Виктор Васильевич Ананишнов
Реликтовая популяция. Книга 3
А тем временем…
Сестерций: Но я тоже не знаю, как и по какому направлению вывести людей на дорогу к Скале.
Отзыв харта: Это не важно. Главное, что ты с ними. Всё уже готово выйти на дорогу для их возвращения.
Торн не понимал, хотя, казалось, он вот-вот уяснит идею его будущих действий, что ему пытается сообщить харт, отчего испытывал неприятное ощущение беспорядочной работы всех своих органов, на автономное функционирование, поскольку центр управления, загнанный в тупик, похоже, утратил способность выполнять свои обязанности.
– Вот теперь его надо разбудить! – внезапно сказал Ей-Фей.
Свим только этого и ждал, и стукнул по чалме торна кулаком, едва не свалив её с компа на землю.
Словно что-то щёлкнуло, и Сестерций осознал себя. Он ясно увидел Свима, готового повторить удар, и испуганную Жаристу, и Ей-Фея, сказавшего:
– Он уже в порядке.
Ядовитая аура сползала с торна, таяла.
– Нам надо идти, – сказал Сестерций, ни к кому не обращаясь. – Всё уже готово.
– Что?… Где?..
– Надо выйти из дома.
– Он теперь что-то знает нужное, – сказал Ей-Фей.
– Тогда, что ж… – Камрат помедлил. – Выходим!
Глава 23
Над городом царила ночь, но темноты не было. Светился, казалось, сам воздух. Улица уходила в одну и другую сторону и, словно, была бесконечной, так как её концы терялись где-то в светлом полусумраке.
У стандартного крыльца дома чётким квадратом застыли ряды кресел. Впрочем, что это именно кресла, люди разобрались не сразу. На первый взгляд их взору представилось некое ячеистое образование, и только потом догадались о его назначении.
Появились разные суждения, но подо все высказывания подвёл черту Малион:
– Это моблы для перевозки людей… Сел и поехал… Как у Инистых в лаборатории льда.
– У нас тоже есть, – сказал Ой-Мой. – Правда, очень старые, хотя и вечные. А эти, смотри, как сейчас сделаны.
– Сестерций, это для нас? – спросил Камрат.
– Да. Людям надо в них сесть.
– А путры?
– Путры?.. Не знаю.
– Здесь мест хватит на всех, успел подсчитать Ольдим. – Двадцать пять.
– Но нас-то двадцать шесть.
– Значит, среди нас кто-то лишний, – сделал естественное заключение Свим. И с вызовом спросил: – Кто?
Вопрос Свима многих застал врасплох, но все посмотрели на Орея, скромно затерявшегося между молодыми дурбами.
– Я? – испуганно подался назад недавний оприт, до сих пор не пришедший в себя после того, как узнал, где он и с кем находиться, а тут ещё может оказаться, что он лишний.
– Что-то здесь мы… не так представляем то, что происходит. Я думаю, – Малион обратился к Сестерцию, – тебе здесь место не предусмотрено, наверное? Так?
Торн на мгновение одеревенел, общаясь с хартом.
– Да, – проговорил он. – Я пойду… Я поведу…
– Хорошо, но как наши моблы? – спросил Камрат. – Сестерций, здесь их не хотелось бы оставлять.
– Они нам ещё послужат, – подхватил Малион. – Сестерций, ты сможешь?
– Сможет! – за торна отозвался Свим. – Здесь все у него родственники. И те, и другие. А я ему помогу… А что? В конце концов, опять толкнём.
– Не торопись, Свим. Пусть Сестерций выясняет. А мы сейчас, – Камрат помедлил, – сядем так. Гелина и все женщины в середине. Путры тоже. Садитесь. С остальными чуть позже разберёмся. Садитесь! – подстегнул он замявшуюся в нерешительности оберегаемую часть команды. – Гелина!.. Жариста!.. К”ньюша!.. Ф”ент!.. Не стойте! Сестерций, ты сам, где будешь? Впереди?
– Мне всё равно.
– Лучше впереди. И не оставляй платформы.
– Да.
– Жариста, в середину!.. Теперь так… Ну, да! Конечно, не все…
– Мы где? – топтался рядом Зливан.
Желание Камрата усадить команду так, как попытался в самом начале, не удалась. В центре квадрата кресел только девять мест, а для женщин и путров надо двенадцать. Ему же хотелось, как казалось, избежать каких-либо неурядиц во время движения. Набегут мавши… «жуки»… Впрочем, здесь улица пока что была пустой, но долго ли им прибежать.
– Ты своих посади по бокам, – сказал он Зливану. – Мы с Малионом впереди. Знающие тоже. Невлой в последний ряд… Что, К”ньюша?..
– Я сяду с Невлоем.
– Если тебе хочется. Тогда… Ф”ент, ты где?
– С тобой.
– Хорошо… Кто там ещё? Все сели?.. Сестерций, двинулись, – Камрат умостился на левом краю первого ряда, передохнул, как после тяжёлой работы.
Всё-таки команда была неуправляемой. Долго ли сесть так, как следует? Минт, ну два. Однако каждый мялся, будто ждал особого приглашения – не назовёшь по имени, так и будет стоять.
После слов Камрата движения не последовало, хотя Сестерций сказал своё традиционное: – Да.
– Сестерций, почему мы стоим?.. Ты знаешь, куда идти?
– Нет.
– Так какого Края? – закричал Свим, сидящий в последнем ряду. – Ты всё же получишь от меня по компу! Или… Камрат, ты там ближе к нему…
У Камрата самого зачесались руки. Дав команду двигаться, он удобно погрузился в кресло, расслабился, предвкушая необычность преодоления расстояния не пешком, а вот так, сидя. А тут – опять неувязка. Отчего? От незнания Сестерция, в какую сторону направляться. Но всё же делалось по его подсказке, а он, оказывается, обманул их надежды.
– Сестерций, что у тебя опять случилось?
– Я жду.
– Ну, чего ты ждёшь? Мы все уже сидим… Или… Что тебе говорит харт?
– Харт говорит, надо подождать… Да… В город кто-то… Харт говори, на город напали… Да… Нам лучше вернуться в дом… Да… Переждать тысяча четыреста восемьдесят третье нападение… Да…
– Этого ещё не хватало! – Свим сорвался с места и прибежал к началу рядов кресел. – Кто напал?
Торн промолчал.
Малион и Харан тоже прошли вперёд к поднявшемуся Карату.
– Я думаю, это серьёзное предупреждение, – сказал Малион. – Кто бы там не напал, но нам придётся вернуться в дом.
– Наверное, – разочаровано отозвался Камрат. – Только размечтался… Как хорошо прокатиться. И вдруг это нападение. Будто против нас, чтобы не выпускать из города.
– Предопределённость, – проговорил Харан. – Может быть, так и должно быть.
– Обосноваться здесь, в городе? Не уверен…
– Сестерций, спроси, мы можем чем-нибудь помочь? – Невлой близко подошёл к торну, так он каким-то образом улавливал общение Сестерция с хартом.
– Да, можем, – сказал после долгой паузы Сестерций. – Но не все… Да… Харт говорит… Да… Не все, говорит, могут помочь…
– А кто?
– Только, говорит… Невлой… Камрат… Орей… Грения… Да… Ф”ент… Другим надо вернуться в дом… Да…
– А я?.. Я?! – крикнул Свим. – Спроси, почему не назвали меня?.. Сестерций!..
– Да… Другим надо вернуться в дом… – повторился Сестерций, не обращая внимания на прыгающего вокруг него донельзя возмущённого Свима.
А Свим неистовствовал. У него прорвалось то, что уже давно в нём назревало…
Он вывел из Примето команду и вёл её. Никто не оспаривал его старшинства. Однако на берегу усыхающего Болота объявился Малион, тут же поделивший с ним бразды правления и даже подменившим его. А когда вошли под защиту барьера, все участники похода к Скале полностью оказались под руководством Камрата. А он, Свим, попал в разряд рядовых в команде. Кроме того, если остальные играли в ней какую-то роль, необходимость которой уже проявившуюся по мере их движения, как вот сейчас в городе Сестерций, то от него пока что никто ничего не видел, так что у него закрадывалась мысль о случайности попадания к Камрату при походе к Скале. Оттого в подземелье, вкусив питья, отвлекающего от мрачных размышлений, он попил вволю и проспал возвращение Камрата в подземелье в поисках Лептока и Илоны, встречу со стражами порядка. То есть предстал опять никому не нужной единицей.
И вот сейчас то же самое… Даже Грения… Даже этот чокнутый Орей… Даже они потребовались, а он остался не у дел.
Дать бы этому по пустому компу, чтобы не забывал, кто спас его от бандитов, кто принял его в команду, провёл через Сажаней, приютил в своём родовом хабулине… А он лепечет, пошёл-ка ты прочь и не мешай тем, кто нужен, а ты, мол, никто и ничто… Другой…
– Успокойся, Свим, – положил ему руку на плечо Харан. – Надо вернуться.
– Пусть эта кастрюля скажет мне… Почему…
– Свим. О чём ты? Сестерций здесь ничего не решает. Хорошо, что он может войти в контакт с древними службами города. И выбор кого-то из нас за этими службами, в данном случае за хартом. Им виднее, значит так и надо. Это не наше с тобой предназначение. У нас с тобой, надеюсь, всё ещё впереди… Идём, Свим.
Все уже не без сожаления покинули кресла и потянулись в дом. А названные Сестерцием для помощи в защите города от нападения, подошли к нему, ожидая от него плана своих действий. И только Ф”ент с поджатым хвостом застыл в скорбной позе между двумя группами. Для него выбор харта был неожиданным и неприятным. Не хотел он оказаться в защитниках.
Почему он оказался один среди людей. Он же – путр, ведь нападение боится людей. А он?..
Не хотят ли им пожертвовать во имя общего успеха экспедиции к Скале? И это его, как говорит, Харан, предназначение. Но он не хочет быть жертвой!.. Ч”юмта ему, наверное, уже подарила щенков. Они ждут его. А он – жертва, избранная в команду Аба-Ава для заклания!.. Авво!..
Даже замечание К”ньеца не подтолкнул его.
– Что, собака, испугалась?
Зато Свим, клокочущий обидой, не церемонился, а поддал стехару в бок:
– Иди! Не трусь! Его избрали, а у него как всегда хвост под брюхом от испуга…
Досталось от Свима и Жаристе. Она издали, уже от двери, наставляла «Сесика», чтобы он берёг себя для неё.
– Ничего с твоим Сесиком не случиться! У него здесь все родственники… а, значит, и твои… Выбирают ещё!.. Как же!..
Свим ворчал и, войдя в дом.
Впрочем, он был не одинок в своих чувствах оскорблённого невниманием к его особе при выборе защитников города от неизвестного ещё противника.
Избрание вызывало недоумение не только у него. Правда, Камрат и Невлой не вызывали ни у кого вопросов. Но Грения и Орей! Особенно последний. Оттого обойдёнными, то есть неотмеченными, забытыми посчитали себя и молодые дурбы, хотя выражали свои эмоции намного скромнее, чем Свим.
– Что мы должны сделать? – спросил Камрат, когда все названные торном, в том числе и Ф”ент, собрались вместе.
Да, вместе, но не купно.
Невлой и Орей стояли отдельно в шаге друг от друга, а Камрата, тоже в шаге от них, но его с одной стороны подпирал Ф”ент, а с другой робко прильнула Грения, так до конца и не понявшая, что, собственно, происходит, и как она попала в список каких-то защитников города, названных Сестерцием.
– Надо сесть в первый ряд… Да… Вы поедите, а я пойду с вами… Да…
– Что ж, сядем. А кто напал на город, ты знаешь?.. – спросил Камрат, опять размещаясь в кресле. – И чем мы можем помочь харту?
– Вы люди… А кто напал… очень бояться людей…Да…
– Любопытно, не находите ли? – сказал Невлой. – Нас что, везут на показ? И потом люди… Меня вон стража порядка в подземелье отметила, что я не совсем человек, а уж Ф”ент – и подавно. Может быть, только Грения…
Услышав своё имя, Грения затрепетала, ища поддержки у Камрата.
Выбор харта и Камрату показался странным, и ещё до пояснения Сестерция, а потом после высказывания Невлоя, подумал, что все они, выбранные для устрашения нападающих на город, представляют собой не столько людей, сколько представляют частицу их современного мира. Сам он – Аба-Ава, Невлой – двейрин, Ф”ент – разумный выродок, Грения – и вправду, как обычный человек, Орей…
С Ореем Камрат так и не разобрался. Кто он и что. Если многие из команды ему выделись почти вплоть до их предназначения в команде, то Орей представлялся пустым пятном. Впрочем, Невлой с Малионом и Знающие тоже терялись в догадках.
– Наверное, не столько люди, сколько выходцы из будущего для тех, кто напал, – озвучил он свои мысли.
– Может быть. Но до этого они отбивались и без нас. Надо же! – воскликнул Невлой. – Это тысяча четыреста восемьдесят третье нападение! – Невлой перегнулся, чтобы видеть Камрата, сидящего на другой стороне ряда кресел. – Нападают и отбиваются! Что же здесь такое твориться?
– И чем отбиваются? У нас-то только мечи, у Ф”ента – кинжал. А Грения?
– Я и говорю, любопытно.
Сестерций шёл впереди. Неспешно. Так же медленно двигались кресла вдоль улицы мимо стандартных до оскомины домов, взгляду не на чем было остановиться. И никаких внешних признаков подготовки к отражению нападения извне не наблюдалось. Сестерций на неизбежные в таких случаях вопросы, неизменно отвечал:
– Скоро придём…
Прошло не менее блеска монотонной езды и ожидания нападения со стороны неведомого противника. Уже можно было видеть – ряд домов заканчивается, улица переходит в дорогу, ведущую к какому-то громоздкому сооружению или строению, перегородившему её.
На линии последних домов (справа и слева) торн и кресла остановились.
– Мы будем стоять здесь… Да…
– Мы можем встать? Спроси!
– Лучше не вставать, – помолчав, сказал Сестерций. – Не надо вставать… Да…
– Будем, значит, отбиваться сидя, – с сарказмом проговорил Невлой. – Такого даже в анналах Проклятых веков не встретишь… Орей, ты когда-нибудь воевал сидя?
– Я не воевал, – не поднимая головы, ответил Орей.
– Не скромничай. Ты же оприт с многолетним опытом. Хотя бы Сажаней вспомни.
– Я никогда не воевал! – наконец, глянул на двейрина Орей.
– Ну, ладно, – благодушно согласился Невлой. – Пусть не воевал. Но в драках между бандами, надеюсь, поучаствовал неоднократно, а? Сидя?..
– Кто же дерётся сидя? – Орей, похоже, шутки не понял.
Камрат слушал их, но его больше интересовало строение в конце дороги. Городское освещение здесь, где они стояли, заканчивалось, и в светлом сумраке уходящей в темноту дороги никак не удавалось подробнее рассмотреть, что всё-таки собой представляет это строение. Но Камрату почему-то показалось, что нечто подобное он когда-то видел, и даже как будто побывал в нём.
– Сестерций, спроси, что там впереди?.. Продолжение города?
Торн долго не отвечал.
– Нет… Мы уже на окраине города… Да… – начал он с паузами между словами, – Впереди пропускной пункт… к Узлу Перехода на.. земные объекты и… Солнечной системы.
– Ого! – первым отреагировал Невлой. – Мы теперь знаем, куда идти! За ним должна быть дорога к этому Узлу.
Камрата, готового так же откликнуться на ответ торна, перебила Грения:
– Камрат,– испуганно прошептала она. – Там… смотри… За нами!
Камрат оглянулся, помянул Край. За креслами в десятке берметов скапливались мавши и «жуки». Ряды их густели. Они перегородили улицу от дома к дому сплошной стеной, так как «жуки» заполняли прогалины между ногами мавш.
– Тоже стали на защиту города? – озадачился Камрат. – Или нас охраняют?
– Между собой не воюют, значит, город, – отозвался Невлой.
– Но нам придётся возвращаться, – проскулил Ф”ент, вжимаясь в кресло. – А они опять начнут жечь…
– Кто знает, чем окончиться нападение? – подал голос Орей, до того не подававший никаких знаков о своём участии среди защитников города.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, – буркнул Орей, не посмотрев на Невлоя. – Нападение… Те оттуда, а мавши за нами. Вот и начнут жечь друг друга, а мы посередине. Что здесь быть, что возвращаться – одно и то же.
Грения от его слов припала, насколько позволяло кресло, к Камрату.
– Я боюсь.
Камрат обнял её за плечи.
– Харан бы сказал – всё это предопределённость. Не бойся. Да и не мы должны бояться, а нас
– Сестерций, – позвал Невлой, – что говорит харт? Когда будет нападение?
– Надо ждать… Да…
– Опять ждать! – выказал своё неудовольствие Орей.
– Ждать, не воевать, – шумно выдохнул Невлой. – Знать бы, только чего?
– Всё, всё! – Сестерций повернулся к Камрату и, чеканя каждое слово, объявил; – Учебное отражение нападения потенциального противника успешно проведено!.. Всех участников, вставших на защиту города, поздравляем!.. Всем благодарность!.. Всем вернуться к действующему распорядку!..
Из крайнего удивления от услышанного, первым оправился Ф”ент.
– Мы победили!
– Успешно отразили… – попытался поправить стехара Невлой.
– Значит, победили! – Ф”ент вскочил ногами на кресло, поднялся во весь рост. – Недаром, значит, выбрали именно нас с вами, – с пафосом сказал он, подняв обрубок хвоста торчком вверх. – Только мы могли это совершить…
Невлой громко засмеялся, заражая других участников учебной тревоги. Ему колокольчиком вторила Грения. Улыбался Камрат. Даже Орей, всегда мрачный и насупленный, кривился в усмешке.
– Ты только перед Свимом не называй себя победителем того, чего не было, – сквозь смех сказал Невлой. – А то он опять тебе поддаст под бок.
– Авво! – увял Ф”ент, хвост его опал.
– Сестерций, что дальше? – спросил Камрат и обернулся, разглядывая плотный строй роботов; они расходиться, по всему, не собирались. – Мы можем возвращаться?
– Нет.
– Что-то ещё?
– Должны все знать… Да… И все присутствовать…
– Невлой, ты понял, что он сказал?
– Наверное, церемония по случаю успешного отражения нападения, – предположил двейрин.
– Мы победили! – вставил Ф”ент.
– Они едут… Да…
– Кто?
Торн промолчал.
– Едут нас поздравлять! – приосанился стехар. – Мы победили!
– Не уверен… Некому здесь ездить и поздравлять. Только если стражи порядка, – осадил его Невлой.
– Никому мы здесь не нужны, – сказал Орей. – Разве вы не понимаете, что они тут разыграли нас? Выбрали защитников, а оказалось…
…А ещё десятью минтами до окончания учебной тревоги оставшаяся часть команды была вытеснена из укрывшего их дома. Вначале исчезли раздаточные. Затем заволновались Знающие.
– Нам отсюда надо уходить, – сказал Ей-Фей, а Ой-Мой подтвердил его слова.
– Это куда же теперь? – возмутился Свим. – Пока Камрат не вернётся, я отсюда шагу не сделаю.
– Мы тоже, – сказал Зливан, кивнув на молодых дурбов. – Мы уйдём, и где он нас будет искать?
– Камрат вернётся, – перебил его Малион. – Ей-Фей, почему мы должны уходить?
Знающий встопорщил усы.
– Я не могу, как Сестерций общаться с хартом, но чувствую, наше время пребывания в городе закончилось. Мы и так здесь пробыли неправильно долго.
– А-а, вон оно что, – усмехнулся Малион. – Слышали?.. Развлекайся, но знай меру. Твоя пора закончилась, уступи место другим. Что ж, вполне разумно.
– Да уж. После того, что мы с вами вкусили в подземелье, ограничение времени пребывания в загуле оправданно, – заметил Харан. – Однако Камрат…
– Но выходить надо, – напомнил Ей-Фей. – И как можно быстрее. Разве вы не чувствуете?… Воздух!
В дом становилось нечем дышать. Завыла Х”вьюся. Схватилась за грудь Гелина, и Харан бросился ей на помощь, чтобы поддержать на ногах. Одышка охватила молодых дурбов.
– Всем отсюда на улицу! – скомандовал Малион.
Он кинулся к двери, распахивая её во всю ширину, и впуская свежую струю воздуха в дом.
На улице за время их отсутствия ничего не изменилось. Ряды кресел и платформы поджидали их, словно подсказывали: если хотите убраться из города по добру, по здорову, надо сесть в кресла. И это, уже без подсказки со стороны Знающих стало понятно всем. Так что никого подгонять не пришлось, расселись быстро, только Свим посетовал:
– Жаль грузовые моблы оставлять. – Но он же, когда кресла тронулись и повезли людей и путров, удовлетворённо оповести всех: – Они с нами!..
– Сестерций, что говорит харт? – добивался от торна тем временем Камрат на другом конце улицы.
– Надо ждать… Да… – наконец, отозвался торн и сделал несколько шагов вдоль кресел и опять вернулся к Камрату. – Да…
– Чего ждать? Мы же победили! – воинственно пролаял Ф”ент. – Или кто ещё решил напасть? Так мы…
– Сиди! – придавил его к сидению тяжёлой рукой Невлой. – Развоевался тут…
– Они едут… Да…
– Ты можешь точнее сказать, кто едет? – повысил голос Камрат.
– Все едут!.. Да…
– Фу, на тебя, Сестерций! – уже в сердцах проговорил Камрат. – Кто едет?
– Свима не хватает, ты не находишь? – сказал Невлой. – Впрочем, Сестерций, едут кто-то из городских представителей или, может быть, наши, что остались в доме?
– Едут наши… Да…
– Наши?.. Все?
– Да…
Заверение торна заставило вскочить на ноги и посмотреть назад. Роботы спешно расступались, отчего мавши, спотыкаясь, топтали «жуков». В прорехе показались вначале в виде тёмной полосы, а затем превратились в ряды кресел с сидящими в них разумными.
Никогда ещё, пожалуй, команда так не ликовала, как при воссоединении в полном составе на окраине города. Словно расстались давным-давно и теперь вот встретились: рукопожатия, приветственные голоса, смех.
Жариста повисла на шее Сестерция.
Ф”ент ходил с приподнятым хвостом, но, памятуя предупреждение Невлоя, старался находиться от Свима на значительном расстоянии. Но то, что он оказался среди победителей над неведомым врагом, он оповестил путров сразу и намекнул о своей особой роли, как единственного представителя из выродков среди людей. Правда, в его исключительность не поверил К”ньец, но промолчал, так как не знал всей подноготной о том, что здесь произошло, пока он отсиживался в доме.
А люди, узнав всю правду, от души смеялись.
– Мы-то думали, у вас здесь схватка, переживали, – говорил Зливан.
Он был доволен тем, что он сам и его молодые дурбы обрели в команде прежний статус, а то после выбора хартом защитников, среди которых оказалась Грения и Орей, они почувствовали свою ущемлённость, поскольку как будто оказались даже не на вторых ролях в команде, как установилось до того, а на последних.
Общее веселье оборвал, избавляясь от Жаристы, Сестерций:
– Харт говорит… Надо нам уходить из города… Да… И быстрее… Скоро здесь будет… Да… Чистка…Люди здесь не могут быть… Да…
– Выходим! – сказал Камрат, уже предупреждённый Малионом о причине и методе, каким они были выселены из дома. – А кресла принадлежат городу. – (Это была подсказка Ей-Фея).– И…Сестерций, мы можем забрать свои моблы?
– Да…
Вскинув заплечные мешки, команда двинулась по дороге к тёмной массе строения в конце её. Свет в городе медленно погас. В мире царила ночь.
Примолкнувшие люди и путры подходили к Пропускному пункту Узла Перехода к земным объектам и Солнечной системы.
Скала
Глава 24
Прощаясь, Тлуман сказал Кемешу:
– Зная тебя, я, конечно, не осуждаю твоё желание не здесь, так по дороге Страха пробиться к Скале. Но и не одобряю. Там тебя может встретить то же, на что вы наткнулись здесь…
– Там и посмотрим! – сквозь зубы процедил Кемеш, всё ещё вглядываясь вдаль за барьером.
– Здесь не насмотрелся?.. – с досадой спросил Тлуман. Он не понимал стремления Кемеша. Если дорога к Скале закрыта в этой точке подхода к ней, то, конечно же, везде вокруг неё одно и то же – закрытие. – Прошли только те, кому это доступно, а от остальных… вон, сам видишь, пыль и прах!
– Они прошли здесь, а мы пройдём там!.. Не предрекай! Всё, Тлуман! До встречи!
– Так расскажешь?
– Что? – Кемеш бросил на Тлумана удивлённый взгляд.
– Как сходил… Что видел… При встрече, конечно, – уточнил тескомовец.
– А! – Кемеш отвернулся от Тлумана, подал знак Лакою, а тот распорядился, уводя банду от барьера к бывшему берегу Болота. Повернувшись вполоборота к Тлуману, Кемеш буркнул: – Расскажу…
К вечеру того же дня, устраиваясь на ночлег, Кемеш не досчитался с десяток опритов, тайно покинувших банду по дороге. Среди них оказались и те, кого он знавал многие годы. Впрочем, о том, что потери будут, Кемеш догадывался, оттого уход опритов воспринял спокойно, даже не стал обсуждать их поступок, хотя для себя решил, что беглецам уже никогда не бывать в его банде, да и других вождей об измене предупредит при случае, чтобы знали, кто есть кто.
А в банде оставалось достаточно таких, как и он: желающих посмотреть хотя бы краем глаза на пресловутую дорогу Страха, раз она оказалась под боком. В кои ещё веки представится такая возможность! И вдруг она и вправду, если повезёт, конечно, приведёт их к Скале.
В конце концов, это были люди, которым бессмысленное сидение под защитой городской койны претило до оскомины, и они уходили на лето в оприты. Но и образ бытия в банде из года в год оставался одним и тем же, порой тоже до занудства и пресности. Оттого хотелось новизны, чего-то, без неприятностей, правда, полученных уже перед барьером. А впереди, по пути к дороге Страха и к Скале можно ожидать необыкновенного…
К дороге Страха подошли на третий день к вечеру, но уже в полдень сквозь марево стала видна бело-серебристая полоска, подчеркнувшая горизонт. Чем ближе к дороге, тем буйнее становилась растительность, похоже, давно не страдавшая от испепеляющих збунов; появились колки низкорослых деревьев, заросли кустарника, а в них всевозможная живность.
На ночлег остановились к дороге, возможно, не ближе, чем в свиджах двух, а, может быть, и дальше. Никто не рискнул даже предположить оставшегося расстояния до неё, ибо она манила своей мнимой близостью, а к ночи полоса стала ярче, оттого казалось, пройди сто берметов и – ты на ней. Однако после решения стать именно здесь на ночлег, ни у кого не возникло желания пройти эти берметы и проверить иллюзию расстояния.
Сидя у костров, оприты, само собой, говорили только о дороге. Рассказывали друг другу всевозможные о ней, кто какие знал, небылицы: от создания до посещений кем-то в былые времена и современниками.
Неожиданно отличился Хрусть, обычно немногословный оприт лет ста. Подозревали, что он не обычный какой-то шмыг и даже не инег, а значительно выше в своём настоящем нэме. Но мало ли таковых, как он, становятся опритами, имея за плечами солидный стаж пребывания в банде. Его длинные подвижные руки всегда находились в движении. И сейчас они помогали придать его рассказам правдивость.
– Её строили перед самым Падением. Точно! И впервые в основание закладывали не турус, а что-то другое. Хотели все дороги такими сделать, да не успели. Да и эту до конца довести не смогли и что-то в покрытие не добавили. Вот она оттого, по-разному встречает ставших на неё людей. Может быть, кого-то и убила… Точно! Оттого и названа как дорога Смерти для одних. А для других, она дорога Страха… Но бояться её не надо!
Последнее его утверждение встретили с недоверием – ведь, сколько уже наслушались страстей. А Милон, только что перед Хрустем закончивший рассказывать свои страшилки, сказал:
– Вот ты первым на неё и ступишь.
– И ступлю! Точно! Не побоюсь! – с вызовом отозвался Хрусть. – А чего бояться? Она – дорога, и служит как дорога. А все наговоры на неё придумали те, кто никогда её даже не видел. Ты вот откуда всё знаешь?
– Не будем торопиться ступать на неё, – подал голос Кемеш, стараясь успокоить вздёрнувшегося Милона и поубавить решимости у Хрустя. – Подойдём, посмотрим… А то вначале пойдём вдоль неё… Домыслы о ней возможны. Но и рисковать не будем… Кто рискнул, – вздохнул он, вспомнив сгоревших у барьера, – того уже среди нас нет.
– Орей тоже рискнул…
– Забудь о нём! – выкрикнул Кемеш. – Край с ним!.. Поймаю когда-нибудь!.. У-у!.. Ведь мог, наверное, провести и нас за собой…
Орей не давал покоя опритам. Вспоминали каждое движение его порыва преодоления защитного барьера, уже убившего самых прытких из банды, его безнаказанное возвращение и опять уход за него. Здесь сказывалось и уязвлённое чувство, поскольку Орей ничем не отличался от них, и затаённо-запоздалая досада – рискни он сам и, возможно, сейчас был бы на пути к Скале; и только страх быть сожжённым остановил каждого из них… А вот Орея нет! Кто-то заметил, что его толкнуло наитие о способности одолеть рубеж, созданный древними. Однако его поведение мало чем подтверждало это предположение. Поэтому надежда Кемеша о возможности Орея пробить банде вход в пределы охраняемой территории, оприты встретили равнодушно.
– Ничего он не мог, – уныло сказал Лакой. – Ведь он сам испугался, когда оказался за… пределом. Вот и прыгал туда-сюда.
– Но он же прошёл! – будто в отчаянии воскликнул Мутин, молодой оприт, лелея обожжённую руку. Он слишком близко оказался к сгоревшему товарищу. – Вон Стенок вспыхнул сразу… А Орей прошёл!
– Прошёл и прошёл, – буркнул оприт, сидящий рядом с Мутином. – Что с того?.. Те тоже прошли. Значит, как всегда. Одни могут, другим это заказано… Вот Орей и прошёл.
Пожалуй, единственный из опритов, кто не проронил ни слова, был Ий-Сой, Знающий. Он так давно пришёл в банду, что постепенно стал забывать о своём происхождении и уже отзывался на имя – Тилпа. Сейчас он сидел особняком, чутко прислушивался к разговору, но в нём не участвовал.
Да, Ий-Сой относился к Знающим, но как оказалось на поверку, лишь по происхождению. Его знаний хватало на подачу той или иной подсказки, связанных с предсказанием погодных аномалий и ориентирования на местности. Они удовлетворяли Кемеша до поры, до времени, пока в его банде не объявился Ей-Фей и, следом, оген Ой-Мой, способности которых отодвинули Ий-Соя в ряды безликих опритов.
Появление у Кемеша соплеменников с явным каким-то намерением, Ий-Сой воспринял с отторжением. К тому же оген, распознав в нём Знающего, выяснил его родословную, знания и причину прихода в банду, после чего жёстко предупредил:
– Тебя здесь зовут Тилпой, так и зовись. Пока мы здесь, забудь, кто ты есть! А что знаешь, носи при себе, пока они кому-то не понадобятся. Но уже без нас!
И вот, казалось бы, он избавился от опеки огена, но Кемеш за последние два дня уже перестал обращаться к нему за советом, так как получал невразумительные короткие фразы, смысл которых сводился к одному: придём, увидим.
Ий-Сой до испуга был потрясён, когда на его глазах одни беспрепятственно одолевали защиту к Скале, а другие поплатились жизнью. Он-то был убеждён в ином. Оттого видел и не понимал происходящего. Из двух возможных вариантов, в которых он был уверен незыблемо ещё с того времени, когда решил уйти за Край, – все или никто – появился третий, выборочный.
Его стали мучить воспоминания о когда-то слышанных нелепых, как всегда ему представлялось, да и не только ему, предположениях, что где-то ведётся тайная подготовка людей среди местных и за Краем, в том числе и Знающих, способных проникнуть к Скале Перехода. И даже предполагалось, что этих людей возглавит некто Аба-Ава, нэм которого определял его превосходство надо всеми, и как будто кто-то из Снежных. При случайных встречах со Снежными подобные вопросы вызывали у них большей частью недоумение, но порой и грубость из-за постоянного напоминания, что они, де, Снежные, задумали некую аферу втайне ото всех.
Зато о высыхании в этом году Болота Первого и, возможно, Второго Ий-Сой знал точно. И был уверен о наземном доступе к Скале. Это подтверждало и поведение Ей-Фея и Ой-Моя. И хотя оген намекнул ему о нецелесообразности идти с Кемешем к Болоту, он не внял его предупреждению. О поставленных барьерах вокруг Скалы огораживающих от проникновения к ней ещё древними, он, естественно знал. Но придерживался бытующего мнения, слышанного ещё в молодости. А оно утверждало: барьер при осушении Болот в некоторых местах, где, конечно неизвестно, имеет разрывы, через них можно беспрепятственно пройти к Скале. О том Ий-Сой попытался подсказать Кемешу, но тот задался целью вначале испробовать дорогу Страха, а коль не удастся, вот тогда и поискать иной путь.
