Владимир Великий
Клятвоотступник
Отцу и сыну не повезло при социализме, жили от зарплаты до зарплаты. Надежды взрослых мужчин на капитализм также не оправдались, они остались без работы. Старик довольно часто думал о судьбе своего Алекса, особенно тогда, когда у него прихватывало сердце. С началом храпа великана умный и хитрый немец решил закончить «собачью» прическу. Каштанка также была не против этого. Она быстро спрыгнула с кресла и подбежала к хозяину, тот на ее легкий визг никак не реагировал. Собака, не дождавшись от хозяина ответной ласки, прекратила скулить и отошла в угол комнаты. Минут через пять и она затихла. Господин Гюнтер, вновь предоставившуюся возможность удрать от бандитов, сначала не использовал. Он все еще боялся русского. На пущей убедительности он решил проверить подлинность сна пришельцев. Он очень осторожно встал с кресла и прошелся пару раз вокруг спящих. Сомнений не было, они спали, спали очень крепко. Он перекрестился, затем бесшумно открыл ключом входную дверь и также бесшумно ее запер…
Через несколько мгновений он оказался на улице, та уже была погружена в полумрак. Старик стремительно рванулся через дорогу к парковочной площадке, где стоял его старенький «Москвич» советского производства. Он быстро завел двигатель и вырулил на дорогу, до его дома было минут пять езды, не больше. После того, как старик переступил порог своей двухкомнатной квартиры в крупнопанельном доме, он сразу же рухнул в постель. От нервного перенапряжения старика оставили физические силы. Работал только его мозг, притом работал очень напряженно. За прошедшие семьдесят лет он никогда не имел такой «перегрузки». Отто Гюнтер сам еще до конца не осознавал, что произошло с ним вчера вечером и сегодня ночью. Он несколько минут назад находился на волоске от своей смерти. Жить или не жить ему на этой земле определял советский солдат, который находится в бегах. Немец от этих мыслей заплакал и запричитал здравицу в честь Бога. Именно он дал глубокий сон не только русскому великану, но и собаке, которая оказалась на редкость умным и послушным животным. После молитвы старик заснул, спал он недолго. Причиной этому был кошмарный сон. Ему во сне приснился беглый русский, который почему-то стоял возле глубокой ямы и кидал туда цветы…
От страшного кошмара дед проснулся, на всем его теле выступили капельки пота. Сердце его стучало, словно отбойный молоток, и готово было вот-вот выскочить из грудной клетки. В его голову невольно полезли страшные мысли, и он решил позвонить в полицию. Заявить о местонахождении вооруженного советского дезертира он хотел еще в салоне, когда стриг беглого. Тогда ему мешал животный страх за свою жизнь, сейчас же в своей квартире он был вне опасности. Он решительно подошел к телефону и снял трубку…
Именно в этот момент в подъезде дома раздался стук, кто-то открыл дверь. В этом Отто нисколько не сомневался. За десять лет проживания в пятиэтажке специфический звук стал родным и очень понятным. Ночью этот шум, как правило, «испускали» молодые люди, которые иногда до самого утра бесились в поиске приключений. После воссоединения Германии местная молодежь стала очень проворной, даже нагловатой. В этом старик убеждался не только ночью, но и днем… Сейчас же от привычного стука и шума в подъезде он почему-то неожиданно трухнул, трухнул очень сильно. Перед его глазами почему-то опять возник русский солдат. Отто от страха молниеносно положил трубку на место. В его голову вновь и вновь полезли страшные мысли, которые были для него не только непонятными, но и очень страшными. Подобное с ним все чаще и чаще стало случаться в последнее время.
Преклонный возраст давал о себе знать. Да и сама реальная действительность какого-либо оптимизма ему не прибавляла. Он, несмотря на свою житейскую мудрость, не мог понять происходящего в стране. Последующие эксперименты после падения Берлинской стены не находили отклика ни в сердце, ни в душе цирюльника. Его пугало и страшило будущее своего Алекса, не имеющего ни денег, ни жилья. Не радовала старика и жизнь селян, люди стали чуждыми. Деревня кишела всевозможными слухами и сплетнями о связях многих жителей с бывшей службой государственной безопасности. Лично сам Гюнтер и его сын на «штази» никогда не работали, однако этих людей всегда боялись. Мужчин пугали не только «свои», но и работники КГБ бывшего Советского Союза. Сейчас о происках оных только говорят и пишут. Скорее всего, и на это раз животный страх за своего сына заставил старика не информировать полицию о беглеце. Да и не только это. Ему порядком надоела болтовня политиков о благе людей. Этот русский решил себе счастье добывать собственными руками. За свою жизнь старик не боялся, на этой земле ему уже ничего не светило. На этой земле и на том свете он всегда усердно молился и будет молиться Богу за своего единственного сына…
Часы на городской ратуше показывали около четырех часов ночи, когда «Москвич» вновь подрулил к парковочной площадке. На улице было еще темно и ни души. Господин Гюнтер, озираясь по сторонам, направился в сторону парикмахерской. Причины своего неожиданного возвращения он и сам не мог понять. Он в душе допускал мысль, что этот мощный русский может поджечь его небольшое заведение. У старика отлегло от сердца, когда он увидел знакомые очертания. Он и вовсе успокоился после того, как открыл дверь. Русский спал крепким богатырским сном, только его собака при появлении вошедшего стала негромко взвизгивать. Желание накрыть стол вооруженному бандиту у старика то возникало, то пропадало. Человеческая доброта в конце концов победила. Без всякого сожаления цирюльник вытащил из холодильника все съестные припасы и выложил их на стол. Не дрогнула его рука и тогда, когда он с большим трудом вытащил из подсобки чемодан с вещами, которые уже изрядно «постарели». Он давненько собирался все эти тряпки отвезти Алексу, но все заедала текучка…
Застолье в парикмахерской продолжалось до семи утра. Доселе незнакомые мужчины, старый немец и молодой русский сидели за столом и смотрели друг другу в глаза. Делали это они оба без страха. Кузнецову, который хорошо отдохнул и продолжал «хавать», немец по-настоящему нравился. Дед, как ему казалось, на все сто процентов был социалистическим человеком, интернационалистом. Александр в душе на себя немного «накричал», что почти все это время держал старика на мушке автомата Калашникова. Он со слезами на глазах на русском языке благодарил немца, что тот не выдал его полиции, дал ему кров и даже позволил ему помыться в душе. Цирюльник, чувствуя душевное тепло русского, в ответ ничего не говорил. Он только смеялся и временами позволял себе прикоснуться руками к его плечу. Молодого беглеца, одетого в добротный спортивный костюм и приличные кроссовки Алекса, сына старика, иногда такой «привет» хозяина не устраивал. Он, шевеля челюстями при поглощении очередного продуктового деликатеса, внимательно поглядывал на плешивого старика и приговаривал то по-русски, то по-немецки:
– Хорошо делаешь, товарищ немец… Данке, спасибо. Данке, геноссе…
Немец, слегка раскрасневшийся от вина, и без слов понимал знаки благодарности того, кто оставил советский гарнизон. Он много раз в душе благодарил преступника, который сохранил ему жизнь. Он поэтому сквозь пальцы смотрел на исполина, который очень рьяно исполнял «обычай» русских. Крепкое вино быстро брало верх над разумом изголодавшегося по человеческим порокам беглого солдата… Кутеж прервал стук в дверь, через пару секунд он повторился, затем раздался чей-то голос. Оставаться здесь, тем более, прятаться в подсобке хлебосольного деда, Кузнецов не решился. Он быстро подошел к окну, раздвинул большие и толстые занавески, затем провернул рукоятку на раме и выскочил вон. Каштанка последовала за своим хозяином…
Через пару минут беглец с собакой были уже в глубине леса. Через полчаса Кузнецов сделал вылазку из леса к противоположной стороне парикмахерской. Возле домика и вокруг него все было спокойно, волнение Александра вскоре улеглось. От деревни цирюльника, где ему удалось совершить все потребное для человека, он к обеду промахал километров двадцать. Он все это расстояние «махал» по лесам и полям. Заходил и на автострады. Водители машин и одинокие пешеходы, которые встречались на пути, навряд ли могли заподозрить в высоком молодом человеке, одетом в спортивный костюм черного цвета, дезертира Советской Армии. Да и физиономия у путника была вполне приличной, даже очень. Свидетельством этому были молодые девушки, которые при виде парня, уверенно шагающего по дороге, изредка ему сигналили. Сначала звуки клаксонов иномарок пугали пешехода, затем он привык к ним. Он иногда в ответ на это приостанавливался и махал рукой. Немецкие поклонницы, конечно, не могли предположить, что этот высокий и красивый парень является преступником, который дезертировал из Советской Армии. Лишь только наметанный глаз немецкого полицейского или советского военного патруля мог бы определить в этом человеке бывшего солдата. И то с большим трудом. Всевозможных «охотников» за дезертиром мог без всякого сомнения привлечь вещевой мешок советского производства. Идущего пугали не остатки съестной «роскоши», находящиеся в нем, а оружие. Автомат Калашникова в значительной степени отягощал вину беглого солдата. Он это прекрасно понимал, как и понимал необходимость иметь оружие, как средство защиты. Оставшиеся патроны верзила делил по-честному. Тридцать два патрона он «дарил» тем, кто хотел его уничтожить или взять в плен. Последний патрон, тридцать третий, он припас для себя, для самострела. Он никогда не исключал такой возможности ни при длительном пребывании на даче, ни у старого цирульника, и даже и сейчас. Он никому не собирался угрожать, ему же угрожали все…
На пути следования путника и его собаки появилась речка. Каких-либо опознавательных знаков на ее берегу не было. Да и в этом не было необходимости, указательные знаки ставились возле мостов или населенных пунктов. Селения и людей беглый продолжал бояться, и поэтому их сторонился. Родным и близким для него оставалась Каштанка, которая приустала и сразу же бросилась за хозяином в воду. Вода была очень прохладная и чистая. Вдоволь накупавшись возле берега, Кузнецов с удовольствием прилег на траву. Земная благодать притупила его бдительность, он не решился вытаскивать автомат из вещмешка. Он положил его себе под голову. Так было не только сподручней, но и безопаснее…
Солнце все больше и больше входило в свой зенит. По небу лениво пробегали небольшие облака, которые на какой-то миг закрывали огненное светило. Молодой человек, лежащий на берегу речки, в чем его мать родила, пристально смотрел на небесную жизнь и всхлипывал. Многомесячные скитания и постоянные стрессы ему надоели. Он хотел перенестись на какое-либо облако и окунуться в иной мир, где никого и никогда земные проблемы не тяготили. От фантастических мыслей в его душе становилось все тревожнее и тревожнее. Прошло больше двух лет, он так и не нашел своего счастья в этой стране, не приблизился к своей заветной цели даже ни на шаг. На немецкой земле его преследовали одни только неудачи. Он презрительно усмехнулся и заплакал, когда его желудок приятно отрыгнул вчерашней «барской» пищей, состоящей из копченой колбасы, сосисок и пары помидоров. Вчера для него это было изобилием, сегодня и сейчас даже на солнцепеке тревожно журчал желудок. Да и Каштанка, словно человек, по мере своего голода все пристальнее смотрела в глаза своего хозяина.
Беглый на берегу реки пролежал около часа. Чем внимательнее он вглядывался в проплывающие по небу облака, чем больше понимал бессмысленность поиска счастья на небесах. Да его мозг настойчиво также требовал «приземлиться» и искать свое счастье на планете Земля, на которой проживало около пяти миллиардов человек. К землянам относил себя и нагой, дезертир Советской Армии. Именно это осознанное понимание своей причастности к человеческому миру заставляло его действовать более решительно, действовать без ошибок. После продолжительных раздумий он решил раз и навсегда «разоружиться». В случае поимки с автоматом, он «получит» куда больше, чем с голыми руками. Убивать людей в мирное время и в такую погоду он также не намеревался. Тихое журчание речки, из воды которой то и дело выныривали рыбки, и райское щебетание соснового леса вконец разжалобили душу молодого человека. Уходить на тот свет ему еще было довольно рано. Он быстро встал с земли и развязал вещмешок. Несмотря на привычное ощущение оружия, он решил не изменять своему новому решению. Он разбежался и со всей силой швырнул автомат в водную гладь…
Госпожа Бетке в это утро напряженно готовилась в дорогу. Она уже давно хотела встретиться со своей подругой, которая неоднократно приглашала свою бывшую однокурсницу по институту к себе в гости. Женщины при социализме довольно часто навещали друг друга. Магда в гости приезжала на поезде, все жаловалась на сердце и поэтому не хотела иметь каких-либо приключений за рулем своего личного автомобиля. Анна же, наоборот, не любила поезда и вокзальную толчею. Шестидесятилетней женщине к тому же не нравились переполненные вагоны поездов в конце недели, когда, как ей казалось, весь мир катил во все уголки Германии. После объединения Германии она только пару раз рискнула съездить по льготному билету и была очень разочарована. Она со слезами на глазах рассказывала подруге, что в вагоне, в котором она ехала, почему-то не работал общественный туалет. Во время второй поездки немке мешала молодая женщина из Африки, сидящая в окружении четырех маленьких детей. Дети вопили на весь вагон, стучали по окнам и плевались. От такого кошмара старуху стало тошнить, она даже намеревалась на следующей остановке покинуть поезд… Магда только поддакивала и качала головой подруге, которая не в полной мере воспользовалась некогда прекрасным отечественным сервисом.
Свой путь на автомашине от родного города Фогельбурга в сторону Дрездена, неподалеку от которого жила подруга, Анна Бетке начала в гордом одиночестве. Она к этому уже привыкла. Анна и Магда рано потеряли своих мужей. Двое молодых парней, как и две очаровательные девушки, учились на одном курсе. В институте все и переженились, даже свадьбы играли в одном году. После окончания вуза чета Айгнеров поехала под Дрезден, Бетке получили распределение в город Фогельбург. Дружба молодых людей не прекращалась ни на минуту. Для обеих пар стало правилом совместное проведение дней рождений, начинали отмечать каждое торжество с десяти утра. В это время появился на свет муж Магды, Виктор. Остальные не знали точного времени своего рождения и поэтому без всяких обид решили присоединиться к «единому часу». Исключением был только день рождения Анны, она родилась в день образования ГДР. В этот день вся страна с самого утра окуналась в пучину всевозможных мероприятий. Айгнеры и Бетке только поздно вечером могли сесть за праздничный стол. Почти всегда в день рождения Анны была прекрасная погода. Друзья не замыкались в стенах двухкомнатной квартиры. Они, как правило, были завсегдатаями спортивных соревнований, не без удовольствия они посещали и рестораны. Участники, как государственного, так и семейного торжества, до поросячьего визга не напивались и всегда вели себя достойно…
Десять лет назад полувековой юбилей Анны с самого утра пошел насмарку. Целую ночь моросил дождь, небо было черным от ненастья. Несмотря на это, супружеская чета Бетке во всю готовилась к торжеству. Анна за неделю до торжества позвонила своим друзьям и изложила план мероприятий, намеченных в день своего пятидесятилетия. Подруги проболтали по телефону около часа, когда все и вся обсудили по случаю знаменательной даты.
Семейство Айгнеров в этот день проснулось очень рано. Виктор хотел выехать как можно раньше, дабы не расстраивать любимую подругу своей жены. Он прекрасно знал неустойчивый характер Анны, поэтому на ее просьбы и запросы реагировал всегда очень осторожно, даже кое-что и записывал, дабы не забыть. Супруги, работающие на одном заводе, ради полувекового юбилея фрау Бетке, добились у директора разрешения не участвовать в праздничной демонстрации, посвященной очередной годовщине образования страны. Почти всю ночь перед выездом Виктор спал плохо, все ворочался, часто выходил на балкон курить. Не радовала его и погода. С самого начала октября на всей территории социалистической Германии было пасмурно и дождливо. В эту ночь также моросил дождь. Предложение мужа ехать на юбилей на поезде и основательно «расслабиться», жена не поддержала. Магда считала, что в «Мерседесе, о котором она мечтала всю жизнь, ехать будет куда уютнее, чем в переполненном вагоне. К тому же, бабушка обещала взять с собою и внучку. Карин давно собиралась посетить хороший зоопарк в городе подруги своей бабушки. Девочка также не любила душных поездов, ей очень нравилось ездить на машине только с бабушкой и дедушкой. Супруги Айгнеры вместе с внучкой выехали в семь часов утра. Выехали пораньше, на случай непредвиденных обстоятельств. Никто не хотел опаздывать за праздничный стол, компания по своей численности должна была составить ровно пятьдесят персон. Дождь, как и ночью, продолжал потихоньку накрапывать. Виктор сидел на месте водителя и крепко сжимал рулевое колесо. Бабушка и внучка, сидевшие на заднем сидении, усердно играли в карты. Девочка очень любила играть в карты, хотя от родителей за это занятие ей частенько влетало. Баба Магда, наоборот, в этом деле давала определенную поблажку своей любимой и единственной внучке. Карточное «ремесло» та получила именно от дедушки и от бабушки, играла она нисколько не хуже своих учителей. Особенно часто ей проигрывал дед Витя, который по-настоящему злился проигрышу и иногда вообще уходил в свою комнату, дабы сделать анализ своего поражения от юной, но очень талантливой картежницы. Красивому созданию карты снились даже ночью, девочка просыпалась и звонила деду. Тот не бранил свою Кариночку за воспоминания ее очередной победы. Внучка после звонка сразу же засыпала…
Авария произошла в пятидесяти километрах от города Фогельбурга, произошла не по вине водителя «Мерседеса». Виктор не мог предполагать, что на повороте из леса выбежит мальчишка. Тот несся за футбольным мячом, словно забыв обо всем на свете. Айгнер со все силой и почти мгновенно нажал на тормоза. Из-за плохого сцепления машину занесло, и она стремительно начала «пахать» поле, затем несколько раз перевернулась. Полиция приехала на место аварии через пятнадцать минут. Поездка к подруге для семьи Айгнеров закончилась трагически. Внучка погибла на месте катастрофы, Виктор скончался в больнице через пару часов. Магде же по воле Божьей было определено жить, она отделалась легким ушибом. Женщина не сочла даже нужным лечь в больницу для обследования, ей и не до этого было…
После похорон мужа и внучки в родственном окружении Айгнеров произошли кардинальные изменения. Некогда любимая мать и бабушка после смерти внучки для родной дочери стала чужой. Катерина винила в смерти своего ребенка только Магду, свою родную мать и никого больше. Молодая женщина не пустила ее даже на кладбище. В один день в небольшом городишке под Дрезденом хоронили двух родственников: дедушку Виктора и его любимую внучку Карин. Бабушка оплакивала свою единственную внучку и своего мужа дома, стоя на коленях перед иконой. Катерина с мужем после похорон дочери через месяц уехала в другой город, Магда Айгнер и до сих пор не знает ее адреса. У одинокой вдовы все на этой земле померкло, за исключением лишь дружбы с Анной. Эта дружба стала еще сильней после того, как подруга также овдовела. Александр Бетке умер через год после смерти Виктора Айгнера. У еще молодого мужчины довольно часто шалило сердце. Вполне возможно, он еще пожил, ежели бы не нервотрепка на работе. У заместителя директора радиозавода были очень натянутые отношения с шефом. Директор был очень властолюбив, он ни только не допускал инициативы подчиненных, но и не прощал им промахов. Срыв поставки продукции для отпускника, который грелся на пляжах в Югославии, показался чрезвычайным происшествием. Исполняющий обязанности директора не выдержал оскорблений начальника и также нагрубил ему по телефону. Виктор ночью почувствовал себя плохо. Жена сидела возле постели мужа и все рвалась вызвать скорую. Тот же был категорически против, надеялся на то, что все у него пройдет…
Увлеченная своими раздумьями о прошлом, Анна Бетке совершенно случайно увидела на обочине дороги очень высокого парня в спортивном костюме. Она, скорее всего, его и не приметила, ежели бы не маленькая черно-белая собачка. Она бежала впереди хозяина и тявкала на пролетающие мимо нее машины. Поведение псины очень рассмешило немку, и она, проехав метров пятьдесят вперед от пешехода и собаки, решила притормозить. Анна выключила двигатель и вышла из машины, затем начала делать легкую разминку. К ее удивлению для пешехода и его собаки она осталась незамеченной, они даже в ее сторону не взглянули. Блондинку это в какой-то мере оскорбило, она с непониманием повернула голову в сторону уходящих. Потом решительно направилась к машине…
Через несколько мгновений позади ее раздался громкий лай. Собака, словно перед нею была приветливая хозяйка, стремительно рванулась к машине и также стремительно вскочила на переднее сиденье старенькой «Хонды». От собачьей прыти женщина даже вскрикнула. Она никак не ожидала, что это маленькое животное может так ловко запрыгнуть в салон и оказаться рядом с водителем, который вот-вот намеревался закрыть дверь и завести мотор. Анна от неожиданного знакомства громко рассмеялась и стала ласково гладить четвероногую незнакомку. Каштанка пару раз громко тявкнула и потом начала ластиться к той, кто ее очень осторожно трепал по голове и весело смеялся.
Надежды владелицы машины, что молодой хозяин ухоженной красавицы вот-вот подойдет и заведет с ней разговор, не оправдывались. Он стоял в метрах пяти от иномарки и настойчиво манил свою собаку к себе. Молодой мужчина будто не замечал симпатичную блондинку, которая сидела в салоне и играла с его собакой, не только играла, но и очень заразительно смеялась. Сейчас Каштанка на знаки хозяина не реагировала, она их просто-напросто не замечала. Она очень уютно лежала на сидении и с большим удовольствием играла с женщиной. Непонимание хозяина и собаки продолжалось. Анне, порядочно уставшей от дороги, не хотелось идти разминать свои старые «кости» и начинать знакомиться. Да и это занятие она считала даже неприличным. В ее молодые годы, как правило, мужчины первыми начинали знакомство. Этого ждала она сейчас и от хозяина прелестной собачки, который был не только стройным, но и довольно красивым. Фрау Бетке в данный момент о женихах не думала, ей просто хотелось узнать, почему этот статный парень ведет себя очень странно.
Загадочность в его поведении в какой-то степени даже заинтриговала женщину. Она мельком бросила взгляд в зеркало заднего вида и осталась собой довольна. Она еще не такая старая и даже не уродина. Анна, несмотря на свои шестьдесять была стройной, всегда следила за своим внешним видом. После смерти мужа к ней «клеились» трое мужчин, она в прямом смысле их отмела. Умной и материально независимой женщине не хотелось связываться с теми, кто был беден и туповат. И не только это…
Удо после месячного знакомства потерял у нее доверие, как мужчина. Философ хорошо разбирался во всех мировых проблемах, но оказался импотентом. Второй, Анна сейчас даже не могла вспомнить его имени, не говоря уже о фамилии, оказался большой занудой. Кавалер, находясь в ее постели, в первую же ночь все время «тарахтел» о том, что он непременно разведется с женой, которую все еще любит. Он готов ей простить даже и то, что та гуляет с его шефом. Третий ухажер был очень представительный, при социализме имел высокий пост. После объединения страны карьера Вилли рухнула, словно карточный домик. Он от перемен в личном социальном статусе ударился в запой, не помогла горю мужа и его жена. Она не выдержала пьянства супруга и укатила в Баварию, укатила к любовнику. Пока еще неразведенный супруг также ударился в поиски женщин.
Всю жизнь мужчина был белоручкой, он не мог приготовить яичницу, не говоря уже о стирке белья. Анне сначала все проблемы бывшего чиновника были неведомы, она почти сразу же «клюнула» на приманку. Да и клюнуть было есть на кого. Кавалер был не только холеным, но и не бедным. Он то и дело кичился ей тем, что частенько отдыхал на престижных курортах стран бывшего социалистического содружества. Ему посчастливилось подержаться за руку с самым главным партийным боссом Советского Союза. Красивая и стройная вдова чуть было не оказалась в сетях бывшего партноменклатурщика, даже, наверное, влюбилась. Однако дальнейшего романа не получилось. Круглосуточное нытье мужчины о несбывшейся карьере при социализме, и наполеоновские планы при капитализме все больше и больше угнетали женщину. В конце концов она его выпроводила, хотя он в постели был сексуальный, даже очень…
От довольно сентиментальных мыслей Анна рассмеялась и решила все-таки выйти из машины. Владелец собаки все еще продолжал стоять на месте, он ничего не говорил, а только махал рукой. Что эти знаки означали и для кого они предназначались, госпожа Бетке не могла понять. Она также не могла не заметить, что ее появление вызвало у молодого человека неподдельный страх. Чем этот страх был у него вызван, она также не могла понять. В своих опасениях блондинка нисколько не ошибалась. Александр после того, как женщина вышла из машины, хотел сразу же дать деру. До леса было метров пятьсот, неподалеку от обочины дороги находилось вспаханное поле. Верзила с недоверием посмотрел на женщину и на какое-то мгновение заглянул в ее глаза. Заглянул и невольно замер. В голубых глазах незнакомки не было какого-либо негодования или ненависти к нему. Мало этого. Вышедшая из машины внимательно смотрела ему в глаза и очень весело смеялась. Почему она смеялась, он никак не мог понять, ему лично было не до смеха. Одно он сейчас понимал и не отрицал, что смех этой женщины ее очень красил. Кузнецов невольно залюбовался особой, которой было уже за пятьдесят. Ее белые волосы были длинные и нисподали на ее плечи. Нравился Александру и ее прямой нос, а также тонкие губы, которые были почему-то обильно намазаны губной помадой. Он слегка улыбнулся, когда увидел ослепительно белые зубы женщины. Анна заговорила первой…
В том, что незнакомка его приветствовала, беглый нисколько не сомневался. Эти два слова он прекрасно знал. Что дальше говорила симпатичная женщина в темных брюках и в белой кофточке, он не мог понять. Он смотрел на немку, словно бык на новые ворота, и только слегка улыбался. Улыбалась и блондинка, игра в «улыбки» длилась недолго. Первой контакт нашла немка, которая спросила его на чистом русском языке:
– Товарищ, а Вы русский? Я правильно говорю, товарищ?
Русская речь беглого не застала врасплох. Он теперь не сомневался, перед ним стояла немка бывшей ГДР. Однако вместо ответа, Кузнецов крепко сжал губы. В эти мгновения его мозг на какое-то время опять застопорился. Причиной этому был очередной страх, страх перед возможным информатором о русском дезертире. Александр посмотрел на лес, затем на женщину, потом опять в сторону леса. Ему сейчас необходимо было бежать в этот лес, который стал ему настоящим домом и кормильцем. Одновременно такое бегство для него было безумием. Спасовать перед красивой женщиной, которая по возрасту годилась ему в матери, он не намеревался. Немка не была в форме полицейского, не походила она и на его врага. Он стоял и очень пристально смотрел в голубые глаза чужой матери, надеясь прочитать не только ее мысли, но и ее душу…
Анна Бетке после вопроса по-русски вообще не понимала поведение молодого человека. Он стоял перед ней, словно на исповеди, и почему-то плакал. Сам он, скорее всего, не замечал своих слез, которые текли по его щекам и затем падали на его куртку. Блондинка, увидев слезы на глазах незнакомца, сначала несколько опешила. Затем быстро вытащила из своих брюк носовой платок и стала с усердием вытирать ему слезы. Всему этому он не противился, ничего он и не говорил. Мысль женщины, что ее незнакомец больной или немой отпала сразу же, как только к нему подбежала собака. Он наклонился к собаке и тихо по-русски произнес:
– Ты чего же, моя Каштанка, решила меня бросить… Ты давай не бросай меня… Ты мне очень нужна…
Собака после этих слов еще сильнее прижалась к хозяину и начала громко скулить. Затем она стремительно бросилась к женщине, и остановившись перед ней, громко залаяла и завиляла хвостом. Поведение Каштанки привело доселе незнакомых людей к взаимному пониманию. Кузнецов смотрел на свою псину и сквозь слезы смеялся, смеялась сквозь слезы и немка. Она поочередно смотрела то на молодого человека, то на его верного четвероногого друга. Путник и его собачка вызывали у нее симпатию. Она этого нисколько не скрывала, поэтому смеялась и плакала…
До небольшого городка Вайнброт, где жила госпожа Айгнер, оставалось тридцать километров. Анна, после появления в своей машине неожиданных пассажиров, решила не торопиться. Ей не терпелось узнать причину нервного расстройства у русского парня. Свой каверзный вопрос она задала ему сразу же, как только машина тронулась с места. Спросила на двух языках. Повторила его еще раз после того, как у парня на лице высохли слезы. Толкового ответа не было. Русский на все вопросы отвечал однозначно: «Я» или «Да». Что все это означало как для него, так и для нее, женщина не понимала. Как она и не понимала, почему он все время оглядывался по сторонам. Каштанка по сравнению со своим хозяином освоилась куда быстрее. Она лежала на заднем сидении и иногда лениво открывала глаза. Собака, скорее всего, была очень довольна тем, что произошло сегодня на пути следования. Вскоре успокоился и ее хозяин. Он сидел смиренно и только изредка бросал взгляд на ухоженные руки женщины, которые умело и легко крутили рулевое колесо. Время стремительно летело, однако никто из сидящих не начинал по-настоящему разговор. Александр не хотел «топить» себя по причине страха попасть в полицию. Он еще автоматически поворачивал голову в сторону, когда полицейские машины обгоняли старенькую «Хонду». Медленная езда женщины вызывала раздражение у беглого солдата, иногда ему хотелось выпрыгнуть из машины и рвануться в лес. Минутное блаженство могло ему очень дорого строить. В том, что в Дрездене и в его округе есть советские войска, он не сомневался. Как и не сомневался, что эта очень смазливая блондинка без всяких проблем сдаст его «за пятак» советской комендатуре или патрульным. Последнего беглец очень боялся и поэтому молчал, как рыба. Длительное молчание нарушила немка. Она, словно читая мысли молчуна, решила изменить с ним тактику общения. Она теперь уже ни о чем «руссака» не спрашивала, все было бесполезно. Она сейчас начала говорить сама, все говорила по-русски. За несколько минут она успела рассказать молчуну о предстоящем визите к подруге, кое-что рассказала и о своей жизни. Русский и на этот раз на монолог красивой женщины никак не реагировал, он даже не кивал головой.
