Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: на заре новой эры
Остановившись, замедлил шаг, когда она разговаривала с «Пророком». Я услышал что-то о расследовании, о наёмниках из Дотульгарда и о том, что среди них завёлся предатель. Впрочем, увидев, что двое на меня оглянулся я пошёл дальше. Лишари – свободная девушка, она может делать, что хочет, но только одна мысль о том, что у неё может быть кто-то вводит меня в уныние и обречённость. Я только успел выхватить из её фразы «Танцующий кочевник», название таверны в квартале чужеземцев, куда она и пошла, судя по всему.
Мимо меня бредёт наймит, которого я окликаю:
– Джеспар, я рад, что вы выбрались оттуда. Честно. Нам не хватает хороших людей.
– Ох, ты расщедрился на слова, что я хороший, – устало выдавил усмешку наёмник, став демонстративно махать рукой перед носом. – Тебе что-то нужно?
– Да. Ты не знаешь, у Лишари есть кто-то?
– Оу, да вроде нет. Если честно не могу я этого знать. А что ты захотел? Положил глаз на неримку?
– М-м-м, – затянул, не желая отвечать на этот вопрос и положив руку на плечо Джеспару, тихо говорю. – Я рад, что вы вернулись. Честно. Может быть когда-нибудь мы с тобой пропустим по кружке другой.
– Несомненно, – холодно ответил на мои предположения наёмник, который продолжил путь.
Я быстрым шагом направился в таверну, скинув щит где-то в Обители. Пусть там пока остаётся, потом его заберу. Для себя решил, что только подслушаю их разговор с «удивительным лицом» и всё. Только подтвержу для себя свои мысли… или к своей радости их опровергну.
«Чем же важна для меня Лишари?», – спросил себя, пока мои ноги лихорадочно перебирают ступени Храма и несутся в таверну. Я вспоминаю, как она зачаровала мне меч, помню её подарок в виде осколка и как она всё же перестала в нашу сторону пускать язвительные фразы. Мне просто рядом с ней приятно и хорошо, весело и светло. Я вспоминаю, что забыл даже про Велисария и его идеи, забыл даже про родину и то, что она в опасности.
Быстро пробежав по кварталам города, быстро очутился у таверны. Оказавшись внутри сильным движением отпихнул пьяницу, который решил ко мне пристать и прильнул к барной стойке.
– К вам заходила девушка в зелёной обтягивающей одежде? – спросил я у мужчины, который стоит вместо держателя таверны.
– Да, ступайте дальше на второй этаж, – ответил мне мужик в фартуке. – Эх, шастают тут всякие.
– Ещё кто-то был?
– Да, туда недавно и подозрительный люд ходил. Токмо на так же на второй этаж попёрлись.
Я побежал туда и заметил, как у двери мелькнул ещё кто-то, какая-то тёмная фигура, а за ней раздавались всхлипы и странный шум. Меня это насторожило, сердце ёкнуло в груди, в воздухе завитали нотки железа. Что-то тут нечисто и взяв кружку с ближайшего стола, я швырнул в стену у комнаты, чтобы вызвать хоть кукую-то реакцию. Это глупо, но если там творятся тёмные дела, то чёрных дельцов это должно хотя бы напугать. В ушах зазвенел высокий перезвон и раздался странный шум.
– Какого! – крикнул я на лестнице, даже не успев что-либо ещё взять в руки, и дверь моментально распахнулась. На меня вылетело два человека, мелькнувшие словно тени, что чуть не снесли с лестницы, благо отпрыгнул к её подножью.
Переведя взгляд на распахнутые двери, мне приходится оставить выбежавших, буквально взлетая по ступеням. Я прорвался в комнату и пред взглядом очей моих предстала ужасная картина, от которой дыхание перехватило, словно на грудь стиснул камень. Предо мной на кровати, устланной шкурами, лежит полуобнажённая Лишари, захлёбывающаяся кровью. Тёмные фигуры, что прокрались в таверну, уже выбежали отсюда из узкой двери – след их простыл и меня объял гнев от того, что я не могу придушить их собственными руками, но сейчас не это важно.
Из живота торчит длинный пирийский меч, её руки судорожно тянутся к месту ранения, откуда бежит кровь, которая стекает потоком по темноватой коже и марает пол с кроватью. Во рту так же на зубах «играет» блеск бордовой жидкости. Все пальцы замараны кровью, а ладони конвульсивно пытаются дотянуться до оружия.
– Стражу! Что б, вас зовите стражу! – заорал я во всё горло вниз таверны, а сам приблизился: её кожа побледнела, рана сильно оттеняет синим – неужто её отравили?
Что ж, останется только один вариант действий. Я судорожно хватаюсь за рукоять меча и тяну его со всей силы и как только железка вышла из плоти, кровь хлынула вдвойне. Призвав всё могущество, что есть во мне, взмолившись к Господу о помощи поднимаю свои ладони, которые пропали в потоки лучезарного тёплого солнечного света. Вобрав всю магическую силу, направляю поток чар на Лишари в место ранения без остатка её выпуская, истрачивая все силы. Нас учили исцелять других, но это было так давно, что я уже не помню всего, что нужно искать в море энергий и вероятности, полностью отдаваясь интуиции.
Неожиданно мою левую руку свела судорога – неприятное ощущение скручивания и дрожи – мышцы запротестовали против такого количества энергии, которая через них проходит, но я не убрал конечность, неимоверным усилием воли держа. Магия, которая течёт из моей руки, изливаясь теплым потоком на Лишари и медленно заживляя рану, оказалась слишком обильной и пронизывая мышцы, заставила деградировать ткани, высасывая из них и жизнь… мою жизнь. Ощущение неприязненного огня пришло, когда судорога в моей руке отошла и уступила место адской боли, которая настолько сильно зажала мою плоть, что аж выбило искры из глаз. Но даже в этот раз я не отнимаю рук, магия продолжает проистекать живительным потоком в её тело, пока наконец-то она не иссякла во мне и ладони сами не потухли.
Свет… приятное свечение ниспало, и увидел, что мне удалось затянуть ранение на животе, но она всё ещё не приходит в себя, её очи закрыты, а кожа приобрела оттенок бледности.
«Неужто я не смог?» – рождается убийственная мысль в голове, от которой в глазах потемнело ещё сильнее.
Я же поднимаю руки и вижу, что мои ладони – они стали мраморно-белыми, вены на них вздулись синюшными лентами, пальцы сводит в судорогах и треморе, лихорадкой дёргающей конечности. С одним поворотом назад до меня дошло понимание – ноги стали ватными, пытаюсь сделать шаг, но не могу. Колени подломились и падаю на крепкие руки какому-то завсегдатаю таверну.
– Стр-стражу, – пытаюсь выдавить гортанью и языком, которые перестали меня слушаться; пробую подняться, но всё внезапно поплыло: голоса, люди, окружение передо мной – всё превратилось в одно непонятное месиво, сочетание из звуков, которые я практически не различаю, образов, которые словно закрыты пеленой воды… магия взяла слишком много сил.
Снова пытаясь пойти я рухнул окончательно. Мои руки и ноги практически переставали подчиняться, и смог только перевернуть себя, чтобы увидеть потолок. Тут же в комнату прошли стражники Арка, которые первом делом бросились к Лишари и их я распознал как большие красные пятна.
– Она всё ещё жива! – кричит прибывший стражник. – Тащите её в лазарет!
Эта новость… она у меня вызывала радость… облегчение, которое заставило меня отдаться во власть тьме. Прежде чем я провалился в бессознательный плен, на моих сухих губах расцвела улыбка, а затем мир окончательно потемнел.
Глава 12. В погоне за надеждой: «следствие вели»
«Вся жизнь испарилась
Из этого места,
Блуждала одна лишь
Больная душа»
– Из книги «Книга поэзии».
По следу
Следующий день. Арк. Лазарет в Храме солнца.
Страшные картины ночного кошмара отступили – изображениям всепожирающего огня развеялись перед самым концом. Я увидел, что воин в блистающих доспехах разогнав шквал адского пожара, встал против него и отогнал. Наконец-то сон отпускает меня, и могу бодрствовать… первое, что пришло с пробуждением стала боль в левой руке – сворачивающая и жуткая, пульсирующая и прокалывающая каждую мышцу. Она цепью скрутила конечность.
– А-а-а! – сорвался с моих уст крик, когда попытался встать и возле глаз у меня заиграла бьющаяся темнота. – Ка-кк же… бол-больно.
В стороне раздалась речь полная удивления:
– Странно, что ты вообще жив, – я смог подтянуть ноги и упираясь здоровой рукой о постель, занять полусидячее положение; через расплывчатые круги перед глазами увидел, что напротив меня стоит высокий парень в жёлтом плотном одеянии, его лицо скрыто капюшоном, а на груди блестит ромбовый амулет. – Такое количество магии должно было тебя прикончить.
В нём я признал члена Ордена апотекариев26 – тех, кто самоотверженно борется с болезнями и чумой, кто самозабвенно лечит больных и следит за здоровьем населения, а также варит большинство зелий.
– Но, – собираясь с силами, формирую мысли в уме. – Я жив.
– И это удивительно.
Я смог спустить ноги на пол и еле как повернулся. Вытянув перед собой левую руку, попытался сжать пальцы, но плоть в конечности сильно ослабла, что они только немножко согнулись, а затем резь в ладони только усилилась.
– Ты не сможешь ей ничего сделать, – отметил парень. – У тебя слишком сильно пострадали ткани при передачи магической энергии. Я могу только дать тебе обезболивающее.
– Было бы… хорошо, – вытягиваю я из себя фразы, осмотревшись.
На мне обычная туника алого цвета и лёгкие штаны из чёрной ткани. Стопы же ощущают холод серокаменных плиток, которыми устлан пол лазарета. Повертев головой вижу ещё одного человека, лежащего на соседней кровати – это девушка с каштановым волосом, облачённая в длинную домотканую рубаху. На её теле – бледных руках, у горла множественные примочки. Её лицо… ранее такое живое и прекрасное сейчас являет только мрачную тень былого великолепия. Горечь и боль охватили моё сердце… я ведь не успел, совсем немного. Ох, если бы поспешил, то остановил бы убийц, но моя нерасторопность, как мне кажется, привела к столь печальным последствиям. Что же я за… Почему такой вид этой девушки, только мысль об её утрате рвёт мне душу?
– Лиш-Лишари, – перебирая языком, сквозь усилия произношу я, потянувшись к ней рукой, но апотекарий пресёк это.
– Даже не думай. Хоть ты и приложил сверхвозможные усилия и повернул вспять некоторые биологические процессы, всё равно смертельное равнение и яд в организме практически убили её, – пояснил апотекарий. – Знаешь, ей помимо твоей магии помогло и одно пирийское колечко, которое мы с неё сняли. Оно было зачаровано на укрепление жизненных сил.
Услышав, что моё кольцо помогло ей, я немного обрадовался от того, что хоть чем-то смог помочь, когда даже сам не подозревал, к чему может привести тот дар за примирение.
– И что сейчас с ней?
Вместо ответа апотекарий протянул мне лист пергамента, на котором вверху стоит печать Лиги, а внизу текст, который читаю:
«Карточка пациента Лишари Пегаст.
Причина поступления – потеря крови по причине ранения холодным оружием в брюшную полость, отравление организма.
Состояние – стабильно тяжёлое. Введена в кому для сохранения жизненных функций.
Описание проблемы – доставлена с ранением брюшной полости, кожные покровы в районе нанесения раны были успешно заживлены магией по локации происшествия, но магический анализ показал повреждения мышечных тканей и внутренних органов, что вызывало сильную потерю крови. Ржавчина на оружии и повреждение органов спровоцировала заражение крови. А так же был обнаружен нервнопаралитический яд. Ранение холодным оружием, большая потеря крови и отравление вызвало шок в организме.
Принятые меры – Посредством введения антидота, и восстановительно-хирургических предприятий в виде операции и магического усиленного заживления удалось восстановить целостность тканей, вылечить заражение крови и устранить воздействие яда. Чтобы избежать воздействия шока и возможности внутреннего кровотечения, Лишари Пегаст введена в кому.
План лечения – применять магическое восстановление, вводить зелья для укрепления жизненных показателей».
– А если простым языком? – попросил я, отложив бумажку.
– Мы провели много операций, как и магических, так и на теле, нейтрализовали яд, но организм претерпел колоссальный шок. Проще говоря, она сейчас в коме. И ей нужен покой.
– Проклятье, – выругался я.
– Благодаря тебе она в таком состоянии, а не отправилась в загробный мир, – успокаивает меня апотекарий, положив ладонь на плечо и протянув какой-то бутылёк красного, который я тут же выхватил и приложился губами к краю сосуда, опустошив его; в мгновение ока по моей глотке протекла горькая жидкость, от которой у меня перехватило горло и возникла тошнота.
– Сп-спасибо, – сказал я, чувствуя, что левая рука медленно «прощается» с болью, но всё ещё не могу ей нормально шевелить, она ослабла, и чтобы хотя бы согнуть её в локте, мне приходится приложить неимоверные усилия. – И что же будет теперь?
– А что? Мы займёмся ей. Можешь не беспокоиться, – успокаивает меня апотекарий. – Молись, за её здравие.
«Ох, Лишари, как же печально… как же всё вышло по-идиотски», – горестно подумал я и при виде такой беспомощной, со сокрытыми веками и беспомощной дамы у меня готовы слёзы на глаза навернуться, но держу себя. Как мне бы хотелось сделать что-то, что выведет её из этого состояния, однако пока у меня нет ни единой возможности. Накатившее чувство беспомощности неприятной змеёй свернулось у сердца.
Сглотнув, я убрал от неё свой взгляд, только сотворив короткую молитву шёпотом:
– Всевышний, помоги ей. Прошу тебя, прошу… пускай я и погибну, но пусть она живёт.
Я покинул комнату, где тихо раздаётся сухой треск от камина, у стен расставлены кровати с зелёной постелью и иду в сторону выхода. Оказавшись в непросторном проходе я иду по тёмному коридору, пока не достиг лестницы, ведущей вниз. Спустившись я оказался в Святилище, где меня уже ждут. Я оказался у огромной статуи одного из Рождённых светом – Мальфаса, который представлен высоким воином в доспехах и плащом, держащим левой рукой цепь, а правую простерев вперёд. Дальше я вижу скамьи и ковры красно-золотистой расцветки.
Ностальгическая мысль возникла в голове. Тут меня посвящали, тут я говорил клятву, которую ранее предал. Но какое сейчас до этого дела? До моих ушей донёсся тяжёлый голос Арантеаля, который что-то пытается донести:
– Он сейчас мне нужен, как свидетель, Велисарий. Ты не можешь его забрать.
– Арантеаль, хочу напомнить тебе, что у нас сейчас война началась. Солнечный берег отбил все высадки, а вот в пустыне у нас оборона просела. Мне нужны все бойцы, – громко и грозно говорит Велисарий. – К тому же, это мой воин.
– Пусть он сам и решит, – показав на меня сказал Великий магистр.
Как же хотел бы присоединиться к войне с Неримом, если бы не нападение на Лишари и рука. Я подхожу и зрю, что Велисарий со снисхождением и негодованием смотрит на меня, нахмурив брови.
– Фриджидиэн, ты нам нужен, – на меня взглянул Арантеаль, взывая к надеждам в душе вой. – Ты как свидетель нападения, должен дать показания.
– Фриджидиэн, вспомни о главном долге перед родиной, – оппонирует Велисарий, так и не снимавший свой доспех, внимая к моему долгу об эндеральской войне, – Нерим наступает по всем фронтам. Нам нужен каждый боец.
Какая ирония. Моим делом стала война за будущее родного края. Я даже последовал за Велисарием, чтобы защитить дом. И по возвращении я приложил все усилия, чтобы оградить землю Эндерала от наступающего ужаса. Таков был мой долг и цель. Но потом какое-то пленительное чувство, ощущение призрачной связи отстранило моё внимание, привлекло к другому интересу. Я понимаю, что предо мной настал тот выбор, который я не желаю, о котором предупреждали. «Что же выбрать?» – рождается в голове вопрос, но тут же разрешается.
– Господин Велисарий, – еле как поднял левую руку, которая осунулась и похудела, попытался сжать пальцы в кулак, но не смог – конечность практически не слушается меня. – Командир, ты видишь. Я ничем не могу помочь.
– Понимаю, – печально выдохнул Велисарий и положил мягко мне руку на плечо. – Ладно, ты поправляйся. Как только станет лучше, я жду тебя у себя.
– Господин Арантеаль, – обернулся к седовласому хранителю. – Но свидетелем я тоже не буду…, – я подготовился, чтобы выдать задуманное. – Дайте мне принять участие в расследовании нападения. Прошу вас, – взмолился я. – В Ордене завёлся предатель, которого необходимо найти.
– Предатель… ты прав. Я уже распорядился поставить стражу для Лишари. Мы никого к ней не пропустим без согласования со мной.
– Хорошо, что вы так поступаете, – нервно говорю я. – Но что со следствием? Я прошу вас дать мне участвовать в расследовании.
– Нужно ли, – задумался Арантеаль. – Сейчас и так достаточно стражников поставлено на поиски убийц.
– Прошу вас, – я буквально требую. – Арантеаль, это необходимо сделать.
– А я согласен с Фриджидиэном, – сказал Велисарий. – Пока мои ребята занимаются обороной и подготовкой солдат, он бы порыскал по городу.
– Хорошо, – согласился Арантеаль, – я постановлю о создании оперативной группы. Только во главе её встанет бывший глава сыска преступников – Аксандер Даль’Кин. Всё, у нас и так мало времени. Встретьтесь с ним на месте происшествия.
«Что ж, сейчас это единственное, что могу сделать», – хоть немного успокоил я себя… но чувство вины и безысходности продолжает меня съедать. Я, пустым взглядом смотрю в пятки Арантеаля и Велисария – один уходит, чтобы остановить апокалипсис, а второй на войну; вижу, что меня с жалостью буравят взором послушники и некоторые магистры, пришедшие сюда помолиться.
– О, Си’Ира, Фриджидиэн, – я откликнулся на своё имя, слева от меня стоит чуть выше среднего худая девушка, с чёрным стриженным волосом, овальными чертами лица и немного загорелая – это Калия, бывшая послушница Ордена, а ныне – хранитель… и недавняя спутница. – Я сочувствую. То, что произошло с Лишари это очень горько.
– Спасибо, – от сожаления моя глава опустилась. – Мне не хватило сил её спасти.
– Это без сомнения, хороший поступок, – сдавленно отвердит Калия. – Знаешь, говорят, на месте преступления была найдена светопыль.
– Ох… она ведь не могла принадлежать Лишари.
– Понимаю. Просто большинство торговли светопылью держит Ралата. Они иногда оставляют свои посылки вдалеке от города, чтобы не было конфликтов со стражей. Я помню даже видела какой-то ящик в Шепчущем лесу.
– Спасибо, Калия, – в благодарности немного поклонился. – Я у тебя в долгу.
После этого мы попрощались, и отправился на следствие, только прихватив из своих вещей меч, сумку с документами и «громыхатель» или малую «огневицу», как я называю иногда изобретение Гаспара. Спустя полчаса оказался на месте преступления – в таверне Танцующий кочевник. Пройдя за её порог, моё сердце запеленали тернии, боль в груди напомнила мне о произошедшем. Пройдя чуть дальше, выхватываю слова протяжно текущей бардовской песни:
– Для мира обыденностью стало, в порядке вещей,
что содрогнётся сильный и колыхнётся великий,
когда услышит её голос, симфонию сладких речей,
и отойдёт на второй план мир тёмный безликий.
Но настанет момент, придёт страшный день,
когда смолкнет музыка её чудного гласа,
и поймёшь ты, узнаешь, что воплотился ты в тень,
и сердце станет хладно-ледяного окраса.
Я тряхнул головой выбросив эти колющие дух слова и продолжил движение в помещение, где меня уже ждёт стражник в комнате, которую снимала Лишари, – облачённый в привычный для здешней армии табард красного цвета с белым львом на груди, чуть полноватый мужичина среднего роста. Округлое лицо обросло седой щетиной, на носу имеется царапина, а в голубых глазах до сих пор можно увидеть блеск по пристрастию к делу. Так же с ним ещё двое стражников Арка, присланных в помощь.
– Ну здравствуй, – протянул он мне ладонь, которой заключил мою в крепкое рукопожатие. – Это ты рвался нам помогать?
– Да, мессир. Дело возбудили?
– Да. Арантеаль постановил о начале преследования. У нас от Святого ордена полный карт-бланш действий. Как звать-то тебя?
– Фриджидиэн, мессир Аксандер.
– Хорошо, – он показал мне рукой на тех двух стражников. – Они уже провели опрос посетителей таверны. Всё как всегда, пьяный люд особо ничего не видел и не слышал. Только зафиксировали, что как только сюда ворвался эндералец, спасший ту девушку, из комнаты вышли две подозрительные фигуры.
– И даже держатель таверны ничего дельного не рассказал?
– Да говорил, какой-то смуглый парень… не более того.
– Хм, как обычно, – фыркнул я. – С каких следственных действий начнём? Осмотр?
– Да, а с чего ты ещё хочешь? – усмехнулся Аксандер. – Доставай бумажки, будем записи вести.
Я правой рукой открыл сумку и достал из неё несколько листов пергамента. Быстро разлиновал и приготовился писать, положив лист на стол, внимательно смотря за всеми действиями Аксандера, описывая место совершения преступления и фиксируя его каждую деталь.
Аксандер подошёл к кровати, измазанной в крови и склонился над ней. Затем он приблизился к выкинутому мной клинку и разглядел его.
– Меч… пирийский, – он махнул рукой. – Стража, возьмите его, как улику. Сравнить бы его с порезом на теле, но один герой всё заживил на коже жертвы.
Ребята подсуетились и быстро упаковали его в такой-то тканевый мешок. Затем Аксандер переместился в смежную комнату, мгновенно припав к столику с двумя бокалами и едой, тут же став комментировать:
– Зафиксируй в протоколе, что тут есть стол, накрытый для двух персон. Видимо, она встречалась здесь ещё с кем-то, – он снова зовёт стражников и приказывает им, чтобы они убрали продукты в тканевые мешки. – Скорее всего, её отравили тут, а потом она пошла в ту комнату… её попытались убить с помощью меча. Но зачем с неё сняли одежду?
– Такие шмотки, как у неё хорошо торгуются, – заявил один из стражников. – Если торговать ими, то можно хорошо заработать.
– Или кто-то хотел скрыть следы преступления, – добавил я. – Улики. А может чтобы запутать будущее расследование.
– Ладно, в любом случае обе версии имеют место быть. – Заявил Аксандер и перешёл к осмотру вещей. – Посмотрите, – указал он на перевёрнутую лавку и пару предметов. – Мебель повёрнута. Возможно она пыталась покинуть это место, но не смогла далеко уйти… яд подействовал быстрее. Определённо. Я узнавал у апотекариев. У неё в крови был яд, сильный паралитик и снотворное.
Я всё внимательно зафиксировал, в то же время понимая, что единственно полезная информация для нас – о светопыли, одежде, которая может всплыть на рынке и яде, которые если более точно определят апотекарии, можно будет говорить более подробнее. Что ж, это хоть что-то.
– Ага, а преступников было двое. Видимо, один заманивал и травил, а второй покушался на убийство, – Аксандер отдал указание одному из стражников. – Необходимо узнать с кем могла встретиться Лишари здесь. Опросите Джеспара, этого прорицателя и Юслана.
– Их сейчас нет в городе, мессир, – доложил стражник. – А Юслан после покушения куда-то пропал, но говорят, что он уже в Храме солнца.
– Хорошо. Тогда, нужно выяснить, чем она занималась и у кого мог возникнуть интерес в её гибели. Мотив главное сейчас выяснить.
– Это можно узнать у Арантеаля, – говорю я. – Наверняка она общалась с ним перед покушением. Может быть даже узнаем что-то о мотивах.
– Хорошо, – согласился Аксандер. – готовьтесь, мы уходим. Осмотр места преступления окончен.
Через полчаса мы уже были в Обители, где у каменного стола взирает на карты Арантеаль. Я вытащил бумагу, чтобы вести записи, а Аксандер принялся задавать вопросы:
– Мессир Арантеаль, простите, что мы вас отвлекаем от дел. Это касается Лишари Пегаст.
– А, – отвлёкся от карт великий магистр. – Что вы хотите от меня узнать?
– Нам необходимо узнать, – начал Аксандер. – Что могла делать Лишари Пегаст, что могло бы спровоцировать кого-нибудь совершить покушение на убийство?
– Не знаю, – задумался Арантеаль. – Она вроде особо не с кем не конфликтовала, только накануне поссорилась с Натарой и Джореком.
– Ага.
– Вы их в чём-то обвиняете? – спросил магистр.
– Нет, мессир. Мы отрабатываем все версии.
После ответа Аксандера я записал в акте опроса то, что возможными организаторами покушениями могут быть Натара, либо Джорек, которым не понравилось, что какая-то девчонка смеет поднимать на них голос или вообще перечить. А оскорбление, которое было нанесено Натаре, для Тручессы могло стать личным мотивом.
– Насколько помню, Лишари Пегаст ещё занималась расследованием того, кто мог бы стоять за наёмниками в Старом Решенграде.
– Что за событие?
– Она изучала артефакты, связанные с пирийцами и необходимыми для нашего исследования. Пирийские руины были атакованы наёмниками, которые пытались уничтожить реликвии, – пояснил Арантеаль, сложив руки на груди. – Она пыталась найти тех или того, кто мог бы послать наёмников.
– То есть вам уже мешали в ваших исследованиях?
– Да. Но как это связано с Лишари?
– Всё может быть, – задумался Аксандер. – Может быть с ней расправились из-за её маленького расследования. Во всяком случае, мы всё ещё формируем версии. И как одна из них – на почве личных неприязненных отношений, а другая – с целью помешать вашим исследованиям. Она же была один из ведущих магов, я ведь не ошибаюсь?
– Именно, – ответил Арантеаль, отстранившись к одному из стендов. – Теперь вся работа без неё пойдёт медленнее.
– И сейчас можно ещё говорить о том, что её попытались устранить из-за её маленького следствия, – чётко проговорил Аксандер. – Нам понадобится больше людей, чтобы провести более тщательное расследование, а так же документы, Арантеаль.
– Проклятье, у меня и так мало солдат, – вознегодовал великий магистр. – Вам двух стражников что ли не хватает?
– Я могу вам выделить пару своих солдат в помощь, – внезапно позади раздался голос Велисария, который в полном боевом облачении зашёл. – Только если Арантеаль наделит их соответствующими полномочиями.
– Хорошо, – согласился великий магистр и подтянул какие-то бумажки и пером оставил на них строчки – административное повеление о подчинении Оборонному совету.
– Чудесно, – улыбнулся Велисарий. – Арантеаль, я пришёл, чтобы обсудить с тобой определённые моменты обороны и контрнаступления.
– Мессиры, – поклонился Аксандер, подбирая бумаги. – Мы оставляем вас. Спасибо за сотрудничество.
Мне интересен мотив сотрудничества Велисария со следствием. Мне кажется, что он пытается показать себя человеком деятельным, но зачем? Как он это дальше будет использовать?
Ладно, я поплёлся за стражником, который немного прихрамывая дошёл до выхода и предъявил бумаги воинам в анатомических доспехах и шлемом с лиловым гребнем. Я только сейчас вспомнил, что когда стало известно о вторжении Нерима, Велисарий и часть воинов переместилась в Храм солнца, где разместили небольшой гарнизон из полуроты тех, кто раньше был ополченцами и двадцатки – гвардейского подразделения. Интересно, но Велисарий всё больше отходит от идеалов временного войска, переходя к регулярным воинским формированиям, переименовав ополчение в Единую Армию.
«Я долгие дни не видел Гаспара и Исаила», – опечалился я, помня, что Гаспар полностью ушёл в труды по созданию «огневиц» и надзором за работами по артиллерии, а Исаил и первосвященник изучают Предание, продумывая возможность переориентировать население на «рельсы» новой веры.
Выйдя за дверь мы оказались на просторно помещение. Проклятое воспоминание, что именно здесь общался и сдружился с Лишари, «ударило» по душе тяжким молотом хвори.
– Господин Аксандер, – решил я задать вопрос, ощущая прохладу ветра и дивясь тому, как быстро успели нахмуриться облака. – Что мы будем делать дальше?
– Для начала мы проведём опрос Джорека и Натары… у них конечно есть мотив, но я не думаю, что они могли бы заказать Лишари… да и мешать исследованиям? – смутился Аксандер. – Возможно только, чтобы затормозить исследования, но с какой целью?
– Натара на совете говорила, что светоч – это трата времени и нужно сконцентрироваться на решении вопроса с Красным безумием.
– Ага, а смерть Лишари позволила бы ей надавить на Арантеаля и заставить его отвратить внимание от светоча. Но ведь есть ещё магистр Мерраджиль, который тоже занят светочем.
– Да. И судя по всему, покушение не остановило работу над этой штукой.
– Хорошо, – Аксандер взмахом руки подозвал одного из велисаритов. – Ты отпрявшись к Натаре и проведёшь опрос составлением акта. Узнаешь, что необходимо – где была, что делала после совета.
– Есть, – приложив руку к сердцу согласился воин и пошёл выполнять задание.
– Эх, вызвать бы их на допрос, – посмаковал я. – Да надавить чутка.
– Вот ты дурень, – посмеялся Аксандер. – Ты собираешься хранителю обвинение выдвинуть? Без постановления Арантеаля или решения Трибунала – это равносильно самоубийству, законник блин.
– Да я так, – махнул рукой. – Просто хотелось бы побыстрее найти этих тварей и… задержать с особым пристрастием.
– Понимаю. Ладно, хватит языком трепать. Что у нас есть ещё по материалам дела? Мы осмотрели место преступления, поговорили насчёт опроса. Я уже отправил пару стражников исследовать место, куда ушли преступники.
– Кстати, ещё могу сказать, что Юслан Ша’Рим оказался у места преступления, – от радости, что я вспомнил деталь, прихлопнул в ладоши. – Это неримский маг. Я слышал, что он там неподалёку ходил. Странно, он ведь обычно в Храме солнца безвылазно сидит. А тут решил до «Кочевника» прогуляться?
– Юслан-Юслан… а что ты можешь о нём рассказать?
– Юслан… говорят, что он прибыл с Нерима, но его имя и цвет кожи… явно не неримской национальности парень, – задумался я. – Так же он хороший энтропист. Если захочет, может от человека оставить кучу костей оставить.
– Ага. Но ведь у него нет мотива убивать Лишари. Я бы посмотрел его прошлое, только это нужно его опрашивать… если он замешан, то быстро из хранителя или велисарита суповой набор сделает. Нет… с ним будем работать, если наберём достаточно доказательств.
– Меня беспокоит светопыль, – подумал я, сложив руки на груди. – Сильнейший наркотик, и вдруг здесь. Это прерогатива Подгорода.
– И что ты предлагаешь?
– Всё просто – нам нужно связаться с Ралатой и спросить у них, нет ли в их «клиентах» скупщиков для нас знакомых. Или хотя бы из тех, кто имеет доступ к Храму солнца.
– Ты хочешь обратиться к Ралате за помощью? Я прав, или мне сейчас это послышалось?
– Да! Мы непременно должны найти этих гнид! – сорвался я. – И заставить их ответить за содеянное.
– Знаешь, если бы апотекарии не проверили её кровь на содержание светопыли, то одной из первых версий было то, что Лишари сцепилась за дозу, – сказал Аксандер, что вызвало у меня бурю негодований. – Ты меня уж прости. Я вижу, что ты… заинтересованное пристрастное лицо, и имею право тебя отстранить от дела, но я этого не стану делать, если ты свои эмоции запрячешь куда подальше!
– Но…
