Владимир Великий
Клятвоотступник
Лишь после того, как машина преодолела Дрезден, молчун позволил кое-что рассказать женщине о своих проблемах. Затем принялся нахваливать погоду, она в этот день была по-настоящему летней. Узнав, что немка уже приехала в город своей подруги, Александр попросил ее остановиться возле железнодорожного вокзала. Он считал, что на вокзале легче затеряться в многоликой толпе. Анна беспрекословно выполнила просьбу русского и лихо подъехала к парковочной площадке. Затем она осторожно взяла на руки собаку, которая тихо скулила и все сильнее прижималась к ней. Беглый от предложения немки помочь ему купить билет вежливо отказался. Он, словно заведенная кукла, улыбался и все кивал головой. Он и сам не понимал, что творилось сейчас с ним и почему его «котелок» так все время дергался.
Последние моменты прощания для немки были трагикомичными. Причиной этому были непредсказуемые действия русского. Он, стараясь ей угодить, очень быстро закрыл дверь ее машины. Анна от боли сильно вскрикнула и недоуменно посмотрела на джентльмена, с того, как с гуся вода. Не соизволил он и помахать ей рукой на прощание, когда она смеялась и махала своей ручкой Каштанке, которая еще долго бежала за машиной. Полнейшее равнодушие красивого парня к своей персоне до глубины души ее обидело. Она все еще терялась в догадках по причине странного поведения недавнего пассажира. В нем была странной не только его психика, но и даже маршурт следования до Штутгарта…
Кузнецов на вокзал не пошел, здесь могли быть полицейские и советские патрули. Он быстро закинул вещевой мешок за спину и вышел на улицу, противоположную вокзалу, неподалеку от парковочной площадки. Здесь он был только что на машине с немкой. Мысль о том, что еще надо хоть раз взглянуть на голубую «Хонду», возникла неожиданно, она появилась из глубины его души. Страх потерять знакомую немку в большом потоке машин, заставил молодого человека действовать решительно. Он очень быстро перебежал еще через одну улицу и остановился. Затем посмотрел в сторону привокзальной площади, поток машин замер на месте. Это означало, что и немка еще стоит перед красным светом светофора. Верзила метнулся в его сторону, Каштанка последовала за ним. Через несколько секунд он увидел знакомую машину и невольно посмотрел на номерной знак. Эти четыре цифры он запомнил без особого труда. В 1941 году началась Великая Отечественная война. Бывший школьник Санька Кузнецов с историей не очень дружил, начало этой войны он все-таки знал. По-своему счастливая цифра очень обрадовала верзилу, он громко засмеялся. От его смеха даже Каштанка отшатнулась. Она давненько не видела веселого хозяина, которому верно служила и по сей день…
Анна от своей закадычной подруги выехала домой через день, как встретила странного путника с очень умной собакой. Выехала ровно в час дня. Несмотря на многолетний опыт вождения, она любила ездить только днем. Любил ездить днем и ее покойный муж, который всегда доверял руль супруге. И не только по причине, что после гостей он был под хмельком. Мужчине нравилось быть пассажиром и смотреть по сторонам. Во время езды он умудрялся не только любоваться природой, но и давать ценные указания своей персональной водительнице, которая не всегда правильно тормозила или слишком резко «прыгала» с места. Доходило до ругачки. Анна останавливала машину и в прямом смысле брала за шиворот «мудрого» милого и садила его на место водителя. Противостояние знатоков и практиков длилось недолго. Александр, ссылаясь на радикулит, останавливал машину и после поцелуя отдавал бразды правления более опытному водителю. Это было и на самом деле. До рабочей «конторы» глава семейства ездил на общественном автобусе, жена на личном авто…
В день отъезда, как и в день приезда, стояла очень хорошая погода. Анна решила не торопиться, да и надобности у нее спешить к кому-либо не было. Муж умер, детей не народили. В первые годы замужества у нее была внематочная беременность. Врачи в один голос говорили о возможном зачатии. Питали надежду на это и молодые супруги. Шли годы, все оставалось без изменений. Семейная пара бездетность «дополняла» всевозможными отпусками. Куда они только ни ездили, что они только ни видели…
Воспоминания о прошлом быстро скрашивали время. Госпожа Бетке почти не заметила, как уже оказалась на окраине города. Городок подруги ей не нравился, здесь много было промышленных предприятий, не было и речки. Без воды Анна не могла жить, она была для нее всем, а может даже и больше. Хватало в Вайнброте и транспорта, она и сейчас не без труда выехала из центра города. На окраине движение быстро спало, и она вновь принялась размышлять…
После светофора водительница старенькой «Хонды» неожиданно увидела на обочине асфальтированной дороги молодого человека и собаку. Невольно екнуло сердце, они чем-то напоминали позавчерашних пассажиров. Честно говоря, каких-либо «осадков» в ее душе и в голове русский не оставил. Она даже не сочла нужным об этом поделиться со своей подругой.
Кузнецов, бодрствующий возле светофора две ночи и два дня, появлению голубой машины очень обрадовался. Сначала он не мог «врубиться», почему знакомая фрау не тормозит. Она и вовсе пролетела мимо, если бы не его решительные действия. Он, словно исполин, бросился под машину и по-дикому закричал. Анна чуть было не потеряла дар речи, когда увидела перед собой незнакомого человека с перекошенной физиономией. Тот почти лежал на капоте ее машины и грозил ей кулаком. Появление бандита среди белого дня блондинка никак не ожидала. Она от страха заглушила двигатель и заплакала, ее руки неестественно тряслись. Она откинулась на спинку сидения и невольно закрыла глаза. Прийти в себя ее заставил собачий вой, который был очень жалобный и чем-то напоминал плач взрослого ребенка. Госпожа Бетке открыла дверь и обомлела. На ее колени лихо запрыгнула черно-белая собачка, звали ее Каштанкой…
Благодаря умной животине немка признала и русского господина Ваню, который приехал в командировку в Германию из Прибалтики. Неожиданное появление молодого человека с густой щетиной опять ее шокировало, он сегодня должен быть в Штутгарте и жить в гостинице. Необычным было его поведение и сейчас. Он вежливо с ней поздоровался и смело открыл дверь машины. Затем широко улыбнулся и протянул изумленной водительнице большой букет полевых цветов. На этот раз русский не плакал и не шарахался в сторону, не дергалась и его голова. Неожиданный визит старых знакомых не прибавил жизненного тонуса блондинке, у нее все еще тряслись руки. Она долго не могла завести двигатель, до этого ее «Хондочка» заводилась с полуоборота. Страх за свою жизнь преследовал Анну и тогда, когда она выехала на автостраду. Сейчас ей было не до правил дорожного движения, угроза ее жизни была налицо. Русского Ваню, словно подменили. Два дня назад он почти все время молчал, сейчас же разговорился. Бетке, изредка глядя на автобан, все больше и больше бросала взгляд на парня и не могла понять его причуд. Молчун сейчас не только естественно улыбался, но и что-то говорил, говорил на чистом русском языке. То, что сейчас говорил пассажир, немку нисколько не интересовало. Она лишь для приличия улыбалась и все думала, думала. Желание притормозить возле заправочной станции или возле полицейского участка преследовало ее постоянно. В том, что этот верзила ее за какие-то доли секунды придушит или просто-напросто разорвет, она уже нисколько не сомневалась…
Убивать довольно симпатичную немочку, пусть даже и значительно старше его по возрасту, беглый дезертир Советской Армии не собирался. Едва Александр опустился на кресло возле водителя, он через несколько мгновений расслабился. Две бессонные ночи и два дня, во время которых он неусыпно бдил возле дороги, надеясь в очередной раз увидеть знакомую, для него не прошли даром. Физических и моральных сил за это время он поистратил с лихвой. Все это он делал ради одного дела, ради одной цели, чтобы остаться жить в этой стране. Эта немка, как он полагал, могла ему помочь. За время своего затворничества он так и не нашел друзей, которые могли бы протянуть ему руку помощи или дать толковый совет. Отдушиной для одинокого скитальца была Каштанка, однако она была псиной и оставалась ею. Животное могло везде и всегда довольствоваться куском хлеба, человеку Кузнецову этого было мало, даже очень мало. Он и убежал из части для того, чтобы жить по-человечески. Ему даже сейчас не хотелось возвращаться и жить на своей родине, где царствовала нищета и бесправие. В самом центре Европы бывший солдат некогда мощной армии хотел жить по-иному и заявить о себе с большой буквы. Быть беглым и нищим здесь, он считал ниже своего достоинства.
Свои давнишние мечты Александр решил осуществить не без помощи немки бывшей социалистической Германии. Эта блондинка ему очень нравилась, нравилась не только внешне. За очень короткое знакомство он нашел в ней что-то неуловимое, непонятное, что тянуло его не только как мужчину к женщине, но и как сына к матери. Что это было и почему это появилось, беглый и сам не мог понять. Ему было очень хорошо с этой женщиной в теплом салоне ее автомобиля. Очень легко было и на его душе, она отдыхала от недавних постоянных переживаний. Его радовало и то, что блондинка довольно хорошо знала русский язык. Это позволяло надеяться на лучшее будущее…
Анна Бетке из разговора во время пути так и не могла понять толком, что же хочет от нее этот молодой и симпатичный человек с заросшей щетиной. Она не понимала этого не только во время его сна в машине, но и дома, когда с тревогой на сердце открыла дверь своей квартиры. Вечером незваный гость принял ванну, затем переоделся во все чистое белье, надел спортивный костюм умершего мужа Анны. Шкаф с его одеждой раньше вдова не открывала, сейчас же открыла. Пожилая немка и молодой русский за столом просидели до самой поздней ночи. Разговор между ними получился довольно серьезный, кое-что Анна «переваривала» до самого утра. Поразмышлять было о чем. Симпатичный пассажир на самом деле оказался не Ваней, а Александром. В этом хозяйка убедилась, когда гость показал военный билет со своей фотографией. Последняя не внушала доверия у немки. Она с большой натяжкой верила «вещдокам» русского, физиономия которого очень сильно контрастировала с подстриженным наголо юнцом. Поэтому Анна с особой тщательностью рассматривала каждую страницу небольшой книжечки, на титульной стороне которой была изображена пятиконечная звезда.
Вещественные доказательства молодого человека о его принадлежности к Советской Армии пенсионерка в конце концов приняла, приняла на свой страх и риск. После этого ее стало беспокоить совсем другое, более страшное. На вопрос о том, что делать с дезертиром дальше, она ответ не находила. Местные власти за укрывательство русского, да еще дезертира, по головке не погладят. Времена наступили далеко совсем другие. В недалеком социалистическом прошлом кое-кто из местных немцев заводил дружбу с членами советских семей, это считалось большой честью или почетной обязанностью. Сейчас же, все стало наоборот. Те, кто когда-то от русских был в восторге, ведут себя довольно тихо, не забывая побрюзжать от радости о бегстве оккупантов. Бывшая инженерша боялась содержать в своей квартире военного преступника. Особенно она боялась своих соседей, которые могли проинформировать полицию о постороннем человеке. Они знали всю подноготную о семейной чете Бетке, членов СЕПГ. Кое-кто им завидовал, когда те ежегодно курсировали по странам социалистического содружества. При этой мысли у Анны закололо в груди, боли в сердце у нее стали появляться после смерти мужа.
Желание заявить в полицию возникло мгновенно, другого выхода в данный момент она не находила. Она встала с постели, осторожно подошла к двери, прислушалась. В соседней комнате раздавался сильный и спокойный храп мужчины. Женщина опять принялась размышлять. Она сейчас уже не скрывала от себя, что за столь непродолжительное время этот мальчишка стал ей почему-то близким, даже дорогим. Почему это чувство появилось, она и сама терялась в догадках. Причиной этому могло быть неимение собственных детей, а может и материнская жалость. Жительнице сытой страны становилось не по себе, когда она видела по телевизору ужасающую жизнь в бывшем Советском Союзе. Исключением этому не были и советские войска, находящиеся в ее стране…
Госпожа Бетке вывезла беглеца из своей квартиры на следующий день. Вывезла поздно ночью, дабы не «засветить» его перед соседями. Появление и исчезновение русского осталось незамеченным не только для жителей пятиэтажки, но и для всего небольшого городка. Новым местом жительства для беглого стала большая однокомнатная квартира в двухэтажном доме. До падения Берлинской стены здесь жила Герда, подруга Анны. Пенсионерка уехала к сыну на запад страны. Она изредка звонила подруге и делилась своими «западными» впечатлениями. Герда пока не собиралась приезжать назад и без всяких проблем позволила Анне заселить в свои «хоромы» скромную девушку. Бетке пришлось покривить душой перед закадычной подругой, которая всю жизнь холостяковала и поэтому не любила мужчин.
Квартира русскому очень понравилось, здесь все было для жизни. Он осторожно ходил по комнате и улыбался. В его глазах появились слезы, когда госпожа Бетке принесла из багажника машины полную сумку продуктов и положила их в холодильник. Затем она тепло попрощалась с ним и быстро покинула квартиру. Каштанка осталась у немки, ее владелец не противился этому. Никто не хотел лишний раз «следить». Собака требовала большого ухода. Первую ночь на новом месте обитания Александр спал, как убитый, он проспал до самого обеда. Причиной этому было спокойствие и мягкая постель, в которой, как ему казалось, он не спал целую вечность. Яркое солнце, с трудом пробивающееся через гардины черного цвета, придавало ему жизненный оптимизм. Он в первый день «цивилизованного» заточения чувствовал себя превосходно, даже очень. После теплой ванны и пары бутылок прохладного пива у него немного закружилась голова. Легкое головокружение, скорее всего, происходило не только от крепкого пива, но и от неожиданного счастья. Это счастье «привалило» благодаря добродушной немке. Кузнецову очень нравилась эта женщина с белыми волосами, нравилась и та забота, которой она его окружила…
Госпожа Бетке, как они и об этом договорились, наведывалась в квартиру русского по воскресным дням, приезжала сюда поздно вечером. При встрече с беглым женщина иногда даже шутила, дома же очень переживала за то, что она сокрывает дезертира. Анна стала даже бояться телефонных звонков, не говоря уже о страхе, который она испытывала при виде полицейских. Она довольно часто бродила по знакомым улицам родного города и плакала. Ей под старость не хотелось иметь каких-либо проблем. В какой-то мере ее успокаивало безразличие людей к друг другу, да и к самой жизни, царящей в городе. Жизни прежней, динамичной, как ей казалось, совсем уже никогда не будет. Предприятия, число которых можно было пересчитать на пальцах одной руки, не работали. Закрыли и радиозавод, где почти четыре десятка лет назад супруги Бетке начинали свою трудовую деятельность. Она, первоклассный специалист, осталась без работы. Волна новых перетрубаций, идущих с запада страны, у некоторых жителей востока вызывала полнейшее недоумение и раздражение. В центре Фогельбурга, словно на дрожжах, выросло шикарное здание банка. Неподалеку от него почти в одночасье появилась новая бензоколонка. Одновременно некогда добротные дома с каждым часом «одевались» в облекшую одежду. Кое-кто из старожил исчезнувшего социализма, оставшись без работы и без светлого будущего, уединились в пивнушках. Часть безработных покидала обжитые места и уезжала в неизвестность. Анна очень обрадовалась, когда из подъезда, где жил ее русский, съехала последняя семья. Через месяц опустел и весь дом…
Первую вылазку в город Александр Кузнецов решил сделать в последнюю субботу августа. Сделал ее на свой риск и нисколько не сожалел. Фрау Бетке об этом даже не знала. Во время прогулки он действовал очень осторожно, особенно держался на расстоянии от полиции и от военных в советской форме одежды. Откуда последние появлялись, верзиле было непонятно. По словам Анны русские из Фогельбурга ушли три месяца назад. Желание побродить по городу у него подогревалось еще и тем, что в конце каждого месяца по всей стране проходили фломаркты, подобие советских барахолок. Беглый и раньше об этом знал, он уже был два раза на рынке вместе с Фаридом в Дахбау. Возможность в очередной раз посетить рынок спокойно и без нервов появилась у него только сейчас. Поисками барахолки в незнакомом городе он себя не затруднил. Неподалеку от железнодорожного вокзала он сразу же заметил длинные ряды торговых точек, куда, как ему казалось, собрались все жители города. Александр мгновенно окунулся в людскую толчею, здесь было намного безопаснее. Чего только не было на этих прилавках и столиках! А каким было разнообразие языков и диалектов среди тех, кто торговал или хотел что-либо купить?! Людской разноголосицы дезертир не боялся, все это ему очень нравилось. Не пугался он и русской речи. Сделав пару кругов по рынку, он и совсем успокоился. Полиции и советских патрулей не было…
Память о пребывании советских войск в городе и на рынке все-таки продолжала жить. На многих торговых столиках лежала всевозможная атрибутика военной формы. И это еще не все. Подозрительные типы, бродящие неподалеку от торговых точек, по предположению Александра, могли предложить и кое-что серьезнее. Подходить к этим типам сначала он не решался, боялся через них попасть в руки полиции. Только через пару часов бесцельного времяпровождения он решил рискнуть. Для этого, как ему казалось, были подходящее место и подходящая персона. Надежным субъектом для верзилы стал небольшого роста парень с густыми черными волосами, которые закрывали его большие уши и лоб. Он был похож, скорее всего, на армянина или на грузина. Кузнецов и сам не мог понять, почему он выбрал этого «русского», который крутился возле столика с всевозможными значками и погонами военнослужащих Советской Армии. Привлекала его и бледнолицая девушка, стоящая за прилавком. Она частенько «стреляла» глазами в сторону «русского».
Александр подошел к столику в тот момент, когда «русский» что-то шептал блондинке на ухо. Он слегка ударил рукой по его плечу и тихо произнес:
– Привет Кацо, как поживаешь? Я тебя давненько не видел…
Дальнейшее поведение «русского» беглого солдата просто ошарашило. Кацо резко повернулся в его сторону, затем пару шагов сделал назад и прошипел по-немецки:
– Извините, я тебя не понимаю, господин…
На какой-то миг собеседник блондинки замолчал, потом поднял голову вверх. Человеку, который его ударил по плечу, он был чуть-чуть выше младенческого пупка. Молчание коротышки длилось недолго. Он, наверное, еще и сам не «врубился» в какой стране живет, и без всякого стеснения на русском языке начал «чесать» незнакомца отборной матерной бранью. Верзила на «приветствие» крепыша никак не реагировал, он только громко смеялся. Сомнений у него не было, перед ним стоял земляк, который только что снял военную робу.
Александр в своих предположениях и догадках в принципе не ошибся. В этом он убедился, когда Тигран повел его в небольшую пивнушку. На правах хозяина и заказчика был «Кацо», у верзилы в кармане было пусто. За час с небольшим беглый очень многое узнал от нового знакомого. Многое, как ему казалось, тот говорил с толком, кое-что и привирал. Кузнецов не верил в то, что рядовой Саркисян из танкового полка может торговать среди белого дня на рынке в десяти километрах от части. Однако в том, что перед ним стоит настоящий или бывший солдат Советской Армии, он нисколько не сомневался. О себе он не сказал ни слова…
Визит подопечного в город Анна Бетке не заметила, сам он об этом умолчал. Считал ненужным лишний раз тревожить нервную систему женщины. Она только из-за него стала плотнее прикрывать входную дверь и тише ходить по комнате, когда привозила продукты питания. Каждое посещение, как правило, было очень коротким. Анна приветливо здоровалась, справлялась о самочувствии молодого человека и тут же покидала убежище. О большем она не расспрашивала, не задавал лишних вопросов и беглый…
Наступил октябрь. День и ночь моросил дождь. Осенняя непогода сильно давила на отшельника. Короткие пробежки по ночам по пустынным улицам города ему настроения не прибавляли, от безысходности иногда хотелось выть. От пустого времяпровождения, которое заключалось в поедании продуктов питания и во сне, его иногда тошнило. Не помогали ему и книги, которые из-за незнания немецкого языка невозможно было прочитать. Включать телевизор немка ему строго-настрого запретила. Она, скорее всего, хандру молодого человека понимала и делала все возможное для ее искоренения. Хотела сделать лучше, получилось хуже. После месяца заточения она увеличила узнику «пивной» рацион. К следующему приезду она ужаснулась. Русский за неделю выпил целый ящик пива, и ни в одном глазу. Парень хандрил с большим рационом, продолжал хандрить и с маленьким. Немка продолжать эксперимент с пивом больше не стала, у нее просто-напросто не было денег. Из-за этого она стала для русского «выделять» одну бутылку в день. Верзила проглатывал ее в один присест, как только Анна закрывала за собою дверь. Потом для него опять наступала скука, притом очень ужасная. Он довольно часто открывал настежь форточку и высовывал голову наружу. Ему хотелось не только подышать свежим воздухом, но и на какой-то миг ощутить человеческую свободу.
Невольник частенько злился на свою попечительницу, которая была категорически против его прогулок по городу. Бродить днем по улицам иногда и сам он боялся. Ночью было еще опаснее. Одинокий прохожий был куда заметнее для полиции, чем людской поток. В наиболее тяжкие моменты верзила ничком падал на кровать и давал волю слезам. Плакал он очень своеобразно, глубоко уткнувшись в подушку. Он все еще боялся посторонних людей и полиции. Порою, как ему самому казалось, у него ехала «крыша». Иногда возле входной двери ему мерещился полицейский или кто-то стоял возле окна. Он вставал и тщательно проверял замок, затем очень осторожно выглядывал из-за шторы. Эти «операции» беглый добросовестно проделывал несколько раз днем и ночью. Проделывал день за днем, ночь за ночью…
Очень странно реагировал отшельник и на звуки полицейских машин, которые довольно частенько проносились возле его дома. Сначала он переносил это довольно спокойно, после месяца заточения его словно подменили. Ему казалось, что через несколько секунд дверь откроется и в сопровождении кавалькады полицейских войдет очень довольная фрау Бетке. От этой страшной мысли он еще плотнее задвигал гардины на окнах и еще тише ходил по комнате. Страх за свою жизнь иногда вынуждал его при диком вое сирен действовать очень решительно. Беглый быстро подбегал к шкафу и вынимал оттуда боксерские перчатки, затем их надевал. С подарком прапорщика Чернова он никогда не расставался. Пару дней он вообще перчатки не снимал с рук, все боялся очередного нашествия полиции…
Одиночество русскому дезертиру в благоустроенной квартире давалось нелегко, однако он никогда не намеревался покинуть свое убежище. Это заточение было для него куда лучше, чем фазенда в заброшенном саду или многомесячные лесные скитания. С этими благими мыслями он мирно уживался. Они позволяли ему безропотно сидеть и надеяться на лучшее…
Период заточения для беглого в определенной мере закончился в начале октября. Произошло это по инициативе госпожи Бетке, которая пригласила его к себе в гости. До этого она его никогда не приглашала. Сам отшельник на визиты к женщине не напрашивался. Он благодарил ее за то, что она дала ему ночлег и кусок хлеба. На ее «хавчике» он прибавил пару килограммов, а может и больше.
Восьмого октября погода нисколько не отличалась от прежней, все также моросил дождь. До пяти вечера узник «давил на массу», от сна страшно болела голова. Приход немки для русского в этот невоскресный день был полной неожиданностью. Анна осторожно вошла в комнату и включила ночной торшер, ее Саша еще спал. Время на сборы хозяйка ограничила. Кузнецов натянул на себя спортивный костюм и прихватил военный билет. Он с ним никогда не расставался. В случае облавы полиции у него был настоящий документ, не страшили его с этим документом и советские патрули. На неожиданные встречи с «контролерами» у беглого в голове было несколько версий-заготовок, которые он «создал» за время своего скитания. Наиболее реальные он знал назубок.
В квартире госпожи Бетке русский основательно привел себя в божеский вид. Хозяйка находилась в другой комнате, дверь которой была плотно закрыта. Званый гость смиренно сидел в мягком кожаном кресле и внимательно рассматривал на стене политическую карту объединенной Германии. Старые земли его одновременно страшили и также радовали. Ему почему-то казалось, что на западе, даже в случае его поимки, будут приветствовать советского солдата, который сбежал к ним из армии тоталитарного режима. Он был не против даже послужить в армии бундесвера, там в морду не бьют и очки в туалете не заставляют драить…
Часы на стене стали бить семь часов. Хозяйка из комнаты вышла в тот момент, когда раздался последний удар. Ее появление для гостя было не столько неожиданным, а сколько впечатляющим. Он, словно ошпаренный, привстал с кресла и на какой-то миг не мог ничего сказать. Он внимательно смотрел на блодинку и только. Она в этот миг была молодой и очень красивой. Заметив замешательство и растерянность на лице мужчины, Анна громко рассмеялась. Раскатистый смех делал ее еще красивей и еще моложе. Безмолвие красивого верзилы в конце концов положило конец кокетству хозяйки. Она решительно подошла к гостье и так же решительно произнесла:
– Александр, пойдемте в столовую, там нас ожидает стол…
Блондинка легко взяла мужчину за плечо и они вошли в небольшую комнату, которая одновременно была кухней и столовой. В центре комнаты стоял небольшой столик, на котором все уже было накрыто. Кузнецов медленно присел на стул и изумленно уставился на хозяйку, Она, словно ничего не произошло, продолжала смеяться и лукаво смотреть на русского. Через несколько мгновений она успокоилась. Затем она взяла бутылку шампанского и наполнила им два бокала. Русский сидел за столом и все не мог понять причину неожиданного торжества. Анна встала из-за стола, и озарив его ослепительной улыбкой, на чистом русском языке весело произнесла:
– Александр, у меня сегодня торжественный день, день моего рождения… Он был вчера, в день образования Германской Демократической Республики… Вчера я делала торжество для моих друзей и знакомых… Сегодня для нас с тобою…
Последние слова именинница произнесла с каким-то непонятным для недавнего узника надрывом. На какое-то время она замолчала, у нее что-то запершило в горле. Это заметил даже Александр, который, словно бука, сидел и все наслаждался очень броской красотой уже немолодой женщины. Не добавила ему смелости, не говоря уже об ораторском мастерстве, и эта неожиданная информация немки. Нет, он не был против дня рождения этой очаровательной особы. Его удивляло совсем другое. Он никак не предполагал, что она именно в свой день рождения приготовит такой щедрый стол не только для себя, но и для беглого солдата Советской Армии. И это несмотря на то, что весь Запад лил ушаты грязи на тех, кто держал всю Европу, да и весь мир, в страхе и в покорении…
Кузнецов быстро встал и решительно протянул свой бокал в сторону хозяйки. Она, несколько покраснев, громко чокнулась и поднесла бокал к своим губам. Молодой гость последовал ее примеру…
Некоторое время застолье пожилой красивой женщины и молодого красивого мужчины держалось на официальном уровне. Все формальности почти закончились после того, как Александр произнес здравицу в честь гостеприимной хозяйки. Этот тост он произнес экспромтом, без всякой подготовки. Раньше в своей жизни он этого никогда не делал. В школе и в ПТУ, ни говоря уже об армии, этим премудростям его не учили. Тост получился коротким, но очень веселым. Он почти без изменений пересказал все то, что когда-то говорил сосед дядя Петя на дне рождения его матери. С того времени очень много воды утекло. Немка от здравицы в ее честь была без ума. Она громко смеялась и немного всплакнула, когда ей пожелали крепкого сибирского здоровья и кавказского долголетия. Супруги Бетке всегда хранили теплые воспоминания о Черном море и о тех людях, которые там жили и работали…
Кузнецов после застолья очень быстро отключился, отключился по причине нервного напряжения и чрезмерного употребления спиртных напитков. Последние привели его к тому, что буквально через пару часов он на вопросы немки почти не реагировал. Не помнил он и того, почему оказался на диване. Проснулся он поздно ночью, минут через пять настенные часы пробили три раза. Он сначала не мог понять, где он и почему у него так страшно болит голова. Его мозг, несмотря на «перегрузки», постепенно вводил его в курс совсем недавнего прошлого. Он тотчас вспомнил торжество хозяйки, ее семейный альбом. Она также показывала ему свою медаль за трудовое отличие при освоении новой техники в социалистической Германии…
Вспоминать или размышлять русский больше не стал, ему хотелось видеть хозяйку. Он быстро встал с дивана и очень осторожно вошел на кухню, включил свет. Праздничный стол был уже убран. Он открыл холодильник и вытащил бутылку минеральной воды. Вода была очень прохладной, что на какое-то время освежило его голову. Затем верзила присел за стол и прислушался. В квартире была абсолютная тишина. Желание увидеть Анну вновь овладело беглым. Он осторожно покинул кухню и на цыпочках подошел к закрытой двери комнаты, где она спала. На какое-то время он замер, как бы раздумывая, будет ли приличным занятием стучать в дверь пожилой хозяйки, которая после забот и тревог должна крепко спать. Кузнецов решил в дверь не стучать, он очень осторожно повернул ручку и также очень осторожно открыл дверь…
К его большому удивлению в комнате хозяйки горел свет. Беглый раньше в этой комнате никогда не был и поэтому несколько мгновений ее рассматривал. Хозяйка «отыскалась» в самом углу большой спальни. Ее кровать была занавешана красивыми шторами из тюлей или чем-то ему подобное. Рядом стоял большой торшер с розовым абажуром. Александр очень осторожно приблизился к кровати и остолбенел. Анна лежала в постели голой и листала книгу. Вошедший нисколько не сомневался, что она его не заметила и поэтому вела себя непринужденно. Он, словно нашкодивший кот, стоял перед шторкой и внимательно разглядывал женщину. Он «прожигал» это стройное тело, которое было очень розовым и страстно влекущим. От нахлынувшего желания овладеть женщиной, ему стало не по себе. Он с силой рванул занавеску и тут же остановился…
