Сергей Быков.
История
Она долго и внимательно наблюдала за нами издалека. Сходила, не привлекая внимания нашей молодёжи на дискотеку. Была просто в восхищении и поклялась себе, обязательно научиться тому, что демонстрировала Соле.
А потом «подставилась» под меня, случайно. Мы зацепились взглядами и…. Теперь мы вместе и принадлежим друг другу. Судьба.
Да, зима выдалась замечательная. Необычно снежная, но мягкая. Мы отрывались по полной, катались на санках и лыжах. Строили снежные крепости и устраивали великие снежковые побоища.Лепили снежных баб, а так же всё, что взбредёт на ум. Ходили на подлёдную рыбалку, не ради пропитания нет, а ради забавы. С едой у нас, слава богу, всё очень хорошо. Весело и шумно отпраздновали новый год. Всем, ну очень, как, впрочем, и всегда, понравилось!
Работали работу. Ту, которую запланировали сделать. Неспеша, тщательно, без авралов и настёгивания себя прутиком по попе. Так,как,наверное, и надо делать, чтобы достичь нужного и отличного результата. И получалось, что удивительно.
А ещё я дал, наконец-то, имя парню-неандертальцу. Пора уже, заслужил. И собственно мудрить чего-то, я не стал. К нему и так с моей лёгкой руки, а точнее вредного языка приклеилось прозвище – падаван. И теперь он стал Падаван с большой буквы – Пэ. Имя Падаван я объяснил, как означающее человека преданно следующему за своим учителем, а также человека, стремящегося к чистоте помыслов, правильным поступкам и помощи всем нуждающимся.
– Ведь ты же чтишь и уважаешь своих учителей – тычу пальцем в грудь юноши – так? Так! Помыслы твои чисты, и поступки твои, мы все видим, правильны – так? Так! Ты готов следовать и помогать, и защищать свою Амазонку – Так? Не кивай так сильно, голова оторвётся! А других? Тоже!? Ну, вот! Падаван ты и есть!
Не объяснять же право, что слово – падаван, вообще-то не имя вовсе. Да и пришло оно совсем не из нашей оперы, а из оперы космической…. Стукнуло мне вот в голову, не скажу, что, но смысл-то я передал правильный. Мне думается….
Но парню очень понравилось его новое имя. А Амазонке, ещё сильнее. Ну, как водиться, и обряд посвящения прошел и кучу подарков получил. И был он счастлив.
И естественно, тут же возбудились и остальные, новые члены племени. Мол, тоже хотим! Но тут я сказал, что рано ещё некоторым новые имена от племени Русов получать. Ещё надо проявить себя как следует, а мы посмотрим, кто и чего достоин.
Маленькую девочку, которую мы привезли ещё в прошлом году, звали Теплый Камешек. Была она тихой и созерцательной натурой. Даже можно сказать – отчуждённой. Очень серьёзный и вдумчивый ребёнок, внимательно взирающий на мир большими серыми глазами. Дети, в её племени, с ней почти не играли, взрослые относились с почтением и осторожностью. Видимо, так сказывался муар будущей Великой Видящей. Не знаю, какой она бы выросла в том племени, откуда её забрали, но она попала к нам, а тут Найдёнка-Амазонка. Прямая её противоположность. Энергии и изобретательности у которой хватало не только на себя, но и на всех, кто попадал в её поле интересов. А так как они, по сути, были ровесницами, более того, их было только двое таких девочек, и обе ещё и видящие, то Тёплый Камушек была «обречена». Вырасти отрешённой, сосредоточенной внутрь себя, неулыбчивой девой несмеяной, было ей уже не суждено. Мы тоже, конечно, влияли на характер будущей Великой Видящей. Но доминировала Найдёна. И вот, уже совсем скоро, улыбка, а потом и весёлый смех, всё чаще стал слышен от Тёплого Камушка. Участие в шкодах стало расти в геометрической прогрессии, также как синяки, царапины и шишки. Ну, и наказания по делам их! А то так же!
Тёплому Камешку, так же как и Найдёне, просто нужно было детство. Весёлое и беззаботное. Хотя бы чуть-чуть.
И кстати, Падаван отхватывал, эти наказания, не реже, чем девчонки. Ведь он был, как бы негласный, хранитель Амазонки, а теперь получается, и Тёплого Камушка. Парень-то, как правило, пытался уменьшить разрушительные последствия деятельности Амазонки. Старался отговорить от совсем уж нереальных планов – «как весело и содержательно провести время». Что, не всегда ему удавалось в полной мере. И получая очередное «А-я-яй», он только печально улыбался и разводил руками, мол – вот так как-то….
Но если возникала угрожающая ситуация, или он считал что-то неприемлемым, Падаван мог быть упёртым и стойким как скала, и даже Амазонка не могла его подвинуть в сторону.
Найдёнка, вот золотой ребёнок, сразу, правда, расставила все точки над и. «Ты, Тёплый Камушек теперь моя самая лучшая подруга – заявила она как-то за обеденным столом – и можешь играть с моим Падаваном сколько хочешь, но помни – но мой!». А! Как вам!
Это я всё к тому, что ни Тёплому Камушку, ни Шныре, ни Белой Лилии, ни двум жёнам Хвата, скромным и работящим девушкам, давать какие-либо имена было рано. Сказал шаман рано – значит рано… и все только головой покивали. А вот с моей Белой Волчицей ситуация была посложнее. Тут многозначительным шевелением хмурыми бровями меня великого, отделаться было не реально!
– Не дуй губы Белёнок. – мне всё же пришлось серьёзно говорить с ней на эту тему. – Имя не просто набор звуков и букв. Оно также влияет на человека, как и всё, что его окружает. Люди, предметы, природа, животные…. Имя отражает, зачастую, его суть, или какие-то черты внешности, его особенности.
Вот возьмём Хатака. Человек всю свою жизнь в пути. Любитель пойти за горизонт, туда, где ещё не бывал…. Ходок, идущий человек, – не находишь, что его имя, ему очень подходит? Захоти я его назвать как-то иначе и мне пришлось бы сильно задуматься.
– Ну, так уж и сильно! Старой жужелицей ты называешь его частенько. – Волчица улыбается.
– Это да! Но старым другом я называю его ещё чаще. Но вот посмотри на Соле. Знаешь, что означает её имя?
– Конечно! Солнце, или дневное око по-нашему. – она вздыхает –Ты дал красивое имя своей дочери.
– Да! Но, согласись, оно идёт ей больше чем, например, Лиса.
– Да – она снова вздыхает Волчица – она солнечная, радостная, светлая, а не плутоватая и хитрая. Хорошее имя ты ей дал… а мне вот не хочешь.
– Не спиши – я целую её в губы – Вот Сильвер, его имя означает один благородный металл, который очень ценит мой народ. Ты видела бронзу, она – жёлтая, а серебро – цветом как полная луна. Этот металл обладает удивительными свойствами, он, например, отгоняет злых духов. Если сделать из него горшок, вода будет долго стоять в нем свежей, и даже станет чуточку полезной. А какие красивые украшения получаются из него, м-м-м…. Может быть, когда-нибудь, я найду его и обязательно сделаю тебе из него что-нибудь. Да! Вот и Сильвер, в нем я вижу многие черты этого благородного металла. Вика – Виктория, это Победа. Ты же знаешь их историю. Она победила все невзгоды, все обстоятельства, рискнула всем ради любимого, прошла через такое… и в результате победила. У неё есть муж, у неё есть сын, она живёт в племени, в котором её любят и уважают. Кто она после этого как не Победа.
Найдёна – найдена. Возьми тогда Хват на сто метров, да что та на сто, на пятьдесят, дальше от берега и всё. Страшно подумать…. Поэтому она Найдёна. Ну, почему она Амазонка, ты и сама прекрасно знаешь. И так практически все. Даже меня здесь прозвали Горьким Камнем. Горьким, но всё-таки Камнем. А ты знаешь, что моё имя Пётр переводиться именно как Камень. Совпадение, случайность – я пожал плечами – может быть.
Иногда так бывает, – япокрепче обнял свою Волчицу, что к человеку приходит его имя сразу и на всегда, иногда оно меняется, иногда к имени прирастает прозвище….
Я ничего не могу подобрать Белой Лилии, потому, что она и есть – Белая Лилия. Разве не похож?
– Да, тут не поспоришь. И что ты будешь делать.
– Ничего. Просто переведу её имя на русский и так и буду называть. Ты не поверишь, у нас есть именно такое женское имя – Лилия. Последнее я произнёс по-русски.
– Лилия. – Задумчиво повторила за мной Волчица.
– В моём языке так много прекрасных, наполненных смыслом имён, но когда я гляжу на тебя, я вижу только Белую Волчицу. – Я снова поцеловал её – Мою Волчицу! Если хочешь, я вскипячу себе мозг и подберу тебе благородное и красивое имя, но…. Тебе дали твоё имя не просто так, моё сокровище, не просто так. И мне оно нравиться, нравиться его произносить. Моя Волчица… словно заклинание. А заклинание для шамана, я ведь у тебя шаман, ты не забыла, очень важны и полезны.
– Я стремлюсь пройти обряд посвящения, не потому что, очень хочу поменять имя, и уж тем более не из-за подарков, которые при этом дарят – Волчица слабо улыбнулась – а по тому, что хочу принадлежать твоему племени полностью. Сухие листья прошлых дней унёс ветер, я буду помнить о них всегда, но удерживать их не буду. Новое имя – это как второе рождение. Его дают, когда уходит ребёнок, а приходит взрослый человек…. Скажи, как будет по-русски – Белая Волчица.
Я сказал.
– Звучит необычно. Вот и выход. Именно это имя ты мне дашь на посвящении. – Она резко положила мне ладошку на губы, когда я хотел заговорить – Нет-нет… не сейчас. Я не хочу быть выше над другими. Великий шаман – она озорно блеснула глазами – сказал – рано, значит рано!
Но ты,зови меня теперь только так…по-русски.
Долгими зимними вечерами мы собирались в длинном доме. Нам было тепло и уютно. Мы много мастерили руками всяческие поделки, стремясь перещеголять друг друга в умении. Мы учились, разным наукам и житейским премудростям. Учителями выступали по очереди, кто, что умел лучше, тот тому и учил. Мы пели и музицировали. А ещё мы рассказывали истории.
Похождения деда Хатака. Путешественника, воина и немного философа. Поучительные и мудрые истории або Светлый Ручей. Невероятный и героический поход Сильвера и Вики. Рассказывал о своей прошлой жизни и о своём первом учителе, Чужом Ноже, Падаван. Белая Волчица рассказывала о себе, о своём племени, о землях, где она жила, о Большой Горькой воде, о людях, о животных, которые там водились. О том, почему и как она стала женщиной-охотницей, и что из этого вышло. Рассказывала, но не всё. Некоторые подробности она говорила только мне. Амазонка, слушая Белую Волчицу, обрела в её лице, истинную повелительницу всех Амазонок. Авторитет Волчицы, для Найдёны, с тех пор, стал непререкаемый. Так или иначе, каждому было что рассказать.
Вот такие посиделки, с разговорами и историями. Удивительными, невероятными. Только я мог, в полной мере, оценить их значимость и уникальность. Даже не могу представить их ценность, которую они имели бы в моё время. И я поклялся, тогда, сам себе, что расшибусь в лепёшку, но сделаю бумагу. Я запрягу всех сенсов, выверну мозги на изнанку, вспомню всё, что знаю об этом, но бумагу сделаю.А потом мы запишем эти рассказы и истории. Для себя, для других, для потомков…. Да!Это была самая спокойная, тихая и счастливая зима в моей жизни.
Самый важный разговор, который состоялся у меня на Осенней Охоте, был с вождями Чёрный Лис и Острый Рог. Похоже у нас, со временем, образовывается некий союз трёх племён. Пока ещё аморфный, основанный на торговых отношениях и личных связях, что уже немало, но потихоньку развивающейся и в другие области.
Инициатором этого разговора стал Острый Рог. За последние пару лет он сильно возмужал. И не только телом. После того как он стал жить своим умом, постоянно и ежедневно сталкиваясь с проблемами племени и неся за него ответственность, в нём заговорила кровь его отца, мудрого вождя Филина. Это дело усугубило наше сильное влияние на него в частности, и на всё племя в целом.
Наш образ жизни, наш быт, наши законы – это всё влияло. И конечно, на молодого вождя воздействовали наши с ним долгие разговоры. Да, парень возмужал, прежде всего, умом. Вот и этот разговор затеял он, а также сам привлёк к нему Чёрного Лиса.
– Пётр, ты часто в наших разговорах повторял, что жизнь меняется. Всегда и постоянно. Иногда очень медленно и плавно, так, что никто вокруг даже этого не замечает. Иногда быстро и стремительно! И тогда важно успеть за этими изменениями, а ещё лучше быть к ним готовыми. Но для этого нужно быть мудрым и много знать. Знать – как правильно реагировать на изменения. Сейчас жизнь моего племени, а племени Чёрного Лиса тем более, меняется быстро. Но не только наша. Жизнь других племён тоже. Хотя многие этого пока не видят и не понимают. И во многом это ваша заслуга. Твоё племя, словно камень разбивший гладь тихой воды, от которого пошли круги. Хорошо это, или плохо – вождь пожал плечами – каждый решает за себя сам. Но так есть.
Я внимательно слушал твои пояснения, которые ты давал Чёрному Лису, чем отличается жизнь охотников-собирателей, таких как наши, и жизнь оседлого племени, такого как твоё. Я вижу, я чувствую, ты прав во многом…. Но старики…. Они всегда – против. В чём-то больше, в чём-то меньше. Кроме разве что твоего оружия Пётр. У меня нет, такого как Хатак – вождь бросил быстрый взгляд на старого охотника – Да и ни у кого такого больше нет. Но если бы все мои старики были таким как он, то и разговор был бы другим.
Чёрный Лис вынужден пойти по твоему пути, чтобы не просто выжить, но сохранить своё племя. Но проблема со стариками у него решена…. Я бы не хотел для себя такого решения, да и ни кто такого бы не захотел…. Да. – Острый Рог задумчиво пошевелил веточкой угли костра. Мы все молчали и ждали продолжения.
– Этот разговор я начал из-за соли. Мне, не скрою, очень выгодно, торговать ею с тобой, очень. Но в последнее время мы, глядя на вас, стали и сами её использовать. И не мало. Вот теперь и Степные Псы станут брать её много. А ведь ещё у нас просят соль и другие люди. Очень просят. И некоторым я немогу отказать. Мы не в состоянии принести столько соли, что бы хватило всем, Пётр. Даже если я пошлю за ней всех своих охотников. И ещё, я не могу не давать соль потому, что если это не сделаю я, то кое у кого появиться соблазн пройти за ней самим, по землям, по которым исконно ходит племя Правильных Людей. А это лишние трения и напряженность. Ты всё правильно говорил Пётр, для таких как мы, охотников-собирателей, большая территория очень важна. По земле, которую мы считаем своей бродит много мелких племён – Острый Рог приложил ладонь к сердцу и слегка поклонился Чёрному Лису, мол, без обид –Таких как, например, Степные Псы. Они-то ходили по нашей земле ещё при матерях наших матерей. И мы почти ни когда не ссорились. Но вторжение большого племени, такого как, например, Чёрных Воронов, нам совсем ни к чему. А такое может быть вполне. Соль, незаметно, но быстро, становиться нужна всем.
Я только пожал плечами на это заявление.
– Я это, не к тому, что ты в этом виноват Пётр! Я это к тому, что что-то надо думать.
– И ты что-то придумал вождь – спросил я парня.
– Да, Я думаю нам, – он обвёл рукой себя, меня и Чёрного Лиса – вождям, нужно послать за солью следующей весной своих людей одной партией. Так будет намного безопасней, так мы наберём много соли, кому, сколько надо, да ещё и на обмен останется.
Хм, умно, умно, – подумал я про себя – пожалуй, сейчас у меня достаточно мужчин,чтобы отрядить партию за солью, без ущерба для остального. Да, чёрт возьми, я и сам бы прогулялся бы, а то, последнее время, что-то подзакис я, на одном месте сидючи. А организм-то молодеет, энергия бурлит, приключений жопа, мать её, жаждет! А ещё, место посмотрим, где соль залегает, чтоб знать, а то не дай бог… а у нас только Хатак, да Батор там были. И соль, кстати, можно попробовать добыть почище, ну, или на месте очистить…. Со всех сторон плюсы, как не погляди.
– Хорошее предложение – покивал головой Чёрный Лис – мне нравиться.
– Поддерживаю – кивнул и я. По лицу Острого Рога было видно, как он доволен, что мы оценили его предложение. Всё ж, такие крутые перцы как я, Чёрный Лис, Хатак одобрили результат его долгих дум, бессонными ночами…. Это приятно, это греет.
– Если бы уважаемый вождь и шаман Горький Камень ещё сделал бы чудесные повозки, такие как ту, на которой Хват возил чёлн, то… нет-нет – замахал Острый Рог руками на мои приподнятые брови – не за так, конечно, не за так. То мы бы смогли набрать ещё больше соли.
– Молодец, – проворчал Хатак – на ходу шкуру снять норовит!
– А и правильно – я подмигнул парню – для дела, то почему бы и нет! И, раз все согласны, давайте обсудим детали. Когда, чего, сколько….
В результате этого разговора я сейчас стою на взгорке возле переправы через речку, которую я про себя назвал – Стикс. Стикс – река забвения. Река, в каком-то смысле, разделившая мою жизнь на до, и после. Только вместо Харона, был Хатак!
Былоуже ближе к вечеру, весеннее солнце на безоблачном небе мягко грело, пробуждая к жизни природу. Лепота. Мы только недавно закончили переноску соли через брод. Делать это пришлось на себе, так как тележки,груженые мешками, по камням переправы не прошли бы. Но ничего, народ тут не избалованный, ручками работать привыкший. Я и так, тут сильно им помог. Мало того, что мы сделали обещанные телеги, две Острому Рогу, две себе и одну Лису, так ещё и наделали бронзовые кирки и ломы, а также пару лопат. Всё это резко не только ускорило выемку соли, но и позволило пробиться к чистому пласту галита, в глубине породы.
Сама-то выработка представляла собой, скорее большую яму, чем шахту, уходящую слегка наискосок вглубь холма. Вот мы, охотники трёх племён и поработали, ударно, побиваясь к чистой соли. Два дня кайлом махали, меняясь сменами, но результат того стоил.
Сам поход, туда и обратно, прошел, по утверждению того же Хатака – скучно. Никто, из маячивших то там, то сям, хищников в нашу сторону даже не рыпнулся. Много нас. Моих, кроме меня, шестеро. Хват, Падаван, Ярик, Шныра, Крук и Хатак, кудаж без него. Ну, и Зверь тоже. Двенадцать человек от Правильных Людей и восемь от Степных Псов. Толпа! По нынешним временам – войско. А по вооружению – мега войско. Теперь, после переправы, Правильные Люди и Степные Псы отправились вместе, до стойбища Правильных Людей, а там уже люди Чёрного Лиса пойдут к себе. Мы же пойдем в лагерь, так сказать, напрямую, срезая немалый угол в степи, экономящий нам дня полтора, как минимум. Правильные Люди звали нас с собой, так безопасней, но мы отказались, сами дойдём. Нас просто так не съешь. Бронза в брюхе вообще плохо переваривается, особенно когда она попадает туда не через рот.
Вот уже еле видны точки охотников дружественных племён в воздушном мареве, подымающемся от прогревающейся земли, а я все стоял и смотрел…. Туда, на противоположный берег, вверх по течению, откуда я пришел, уже дай бог памяти, пять лет назад. Пять лет! Мда.
Никто не тревожил меня, в том числе и Хатак. Он, лучше, чем кто-либо, понимал моё состояние. Надо бы уже определиться, идти сразу, или заночевать в памятной пещере. С одной стороны, можно пройти сколько-то, с другой, и пройдено сегодня не мало. Надо решить…. Но я всё стоял и стоял, будто чего ожидая. Иррациональное чувство. Ты ничего не ждёшь, но чего-то ожидаешь….
Я, уже было стал отворачиваться, как вдруг…. Ох, уж это вдруг! Ощущение что желудок рванул к горлу, а сердце упало в пятки. И где-то на полдороги они прошли друг через друга. Вдруг я увидел небольшой силуэт, показавшийся из-за поворота рельефа речки. Ма-аленькая такая фигурка. Одинокая! Идущая оттуда, откуда пришёл, когда-то я!
Сердце грохотало в груди как набат. Сбоку подошел Хатак.
– Ну, что Пётр? Мы пойдём или заночуем в пещере?
– Скажи нашим, будем ночевать.
– Кгм, я не то что против, но просто интересно, что вдруг так.
– Есть причина. Скоро, мой старый друг, ты всё узнаешь.
– Да?! – Хатак, с подозрением прищурившись воззрился туда куда смотрел, не отрываясь я, но маленькая фигурка, медленно приближающаяся к нам, была слишком далека, для подслеповатых глаз старого охотника.
– Скоро ты всё узнаешь – повторил я на автомате – также как, надеюсь, и я.
Всё ближе и ближе подходила фигурка. Вот уже стали видны детали. Вот уже стало понятно, что на ней одето нечто очень, по расцветке, похожее на камуфляж. Но я всё гнал от себя мысли, что это именно камуфляж, ибо обмануться было бы вселенским разочарованием. Я всё никак не позволял себе верить своим глазам, но вот человек, остановившись, поднёс нечто к лицу и застыл без движения. Мля, если это не бинокль, то я съем свою шляпу.
– Что там Пётр? – Хатак дёрнул меня за рукав. – Я плохо вижу!
– Там человек. Один.
– Человек?!
– Да! И он идёт оттуда же, откуда пришёл когда-то я.
– Кто это? – и тут же поправился, глядя на мой удивлённый вид – Э-э, я хотел сказать, он из твоего народа?
– Определённо да! – теперь я видел это совершенно ясно. Потому, что изучив нас в бинокль, человек снова двинулся и многие детали я мог разглядеть совершенно отчётливо. Одет он был в камуфляж, на ногах берцы, за спиной большой рюкзак, из-за правого плеча торчали рога арбалета. В правой руке было длинное копьё с блестящим на солнце наконечником по типу «шведского пера». Другой рукой он тащил небольшую тележку с сумкой «мечта оккупанта». Этот незнакомец точно был из моего времени. И что-то подсказывало мне, что этот незнакомец мне очень хорошо знаком. Тысячи мыслей неслись у меня в голове – как, зачем, почему, от – да ну на, до – вполне вероятно. Я всё гнал от себя эту мысль, но каждый удар сердца бил в груди как набат – он, он, он! И только широкая шляпа мешала разглядеть черты лица, чтобы окончательно удостовериться в своей безумной догадке. Моё состояние не укрылось от проницательного взора Хатака, ещё бы, так всего колотит.
– Это кто-то, кого ты знаешь, Пётр?
– Я боюсь ошибиться! Ты даже не представляешь насколько это невероятно!
– Ты сам говорил мне столько раз, что в этом мире возможно всё!
– Ты прав мой друг, ты,несомненно, прав! Давай спустимся кберегу….
И вот мы стоим друг напротив друга. Меж нами только быстрые, но тихие воды Стикса. Каких-то пять десятков метров. Для моего нового зрения, всё равно, что пять метров. Теперь я видел отчётливо…. Вот засранец, а! Всё-таки попёрся за отцом! Ну, я ему…. Хотя у самого ноги ослабли. Хорошо, что в руках моя Прелесть, на которую я навалился, чтобы не упасть. Хотелось бежать с криком – сын! Обнять, прижать к груди, надрать уши, расцеловать, но не стоило. Вон одна рука как близко к кобуре, из которой торчит обрез двустволки. Пальнёт ещё ненароком, от неожиданности…. Вряд ли он сейчас опознает, с ходу, во мне своего отца.
Сын за эти годы возмужал, ещё больше раздался в плечах, заматерел, я и сам сейчас о-го-го, а он вовсе какой-то монстрелло!
Наконец сын разглядел нас достаточно, решился прервать молчание, и подняв пустые руки громко произнёс.
– Приветствую вас! Мои далёкие и дикие предки! Я пришёл к вам с миром!
– Хэ! – это Хатак.
– С чего ты решил, что тебя тут поймут, если ты будешь говорить по русски?! Это, во-первых! А во-вторых – за «диких предков» я кое-кому, могу и уши надрать!
Вот! Именно это выражение лица театральный классик и назвал бы эталонной реакцией на фразу – «К нам приехал ревизор!»
– Кто ты?!! – опешил сын, жадно всматриваясь в меня.
– Ты, Артём Петрович, я гляжу, совсем оборзел без отцовского пригляду! Мало того, что я успел у тебя заделаться диким предком, так ты и вовсе меня признавать нехочешь!
– Отец? – Артём не верил своим глазам. Ещё бы! И я бы на его месте не поверил. – Батя?!!
– Артёмка, сыночек! – закричал я не выдержав, бросаясь в воду – Артёёёмка!
– Батяяя! – заревел он и кинулся мне на встречу – Батя!
Мы неслись друг, к другу поднимая целые фонтаны воды, и где-то посередине брода столкнулись в объятьях. Ух, силён бродяга! Чуть не задушил меня.
– Артёмка! Сынок! – кричал я – Засранец! Ты, зачем! Зачем!
– Отец! Отец! – он жадно разглядывал меня не веря тому, что видел – Как! Как! Батя – восклицал он – как такое может быть?!!
Мы пытались подбросить друг друга в воздух, мы смеялись. Мы были абсолютно мокрые, с головы до ног. И некоторые капли на лице были немного солёные.
– Однако – покрутил головой старый охотник – Сын объявился! Вот ить!
Жаркие угли тлеют в каменном кругу, сложенному из плоских камней. Ночь. Глубокая, полная ярких звёзд. Они тут явно крупнее, чем в нашем времени. Мы уже давно сидим с сыном и говорим, говорим, говорим…. Всё ни как не можем наговориться. Остальные, тактично отвалили спать, как только поели, оставив меня с ним наедине.
После нашей бурной встречи, как только улеглось первое изумление, мы двинулись к пещере, и расположились на ночёвку. Я официально представил своего сына остальным. Все были немного шокированы, голубоглазым, блондинистым гигантом. Даже я и Сильвер были помельче моего сына. Остальные и вовсе были ниже его на две головы, в лучшем случаи.
И вот мы говорим, говорим…. Так много нам нужно сказать друг другу, так много спросить. И всё так важно, необходимо, что мы постоянно скачем с темы на тему, и даже не замечаем этого….
…. – Электроника накрылась!– сетует Артём – А там, у меня, в ноутбуке пятьсот гигов и ещё волшебная коробочка на два терабайта инфы. Чего там только небыло. – сын махнул рукой – Всему звиздец!
– Да, не любит проход электричество. У меня тоже сдохли сразу и мобила и фонарь. Батарейки вздулись. Плата будто оплавилась…. Подарил корпус с экраном одному чудику, по приколу, а у того кукушка и потекла. Потом расскажу – махнул рукой на вопросительный взгляд сына. – Больше всего, как ни странно, раздражает отсутствие мелочей, чем отсутствие зомбоящика, интернета, тёплого толчка или народных депутатов, денно и нощно переживающих за твоё благосостояние. А вот туалетная бумага, зубная паста со щёткой, это – да! Хоть я и небыл фанатичным ширкателем зубов по утрам, а тут прям тянет. И ещё понимаешь какое, всё-таки, великое достижение – мобильная связь. Вот это действительно достижение человеческой цивилизации….
….– Я всю голову сломал, когда думал, что необходимо взять с собой,что ждёт меня там. Куда попаду, в когда? Какие вещи, какое оружие надо взять, так чтобы не промахнуться. Какую информацию записать? Если в будущее то, что ни возьми, всё хлам. Если в далёкое прошлое, то всё ценно. А если серединка на половинку, то вот тут-то и почешешь репу, что брать. Решил, всё-таки делать упор на информацию. Всяко пригодиться, в любую эпоху от 19 века и ниже. Много напихал дельного на ноут,авидишь, как получилось. Хорошо, что я взял с собой и книги, а то бы и вовсе локти сейчас кусал с досады. Но сам понимаешь, батя, книги – это малость! Вот в ноутбуке – там да!
– Что за книги?
– В основном, справочники разные. Карты по местоположению полезных ископаемых, морские и просто географические карты. Книги по геологии, где, как залегает, что и как выглядит. Обработка металлов, плавка, строение печей, присадки, то, сё! Народная медицина, травы там, настойки, мази. Чего собирать, как делать. Ну, оказание первой помощи при разных болезнях, диагностика их же. Три толстенных тома. Пособия по полевой хирургии.Как стекло варить, зеркала лить литература присутствует, как кожу обрабатывать. Всё это, сам понимаешь, не для промышленного производства, а для кустарного. Химия всякая, из чего, чего получить можно и куда приспособить. Занимательная механика. Всякие механизмы, колеса водяные там, токарные станки, подъёмные механизмы… ну, ты понял. Много Архимедовской механики, и наших Кулибиных современных, всякие поделки полезные на отдельных распечатках. Несколько школьных учебников, ещё советских. Математика, Геометрия, Физика, Химия опять же, всё за несколько классов. История, само собой. Даже Астрономию прихватил. Ещё есть что-то, я сейчас и не вспомню, но точно скажу, бесполезного не брал. У меня, считай, в сумке одна бумага.
– Это сынок, очень хорошо, что ты себя так подстраховал. И не горюй,что сдох сатанинский девайс, даже то, что ты принес – бесценно! Теперь мы ого-го как развернемся….
. …– Я когда поднялся на гребень, мама моя роди меня обратно, сразу понял – попадос! А уж когда мамонтов разглядел…. Честно говоря, в раздрае был полном. Понял, что проживу тут не долго, но весьма насыщенно и интересно. А потом посидел у костерка, посмотрел на звёзды, окинул сутра взглядом великолепие невероятное, и понял, что жив, что дышу, и хрен меня за просто так бес соли съешь. Долго не мог понять, куда занесло, да и сейчас…. Но далеко, это ясно.И, скажу тебе сын, положа руку на сердце, лучше уж сюда, чем в тот же сорок первый или в девятьсот пятый. Там бы не удержался, Родину полез спасать. Думаю, быстренько сгинул бы. А тут до России-Матушки тьма веков, тысячелетия! Чтоб ни сделал, пользы не будет, но зато и вреда никакого.
– А где мы батя, ты знаешь?
– Очень приблизительно. Если по времени то,думаю, тут палеолит, его середина. Это, где-то тридцать пять тысяч лет до рождества Христова. Плюс – минус, десять тысяч лет.
– Идиты! Ах… ринеть!
– Я тоже так думаю. А где географически и вовсе не ясно. Но погоды тут стоят шоколадные. Урожай, чуть ли не по два раза в год можно снимать….
… – Следак сразу сказал – глухарь! Хороший, в принципе, мужик. Другой бы муть гнал, деньги выжимал. Это он меня к Алевтине Петровне направил. Намекнул, мол, бабка сказки всякие рассказывает, а уж слушать мне их или нет, моё дело. Так с ней и познакомился. Приняла меня хорошо. Рассказала про овраг этот Блудов. А ещё сказала, что жив ты. Не спрашивай, говорит, где ты, как ты, почему уверена, что жив! Уверена и всё! Вот тут я и решил, пойду за тобой. Отрубил контракт на дядю Васю, устроился на работу в охрану, посменно, две недели на две недели, и считай эти две недели так и жил у Алевтины Петровны. Ей это в радость. Одинокая. Я ей и в огороде, и в доме, всё делал. Продукты из города возил. За три года за внука стал. Да! Три года я в этот овраг нырял. Профессором по туманным флюктуациям заделался. Столько пересмотрел и перечитал на тему порталов, хоть садись и диссертацию пиши.
– А Алевтина Петровна как?
– Мировая бабуська. Жалко её. Я всё же ушел, теперь одна совсем осталась. Тебя вот сколько раз просила в овраг не соваться, а меня от затеи не отговаривала. Понимала, не отступлю….
…. – С рыбой тут беда.
– Отец, да быть того не может. Тут по ней с берега на берег ходить можно!
– Вот-вот! Говорю – беда. Червяка покажешь, раба сама на берег лезет, из рук вырывает. Никакого удовольствия. Абзац интриге! Эх, как раньше было здорово, вскочишь в три утра, не свет, не срамши, а то не дай бог пропустишь утренний клёв. Помедитируешь на поплавок часов пять, ни поклёвки, а в голове всегда мысль – Да, сегодня не задалось. Ну, значит, завтра! Или через неделю! Или в следующем году! Перспектива, мать её ети. А тут, без трусов в воду не зайдёшь…. Я теперь только благородные сорта вкушаю. Осетринка, стерлядка, белорыбица. Икорка чёрная, в сезон. Налимья печень, угорь копчёный, судачок заливной, так, за баловство идёт. Нет интриги сынок, нету….