но искоса поглядывали друг на друга со странным выражением лица. Эфрон не смотрел на Авенира, только что-то буркнул себе под нос, пожелав брату доброго утра.
Когда с трапезой было покончено, в зал пришли хозяйки усадьбы, и пригласили всех во двор своего дома. Все три лошади уже были готовы к путешествию. Более того, гривы Ночки и Тёмы были сплетены в красивые косы, и выглядели они так, будто отдыхали на зелёном лугу минимум неделю, а то и больше. Такая же ситуация была с конём Яролики. Он стал ещё сильнее, крепче и от него отдавало жаром, желанием нести вперёд своего ездока со всей возможной скоростью.
Каждому из троих путников девушки подарили по плетёной корзине, в которой лежали яблоки, мёд и масло. И завернутый в тряпицу ещё теплый белый хлеб. Братья такого хлеба никогда не видели и не пробовали.
Попрощавшись с девушками, троица оседлала лошадей и отправилась в путь. Как им объяснили, ехать нужно исключительно по главной дороге и не сворачивать на указателях ни под каким предлогом, что бы не случилось и что бы им не показалось. Лес очень древний, многовековой, и духи, живущие тут, иногда вытворяют такое, что немногие из живых смогут рассказать. В итоге, за четыре дня пути по лесу, они достигнут небольшой охотничьей деревушки на огромном пологом склоне, а далее будут и сами горы. А по другую их сторону расположен рыбацкий городок Пельса. От него братья смогут уплыть на обычной барке до Скифоса. Оттуда будет не более десяти дней пути до цели.
