Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: на заре новой эры
Глава 10. Душелекарь и вино
«Всё страдание за чёрные дела наши, за зло в душе и сотворённое нами. И ложится оно в дело нашего высветления».
– Из книги Предание.
Следующий день.
Там, за стенами тёплой таверны льётся дождь, вторя моему внутреннему чувству хмурости и печали. Я ведь всего лишь не уберёг кого-то старика… но для Лишари он был наставником, дядей и учителем, вплётшимся в её душу годами жизни. Кая я могу вернуться к ней с новостью, что бросил старика одного в храме? Как скажу, что кинул несчастного на произвол судьбы? Я ведь исполнил приказ куда более могущественного существа… и прибыв в Арк не выдержав всего, зайдя в таверну.
– Я не помощник тебе в душевных разговорах, – с такими словами за мой столик присела прекрасная дама, чьё тело покрыто светло-синей кофтой из шёлка, поверх кожаных брюк; она пришла без широкого пояса и меча.
– Я не знаю, что мне делать, – наливая очередную кружку, стал я изливать душу перед той, кому не страшусь доверить тайну. – Это полный кавардак. Велисарий… он молодец, – подношу себе стакан и начинаю заливать в охмелевшее тело вино. – Собрал сначала, потом заручился дружбой с денежными мешками, три дня их раскручивая на монету, а потом и созвал аж целый Совет. Но остановило ли это его? – я помахал пальцем в знак отрицания. – Не-е-ет, он продолжил умащать народец. Но он не помощник мне в этой проблеме.
– Са’Ира, ты привёл меня в этот кабак, чтобы обсудить политику? – девушка с угольно-тёмным чуть растрёпанным волосом повертела по сторонам, во взгляд её шоколадных очей попали на квадратную стойку за которой держатель таверны разливает пиво, и ряды столов, и пляшущая публика, чей танец отбрасывает на стены причудливые быстро меняющиеся тени. – И ты уже успел напиться.
– Ты опоздала на полчаса! – заверил я, не зная зачем и чем убедить её в своей правоте.
– А ты уже успел надраться за это время бутылкой вина. Тебе видимо мало, и ты решил ещё одну прикончить, – тихо и мирно, словно шуршащий кирийский песок, Калия изливает свою речь. – Если ты так продолжишь, я оттащу твоё пьяное тело Лишари и кину на стол, чтобы она вытрезвляла тебя.
– Не-не-не, к ней не нужно! – запротестовал я и потянулся за бутылкой, но Закараеш оказалась ловчее – быстрым движением руки она схватила её за горлышко и оттянула, мои пальцы только и успели сжать пустоту.
– Нет, Са’Ира, я не дам тебе превратить себя в свинью.
– Только не говори ей.
– Ах, дело касается Лишари? – чуть улыбнулась Калия. – Говори, что тебя волнует. Говори, и ничего не утаивай.
Я не знаю, почему, наверное, смерть или потеря Константина так смутила меня. Разве он был дорог мне? Разве я его хорошо знаю? Всё это – нет. Но я дико страшусь идти к Лишари и объявлять ей о смерти того, кто, наверное, деда или отца. Я не знаю, кто он ей, но сам факт того, что она просила помочь, что возложила на меня столь важную миссию. А я за ним не уследил… не просто упустил, а он пал в когтях безумия. Как я ей скажу об этом? Как донесу до её ушей столь скорбные новости. Как я к ней вернусь, проваливший задачу? Она погонит меня же не просто метлой, а молниями и магическим огнём. Но идти придётся, вот и решил немного выпить для смелости.
– Я, я, – мой язык стал заплетаться, а душой овладели сомнения. – Она попросила меня о чём-то важном, а я не исполнил её просьбу.
– И что тут страшного? – недоумевающе посмотрела на меня.
– Я не сберёг ей любимого человека, – раскрыл я всё, взбодрённый двумя литрами аркского креплёного.
– Подожди, кого ты мог не сберечь? – смутилась Калия и тут же её всё поняла. – Вроде, ты, Джеспар и Константин. Неужели…, – и снова я вижу тот самый испуг, его я раньше видел на лицах своих друзей, когда те теряли любимых и друзей, видел и у Лишари, когда она провожала нас.
– Да. Тот… «Пророк» отправился с Джеспаром дальше, – моим словом эта тень рассеялась. – Она просила Константина сберечь, но он…
Воспоминания, чреда образов в памяти, встали перед глазами. Настолько сильная боль коснулась сердца, в груди поселилась такая тяжесть, что мне стало не по себе. Руки упали на стол вы бессилии и Калия увидела это. Она ослабила хватку, и я смог взять из её тёплых ладоней бутылку. Губы впились в горлышко и по горлу потекла приятная тёплая жидкость, пока все полтора литра не были испиты.
Я вижу на себе пристальный взгляд Калии. Оценивающий… понимающий. Кажется, ей знакомо это чувство, это состояние – раздвоенность, поражение. Дикий стыд поразил мою душу, он пожирает мою душу подобно ржавчина железо. В желании ещё сильнее унять боль я собираюсь встать, чтобы купить уже водки.
– Стой, – остановила она меня Калия, узнавшая моё намерение; она с силой сдавила мою руку – её чуть длинноватые ногти прорезали кожу, на стол закапала алая кровь… это заставило её быстро одёрнуть. – Прости, я не хотела. Я просто… не хочу, чтобы ты стал пьянью. – Закареш подняла взгляд, её глаза, там я увидел страшную боль, борьбу и надежду, словно подавленным пламенем она заглянула мне в душу, всё тело продрогло, ясности стало больше, а она продолжает. – Скажи, Лишари тебе нравится? Как девушка?
– Я не знаю. Буду честен, она нравится мне, я бы хотел бы с ней быть. Но сейчас… родина… страна… Эндерал. Я не могу оставить его. Искренне хотел бы, что бы не было так, чтобы я смог просто пригласить её.
– Тогда послушай меня, – Калия отстранилась, остановила махом местного разносчика в жёлтой рубахе и кинув ему тридцать медяков, отпустила. – Фриджидиэн, послушай, что для тебя важнее – любовь к девушке или любовь к родине?
– Я не знаю. Мне и без Лишари будет трудно, но я бы хотел, чтобы и ей со мной было приятно. Однако… Эндерал, моя земля в опасности и оставить её без защиты – нарушить священные клятвы.
Желание и долг. Впервые за недолгую жизнь передо мной встаёт этот вопрос, но кажется, что и Калии – это известно, что и её молодое сердце ощутило этот не совсем приятный и болезненный выбор. Прошедший разносчик поставил возле Закареш бутылку белого лёгкого вина, которым она немедля наполнила кружку. И услышал я от неё слова, которые ей не присущи:
– Тогда, скажу тебе так, Са’Ира – Эндерал – он никуда не денется. Есть Велисарий со своим Советом и половиной страны, есть Арантеаль со Святым орденом. В конце концов, Са’Ира, есть ещё и мы. И вся эта гурьба не приглядит за страной? Кажется, ты берёшь на себя слишком много, ты думаешь, что от тебя многое зависит, но разве это так? – Калия слегка коснулась вина, у меня создалось такое ощущение, что Калия говорит это скорее себе, чем мне.
– А вы? – спрашиваю я.
– «Пророк» – избранный. Без нас он не справится – вот и всё.
– Ладно, – выдохнул я, – посмотрим, что нам принесёт день грядущий.
Можно было бы ещё сидеть с Калией, ещё бы обсудить пару тем, как в таверну входит воин, отличный от аркской стражи. На нём лиловый плащ, шлем с пёстрым гребнем и чешуйчатая броня, сверкающая в пересвете факельного огня. Велисарит. Он быстро нашёл меня среди застольщиков и быстрым шагом направился к столу.
– Фриджидиэн. Велисарий ждёт тебя сейчас, – раздались суровые слова, а затем ещё более тяжкие, распаляющие пламя выбора. – Это касается страны.
Глава 11. День рока
«Горе мне в моём сокрушении; мучительна рана моя, но я говорю сам в себе: «подлинно, это – моя скорбь, и я буду нести её24»
– Из книги «Предание».
На следующий день. Арк.
Если Арк это воплощение достоинства, чести и силы, то Подгород это его полное отражение. Огромная сеть пещер и выработок, уходящих на многие метры под землю, стала олицетворением разгулья, ненависти, жестокости и гноящегося общества. Это вам не приятные улочки Арка, и даже не умиротворённые дороги в Речном, нет… это иной мир – отражение всего хорошего, где балом правит секта таинственных людей, во главе которой стоит некий «Отец».
Я едва сдерживаю себя, чтобы мой завтрак не покинул желудок – сегодня мы пришли чтобы обсудить сотрудничество с теми, кого можно назвать властью в этом регионе. Ралаимы и представители нищих, бандиты и воры – вся эта шваль сегодня должна с нами встретиться. К тому же мне не даёт покоя утренний «разгром», который мне устроил мой командир за то, что вчера пил в таверне, лишив меня части жалования. Но ладно, сейчас стоит задача куда важнее, чем просто деньги.
Честно, я бы подумал, что Велисарий с ума сошёл, раз отправил нас сюда, если бы не постепенная эскалация ситуации. Прорицатель и Джеспар всё ещё не вернулись и нас начинает охватывать волнение. Если противник их обнаружил и расколол, то можно не сомневаться, то ответ будет незамедлительным и жестоким. Чтобы получить ещё больше поддержки в живой силе, Велисарий пошёл на то, чтобы мы не просто сотрудничали с Ралаимами… а привлекли массы бедноты и нищеты. Арантеалю всё равно на это… для него Подгород место на которое он обратит внимание только лишь в случае мятежа.
Идя по прелым доскам, в убогом факельно-ламповом освещении нам тут и там попадаются тела бедняков во рванье, изгрызенные изнутри мясными червями. Множество народа в старой ветхой одежде, побитые и искоцанные бродят туда-сюда и бормочут что-то, причитают и с недовольством смотрят на нас. Вонь, страшный смрад отходов заполняет каждую улочку этих мест… гнилые продукты и нечистоты, сливаемые сверху, смрад умерших и результаты жизнедеятельности – всё это смешалось в единый невыносимый запах помоев от которого сжимается что-то выше желудка, готового отдать еду. И в это же время жительницы Подгорода бродят по его улочкам, натянув старьё, оборвав его на ляжках, и сделав глубокое декольте, чтобы отдаться за сотню другую медяков прохожему.
Кажется, что свет справедливости, мир и добро покинули это место навсегда, но насмешка ли – преступники-сектанты в виде Ралаты стали жалким подобием стражей порядка, а их правила – мерзким отражением закона.
Мы миновали одну из центральных улиц. Я, облачённый в свой привычный кожаный доспех, сам Велисарий и ещё трое воинов Оборонного совета, а также с нами ещё двое хранителей – тех самых, что приставлены Арантеалем. У каждого из нас на левой руке ростовые овальные щиты, а в правой меч с округлым лезвием… мой клинок издаёт слабое веяние холода облаком инея, что не может не заметить мой командир:
– Фриджидиэн, ты где уже успел меч зачаровать?
– Да-а, одна знакомая чародейка помогла.
– А, Пегаст… я подметил, ты с ней очень сдружился. Не пойми, я не против, но главное, чтобы ваша с ней дружба не помешала исполнению долга, – вдохновенно говорит Велисарий; с каждым его шагом гребень на шлеме подёргивается. – Мы довольно многого добились, и сделать ещё предстоит не мало.
– Господин, ладно ещё ралаимы, но вы и впрямь считаете, что люди Подгорода могут стать… достойными воинами? – спрашиваю я, указав мечом на бедняков, рассаженных в углах и зыркающих на нас. – Их ткни, они рассыплются.
– Нам нужны все силы, Фриджидиэн. Если мы где-то покажем слабость, привлечём недостаточно сил, то Нерим из нас сделает дрова для костра, можешь не сомневаться.
– Понимаю, господин. И вы ради победы готовы работать даже с наркоманами, убийцами, насильниками и беднотой? Разве нам недостаточно безумцев из Ралаты? Велисарий, я слышал, что их «папаша» думает о том, как перейти в мир духов.
– Эндерал – моя родина и я предприму все средства, чтобы её защитить… пусть мне придётся и работать со всяким преступным сбродом. Мы потом, когда всё закончится, разберёмся что да как, – уверенно и твёрдо ответил Велисарий. – Я родом из Речного. У меня было нелёгкое детство, мой друг. Мать всё время на полях, отец столярничает, и я понял одно – если ты сам о себе не позаботишься, о своей безопасности или пропитании, никто не позаботиться. Пускай Арантеаль и заботится о спасении мира, наши цели куда приземлённее.
– Понимаю. Господин Велисарий, после того, как мы договоримся с Ралатой вы отпустите меня на совет? Я понимаю, сейчас вам нужен как красноречивая поддержка, но после…, – пытаюсь упросить Велисария на то, чтобы как можно оказаться в Храме солнца.
– Что ты там захочешь, друг?
– Сегодня будет совет по поводу военной обстановки, – пытаюсь придумать отмазку. – Может быть, узнаю что-то новое.
– А не потому, что там будет Лишари? – к моему удивлению командир оказался проницателен. – Ладно, ты можешь быть свободен, как только мы завершим все дела.
Мы прошли ещё несколько метров по гнилым доскам, пока вместо них не остался сырой песок и камни вокруг. Мы прошли в один из редко используемых проходов, чтобы выйти к месту встречи с представителями подземного народа.
– Атаковать! – раздался крик о стороны и из-за камней на нас бросились бандиты – отморозки в нескольких выцветших драных одеждах, нацепившие на себя панцири из кожи и железа, с ржавыми топорами и мечами наперевес.
Мы подняли щиты, чтобы защититься от первого удара. Для нас подобный выпад не неожиданность… мы были к этому готовы. Один из разбойников прыгнул прямо на мой щит, но не смог обойти его широкой защиты. Я, ощутив удар, тут же совершил выпад и мой меч слегка скользнул ему по горлу, затем ногой оттолкнул его и словно топор обрушил на ключицу второго противника клинок. Он прошёл сквозь кольчугу и ледяным касанием выморозил плоть и сковал движения бандита, но не убил его, а только парализовал всю правую часть.
Позади меня раздались вопли, и резко обернулся, инстинктивно закрывшись щитом, чтобы топор меня не полосонул. Со вспыхнувшим гневом я пошёл вперёд, превратившись в живой таран, который повалил на землю врага. Затем острием ткнул его, но меч столкнулся о панцирь, однако магия паралитической волной заставила его мышцы конвульсивно вздрогнуть от наплыва магического холода.
– Прорываемся! – приказал Велисарий, и мы пошли вперёд, у нас нет особо времени на этих оборванцев.
Я снова блокирую удар – эти огромные ростовые щиты что надо при обороне – мечи и топоры просто бьются об них, только оставляя царапины на жёлтых шестнадцатистрельных звёздах. Запахло жаренным – кто-то из хранителей стал использовать магию – во врагов полетели огненные шары, поджигающие рваньё и обуглящие плоть.
Что-то мелькнуло впереди меня, и только успел спрятаться за щит – вражеская стрела едва не прилетела мне в глаз. Вражеские стрелки заняли огневой рубеж впереди и теперь в нас со свистом летят ржавые наконечники стрел. Парировав удар и восходящим ударом покалечив лицо бандиту и быстро десантировав его пинком, вонзаю меч в землю и берусь за один из двух подарков Гаспара. Ощутив прохладу дерева, прицелившись я давлю на крючок и из дула вырывается огонь вместе со всполохами дыма, которые заволок всё непроницаемой пеленой.
Лучник впереди падает как подкошенный, а остальные бандиты, услышав, что у нас в руках столь громкое и разрушительное оружие, бросились наутёк. Отбившись от этого отребья, мы продолжили путь, пока не пришли в установленное место встречи.
Это большая пещера, освещённая холодным светом кристаллов, несколькими факелами и лампами, у «стен» её валяются камни, на которых расселась «стража» представителей, а сами переговорщики нас уже ждут в центре всего этого – на влажном песке, у небольшого гнилого стола. Первый попадается на глаза человек среднего роста, окутанные в таинственность, покрытый бронёй сиреневого цвета из выделанной кожи – жилет, широкий пояс, тонкие псевдокольчужные рукава, прилегающие перчатки и короткие сапоги. Второй – высокий аэтерна в рваном кафтане какого-то богатея, с несколькими шрамами. И третий – суровая женщина, с коротким стриженным волосом, защищающая себя полным комплектом стального доспеха, на поверхности которого переливаются блики от факелов и кристаллов.
Велисарий, сняв шлем и щит и передав их «брату», убрав меч в ножны, показывая, что он настроен по-доброму.
– Приветствую вас, добрые господа и дама, – после этих слов мы подошли к столу и приготовились к переговорам.
– Говори, зачем посылал за нами и нашими подчинёнными? – устало и тихо вопросил представитель Ралаты. – У нас не так много времени, как думаешь, дитя солнца, – презрительно завершил мужчина, назвав Велисария прозвищем, которое цепляют на всех жителей не Подгорода.
– Давай, – Велисарий кивнул мне, чтобы начал говорить. – Расскажи им.
– Хорошо, – я опустил щит, и сложил руки на груди. – Понимаем, что между нами было всё время напряжение, понимаем, что ваша жизнь здесь не соль, но сейчас нам нужна ваша помощь… не без компенсаций, конечно.
– Вам нужна наша помощь? – заявила женщина, представительница местных воинов удачи. – Интересно, какая угроза вас там припёрла, что вас аж сюда покатило.
– Давай его выслушаем, – тихо проговорил ралаим и девушке ничего не остаётся, как согласиться, ибо практически каждый ходит под Ралатой в этом месте, повинуется её воле.
– Спасибо, – чуть поклонился я. – Стоит начать сначала. Два месяца назад в Нериме закончилась гражданская война и теперь они отправили свои войска на покорение Эндерала. Вражеские силы стоит у наших границ, и мы пришли к вам за помощью.
– И что же вам нужно? – вспылил золотокожий аэтерна в кафтане. – Нам об этом уже возвестила Ралата. Как ставленник местных… ремесленников и представитель народа, я скажу вам наперёд – нам трудно будет вам деньги и пищу. Невозможно. Ралата позволила выделить только часть народу в качестве рабочих.
– Нет, мы пришли сюда совсем не за вашими деньгами или пищей, – продолжаю я, коснувшись пальцами своего кисета и доставая кошель, забитый медяками и кинул его на стол. – Мы сами готовы вам предложить вам деньги, броню, пищу и даже землю для ваших бедняков. Нам нужно только одно – ваша помощь, люди в Единую Эндеральскую Армию.
– Вы хотите забрать наших людей в свои армии. Годами вам было плевать на то, что тут умирают люди, расцветает преступность. – выступил в роли обличителя ралаим. – Вы не защищали нас от бедности, голода и жажды, и хотите, чтобы мы встали с вами в один строй? А неженки с верхнего города не поморщат напудренные носики от того, что рядом с ними сбудет воевать беднота?
– Мессир, – заговорил Велисарий. – Разве вы не видите, что наша родина в опасности. Неужто вы не приложите усилий, чтобы люд из Арка не призирал вас, а гордился вами. Грядёт страшная война и неужто вы оставите родину в опасности? Разве вы будете сидеть сложа руки, пока неримцы станут убивать женщин и детей наверху.
– Да, – дал суровый, но честный ответ ралаим. – Мы здесь можем держать оборону годами – только стоит завалить главный вход и ни один неримец не прорвётся к нам. А через тайные входы и выходы мы можем делать вылазки, пополнять запасы и медленно грызть Нерим, – его голос стал холоднее. – Мы и так стоим в Совете, итак дали вам людей для дел теневых. Но вы хотите нас поставить себе на служу едва ли не весь Подгород. Не забываете, что благодаря вашему бездействию мы тут прозябаем в грязи.
Я посмотрел на Велисария, который готов возмутиться от такого поведения ралаима, но сдерживает себя. В холодном свете кристаллов видно, что кожа его лица стала слабо-красноватого оттенка. Чтобы не допустить тут побоища, мне приходится продолжить разговор:
– Мессир, – осторожно я заговорил, приложив руку к подбородку, – забыл вам сказать, что глава неримцев – Коарек из Кабаэта, как бы так сказать… он жутко ненавидит религию. Ненавидит настолько, что в Нерима убил всех священников и монахов, а также сжёг каждый храм и монастырь.
– Ох, я понимаю, к чему вы клоните.
– Не понимаете. Это – фанатики, они готовы изничтожить каждого, кто по их мнению… «бредит религией», – я заметил, что мой собеседник немного опешил. – Вы сами говорили, что готовы встретить их мечами. Вам честно говорю о том, что мы сожалеем – всё, что стало с этим местом, наша вина. Но дайте нам исправить это, – я быстрым движением достал карту из второго кисета и разместил её на столе, указав на Солнечный берег. – Эти земли могут стать для ваших бедняков новым домом. Мессиры, – осмотрел я всех. – Если мы не объединимся, то Нерим всех нас возведёт на эшафот и все станут жертвами безумия Коарека, – я взглянул на ралаима, и он в ответ глянул на меня, отчего мне показалось, что бездна посмотрела на меня в ответ. – Мессиры, вы же не хотите, чтобы здесь каждый ребёнок или женщина, что бы ваши родные и идеи – всё это сгорело в огне очистительного похода Коарека?
– И что же вы готовы нам предоставить, достопочтенный? –спросил аэтерна с длинным светлым волосом.
– Для бедняков мы готовы предоставить медяки и пищу, а также землю на Солнечном берегу, для воителей хорошее оружие и броню, а для ралаимов… в будущем гарантию того, что их идеи не будут преследоваться, – понимаю, что этого мало, а поэтому мне приходится включить политикана и потерев ладони, я распаляюсь обещаниями. – Мы, после победы в войне, станем помогать вам, в виде благоустройства Подгорода.
– Да что ты говоришь, – сухо усмехнулся ралаим. – Слова, слова и слова. Только обещания, кроме денег сейчас.
– Мессир, вас прошу понять, что идеи вашего «отца» находятся под угрозой. Когда Нерим вторгнется в ваши пределы, то своё «очищение от религии» он начнёт именно с Ралаты, – я сделал свой голос грубее и порывистее. – Так что вы предпочтёте? Умереть здесь, как крысы в норах или дать захватчикам и агрессорам честный бой в полях, тем самым прославив Ралату, «отца» и его веру?
Видно было, что я поставил его в замешательство. Он, как представитель секты обладает широкими полномочиями от «отца», но всё же не может говорить за всю Ралату.
– Мы заинтересованы в вашем предложении, – ответил наконец-то ралаим. – Но мне нужно узнать волю «отца» на это. Если он даст добро, то наши мечи и люди к вашим услугам, – ралаим отстранился от стола. – Я буду через пару часов.
Когда этот воин промелькнул быстрой тенью возле меня, я вопросительно посмотрел на Велисария, который всё понял и снисходительно сказал:
– Иди уже, мы и без тебя справимся. Только щит тут не оставь.
– Спасибо господин. – с поклоном ответил Велисарию и закинув щит за спину, достал свиток телепортации в Храм солнца.
Вздев руки и проведя пару взмахов я позволил магии поглотить меня, поднять и перенести в нужную точку. Испытав щекотливое чувство, меня мгновенно перенесло за огромное пространство, и выбросило в Храме, где я под ногами ощутил твёрдую плитку… и тут же на меня «упал» вопрос от одного из послушников:
– Почему от тебя прёт как от нищего?
– Потому что я был в Подгороде, идиот! – нервно ответил я, поспешая в Обитель, и пробежав пару метров усилием руки отворил тяжёлую дверь, быстро пройдя внутрь здания.
Моё появление вызвало определённую реакцию у большинства хранителей – все они стали помахивать ладонями перед носом – я только что был в помойной яме, и действительно, почему бы от меня и не пахло, как от последнего пьяницы. Быстро пробежав в главную залу обители оказался перед неприятной картиной ссоры – Джорек, Натара и Арантеаль сцепились в словестной перепалке у трона и карты, Юслан расселся за столом, а Лишари стоит в сторонке, облокотившись на кафедру и слушает их речи, а мне остаётся только тихо пройти, под тревожно-вопросительный взгляд дамы в зелёном.
Только я её увидел, только узрел эти глаза, на меня навалился шквал воспоминаний, пульс забил в ушах. Я было хотел раскрыть рот и всё выложить Лишари, мне плевать на Арантеаля и его собрание, но язык словно завяз, налился металлом.
– Мы должны по крайней мере договориться! – возмутился Джорек.
– Вам известны его требования. Для договора нет условий, – сдержанно парирует Арантеаль.
– Он видел то, что видели мы. Писания… воспоминания прорицателя. Если бы он только понял…
– Мадам, мессиры, – я не заметил, как мимо меня прошёл пепельноволосый наёмник в синей куртке, который отпустил в мою сторону иронию. – Оу, Фриджидиэн как ты свалил от нас? И тебе бы помыться, а то несёт, как от тролля.
– Дерьмо, – вставила своё слово Лишари, её голос стал обеспокоенным. – Почему ты так долго. И где Константин?
– Лишари, – я потянулся к ней.
– Фриджи! – вскрикнула она. – Где Константин!?
– Я… в том храме, – с тяжестью я стал из себя вытягивать. – Мне пришлось уйти. Я там встретил…
Я так и не смог выдавить ни слова, сколько бы не пытался. Ещё усилие и моя попытка рассеивается о расстроенный и злобный взгляд Лишари. Повертев головой, я всё же смог собраться
– Существо… та Женщина, то ли дух злобы, то ли порождение храма… оно меня столкнуло с пути, – с чувством липкого, гадкого стыда я лгу, лишь бы не вызвать презрения Лишари. – Мне пришлось сойтись с той тварью и она меня вышвырнула из храма.
– Это долгая история, – после этих слов Джеспара я увидел, как в комнате появилось ещё одно лицо, которое называют избранным и кличут «пророком»… что ж, мне до него дела нет, хочет кичить из себя гуся, то пожалуйста.
Несколько минут Джеспар нам рассказывал про их путешествие. Как они вломились в храм пирийцев и как Константин там сошёл с ума… но не о том, как я был там. Они рассказывали что-то о его несвязном бреде и то, что потом пришлось его навечно упокоить в храме. Что ж, вот ирония – один из борцов с религией не справился с проявлениями духовного мира… либо всё-таки старость ослабила его ментальную броню. А потом нам Джеспар поведал как они на поезде добрались до острова и их схватили.
«Горе-шпионы, блин», – подумал я. – «Слава Господу, что тут нет Велисария, он бы обложил всеми ругательствами наёмника и чудное порождение из Нерима, которые провалили всё».
Когда же печальный сказ окончился в Обители повисла тишина. Я кинул взгляд на Лишари и мне самом у стало печально от того, что в её очах потух прежний задор. Её уста с дрожью открылись, и услышал слова горше амброзии25:
– И это были его последние слова? Я… я не могу в это поверить.
– Просто ещё одна жертва Высших. Если мы быстро не активируем светоч, он не будет последним, – склонившись над столом, сказал великий магистр, вновь вспоминая о демонах.
– Ах, верно, «светоч», – по зале прокатился звук раздражённой речи Натары. – Если его активировать, мы, надо полагать, просто засветим Красное безумие? Или, может быть, мы могли бы на этот раз, сделать что-то, что на самом деле имеет смысл и сосредоточить свои ресурсы на поиске алхимического или чудотворного решения, а не доверяясь куче металлолома.
Лишари, которая в шоке от смерти Константина, которой надело слушать постоянные причитания о том, что её работа – бред, которой снова говорят, что дело, столь важное для неё – куча старого железа, не смогла совладать с собой и с уст её слетели слова гнева:
– Ох, клянусь жопой прорицателя, ты можешь заткнуться хоть на минуту? Весь день ты только и делаешь, что только ноешь, действуешь нам на нервы, и ничего из сказанного тобой не помогает найти долбанное решение. Почему бы тебе не пойти в купальню и не мучить там прачек своими нескончаемыми причитаниями? Это будет полезно для разнообразия.
Натара же ответила холодным требованием с оттенком угрозы, чуть подавшись вперёд:
– Ты возьмёшь эти слова назад.
– Неужели? – обнажая черностальной меч, огрызлась Лишари. – Пойди и заставь меня. Буду рада.
– Придержи язык дикий маг, или…, – задыхаясь от злобы приказывает Джорек.
Чувствуя, что обстановка накаляется, что резкий характер Лишари и вспыльчивость хранителей, которые также на взводе не доведут до добра, я, руководствуясь желанием защитить Лишари, хватаюсь за «громыхатель» и срываю его с пояса, уставляя в сторону хранителя… мне плевать на них, есть только желание оградить её от беды.
– Джорек! – кричу я. – Давай успокоимся.
– Или что? Убьёте меня? – продолжает возмущаться Лишари. – Это вы делаете лучше всего. Вы и ваш долбанный Орден.
– Тихо! – хлопнув по столу, крикнул Арантеаль и услышав ор человека, который раньше тихо говорил, я продрог. – Ты злишься, Лишари Пегаст, и я знаю почему. Но в момент, когда ты своей злобе разрушишь этот союз, жертва Огневспыха станет напрасной. Это то, чего ты хочешь?
– Я…
– Это то, чего ты хочешь? – давит Арантеаль.
– Нет. Нет, это не так, – убрав меч в ножны, отчасти успокоилась Лишари.
– Фриджидиэн, – грозно обратился ко мне великий магистр. – Может и ты уберёшь свою… трубку?
– Да, – согласился я и прицепил к поясу оружие.
– Хорошо. Я устал от этой бесконечной ссоры. Мы несём ответственность, и мы исполним её.
«Её? Может наш долг?» – подумал я смущённо, думая, как можно выполнить ответственность. Неужто великий магистр настолько устал, что язык его стал заплетаться?
Тут всем напомнил о себе Юслан:
– Хорошо сказано, Арантеаль. И как именно это сделать? Без источников светоч не полезнее груды ржавого металла.
– Хронисты этим занимаются. Они найдут ответ. Послушник, пригласи командующего войсками, генерал Эрен присоединиться к нам, – потребовал Арантеаль. – Нам нужно спланировать оборону на местности. И найди этого Велисария… сейчас нам его помощь как нельзя кстати.
После этого Арантеаль заговорил с «избранным лицом», сказав, чтобы оно, когда отдохнуло, присоединилось к ним. После этого все разошлись, кто куда. Арантеаль сцепился языком с Натарой в каком-то жарком споре. Я поднялся со стуле и пошёл прочь из этого места, но увидел уходящую фигуру девушку и нагнал её.
– Лишари! – останавливаю её криком у выхода и когда она обернулась ко мне, я увидел перед собой крайне расстроенную и озлобленную девушку. – Я… я сожалею о твоей утрате. Константин…
– Понимаю. Спасибо, что заступился, – скорбно твердит дама. – Я не знаю, что там случилось в хаме, не знаю, что тебя выкинуло оттуда. Но его поразили Высшие, что ты мог сделать против этого? Я не держу зла на тебя. Если ты говоришь правду, то тебе повезло, что ты вообще стоишь здесь. Почему ты сразу не пришёл?
Эти слова могучей рукой смахнули с меня чугунную плиту вины, гора с плеч рухнула, и я снова мог вздохнуть полной грудью.
– Прости меня, – я повинно опустил голову. – Мне было не по себе. Я решил набраться сил, чтобы сказать… и набрался.
– Что за мир говёный – ты пьёшь, мою работу тем временем матерят.
– Я считаю, что твоя работа – это важно, – решил поддержать я её, смотря на печаль, которая пленила девушку. – И чтобы не говорила Тручесса.
– Спасибо… как же меня достала эта дрянь, – вспылила Лишари и тут же пришла в покой, когда увидела «пророческое лицо»; мягким прикосновением она взяла меня за плечо, оттягивая. – Прости Фриджидиэн, у меня важное дело и тут мне нужна помощь нашего нового друга. Потом поговорим, – устало улыбнувшись. – И… тебе стоит помыться.
Странное чувство обиды… мне так хочется пальнуть в сторону «прорицателя», но это только мысль.
«А что если она с этим уникумом в отношениях» – родилась у меня в сознании проклятая и навязчивая мысль, которая одновременно вызывала озлобление, печаль и сжатие в области груди. Почему меня почертило столь… неприятное чувство?
