Вадим Иванович Кучеренко
Сокровища Замка Тамплиеров
Глава 17.
Пользуясь отсутствием Гомеса, Ульяна с помощью Мары опустошила все его кладовые и холодильники. На стол были выставлены многочисленные тарелки с тортильей, свиной чесночной колбасой и густо наперченным пататас бравас. На отдельном блюде лежали поджаренные куски хлеба, натёртые чесноком и смоченные в оливковом масле. Нашлось место и для двух-трех вяленых свиных ног. Из тайника Гомеса, о котором ему было хорошо известно, Фолет достал несколько бутылок Риохи. Это красное вино пили мужчины. Женщины предпочитали сангрию, коктейль из красного вина и бренди, в который добавлялись кусочки фруктов и сахара. Ксиу пришлось довольствоваться морсом из ягод. Это был настоящий пир. Еще никогда они не ели и не пили с таким удовольствием.
Вскоре Ксиу заснул. Сытый и довольный, уже полусонный, он перебрался на руки к Ульяне и еще попытался что-то ей рассказать, но, утомленный пережитым днем, не смог преодолеть сонливость, закрыл глаза и мирно засопел. Ульяна бережно прижимала его к себе, тихо покачивая, словно младенца.
Но ее бездумное тихое счастье длилось недолго. Едва утолив голод, Артур спросил:
– И все-таки, что происходит? Я ничего не понимаю.
– А я не понимаю, как ты здесь отказался, – ответила Ульяна, не зная, с чего начать свой рассказ. – Ведь сейчас ты должен быть в Париже, любоваться красотками и достопримечательностями этого города любви.
– На этот вопрос как раз просто ответить, – улыбнулся Артур. – После того, как я позвонил тебе в десятый раз, и ты опять не ответила, я начал беспокоиться. Понемногу мое беспокойство переросло в тревогу. И тогда я поехал в аэропорт, купил билет на самолет и прилетел в Леон. Доехал на такси до замка и увидел, что он погружен в темноту. Я не встретил никого, кто мог бы мне что-нибудь объяснить, и встревожился еще больше. Прошел в твою комнату – она была пустой. Пошел в комнату Ксиу. Она была заперта. Но Ксиу откликнулся на мой стук, а когда я открыл ключом дверь, рассказал все, что знал. И то, что я от него узнал, сильно испугало меня. Я уже собрался звонить в полицию, когда мы услышали с Ксиу голоса, доносившиеся из каминного зала. И поспешили туда. Все остальное ты знаешь.
Артур помолчал и, словно пытаясь оправдаться перед Ульяной, сказал с сокрушенным видом:
– Все равно я не смог бы выступать на конференции, думая, что у вас здесь что-то произошло. Причем такое ужасное, что ты даже не берешь трубку.
Ульяна, все это время внимательно слушавшая рассказ мужа, тихо ахнула, опасаясь разбудить Ксиу.
– Я же выключила телефон после твоего звонка, а потом забыла его включить, – проговорив это, она почувствовала, что краснеет под укоряющим взглядом мужа, и торопливо добавила: – Я могу тебе все объяснить!
– Самое время, – кивнул он. – Надеюсь, это не то, о чем я думал все это время.
– А о чем ты думал? – с невинным видом спросила она.
– Если ты хочешь знать и настаиваешь, то я скажу. Я думал, что тебе было очень плохо, и ты не хотела впутывать меня в свои неприятности, – сказал Артур осуждающим тоном. – Потому что я тебе всего лишь муж. И ты мне не доверяешь. Или не веришь, что я могу быть тебе еще и другом, на которого можно положиться в трудную минуту. Это, так сказать, мои мысли в общих чертах.
Ульяна была готова заплакать. Но сдержалась, понимая, что сейчас для слез не время и не место. Это тайное оружие надо было приберечь на потом, когда они останутся одни в их супружеской спальне. Поэтому она просто сказала:
– Прости меня.
– Хорошо, – сказал он. – Но только если ты расскажешь мне всю правду.
И Ульяна рассказала обо всем, что ей пришлось пережить за минувший день. Все это Мара уже знала, а кое-что испытала вместе с ней, поэтому молча кивала, словно подтверждая ее слова. А когда Ульяна начала красочно живописать, как они пробрались в замок через подземный ход, найдя вход в него в заросшем густой травой овраге в одной из окрестных рощ, то даже вставила одно или два замечания, придавшие картине законченность. Идти в подземелье им пришлось по щиколотку в грязном месиве, хлюпающем под ногами, иногда нагибаясь, чтобы не удариться головой о низко нависающий земляной свод. Из-под их ног с резким злобным писком разбегались по углам огромные крысы, давно обжившие вырытый под землей лаз.
– Если бы не Мара, то я ни за что бы не дошла или умерла от страха, – призналась Ульяна. Когда она вспоминала о пережитом, сидя в светлой уютной столовой в окружении любимых и близких людей, то могла даже улыбаться. – Представьте, некоторые крысы были величиной с годовалого поросенка!
Это было поэтическое преувеличение, но своего Ульяна добилась – Артур и Фолет пожалели их и поцеловали, каждый свою жену.
– А затем мы оказались в замке и отключили рубильник, подающий на стальную решетку ток, который нашли в одной из башен, – сказала Ульяна, вместив в одно предложение целую вереницу захватывающих дух событий, о которых она теперь даже не хотела вспоминать. – И подняли решетку. – Она повернула сияющее лицо к Артуру. – Только благодаря этому, милый, ты смог беспрепятственно пройти в замок и появиться в самый критический момент, как настоящий рыцарь без страха и упрека.
– Да, я такой, – кивнул Артур. И, не удержавшись, укорил ее: – Жаль, что ты не думала так раньше.
Ульяна хотела было запротестовать, но под насмешливым взглядом мужа передумала и решила отвлечь внимание на Мару, сказав:
– Не хочу даже думать, что было бы, если бы я не уступила Маре, и мы не потратили время на то, чтобы найти этот проклятущий рубильник. Я даже не знала о его существовании.
– Мне как-то рассказал о нем Фолет, – сказала Мара. – Дьявольская выдумка бывшего хозяина замка. Сдается мне, он был параноик. В наших местах ему ничто не угрожало. Во всяком случае, последние несколько сотен лет.
– Мара проявила осторожность и благоразумие, тогда как я…, – Ульяна сокрушенно вздохнула. – Мне даже вспомнить об этом стыдно сейчас. Я почти поругалась с ней, утверждая, что надо сначала найти моего сына, а уже потом думать о чем-то другом.
– Но я была не права, когда позже настояла на том, что мы должны напасть на Ламию, а уже потом искать Ксиу и Фолета, – призналась Мара. – И этим я чуть было не погубила все. Иногда я бываю ужасно несговорчивой и глупой.
– Нельзя предусмотреть все, – заметила Ульяна. – Ведь мы только люди, а не ясновидящие.
Мара и Фолет молча переглянулись, но промолчали, не став ее разубеждать.
Когда Ульяна замолчала, заговорил Фолет. В свое время он кое-что узнал о Ламии и ее прошлой жизни, подслушивая их разговоры с Анжело Месси.
– Девчонка родилась на крошечном островке в океане под названием Кеймада-Гранди, – рассказывал Фолет, прихлебывая из бокала вино. – Надо знать, что это за место, чтобы понять, какое у нее было детство. Весь островок – это скалистый берег высотой в пару сотен метров и непроходимый лес, кишащий змеями. На каждый квадратный метр тамошней земли приходится с добрый десяток ползучих гадов, ядовитых и смертельно опасных, зачастую пожирающих друг друга, потому что иначе они просто умерли бы с голода. Все другие живые существа обходят этот остров стороной, кроме местных жителей, разумеется. Этим просто некуда деваться. И вот после того, как Ламия сбежала с этого острова, уж не помню, как, она пустилась во все тяжкие, чтобы выжить в мире, который оказался намного больше и намного хуже, чем она себе представляла. Даже по сравнению с Кеймада-Гранди этот мир был чудовищным. Она рассказывала Анжело Месси поистине леденящие кровь истории из своей жизни после побега с острова. Иногда мне даже становилось ее жалко. Девчонке много пришлось пережить.
– Уж не оправдываешь ли ты ее, дорогой? – мягко спросила Мара. – После всего, что она здесь натворила?
Услышав тон, которым его жена произнесла эти слова, Фолет даже поперхнулся вином.
– Что ты, моя дорогая, – поспешно заверил он жену. – Если бы сейчас Ламия была здесь, я с удовольствием свернул бы ей шею.
– И это было бы правильно, – улыбнулась Мара. – Думаю, никто бы тебя не осудил за это. Я права, Артур?
– Насчет меня – да, – кивнул Артур. – А вот насчет Ульяны не уверен. Уж очень она жалостливая. Найдет оправдание для кого и для чего угодно.
– Только не в этом случае, – с кровожадным видом заявила Ульяна. – Всему есть предел. Ламия его переступила. Угрожать смертью моему сыну! Этому не может быть ни оправдания, ни прощения. Я согласна с Марой.
Услышав это, Мара благосклонно улыбнулась. Она смотрела на Ульяну почти как на Фолета, считая того чуть ли не ребенком, требующим постоянного ухода, заботы и наставления на путь истинный, при этом понимая, что подобное едва ли может ему понравиться. Мара привыкла к тому, что муж частенько с ней спорит, а потому его редкое искреннее согласие с ее точкой зрения воспринимала как подарок. Своим заявлением Ульяна порадовала ее, как обрадовал бы и Фолет.
– Так мы будем звонить в полицию? – спросил Артур. – Или дождемся, когда Ламия вернется, и устроим над ней самосуд?
Он шутил. Однако все задумались, не зная, что ответить. Первой решилась высказаться Мара.
– Мне кажется, вмешивать в это дело полицейских и отвечать на множество вопросов, которые те неизбежно будут задавать, никому бы из нас не хотелось, – сказала она.
Фолет утвердительно закивал головой.
– Но ведь Ламия действительно может вернуться, только более подготовленной и опасной, – возразил Артур. – Не говоря уже о том, что она могла не покинуть замок, а затаиться где-нибудь в укромном уголке, выжидая.
– Выжидая чего? – с тревогой спросила Ульяна, невольно крепче прижимая к своей груди спящего сына.
– Когда мы успокоимся и потеряем бдительность. И тогда она попробует нанести новый удар. И на этот раз он будет продиктован не желанием обогатиться, а местью. А это намного хуже и опаснее.
Даже Мара была вынуждена согласиться с этим.
– Я сейчас же обойду весь замок, – пообещал Фолет. – Проверю все щели, в которые могла заползти эта змея. И если она где-то затаилась, то найду ее, можете не сомневаться. Утром вернутся Гомес и Хуанито, они помогут мне.
– И я тоже, – сказал Артур. – И не отговаривайте меня, Фолет. Ведь она угрожает моей жене и сыну. И если мы ее найдем…
– То что? – спросила Ульяна, любуясь своим мужем. Настроенный решительно, он выглядел мужественно и был очень красив в эту минуту.
– Самосуд я устраивать не буду, – ответил Артур. – Но полиции ее все-таки передам. Пусть ее арестуют и судят. Несколько лет тюрьмы за то, что она совершила, ей обеспечено, я в этом уверен.
– Несколько лет покоя, а что потом? – задумчиво спросила Ульяна.
Но Артур не успел ответить. Ему помешал резкий, настойчивый сигнал автомобильной сирены, прозвучавший несколько раз. Он доносился от ворот замка. Фолет выглянул в окно и, разглядев мигающий проблесковый маячок, сказал:
– Что называется, помяни черта, и он появится… Полицейская машина!
– Полицейские не могут проехать из-за твоего автомобиля, Ульяна, – сказал Артур, тоже смотревший в узкое окно. – Он перекрыл дорогу.
– Решетка была опущена, и мне пришлось оставить его у арки, – вспомнила Ульяна. – Так что мне все равно придется выйти и загнать машину во двор. А заодно я пообщаюсь с полицейскими и выясню, что им надо в столь поздний час.
– Может быть, выйду я? – спросил Артур.
– Нет, со мной пойдет Фолет. А ты возьми Ксиу и отнеси его в комнату, – не согласилась она. – Если полицейские начнут задавать вопросы, я сумею ответить на них лучше, чем ты. Не обижайся, Артур! Ведь мы еще не решили, как нам поступить с Ламией. Во всяком случае, я не решила.
Артур молча кивнул. Ульяна передала ему спящего сына, и он ушел, осторожно ступая, словно большая кошка, несущая своего детеныша. Ульяна снова залюбовалась мужем. А потом решительно встряхнула головой и в сопровождении Фолета направилась во двор.
В полицейском автомобиле сидел Мигель Гарсия. Он был один. И вид у него был очень хмурый. Увидев подходившую Ульяну, он вышел из машины и пошел ей навстречу. При виде полицейского Фолет скрылся в тень, где, оставаясь невидимым, наблюдал за происходящим, готовый прийти на помощь Ульяне при первом ее знаке.
– Почему вы бросили свой автомобиль на дороге? – спросил полицейский с тревогой в голосе. – В замке произошло что-то еще после того, как я уехал?
– Вы о чем, Мигель? – с удивлением спросила Ульяна. Она уже совершенно забыла об утреннем происшествии, взволнованная другими событиями, более страшными.
– Я о сдохших лошадях, – усмехнулся лейтенант Гарсия. – И о вашем автомобиле.
– Ах, да, – вспомнила Ульяна. – Ведь вы ведете следствие… Вам удалось что-то узнать?
– Да, – кивнул полицейский. – Я подозреваю, что ваших лошадей отравила некая женщина, которую зовут Ламия Ламиани. Вам что-нибудь говорит это имя?
Ульяна вздрогнула. Подумала, сказать ли ей правду или обмануть, и призналась:
– Да, лейтенант. Из-за этой женщины я пережила сегодня несколько самых неприятных часов в моей жизни.
– Вот как? – удивился лейтенант Гарсия. – Расскажите мне подробно обо всем, что случилось.
– Может быть, вы хотите выпить, Мигель? – спросила Ульяна, пытаясь дать себе некоторую передышку, чтобы иметь время подумать, что можно сказать полицейскому, а что говорить не стоит. – Могу предложить вам Риоху.
– Я на службе, так что вынужден отказаться, – ответил он. И настойчиво повторил: – Рассказывайте! Я вас внимательно слушаю.
– Ламия… Как вы сказали, Ламиани? Не знала ее фамилии. Она проникла сегодня в замок, воспользовавшись тем, что я уехала, провожая мужа в аэропорт. Помните, я говорила утром, что он улетает на международную конференцию?
– Да, – кивнул полицейский.
– Она захватила моего сына и потребовала за него выкуп, когда я вернулась. Но мне удалось изменить ситуацию. И Ламия сбежала.
– И как же вам это удалось? – поинтересовался лейтенант Гарсия, заметив, что хозяйка замка тамплиеров хочет о чем-то умолчать. – Не скрывайте от меня ничего.
– Это не важно. Мой сын жив и здоров, если это вас интересует.
– Почему вы не обратились в полицию? – строго спросил лейтенант Гарсия.
– Я как раз собиралась это сделать, когда вы подъехали, – невозмутимо ответила Ульяна. – Но, как я понимаю, в этом уже нет необходимости, если вы здесь.
– Да, – кивнул лейтенант Гарсия. – Я здесь, и звонить в полицию уже нет нужды. Но, судя по вашему рассказу, Ламия Ламиани намного опаснее, чем я предполагал. Я должен осмотреть замок. Мне надо найти отпечатки ее пальцев.
– Зачем? – удивилась Ульяна.
– Чтобы иметь неопровержимые доказательства ее пребывания в замке, – пояснил полицейский. – Ведь если мы ее арестуем, она может опровергнуть все ваши обвинения. У вас есть свидетели вашего разговора с Ламией Ламиани, когда она требовала выкуп?
– Нет, – призналась Ульяна.
– Значит, пока единственное, что мы можем ей предъявить – это незаконное проникновение в ваш дом. Полиция использует дактилоскопию уже более ста лет. И пока не придумано ничего лучшего для опознания преступника, чем метод, основанный на неповторимости рисунка кожи. Или, говоря научным языком, идентификация человека по следам пальцев рук и ладоней.
– Вам виднее, Мигель. Делайте свою работу.
– Вы можете предоставить мне какие-то вещи, которые Ламия Ламиани брала в руки? Или могла брать.
– Если только кочергу, – подумав, ответила Ульяна. – Ту самую, которой она запустила мне в голову. Я едва увернулась.
– Очень хорошо, – обрадованно сказал полицейский. – Где эта кочерга?
– Скорее всего, по-прежнему в каминном зале, где все это произошло. Мне было как-то не до нее все это время.
– Тогда разрешите мне пройти в каминный зал и поискать ее там.
– Идите за мной, Мигель, я провожу вас.
Они прошли в замок и по лестнице поднялись в каминный зал. Дрова в камине уже давно догорели, но угли еще тлели, изредка вспыхивая и потрескивая. Ульяна зажгла электрический свет. Кочергу лейтенант Гарсия нашел почти сразу. Она лежала на каменных плитах возле рыцарских доспехов со свежей глубокой вмятиной в боку. Ульяна содрогнулась, представив, что было бы, попади этот кусок железа не в доспехи, а ей в голову.
Гарсия достал из кармана платок, которым обернул находку. Но и после этого продолжил осмотр места происшествия, как он это назвал. И вскоре наткнулся на книгу, лежавшую раскрытой в кресле. Взял ее в руки, перелистал.
– Это вы читали? – спросил он Ульяну.
Она взглянула на обложку с надписью «Detur digniori».
– Это книга моего сына. Странно, что она здесь. Ксиу очень дорожит ею.
– А Ламия Ламиани могла ее читать? Вы говорили, что она подбрасывала дрова в камин, когда вы вошли. Может быть, для того, чтобы было лучше видно страницы с текстом?
– Возможно, – подумав, ответила Ульяна. – Она могла украсть книгу из комнаты моего сына. Это в ее духе.
– Тогда я возьму книгу с собой, – сказал лейтенант Гарсия. – На обложке наверняка остались отпечатки пальцев. Это надежнее, чем кочерга.
Он взял кочергу в одну руку, книгу – в другую и направился к двери, сразу потеряв интерес к дальнейшему осмотру каминного зала.
– Пожалуй, довольно, – сказал он, заметив удивленный взгляд Ульяны. – Не буду тратить времени. Картина мне ясна. Я немедленно передам книгу и кочергу нашим специалистам по дактилоскопии. Думаю, через день-два они дадут нам точный ответ, есть ли на них отпечатки Ламии Ламиани. В зависимости от этого я продолжу следствие в том или ином направлении. Может быть, мне придется еще раз опросить вас в целях выяснения истины.
– Вы сомневаетесь в моих словах? – с натянутой улыбкой спросила Ульяна.
– Я – нет, – заверил ее полицейский. – Но вот мой начальник… Он может усомниться, если не предоставить ему веских улик. Вы не представляете, кто такой капитан Карлос Санчес! Не человек, а ходячая инструкция. Если бы бы знали, сколько я сам натерпелся от него…, – Лейтенант Гарсия с видимым усилием прервал себя. Помолчал и продолжил уже о другом: – Но ни о чем не беспокойтесь. Я уверен, что сумею доказать виновность Ламии Ламиани. И в гибели лошадей, и в киднеппинге, и в попытке вымогательства. Думаю, что по совокупности всех преступлений ей грозит пожизненное заключение.
– Я была бы этому очень рада, – искренне сказала Ульяна. – Это избавило бы меня от беспокойства в будущем.
– Можете на меня рассчитывать, – заверил ее Мигель Гарсия. – Ради ваших прекрасных глаз и ради вашего сына я сделаю все, что возможно. И даже больше.
– Я не забуду этого, Мигель, – заверила его Ульяна. – Обещаю!
Но лейтенант Гарсия не стал развивать эту тему, что не преминул бы сделать в любое другое время, а неожиданно спросил:
– А ваш муж… То есть, я хотел сказать, ваш бывший муж, Анжело Месси. Он оставил вам большое состояние после своей смерти?
– А какое это имеет значение? – удивилась Ульяна. С ее лица сразу исчезла улыбка, и оно стало враждебным.
– Я это спрашиваю, потому что хочу понять мотивы, которыми руководствовалась Ламия Ламиани, идя на это преступление, – пояснил полицейский. – Для суда это очень важно. Да и капитан Санчес об этом обязательно спросит. Такая каналья!
– Официально я не была замужем за Анжело Месси, – подумав, неохотно ответила Ульяна. – Мы были с ним, скажем так, недолго знакомы. Сами знаете, как это бывает в молодости.
– Это называется гражданский брак, – заметил с понимающим видом лейтенант Гарсия. – Очень распространенное явление в наше время.
– Пусть будет так, – не стала возражать Ульяна. – Я это сказала для того, чтобы вы впредь не называли Анжело Месси моим мужем, даже бывшим. Мне неприятно это слышать.
– Не буду, – заверил ее полицейский. – Но все-таки, как обстоят дела с его состоянием? Он завещал его вам?
– Он завещал все Ксиу, которого посчитал за своего сына, – пояснила Ульяна. – Я лишь законный опекун Ксиу до его совершеннолетия.
– А каковы размеры состояния Анжело Месси?
– Могу сказать только, что оно не маленькое, – уклонилась от прямого ответа Ульяна. – Но в основном это недвижимость, имеющая весьма относительную ценность. Возможно, у Анжело Месси были свои причины покупать ее. Но я о них не знаю.
– А если эту недвижимость продать? – продолжал допытываться полицейский. – Сколько денег можно было бы выручить?
– Если только за бесценок, – пожала плечами Ульяна. – Впрочем, думаю, едва ли Ламия об этом знала. Вероятно, она рассчитывала на большой куш.
– Но откуда она вообще обо всем этом узнала? – с недоумением спросил лейтенант Гарсия.
– Она была любовницей Анжело Месси, – сухо сказала Ульяна. – Еще до нашей с ним встречи.
– А-а, – понимающе кивнул полицейский. – Тогда это не удивительно.
– Вы еще что-то хотите знать, лейтенант? – спросила Ульяна. – А то я смертельно устала. День выдался нелегкий.
– У меня остался последний вопрос. Вы не скажете, где был похоронен Анжело Месси? Я не видел в замке его могилы.
– Я точно не знаю, – смутилась Ульяна, чувствуя на себе проницательный взгляд полицейского. – Кажется, где-то в Китае. Признаться, никогда не интересовалась этим. Я же вам говорила, наши отношения были неофициальными и недолгими. Но почему вас это интересует?
– Может быть, ваш сын, когда вырастет, захочет навестить могилу отца, – заметил лейтенант Гарсия.
Но Ульяна не стала говорить об этом.
– Прошу вас, давайте прекратим этот разговор, – сказала она. – Это не имеет отношения к происходящим событиям.
– Как знать, – ответил лейтенант Гарсия. Но не стал уточнять, что он имеет в виду.
Они спустились во двор. Проходя около автомобиля Ульяны, лейтенант Гарсия кивнул на него и спросил:
– Он так и останется стоять на дороге?
– Как только вы уедете, я загоню автомобиль во двор, – ответила Ульяна. – Будьте уверены, я позабочусь о его сохранности. Он мне очень дорог.
Ульяна не стала говорить, что в багажнике ее автомобиля лежат сто миллионов евро, предназначавшиеся для Ламии. И лейтенант Гарсия не понял, насколько буквально надо было понимать слова хозяйки замка тамплиеров. Поэтому он спокойно сел в полицейскую машину и уехал, на прощание помигав Ульяне фарами.
Уже наступила ночь. Она была светлой и тихой. Луна освещала окрестности. Мигель Гарсия ехал осторожно, словно опасаясь, что из зарослей выбежит какой-нибудь зверь, перебегая дорогу. В здешних лесах водились олени и кабаны, и столкновение с ними не сулило ничего хорошего ни живому существу, ни машине. Однако он думал не об этом. Его мысли были заняты Ламией Ламиани.
Немного отъехав от замка, Мигель Гарсия еще больше снизил скорость, а затем свернул на обочину. Остановил машину, достал фонарик и вышел. Включил фонарик. Узкий луч света выхватил из темноты густые заросли, в которых скрывался едва приметный след от примятой травы, ведущий от шоссе в лес. Не так давно здесь проехала какая-то машина. Мигель Гарсия пошел по этому следу. Вскоре его окружили деревья. А через несколько шагов он увидел автомобиль, стоявший под одним из деревьев, словно он пытался спрятаться за ним. Это был бледно-зеленый ролс ройс, казавшийся бесцветным в серебристом лунном свете. За его рулем кто-то сидел.
Но вместо того, чтобы направить свет на салон, Мигель Гарсия выключил фонарик. В полной темноте он открыл дверцу автомобиля и опустился на переднее кресло, рядом с водителем. И почувствовал на своем колене чью-то руку. Это была женская рука. И прозвучавший во тьме голос тоже был женским, хотя в нем преобладали жесткие нотки.
– Тебе удалось? Книга с тобой?
– А ты как думаешь? – самодовольно улыбнулся он.
– Не люблю загадки, – недовольным тоном сказала женщина.
– Потому что ты сама – загадка. Вот и не терпишь конкуренции. Это только женская ревность.
– Перестань, – нетерпеливо оборвали его. – Мне сейчас не до комплиментов. В этой книге – все наше будущее. Отвечай, ты нашел ее?
– Разумеется, – сказал он, доставая книгу. – Весь мир к твоим ногам.
– Милый! – услышал он голос, ставший почти нежным. – Зажги фонарик. Я хочу убедиться, что ты не ошибся.
Лейтенант Гарсия включил фонарик. И луч света осветил радостное лицо Ламии, жадными глазами рассматривающую древнюю рукопись с надписью на обложке «Detur digniori».
