Вадим Иванович Кучеренко
Сокровища Замка Тамплиеров
– Кто она? – не сразу понял Мигель Гарсия.
– Хозяйка замка.
– Так не возвращайся туда. Не думаю, что она решится тебя преследовать, если будет знать, что ты под моей защитой. И уж подавно тебе не придется о чем-то беспокоиться, когда ты станешь моей женой.
Мигель Гарсия думал, что эти слова осчастливят Ламию, и она прекратит неприятный для него разговор. Однако они не произвели на Ламию ожидаемого впечатления.
– Я должна вернуться, – покачала она головой. – Я оставила в замке кое-что очень ценное для меня.
– Ценнее жизни? – снисходительно улыбнулся лейтенант Гарсия. Он разговаривал с Ламией так, словно она была капризным ребенком, настаивающим на своей глупой прихоти.
– То, без чего моя жизнь не имеет смысла.
– И что же это? Украшения, бриллианты?
– Древняя рукопись. «Detur digniori».
Лейтенант Гарсия посмотрел на Ламию как на сумасшедшую. И она снова перехватила его взгляд. Отчетливо выговаривая каждое слово, сказала:
– Эта книга позволит нам с тобой вести в Мадриде роскошную жизнь. Или ты собираешься содержать меня на зарплату полицейского?
Мигель Гарсия, чувствуя себя виноватым и жалким, запротестовал:
– Но я же не знал! Расскажи мне все.
И она рассказала о кладах, о которых прочитала в книге, и о картах, с помощью которых спрятанные сокровища можно было найти. Рассказ ее был живописен, но краток. Ламия знала, что полицейский уже всецело в ее власти, и она могла сделать с ним все, что захотела бы. Послать его в замок тамплиеров и даже на край света. Он с радостью пошел бы ради нее даже на смерть. Но Ламии самой было приятно вспоминать и говорить о рукописи, ставшей для нее почти наваждением. Поэтому она потратила на это некоторое время.
– И это все может быть нашим, – произнесла она, заканчивая свой рассказ, – если ты сумеешь вернуть мою книгу.
– Я приду в замок и потребую отдать ее, – заявил Мигель Гарсия. – Пусть попробуют отказать полицейскому!
– Глупец, – презрительно сказала Ламия. – Разумеется, она скажет тебе, что не видела ни моей книги, ни даже саму меня. Поклянется, если потребуется, в этом на библии. И тебе придется убраться восвояси. Не приведешь же ты меня в доказательство своих слов. Тогда нам обоим не выбраться из замка живыми. Ты не знаешь, какая это страшная женщина! Мы можем добиться своего только хитростью.
В любое другое время Мигель Гарсия возразил бы Ламии. Он привык добиваться своего в честной и открытой борьбе. Тем более, когда его противником была женщина. Женщин он совсем не опасался. Он считал себя умнее любой из них. Но сейчас он покорился воле, которая была сильнее его. Полицейский подумал немного и сказал:
– Я приду в замок тамплиеров, назову твое имя и обвиню тебя в гибели лошадей. А затем я потребую предоставить мне возможность обыскать все помещения в замке, якобы для того, чтобы найти твои отпечатки пальцев, которые ты могла оставить. Это будет выглядеть правдоподобно и не вызовет ни у кого подозрения.
– Хорошо придумано, – одобрительно заметила Ламия. – Только остерегайся ее дворецкого, Фолета. Это хитрая и коварная бестия. Он может нам все испортить.
– Пусть только попробует, – усмехнулся лейтенант Гарсия. – Я арестую его под предлогом того, что он мог быть твоим сообщником. Надену на него наручники, посажу в машину, и он лишится возможности мне помешать. А перед тем, как уехать, отпущу, якобы уступив просьбам хозяйки замка.
– Нет, ты привезешь его ко мне, – возразила Ламия, кровожадно раздув ноздри. – Или ты забыл, что он хотел меня изнасиловать? Я хочу вернуть ему долг.
– Но это может быть не так…, – начал лейтенант Гарсия. Но встретился со сверкающим ненавистью взглядом Ламии и поспешил добавить: – А, впрочем, как знаешь.
– Умница, – похвалила его Ламия. – Таким покладистым ты мне нравишься больше.
Ободренный этими словами, Мигель Гарсия потянулся к ней. Он снова почувствовал неодолимое желание обладать ею. Но Ламия больно ударила его по руке.
– Как мед, так и ложкой, – усмехнулась она. – Но у меня принцип – не весь бочонок сразу. Когда вернешься с книгой, тогда и попросишь сладенького. А пока забудь. И поспеши, а то вдруг они снова на ночь опустят решетку? Тогда тебе придется ждать до утра, бродя под окнами замка, словно несчастный влюбленный. И не думай, что сможешь возвратиться и приятно провести время со мной. Этому не бывать, так и знай.
Ламия уже перестала изображать из себя невинную скромную девушку, ставшую жертвой своей наивности. Она подчинила себе волю Мигеля Гарсии и не боялась, что он взбунтуется и выйдет из-под ее власти. Он был не первый мужчина, который попадал в ее хитро расставленные силки. И она была уверена, что не последний. Но пока полицейский ей был нужен. А потому Ламия поступала с ним так, как это с давних времен делали на Востоке, подвешивая на шесте морковку перед носом ослика, за которой тот должен был тянуться и поневоле идти вперед.
Когда Мигель Гарсия ушел, чтобы вернуться в замок тамплиеров за древней рукописью, Ламия задумалась. Она ловко избежала угрожавшей ей опасности в лице этого дурака полицейского, соблазнив его и переманив на свою сторону. И даже сумела – или сумеет, – извлечь из его страсти выгоду, если он вернет ей утерянную рукопись. Но что делать с ним после этого?
Ламию раздражала необходимость постоянно обманывать полицейского, манипулируя фактами и обильно приправляя их ложью. Ей это было легко, но приходилось помнить обо всем, что она выдумывала, чтобы не попасть впросак, а это утомляло ее. Да и удерживать Мигеля Гарсию все время в полу-гипнотическом состоянии, внушая ему мысли, которые он принимал за свои, было бы слишком хлопотно. И уж тем более она не собиралась ехать с ним в Мадрид, даже в качестве законной жены. При одной мысли об этом Ламию разобрал почти гомерический смех, словно она вспомнила забавный анекдот.
«Жена! Да что он о себе возомнил, ничтожество? – думала она, сожалея, что не может никому об этом рассказать, чтобы всласть поиздеваться над Мигелем Гарсия. – Может быть, он еще захочет, чтобы я родила ему маленьких мигелей гарсийчиков, которых он будет обучать полицейской премудрости? Идиот!»
Она презирала Мигеля Гарсия, и больше всего за его глупость. Одна ее машина, наверное, стоила больше, чем полицейский заработал за всю свою жизнь, а ему это даже в голову не пришло, когда она рассказывала о своем якобы нищенском существовании.
Отсмеявшись, Ламия решила, что проще всего будет избавиться от полицейского, когда он вернется из замка тамплиеров. Так же, как она избавилась от водителя грузовика. А затем бежать из Испании, как она собиралась до этого, с книгой или даже без нее.
– Но не будем торопить события, – хмыкнула Ламия. – Надо дождаться его возвращения. А там посмотрим, как поступить.
Глава 20.
Ульяну разбудило тихое, но настойчивое постукивание в дверь спальни. В окно было видно небо с дымчатыми облаками, которые могли пролиться дождем. Уже рассвело, но солнце еще не поднялось над горизонтом настолько высоко, чтобы заглянуть в комнату. Она встала, посмотрела с улыбкой на спящего мужа, дышавшего ровно и глубоко, вздохнула, сожалея о том, что ей пришлось оставить теплую постель, накинула халат и приоткрыла дверь. На пороге стоял Фолет. Его обеспокоенное лицо, как и облака в небе, не предвещало ничего доброго.
– Что еще случилось, Фолет? – вырвалось у Ульяны.
– У нас гость, – громким шепотом произнес старичок. И от того, что он шептал, произносимые им слова звучали таинственно и тревожно. – Он сказал, что не может и не хочет ждать, пока ты выспишься, потому что сам он из-за тебя не сомкнул глаз всю эту ночь. И еще много чего другого наговорил. Он очень раздражен и зол. Мне едва удалось уговорить его подождать во дворе, пока ты спустишься.
– Да кто он-то? – воскликнула Ульяна, ничего не понимая.
– Эргюс Бэйтс.
Услышав это имя, произнесенное почти зловеще прозвучавшим шепотом, Ульяна невольно вздрогнула. Она совсем забыла о нем, обрадованная тем, что ей удалось раздобыть сто миллионов евро, не продавая книги из библиотеки замка. И даже не перезвонила ему, чтобы сообщить, что их сделка отменяется. А он явно ждал ее звонка. И был, несомненно, вправе злиться на нее. Возможно, он даже сам звонил ей не раз. Но она отключила телефон, и так и не включила его до сих пор. Она слишком легко отнеслась к договоренности с Эргюсом Бэйтсом. А он, по всей видимости, рассуждал иначе. Поэтому он сейчас в замке.
Ульяна поняла, что ей предстоит оправдываться и, если понадобится, даже умолять его простить ее. Эргюс Бэйтс был не из тех людей, с которыми можно ссориться. Почему-то Ульяна была уверена в этом, хотя у нее и не было повода убедиться. Но она знала, что он был партнером и другом Анжело Месси. И уже одно это внушало ей опасение.
Глядя на лицо Фолета, Ульяна поняла, что он также опасается нежданного гостя. Вероятно, Фолет встречался с ним в прошлом, когда Эргюс Бэйтс навещал бывшего хозяина замка тамплиеров. Иначе он не впустил бы его в замок и не позволил бы разговаривать с собой в таком тоне. И уж тем более не стал бы будить ее, Ульяну, чей сон был для него почти священным.
– Мне нужно пять минут, Фолет, – сказала она. – Попроси его подождать. Пригласи в замок. Предложи кофе или вина.
– Поторопись, – мрачно произнес Фолет, повернулся и побрел по коридору к ведущей вниз лестнице. Ульяна заметила, что он хромал больше обычного. Это значило, что Фолет был сильно встревожен и напряженно размышляет.
Ульяна с сожалением вздохнула, подумав, что ее беспечность доставляет неприятности не только ей, но и тем, кто ее окружает. Мысленно ругая себя и обещая измениться в будущем, она начала быстро одеваться, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Артура. Объясняться с мужем ей не хотелось. Она должна была сохранить силы и душевное спокойствие для предстоящего ей неприятного разговора с Эргюсом Бэйтсом. А в том, что этот разговор будет неприятным, она не сомневалась.
Одевая длинный сарафан в крупных красных цветах, в котором она выглядела особенно юной и привлекательной, Ульяна со вздохом подумала, что одних женских чар и обаяния ей на этот раз будет недостаточно. Но не стоило ими пренебрегать. Эргюс Бэйтс все-таки мужчина, и он явно не равнодушен к ней. Может быть, удастся его умилостивить обещанием дружеских отношений в будущем. Можно даже пригласить его провести некоторое время в замке в качестве почетного гостя. В крайнем случае, она могла подарить ему одну из книг, обладателем которых он едва не стал. Это была бы пусть скромная, но компенсация причиненной ему обиды, которая вкупе с раскаянием Ульяны могла бы уменьшить его гнев и заставить простить ее.
– Жаль, что я не блондинка, – хмыкнула Ульяна, разглядывая свои рыжие волосы в зеркало. – На это можно было бы многое списать. Но перекраситься я уже не успею.
Размышляя подобным образом и изыскивая способы, как выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями, она вышла из комнаты, послав воздушный поцелуй продолжавшему безмятежно спать мужу. В холле ее поджидал Фолет. Старик был мрачен, словно грозовая туча.
– Он отказался от вина и кофе, – сказал Фолет по-прежнему шепотом, словно опасаясь, что его могут услышать посторонние. – И он зол, как разъяренный кабан. Будь осторожна! Он очень опасен, поверь.
– Фолет, милый, выполни одну мою просьбу, ни о чем меня не спрашивая, – сказала Ульяна. Фолет настороженно посмотрел на нее, но промолчал и кивнул головой. – Смотри внимательно на меня. И если я сделаю вот так, – она щелкнула пальцами, словно кастаньетами, – немедленно, а, главное, незаметно спустись в подвал и подожги книги в библиотеке. Они должны сгореть дотла, все до единой, прежде чем пожар начнут тушить. Ты меня хорошо понял?
Фолет снова молча кивнул. Ульяна мимолетно улыбнулась ему и, проходя, ласково погладила по плечу. Она вышла во двор замка, где ее ждал Эргюс Бэйтс. Сухопарый светловолосый мужчина нетерпеливо прохаживался возле своего огромного черного лимузина, почти уткнувшегося передним бампером в казавшийся рядом с ним крошечным «Seat – Leon». Могло показаться, что лимузин загнал автомобиль Ульяны в угол и навис над ним, угрожая расправой.
Увидев Ульяну, Эргюс Бэйтс изобразил на хмуром лице улыбку и направился к ней, не дожидаясь, пока она подойдет.
– Рад видеть вас в добром здравии, – сухо произнес он. – Когда вы перестали отвечать на мои звонки, я навыдумывал всяких ужасов. Проведя бессонную ночь, не выдержал, сел в свой самолет и бросился вам на помощь. Почти как a knight without fear and without reproach – рыцарь без страха и упрека.
Он пытался шутить, но его налившиеся кровью глаза альбиноса угрожали Ульяне. И она не была введена в заблуждение его улыбкой.
– Благодарю вас, Эргюс, – сказала она, улыбнувшись так же неискренне. – Я всегда знала, что могу на вас положиться в трудную минуту.
– Тогда почему вы не позвонили мне, как мы договаривались? – почти грубо спросил Эргюс Бэйтс, устав притворяться. Его глаза зло сощурились. – Вы были так заняты? Но вам надо было только сообщить мне номер своего банковского счета. В крайнем случае, вы могли послать сообщение. Это дело одной минуты. Вы не смогли найти даже минуты для вашего старого доброго друга и верного рыцаря?
– Я виновата перед вами, Эргюс, – призналась Ульяна. – Но если бы вы знали, что мне пришлось пережить, вы простили бы меня. Я знаю это. Ведь вы очень умный и добрый человек.
– Человек? – презрительно поморщился Эргюс Бэйтс. – Так вот какого вы обо мне мнения. Буду знать.
Он взял руку Ульяны и галантно поцеловал ее. Ульяна почувствовала, как к ее коже прикоснулось что-то сухое и шершавое, и невольно вздрогнула от отвращения. Но сдержала свой порыв и не отдернула руку, а дождалась, пока Эргюс Бэйтс ее отпустит сам.
– Но, впрочем, вы правы относительно моих личных качеств. Вы их правильно угадали, – скривил губы в улыбке Эргюс Бэйтс. – Я уже простил вас. Дайте мне номер вашего счета и будем считать инцидент исчерпанным. Я переведу вам деньги через мобильный банк. Я проконсультировался в Спирит-банке. Поскольку мы оба являемся его клиентами, вы получите их немедленно. И раз уж я здесь, я смогу забрать свою покупку. Я имею в виду книги.
Эргюс Бэйтс говорил тоном человека, который не потерпит возражений. Таким же был и его вид. Но Ульяна набралась решимости и сказала:
– Я уже не продаю библиотеку, Эргюс. – И на всякий случай добавила: – Простите меня.
– Вот как? – в белесых глазах Эргюса Бэйтса полыхнула молния, и они потемнели от злости. – И когда вы это решили? Сразу после своего звонка мне или только что?
Ульяна не знала, что ответить. Она понимала, что Эргюс Бэйтс не воспримет ее слов, что бы она ни сказала. Почему-то ему очень были нужны книги, хранившиеся в замке тамплиеров. Здесь крылась какая-то тайна. Но Ульяна не хотела разгадывать ее. Она хотела, чтобы Эргюс Бэйтс убрался поскорее восвояси вместе со своей тайной и оставил ее в покое.
Не дождавшись ответа, Эргюс Бэйтс рассмеялся. Но его смех прозвучал не весело, а зловеще.
– Хорошо, пошутили – и хватит, – сказал он. – Говорите мне номер своего банковского счета и забудем об этом маленьком недоразумении. Если вы считаете, что продешевили, то я готов немного добавить к оговоренной сумме. Чего не сделаешь, чтобы угодить красивой женщине! Сто пятьдесят миллионов евро вас устроит, я надеюсь?
Ульяна отрицательно качнула головой. Она знала, что не отдаст ему эти книги, сколько бы денег он ни предлагал ей и как бы ни угрожал. Она верила своему внутреннему голосу, который предостерегал ее против Эргюса Бэйтса и его тайных намерений.
– Но сколько же вы хотите? – изобразил изумление Эргюс Бэйтс. – Ваша библиотека не стоит и десятой части того, что я вам предлагаю.
– Я не продам ее даже за миллиард, – выпалила Ульяна. Ее терпение и добрые намерения не ссориться с Эргюсом Бэйтсом иссякли. – Ни вам, ни кому другому.
– Вы сошли с ума! – не сдержавшись, воскликнул Эргюс Бэйтс.
– Пусть так, – упрямо сказала Ульяна. – Думайте обо мне, что хотите. Но если бы Анжело Месси хотел продать вам свою библиотеку, он сделал бы это. Однако он не продал. Значит, на то были причины. И я не вправе нарушать его волю.
Ульяна лукавила. Но она не знала, как ей еще объяснить свое упрямство Эргюсу Бэйтсу, не рассказывая ему всего, что было связано с Ламией. А говорить об этом она почему-то не хотела. Сослаться на женскую прихоть казалось ей самым разумным.
– И если вас это интересует, Эргюс, то я приняла решение вчера, после нашего разговора. Сожалею, что сразу не перезвонила вам. Но я думала, что если вы не перевели мне деньги, то не о чем и беспокоиться.
Эргюс Бэйтс пристально смотрел на нее, словно изучая. Или пытаясь прочесть ее мысли. Наконец он сухо сказал:
– В деловом мире, моя милая, другие законы, чем те, к которым вы привыкли в своем обывательском мирке. Слово дано, сумма названа – изволь выполнять условия сделки, если дорожишь своей жизнью и покоем близких людей. А не хочешь – не жди пощады и не жалуйся. Так говорили наши предки. А кто мы такие, чтобы их опровергать? Dura lex, sed lex. Закон суров, но это закон.
Ульяна внутренне содрогнулась, услышав снова этот древний язык. Всегда, когда она его слышала, с ней происходило что-то плохое. Не случайно на нем говорил Анжело Месси. Она поняла, что угроза, на которую намекал Эргюс Бэйтс, была не мнимой, а очень реальной. И он явно угрожал не только ей, но и всем, кого она любила. Не был в безопасности даже Фолет. Ульяна догадалась об этом, увидев его жалобно сморщенное личико. Он стоял неподалеку и все слышал. Фолет, несомненно, знал о Эргюсе Бэйтсе что-то такое, что пугало его, и о чем не знала и даже не догадывалась она. Но сейчас не было ни времени, ни возможности расспросить его. Ульяна должна была сама принять решение.
– Хорошо, я выплачу неустойку за нарушение контракта, – сказала она. – Так, кажется, это называется в вашем деловом мире?
– Неустойку? – зло усмехнулся Эргюс Бэйтс. – И в каком же размере?
Они стояли возле автомобиля Ульяны. Не говоря ни слова, она открыла багажник машины. Глазам Эргюса Бэйтса предстали несколько туго набитых кожаных баулов. Ульяна расстегнула один из них. В нем находились пачки с купюрами по пятьсот евро в банковской упаковке.
– В остальных то же самое, – сказала Ульяна. – Всего сто миллионов евро. Забирайте их. И будем в расчете. Вы правы, честное слово стоит дорого. Но, надеюсь, этой суммы хватит.
Эргюс Бэйтс ошеломленно смотрел на деньги. Его мозг лихорадочно работал. Он рассчитывал на куш намного крупнее, но сто миллионов тоже были хорошим подарком, свалившимся к нему буквально с неба. Манной небесной. Перед этим он проник в мысли вдовы Анжело Месси, этой рыжей ведьмы, и знал, что она ни за что не отдаст ему библиотеку, скорее предаст ее огню. И тогда он останется совсем без ничего. Месть, которой он угрожал Ульяне, может принести только эфемерное удовлетворение. Но, если вдуматься, то зачем ему это? Только люди могут мстить бесцельно и бездумно, теша себя иллюзиями, что им станет легче, когда они отомстят. Но люди – единственные живые существа, поедающие себе подобных. Так неужели он, Эргюс Бэйтс, прирожденный эльф, опустится до уровня этих людоедов? Подумав об этом, Эргюс Бэйтс решил взять деньги, которые предлагала ему Ульяна.
– Этого достаточно, – сказал он, зная, что больше у Ульяны все равно нет. Когда она думала о деньгах, то ее мозг был для него подобен открытой книге. Она совершенно не умела скрывать свои мысли, если они не имели отношения к самому для нее дорогому – ее семье. – Мы в расчете.
Ульяна с облегчением вздохнула.
– Пересчитывать не будете? – спросила она. И тут же прикусила себе язык. Эргюс Бэйтс мог счесть это за насмешку и обидеться.
Но, видимо, подобные нюансы были для ее собеседника недоступны. Он всерьез воспринял ее вопрос и ответил не менее серьезно:
– Я вам доверяю. – После чего он приказным тоном распорядился: – Пусть ваши люди перенесут деньги в мою машину. Я уезжаю немедленно.
Ульяна не стала приглашать его остаться на завтрак. Вместо этого она обернулась к Фолету, который уже давно стоял за ее спиной, словно прикрывая тыл Ульяны в битве с Эргюсом Бэйтсом, и сказала:
– Фолет, милый, поможешь мне перенести баулы?
– Я справлюсь сам, – буркнул Фолет. – И не вздумай мне мешать.
Несмотря на свою хромоту, он быстро и легко перетащил баулы из автомобиля Ульяны в лимузин Эргюса Бэйтса. Казалось, Фолет был рад тому, что происходит, и с трудом это скрывал. Ульяна хорошо знала старика. И теперь, наблюдая за ним, поняла, что сделала правильный выбор. Это были всего лишь деньги. Она купила на них то, что не имело цены, а в ее глазах было бесценно – жизнь и покой своей семьи.
– Прощайте, Эргюс, – сказала она. Это прозвучало искренне, потому что она на самом деле хотела проститься с ним навсегда.
Эргюс Бэйтс надменно кивнул в ответ, ничего не сказав. И уехал, подняв облако пыли.
Спускаясь с холма, Эргюс Бэйтс смотрел в зеркало над лобовым стеклом на удаляющийся замок тамплиеров и в очередной раз поражался глупости Анжело Месси, который считал эту безобразную груду камней своим домом и не хотел сменить ее на современный дом, жизнь в котором была бы несравнимо приятнее. И то, что его вдова продолжала жить в этом замке, только подтверждало, что она сумасшедшая. Да и кем еще могла быть женщина, так легко расставшаяся со ста миллионами евро…
Подумав о деньгах, Эргюс Бэйтс вспомнил о том, что на его счету в Спирит-банке все еще лежат пятьсот миллионов, которые ему накануне перевел Мартин Крюгер. Преодолев соблазн оставить и эти деньги себе, Эргюс Бэйтс остановил лимузин, достал телефон, вошел в мобильный банк и отправил деньги обратно на счет, с которого они пришли.
Теперь он был в расчете с Мартином Крюгером. И в его машине лежали мешки, набитые сотней миллионов евро. Он заработал их всего за одни сутки. Эта мысль вызвала радостную улыбку на его лице. Он налил себе из мини-бара рюмку коньяка и с удовольствием выпил ее. После чего продолжил движение. Он думал над тем, на что потратит сто миллионов. Это было самое приятное времяпрепровождение из всех возможных по пути в аэропорт Леона, где его ждал личный самолет.
Но лимузин не проехал и половину пути, когда Эргюсу Бэйтсу позвонил Мартин Крюгер.
– Привет, старина, – благодушно откликнулся Эргюс Бэйтс.
Мартин Крюгер не ответил на приветствие. И его голос был враждебен, когда он спросил:
– Что происходит? Мне только что сообщили, что пятьсот миллионов, которые я перевел на твой счет вчера, были возвращены. Я очень удивлен.
– А что тебя удивляет? – улыбнулся Эргюс Бэйтс. – Моя порядочность? Но ведь полмиллиарда – это не пустяки, и даже не серебряная ложка. Тебе ли не знать этого, Мартин!
Эргюс Бэйтс иногда крал серебряные ложечки в ресторанах, где обедал, или драгоценности в ювелирных магазинах, куда часто заходил, чтобы присмотреть подарок своей очередной любовнице, и об этом все знали. Он был клептоманом, и не мог удержаться от того, чтобы не украсть какую-нибудь мелочь, которая попадала ему под руку. Но если его ловили на этом, он всегда расплачивался и платил, не скупясь. Иногда во много раз больше стоимости украденной вещи, чтобы замять скандал. Но эту вещь Эргюс Бэйтс уже не брал. Она становилась ему не интересной. Это была болезнь, которую он сам рассматривал как невинную шалость. И даже позволял себе шутить над этим.
– Почему ты вернул мне деньги, Эргюс? – не отреагировал на шутку Мартин Крюгер. – Где мои книги?
– Твои? – удивился Эргюс Бэйтс. И ехидно заметил: – А разве это не книги вдовы Анжело Месси?
– Ты предложил, я купил, – мрачно сказал Мартин Крюгер. – С той минуты, как мои деньги оказались в твоем кармане – или на банковском счете, все равно, – эти книги были уже моими. И не впутывай сюда вдову Анжело Месси. Это наше с тобой дело. И отвечать за все придется тебе.
– О чем ты, старина? – Эргюс Бэйтс почувствовал неприятный холодок на спине от тона, которым с ним разговаривал Мартин Крюгер, и забеспокоился. – Я ни в чем не виноват, Мартин! Вдова неожиданно отказалась от сделки, причем без всяких объяснений. Она была готова скорее сжечь книги, чем продать их. Мне кажется, она сошла с ума.
– Это я сошел с ума, что связался с тобой. Мне надо было вести переговоры напрямую с хозяйкой замка тамплиеров. А теперь ты все испортил. Женщину трудно переубедить, если какая-то блажь вошла ей в голову. Но, главное, ты обманул меня.
Фразы, которые ронял Мартин Крюгер, были короткими и холодными, словно ледяные глыбы. Эргюс Бэйтс возмутился, услышав несправедливое, по его мнению, обвинение.
– Это не так, Мартин! – воскликнул он. – Мне горько слышать от тебя такие слова после стольких лет нашей дружбы.
– Причем здесь наша дружба? – в голосе Мартина Крюгера прозвучало удивление. – Мы говорим о сделке, условия которой ты нарушил.
– Ты не представляешь себе, как я сожалею об этом, – сказал Эргюс Бэйтс, решив не ссориться. Он еще надеялся, что ему удастся оправдаться. – Но эта проклятая ведьма…
– Я не хочу ничего о ней слышать, – не дал ему договорить Мартин Крюгер. – Единственное, что меня интересует – это размер компенсации, которую ты выплатишь мне за сорванную сделку.
– Чушь какая! – разозлился Эргюс Бэйтс, забыв о своих благих намерениях. – Предъявляй претензии к вдове. Я был только посредником.
Но Мартин Крюгер был непреклонен.
– Я вел переговоры с тобой. Тебе и платить неустойку.
– И сколько ты хочешь? – сухо спросил после недолгого размышления Эргюс Бэйтс.
– Пятьсот миллионов евро, – ответил Мартин Крюгер. – И еще пятьсот миллионов за моральный ущерб. Всего один миллиард евро.
Эргюс Бэйтс невольно рассмеялся.
– Да ты сошел с ума, Мартин! – сказал он. – Или шутишь. Как я сразу этого не понял, старина!
– У тебя есть неделя на то, чтобы перевести деньги на мой счет, – сухо сказал Мартин Крюгер. – В противном случае… Ты сам знаешь, что бывает с теми, кто нарушает свое обещание.
– Ничего я не знаю! – закричал Эргюс Бэйтс. – И не хочу ничего…
Но в телефоне уже звучали короткие гудки. Эргюс Бэйтс раздраженно отшвырнул его в сторону. И зло выругался:
– Проклятый гном!
Но уже через несколько минут он успокоился. Эргюс Бэйтс не верил, что его старый друг Мартин Крюгер способен причинить ему зло и осуществить свою угрозу. Скорее всего, он был просто раздражен и обижен, когда говорил с ним. Его можно понять. Но когда он придет в себя, то поймет и его, Эргюса Бэйтса. Он ведь ни в чем не виноват. Это все рыжая ведьма. С нее и спрос. Пусть она возвращает Мартину этот пресловутый миллиард, если ему так хочется. А он не собирается расставаться с деньгами.
Вместо этого, решил Эргюс Бэйтс, проехав еще немного, он через несколько дней, когда Мартин Крюгер окончательно успокоится, позвонит ему и восстановит дружеские отношения, пригласив на ужин в один из лучших ресторанов. Мартин Крюгер любит хорошо покушать и не сможет отказаться. Он примет приглашение, и все забудется.
Подумав так, Эргюс Бэйтс постарался забыть об этом разговоре, и вскоре ему это удалось. Как истинный эльф, он не любил подолгу размышлять о плохом. Главными чертами его характера были жизнерадостность и беспечность, и только затем уже мстительность и жестокость.
Но Мартин Крюгер думал по-другому. Переговорив с Эргюсом Бэйтсом и дав ему неделю на раздумья, он не шутил. Он был настроен очень решительно.
На самом деле ему нужны были не деньги. Мартин Крюгер жаждал получить книгу, которая могла дать ему власть над всем миром. И, предъявляя ультиматум, в глубине души он надеялся, что Эргюс Бэйтс одумается и, отбросив свою беспечность, сумеет убедить вдову Анжело Месси продать библиотеку. Уговорит или запугает ее.
Мартину Крюгеру было безразлично, что предпримет Эргюс Бэйтс, чтобы выполнить свое обещание. Но он знал, как поступит с самим Эргюсом Бэйтсом, если тот не сдержит данное ему слово. Глупого эльфа не спасет их многолетняя дружба, о которой он заикнулся. Ему придется расплатиться сполна.
Мартин Крюгер был предельно честен, когда речь шла о финансовых делах. Он никогда не изменял данному им слову, и того же требовал от других. И горе было тому, кто этого не понимал. Об этом мог кое-что порассказать один из американских президентов, если бы Мартин Крюгер дал ему такую возможность. Но пуля наемного убийцы поставила жирную точку в их маленьком, с точки зрения президента, разумеется, недоразумении.
Подумав об этом, Мартин Крюгер с некоторым сожалением вздохнул. Американский президент был хорошим парнем. Как и Эргюс Бэйтс, который к тому же был ему старым другом. Но принцип важнее. Нарушил слово – умри. Это был закон, согласно которому испокон века жил древний народ гномов. И Мартин Крюгер не собирался ему изменять, поддавшись глупой жалости.
– Auferte malum ех vobis, – произнес он на древнем языке, отбрасывая телефон, словно опасаясь поддаться искушению и снова позвонить Эргюсу Бэйтсу, чтобы выяснить отношения, что могло привести к примирению. – Исторгните зло из среды вашей.
