Владимир Великий
Клятвоотступник
На одной из горных вершин друзья решили основательно перекурить и отдохнуть. Фарид присел на каменный лежак, затем вытащил пачку сигарет и с жадностью затянулся. Александр от курева отказался. Его в такую жару уже подташнивало от обильной пищи и пива. Для Исхакова обильное застолье и курево было повседневной нормой. Глубокие затяжки дорогостоящих сигарет прибавляли ему силы и он опять ударился в жизненные размышления. Он в очередной раз смачно затянулся, затем посмотрел на несколько смурного друга и со вздохом произнес:
– Эх, Кузнец, если бы мы с тобою раньше знали, какая разница существует между болтовней нашего замполита и реальной жизнью, то дров куда меньше было… Я к родичам приехал с дембельским чемоданом и с альбомом… У них также было пусто, скудную зарплату годами не выдавали… Положение у твоего земели было тухлое, очень тухлое… Иногда даже хотел идти учиться на прапора, они никогда в армии не голодали…
После этого он стянул с себя белую футболку и шорты. Затем он, оставшись в одних плавках, растянулся на лежаке. Через пару минут он захрапел. Верзиле загорать или спать не хотелось, он сидел возле своего друга и молчал. Палящее солнце продолжало основательно припекать. Ему на какой-то миг вновь захотелось спуститься вниз и погрузиться в воду. На его предложение пойти назад на пляж и покупаться, Фарид никак не прореагировал. Он, заложив руки за голову, продолжал с закрытыми глазами лежать и тихо сопеть. Через некоторое время его напарник также разделся и прилег на лежак. Кузнецов закрыл глаза, однако сон не шел. Думать ему также не хотелось, в его душе и в его голове было почему-то пусто. Через некоторое время его кто-то сильно дернул. Он нехотя открыл глаза. Перед ним сидел Фарид, который усердно отдирал руками облезшую кожу со своего живота. Такое занятие Александра рассмешило. И он, словно извиняясь за свою нетактичность, с усмешкой спросил своего друга:
– Фарид, что ты новое приготовил для меня за время своего сна? … Я тебя внимательно слушаю…
Казах лукаво улыбнулся, и похлопав себя по красному животу, по-философски произнес:
– Одно, мой друг, ты и я должны уяснить четко… Ни одна власть, ни красная, ни белая и никакая другая рабу не даст счастья… Простой человек это счастье должен брать своими руками и своей головой… Я пять лет назад был мелкой сошкой… От нищеты и бессилия довольно часто плакал…
Он неожиданно на некоторое время замолчал, затем повернулся спиной к Александру и сказал:
– Вот, Санек, посмотри на мою спину… Это следы моих богатств… Они у меня и до сих пор болят, особенно ночью… Плохо и то, что в последнее время мое сердечко пошаливает. Оно в армии было еще надорвано, к начмеду ходил…
Кузнецов быстро спрыгнул с лежака и стал внимательно рассматривать спину тощего и неказистого мужчины. Поперек его спины виднелся широкий след от ножа или от другого острого предмета. Он с сожалением посмотрел на своего друга. Вчера и даже сегодня он не обратил внимания на этот шрам. На какой-то миг глаза молодых мужчин встретились, никто из них не отвел взгляд в сторону. Фарид, тяжело вздохнув, с каким-то облегчением произнес:
– Мне в ту ночь помог Бог… Мне еще очень глупому мог прийти большой каюк…
Короткая история, рассказанная другом, до глубины души потрясла беглого солдата. Исхаков ради денег воровал домашнюю и совхозную скотину, затем ее перепродавал. Во время одного набега на усадьбу зажиточного крестьянина хозяина разбудила сторожевая собака. Он сразу же рванулся в хлев, где стояло около десятка упитанных бычков. Напарник Фарида успел смотать удочки, он же пожадничал. Ему не хотелось уходить без добычи, за что и пострадал. Хозяин, увидев бандита, сорвал со стены хлева косу и со всей силой ударил вора. Страшная боль молниеносно пронзила его спину, не помогла ему и толстая рубашка. Упитанный владелец бычков не стал добивать низкорослого казаха. Он схватил его за шиворот и протащил его через весь огород. Затем со всей силой перекинул его через небольшой ров, которым была опоясана усадьба… Фарид опять продолжал воровать…
Кое-что рассказал он и о своем дальнем родственнике, который работал в милиции. Майор не воровал, однако деньги имел приличные. Перепродажа иномарок приносила недавнему афганцу куда больше прибыли, чем какие-то коровы бывшего солдата ЗГВ. Не без помощи его Фарид организовал свое дело. У владельца автомастерской сразу же появились клиенты. Через год он открыл продовольственный магазин. Еще через год подобных магазинов у него было уже три…
После прогулки друзья спустились к морю. Затем они покупались и сели за столик. Явного желания напиться до чертиков ни у кого не было. Воспоминания о недавней военной службе разжалобили мужчин. Фарид немного всплакнул, повлажнели глаза и у Александра. Молодые люди, встретившиеся через несколько лет, понимали, что армейская служба была и осталась для них настоящей школой жизни. Лишь после того, как пляж полностью опустел, они решили расстаться. Фарид на прощание крепко обнял своего друга и со слезами на глазах произнес:
– Знаешь, Кузнец, если надумаешь мотать из Германии, то приезжай ко мне. Я тебе всегда помогу… Даю честное слово… И еще тебе напоследок скажу… Мне об этой притче еще мой дед говорил. Родина есть всегда родина. Я хоть и казах, пусть даже чурка, но чурка родная. И это мне дает силы… Ты там сытно жрешь, но ты там чужой, чужак… Чужая страна у тебя только силы забирает…
У Кузнецова неожиданно выступили слезы. Они, скорее всего, вызвали у Фарида очередной виток доверительных мыслей. Он еще раз с силой прижал к своей груди своего друга и уверенно произнес:
– Эх, мой земеля… Я вижу у тебя дела совсем плохие, ежели у такого силача и такого красавца бегут слезы… Я тебе всегда буду рад, клянусь памятью своей матери и отца. Санька, приезжай к нам… У нас есть где разгуляться, на наш век всего хватит… Я, честно говоря, иногда боюсь этих голодранцев и все в моем трехэтажном замке закрываю… Я все-таки думаю, что они не посмеют на нашего брата руку поднять, не говоря уже о каких-либо революциях…
Кузнецов после теплого и трогательного прощания с бывшим однополчаниным еще пару часов бродил вдоль моря. В маленькую комнатенку испанской старухи ему не хотелось идти, не тянуло его и к Эрике. Душевное смятение, появившееся после слезного прощания с Фаридом, полностью им овладело. Он не кривил душой, что у этого казаха и непутевого солдата жизнь получилась, притом довольно неплохая. От зависти к успехам своего друга у бесцельно бродящего мужчины до боли сжималось сердце. Из его глаз текли слезы. Ему было стыдно перед своим соотечественником, который сумел нагрести столько денег, которые ему, красивому и сильному человеку, никогда и не снились…
Эрика со слезами на глазах встретила своего любимого. Он была встревожена его долгим отсутствием. Аллочка пару часов назад ей звонила и сообщила, что ее Сарсенбайчик уже давно пускает пузыри в постели. Кузнецов в эту ночь не прикоснулся к телу своей любимой немки, не протягивала ему руки и она. Она лежала рядом с ним и терзала себя мыслями о том, что же произошло в тот вечер и в ту ночь, когда она оставила своего русского наедине с казахом Фаридом. Имя и внешность друга Кузнецова очень смешили молодую девушку. Загадочное поведение красивого и высокого мужчины ее очень беспокоило и настораживало. С этими тревожными мыслями она и заснула. Перед сном она просила Бога о том, чтобы в завтрашний день отъезда домой, да и во все последующие, у нее с Александром все было хорошо…
Первый день после отпуска для молодой пары ничего радостного не принес. Не было у них радости и на следующий день. На третий день определенная надежда для радости появилась, появилась только для Эрики. На двери продуктового магазина в районном центре Цунден она совершенно случайно увидела объявление о том, что срочно требовались продавцы. Через пару минут она уже сидела в кабинете директора и слушала его указания. Мужчина непонятной национальности на ломаном немецком языке с большим непонятным акцентом рассказывал ей о предстоящей работе в качестве кассирши. О том, сколько ей будут платить, он ничего не сказал. Не спрашивала об этом и пришедшая. В конце беседы господин Шварц подвел молодую особу, жаждующую работать, к большому портрету, на котором был изображен владелец десятков, а может, даже и сотен магазинов объединенной Германии. Очень длинную фамилию продуктового магната до падения Берлинской стенки Эрика никогда не слышала. С трудом выговаривала она ее и сейчас. Старика с большим горбатым носом и с огромными оттопыренными ушами она никогда раньше не видела, и не знала. Да и в настоящее время он ей особой радости не приносил. Цены на продукты питания в этом магазине росли с каждым днем. Красивая женщина для приличия очень внимательно разглядывала старое, но очень богатое существо. Тому, кто его увидит в магазине первым, предстояло сразу же бежать в кабинет и информировать начальство.
Магазин открывался в восемь часов утра. Новенькая приехала на работу почти за час до его открытия. Шефа в кабинете еще не было, вместо него сидела незнакомая женщина средних лет. Эрика, оскалив почти все свои зубы, вежливо поздоровалась и мило откланялась неизвестной начальнице. Затем она подошла к кассе и легко запрыгнула на небольшое кресло. Оно, как ей казалось, было сделано специально для нее. Покупатели в магазине отсутствовали, что также ее обрадовало. От нахлынувшего блаженства она даже размечталась. Кайфовать ей пришлось совсем недолго. Минут через пять пришла замдиректора магазина и повела ее на склад. После очень короткого инструктажа начальницы Эрика принялась загружать тележки всевозможными пакетами и овощами. Потом она, надрывая пуп, толкала тележки в торговый зал и раскладывала продукты на прилавки. Успела она побывать и в холодильнике, из которого выгрузила пару сотен куриных тушек. Господин Шварц, словно забыв о вчерашнем инструктаже, через свою заместительницу давал новенькой все новые и новые указания.
Только около двух часов дня у Эрики появилась первая возможность немного передохнуть. Она, еле-еле передвигая ногами, вышла через заднюю дверь складского помещения и села на скамеечку, на которой сидели два бомжа. Старики лениво потягивали пиво из маленьких бутылочек и о чем-то болтали. Работница от усталости закрыла глаза и стала жадно вдыхать свежий воздух. Появившееся чувство голода на некоторое время ей удалось приглушить. Неожиданно зарокотала машина. Сидящая девушка открыла глаза и обомлела… Из новенького «Мерседеса» вышел сгорбленный старичок, который был одет очень неряшливо. В руках у него был целлофановый мешок.
Внешний вид владельца супермашины Эрику не испугал. К специфической одежде некоторых жителей она уже привыкла. Ее сейчас пугало совсем другое. Старик, как две капли воды, был похож на того, чей портрет красовался в магазине. Она, от внезапно появившегося страха перед начальником, привстала и громко ойкнула. Затем бросилась к центральному входу супермаркета. Через несколько секунд она уже была в кабинете директора. Шеф от внезапного визита продуктового магната сильно растерялся. За все время работы он и сам никогда в глаза не видел старика. Одно он знал точно, что у него в банках были сотни миллионов марок и три любовницы. Почему три, не больше и не меньше, господин Шварц и сам не мог понять. Ему об этом на ушко совсем недавно рассказал корреспондент местной газеты, написавший большую статью о магазине.
Дальше события разворачивались очень стремительно. Всем и вся руководил директор супермаркета. Он в срочном порядке отправил новенькую бдить за дальнейшими действиями прибывшего магната, Ей, как самой молодой и красивой, также надлежало хоть на какое-то время придержать богача. Как это сделать, никто ей рекомендаций не дал. Она решила действовать на свой страх и риск. Сначала она для убедительности подбежала к огромному портрету. Сомнений у нее не было. Этот старик и тот на улице были близнецами. Она еще раз убедилась в том, что прокола в ее действиях не было. После этого она очень уверенно вышла из магазина и с ослепительной улыбкой продефилировала в сторону небольшого зеленого скверика. На ее удивление там было спокойно, даже очень… Богатое существо сидело на скамеечке, и обнажив огромную плешину под тусклые лучи солнца, лениво потягивало пиво. Уже знакомые ей старики занимались тем же. Поведение начальника очень обрадовало Эрику. От радости она присела на противоположную скамеечку…
В супермаркете в это время происходил настоящий переполох. Господин Шварц, прижав руку к сердцу, бегал по магазину и в прямом смысле буйствовал. Почему он кричал, почему сильно размахивал руками, он и сам не понимал. Однако в том, что все подчиненные его понимали, он нисколько не сомневался. Минут через десять все и вся было в полнейшем порядке. Его заместительница внесла важные изменения в некоторых бумагах. Благополучно убежали и три африканца, которые перебирали на складе овощи за символическую плату. Успели также испариться две темнокожие ученицы продавцов. Госпожу Крюгер шеф не трогал. Она сейчас выполняла очень важную миссию…
Эрика с магнатом появилась только через полчаса. Старику очень нравилась обходительность и очаровательная улыбка красивой девушки. При входе в супермаркет он с молодой особой тепло распрощался и даже слегка поцеловал ее руку. Новенькая от неожиданного счастья была на седьмом небе. Со счастливой физиономией она подошла и к директору, который был почему-то очень серьезный и, словно часовой, стоял у огромного портрета всегерманского продуктового магната. У мужчины непонятной национальности почему-то дергалась левая рука. Он, скорее всего, от нервного напряжения подошедшую брюнетку не замечал. Дрожали руки и тряслись колени у всего обслуживающего персонала супермаркета. Ожидалась очередная волна сокращений, никто не хотел быть выброшенным на улицу. Присутствие большой персоны или вероятность крупного воровства почувствовали и многочисленные покупатели. Кое-то из них стал очень внимательно разглядывать друг друга, надеясь найти в соседе важную персону или вора…
Развязка наступила минут через пять. Миллионер, почему-то стоящий в очереди, спокойно подошел к кассе и начал вытаскивать из небольшого целлофанового мешка пустые бутылки из-под пива. Директор и Эрика очень внимательно следили за каждым его движением. Никто из них не мог понять очень неординарного поведения старика. Новенькая неожиданно для себя повернула голову в сторону и увидела двух заросших бомжей. Они стояли у входа в магазин и почему-то махали всесильному старику руками… У нее сразу же душа ушла в пятки. В том, что она жестоко ошиблась в определении личности настоящего владельца несметного количества магазинов, она уже нисколько не сомневалась. Со слезами на глазах она посмотрела на портрет большеухого старца, затем перевела взгляд на бомжа и медленно пошла вон. Через некоторое время ей вдогонку донеслось на ломаном немецком языке одно только слово «шайзе», что по-русски означало «дерьмо».
Несмотря на неудачу устроиться в магазине, Эрика не сдавалась. Она все продолжала искать работу. Приличной не находила, это ее очень злило. Она от безысходности довольно часто приходила домой очень грустной, иногда со слезами. Александр горю своей подруги ничем не мог помочь. Он и сам себе места не находил, когда день и ночь протирал задницей диван или смотрел телевизор. Ему было очень стыдно смотреть в глаза свой любимой, для которой он был обузой и настоящим нахлебником. От этого он часто бесился, ему хотелось забыться от жизненных проблем и по-настоящему напиться. Однажды это он сделал, основательно нализался. Эрика впервые видела своего друга таким пьяным и очень испугалась. Она замерла от страха, когда великан взял ее на руки, и обдавая перегаром, понес в постель. В эту ночь он был как никогда страстный, но и одновременно очень грубый. Она безропотно покорялась мощному существу. Лишь после того, как он натешился и повернулся к ней спиной, она дала волю своим слезам. Она никогда в жизни так горько не плакала. Она плакала не только потому, что ее любимый русский был так сильно пьян. Ее это даже не так страшило. Она все еще не могла отойти от того, что произошло с ней сегодня, буквально несколько часов назад.
Эрика в первый день после отпуска бросилась искать свежую газету с объявлениями на работу. Приемлемых для себя она нашла три, сразу же стала звонить. Два первых ей пришлось вычеркнуть, вакансии уже были заняты. На третий звонок никто не отвечал. Позвонила на следующий день, еще через день, через неделю. Опять никто не отвечал. Лишь через две недели из трубки раздался мужской голос. Эрика уже через полчаса была у хозяина небольшой фирмы, которая занималась распродажей детских товаров. Шеф фирмы, мужчина лет пятидесяти, с большой бородавкой на левой части подбородка у нее особых симпатий не вызвал. Его поведение с первой минуты ее почему-то настораживало. Господин Мюллер почему-то очень пристально рассматривал лицо своей будущей секретарши, у которой была не только очень симпатичная мордашка, но и очень стройные ноги. После довольно продолжительной беседы он заверил Эрику в стопроцентном трудоустройстве. Оставалось дело за документами. Она решила обо всем этом своему русскому ничего не говорить, дабы не сглазить. Она намеревалась устроить ему сюрприз в первый день своей работы.
Все последующее разворачивалось явно не по плану молодой немки. Госпожа Крюгер пришла с необходимыми бумагами к шефу ровно в десять часов утра, как они и об этом ранее договаривались. Хозяин был уже на месте и радушно встретив девушку. Затем он очень внимательно просмотрел ее документы. Какого-либо криминала в ее биографии не нашел. Она и сама за это была спокойна. Коммунистом в бывшей ГДР не была, к судебной ответственности не привлекалась. О том, как ломала Берлинскую стенку, она решила умолчать. Ее тогда рушили сотни тысяч ей подобных…
Будущей секретарше неведомо было знать о том, что сам господин Мюллер на площадях не горланил и стенок не рушил. При бывшей социалистической власти он был маленьким клерком, но все же чиновником. В этот город, расположенный на берегу Эльбы, он приехал пять лет назад, дабы окунуться в мир неизвестности. И не только поэтому. Он буквально через месяц после исчезновения ГДР на политической карте мира развелся со своей женой. Магда была не только красивой женщиной, но и занимала очень высокий пост в их родном городе. Герхард сразу же усек, что с такой некогда важной персоной жизни у него не будет. Он нисколько не сомневался в том, что новые власти их в покое не оставят. Здесь же было лучше и куда спокойнее. От приятных воспоминаний о прошлом мужчину часто мучила бессонница. Он глотал таблетки или прикладывался к коньяку.
Официальная встреча шефа с молодой красавицей заканчивалась очень удачно. Господин Мюллер показал молодой госпоже Крюгер ее рабочее место секретарши. Комната была небольшая, однако очень уютная и светлая. Девушке очень нравился стол и кресло, она даже успела в нем посидеть. Заметила она в самом углу комнаты и небольшой стеклянный столик, на котором стояла бутылка шампанского и лежало несколько бананов. От предложения шефа выпить за успешное начало своей работы Эрика не отказалась. С большим удовольствием она выпила бокал шампанского и за его здоровье. Больше ей шампанское пить не предстояло. Виной этому явился сам шеф. Не успела она отойти от второго бокала шампанского, как неожиданно оказалась в его сильных руках. Через несколько мгновений он начал обеими руками стягивать с нее джинсы. Пыхтел при этом он, как перегруженный паровоз. Эрика сразу не поняла, что с ней происходит. Она только по-настоящему пришла в себя тогда, когда фирмач разорвал ее розовые плавки и прижал свою руку к ее влагалищу. Что происходило дальше и почему это происходило в приемной директора фирмы, она помнила очень смутно. Дальше она действовала, словно обреченная львица, на которую вооруженные люди делали облаву. Она, лежа на спине на стеклянном столике с задраннами ногами, со злостью и с ненавистью смотрела на своего насильника. Он, скорее всего, надеясь на покладистость новенькой, на какое-то время потерял бдительность и спокойно начал снимать свои брюки. Этим и решила воспользоваться Эрика. Она повернула свою голову в сторону и увидела на самом краешке столика недопитую бутылку с шампанским. Она мгновенно ее схватила и с силой ударила ею по голове шефа, с члена которого уже капало…
О происшедшем в приемной фирмача Эрика решила в этот вечер Александру ничего не говорить. Да и ему было не до ее проблем. Он спал, как убитый. Она в эту ночь очень долго размышляла о смысле совместной жизни мужчин и женщин, пришла к довольно интересному выводу. Для большинства мужчин секс вперемежку с насилием является самым главным в их жизни. Не исключением был и ее русский дезертир, которого она только вчера так сильно любила. В эту ночь в ее душе что-то надломилось по отношению к этому человеку. Почему это произошло, она сама еще не до конца понимала…
Не везло в поиске работы и Александру, несмотря даже на неимоверные усилия его подруги. Эрика пересматривала практически все газеты. Работа была, как правило, тяжелая и очень низкооплачиваемая. Однако это не пугало русского. Он согласен был на все и на вся. Эрика его прекрасно понимала и с любым пригашением на работу «расправлялась» до конца. Она сама лично звонила и назначала термины, на которые приходила вместе с другом. Все было бесполезно. Без необходимых документов не брали. Не брали также и по причине незнания немецкого языка. Неоднократные попытки Александра «онемечить» свою голову и мозги заканчивались неудачей. Почему это так происходило, он и сам не мог понять. Хотя для «языка» у него были неплохие условия. Эрика довольно часто начинала говорить с ним по-немецки, через пару минут он почему-то скатывался на русский. В итоге получалось, что не она учила его немецкому, а он учил ее русскому языку. В своей душе он уже не скрывал того, что желание учить язык обитателей сытой страны у него постепенно стало пропадать. Особенно после встречи с Фаридом у моря…
Найти себе работу Кузнецову удалось лишь через год и то к концу лета. Нашел он ее в соседней деревне, неподалеку от Шпрингера. Нашел не без помощи своей подруги. Односельчанина господина Кремера Эрика знала, как облупленного. При коммунистах и при демократах старик ничем не отличался. У пенсионера ни в молодости и ни в старости хозяйственной жилки не было. Противоположностью отцу был его сын, который, непонятно для Эрики, быстро разбогател. Он имел свой магазин в Дрездене, где когда-то учился. О том, что ему надо пару мужчин на месяц, она узнала совершенно случайно, когда встретилась с отцом предпринимателя на автобусной остановке. Утром следующего дня она представила своего русского перед тем, у кого он намеревался работать. Шефу было лет тридцать, не больше. Его молодость вызвала у Александра к нему определенные симпатии и не только по этой причине. Он с завистью смотрел на новенький супермаркет, который по планам хозяина должен был открыться первого сентября. Работодателя устраивало все то, с «чем» пришел русский. Документов он у него не спрашивал, специальностью также не интересовался. Немец обещал платить ему пять марок в час. Сколько он платил напарнику Кузнецов не знал и не интересовался. Да и у самого негра, с кем предстояло ему работать, невозможно было об этом спросить. Молодой парень с темной кожей прекрасно говорил на английском языке, немецкий он вообще не знал. Хозяин основную ставку делал на негра, который и взаправду оказался неплохим специалистом. Майкл умело настилал линолеумом пол, красил окна. Александр служил у него подсобным рабочим. Каждое утро «черные» персонально получали от шефа свой объект работы, который стремился держать их на значительном расстоянии друг от друга. Он очень злился, когда видел вместе черного и белого. Замечаний по этому поводу им он не делал. На следующий день он просто-напросто вносил коррективы, дабы еще уменьшить непроизводственные потери рабочего времени. Сам шеф иногда на какое-то время исчезал, оставляя вместо себя для присмотра свою дочку. Девочке, которой было лет десять, не больше, то и дело шныряла по супермаркету. Кузнецов к концу работы сильно выматывался, однако самое тяжелое и противное еще было у него впереди. Удо, так звали хозяина, после тщательной проверки выполненной работы заглядывал в свою записную книжку. Затем делал в ней какие-то пометки. Лишь после этого он производил оплату. Во время распределения на работу и при рассчете господин Кремер всегда говорил на немецком языке, что очень бесило русского. Он, не зная языка, ничего не мог сказать против надменному и очень хитрому немцу. Он нисколько не сомневался в том, что бывший инженер значительно лучше знает русский язык, чем он немецкий.
У владельца супермаркета все было расписано по нотам, как у талантливого музыканта. Его научной эксплуатации «черных», русский нисколько не удивлялся. Он уже раньше убеждался в этом у других на своем горьком опыте. По этой причине он не лез в «бочку», все было бесполезно. Профсоюзов здесь не было, не было и замполита. Александр при рассчете только внимательно смотрел на стол, на котором лежало несколько бумажек и небольшая кучка мелочи. О том, что немец не любил рассчитываться большими купюрами, он это заметил сразу. Да и за десять часов тяжелой работы гражданин бывшего Советского Союза до крупных купюр не дотягивал. Он, получив деньги, быстро вылетал из бюро и на ходу их пересчитывал. Затем поворачивался в сторону супермаркета и смачно по-русски матерился…
Эрика очень радовалась тому, что ее друг нашел работу. Она всегда его встречала на автобусной остановке. Усталый, но светящийся от радости, верзила лихо спрыгивал с подножки на землю и нежно ее обнимал. Затем они шли в пивнушку, которая находилась рядом с остановкой. Кузнецов со своей подругой здесь завсегдатаями не были. Даже сейчас, когда он стал работать, они не шиковали. Они заказывали на брата по маленькому бокалу пива и пакетик соленой соломки. За столиком также они долго не сидели. У «черного» от тяжелой физической работы гудели руки и болела спина, ему страшно хотелось полежать на диване. Эрика лишь изредка интересовалась производственными успехами своего любимого. Он, как правило, на подобные ее вопросы отделывался молчанием. Иногда лукаво смотрел ей в глаза и улыбался. Она до истины и не докапывалась. Она прекрасно знала, что ее Сашенька не депутат бундестага и не протирал задницей мягкое кресло, а что-то возил или таскал. Русский лично и сам был не в восторге от своего производства. О том, что он мыл полы или разравнивал землю возле магазина, Эрике и на самом деле было бы не интересно слушать. Он также считал неприличным занятием докучать вопросами и об ее трудоустройстве, не хотел лишний раз сыпать соль на ее рану. Его подруга все еще оставалась без работы.
Основной работы у нее и на самое деле не было. «Чернуху» все-таки она нашла. Свой маленький приработок она держала втайне от своего русского. После того, как он уезжал на работу, она садилась в автобус и ехала в районный центр Цунден, в квартиру престарелой бабки. За уборку комнат и стирку женщина наличными почти не платила. Рассчитывалась она всевозможные побрякушками или новые тряпками. Эрика все это «спускала» на рынке возле вокзала. Покупатели у нее всегда были. В основном это были иностранцы и аусзидлеры.
С одним из них она встретилась совсем недавно, когда вместе с Александром проходила по фломаркту. Ему очень понравился небольшой будильник в виде русского медведя, да и стоил он всего десять марок. Ее попытки уговорить его не брать часы были безуспешными. Он все-таки добился своего. Он ничего особенного в поведении продавца не заметил, зато Эрика себе места не находила. Она стояла возле столика и лишь изредка бросала взгляд на «руссака», которому два месяца назад продала будильник за пятерку. Николай своей продаже был очень рад. Он, приняв молодую парочку за родных аусзидлеров, успел бросить им вдогонку народную прибаутку, от которой у госпожи Крюгер покраснели не только уши, но и нос…
«Чернуха» у беглого пролетела очень быстро. Шеф черного и белого работника продержал на объекте тютелька в тютельку, ни часа больше. Очередной объект применения своих физических сил Александр нашел по объявлению в русскоязычной газете «Земляки», которую купил в киоске. Объявление его очень заинтересовало, и он позвонил. Складское помещение, где предстояло ему работать, находилось в районном центре. Он, едва переступив порог очередной рабочей точки, неслыханно обрадовался. Здесь все было для него родное и русское: люди, объявления и надписи на стенах. Исключением были только ценники на всевозможных пакетах и мешках, которые были на немецком языке. Организацией работ на складе занималась женщина, аусзидлерша. Она не только умело отдавала всевозможные распоряжения, но и прекрасно объяснялась на специфическом жаргоне с мужчинами. Новенький в самом начале своей работы был в каком-то шоке, когда видел и слышал то, как «худосочное» существо, которое называлось по-простому русской бабой, очень искусно бранило непутевых работников. Через несколько минут шок у него прошел. Все стало, как всегда и раньше. Работа на складе была примитивная, каких-либо приспособлений для разгрузки или погрузки товаров не было. Все и вся делалось при помощи живота. До обеда трое парней, в число которых попал и беглый, разгрузили два мощных большегруза. Шахиня, так прозывали начальницу между собой мужики, сиеминутно перекинула троицу на другую часть склада, перетаскивать мешки с картофелем. Перекура, как такового, ни советского периода, ни армейского, не было.
Он наступил совершенно неожиданно, когда начальнице кто-то позвонил по мобильному телефону. Она, известив работяг о том, что через двадцать минут снова прийдет на склад, уверенно двинулась к выходу. Затем она с независимым видом стала закрывать двери. От ее неожиданных действий новенький чуть было не проглотил язык. Ему уже давненько хотелось сходить по естественной нужде в туалет, находящийся во дворе. Он, недолго думая, сделал несколько шагов в сторону проворной шахини, которая уже вытаскивала из кармана ключ, чтобы закрыть ворота с обратной стороны. На какое-то мгновение он остановился. Он все еще не мог в своей голове «культурно» обработать личную просьбу сходить по-тяжелому и выдать ее на-гора той, которая была ему чуть ниже его пупа. Неожиданно из толпы раздался тонкий мужской голос:
