Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: на заре новой эры
– Конану нужна помощь, – сказал Велисарий. – Я перед всей этой битвой отправил письмо Ковенам магов севера. Они должны были прийти.
– Вы хотите, чтобы я…
– Да. Они находятся в сокрытом лагере на севере и ждут сигнала, – Велисарий всучил мне два свитка. – Сначала ты предупредишь их, а потом возвращайся ко мне… и мы закончим всё это.
– Хорошо, – киваю я и применяю первый свиток.
Моё тело подняло в воздух, все образы квартала знати смешались в одно багрово-серое пятно и меня понесло через пространство. Даже не успев моргнуть глазом оказываюсь среди палаток и лежанок под сенью деревьев, где между ними ходят мужичины и женщины в чистых длинных одеждах. Позади же раздаются далёкие залпы артиллерийских орудий.
– Кто ты? – спрашивает один из магов.
– Я посланец Велисария, Корван, – отвечаю я, жадно поглощая свежий воздух, лишённый смрада битвы. – Он призывает вас на бой, – немного театральщины решил вложить и я. – Там город в огне, безбожники разоряют его. Так вперёд, сыны и дочери Эндерала, – призываю я. – Пришло время исполнить наш долг!
– Если Велисарий зовёт нас, – поднеся ладонь к лицу, сказал он. – Мы явимся.
Маги быстро сорвались с места – не менее полусотни опасных чародеев, которые объявились на поле битвы, выйдя из замаскированного лагеря, скрытого магией у северо-западной скалы возле Арка и с помощью волшебства перенеся себя и меня ближе к месту действия. Я из леса Сердцеземья вывел сокрытый «кинжал» Велисария и приготовил его к бою. Тем временем я кидаю взгляд на Арк… город объят огнём, даже отсюда видно разрушения в нём, заметны столбы дыма, которые поднимаются из него. Сколько же добрых людей лежит мертвыми там, а сколько ещё будет убито, если мы отступим? Всё пахнет кровью, раскалённым железом и порохом. Этот запах доносится от далёких пожарищ Арка.
Я поворачиваюсь к магам, которые начинают строиться за мной неровными рядами, и вижу, как с их уст срываются проклятья, которые они говорят. В их глазах мне открывается пламя надежды на новую жизнь. Они встали под знамёна Велисария ради свободы и ради неё готовы сегодня умереть.
– За новый мир! – зазываю я в атаку. – За честь и славу!
– За новый Эндерал! – подхватили колдуны.
– Наша цель, – указываю на неширокий мост, который ведёт в Арк. – Мы должны пробиться до этого моста и захватить позиции возле него. После этого, объединяйтесь с Конаном и входите в город.
Маг, старший среди них всех, в знак согласия обнажил изогнутый клинок, и мы двинулись по зелёной траве. Неримские части, которые оказались вытеснены сюда, обратили на нас внимание, но было уже слишком поздно.
Мы наступаем по изумрудным лугам, ещё чистым не отравленным войной и враг разворачивает свои силы, готовясь встретить нас чёрно-жёлтой толпой, среди которой тут и там поднимаются стяги с изображением геральдического чёрного орла.
– За свободу человечества! – ветер доносит несуразный клич из стана неримцев.
Чародеи обнажили клинки и медленно подступают к вражеским рядом. В нас полетели стрелы, но они столкнулись о ментальные щиты. Мы же не остались в долгу, и колдуны отправили в еретиков Нерима колья льда и снопы молний, что пронзили и поразили этих псов.
– Принесите им смерть! – рычу я и мы срываемся на бег.
Полсотни магов выпускают во врагов бурю чародейского пламени и холода, электричества и энтропии, которая превращает первые шеренги неримцев в пыль и пепел. Их клинки сияют светом зачарования, а магическая сталь вскоре напьётся крови, выпуская стихии.
Я первый врываюсь в ряды противника, отталкивая немногих выживших от себя и предоставляя себе больше пространства для маневра. На меня выходят два больших воина, несущих однолезвийные секиры. Отойдя назад я едва не падаю, зацепившись ногой и тело мертвеца, и закрываюсь щитом, который захрустел от соприкосновения с оружием врага, а по моей левой руке разлилось чувство болезненной слабости. Выпрямившись, мне приходится отходить, отбивая выпады мечей и вовремя уворачиваться от секир, которыми меня пытаются достать и подставляя их под шквальную магию диких чародеев, и вот уже два секироносца лежат на окровавленной траве… обмороженные и обугленные.
Внезапно мельком я замечаю, что среди толпы противников возвышается высокого роста человек, на нём блестит панцирь, его ноги покрывает тканевая жёлтая юбка, а голову его венчает шлем с плюмажем из жёлтых и чёрных перьев. Он стоит дальше всех, у самого начала моста, и мне туда не добраться.
– Офицер! – кричу я, указывая на новую цель, которая в недосягаемости для меня, но на помощь приходят наши.
Небольшой кавалерийский отряд на полном скаку врезался во вражеский строй с фланга – длинные пики снесли несколько первых рядов, втоптав и вмазав неримцев в землю под марево крови и вспоротых доспехов и отвлекая на себя большую часть войск.
Я побежал со всех ног к рослому командиру в окружении пятерых диких магов, которые снопами искр, выставляя ментальные щиты, и струями пламени отгоняют от нас неримцев.
Вражеский офицер поднимет тяжёлый двуручный меч и идёт ко мне… я удостоился его внимания, чему непременно рад. Нашим приветствием стал стук устрашающего клинка о мой громоздкий щит, а затем ответил ему резким уколом в грудь, но мой меч только скользнул по его панцирю, так и не поразив плоть. Он, издав звериный рык, лихорадочно бьёт, пытаясь меня задеть, но его клинок только перепахивает землю, иногда попадая и по телам союзников. Дикие маги в своё время расчистили нам поле для битвы, рассеяв вражескую пехоту ценой жизни своих собратьев и сестёр.
Я пригибаюсь, готовясь к броску, и когда он подошёл ко мне совсем близко бросаюсь на него и бью со всей силы щитом в его грудь, заставляя покачнуться, а затем пытаюсь раздробить ему стопу краем щита, но его сапог из оказался стали, и я услышал только звон.
Он в долгу не остался и «наградил» меня пощёчиной… ладонь, закованная в латы сильно ушибла кожу, но я не оставлю сражения. Видя, что оборона магов ослабевает, решаюсь на последнее, что сейчас могу придумать. У меня остался последний «громыхатель», который использую. Вонзив меч в землю я достаю оружие и жму на крючок. Раздался громкий залп, а затем звон, и я увидел, как на его груди родился фонтан искр. Офицер армии резко опустил свой меч, а затем упал на колени… и вскоре уже лежал лицом в мокрой земле.
Это настолько ошеломило неримлян, что по их рядам пробежала дрожь, паника стала медленно завладевать сердцами, но прежде чем они окончательно дрогнут, пройдёт много времени. Однако мы обезопасили северную часть фронта, и я вижу, как кавалерия уже заходят сюда, чтобы подойти к огромной сторожевой башне отсюда. Выдернув из земли меч я продвигаюсь дальше с остатками диких магов и ступаю на мост. Тут пытается выстроится небольшой ряд неримлян, но чародеи сметают их заклятьями, и мы вышли на другой брег речушки под сень деревьев. Всадники пошли за нами и хлынули через мост потоком в сотню душ, набросившись на неримцев с фланга – ряд в сверкающей броне встретился с маранной чёрно-желтой рассеянной толпой и клинки заплясали у самой башни, а с запада воины из Речного усилили давление.
Я, чтобы получить сведения о положении здесь, я подбегаю к ближайшему воину из Солнечного берега, кинутого сюда для охвата неримской армии:
– Докладывай!
– Войска Конана столкнулись с десятью тысячами неримлян, и он вступил с ними в бой. Неожиданность и артиллерия обеспечили нам преимущество, мы тесним неримцев! Ещё немного, и мы выиграем битву.
– Хорошо.
Убедившись, что тут всё нормально и продвижение войск Конана усилилось, а пушки теперь бьют по южным воротам, запирая противника в городе, я достаю свиток и «упархиваю» с поля боя.
Снова оказавшись в Арке, в квартале знати я, чувствующий усталость и слабость в теле, смотрю на небо, которое становится всё светлее и светлее. Район полностью освобождён, пушки продолжают всё так же молотить врага, а у ворот на рынок кипит бой. Ко мне подбегает Велисарий, радостно сообщая:
– Молодец! Враги в городе теперь заперты, и мы перестреляем их как уток! – Велисарий показал на пушки, которые продолжают вести огонь, на арбалетчиков и лучников, которые находя цели меткими залпами делают армию Нерима слабее. – Протеже Арантеаля со своим спутником и ралаимами вычистили Подгород и теперь ведут бой за южный квартал. – Ты готов нанести последний удар? – спросил меня он, вытирая окровавленный меч. – Там на рынке их повелитель повёл против нас последний штурм.
– Сам Коарек? – с энтузиазмом спрашиваю я. – Но как мы туда прорвёмся? Врагов слишком много.
– Мы… телепортируемая на площадь. Это наш шанс взять его живым.
– Хорошо, – дрожа губами соглашаюсь, чтобы поквитаться с ним за Натару, и без секунды сомнения использую свиток, который меня и ещё два десятка воинов Оборонного совета переносит на площадь, окружённую полыхающими домами и перевёрнутыми догорающими прилавками; мы постепенно стали выходить из разрывов на теле реальности, и когда выпрыгнул последний, увидели, что вокруг нас ещё толпы врагов, но сердца наши не дрогнули, нет, только ещё сильнее наполнились решимостью.
Перед нами гордо стоит воин у разрушенного колодца, выпячивающий грудь. Вся площадь завалена телами в красных одеждах – практически весь полк Рапри здесь полёг. На нём латная броня, блестящая от дождя, и только чёрная накидка с орлом на панцире оттеняет его образ. Чёрные волосы и аккуратная бородка украшают благородный отточенный лик. Он, с обнажённым клинком, стоит в окружении офицерского состава, который пытается исправить положение, отдавая беспорядочные приказы.
– Сдавайся Коарек! – кричит Велисарий в десяти метрах от него. – Всё кончено!
– Нет! – резко ответил ему глава Нерима. – Все эти люди, да и вы тоже – все заражены религиозностью, и вы нуждаетесь в очистительной смерти! – его ладонь легла на рукоять меча. – Вы не сможете помешать моему продуманному плану, по возвышению человечества!
– Очищения не будет, – я говорю сумасшедшему военачальнику.
– Ты не дашь родиться новому миру?! – закричал Коарек, готовясь к бою. – Хорошему миру?!
– Нет! – Велисарий поднял щит. – Мы сами станем лучшим миром!
– Ты убил Натару… вероломно, как подонок! – кричу я ему в гневе. – И за это ты поплатишься!
Приготовившись, я и двадцатка воинов «Совета» в прекрасной синхронностью набросилась на офицеров Коарека, столкнулись два цвета брони – пурпурный и чёрный. На нас попытались броситься окружающие воины, но остатки стражи Арка и Единая Армия Велисария прорвались со стороны квартала знати, сковав их боем.
Я, удерживая какого-то офицера на расстоянии, наблюдаю за тем, как командующий армиями недруга схлестнулся с Велисарием. Коарек беспорядочно наносит ряд ударов, которые пытаются сокрушить щит командира, но у него ничего не получается. Мой господин широкой дугой касается панциря Коарека, распарывая накидку на нём, превратив в тряпку изумительной работы одежду. Я, отбившись от офицера, прорываюсь к Велисарию чувствуя, как из моих лёгких болезненно вырывается воздух. Меня атаковал второй воин с мечами, окутанными молниями.
Велисарий отступил, давая раскрыть себя Коареку, который вогнав в его щит свой меч, накинулся на него словно зверь. Я, отсеча руку мечнику и отпихнув его, бросился к Велисарию через толпу неримцев, вложив все силы в таранящий рывок.
Коарек ещё раз шаркнул клинком о щит и второй рукой поднял валяющийся под ногой топор и занёс их над Велисарием, готовясь вконец разбить его щит. Но, прорвавшийся, оказываюсь рядом – мой меч вонзается в руку, в локоть, прорезаясь через латы.
– А-а-а! – взвыл Коарек, меняя траекторию удара.
Я бросился на командира неримских войск и попал под шквал беспорядочных ударов. Он сражается словно берсеркер, не давая к нему подойти. Мои братья пытаются удержать толпы отчаянных пехотинцев, что пытаются спасти своего хозяина и ложатся на клинки, лишь бы телами продавить хрупкую линию.
Велисарий поднял щит, защищаясь от потока сверхсильной энергии – чародей Коарека отхлестал его прутьями молний, разваливая «укрытие». Я сдёрнул щит со свой руки и двумя руками запустил его в мага. Раздался хруст костей, и колдун с переломанными рёбрами упал на тела, сплевывая с кашлем кровь.
Мы оба остались без щитов и опять сходимся с Коареком. Он заблокировал два наших удара, моментом ударив Велисария в корпус ногой и переведя лезвие топора мне в живот. Я вывернулся, но чуть не упал в землю, и мой господин отвлёк на себя Коарека, но тот подсел под лезвием меча.
– Сдавайтесь! – крикнул Коарек, а Велисарий поднял мой щит. – Вы проиграли, ваши братья умирают. Будьте благоразумны, – обведя мечом сражающихся, сказал враг.
Велисарий только молчит, притянув к себе внимание, и я решил воспользоваться моментом. Из бурой липкой лужи вынул небольшой топорик и подняв себя на колено, занёс его и вложил все остатки сил в бросок. Коарек отреагировал поздно – он только успел рефлекторно выставить меч и оружие с звоном отлетело в сторону, но самое главное было упущено.
Мир превратился в замедленную сцену того, как Велисарий сначала рассекает плоть на ноге противника, потом, уходя от неумелого выпада, одним рубящим ударом с хрустом ломает кости на руке, а затем тычком ребра щита выбивает добрую часть зубов у Коарека, разворачивая его, чтобы потом схватить за спину. Это оказался конец.
– Ваш командир пленён! – закричал Велисарий, приставив меч к вражьей шее. – Прекратите бой, и он останется жив!
Битве пришёл конец, она стала медленно смолкать по всему рынку. Люди смотрят на эту картину с осторожностью и опаской, и все на площади замерли в ожидании приказов от командиров, а Велисарий стал давить:
– Прекратите эту бойню, иначе мы перестреляем вас как бешенных собак. Вы проиграли.
В подтверждение сказанного прозвучал боевой рог за стенами, отозвавшийся гулом предательства в сердцах неримлян. Это был знак к отступлению войск – они попытаются прорваться к порту, оставшиеся в живых подразделения стали спасаться, не выдержав натиска войск Совета.
Тем, кто стоит здесь есть над чем задуматься. Артиллерия громом и чугуном сметает неримских солдат, Конан остановил западную группировку войск и окружил её, а кавалерия дюннийцев и кочевников рассеяла сопротивление в Квартале бараков. Коарек пленён, от командирского состава врага практически ничего не осталось, пушки сверху показали весь ужас артиллерии, вымарав улицы в жуткие «краски» побоища, а десятки налётов в прежних днях сделали своё дело. С восхищением и облегчением я увидел, как первый вражеский боец в роскошном сюрко и золотой отделкой брони, высший офицер, посмотрел на оружие. Он сжал губы, махнул и с лязгом бросил меч себе под ноги. Его примеру последовали оставшиеся сотни. Перезвон и хлюпанье о лужи после дождя клинков – это наиболее радостный и долгожданный звук, самое приятное возвещение, который за сегодня я услышал.
– Каковы ваши требования? – спросил офицер. – Мы сложили оружие!
– Мы даём вам возможность уйти на свои корабли! – мой командир ещё сильнее прижал меч к шее постанывающего Коарека, багровой от крови, стекающей от подбородка. – Ваш предводитель останется у нас.
– Отпустите его, – тихо попросил мужчина.
– Чтобы он снова нас атаковал? Ступайте, мы итак даём вам многое!
Что ж, ответ врага был очевиден. Спустя десять минут все бои в городе прекратились, а через час спал всякий звон стали и залпы арбалетов, давая нам долгожданный отдых. Это была победа, но какой ценой?
Я остался немного побродить на рынке, чтобы отдохнуть после битвы и посмотреть на её последствия. Он завален мертвецами от края до края, и спрашиваю себя при виде этой картины – «ради какого безумия они подставлялись под пушки?» Но тут ещё и множество наших воинов нашли смерть. Я слышу жалобные завывания ветра, которые напевают мне угрюмые песни о смертоубийстве… всё это было не напрасно.
Подняв голову к небу, мне открывается его картина – плотные облака рассеиваются и солнце, прекрасное тёплое светило, одаривает нас лучами света и чудным великолепием. Я вспоминаю, что мы сражались ночь, рассвет и утро, у нас была цель, святой долг, – защита родины.
На мои губы лезет слабая усмешка. Ни Арантеаль, ни Коарек – никто не достиг своих целей. Первый сошёл с ума и решил нас всех убить в разрушительном взрыве, а второй в желании как можно быстрее принести «очищение» повёл тысячи людей на верную смерть. Эта жестокая бойня ничего не принесла всем сторонам конфликта, лишь нам удалось спасти страну. Коарек в тюрьме, его офицер-командующая Альма готовит план отступления, ибо гибель её армии была мучительной и жуткой.
Я кидаю взгляд на одно из знамён с орлом, которое стоит где-то в стороне – рваное, потрёпанное и ставшее символом страшного поражения. Теперь оно ещё будет олицетворением несбывшихся надежд, жестокости и тщетности безумных идей. Нерим, потеряв столько людей, высосав ресурсы истощённой страны ради ещё одной кампании, ждёт кризис. Война оставит шрам на теле этого города. Даже во взгляде некоторых стражников, солдат Единой Армии и хранителей мне приходится смотреть на опустошённость, растерянность и уныние. Все они потеряли своих друзей, товарищей, а кто-то и любимых. И ныне нам пока остаётся внять ветру, который стал похоронным гимном и хвалой для погибших.
В моих ногах и руках всё захвачено усталостью… мышцы сводит судорога и зелий нет, чтобы всё это унять, но я рад этому. Конечно, лучше было бы, если мы ошиблись, если бы неримцы сидели у себя дома, но всё же… вся наша «паранойя» и подготовка – всё это не зря, и мы одержали победу… тяжёлую, но Эндерал до сих пор свободная страна, а это главное.
– Мне всего лишь нужно пару часов… отдохнуть, – говорю я себе и уплетаюсь с поля битвы, уже предчувствуя мягкость постели.
Глава 22. На закате дня
«Война. Жестокая война.
приносит несчастье, приносит смерть,
Разрывает семьи на части,
убивает жизнь, разрывает любовные узы.
И для любящего человека
не остается ни любви, ни хлеба.
Теперь только пепел и огонь,
и огонь, и мертвые»
– Из книги «Плач войны».
Ближе к вечеру. Обитель в Храме солнца.
Приятное чувство облегчения водворилось в мою плоть. Приняв несколько зелий и отдохнув, смог восстановиться и приготовиться к встрече, которую назначил Велисарий. На мне простая бордовая рубаха, штаны из шёлка и сапоги – вся эта одежда не защищает от холодного ветра, здесь на вершине, но я рад её лёгкости… это всё-таки не доспех. На моём поясе покоится один «громыхатель», как напоминание о тяжёлом дне.
Я поворачиваю голову в сторону ворот. Там теперь нет кучи тел, только куски опалённого камня и множество чёрно-багровых пятен. Вспоминая о том, что тут не так давно было, мне становится слегка противно, я отворачиваю голову. Небо, такой прекрасный небосвод я лицезрю и отсюда открывается изумительный вид на то, как облака «пылают» в закатном золоте, как ранее бирюзовое полотно становилось ярко-оранжевым, а тучи окрашиваются в нежно-розовый оттенок. Для меня эта картина – сущность умиротворения, так необходимого после всего военного безумия, которое сегодня пережил.
Но сейчас мало времени на то, чтобы всё разглядывать. Я прохожу через попалённую траву и отворяю дверь, быстро протискиваясь в щель. Взгляд налево и быстрым шагом, взлетаю на ступени закрученной лестницы, ведущей на второй ярус, где и раскинулся стол для собраний. На меня тут же уставилось несколько пар глаз в немом приветствии.
– О, вот и наш рубака, – сказал в мою сторону наёмник в синей куртке, с перебинтованными руками и ногами. – Никогда не думал, что скажу, но я рад тебя видеть.
– Джеспар, – с хрипотцой к нему обращаюсь. – Я тоже рад, что вы все пережили эту ночь. Мы ведь могли все… сгореть и не от рук неримцев, – после этих слов я прохожу дальше и занимаю один из стульев, положив ладони на холодный каменный стол.
– Я до сих пор не могу поверить, – раздался тихий поникший голос от израненной и покрытой бинтами смуглой девушки с коротким волосом в лёгкой одежде – штаны, кофта и ботинки. – Арантеаль, как он мог?
Тут вижу ещё нескольких человек – это «чудо» из Нерима, Велисарий и Аксандер… удивление прокралось в моё сердце и одновременно рад его видеть, я бы его спросил, как он пережил эту ночь.
– Он поступил по свой «чести», – сказал Джеспар, поглаживая светлую бородку.
– Так, – устало произнёс Велисарий, скрестив руки на груди, одетый в парчовый дублет, свободные брюки и туфли. – Я не хочу сейчас говорить об этом. После возвращения в Арк, Арантеаль нечасто со мной говорил, поэтому я мало что знаю. И спрашиваю у вас, какого чёрного стража это было? Он зашёл с вами нормальный, а вышел уже безумцем, который хочет уничтожить мир.
– Да тут долгая история, – заговорил Джеспар. – Даже не знаю с чего начать.
– С самого начала, – потребовал Велисарий. – Желательно с подробностями.
И нам рассказали. Про то, как это «чудо» из Нерима бежало из своей родины и было практически убито, как потом его стали преследовать видения, как началось его восхождение в Святой орден. Мы услышали «захватывающую» историю о том, как Арантеаль решил избавить мир от очищения – своеобразного конца света, когда живые души возносятся в сущность иного мира – в Высшего, и бросил на это все ресурсы, отчаянно цепляясь за подсказки в пирийских руинах. Как пришелец из Нерима бегал за какими-то чёрными камнями, а потом они отправились в город звёздников на воздушном корабле, но там потерпели фиаско, да и один из друзей «чуда» получил серьёзные травмы. Но затем их привело в Город разливов – древнюю пирийскую столицу, где чтобы достать нуминос для светоча они проникли в разум высшего, но там их постигла неудача – вероломное предательство Юслана, который сознался в том, что он нанял наёмников, он попытался помешать исследованиям Лишари и устроил покушение на неё, он перебил разведчиков, которые должны были следить за гаванью. И всё это он свершил из-за мести Арантеалю, который в давность свою на Кире перебил население деревни, которое было оппозиционно настроено против Рождённых светом… и среди жертв той бойни была семья Юслана. Всей целью его жизни стало лишить Арантеаля всего, и жажда мести ослепила его. В конце концов, Арантеаль под нашёптыванием лжи «высших», решил, что он лучше погубит весь континент, нежели даст Коереку овладеть городом и продолжить свой поход против религии. А то «чудо» из Нерима пообщалось с самим «чёрным стражем», которое оказалось пленником собственной глупости – чтобы пережить «очищение» оно заперло себя в каком-то механизме и поведала ещё одну историю – только про то, что «высшие» на самом деле слабые, но люди сами каждый раз, ослеплённые гордыней и эгоизмом убивают себя в кошмаре «очищения». И после того, как-то существо обрело вечный покой отправленные за нуминосом, вернулись на поверхность, но к своему удивлению встретили здесь не раскрытое небо и торжество тёмных сил, а жаркий бой, лютое побоище.
Мы внимательно слушали этот рассказ, от которого становилось не по себе. План тех «высших» мне показался полной сумбурностью, но вынужден признать – они хорошо сыграли на чувстве быть «спасителем» у Арантеаля и одурманили гордыней то «чудо» из Нерима. Всех вели на убой, ослеплённых и прельщённых, однако в том, что я услышал много неясностей.
– И тут на поле игр появляемся мы, – внимательно выслушав, сказал Велисарий, выдернув меня из размышлений. – Удивительно, но если бы не тот раскол и не помощь Джеспара, возможно… этого дня бы и не было.
– Это значит, что угроза «очищения» остановлена? – бережно спросила Калия.
– Я думаю нет, – посмотрев на неё, опечалил всех Велисарий. – Мне до сих пор многое непонятно, но если верить сказанному, то среди народов других островов могут появиться фигуры, которые могут завершить цикл, – командир задумался, почёсывая затылок. – К тому же, мы не знаем… есть ли ещё светочи в других краях.
– И что же нам делать? – вопросил Джеспар. – Это что, теперь и бежать некуда от всего этого? Хоть в нецивилизованные земли уходи.
– Для начала нужно отправить послания всем тем, до кого мы дотянемся, – Велисарий провёл пальцами по пергаменту бумаги. – Предупредим их о событиях, которые имели место между нами.
– Во всём этом паршиво, что после смерти нас ждёт полная жуть и Высшие, – огорчился Джеспар.
– Не думаю. Мы много раз сражались с духами, с неуспокоенными душами… если было «вознесение», то почему они восставали? – Велисарий продолжил развивать мысль, слегка усмехнувшись. – Коллективное подсознание? Что за несуразица… если оно есть, то как его не разорвали противоречивые мысли? Внутридушевные конфликты?
– Но ведь и Высшие из подсознания «вознесённых» людей, – напомнило о себе «чудо» из Нерима. – Неосознанные и движимые только злобой сущности.
– Высшие… хочешь услышать мою версию? – спросил Велисарий.
– Давай, Си’Ира, – ответила Калия.
– Скорее всего они, те, кого называют «высшими», всегда существовали, но «вознесение» каждой цивилизации для них это своеобразное… эм, как бы выразиться… создание духовной «одежды», которая появляется из всех чёрного отпечатка на душах, который образуется от всех плохих действий и мыслей. А очищение – это финальный акт… сбор и формирование этой «плоти» для демона, чтобы он мог проявить себя потом в материальном мире по своему желанию. Их действия – осознанные и полные нашей… извращённой и чёрной логики.
– То есть ты хочешь сказать, что это «очищение» впитывание знаний? – тихо спросила Калия
– Да-а, – выдохнул Велисарий. – Может быть, этот «сбор» может быть даёт им образ наших мыслей, речевые способности, понимание нас со стороны зла. А души, вы думайте, как хотите, но они отправляются в другое место, будь до «вознесения» или после.
– Интересно, что бы на это сказала та пресловутая «женщина-под-вуалью»? – покачал головой Джеспар. – Всё это сложно… что б его.
– А она… – застучав пальцами о стол, задумался Велисарий. – Как мне рассказали – та «машина» говорила о том, что она неосознанная… но стоит ли верить существу, которое от столетий одиночества могло сойти с ума и столько нафантазировать на почве галлюцинаций? – посмотрев на всех, спросил Велисарий. – Вы думайте, как хотите, но скорее всего это может быть так. Сойдя с ума, «машина» мог много чего напридумывать. Та «женщина» может быть вестником высшей воли, которая запускает «цикл», как-то действовать на историю, либо… нести ложь с целью так же повлиять на ход истории.
– Но ведь «очищения», – пытается возразить Калия. – Они показывают правоту сказанного ей или «машиной».
– Не думаю, – потёр подбородок Велисарий. – Нам доподлинно известно только об одном «очищении», то которое случилось с пирийцами. Я бы хотел увидеть артефакты других цивилизаций, строения, но пока не находил, – командир посмотрел на пришельца из Нерима. – Сколько «высших» вам являлись?
– Не больше пяти-шести.
– Интересно… почему не больше? – усмехнулся Велисарий. – К тому же, те, «высшие», они любят лгать и направлять на ложные пути. Так что верить им – себе дороже. Арантеаль вам в пример, – мой командир немного приумолк, снова сложив руки на груди. – Да и ту «одежду» для себя «высшие» могли получать по-другому… накапливая опыт и наблюдая за ними или из одного «вознесения» могло появиться духовного материала сразу для нескольких «Высших»… просто у меня на глазах один пример – пирийцы.
– Но ведь мы побывали в разуме одного Высшего, а не нескольких, – раздался голос пришельца.
На этот раз решил ответить я:
– Прошу ещё учитывать, что «высшие» вели вас по намеченной дороге, – пытаясь скомпоновать теорию Велисария, мне пришло в голову развивать его мысль. – Вас могли «радостно» принять в подготовленную душу. Да и «Слово мертвеца» возможно «определило» вас в разум «высшего», который был ближе всего к вам и следил за всем.
– Интересная мысль Фриджидиэн, – покачав головой, произнёс Велисарий. – Ладно, давайте подумаем о теологических вопросах попозже. Сейчас нас ждут насущные проблемы. Что у нас городом?
– Это вас нужно спросить, Велисарий, – произнёс наёмник в синей куртке и светлым волосом. – Это вы же у нас теперь, чем-то тут руководите.
– Не совсем руковожу-у, – затянул мой командир. – Я не король, не великий магистр. Как воин, может и могу что-то.
– Какая разница? По вашей милости мы тут сидим, и все презираемые свободно расхаживают по Арку. Так и расскажите нам, почему по городу свободно гуляют ралаимы, и дикие маги? А то как-то тревожно.
– Вам ли не наплевать?
– Да мне всё равно, – усмехнулся Джеспар. – Я и так собирался отбыть куда-нибудь на Киле. Но вот кажется, что люди не одобрят ралаимов на улицах.
– Они помогли нам в войне, Джеспар. Без них Коарек сейчас бы разгуливал по Арку победным маршем, – сердито произнёс Велисарий. – Но если вы хотите знать, что с городом… нам повезло, что это была не вся армия Нерима, а только её первый экспедиционный корпус. В общем, благодаря нашим новым друзьям из диких магов, бывших разбойников, кочевников и Ралаты, а также новым пушкам и снарядам мы одержали тяжёлую победу.
– Но не только это, мне кажется, – произнесла Калия.
– Да, фанатизм Коарека и его желание как можно быстрее уничтожить светоч сыграли с ним злую шутку. Если бы встретились в чистом поле, то шансов было бы меньше, в так в городе… он сам себя завёл в ловушку, – согласился Велисарий.
– Так что по итогам? – настаивает Джеспар.
– Ах да, – Велисарий подтянул к себе какую-то бумажку и стал с неё читать. – Из всего контингента стражи в живых осталось пятнадцать процентов, из контингента хранителей только двадцать процентов в живых, послушников и кандидатов не более тридцати процентов, а из магов около сорока процентов.
– Не весёлая статистика, – вымолвил Джеспар, опустив голову. – А что там по горожанам?
– Подсчёты ещё идут, – мрачно ответил Велисарий. – Это ещё хорошо, что мы переселили часть горожан в Речное.
– Что ж, судя по цифрам – это конец для Святого ордена, – мрачно отметил Джеспар. – Эх, старик Константин был бы рад его концу, но не жертвам.
Велисарий подтянул к себе вторую бумажку, с которой начал монотонно зачитывать текст:
– Рапорт капитана наёмников с Фермерского берега. Неримские патрули и отделения пробуют занять стратегически важные постройки – фермы и амбары, но мы пресекаем эти попытки. Противник начал сжигать и отравлять поля, нападает на караваны с продовольствием. Потери на складах составляют двадцать пять процентов от всех продуктов, – Велисарий отбросил рапорт. – Теперь нам остаётся ждать только восхождения посевов на Солнечном берегу и Речном. Без этого, Арк и армию ждёт подорожание продуктов на сорок процентов. Я попробую уговорить магов и алхимиков, чтобы они сдобрили почву и урожай можно было бы собрать быстрее, только это может сказаться на почве. Не знаю, сработает ли.
