Владимир Великий
Клятвоотступник
Полицейские при виде двухметрового «кубинского» Фиделя явно струхнули. Пожилой мужчина и молодая девушка, лица которых стремительно приближались к Кузнецову, не произвели ни единого выстрела по живой мишени. Разъяренное лицо великана, стреляющего на ходу, повергло блюстителей порядка в ужас. Особенно сильно трухнула молодая особа, когда возле ее уха просвистело несколько пуль. От животного страха за свою жизнь, она истошно что-то закричала по-немецки и на корточках поползла в лес. Струхнул и ее коллега. Он, несмотря на большой опыт по вылавливанию всевозможных преступников, не ожидал такой наглости от советского дезертира. Русский с бородой промчался мимо него, словно спринтер, не забывая поливать все вокруг из автомата свинцовым огнем…
Через пару километров Кузнецов решил перевести дух. Его душа и сердце ликовали, от преследователей он ушел дерзко и смело. Сейчас страх за свою жизнь отступил на второй план, особенно в знакомом лесу. За два года эти леса и перелески стали ему родными и близкими. Они не только скрывали его от людских глаз, но и спасали от полиции. Выбрав в глубинке леса большой куст, бородач прилег, прилег ненадолго. Он не сомневался, что добросовестные немцы будут продолжать его преследовать до самого вечера, а может и даже всю ночь. За время службы он неоднократно слышал, что советские начальники нередко обращались за помощью к полиции социалистической Германии. Русские иногда для поимки своих беглецов поднимали целые дивизии, прочесывали десятки деревень и садов. Создавались всевозможные группы перехвата и захвата, чертились различные схемы на картах. По всей стране бегали сотни машин, сжигалось море бензина. Немецкой полиции всего этого не надо было… Убегали, как правило, молодые солдаты…
Размышления о салагах в какой-то мере приподняло моральный дух беглого. Себя он к салагам не относил, за себя всегда мог постоять. Так произошло и сейчас, когда он почти по-суворовски преодолел целый кордон вооруженных немцев. Лежащий громко засмеялся, когда представил перед собою испуганное лицо молодой немки… Он всегда был против службы женщин в армии, нечего было им делать и в полиции. После этих размышлений он незаметно погрузился в сон, проснулся минут через двадцать. Верзила поспал еще, если бы не странные ощущения, которые он начал испытывать на своем лице. От этого он сильно испугался и стремительно рванулся в сторону, одновременно увлекая за собою автомат. Стрелять в нападавшего не пришлось. Перед ним стояла Каштанка, она скулила и бегала вокруг своего хозяина.
Кузнецов ласково погладил четвероногого друга и внимательно посмотрел ему в глаза. Глаза собаки светились огоньками неподдельной радости. Сердце беглого тревожно сжалось, из его глаз невольно текли слезы. Собака, понимая горе и радость хозяина, еще ближе прижалась к нему. Александр, ласково гладя своей мощной рукой морду животного, сквозь слезы тихо лепетал:
– Милая Каштанка, я тебя всю жизнь не забуду, ты мне спасла жизнь… Я тебя никогда не забуду, моя Каштанка…
Слова благодарности своей преданной собаке он повторял несколько раз. Теплота человеческой души и сердца, скорее всего, доходили и до псины. Она продолжала крутиться и тихо тявкать возле того, кто лежал на земле и почему-то плакал…
Остаток дня и ночь вооруженный бородач, и его собака все путали следы. Только утром, когда солнце стало просыпаться, беглецы решили немного передохнуть. От заброшенного сада они удалились на километров тридцать, а то и больше. Чем дальше уходил Кузнецов от своего места «жительства», тем спокойнее было у него на душе. Он теперь не сомневался, что полиция навряд ли найдет его следы. Во время отхода он все «мудрил». Километров через десять он снял свои туфли, вместо них надел старые спортивные кеды, которые попались ему в лесу. Они были немного маловатые, но это его нисколько не смущало. Не забыл бородач и о своей Каштанке. Ее лапы он обмотал тряпкой, разорвав на мелкие куски рубаху, которая висела на чучеле, отпугивающее птиц на огороде. Собака своей маскировке нисколько не сопротивлялась, она лишь тихо взвизгивала и ласково облизывала руки хозяину, который старательно мастерил ей «обувь». Местом отдыха выбрали небольшой лесок, он был довольно густой и обрамлялся высокой травой. Александр в прямом смысле рухнул возле огромной сосны и мгновенно заснул. У него уже не было физических сил продолжать движение в неизвестном направлении. Устала и Каштанка, которая смиренно улеглась возле ног верзилы и закрыла глаза. Иногда она просыпалась, дабы на всякий случай «побдить» своего хозяина. Тот спал, как убитый. Он никогда еще так не уставал в своей короткой, но очень сложной жизни…
Проснулся бородач от чего-то мокрого, которое покрыло все его тело. Открыв глаза, он понял, что идет дождь. Листья некоторых деревьев и кустарников блестели от капелек воды. Причиной неописуемой красоты леса было яркое солнце, которое временами пробивалось через тонкий слой моросящего дождя. Каштанки возле хозяина не было, та успела во время его сна поменять место своей «дислокации». Причиной этому был дождь. Александр громко рассмеялся, когда увидел свою верную псину под надежным «зонтом», которым служил очень густой куст. Он, недолго думая, прыгнул к собаке.
Дождь перестал моросить где-то через час. Сквозь густую завесу леса вскоре выглянуло солнце, которое поднималось все выше и выше. Беглецы природному явлению очень обрадовались и вышли на опушку леса. Перед ними предстал земной рай и причиной этому была красота природы. Лес и все вокруг дышало свежим воздухом. Александр мгновенно повалился в густую траву, она была уже почти сухая от палящего солнца. Он снял спортивный костюм, затем трусы и остался нагишом. Лежать в таком состоянии было очень приятно. Лучи солнца, ласкающие его стройную фигуру, одновременно «зализывали» окровавленные участки его тела. Во время сна, да и днем, Александр сильно чесался, иногда до крови. Его тело очень давно нуждалось в горячей воде. Он на миг представил солдатскую баню, которая, даже несмотря на армейские причуды, была бы сейчас для него настоящим счастьем. В «дезинфекции» нуждалась и Каштанка, которая лежала рядом с хозяином и довольно часто кусало свою шкуру.
От далеко невеселых мыслей и от яркого солнца беглый заснул, спать ему долго не пришлось. Каштанка жалобно скулила, она то и дело лизала языком физиономию спящего. Животное скулило от голода. Кузнецов проснулся и посмотрел на часы, «командирские» показывали ровно два часа дня. Число и день недели часы по причине своей неисправности не показывали. Александра сейчас это не так страшило, его страшило совсем другое. Прошло два года его скитаний, он продолжал оставаться настоящим изгоем в этой стране. Ему уже порядком надоело довольствоваться куском хлеба и глотком воды, которые он в прямом смысле воровал у бабушек и дедушек. У него давно исчез запас рубах, не говоря уже об нательном белье, которое когда-то было в чемодане заботливого немца. У физически развитого мужчины появились проблемы и со здоровьем. От далеко нечеловеческой пищи довольно часто «барахлил» желудок. Ему и сейчас хотелось кушать, страшно хотелось. Он не сомневался, что и собака скулит от голода. Грустное выражение псины вообще разжалобило Кузнецова. Он уже не мог представить свою жизнь без Каштанки, она стала для него настоящим другом, делила с ним все радости и тревоги. Четвероногое создание, словно понимая размышления своего хозяина, еще больше заскулило, из глаз псины катились слезы. Бородач ужаснулся, он никогда в своей жизни не видел слез ни у собак, ни у других животных. Ему казалось, что слезы могут быть только у людей, которым Богом дано право на этой земле страдать или радоваться. Сейчас же нагой нисколько не сомневался в том, что у собаки были слезы от сострадания или от безысходности, но никак не от радости. Ему стало не по себе, и он, словно перед ним был самый близкий человек, сквозь слезы проговорил:
– Знаешь, моя Каштанка, ты думаешь, что я изгой, я слабый человек… Нет, это далеко не так… Ты не думай так, мы с тобою за себя постоим… Я за тебя постою, я свою жизнь за тебя и за себя отдам… Я ведь тоже человек, я ведь также хочу жить на этой земле…
Собака на словесные заверения голого мужчины не реагировала и не возражала. Она только жалобно смотрела на своего хозяина, который почему-то шевелил губами и почему-то громко плакал. Общение человека с собакой продолжалось недолго. Каштанка очень обрадовалась, когда ее хозяин развязал вещевой мешок и вытащил из него бумажную коробку…
Застолье на свежем воздухе было очень коротким. Кузнецов торопился, ему сейчас хотелось что-то делать, делать незамедлительно. Однако, что и как это делать, для него оставалось непонятным. Не могла помочь его «горю» и Каштанка, которая, как и он, нежилась на солнце. Ничегонедалание и беспомощность угнетали Александра. Он после некоторого раздумывния решительно взял в руки вещмешок и опорожнил его на землю. Из съестного был еще один сухой паек, из боеприпасов полный рожок патронов. Кузнецов быстро оделся, затем взял оружие и передернул затвор. На землю упал патрон. После этого беглец отсоединил магазин от автомата и затолкал в него упавший патрон. После присоединения полного рожка с патронами, Александр улыбнулся, и внимательно глядя на собаку, громко произнес:
– Ну, вот и все, мой дружище… У нас с тобою на двоих только тридцать три патрона… Ты не бойся, я тебя убивать не буду… Мой Калаш никогда не подводил и сейчас нас не подведет…
Каштанка опять не понимала, что ей говорил ее хозяин. Она также не понимала того, почему такой большой человек со слезами на глазах целует автомат, который вчера так непонятно рокотал…
В немецкую деревню за «уловом» беглецы зашли незаметно, да и замечать их было некому. Селение, насчитывающее около десятка домов, было безлюдным. Кузнецов на пути следования одну деревню обошел стороной, она находилась в двух десятках метров от автомобильной дороги. Эта же, как ему казалось, была Богом забытая. Он решил действовать по-военному. Перед тем, как войти в деревню, он обошел ее два раза по периметру. Ничего подозрительного не было, не было здесь и магазинов. Самым привлекательным для налетчиков стала парикмахерская. Она располагалась на первом этаже деревянного здания, которое находилось прямо на опушке леса. Большие витрины с изображением женщин и мужчин с красивыми прическами были видны издалека. Красочная реклама невольно вызвала улыбку у Александра, он почти два года не брился и не стригся. Посетить парикмахерскую бородач намеревался не по причине своей будущей прически, ему нужны были деньги. Он осторожно подошел к дому и почти на цыпочках приблизился к стеклянной двери парикмахерской. Внутри никого не было, два небольших кресла были пустыми. И это прибавило смелости налетчику…
Семидесятилетний парикмахер Отто Гюнтер в этот день с утра почти бездействовал. Желания поработать у старика было хоть отбавляй, да только клиентов не было. Причиной, скорее всего, были «кусучие» цены. Да и район у них стал безлюдный, хотя при социализме всем работы хватало. Сейчас времена наступили другие. Многие жители деревни Цуффенхаусен, оставшись без работы, ринулись в город. Кое-кто перебрался на запад страны к своим родственникам, надеясь на то, что в демократической части с голоду не дадут сдохнуть. Перебрался туда и Алекс, сын старого Гюнтера. Пятидесятилетний мужчина жил в квартире сожительницы, она работает в доме для престарелых. Зарплата у нее не ахти большая. Отец только вчера звонил сыну, знал бы лучше не звонил. Тот уж больно жаловался, что его здесь явно никто не ждал с дипломом учителя русского языка. Все русское не в почете не только на западе, но и здесь, на бывших социалистических землях…
Старый Гюнтер без малого полвека прожил при коммунистах, разное в жизни было. Видел и русских, до лобзания не доходило, до выпивки тоже. Тогда о них очень много писали и говорили. И сейчас не меньше, даже больше, когда те покидают страну. Некоторые из немцев очень долго ждали ухода русских. Например, его сосед по улице, узнав о том, что «Советы» уходят, еще сильнее приноровился к пиву. Бывший егерь страшно не любил «красных» и не потому, что его отец погиб под Сталинградом. Сыну солдата вермахта надоели проделки солдат и офицеров ГСВГ, которые частенько охотились за дичью с автоматами, ездили даже на танках. Желание наказать русских у егеря возникало, возникало довольно часто. Однако он почему-то терял дар речи, когда видел перед собою воинов-интернационалистов.
При встрече егерь Майер что-то бубнил себе под нос по-немецки, стараясь внушить нарушителям, что нельзя так безжалостно уничтожать природу. Однако все заканчивалось полюбовно. Егерь и охотники улыбались, затем протягивали друг другу руки. Военные, как правило, мужчину в специальной форме одежды не хотели замечать. Лишь единицы из них приветствовали его. Были и те, кто вообще не «замечал» лесника и давал «копоти». От мощного рева танкового двигателя блюститель природы невольно шарахался в сторону, дабы не попасть под гусеницы. Егерь не скрывал страха перед русскими даже перед своей женой. Он довольно часто ночью просыпался и до самого утра рассказывал своей половинке о том, как его во сне ловили русские. Урзула слушала мужа и молила Бога, чтобы ее суженый мог спокойно доработать до пенсии.
В последнее время фрау Майер уже без содроганий слушает всевозможные «байки» молодого пенсионера. Раз в два месяца к ним присоединяется цирюльник Отто, к которому они ходят стричься. Парикмахер и сам не против лишний раз перекреститься, дабы скорее русские ушли. Двадцать лет назад он жил в деревне, потом переехал сюда. Неподалеку от прежнего места жительства был русский полигон, где днем и ночью раздавался скрежет танков и грохот пушек. Близлежащие деревни нередко страдали от нашествия солдат, которые чистили сады и дачи. Во время марша один из танков заехал в соседский сад, престарелая хозяйка от страха чуть было коньки не отбросила…
Стрелки часов на стене показывали ровно три часа дня, когда хозяин парикмахерской увидел через окно очень высокого мужчину, который почему-то осторожно и боязливо вышел из леса. Бородач был чужак, старик не ошибался, своих он всех знал. Этот же сразу же вызвал у него подозрение. Мимолетнее восприятие чужака, идущего в сторону парикмахерской, мгновенно навело на Отто страх, притом страх неподдельный. Он ринулся от окна и юркнул в пристройку, где раздевался и кушал. Затем с силой хлопнул дверью и запер ее на ключ. Цирюльник облегченно выдохнул, он не ожидал того, что сегодня замок его небольшой каморки так легко провернется и намертво закроет дверь. До сего момента тот по неизвестным причинам очень тяжело проворачивался или вообще стопорился. От «дверной» радости старик присел на узенький диванчик и замер, но тут же вздрогнул. Надежда на то, что чужак с бородой обойдет его заведение стороной, таяла с каждой секундой…
Кузнецов осторожно открыл дверь парикмахерской и внезапно остановился, остановился не от страха, увидя парикмахера или посетителя. Вошедший испугался человека, которого он неожиданно увидел в большом зеркале, висящим напротив на стене. Александр чуть было не нажал на спусковой крючок своего «Калаша», дабы полоснуть по нему очередью. Его противником был высокий бородатый мужчина с длинными черными волосами, которые ниспадали на его широкие плечи. Лицо далеко немолодого человека было очень заросшим, кое-где в бороде «искрилась» седина. Да и одеяние было очень примитивное, спортивный костюм черного цвета был грязный и помятый…
«Опуститься» на землю бородачу помогла Каштанка, которая сначала стояла возле вошедшего и внимательно смотрела на зеркало. Затем, оскалив зубы, она с визгом бросилась вперед… Александр еще раз внимательно посмотрел на себя в зеркало, затем на Каштанку и громко засмеялся. Верзила теперь понял, что ни он, ни его собака не узнали себя в зеркале. Чем больше беглец смотрел на свое отражение в зеркале, тем больше он смеялся. Смеялся сквозь слезы, которые невольно текли из его глаз и потом сразу же исчезали в густых «зарослях» бороды. «Кубинский» Фидель иногда смотрел и на Каштанку, которая все еще не могла «признать» свое отражение и скулила при виде черно-белой собаки.
Поведение псины, однако, не отвлекло бородача от земных проблем. Он «стрельнул» глазами по комнате, людей не было. И это обрадовало пришельца. Он легонько взял руками за спинку кресло и осторожно его продвинул в угол, затем опустился на мягкое сидение. Неземное блаженство моментально вошло во все части и поры молодого человека. Он закрыл глаза и стал глубоко дышать. Ему казалось, что только сейчас и только в этом кресле находится весь кайф жизни, ради которого он покинул воинскую часть и так долго не мог его поймать…
Неожиданно раздался лай Каштанки, этот лай беглый понимал с «полуслова». Собака, словно стервятник, стояла возле небольшой двери неподалеку от зеркала и громко лаяла. Александр быстро соскочил с кресла и мгновенно развязал вещмешок, затем вытащил из него автомат. Потом держа оружие наизготовку, он на цыпочках подошел к двери. Он сейчас не сомневался, что дверь ведет в подсобку или в подвальное помещение. Он строго посмотрел на собаку и поднял указательный палец вверх. Та моментально замолчала. Беглый, не говоря уже о Каштанке, нисколько не сомневался, что за дверью кто-то есть. Кошка или другое животное, опасности, как таковой, для них не представляло. Человек же, который, несомненно, был немцем, мог позвонить о пришлых в полицию… Страх за свою жизнь заставил бородача действовать очень быстро и решительно. Не изменяя положения с оружием, он с силой ударил ногой в дверь. Дверь, словно пушинка, раскрылась. Вооруженный мужчина сразу же увидел перед собой тощего старика, который сидел на диване и испуганно смотрел на заросшего незнакомца, который только что «открыл» дверь…
Отто Гюнтер в этот вечер к сыну не поехал, не поехал не по своей вине. В этот вечер в его парикмахерской был поистине уникальный клиент, которому он впервые в своей жизни делал прическу. В том, что сидящий великан с длинными волосами и с пышной бородой был русский из ГСВГ, старик нисколько не сомневался. Он не мог только определить воинское звание пришельца из-за его цивильной формы. Спрашивать же не решался, не по причине своей скромности, а по причине страха. Неожиданный клиент с момента своего появления почему-то все время молчал, он только жестикулировал. Эти жесты Отто понимал мгновенно, кое-где даже и «преуспевал». Он по своей инициативе на ключ закрыл входную дверь парикмахерской, опустил гардины на окнах. Он от страха даже снял трубку с телефонного аппарата, прекрасно зная о том, что это «чудо» давно отключено от сети. Без проблем он определил и прическу клиента, который, сидя в кресле, стволом автомата указал в сторону рекламного щита с изображением молодого человека с короткой прической и пробором на голове. Во время работы мастера поведение русского оставалось без изменений. Он продолжал держать палец на спусковом крючке, лицо его было суровым и безжизненным. Немец же, наоборот, чем быстрее отходил от кондрашки, тем увереннее работал ножницами и электрической машинкой.
Минут через тридцать все было «готово». Пришлый, увидев красивую прическу на своей голове, соизволил улыбнуться. Был доволен и сам мастер. Он, изрядно устав от «службы» и страха, присел на соседнее кресло и с восхищением посмотрел на свое «произведение». Перед ним сидел молодой парень с правильными чертами русского лица. Эти лица он видел по телевидению по времена правления коммунистов, тогда довольно часто показывали совместные мероприятия немцев и советских солдат. Не забывают и сейчас. Полгода назад в ихнем округе собирали подарки для русских солдат, которые еще продолжают службу на территории объединненой Германии. Некоторое время старый немец и молодой русский сидели напротив друг друга, каждый думал о своем. У красивого юноши с автоматом, который с презрением смотрел на плешивого старика, каких-либо планов не было. Его голова на сегодня и на завтра была «пустая». Он жил одним часом, одним мгновением. Сейчас он просто сидел, только и всего. Ему нравилось сидеть в этом удобном кресле и чувствовать себя человеком…
У Отто Гюнтера, наоборот, на душе было очень тревожно. Его почему-то пугали большие голубые глаза молодого и очень красивого парня. Да и поведение этого человека со специфическим запахом для него было непредсказуемым. Он нисколько не сомневался, что именно этот бывший бородач, которому всего каких-то полчаса «было» за пятьдесят лет, может без всякого сожаления пустить в него автоматную очередь. От этой мысли ему хотелось убежать или куда-нибудь спрятаться. Он начинал в своей голове строить всевозможные планы своего спасения, но они исчезали почти мгновенно, не пройдя своего логического осмысления. Бежать было не только безумно, но и очень опасно. Доказательством этому являлась и собака, которая преданно смотрела в глаза своему хозяину, сидящему в кресле и смотрящему, словно истукан, в одну точку. Господин Гюнтер несколько раз про себя чертыхнулся в адрес грязной псины, благодаря которой его и «вычислили».
Настенные часы пробили пять раз. Прошло почти два часа после того, как Отто «закрыл» свое заведение. Два часа заточения в собственной парикмахерской были самыми страшными в его жизни. Безысходность ситуации вынуждала его искать выход. Он начал усердно шевелить губами, делая попытку заговорить по-русски, хотя знание русского языка было у него на «абсолютном нуле». Он сейчас корил себя за то, что каких-то двадцать лет назад не удосужился взять разговорник у сына и кое-что почитать. Алекс тогда был полон желания изучать русский язык, язык своих друзей. Русский язык в те времена учили не только жители социалистической Германии. Учили его и западные немцы, для которых он был языком врагов. Особенно это было «модно» в годы международной напряженности…
От воспоминаний по тяжким временам у старика сильно закололо под сердцем. Он, привстав с кресла, направился в сторону подсобки, где находились таблетки. От желания подлечиться сразу же пришлось отказаться. Русский молниеносно встал с кресла и приставил ствол автомата к его голове. Старик от страха присел и заплакал. Слезы и оханье старого немца в какой-то мере разжалобили Александра. Он отошел на несколько шагов в сторону, и держа автомат наизготовку, стал внимательно наблюдать за дальнейшими действиями немца. Старик, превозмогая боль в груди, ускоренным шагом ринулся в подсобку. За все время его отсутствия Кузнецов не спускал глаз с двери, усердно служила своему хозяину и Каштанка. Она сидела возле него и внимательно прислушивалась к тому, что происходило в подсобном помещении.
Из подсобки немец вышел минут через пять. Он был очень радостный и все шептал по-русски:
– Очень корошо, очень корошо, русский Иван… Очень корошо, русский Иван…
От этих слов Александр несколько смягчился, к нему в голову сразу же пришли добропорядочные мысли о немцах. Офицеры и солдаты почти всегда говорили только хорошее о местных жителях. Проблемы в большинстве случаев создавали сами русские… Увидев ослепительно красивую улыбку на лице налетчика, старый немец решил еще в большей мере «услужить». Он почти на цыпочках приблизился к Каштанке и стал ее гладить. Собака на приближение чужака и прикосновение его ладони почему-то никак не реагировала, она только усердно моргала своими глазами и внимательно смотрела в сторону хозяина. Странное поведение псины очень рассмешило Александра, он начал громко хохотать и наблюдать за тем, что дальше будет делать старик с его псиной. Отто после того, как основательно убедился, что собака вооруженного русского его «приняла», осторожно взял ее на руки и понес в подсобку. И на этот раз Каштанка не издала ни звука. Старый человек и собака появились минут через пятнадцать. Кузнецов от увиденного даже вскрикнул. Ему не верилось, что перед ним его настоящий друг с четырьмя ногами. «Одежда» собаки была сухой и чистой, ее черно-белый цвет даже переливался при не таком уже и ярком электрическом свете в комнате. Идеальная чистота псины на какой-то миг пристыдила хозяина. Он только сейчас пришел к мысли, что за все время пребывания в роли хозяина Каштанки, он так и ни разу не удосужился ее основательно помыть. Собака без его ведома довольно часто заползала в лужи или озера, которые встречались на пути многочасового странствия по лесам и полям. Хозяин и сам, честно говоря, забыл о том, что такое ванна или душ, не говоря уже о солдатской бане. Он мылся в озерах, использовал и природный «душ», проливной дождь…
Веселое настроение русского немец почувствовал сразу, как только появился с тщательно вымытой собакой. Он решил это опять использовать, дабы отвести, как он предполагал, плохие мысли в голове русского Ивана. Парикмахер, сделав дежурную улыбку, посадил Каштанку в кресло и взялся за ножницы. Наводить марафет на своем четвероногом друге Кузнецов немцу не мешал, он даже временами снимал палец со спускового крючка автомата. Мягкое кресло с подлокотниками, в котором он сидел, располагало к спокойствию и ничегонеделанию. В этом блаженстве он просидел бы целую неделю, а может, даже и год. Уж больно уютно было в кресле, да и в самой парикмахерской. Его тело, очень соскучившееся по домашнему уюту и человеческой чистоте, отдыхало. Однако, чем обильнее выступали капельки пота на плешине старого немца, тем подозрительнее для верзилы становилось поведение старика. Блажь в его голове быстро улетучивалась. Он опять стал недоверять старому немцу, прекрасно понимая то, что тот мягко стелет неспроста. Скорее всего, он кого-тот ждет или очень боится за свою жизнь. Кузнецов взглянул на свои «командирские», было уже начало седьмого. Три часа для него пролетели совершенно незаметно, пролетели словно три минуты. Длительное пребывание в парикмахерской испугало Александра, он вновь приподнес часы к уху, те работали без сбоев. «Командиры», так называл про себя солдат часы, никогда его не подводили. Он опять откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за работой мастера. Каштанка вела себя прилично, даже очень послушно. Собака не дергалась и не лаяла, она только тихо что-то скулила себе под нос и иногда бросала взгляд в сторону хозяина. Почти домашняя идиллия сделала свое дело, Кузнецов на мгновение закрыл глаза…
Проснулся он от неожиданного стука и стремительно вскочил на ноги. Затем мгновенно и сильно нажал на спусковой крючок автомата, одиночного выстрела или автоматной очереди не последовало. Беглый от страха передернул затвор «Калаша» и с ненавистью посмотрел на дверь, откуда раздался стук. Первое, о чем подумал он, что немец уже успел позвонить в полицию. Александр бросил взгляд в сторону кресла и повел стволом автомата… Спокойное поведение предполагаемого предателя укротило его страх и фантазии. Спокойно вела себя и Каштанка, она сидела на коленях старика и радостно смотрела на только что проснувшегося хозяина. Спокойствие верной псины через несколько мгновений передалось и Кузнецову. От мысли, что кто-то из возможных клиентов или любителей поболтать, решил постучать в дверь парикмахерской, не доверяя дощечки, на которой было написано по-немецки «Закрыто», он и вовсе успокоился. Успокоился и затем опять закрыл глаза…
Этот вечер и ночь у бывшего советского солдата прошли на ура. Он и не мог себе даже представить, что эта маленькая парикмахерская оставит в его памяти незабываемое впечатление. Он проспал в кресле после начала своего «вояжа» почти десять часов. За это время чрезвычайных происшествий не случилось, не было и источников повышенной опасности. Все обитатели парикмахерской находились на своих местах. Проснувшийся не мог налюбоваться своей псиной. За время его сна парикмахер привел Каштанку в божеский вид. Она напоминала сейчас собою тех собачек, которых Александр видел на витринах магазинов, где продавали корм для кошек и собак. Красивая псина на какой-то миг решила отблагодарить своего хозяина. Она быстро спрыгнула с кресла владельца парикмахерской и уверенно села возле хозяина. Села и стала преданно смотреть ему в глаза. Собачья преданность верзилу рассмешила. Он, слегка чмокнув животное в морду, привстал и сделал пару шагов, намереваясь размяться. Через несколько мгновений он ахнул. В углу комнаты на небольшом столике был приличный закусон. Отто Гюнтер, заметив изумленный взгляд русского, неспеша покинул кресло и также неспеша подошел к своему недавнему клиенту. Старик сейчас не боялся великана с автоматом Калашникова, почему он его не боялся, он и сам не понимал. Он, глядя в глаза парня, по-дружески похлопал его по плечу и тихо произнес:
– Дружба, фройндшафт, мир и дружба… Руссе и немец, ты и я…
Русские слова, произнесенные стариком с большим акцентом, богатыря очень обрадовали. Он сильно прижал худенькое создание к себе. Старый Гюнтер от объятий налетчика чуть было не задохнулся. Он только тяжело кряхтел и чуть было не зажимал нос от нечеловеческого запаха, который «испускал» красивый русский. Этот запах устоял перед самым крепким мужским одеколоном, которым с большим усердием цирюльник в прямом смысле «обработал» волосы пришельца. Даже его собака не была такой «пахучей», как ее хозяин. Она под душем нисколько не лаяла, она от удовольствия только фыркала и несколько скалила зубы. Мыть животину дед не боялся, он довольно часто устраивал водные процедуры для собаки своего сына. К тому же, эта незнакомка была безоружной…
Многое успел передумать старый немец бывшей социалистической Германии за время сна русского солдата. Сомнений не было, визитер с собакой является дезертиром, простым солдатом. Почти все офицеры Советской Армии кое-что знали по-немецки, мужчины со звездочками на погонах могли общаться с местными жителями в магазинах и на улице. Этот же был «безъязыким», общение сводилось только к жестам. Старик многие из них не понимал и поэтому боялся расправы.
Русский заснул очень быстро и очень неожиданно. Старик чуть было не оказался на седьмом небе, когда во время «прически» собаки услышал мощный храп. Он нисколько не сомневался, что неожиданный клиент проспит здесь вечер и целую ночь. Первым желанием господина Гюнтера было желание покинуть свое далеко неприбыльное заведение и улизнуть, улизнуть, как можно скорее. Однако он решил не торопиться, он все еще боялся этого спокойного, но и одновременно сурового русского. Он нисколько не сомневался, что этот русский с красивым лицом без всякого сожаления пустит в его голову несколько очередей. Старику не хотелось умирать, несмотря на свою «древность». Отто Гюнтер прекрасно знал, что все люди смертные. Он в этом отношении не был исключением. Ему просто-напросто хотелось под старость вывести в люди своего неудачника сына, который все еще не определился в жизни…
