Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: на заре новой эры
Глава 4. Зов долга
По соображению совести
«Если кто позабыл о заботе над домашними своими или же отрекается от родины, её защите, тот поступает хуже вора»
– Из книги «Предание».
Следующий день.
Мы уходим. Нам пора выйти в свою первую операцию и Велисарий с передовым отрядом уже выдвинулся к замку Златобород10. Утром он и пятеро братьев решили атаковать его… или занять руины, и обустроить там ставку Святого ордена в тех землях. Власть над этой территорией позволит нам взять местность под контроль – все земли, к западу от Речного.
Теперь наш выход. Вчера мы обсудили как будем действовать. Судя по донесениям разведки и стражи количество врагов в той местности резко упало, после того, как её прочесал тот, кого зовут прорицателем. Но осталась ещё одна банда – группа разбойников, из которых можно сделать хоть какое-то сносное подспорье… по крайней мере мы надеемся на это.
Пока мои товарищи готовятся к вылазке, решил пройтись по Храму и вспомнить его хоть немного. Приложив усилие, отворяя дверь, и выйдя на улицу из тёмного помещения, я оказываюсь на залитой солнцем главное площадке Храма и делаю пару шагов в сторону насаженных клумб с цветами. Тут на высоте чувствуется порыв холодного ветра, трепещущий мой короткий волос, несмотря на то, что в небесах торжествует яркий солярный диск. На мне привычный доспех – кольчуга поверх которой стёганка, только на этот раз шею прерывает платок цвета светлой пастели. На поясе покоится изобретение Гаспара, заряженное и не разу не использованное, пару зелий и средней длины обоюдоострый меч с притупленным острием и короткой рукоятью.
Я оказался возле небольшого фонтана, который украшен статуей крылатого существа. В отражении воды увидел своё лицо – чуть округлое и бледное, и взгляд глаз цвета нефрита. Подняв голову я увидел, как в этом же месте бродит и знакомая мне девушка – её тёмный длинный волос и выразительные формы, приятное лицо, почему-то отрадно видеть. Я решил к ней подойти, и за разговором скоротать время, пока Исаил, и братья готовятся.
– О, привет Лишари, – говоря я, медленно подходя. – Как ты? Успокоилась после наёмничьего налёта?
– Да, как-то легче. Я вчера наехала на тебя?
– Ничего страшного. Когда Арантеаль нас выгнал, я думал, что голыми руками готов придушить ватира.
– Он тоже потерял расположение духа. Представь себе старика великого магистра ещё мрачнее.
– Я думаю Константин «Огневспых» был рад.
– О-о, – её губы скрасила улыбка, – он пару раз отшучивался про то, как религиозники стали грызть друг друга.
– Это на него похоже, – я помню этого Константина – хороший учёный, отменный маг и чародей, но он до дрожи неприятен, всюду брызжет кислотой и пропитан ненавистью к Святому ордену.
– И всё-таки, вы вернулись, – говорит она.
– Да, вернулись, – я решил сменить тему. – Как ты? Справляешься с пирийскими текстами?
– Да, медленно, но верно. Старик Огневспых буйствует в последнее время, работая над сигилом.
Мне кажется, что без остроты её речь стала более тусклая, но всё же это лучше, чем холодная вражда.
– Кстати, всё хотел спросить, а откуда ты родом? Нерим всё же не маленький остров, а целый… континент.
– Не думала, что тебе до этого есть дело.
– Просто интересно, – мой взгляд уставился куда-то в сторону. – Не каждый день встретишь человека из Нерима, с не неримскими чертами.
– Я из Остиана. А о чём ты говоришь?
– Даже не подумаешь, что ты оттуда. Есть в тебе немного от… скарагга.
– Вау, ты второй кто осмелился мне это сказать. Да, моя бабушка плыла на скраггском корабле. Дед в неё влюбился, а потом они осели в Остиане. А почему ты сказал «немного»?
– Всё же ты больше напоминаешь прекрасную южанку из остианской страны. Но и очертания скаррага в тебе есть.
– Какие?
– Красивые, – говорю я, решив немного подбодрить её, и как только слова покинули губы, я ощутил что-то щекотливое в груди. – Да, несмотря на всё то, что мы проходим, ты неплохо выглядишь.
– Спасибо, – края чуть полноватых губах Лишари поднялись в улыбке. – Кстати, а ты сам откуда?
– Из Арка. Тут я родился, и жил. Мои родители, когда я ушёл в Орден решили уплыть на Киле, а я остался тут.
– Что вообще ты забыл в Святом ордене? Это сборище, – голос девушки стал непорядок тише, – параноидальных религиозников. Больше часть времени из жизни – чтение мифов, цирк ритуалов и правила… ненужные правила, правила, правила.
– Понимаю твоё… разочарование в нас, – я оглянулся, увидев множество хранителей, в которых всё ещё теплится долг, напоминая мне о том, почему и я стал хранителем. – Часто в детстве мне приходилось слышать истории, как бандиты грабили торговцев, как разрасталась тень над Эндералом. Даже мою тётку едва не убили на дорогах, а моих знакомых… завербовали в какой-то жестокий культ, где они и почили. И я дал себе клятву, что пойду в Орден, благо у меня показался дар магии. Небольшой, но всё-таки хоть какой-то, благодаря чему меня взяли в его ряды.
– А придя на службу ты столкнулся с ритуалами, бюрократией и приказами, которые ничего общего с долгом не имели.
– Ты… проницательна. Думаю, теперь ты понимаешь, почему мы ушли из Ордена. Этот конфликт с Арантеалем… ты должна понять.
– Да, Фриджидиэн, я понимаю тебя. Если у тебя ещё пару товарищей ушли в культ, только у меня брат… отец на него сильно давил с бизнесом, и он ушёл в воины страшного культа, где и сгинул.
– Да… пришлось тебе не очень, – я только сейчас вспомнил, что у меня в кармане валяется ещё что-то из пирийских артефактов не нужный мне, который достаю. – Лишари, держи. Это тебе, ещё одна вещь пирийцев.
– Что это за…?
Она, под радостный мат, с моей ладони взяла монету – круглый бело-перламутровый предмет, с орнаментом, в котором цвета лазури изображения.
– Пирийская монета. Держи. Кстати, я смотрю ты куда-то собираешься?
– Да, мы собрались в Дотульград или как там его, – быстро говорит дама. – Главное, чтобы опять наёмники не набежали, но надеюсь, что Арантеаль нам отправит кого-то в помощь. А то получится, как в Решенграде.
– Нападение, – я вспомнил о недавних событиях и положил девушке руку на плечо. – Лишари, ты главное крепись. Если эта фигня с циклами правда, то твои исследования для нас будут важны.
– Спасибо, что хоть ты ценишь их. А то твои всё носятся со стабильностью в регионе… как будто сейчас это важно.
– Фриджидиэн! – раздаётся воззвание, и я уставил взгляд на то, как у Обители собралось воинство – Исаил и велисариты.
– Долг зовёт, – тряхнула в ответ за плечо меня Лишари, отчего и я даже готов разулыбаться как идиот. – Надеюсь, ещё встретимся.
– Не думала, что это скажу, но тоже надеюсь. Бывай.
На секунду я удивился тому, как быстро Лишари сменила гнев против меня на милость. Может быть её настроение испортилось из-за наёмников, а может быть её так развеселил пирийский подарок? Не знаю.
Быстрым бегом я направился к Исаилу и воинам, которые уже готовят свитки, чтобы телепортироваться на Золотой берег. Тут же словил холодный взгляд нашего клирика в красной мантии, с посохом и панцирем, и не менее холодное осуждение:
– Фриджидиэн, неужто ты купился на чары этой девушки?
– Во-первых, – стал нервно отнекиваться, – докажи. А во-вторых, скажи, брат Исаил, что об этом говорит Предание? Нет у нас разницы по народам, нет ограничений для общения.
– Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто ты так томно общался с этой Лашири, что мне показалось, будто ты решился отказаться от операции ради разговора.
– Её зовут Лишари.
– О, правда, что ли? А Константин её по-иному называл, но ладно, сейчас не до этого. Я изучил Предание с самого начала.
– И что интересного ты мне расскажешь? – спрашиваю я, рыща в карманах свиток телепортации.
– Из Предания нам стало известно, что всё началось с того момента, когда Всевышний или Творец решил создать великое пение, известное как мир и создал себе помощников. Первородные духи, и пели они долго, созидая духовный мир – небо, пока Творец не задумал создать материю – землю ми населить её несмышлёными тварями, да насадить растения.
– И что дальше?
– Когда всё было готово, один из самых могучих духов – Тель-Имальтхаати11 взбунтовался против него и пошёл войной на Всевышнего, поведя за собой своё воинство, но они потерпели поражение и пали.
– Ладно, теперь из Предания мы знаем, как оно всё могло начинаться, а теперь давай сконцентрируемся на задании.
В моих руках оказывается свиток, который мгновенно растворил чародейской силой бумагу, обратив её в энергию, которая меня поднимает, и я перестаю видеть Храм солнца. Мгновением погодя мои глаза затопил свет, растворившийся и показавший картину чудесной природы, которой мне не удаётся насладиться.
– Вот и добыча! – вопль бандита привёл меня в чувство и местность туже стала смешением зелени всех оттенков – фон для нескольких рослых мужиков в кольчугах, которые несутся на меня.
– Идиоты! – выкрикнув, обнажаю меч и блокирую первый удар – раздался лязг, и я пинаю его в живот, после чего нисходящим ударом разрубаю ему кольчугу на плече.
Мне приходится отпрыгнуть назад, чтобы топор бандита не разбил мне голову. Из воздуха появляется соратник-велисарит, который тут же поняв ситуацию хватается за меч и бросается на второго бандита, пока я займусь раненным. Сблизившись с ним пробиваюсь через его блок, но он отчаянно отпрыгивает и защищается железкой, но со всей силы бью его носком под колено, а затем одним поставленным ударом в шею кулаком заставляю его кряхтеть и кататься по траве.
Из куста выпрыгивают ещё враги, но это не разбойники, привлечённые шумом битвы. Гремя костями, лишёнными плоти, на нас, без страха, с инфернальным багряным сиянием в глазницах идут скелетоны. Я оставляю бандита и вместе с тремя братьями бросаюсь в бой. Увернувшись от топора совершаю выпад, который разбивает грудь скелета, а вторым рубящим ударом сокрушаю всю кучу костей. Братья клинками отогнали немногочисленную нежить на расстояние, а затем её обратили в мусор. Теперь можно вернуться к насущной проблеме.
Как же не могу терпеть бандитов. Эти люди – беззаконники, которые не имеют ни малейшего уважению к закону. Ладно кража из голода, но становится душегубом на дороге только потому, что тебе весело? И меня отчасти коробит от того, что Велисарий хочет поставить на службу этих людей, но кто я, чтобы с ним спорить? Во всяком случае, пусть получают деньги из казны, чем грабят её. Но больше всего я ненавижу оживших мертвецов – эти твари загробного мира не знают ничего, кроме жажды убийства. Тела, пленённые злыми духами, становятся вместилищами для концентрированной ненависти.
– Что тут произошло? – вопрошает Исаил, последний телепортировавшийся сюда. – И что это там за мужик пытается встать?
– Местность отчищена, – гордо заявляю я. – А это, местный бандит. Нарвался на нас.
– Хм, сможет он знает?
– Сейчас проверим.
Я смотрю на север и вижу, как там далеко высится горный хребет, подле которого раскинулся лес. Судя по всему, мы к западу от Речного и где-то тут рядом должен находится оплот одной из потаённых банд. До меня доносится скулёж стонущего разбойника, смотрю, что он еле-еле поднялся на обе ноги и пытается уйти, но догнав его, валю его на землю. Он уже подумал, что его сейчас прикончат, но всем сто этого с моих рук ему на шею льётся простенькое заклятье – тёплым приятным потоком оно окутывает его плоть и восстанавливает её. Но милости будет недолго. Сжав кольчугу на нём, дёргая со всей силы его и тащу за собой.
– А-а, шо вам нужно?! – вопит бандит, которого я швыряю под ноги Исаилу. – Кто вы такие, ватир вас дери?
– Послушай, – склонился клирик, – нам нужно, чтобы ты сопроводил нас к своему атаману. Тому, кто тут всем заправляет. Так угодно Творцу. Если приведёшь нас туда, то ты порадуешь Всевышнего.
– Мой главарь, Рэдрик Скукорез, раненный сильно. Он отлучился от дел. Чудило, которое носилось по лесу, то ли с железками или фейерверками из рук, всю братию и животину подчистую скосило и его практически убило.
– То есть ты, грязный беззаконник, хочешь сказать, что какой-то уникум сократил почти под нуль всю популяцию бандитов и животных? – спрашиваю я.
– Да.
– Так, – я обнажаю меч, потряхивая им, – нам нужен не твой главарь, а Конан «Жестокий». Вроде так зовут того, кто заправляет всем?
– Откуда ты слыхал о нём?
– Ещё год назад я допросил лично двух преступников в Речном, чтобы они поведали нам о сети банд у Речного. Жалко, Арантеаль тогда носился с… неважно. Где он?
– Ступайте за мной, – прокряхтел и поднялся преступник.
Спрятав меч в ножны, мы двинулись по зелёной траве прямо под сени деревьев. И всё же тут прекрасно – на ветвях поют птицы, светило не палящее и в меру поливает теплом Солнечный берег, ветер же лёгок и освежающий, а растительность – пышет жизнью и насыщенная красками. Как бы хотел переселиться сюда и провести остаток дней, как бы я хотел покоя и тишины с семьёй. Но меня сейчас волнует долг и его выполнение.
Вскоре, мы пришли к горным склонам, где за травой и кустарниками скрыт тайный вход и продравшись за «стену» мелких колючих веток и листьев я с товарищами оказываюсь в сырой пещере, наш проводник машет рукой, зазывая.
Исаил приготовил посох, на конце деревяшки уже загорается стрекочущее пламя, а мои братья-воины обнажили клинки, что делаю и я. Страшно ли мне? Да, от неизвестности меня берёт тревога. Мы подошли к какой-то массивной двери, сколоченной из нескольких досок. Ритмичный стук кулаком принес плоды – нам открыли дверь и тут же на нас уставились наконечники стрел.
– Ронан, какого чёрного стража!
– Они ищут Конана. Пришли с ним о деле молвить.
– Что, какого? А ладно… нас всё равно больше, – я посмотрел на говорящего бандита, который нацепил лохмотья под низ ржавой кольчуги. – Слыш, вы только не буяньте тут, а то ребята вас всех положат.
Мы молчаливо соглашаемся и проходим дальше, встретившись с целым тайным поселением. «Ветвями» от центрального хода простираются в глубину множество проходов, в которых ютятся бандиты, расположены склады, кухни и арсеналы. Тут и там мне попадаются на глаза люди – высокие и низкие, смуглые и белые, молодые и старые, мужчины и женщины – все они носят старую выцветшую одежду и простенькую броню в виде кожаного панциря или лёгких кольчужных «рубах».
– Откуда тут столько людей? – спросил один из братьев, и я отвечаю:
– Обедневшие жители, беженцы, те, кто бежал из разрушенных поселений, стражники-дезертиры. Тут много судеб, много всего…
Мне глаза режет множество факелов и ламп, которыми они освещают помещение, мне попадаются ящики и куски древесины. Тут сыро, пахнет чем-то тухлым, всё время что-то бурчит, стелется благой мат.
Нам хватило десяти минут, чтобы пройти через деревянную арку и оказаться в самом конце этого укрытия бандитов. И перед нами привычный бандитский вождь – в шкурах, под которыми я вижу блеск стального панциря, громоздящийся на резном деревянном троне. Вокруг него расставлено пару столов, набитых простой пищей, есть письменный стол, всё освещается множеством факелов и даже есть три стенда с оружием, где я смотрю на секиру, двуручный меч и топор и всё из золотистого металла звёздников.
– Кого твоя тушка к нам привела? – спросил косматый и с пышной шевелюрой вождь.
– Это люди из Ордена, они хотят молвить с тобой.
– Правда, что ли?! – усмехнулся Конан и махнул бандиту. – Пшёл вон, волчья морда. – После этого он встал с места и шагнул к нам. – Чё вы хотите?
– Мессир Конан, – заговорил клирик. – Мы понимаем, что нас разделяет долгая вражда, но сегодня Творец нас призывает объединиться. Власти Эндерала даруют вам прощение при условие, что вы и ваши войска встанут под знамёна Арка, покаются в содеянном и станут жить по законам Эндерала. А в обмен мы даём вам помилование и землю на Солнечном побережье.
По широким глазам Конана можно понять, что он явно недоволен инициативой Велисария сделать из него слугу Эндерала, что подтверждается в его речи:
– Ага, бегать на побегушках святош из Ордена. Ба! Да лучше жить в нищете и червей жрать, чем лизать пятки Арку!
– Послушай, – срываюсь я. – Твоё скотское существование беззаконник совсем из тебя сделало животное? Мы не просто так пришли сюда – нам, людям Эндерала нужна ваша помощь. Нерим идёт на нас войной, Рождённые светом… «вознеслись» и покинули нас, орды нежити поднимаются и убивают, в том числе и твоих людей. Подними ты свой зад.
– Ха! Мало кто осмеливался со мной так говорить, – прорычал Конан, задумавшись. – Значит и вправду говорят, что Рождённые светом больше не боги. Тогда скажи, эндералец, зачем мне вообще вас слушать? Прирежу как свиней и кину собакам. Силы у вас больше нет, власть теряете. Если так дело пойдёт, то я и мои парни тут возьмём лютую власть, в Речное войдём.
«Что б ты стал подопытным для фазмалиста, и он пустит твою душу на амулеты, чтоб ты перешёл дорогу энтрописту, который сотворит из тебя кучу мяса», – выругался я. – «Трибунала на тебя нет. Упёрся как баран. Ох, Арантеаль, хоть ты и помешан, но твоё пристрастие хоть сейчас надеюсь возымеет что-то полезное»:
– Ты идиот, – с оскорбления я начал, чтобы вызывать эмоциональный отклик у бандита, предощущая, что его парни и бабы уже тянуться к оружию, как и мои соратники. – Если ты не поднимешь свой зад и не поможешь нам, то миру наступит конец. Наши учёные обнаружили, что цикл подходит к концу, а неримцы его завершители.
– Шо за цикл? Ты что мне по ушам ездишь?
– Всё сгорит согласно пророчествам. Да и неримцы, когда вас найдут – вырежут под чистую. А мы вам предлагаем экипировку, пищу и признание, – я от волнительной речи перехожу к более спокойному говору. – Неримляне из вас сделают дрова для своих костров. Они идут сюда, чтобы подчистую зачистить континент от всех неугодных.
– А что взамен, если мы свои задницы будем надрывать ради вас?
– Вы получите… помилование, вас снабдят лучшим оружием. Вы сможете спокойно осесть по всему Солнечному берегу.
– Хм-м, – рычащим гортанным звуком затянул Конан. – Ладно, пойдём с тобой потолкуем как мужики. Коли одолеешь, подчинюсь. Да если и одолеешь, я думаю Рэдрик «ползадницы» и Пьялас Най’Дарим «три пальца» тоже согласятся тебя и твоего патрона выслушать, хоть они и… покалечены.
– Почему у них такие странные прозвища?
– Потому что их искалечила какая-то пакость, вырезавшая наши банды. Но они всё ещё борзые ребята. Ладно, покажи, чего ты стоишь.
Я киваю и тяжко выдыхаю, ступаю за бандитом… у меня просто нет выбора, и чтобы заручиться его поддержкой, придётся драться. Зараза, меня это дико злит, но всё же, ради усиления страны, я готов пойти с ним на бой. И вот стою на арене. Вокруг, за деревянными «прутьями» улюлюкает бандитская кодла. Они ждут кровавого зрелища, и они его получат, только если что-то пойдёт не так, то меня эффектно размажут по песку. Мой враг – это двухметровый крупный мужик, который идёт ко мне с секирой наперевес. Её обоюдоострое лезвие переливается отблесками факелов, и трещит электрическим зачарованием, и при виде этого мне становится не по себе, но я вынужден с ним бороться.
Я тоже делаю шаг вперёд, как Конан с рёвом бросился на меня, вложив всю силу в удар плечом. Пропустил этот выпад, моя реакция меня подвела, и тяжёлый воин в меня в печатался со всей силы. Шквальная волна боли разлилась по телу, отозвавшись в каждой кости или мышце, но стою.
В последующие мгновения я принял натиск секиры, от которой могу только уходить, чтобы она прошлась по песку. Он бьёт её тыльной стороной, но выставив блок правой рукой, левой кидаюсь на него с кулаком, и удар приходится прямо в челюсть эндеральцу. Тот только расхохотался и самодовольно заявил:
– И это удар? – неожиданно я пропустил, как резкий взмах его руки превратился в оплеуху, которая сокрушила мою щеку, и с дикой болью, звоном в ушах и дезориентированный пячусь назад, подтаскивая за собой клинок, а он самодовольно заявляет. – Вот это удар!
– Ничего, – постанываю я. – Мы ещё поборемся.
Я бросаюсь на него и на этот раз ему приходится пятиться назад, когда мой меч летал возле его лица. Улюлюканье толпы нарастает, бандюганы возможно предчувствуют, что бой становится всё более жарким. Присев и уйдя от секиры, рука свершает выпад, и я царапаю его доспех, после чего отпрыгнул, что секира не ударила меня, и снова бросаюсь в бой. Секира летит ко мне, и я рванул в сторону, но враг словно предугадал это, и пригнулся, но тут же меня опрокинул пинок, и кувырнувшись через спину, загрязнённый песком, поднялся и выпрямился. Я снова продолжаю сверлить взглядом на Конана.
– Ты не хочешь сдаться!? – с улыбкой на сухих губах, спросил бандит.
– Скорее первый ты сдашься.
– Тогда лови! – в мою сторону полетело нечто наэлектризованное, то, что я успел заметить в самом начале, как бумага стала концентрированной энергией, а потом меня охватил лёгкий паралич, заставивший встать на колени.
– Нечестно! – закричал Исаил.
– Да плевать, – Конан вздел руки вверх. – Зато я – победитель!
Я, преодолевая сковывающий эффект, поднимаюсь сначала с колен, а потом подчиняю обратно себе руку. Правой ладонью обхватываю рукоять из дерева и вытаскиваю её, практически не чувствуя древесины. Дрожащей конечностью я направляю устройство в спину, в область ягодицы Конану и со всех сил давлю на кусочек металла. Что-то щёлкнуло, ударило и выбило искру, а затем раздался грохот. Такое ощущение, что выстрелила маленькая пушка, сила отдачи выбила оружие из моих рук, которая скрылась в клубах пахучего едкого белоснежного дыма, отдающего аммиаком. Следом я слышу вой, редкий и очень неповторимый мат, а Конан, ранее бывший воплощением брутальности и силы, упал на землю и стал держаться за зад, поскуливая и постанывая.
Я же встал на свои двои, покачиваясь и ощущая расслабление по всему телу. Я вижу, что бандиты, ранее улюлюкавшие и вопящие, смотрят на меня с ужасом, не смея даже крика подать, что даёт мне возможность отпустить лёгкую иронию:
– Ну что, друзья… рад приветствовать новых… воинов Эндерала. Думаю, вы будете рады отдать долг родине? – после воззвания я решаюсь с пламенной речью обратиться ко всем. – Я понимаю, что кто-то из вас стал таким из-за плохой жизни, кто-то из-за того, что просто не знал, чем заниматься. Знаю, что там, за пределами пещеры на вас будут глядеть, как на зверьё, но я прошу вас не отвернуться от проблемы вашей родины. С запада грядёт буря, которая сметёт всех нас. Братцы, сейчас как никогда нужна ваша помощь, ваш меч и ваша сила. Без вашей помощи Эндералу сначала сметут нас, а потом паршивцы, которые грядут с запада, возьмутся за вас. Я не прошу сражаться за напыщенных богатеев или зажравшихся аристократов Арка. Я прошу вас поднять меч за вашу родину, поднять оружие против лютого зверя, против нечисти, которая идёт сюда сжигать всё и всех, – я смотрю на людей, в их глазах я вместо дикого блеска заметил понимание и даже одобрение. – Я не говорю вам, что вас сразу восхвалят, но обещаю, что вы получите свой клочок земли, что вы сможете стать не просто обычными гражданами, но героями грядущей войны, если пойдёте за нами. – Мне приходится успокоится и взять паузу, чтобы дать людям время подумать. – Я призываю вас сражаться. Не за зажравшуюся знать, не за закон, не за Рождённых светом, но за землю, которая станет вашей, за простой народ, который будет вам благодарен, за будущий лучший мир. Воины, я призываю вас исполнить самый главный ваш долг – защитить родную землю. Так скажите, поднимите ли вы меч ради обычных людей и супротив страшной мерзости?
