Сергей Быков.
История
Дальше стало только хуже.
– Хатак. – пока уменя ещё были силы хотя бы говорить, я решил попрощаться со всеми. – Хатак, подойди.
– Я здесь, мой друг, здесь. – Мутный овал лица без определённых деталей склонился надо мной.
– Хатак, я знаю, что со мной. Увы, эту болезнь мне не одолеть.
– Ты же Великий шаман Горький Камень! Неужели ты не сможешь победить злых духов напавших на тебя. Борись Пётр! Не сдавайся!
– Не стоит приписывать духам того что, они не делали, мой друг, они тут не причём. Это очень редкая болезнь. Когда время течёт обычным чередом, то и человек движется вместе с ним. Рождается, растёт, взрослеет, стареет и умирает в свой срок. Но иногда… что-то происходит не так. И тогда человек внешне выглядит словно ребенок, до самой старости, а иногда стремительно стареет и умирает, будучи молодым. Никто не знает, почему это происходит.
Я думаю,.. это портал берёт плату с меня полной мерой, за то, что увидел небывалое, за то, что встретил тебя мой друг, за Соле, за Белку и Хвата, за то что, дерзнул…. Может быть.
– Какой портал, Пётр! Укажи где он прячется, и мы с Хватом пойдём и убьём его!
– Господи Хатак! Какойже ты всё-таки первобытный. – Я криво улыбнулся – Лучше слушай. Я быстро старею и скоро это старение убьёт меня, поэтому….
Договорить мне не дали. Что-то припало мне на грудь тихо всхлипывая. Соле!
– Дядя Пётр! Дядя Пётр! Не умирай! – глотая слёзы бормотала она – Ты самый Великий шаман изо всех шаманов. Не дай этой старости убить тебя! Побори её! Побори, не умирай!
– Тихо, девочка моя, тихо, моё Солнце. – Я гладил слабою рукой пушистые волосы – Тихо. Можно умереть, не достигнув старости но, нельзя состариться и не умереть. Не плачь… и дай мне сказать важное. Пока у меня есть силы.
– Хатак!
– Я слушаю тебя, мой друг.
– Прости старый, но видно не судьба мне сдержать свои обещания и научить тебя всему, что ты хотел. Слишком мало судьба отмеряла нам сроку но, я всё же счастлив что, наши пути пересеклись.
– Это настоящее чудо Пётр. – тихо промолвил Хатак.
– Ты даже не представляешь насколько, мой друг. Даже не представляешь…. Но, всё это теперь не важно. Это – лирика….
– А теперь о важном. Теперь ты знаешь силу горького камня. Знаешь силу глины. Я показал, как можно жить на одном месте и не умереть с голоду, как сажать и убирать урожай, как строить землянки и мебель… я много чего показал. С теми знаниями и умениями которые у вас есть, с тем оружием и инструментами вас примет любое племя. Когда я… когда вы перезимуете, вы решите, уходить или остаться здесь жить и дальше. Хват!
– Я здесь учитель!
– И ты прости, что не успел научить тебя хоть чему-нибудь стоящему.
– Не говорите так, учитель! Вы столь…
– Молчи! – чуть повысил я голос – Молчи… и не забывай хотя бы то, что успел выучить.
– Соле. Девочка моя. Ты теперь главная женщина нашего племени. – я слабо улыбнулся. – Хорошо корми наших мужчин. И следи, чтобы они мыли руки перед едой, и не давай им ходить в обносках.
– Теперь ты, Белка. Хатак и Хват научат тебя всему что нужно. Я знаю, из тебя получится великий охотник и боец. И мой последний подарок тебе – это взрослое имя. Отныне и вовеки веков, я шаам Хори Каман нарекаю тебя – Ярило. Это одно из названий солнца, как и у твоей сестры, только мужское имя. Коротко – Яр. Яр – значит ярый,яркий, огненный.
Откуда-то из темноты слышались сдержанные всхлипы, но никто меня не перебивал.
– Хатак, ты – старший. После того как… возьмёшь мою Прелесть. – Я устало замолк и закрыл глаза. Потом я почувствовал, как меня кто-то взял за руку и слегка сжал ладонь.
– Не сдавайся Пётр. – Тихо промолвил Хатак.
– Я не сдаюсь.
Ещё несколько дней я прибывал в пограничном состоянии между явью и бредом. Я чихал, кашлял, иногда вместе сослюнями изо рта вылетали зубы. Кажется, парочку я проглотил.Меня била лихорадка, я – то горел, то мёрз. Организм с трудом принимал только бульон или тертые овощи, а через некоторое время норовил вернуть даже и эту малость обратно. Я уже совсем ослеп и перестал слышать. Дышал тяжело и редко. И всёникак не умирал.
Потом я впал в кому.
Глава. 7 Так вот ты какой – рояль попадана
Запах! Целые клубы сложносоставных запахов. Вонь собственного немытого тела, аромат сгорающих сосновых поленьев, дразнящий запах горохового супа и копчёного сала, мокрая шерсть, чадящий в светильниках жир и много, многое другое. Вот что, разбудило меня. И всё настолько чётко, настолько пронзительно что, первая мысль которая меня посетила, меня же и удивила. «Так вот в каком мире живут собаки», а вторя «Чтоб я сдох, если я ещё не умер!»
Яслегка повернулся.Положив на руки голову, в свете тускло горящих жировиков за столом, тихо посапывая, спала Соле. Я вдруг осознал, что я не только всё замечательно вижу но, и прекрасно слышу. А ещё мне жутко хотелось пить, я попытался облизать пересохшие губы и неожиданно наткнулся языком на острые шпеньки зубов торчащих в деснах. Что за чёрт! Я же помню, как они повылетали к Бененой маме. Зрение, слух, зубы – что, вообще происходит?
Видно моё кряхтение и сипение разбудило девочку. Подняв голову, она несколько секунд, прищурившись, всматривалась в полумрак, соображая, что её разбудило. А когда сообразила.
– Дядя Пётр! – схватив пиалу с водой, она мгновенно оказалась возле меня – Дядя Пётр ты очнулся! Из аккуратно поднесённой пиалы внутрь меня хлынула прохладная чистая вода. Блаженство! То, что надо! Слаще мёда и хмельнее зелена вина!
– Я сейчас! – крикнула Соле и унеслась в темноту землянки. – Яр! Яр! Дядя Пётр очнулся!
Да-а, с этим освещением как у негра в ж, надо что-то делать – мелькнула у меня мысль, и тут же – Что, это? Я поди помирать раздумал, раз о делах беспокоюсь!
Хлопнула дверь, шаги, загрохотали, посыпавшись на пол поленья, и возле меня нарисовались брат с сестрой.
– Дядя Пётр, ты жив? – будто не веря глазам, воскликнул Яр.
– Шшиф – просипел я – фоты! Ещё!
– Я сейчас! – мухой умчалась Соле.
– Хатах – снова просипел я – хде?
– Хатак и Хват ушли на охоту по первому снегу. Скоро должны уже вернуться. Не волнуйся – зачистил Яр –у нас всё хорошо.
Тут Соле поднесла к моим губам пиалу с водой и я, непроизвольно, поднял руку и пораженно замер, гладя на то, что увидел перед собой! Клешня, птичья лапка, мечта мумии, а не рука. Если и остальное так выглядит, то таких – даже в гроб не кладут. Такие – из него встают, когда нечистые наруку американские бизьнисьмены прячут бочку с радиоактивными отходами на старом кладбище. Да-а!
– Сколько я лешу?
Дальше я только слушал, время от времени прикладываясь попить. Рассказывали по очереди, иногда прерываясь, что бы сдержанно порыдать от полноты чувств. От того как, им было страшно, когда я умирал, и как они счастливы что, я не умер.
В полной отключке я пробыл чуть больше двух недель, а всего со дня первого недомогания прошло два месяца. Уже прошли осенние проливные дожди, заморозки прибили грязь и слякоть, и на днях выпал снег.
Страшнее всего – рассказывала Соле -было, когда я потерял сознание. Не открывая глаза и ничего не слыша, я ещё несколько дней бессвязно что-то выкрикивал, кого-то звал, кому-то грозил. Моё лицо искажали гримасы, пальцы, словно когти, впивались в шкуры.
– Великий шаман сражается с ужасным духом старости. – Сказал Хатак – Пётр самый могучий шаман, которого я встретил за свою долгую жизнь. Если кто-то и сможет победить в это борьбе, то только он. Будем надеяться.
А потом я, вдруг, затих.
– Мы подумали что, уже всё – плача продолжала Соле – ты лежал бледный и холодный, но потом мы поняли, ты всё ещё дышишь. Очень тихо, и очень редко!
Но,я совсем перестал есть, и пить, лишь иногда, очень редко, делал непроизвольные глотательные движения. И тогда можно было успеть влить в меня воды или тёплого мясного бульона. Поэтому они сидели надо мной, по очереди, день и ночь, чтобы не упустить этот момент. Они обтирали меня беспомощного, тёплой водой, помня мои наставления. Соле, словно мать, ходила за мной.
И однажды, обтирая меня в очередной раз, она почувствовала под рукой колючую поросль на лысой голове. У меня все волоса то выпали по всему телу. И тут вдруг такое! Вот тогда они осознали, Великий шаман победил страшного духа.
За разговорами, Соле организовала бульончик, я чуть-чуть поел и тут же уснул.
Когда я проснулся снова, возле меня сидел Хатак. Самочувствие было слегка получше, и это радовало!
– Хао, мой друг Хатак!
– Хао, Пётр! Великий Шаман Изгнавший Старость!
– Хатак, я тебя умаляю! Прекрати придумывать мне пафосные титулы! Мне и так хреново!
– Если у тебя из головы выпали седые волосы, а растут тёмные, если вместо старых зубов у тебя во рту растут новые, это вообще-то как?
Как? Хороший вопрос! Я и сам бы хотел у кого-нибудь спросить.
– Хатак, клянусь, я и сам не понимаю что, происходит! Надо во всём разобраться.
– Что тут разбираться. За тобой пришел могучий дух, с которым никто не может справиться, а ты прогнал его. Ты самый Великий и Могучий шаман, Повелитель Камней Изгнавший Злой дух Старости!
– Господи! Хатак! У меня нет сил спорить но, давай я так и останусь твоим другом Петром или на худой конец, просто Великим шаманом…. Э? Хатак?!
Видно было, как старому охотнику не нравится моя просьба. Тут ведь чем больше титулов на ком-то висит, тем ты круче. И не важно, охотник ты или шаман. Главное чтобы они были действительно чем-то или кем-то подтверждены. А иначе – ой-ёй-ёй! Прихватят на незаслуженном, кисло будет. Тут нет ещё толерантности и терпимости, к брехунам и любителям проехаться за чужой счёт сурово относятся. Дикари-с!Потому-то так печалился Пёстрый Полоз,когда я «нарисовался» в племени. Я хоть и сам самозванец но, по сравнению с ним, реально крутой шаман.
Так что, Хатак недовольно жевал губами, шевелил мохнатыми гусеницами бровей, но… как откажешь другу, если он просит?
– Хорошо! – Наконец родил он – Ладно! Что тебе сейчас нужно?
– Жрать, старый. Очень жрать надо! И, это… баню, иначе я сам от себя задохнусь!!!
Тук-тюк, тук-тюк, неспешные удары топором по сосновому бревну, будущему днищу лодки-плоскодонки, никак не мешали думать. А поразмыслить было о чём!
То что, со мной случилось, не укладывалось в голове. Я действительно молодел!!! За эти три недели с момента как я пришел в себя, это стало совершенно ясно. Организм ударными темпами наедал массу. Зубы выросли полностью, стали потихоньку рассасываться старые шрамы, разглаживаться морщины. Волосы пёрли как на дрожжах. Зрение, слух и обоняние стали значительно лучше, чем даже во времена моей молодости. Это слегка пугало меня и приводило в дикий восторг одновременно. Пугало потому что, неизвестно, как быстро и до какого предела покачусь я в обратную сторону. Кабы не помолодеть до состояния эмбриона! Но больше я был в диком восторге! Я жив!!! Я, сука жив, и молодею!!! Иногда так накатывало что, хотелось орать и давать вприсядку!
Я знаю как выглядит Самый Настоящий Рояль Попадана!!!
Но… как? Почему? Откуда всё это счастье?
На ум приходит только одна, логичнаяверсия, которая объясняет все факты и выстраивает в непротиворечивую схему последовательность событий.
Это – портал! Непонятная дверка в ткани времени, имеющая, тем не менее, некий весьма серьёзный защитный механизм. Только когда я лежал прикованный к постели, восстанавливаясь после «болезни», у меня нашлось время сопоставить странности, которые творились с самого начала.
Вирусы, микробы, бациллы, вся эта «шерсть» должна проникать во время открытия портала, как сюда, так и обратно. И этот процесс обязательно должен иметь последствия, хотя бы в виде странных заболеваний у местного населения по обе стороны «дверки». Но этого нет. Более того, я уж точно должен притащить целый букет воспалительных гостинцев а-ля 21й век. Но… нет, никто даже ни чихнул от общения со мной. Значит некий механизм «стерилизует» проход?
И ещё он угробил всё, что было связано с электричеством.
Дальше, мой организм начал понемногу улучшаться. Я помню, стал чуть лучше видеть, слышать, заметно прибавилось сил, перестали беспокоить болячки. Возможно, меня пытались привести к некой норме но, в какой-то момент что-то пошло не так, и процесс сорвался в штопор? А может слишком много во мне всякой гадости? Современной химии, тяжелых металлов, физических изменений, и что-то решило переделать всё сразу, скопом, чем долго и нудно колупаться то с одним, то с другим? И тогда мне устроили генеральную реконструкцию!
Был ли результат предрешен счастливым исходом? Ох, не знаю, не знаю! Тут явно действовала не разумная сила, а скорее сила природная. Может, был я чуть худее или чуть слабее, и у меня не хватило бы «топлива» для перестройки. Может именно та малость, воды и бульона, которую мои охотники и ребятишки умудрились впихнуть в меня, как раз и не дала выгореть окончательно? Я почему-то уверен, без них я бы не пережил перерождения.
Всё это – плод моих абстрактных умозаключений. Как было на самом деле я врядли, когда узнаю. Да и пох! Я жив! Я молодею! И это – прекрасно!!!
На зиму у меня было целое громадьё планов. И вот уже середина января, а я только-только приступил хоть к чему-то. Первую неделю я только и делал что, ел да спал. Потом начал потихоньку вставать и вовлекаться, так сказать, в процесс. Нельзя сказать что, без меня здесь всё замерло. Плодотворно работал кружок очумелые ручки, например, народ очень сильно продвинулся в резьбе по кости, так же активно велись тренировки, были спущены сверху, из сосновой рощи, заранее заготовленные материалы для кое каких проектов но, когда я всё-таки оклемался, тут-то жизнь и забурлила. Под моим чутким руководством был сделан пресс, и у нас появилось подсолнечное масло. Некоторые блюда сразу вышли на новый уровень. А ещё у нас улучшилось освещение, что немедленно повлекло за собой ежедневные занятия по арифметике и письму, а с русским языком мы и так практиковались постоянно. Хатак не обманул. Зима и вправду здесь мягкая. Не как у нас, то снег, то дождь, то дикий холод, а именно мягкая. Время от времени подсыпает снежком, температура около минус десяти двенадцати градусов, а то и того меньше. Каких-то резких перепадов пока не замечал. Красота!
Так-как лёд уже намёрз приличный, народ пилит его и загружает в ледник. Для облегчения труда пришлось на скорую руку сочинить «тяп-ляп санки». Убогие, конечно, но свою функцию выполняют. «Шедевр» потом сделаем.
Ещё в планах забить, по льду, сваи под помост в Затон. Прям от берега и до границы камышей с чистой водой. Метров тридцать придётся пройти. Надо! К весне у нас всё-таки будет лодка. Я вот как раз, в меру своих сил и тюкаю топориком по брёвнышку. Драккар мне, конечно, не построить но, добротную плоскодонку вполне по силам. Хотя участвовал я в строительстве и ладьи и драккара, чего только в реконструкции не нахватаешься. Но, то сложные конструкции, пока не с моим опытом и возможностями за такое браться. А вот по Затону рассекать, плоскодонка самое оно.
А ещё скоро надо будет собирать крапиву. И делать механические прилады, чтобы облегчить процесс изготовления из неё волокна, а из него верёвок, ниток и полотна. И уже совсем пора идти в лес, к примеченным местам, за материалом на луки и древки для копий и дротиков. Хатак – красавец! По одному только описанию нашел мне всё-таки тис. Или очень на него похожее дерево. В любом случаи я планирую, сделаю много заготовок и из ореха, и из тиса, из рябины и вяза. Да-аа! Много делов, много. Ну, ничего, ничего, помаленьку-потихоньку, тюк топориком да тюк, оно и ладно будет.
Весна! Я стою на краю обрыва и любуюсь на эпическую картину паводка. Повсюду бескрайние тёмные воды. И тем не менее, к условной границе,которую я отметил колом, до которой обычно доходит половодка, в этот раз она не дошла метра три. И очень хорошо! Пусть так будет каждый год! Да!
Я тут взялся календарь вести. Вместо бумаги – береста, ровные и чистые куски, выдержанные под прессом. Из таких же, кстати, сшил и написал азбуку. С «грифелем» мучился долго, смешивал глину с угольной пылью, сажей от светильников, жиром в различных пропорциях, выдавливал через тонкую трубочку стержни, сушил, пока наконец не получил приемлемый результат.
Хатак совершенно убеждённо указал на самую длительную зимнюю ночь в году. А это в моём времени значит – двадцать первое декабря. Скандинавский новый год – йоль. Вот от этой даты я и начал плясать. Так что, сейчас, по моим записям, двадцать третье марта. Где-то в это время, в прошлом году, я уже шел,катя велик вниз вдоль речки навстречу своей судьбе.
Март прошел у нас под девизом «Добудем из клёна кленовый сироп». И мы таки его добыли. Это я вам скажу, была целая эпопея. Эти переливания, эти кипячения, выпаривания. Вагон дров угрохали. Но каков результат! Амброзия, божественный нектар! Я сам ложками хлебал, так по сахару соскучился, а остальные, как только попробовали первый результат, энтузиазм по добыче сиропа стал просто зашкаливать. Стоят в закромах пятилитровые горшочки, аж десять штук, душу радуют. Теперь балуем себя травяным чаем с кленовым сиропом, как баре.
А вот с медком всё никак не срастается. И вроде пчёл над нашим заливным лугом немеряно, а пчелиное гнездо всё ненаходится. А уж мы их ищем весьма внимательно.
Скоро должны появятся гонцы из племени Правильных Людей, так говорит старый охотник. Вместе сними, вернёмся в стойбище, торговать соль и шкуры. У нас уже всё к этому готово.
Немного глиняной утвари, в основном глубокие чашки и пиалы да пара горшков, резные фибулы и пряжки, серьги, подвесные кольца и простенькие бусы, а так же простенькие подвески в виде цветов, фигурок зверей и переплетенных геометрических фигур. Ещё пару ремней с пряжками и несколько симпатичных небольших кожаных сумочек с застежками в виде пуговиц. На такой ассортимент я мог обобрать всё племя до нитки, если они у них были бы. Но мне нужно только соль, хорошие шкуры и кожи.
Вырезано из бивня мамонта «Копьё Вождя», полуметровый широкий наконечник с завитушками и прорезными узорами насаженное на резное древко, покрытое простеньким лаком. В целом смотрится красиво но… как я и обещал мало функциональное. Грешным делом подумал что, Хатак и себе захочет такое, но старому охотнику такой выпендрёж оказался не нужен. Взяв за образец мой клевец, он сделал себе воистину убойную штуку. Тяжелая, грамм в пятьсот, ударная часть, стилизованная с большой экспрессией под голову цапли, была надета на вязовую рукоять, обмотанную плетёным шнуром из крапивного волокна и покрытую несколькими слоями лака.
При проверке, Хатак, казалось, обманчиво легким ударом пробил череп лошади, добытой на недавней охоте. Ударить таким клевцом человека нужно только раз, пятнадцати сантиметровая рабочая часть гарантированно отправит на тот свет любого. Он и мне такой «подогнал». Пришлось в ответ, так сказать, от нашего стола – вашему столу, сделать ему, всё из того же бивня, пальцатую цепуру с медальоном. Сама цепь из овальных бляшек с прорезным геометрическим орнаментом, а медальон в виде оскаленной морды саблезубой кошки в фас. Хатак был в отпаде, снял все свои старые ожерелья из когтей и зубов и повесил на столб в землянке. А ходил только в этой цепи.
Третьей с нами идёт Соле. Конечно, и её брату, и Хвату хотелось покрасоваться в племени, но я сказал – Рано! Они и увяли.
Соле! Эта огневолосая зеленоглазка за год, на отличных харчах в тепле и ласке, при правильной физической нагрузке их девочки-подростка стремительно трансформировалась в очень юную но, уже девушку. Похорошела, вытянулась вверх, шнуровочку кое, в каких местах на одёжке пришлось подраспустить. Чистенькая, сияющая, и если разбивать сердца мужчин ей пока ещё рано, то своим «прикидом» она точно «убьёт» половину женского состава племени, если не всю. В общем-то, как модель а-ля «Каменный век» я её и беру, помимо одежды на ней будет висеть целая выставка «Последний писк неолита». Серьги, прорезные крупные бусы, красивые подвески, резные кольца на пальцах, плетёный ремешок с подвесками на поясе, гребень, заколки в волосах, фибулы. Как только всё это разглядят женщины,у мужчин племени Правильных Людей настанут «весёлые времена».
Кстати, то что, на обильной и разнообразной еде в рост пошли брат с сестрой неудивительно, но и Хатак весьма преобразился. Мягкая пища, супы, каши, варенные и свежие овощи. И вот уже старый Хатак выглядит не таким уж и старым. Да, никуда не делись морщины, и зубов не прибавилось, и волос по-прежнему седой, но… Хатак стал гораздо бодрей, резче. Его лицо часто посещает довольная улыбка. И уже видно что, ему не шестьдесят и не пятьдесят, а слегка за сорок. И если, извините за анатомизм, ему не будет поддувать в задницу морозным сквознячком, если у него будут сухие ноги, и он не будет дышать угарным газом возле костра, ютясь в тесной яранге, то он вполне проживёт ещё многие годы. На таких-то деликатесах!
Через три дня, как и предрекал Хатак, явились гонцы сообщить, что племя уже стоит на переправе и Острый Рог ждёт в гости Великого шамана. Пришел Молодой, что неудивительно, а также ещё четверо охотников, одним из которых был Батор. Значит всё-таки выжил, и даже встал на ноги. Красавчик!
Хатак был искренне рад видеть Батора, он часто поминал его в своих разговорах, хвалил как охотника и тепло отзывался как о человеке. Даже сдержанно хвалил, как тот мечет дротики, это Хатак-то, у которого кто не косорукий, тот косоглазый. И очень сожалел что, его нет рядом с нами. Я даже однажды поинтересовался, может быть, Батор сын Хатака? Старый долго смотрел в огонь и ответил, что он был бы счастлив, но он не знает. И да, отцам необходимо знать своих детей! Теперь, после долгого общения со мной он это отчетливо понимает.
Что бы в будущем избежать лишнего геморроя с праздношатающимися аборигенами там, где я живу и работаю, велел ставить лагерь на верху, на одной из полян расположенной недалеко от обрыва. И посещать лагерь не больше чем по два человека зараз, это чтобы поговорить с потенциально нашими людьми без лишних ушей, да и показать им можно чуть побольше чем остальным.
В результате все пришлые по очереди побывали у нас в гостях, поохали, поахали. Уж не знаю, кто из них стучит шаману, а кто вождю, но на ночь у нас остались Молодой и Батор. И если Батор приглядывался с неким непониманием, того ли он перед собой видит, то Молодой первое время вообще смотрел на меня открыв рот и вытаращив глаза. Он то, в отличие от Батора, общался со мной гораздо дольше и плотнее, и незаметить странностей в моём облике немог. Было насмелился спросить, а я ему так подмигнул, у него все вопросы в горле и застряли.
Молодой и есть Молодой. Хороший парень, но и только. Поэтому был сдан на попечение Хвату, а вот с Батором у нас состоялся обстоятельный разговор.
Уход Хатака ни как не улучшил климат в племени. Если раньше дурацкие закидоны ещё как-то удавалось сгладить группе авторитетных охотников во главе с Хатаком, то теперь всё стало хуже. А тут ещё между шаманом и вождем сильное недовольство друг другом появилось. На Осенней Охоте вождь зажег в стойбище костёр огнём из руки, все в шоке, а шамана чуть кондрашка не хватила. В ответ он грозился призвать духа Чёрной Воды и всем всё показать.Народ выжидает. Но ничего хорошего, как думает Батор, не будет. А ещё никто не сомневался что, мы все не пережили зиму. Три охотника, один из которых старый, другой молодой, да двое детей… какой бы я небыл могучий шаман шансов у нас небыло. Острый Рог так и сказал своим людям, что бы они принесли все, что от нас осталось, при всех, не стесняясь. Но Батор верил, нет – знал, мы все живы.
– Кгм… – как всегда очень содержательно прокомментировал Хатак.
– Ну-у! – не остался в долгу и я.
Помолчали. Я ясно видел, что Батор хочет но, никак не может начать важный для себя разговор.
– Великий шаман Горький Камень, – решился наконец Батор – я давно хотел поблагодарить за то что, ты спас мне жизнь.
– Батор, – прервал я его – поверь, моей заслуги тут нет, если пациент хочет жить никакой доктор не поможет.
Батор недоуменно воззрился на меня, не понимая, что сейчас услышал.
– Великий шаман шутит – просветил его Хатак – он бо-ольшой любитель. Он говорит, что ты сам боролся за свою жизнь. Поверь, – Хатак ухмыльнулся – Великий шаман знает,что такое, бороться за свою жизнь.
– Нет, Великий шаман. – Батор прямо посмотрел мне в глаза – Может быть от ран полученных от Длиннолапого я вылечился сам, хотя я в это не верю, но если бы ты не пришел к нам на помощь когда на нас набросились гиены, от меня бы сейчас не было даже костей.
– Кто знает? – Пожал я плечами – Может, смогли отбиться и сами.
– Может и отбились, – Батор криво улыбнулся – но для этого нужно было бросить меня. Уважаемый Хатак меня бы не бросил. Остальные – да. Не потому что, они трусы или плохие, просто наше племя и так потеряло уже слишком много охотников. Племя важнее. Как только гиены убили бы Хатака, остальные отошли, они не стали сражаться за охотника который толи выживет, толи нет. Поэтому ты спас нас всех, Великий шаман, но прежде всего меня. Я говорю – спасибо, Великий шаман!
Мы немного помолчали
– Я понял тебя, Батор. Скажи, почему ты думаешь что, Хатак бы тебя не бросил?
Молодой охотник устремил свой взор на так и не проронившего ни слова деда.
– Всё что я знаю, всё что умею – благодаря мудрому Хатаку. Почти всему меня научил он, остальному я выучился, подражая ему. Слушая его истории о том, где он был, что видел, я знал, однажды я тоже пойду туда, где никто ещё небыл, увижу то, что никто не видел. Но чтобы отправится в путь нужно быть ловким, сильным, умелым, так сказал мудрый Хатак. Я верил и готовился.
Ты спрашиваешь, Великий шаман, почему меня не бросил бы мудрый Хатак? Не знаю. Тут – он постучал себя по голове – я знаю, бросить меня было правильно, но то, что здесь – он коснулся груди – мне говорит «Хатак тебя не бросит». Не знаю, может потому, что он мне… мой… – Батор никак не мог найти правильное слово.
– Твой учитель! – помог я ему, и видя некоторое непонимание объяснил – Человек который показал как нужно кидать копьё, как скрадывать зверя, читать следы. Тот, кто научил тебя всему, что ты знаешь, поделился тем, что знал сам. Житейским опытом, мудростью…. Учитель!
– Да! – воскликнул Батор – Да, Великий шаман! Учитель – какое правильное слово!
Я смотрел на Хатака. Он всё также молчал, сидя с каменным лицом. Как бы! Но я то хорошо его изучил. Пробрало старого, ой пробрало. Такой бальзам на его сердце пролил молодой охотник.
– Ну, с этим разобрались, а что же дальше, чего ты хочешь? Я ведь вижу, ты не просто так завёл этот разговор.
– Да, Великий шаман. Когда мне сказали что, ты уходишь и забираешь с собой детей, я понял, ты во многом такой же, как и мой… учитель. Но когда я узнал, что с тобой уходит и он, я готов был идти вслед за вами, что там идти, я бы пополз, если бы меня позвали. Но эти раны. Злой дух Длиннолапого не смог убить меня, но смог убить мою мечту! Дальние странствия… я нормально хожу, но немогу идти долго, так как мог раньше. Если я бегу, то совсем небыстро, а потом – он досадно ударил кулаком по бедру – нога долго болит. Когда-то я бежал как ветер и мог загонять косулю или оленя…
– Дальние странствия закончились… не начавшись. – Глухо произнёс Батор. Повисла тишина, было слышно, как потрескивают поленья в огне. Столько боли, столько отчаяния от рухнувших надежд было в этой фразе. Наконец он продолжил.
– Мудрый Хатак потому и мудр что, знает, когда и за кем нужно идти. И он ушел за тобой, Великий шаман, ушел вослед неизведанному, и я вижу, – Батор обвёл рукой окружающую обстановку – он как всегда прав.
– Без учителя мне стало… душно! Я задыхаюсь в своём племени Великий шаман! Я тоже хочу неведомого! Может, я не так ловок и быстр как раньше, но я не буду лишним ртом ни для кого. Я решил, что найду вас и попрошусь к тебе в племя, но… – молодой охотник склонил голову и замолчал
– Что, но? – наконец открыл рот Хатак.
– Осенняя Охота.
– Что, Осенняя Охота?
– Там я встретил девушку. Очень хорошую. Она такая, она… она…
– Не такая как все? – подсказал я.
– Да! Не такая как все! – горячо вскинулся Батор – Ты очень мудр Великий шаман. Не такая как все! Нет, она лучше всех!
– Понятно – мы понимающе переглянулись с Хатаком. Парень влип! По полной!
– А она?
– Я тоже ей очень нравлюсь…. – снова замолк.
– Ну, и… – поторопил Хатак.
– Выкуп… – опять молчок.
– Я тебе сейчас… – разозлился Хатак – я тебе… – он схватил первую попавшуюся ветку и приложил ей по спине Батора. Малый только сильней съёжился. – Ты что тут стонешь болотной выпью! Я из тебя каждое слово должен тянуть?!!
– Выкуп! – сразу взбодрился Батор – Главные женщины просят большой выкуп. Шкуры, большой зуб, кремнёвые желваки. Как – он снова в отчаянии стукнул по ноге – как я смогу всё это теперь добыть.
– Мммм-м – видно Хатак был большой специалист в этом вопросе – Видать хороша девка! Это чтож она за сокровище раз за неё столько просят?
– Из Мягких Шкур.
Опа! А вот это уже не просто забавно, это очень и очень интересно! Мы с Хатаком переглянулись и мгновенно поняли друг друга.
– Значит так! – я хлопнул ладонью по ляжке – Твой учитель – мудрый Хатак, ценит тебя очень высоко. Я возьму тебя в своё племя и твою девочку тоже.
– Спасибо, но… – попытался вставить Батор и тут же получил чувствительный подзатыльник от Хатака.
– Тихо! Твой Вождь говорит.
– Кгм! Я продолжу! Чем вам заняться, мы найдём. У нас работы много! Выкуп соберём такой, какого они никогда не видели. Отдадут тебе твоё счастье и ещё приплатят. Будешь кочевать со своим племенем до Осенней Охоты, там заберёшь свою женщину, перезимуешь, а весной, в это же время придешь к нам. Законы и правила, по которым живёт племя Горького Камня, тебе расскажет твой учитель. Если ты готов их принять – милости просим, а нет, ну, значит – нет. – Я поднялся.
– А сейчас я – спать! Завтра с утра нам в дорогу, надо отдохнуть.
До стойбища Правильных Людей добрались быстро и без особых приключений. Лишь одно весьма интересное событие произошло уже в самом конце пути. Мы тогда как раз огибали огромное стадо быков, огромных, с длинными мощными рогами и очень лохматыми. Большие пласты шерсти свисали у них с боков, неопрятные клоки торчали из них во все стороны. Уживотные шла весенняя линька.
Очень, очень интересно!
– Так, старый, мне нужны клоки вывалившейся шерсти.
Хатак тут же надавал ЦУ, и в сторону стада неспешной походкой, без резких движений отправились Молодой и Батор.
– На сколько метров они смогут подойти к стаду не волнуя его.
– Если не спеша, даже по ветру метров на пятьдесят, или чуть ближе. Можно ещё ближе, но тогда надо очень долго подходить совсем маленькими шажками. Против ветра можно подойти и на двадцать метров. – Старый эксперт быстро дал полную раскладку, кстати, он, как и остальные мои соплеменники, довольно чётко понимал и пользовался метрической системой. – Но это если один-два охотника, если больше, быки сразу начинают нервничать. В любом случаи, даже с твоей копьеметалкой, у меня не хватит сил не то что убить,хотя бы серьёзно ранить Длиннорогого.А если быки ломануться, они затопчут всех на своём пути. Не по зубам добыча.