Татьяна Николаева
Исповедь проститутки
Он в отцы мне годился. Я думаю, ему было лет пятьдесят, или даже больше. И он был одним из тех любителей молодого тела, которые даже уголовной статьи не побоялись бы, если бы представился случай испробовать совсем юную красотку, не достигшую даже совершеннолетия. Его, этого старого ловеласа, приводила в исступление одна только мысль, что он трахает молоденькую девочку, у которой до него, возможно, и мужчин-то особо ещё не было.
Он дёргался в кресле, ускоряясь и пыхтя, как паровоз, а его руки мяли и больно сжимали мою грудь. Я подпрыгивала на нём, как на батуте, и ждала скорейшей развязки. Но не тут-то было.
– Подожди, мася, – сказал он мне прерывающимся голосом, – постой минутку. Дай, я встану.
Я слезла с него и отошла, пока он вставал с кресла и полностью освобождался от остатков одежды.
– Иди сюда, – позвал он меня, обнял и стал облизывать и целовать моё тело, оставляя на моей коже мокрые следы, словно улитка.
Затем он развернул меня к себе спиной, нагнул и снова въехал сзади. Я держалась руками за подлокотники кресла, чтобы не упасть, сотрясаясь от его яростных ударов тазом. Это продолжалось бесконечно долго, мучительно долго. У меня затекли руки и ноги, я уже ничего не ощущала и машинально стонала, желая, чтобы это поскорее закончилось.
Наконец, по бешеному темпу и громким стонам клиента, я поняла, что он приближается к оргазму. Я застыла, чтоб ненароком не сбить его с ритма, и через минуту он взревел, выбрасывая мощные струи спермы в презерватив.
Он ещё какое-то время качался надо мной, говоря какие-то «нежности» и продолжая пыхтеть, как паровоз.
Он весь покрылся по́том, капельки стекали по его лицу и свисали с носа и подбородка. Всем своим мокрым телом он прижался ко мне, отчего я затряслась от отвращения. А он рычал и тёрся о мою спину своим лицом.
Затем вот так, в обнимку со мной, он дошёл до кровати и повалился на неё, потащив за собой и меня.
Минут десять мы лежали, не шевелясь, лишь изредка он вздыхал и проводил рукой по моей груди, бёдрам, ягодицам.
«Боже мой, неужели ещё раз?! – пронеслось у меня в голове. – Пощади».
Мой «мучитель» снял использованный презерватив со своего расслабленного пениса и бросил его на пол возле кровати. Затем он снова повернулся ко мне и стал целовать мою грудь, живот, бёдра, развернул спиной к себе и продолжил целовать мою спину, ягодицы. Затем он снова развернул меня лицом и сполз ниже, устроившись между моих ног.
– Марго, ты прекрасна, – сказал он, блестя глазами. – Ты просто великолепна, твоё тело, твой запах, твоя грудь и все твои прелести. Я хочу твою попу.
– Я не практикую анал, – ответила я, пытаясь улыбнуться.
– Жаль, – сказал он. – А может, попробуем?
«Хрен тебе, а не мой зад!» – сказала я про себя, а в ответ покачала головой.
– Ладно, всему своё время, – сказал он. – Тогда не откажи мне в удовольствии. Я хочу удовлетворить тебя языком.
И он опустил своё лицо мне между ног, ожидая, видимо, моей бурной реакции. Но я ничего не чувствовала, кроме неприятных ощущений его присутствия в «святая святых», и боли, когда он засасывал мой клитор или губы, будто это была обычная кожа руки или спины, а не нежнейшее место на моём теле. Я, конечно же, громко стонала, имитируя удовольствие, закатывала глаза и выгибалась в пояснице, когда было особенно нестерпимо. Он же думал, что его действия приводят меня в восторг. Как бы не так! Тем более после сорока минут бешеного вколачивания своего орудия во все возможные отверстия на моём теле. Вот от кого была бы в восторге наша прославленная Анджела с «четвёрки», вот кто довёл бы её до экстаза своими «ласками».
«Блин, кто тебя учил оральным ласкам? – ругалась я про себя. – Кто тебя сказал, что женщине так нравится?! Да такими действиями не то что оргазма не получишь, от всех этих покусываний и посасываний можно вообще обмочиться».
Не в силах больше терпеть эту пародию на кунилингус, я принялась часто дышать, извиваться и громко стонать, имитируя приближение оргазма. Через минуту всё закончилось. Он, наконец, отстал от меня. Я ещё раз громко вздохнула от наступившего облегчения, а он принял это на свой счёт и, довольный собой, улыбнулся и похлопал меня по ягодице.
– Ну что, малыш, понравилось? Спасибо за доставленное удовольствие, – сказал он. – Надеюсь, тебе было так же хорошо, как и мне.
– Конечно, милый, – улыбнулась я в ответ.
– Если ты не против, я буду иногда приходить к тебе, о”кей?
Я чуть с кровати не свалилась.
«Нет, только не это!» – кричала я про себя, а вслух ответила:
– Конечно, приходи, милый.
Он оделся, глянул на часы и сказал:
– Так, сейчас восемь, мы с тобой начали в половине седьмого. Значит, полтора часа.
Он достал из кармана кошелёк, отсчитал деньги и положил на столик. Затем достал ещё двести и положил рядом.
– А это лично тебе, – сказал он и протянул ко мне руку, – за твою нежную ароматную кошечку.
И он на секунду проник рукой мне между ног. Я застонала от неприятных ощущений. Там и так всё было натёрто, воспалено, а он ещё туда свою руку суёт.
«Когда ж ты уже отвалишь?!» – взмолилась я.
– До свидания, моя прелестная Марго, – сказал он, убрал от меня свою руку и вышел из комнаты.
Я бегом убрала двести гривен, предназначенные лично мне в качестве чаевых, и пересчитала остальные деньги. Было ровно тысяча восемьсот, как за полтора часа по двойному тарифу. Я надела пеньюар и вышла в коридор.
Когда я пришла в холл, клиента уже не было. Я отдала Алле деньги и сказала, что сначала иду в душ, а потом уже заберу расчёт.
– Молодец, Марго, – сказала мне Алла. – Сергей ушёл очень довольный. Если он станет твоим постоянным клиентом, а я в этом не сомневаюсь, то тебе повезло. Он очень щедрый, всегда хорошо платит, не скупится и не торгуется. И тебе будет подарочки носить. Кстати, знай, подарки от клиентов и чаевые – это лично твоё, делиться не надо.
– Хорошо, я поняла, – ответила я и поплелась в ванную.
После тёплого душа и мягкой мочалки с ароматным гелем я почувствовала себя гораздо лучше. Затем я почистила зубы и прополоскала рот.
Когда я вернулась в холл, Алла отсчитала мою половину и передала мне – девятьсот гривен. Плюс двести чаевых, получилось тысяча сто за полтора часа. Неплохо. Мои мучения были, если не возмещены, то хотя бы щедро оплачены.
– Марго, – сказала Алла, когда я уже собиралась уйти, – разреши совет.
Я остановилась.
– Я видела, как ты сегодня не хотела идти, как ты вся сжималась и будто старалась спрятаться. Я бы не советовала тебе так делать в будущем. Пойми, просто так за красивые глазки тебя здесь держать не будут. Если девочка не пользуется спросом, значит, она не на своём месте. Понимаешь, о чём я? Если здесь на тебя не будет спроса, тебя понизят. А я так понимаю, это не то, чего ты хочешь.
Я молча кивнула. Я внимательно слушала слова Аллы.
– Ты видела, как активно презентовали себя Ирма и Камилла? – продолжала она. – Потому что они знают: много клиентов – хорошая зарплата, а главное, начальство довольно. Если на девочку огромный спрос, то её повышают. В противном случае – сама понимаешь.
Я снова кивнула и сказала:
– Спасибо тебе, Алла. Я всё поняла. Просто первый раз…
– Да, понимаю, – улыбнулась она, – первый раз всегда трудно.
– Да, – вздохнула я.
– Не переживай, – успокоила меня Алла, – с каждым разом будет всё легче. Не заметишь, как вообще перестанешь обращать внимание на такие мелочи. Секс – это естественный процесс, потребность каждого человека, как мужчин, так и женщин. Просто ты за регулярный секс ещё и зарплату получаешь.
Она снова улыбнулась мне и подмигнула. Я горько улыбнулась в ответ и пошла в свою комнату.
«Мелочи?! – думала я. – Она называет пустяками то, что я против своего естественного, природного желания занимаюсь сексом с разными мужиками?! Это она называет естественным процессом? И я ещё должна со временем к этому привыкнуть и не замечать разницы?! Да если такое случится, это будет самый страшный день в моей жизни. Не дай бог мне зачерстветь до такой степени. А они все здесь, кажется, давно уже перестали что-либо чувствовать, даже диспетчера-администраторы. Неужели это случится и со мной? Нет, я не хочу! Не хочу, чтобы во мне умерло всё человеческое, всё женское. Нет, такого не случится! Я здесь не навсегда. Это всё временно. Это только работа».
Я продолжала себя уговаривать, бормоча под нос, и не заметила Ирму, дожидавшуюся возле двери. Я попыталась обойти её, но она преградила мне путь.
– Чего тебе? – спросила я.
– Просто хотела тебя поздравить с почином, – сказала она вкрадчиво. – Что, нельзя?
– Можно, – ответила я. – Всё? Поздравила? Теперь пропусти, я иду отдыхать.
– Да, да, пожалуйста, – сказала Ирма и, убрав руку от двери, отошла в сторону. – Только не принимай всерьёз его ухаживаний. Я уверена, он уже пел тебе соловьиные песни. Он со всеми так. Но ему никто не нужен. Ему надо всегда нового, свежего. Понимаешь, о чём я?
Я с интересом посмотрела на неё.
– Ирма, ты что, ревнуешь, что ли? Или беспокоишься обо мне, что само по себе невероятно? – спросила я, улыбнувшись краем рта. – Что ты пытаешься мне сейчас сказать? Что клиент не воспринимает меня всерьёз? Вот так открытие. Спасибо тебе за откровения, а то я ведь чуть не поверила в его искренность. – Я засмеялась. – Ты, кажется, перегрелась сегодня. Не ходи так часто в солярий, а то, видишь, уже тепловой удар случился.
Я прошла мимо неё и зашла в комнату, прикрыв плотно дверь.
– Нет, вы слышали такое? – я продолжала смеяться. – Ирма решила меня предупредить насчёт клиента: «Не обольщайся, мол, ты ему нужна только для одного – для секса».
– Ирма просто завидует тебе и злится, что сегодня Сергей выбрал тебя, а не её, – сказала Камилла. – Ты бы видела, как она рвала и метала, когда вы ушли в комнату.
– Когда-то он был её клиентом, и довольно долго, – пояснила Роза. – И наша Ирма что-то там себе нафантазировала, будто он чуть ли не влюблён в неё. А он возьми, и выбери как-то себе другую девочку, как раз новенькие появились. Ирма чуть не лопнула от злости. Мы думали, она просто ворвётся к ним в комнату и устроит сцену ревности, так она бесилась. С тех пор он редко бывал здесь, лишь иногда Алла вызывала его к новеньким девочкам, как сегодня.
– Да, но после сегодняшнего триумфа Марго я думаю, он здесь поселится, – присвистнула Алиса.
– Девочки, не пугайте меня, – сказала я, всплеснув руками. – Он ужасный.
– Да ладно, – улыбнулась Роза, – не преувеличивай. Ну, староват немного для тебя, только и всего. Ты ещё не таких тут насмотришься: и старых, и толстых, и страшных. Сюда прут все подряд, и всем ты должна ответить «да». А о таком клиенте, как сегодняшний Сергей, можно только мечтать.
Роза увидела моё перепуганное лицо и сказала, смеясь:
– Да ладно тебе, расслабься. Я пошутила. Всякие бывают, и довольно милые попадаются, и даже юные девственники. Редко, правда, но это мой самый любимый контингент, можно сказать, вымирающий вид: молоденькие, ароматные, легковозбудимые, как жеребчики. До него только дотронься, он уже готов кончить. А как они мило стонут и визжат, аж дух захватывает.
– Что, и такие тоже приходят? – удивилась я.
– Конечно, – ответила Роза, – а где же юному девственнику опыта набраться, когда его окружают одни малолетки? Среди своих сексуально-активных сверстниц шестнадцатилетний подросток чувствует себя неуверенно, зажато, стесняется и опасается что-то сделать не так, опозориться, одним словом. В таких случаях они иногда идут сюда, к нам, и мы помогаем им раскрепоститься, ощутить свою мужскую природу, ну и снять напряжение, разумеется. А то своя рука – она-то ближе, конечно, но может и мозолями покрыться.
Камилла с Алисой весело заржали. Я улыбнулась.
– Да, а бывают такие извращенцы, что приходят вместе со своими подругами, – продолжала Роза.
– Зачем? – не поняла я. – Он трахает тебя, а его девушка на это смотрит, что ли? Сомнительное удовольствие.
– А вот и не угадала, – весело вмешалась Алиса. – Ты ублажаешь его девушку, а он… ну, это уже по усмотрению. Либо кайфует вручную, наблюдая процесс, либо шпилит тебя, пока ты шпилишь его подругу.
Я раскрыла широко глаза. Девочки весело смеялись.
– Слушай, ты с какой планеты прилетела? – спросила Роза. – Ты так искренне всему удивляешься, будто никогда о таком не слышала.
– Да нет, я вроде и слышала, и видела, только в кино, и не думала, что на самом деле такое бывает, – сказала я.
– Добро пожаловать в нашу реальность, дорогая Марго, – сказала Камилла, делая приглашающий жест. – Здесь ты узнаешь всё, даже то, чего не видела в кино. В мире столько гадости и грязи, что ты себе представить не можешь.
При этих словах она весело засмеялась.
Да, в последние дни я уже узнала много такого, о чём даже не подозревала, о чём предпочла бы не знать вообще. В эти дни мой мир полностью изменился, перевернулся, или скорее, вывернулся наизнанку. С этого момента моя жизнь полностью поменялась, прежняя София бесследно исчезла, осталась в далёком прошлом. Её место заняла Марго – королева секса, «ночная бабочка», «интим за деньги» и прочее в том же духе. Было горько хоронить славную Софию, но я понимала, что прежней мне уже не стать никогда.
6
Итак, начались мои «трудовые будни». Клиентов у меня было немало, их количество росло с каждым днём. И, если в первую неделю это были разовые заходы за всю смену, то уже на второй-третьей неделе их количество выросло вдвое-втрое.
За первые три недели я заработала почти десять тысяч, правда, бо́льшую их часть я потратила. Надо было обновить гардероб: старые вещи уже порядком износились и вышли из моды. Пару раз я прошлась по магазинам и бутикам и осуществила свою давнюю мечту – шопинг. Я покупала, что хотела, сорила деньгами. На новую одежду ушло тысяч пять; ещё тысяча – на продукты, и столько же – на ночные клубы и развлечения. Поэтому отложить удалось всего две с половиной тысячи. Но и это была солидная сумма, учитывая мои прошлые «успехи».
Когда наступил сентябрь, я дождаться не могла первого воскресенья. Я знала, что Тома уже наверняка прочитала моё письмо и теперь тоже с нетерпением ждёт встречи.
Наконец, наступило воскресенье. Я с самого утра ушла с базы, ставшей с недавних пор моим пристанищем, вторым домом. В сильном волнении я подходила к общежитию, где год назад я познакомилась с Томой, где было так уютно и здорово. Здесь всё было по-прежнему: те же дежурные на вахте, те же правила и порядки, те же стулья и дорожки в холле. Всё было на своих местах, всё, как и раньше; только меня здесь уже не было. Я вздохнула.
Мимо прошла небольшая группа молодёжи, и вдруг одна из девушек воскликнула:
– София! Это ты?
Я не сразу поняла, что обращались ко мне. За неполный месяц под новым именем я отвыкла от своего настоящего.
Я обернулась. Это были ребята из нашей большой компании.
– Маша, Женя, Вадим! – крикнула я. – Как я рада вас видеть!
– Где ты пропала? Почему на пары не ходишь? – спрашивали ребята.
– О, это долгая история, – уклончиво ответила я. – К сожалению, мы с вами уже не будем видеться. Я оставила колледж.
– Жалко, – расстроились подружки.
– Ты выглядишь супер! – восхищались парни. – Ты, что ли, замуж за олигарха вышла?
– Что-то в этом роде, – снова уклонилась я от ответа.
– Может, как-нибудь в клуб сходим вместе? – спросила Женя.
– Почему бы нет? – охотно согласилась я. – Через Томку договоримся. Я её как раз жду.
Мы расцеловались и распрощались, и ребята весело и шумно пошли дальше. Вдруг я увидела в коридоре знакомый силуэт. От радости перехватило дыхание. Я узнала Тому. Она спешила мне навстречу.
– Томка! – закричала я и бросилась вперёд.
– Софико́! – крикнула в ответ Томка и рванула навстречу.
Мы крепко обнялись, расцеловались и первые несколько минут не могли сказать ничего вразумительного, кроме радостных восклицаний и каких-то бессвязных фраз, которые обычно говорят при встрече после долгой разлуки.
– Идём скорее в комнату, – сказала Тома. – Рассказывай. Что случилось? Я ведь ничего не знаю. Приезжаю в Киев, а здесь меня ждёт твоё письмо, из которого я ничего толком не поняла, кроме того, что ты бросила колледж.
– Хорошо, хорошо, всё расскажу, только не здесь, – сказала я. – Не хочу, чтобы кто-то случайно подслушал наш разговор. Лучше пойдём, погуляем где-нибудь, в кафе посидим.
– Давай, я только «за», – согласилась Тома. – Только сумку возьму.
Мы прошли в нашу комнату. В сердце кольнула ностальгия, и горечь сожаления накатила волной. Может, зря я всё это бросила, зря изменила так круто свою жизнь?
Но потом снова возникла картинка из недавнего прошлого – предательство, насилие, обида, боль; а потом картинка туманного будущего из моей мечты – я блистаю на подиумах Европы, красуюсь на обложках модных журналов. Я богата и успешна, меня любят, мне завидуют, меня добиваются.
«Нет, не зря, – снова сказала я себе. – Это моя мечта, моя цель».
Мы вошли в комнату. Всё было на прежних местах: кровати, тумбочки, шкаф, стол и стулья, зеркало на стене и старый постер с изображением группы «Металлика» на двери.
Я отогнала грустные мысли. Не хотелось омрачать радость встречи с любимой подругой.
Мы с Томой отправились в парк. Там нашли небольшой уютный ресторанчик и присели за столик.
– Давай чего-нибудь выпьем и перекусим, – предложила я.
– Давай, – согласилась Тома. – День сегодня такой чудесный, не жарко, птички поют, фонтаны журчат. Красота.
Мы заказали бутылку вина и рыбу.
– Ну, рассказывай, – сказала Тома, разливая вино по бокалам. – Что у тебя нового? Что произошло?
– Ничего особенного, – ответила я, поднимая свой бокал. – Всего лишь то, что я теперь проститутка.
Тома чуть не подавилась вином.
– Софико, разве можно так шутить? – говорила она, вытирая лицо салфеткой. – Предупреждать же надо.
– Я не шучу, Томочка, – сказала я серьёзно. – Вот уже месяц, как я живу и работаю в борделе, трахаю мужиков за бабки.
– Ты всё-таки к этому пришла, – пробормотала Тома. – Но зачем?
– А затем! – ответила я. – Затем, что я терпеть их всех не могу. Они все подлые предатели, изменники, лжецы! Теперь я знаю цену их словам, их чувствам, их обещаниям, их жизни. Они все, ежедневно, ежечасно, предают своих жён и подруг, свои семьи, своих любимых. Они приходят к нам, даже когда у них с любимой всё хорошо. Просто им нужно разнообразие, нужна разрядка. Понимаешь?!
– Подожди, подожди, – запротестовала Тома. – Причём тут все мужики Земли, вместе взятые? Какое тебе дело до них всех? Дело ведь не в них, не в остальных. Я права? Дело в нём одном, в Викторе.
– Не говори мне этого имени, – резко сказала я. – Нет больше Виктора в моей жизни.
– Вы расстались?
– Да, мы расстались, Томочка. Уже почти два месяца, как расстались, – ответила я. – Он предал меня. Он сделал мне очень больно.
– Он изменил тебе, что ли? – спросила Тома.
– Лучше бы изменил, – тихо сказала я. – Хотя, почему же? И изменил тоже. Томочка, милая, не расспрашивай меня сейчас. Я обязательно всё тебе расскажу, но позже. Сейчас ещё очень больно.
– Хорошо, моя милая Софико, – нежно сказала Тома. – Расскажешь, когда захочешь.
Мы молча выпили вина. Потом вдруг Тома взорвалась:
– Нет, я не понимаю! Ну, сделал тебе больно Виктор, ну, предал тебя, это всё понятно. Брось его, забудь. Но зачем же такие радикальные перемены? Зачем тебе из-за какого-то одного козла губить свою жизнь?
– Нет, Тома, он не просто козёл, – возразила я. – Он сволочь, мразь, подлый и жестокий, вместе со своим скользким дружком Игорем.
– И даже хуже, – согласилась Тома. – Они не сто́ят даже того, чтобы мы о них говорили.
– Полностью согласна! – сказала я. – Вот поэтому я и пошла в бордель. Я хочу заработать денег, много денег и добиться известности и славы, чтобы никто больше не мог мною помыкать, говорить, что́ и как я должна делать; чтобы никто больше не смог сделать мне больно. А для этого мне и надо узнать их мужскую суть, увидеть их изнанку. Я вряд ли способна буду полюбить кого-либо из них. Они делают больно, Тома, очень больно.
Тома молчала.
– А знаешь, что они просят им сделать, что им нравится? – сказала я со смехом.
– Даже не говори ничего! – запротестовала Тома. – Не могут же все быть одинаковыми. Есть ведь среди них нормальные?
– Есть, Томочка, есть, – закивала я головой, – только они всё равно идут к нам, рано или поздно они приходят к нам. А те, кто не приходят, просто молча хотят и мечтают, что в принципе одно и то же.
– Что-то ты, Софико, совсем озлобилась на весь род мужской, – сказала Тома, качая головой.
– Да, – согласилась я, – ты права, это так. Боюсь, что это состояние уже не пройдёт. Лучше бы я вообще не приезжала в этот… Киев! Город разбитых надежд и искалеченных судеб.
– Софико, – сказала мне Тома, – пока ещё не поздно, брось всё это. Возвращайся к прежней жизни. Ты уже попробовала другую жизнь, увидела её обратную сторону. Хватит, пожалей себя.
– Пожалеть себя? Ну уж нет, Тома. Только не жалеть! Куда приведёт меня моя жалость? Будет только хуже, если я начну себя жалеть. Ты говоришь «возвращайся к прежней жизни». Но прежней жизни уже не будет, Томочка. Я уже не смогу жить, как раньше, не смогу быть обычной, нормальной, такой, как все. Я изменилась. И меня пугают эти перемены. Я бы с радостью поменялась обратно, но, боюсь, это невозможно.
Я уставилась вдаль, отпивая маленькими глотками вино из своего бокала.
Наконец, принесли нашу рыбу, запечённую на решётке, с овощами и сырным соусом. Мы оживились.
– Ну, наконец-то, – сказала Тома, воздев глаза к небу.
– Хватит грустить, – бодро сказала я, беря в руки вилку и нож. – Давай есть эту вкуснятину, пока не остыло. Всё у нас с тобой в порядке. Обо мне не грусти, я сама выбрала свой путь, и не сверну с него.
– Надеюсь, у тебя получится всё, что задумала, – сказала Тома.
– За это и выпьем, – предложила я. – У тебя тоже всё получится. Ты обязательно будешь счастлива, я так хочу.
– Я согласна, – ответила Томка, и мы весело рассмеялись.
Напряжение, нависшее над нами последние двадцать минут, было снято, и мы с аппетитом уплетали горячую сочную форель под нежнейшим соусом.
– Кстати, Томка, – воскликнула я, – совсем забыла. У меня же есть для тебя подарок.
Я достала из сумки небольшую коробку и передала её подруге.
– Так, посмотрим, что здесь. Я люблю подарочки, – приговаривала она, раскрывая упаковку. – Ой, ты с ума сошла! – вскрикнула она в следующую секунду, увидев, что́ находилось внутри подарка. – Это же безумно дорого!
– Не так дорого, как тебе кажется, – улыбнулась я.
Томка достала из коробки мобильный телефон.
– Я не могу принять такой дорогой подарок, – сказала она.
– Здрасьте, – поклонилась я. – А мне теперь что с ним делать? У меня телефон есть, а этот я купила именно тебе. Не капризничай, Томка. Если хочешь, то это даже больше для меня подарок, чем для тебя. Я хочу, чтобы мы всегда были на связи. Тем более что видеться-то мы уже не будем каждый день. Ну что я, в самом деле, из своей зарплаты не могу лучшей подруге телефон купить?!
– Ой, Софико, какая ты умница, – сказала растроганная Тома. – Как я давно хотела мобильник, и не могла купить. А ты… Я тебя обожаю. Спасибо.
– Вот это другой разговор, – весело сказала я. – А то: «не могу принять», «слишком дорогой подарок». Ломалась тут, как на свидании с парнем.
Мы опять дружно рассмеялись.
Покончив, наконец, с обедом, мы пошли снова прогуляться по парку. Мы дурачились, веселились, катались на качелях, ели мороженое и сладкую вату, а вечером плавали на речном трамвайчике.
Это был самый лучший день в моей жизни за последние несколько месяцев. Со мной снова была моя лучшая подруга, моя надёжная опора и поддержка. И, главное, Тома не осуждала меня, она спокойно отнеслась к моим переменам, к моим взглядам и решениям. И я очень ей за это благодарна. Это то, что я ценю в ней больше всего: умение вовремя поддержать, умение просто выслушать и не осудить, не макать лицом в грязь, приговаривая: «Я ведь предупреждала. Теперь хлебай».
* * *
Теперь, после долгожданной встречи с Томой, когда всё встало на свои места, когда я успокоилась и вновь обрела твёрдость духа, мне уже ничего не было страшно. Теперь, после того, как я всё рассказала Томе и сняла камень со своей души, я почувствовала облегчение и поверила, что все мои жертвы не напрасны. Я больше не сомневалась ни в чём.
Теперь я могла встретиться с Натали и Ксюшей, и спокойно спросить их о Викторе. Потому что на самом деле, как бы я ни гнала от себя эти мысли, я была вынуждена признать, что, продолжаю любить Виктора, несмотря ни на что. Ни его предательство, ни моя боль и обида не смогли победить моё чувство. Я каждый день пыталась убедить себя в обратном, в том, что этот человек ненавистен мне и даже безразличен. Но всё было напрасно. Я продолжала любить его и невыносимо страдала.
Я пообещала себе забыть его, вырвать из своего сердца, больше никогда не встречаться с ним. Но для меня было крайне важно знать: раскаивается ли он хоть немного в своём поступке, искал ли он меня, спрашивал ли хоть раз?
Я позвонила Натали и договорилась прийти к ним домой днём, между ночными сменами.
* * *
У нас с девочками была не менее бурная встреча, чем с Томой несколькими днями ранее. Ксюша прямо визжала от радости. Мы обнялись и расцеловались. Затем девочки рассказали о переменах в клубе за последние два месяца. Алекс набрал новых девочек, две из них живут теперь в квартире Натали и Ксюши, в моей комнате.
– Ты же знаешь, арендная плата, – вздохнула Ксюша. – Её легче платить втроём-вчетвером. На двоих это очень дорого выходит. А искать другую квартиру, поменьше, мы не хотели, уже привыкли к этой.
– Я всё понимаю, – успокоила я её. – Ты говоришь так, будто оправдываешься или извиняешься. Я ведь ушла от вас, и теперь вам нужны были новые компаньонки. А как наша Ксюша себя ведёт? – спросила я, меняя тему. – Промышляет всё тем же?
– А куда она теперь без своего «хобби»? – Натали подкатила глаза к потолку. – Кто бы мог подумать, что под этой ангельской внешностью скрывается такая ненасытная похотливая сучка?
Ксюша звонко рассмеялась от такой «лестной» характеристики.
– Ой, да брось, Натали, – сказала она, смеясь. – Каких-то пару раз в неделю.
– Каких-то пару раз? – повторила Натали. – Пару раз – это только с весёлыми компаниями. А ещё есть твой распрекрасный жеребец Игорёк.
– Как?! Ты продолжаешь встречаться с Игорем? – воскликнула я. – Даже после того, как я тебя о нём предупредила, и ты пообещала мне, что оставишь его?!
– Ну, Сонечка, – Ксюша сложила руки в мольбе, – ну, пожалуйста, не ругай меня. Я его люблю, и он меня тоже любит. Он хороший. Он меня таким штукам разным научил. Если хочешь, я тебе как-нибудь расскажу.
– Нет уж, спасибо, – запротестовала я. – Всякие такие штуки от твоего Игоря меня не интересуют. Ксюша, почему ты так несерьёзно отнеслась к моим словам? Я ведь не шутила. Игорь – опасный человек, двуличный. Ты его совсем не знаешь.
Но я видела, что Ксюша меня совсем не слушала. Она была глупо, наивно и по-детски влюблена в своего Игоря, и не хотела ничего слышать.
Натали махнула в её сторону рукой и сказала:
– Расскажи, как ты? Где ты сейчас? Чем занимаешься?
– Я занимаюсь тем, чем и Ксюша. Только она «пару раз в неделю», а я профессионально и ежедневно, – ответила я.
– Да ладно!
– Ничего себе! – присвистнула Ксюша. – И как это случилось?
Я рассказала свою историю. Девочки слушали с раскрытыми ртами, особенно Ксюша. Она ловила каждое моё слово.
– Слушай, Софи, а может и мне к тебе податься? – сказала она. А потом добавила: – Хотя нет, я не настолько голодна, чтобы каждый день трахать разных мужиков. Ой, прости, Софи.
– Ничего, дорогая, не извиняйся, – улыбнулась я. – Между прочим, я тоже не с голодухи подалась в путаны, а по другой причине. Кстати, я хочу попросить вас никому не говорить обо мне, о том, где я сейчас работаю. Особенно твоему Игорю, – посмотрела я на Ксюшу и повысила голос.
– Ладно, ладно, – Ксюша подняла руки, изображая подчинение и послушание. – Отчего, только не пойму, такая секретность?
– Прости, родная, но я не могу тебе всего рассказать, – сказала я. – Просто поверь мне и пообещай, что не скажешь Игорю. Я бы не хотела, чтобы об этом вдруг узнал ещё один человек, друг твоего Игоря.
– Ах да, Софи, ты нас совсем запутала своими тайнами, – воскликнула Ксюша. – Я чуть было не забыла сказать тебе самое интересное. Виктор приходил, несколько раз приходил. Спрашивал о тебе.
– И когда это было? – стараясь скрыть волнение, спросила я.
– Первый раз почти сразу, как ты уехала, – сказала Ксюша. – Он тогда пришёл в клуб, хотел тебя видеть, но мы сказали, что ты уволилась. По-моему, его это сильно расстроило. Правда, Натали?
– Мне тоже так показалось, – подтвердила Натали. – Он был очень огорчён. А потом он приходил ещё раз, недели две назад и спрашивал, не появлялась ли ты. Мы сказали, что ты не выходила на связь, но обязательно должна позвонить.
– Я думаю, он опять придёт, – сказала Ксюша. – Может, ему что-то передать?
– Нет, ничего не говорите, – испуганно сказала я. – Вообще ничего, как будто не слышали обо мне. Скажите, что я так и не появлялась.
– Он спрашивал твой номер телефона, – сказала Натали. – Очень просил. Говорил, что это важно.
– Нет! Ни в коем случае, – отрезала я. – Он подлец, такой же, как и твой Игорь. Прогоните его, когда он снова придёт. Хотя, нет, не надо. Он может обозлиться на вас. Нет, просто скажите, что я не появлялась и на звонки не отвечаю. Скажите, что я вообще номер сменила, и вы не можете ко мне дозвониться.
– Блин, шпионские игры какие-то, – сказала Ксюша.
– А ты не преувеличиваешь? – недоверчиво спросила Натали.
– Нет, девочки, не преувеличиваю, поверьте, – сказала я мрачно. – Наоборот, я вам ещё многого не договариваю. Просто верьте мне и сделайте, как я прошу.
– Хорошо, – согласилась Натали.
– Как скажешь, – пожала плечами Ксюша.
– Только мне кажется, Виктор был искренен в своей тревоге, – сказала Натали.
– Мне тоже когда-то казалось, что он искренен, – вздохнула я. – А он использовал меня, так же, как и твой Игорь использовал тебя, Ксюша. Поверь, в его словах нет ни капли искренности. Если бы ты только могла взглянуть на него трезво, ты увидела бы его истинное лицо.
– Софи, но, по-моему, Игорь обычный, нормальный мужчина, – возразила Натали. – Даже я не увидела в нём какой-то опасности и всего того, о чём ты говоришь. А ведь я отношусь к нему без каких-либо предубеждений. Он весёлый, симпатичный, даже милый, без ума от нашей Ксюши.
Я посмотрела на девочек и поняла, что они сомневаются в моих словах, особенно Ксюша.
– Да уж, милый, – сказала я тихо. – Ладно, не буду вас нагружать. Мне они оба тоже когда-то казались милыми и симпатичными ребятами. Я только прошу тебя, Ксюша, будь осторожна и внимательна с Игорем. И при первой же возможности беги от него, подальше и как можно скорее.
