Сергей Быков.
История
– Да? А я вот вообще никакой охотник, и нисколько об этом не переживаю.
Крук подозрительно покосился на меня.
– Да, да. Можешь у Хатака спросить.
– Ты сможешь что-то сделать с ногой? – Вернула разговор в нужное русло або.
– Нет. Здесь уже поздно что-то делать.
– Но можно! – убеждённо настаивала або.
– Да, можно, но сразу предупреждаю, такую операцию я сделать несмогу. Надо разрезать ногу, сломать кость, срубить костяной мозоль, поставить кости правильно, зашить и положить на растяжку.
– Растяжку?
– Привязать к ноге ремень, а к ремню камень, чтобы кости опять не сместились и долго, долго лежать.
– Если сразу привязать растяжку, нога стала бы нормальной? – сразу уловила суть або.
– Верно, почтенная.
– А теперь скажи, сынок, ты видишь сросшиеся кости?
– Нет.
– Но ты об этом просто знаешь!
– Ну, да. А что уважаемая, ты видишь кости?
– Я? Да! Я вижу неровную шишку, серо-зелёного цвета. Вижу перекрученные вены, по которым струиться руда жизни. Вижу как мышцы вот тут – она ткнула в шрам – тонко гудят, словно тихие пчёлы и сжались вот так – она сжала сухой кулачок.
– Мышечный спазм – непроизвольно пробормотал я.
– Ты видишь?
– Нет. Знаю.
– Вот! – Обрадовалась Светлый Ручей. – Вот! Не видишь, не чувствуешь – знаешь! Ты – Знающий!
Любая видящая, как правило, и чувствующая. Я, самая сильная, по крайней мере, про меня так говорят. Я вижу, я чувствую, но очень часто не понимаю, что, я вижу, что, я чувствую. Ты мне расскажешь об этом!
Ты – Видящая обличительно ткнула в меня пальцем – Горький Камень – Великий Знающий. Я наконец нашла то, что так долго искала.
Всё! Абзац! Или звиздец!? Меня нашли! Бабка с пацаном, как я подозреваю, остаются жить у нас!
Очень трудно рассуждать о высоких материях на языке, в котором всего-то слов пятьсот. Трудно, но, если очень нужно то, можно. Медленно, сложно, кривя рожи и загибая пальцы, но всё же двигаться вперёд.
– Сейчас я покажу тебе сынок, что такое чувствующий. – Сказала Видящая на следующийдень. Там же, в тоже приблизительно время, но с присутствием Соле. – Принеси что-нибудь незнакомое нам.
– Малышка, а ну-ка принеси тот кусочек мыла – сказал я по-русски Соле.
Девчонка мухой метнулась и принесла на ладошке, совсем крохотный кусочек хозяйственного мыла. Жалкие остатки былой роскоши.
– Вот! – сказала Соле, передавая его Круку.
– Сынок, скажи нам, что ты чувствуешь?
Крук подержал кусочек мыла промеж ладоней, прикрыв глаза, несколько раз глубоко вдохнул его запах, посидел, задумчиво глядя на него, потом осторожно лизнул. Положив мыло на стол, он ещё некоторое время смотрел на него.
– Это… сделано из жира. Жир нужно долго-долго держать в воде с… деревом, которая стоит на огне в горшке и … э-э…
– Кипит. – Подсказал я.
– Да кипит. Жир разделится на два. Чтобы стать таким – парень указал на мыло пальцем – нужно добавить что-то ещё. Если на это полить воды, он станет скользким и начнёт отгонять маленьких духов.
– М-да! – я был, мягко сказать, удивлён. – Соле, солнце моё, быстро неси те деревянные заготовки, ну которые я давно стругал.
– Я поняла дядя – прокричала она убегая.
– И давно это у него так?
– Сильный чувствующий – улыбаясь отозвалась або – не самый сильный, но сильный.
Вернулась Соле, притащив охапку деревянных заготовок. Шесть штук на луки, две на самострел и мощные плечи для станкового арбалета. Разложив всё это на столе, я принялся объяснять.
– Эти палки когда-то станут луками. Они должны будут резко сгибаться и выпрямляться. И так много-много раз, скажи, какой из них будет делать это хорошо?
Крук снова начал шаманить. Нюхал, гладил, попросив согнуть водил над напряженным деревом рукой. Наконец, сказал.
– Это сразу сломается.
– Почему?
Парень неопределённо пожал плечами.
– Молодой пока – встряла або – мало опыта. Здесь – она ткнула в точку на заготовке – хотел родится сучок и не стал. Почувствуй!
– Да, уважаемая – проводя ещё раз рукой по дереву, кивнул головой парень – да, чувствую. Этот – показал дальше – тоже сломается. Ма-аленький червячок прогрыз норку. Этот – он на секунду задумался – этот будет разгибаться… мягко.
Все правильно, мелькнуло у меня, это орех. Бьёт мягко, самое под женскую руку.
– Этот очень сильный – показал Крук на тисовую заготовку и замолчал, глядя на меня.
– Парень – я был поражен – да ты ходячий сканер! Тебе цены нет!
–….?
– Я говорю, зачем тебе становится охотником, пусть даже и великим? Тут и так все поголовно одни охотники, а ты такой… кстати або, а сколько вас таких?
– Мало, совсем-совсем мало! Да! Такой сильный сейчас один, остальные слабее, намного. – Або показала три пальца. – Был самый сильный, сильнее сынка, но умер. Совсем старый. Давно. Я сама тогда была как сынок.
– Вот, видишь! Поверь, не быть великим охотником это не конец жизни.
Опустив голову и плотно сжав губы, парень молчал. Он вообще был хмур и малоразговорчив.
– Хорошо – я хлопнул ладонь по столу – какого зверя тебе надо добыть, что бы ты сам себя посчитал охотником?
Крук испытывающее посмотрел мне в глаза, и выдал.
– Большого Кота!
– Э-э нет, дружок! Так дело не пойдёт. Большой Кот сам охотник, а схватка между охотниками это уже бой, но ты же сказал, что хочешь быть охотником, не воином. Так что не пойдёт. Называй другого зверя.
Парень смотрел на меня взглядом обиженного ребёнка. Чтож ты хотел, я старый демагог, за слово зацеплюсь, враз на изнанку ситуацию выверну.
– Ну, давай рожай! И только не говори, что тебе нужно завалить мамонта в одно лицо!
По мелькнувшему в глазах выражению парня, подозреваю, именно это он и хотел ляпнуть.
– Я хочу добыть Большерога! Сам, вот этою рукой! Один! – с вызовом выкрикнул он.
Ну вот и чудненько, то что мне и нужно.
– Я шаман Горький Камень, клянусь, что как только ляжет снег, Крук, сам, один, собственной рукой убьёт большого Большерога! – И резко ткнув пальцем ему в грудь, заорал – Ты готов делать раде своей мечты всё, что тебе скажут!
–Да-а-а – проблеял от такого напора ошеломлённый парень.
– Не слышу!!!
– Да! Да! Я готов!!! – подскочил он на ноги.
– Слово сказано! Слово услышано! – припечатал я ладонью по столу.
– Теперь так – продолжил я спокойным голосом – Будешь делать всё, что тебе говорит уважаемая Видящая, всё что, говорю я, и всё что скажет Хатак. Ты понял меня?
– Да – парень кивнул головой, и непроизвольно коснувшись ноги попытался задать вопрос – но как же….
– Я сказал, делай что укажут! И ты убьёшь своего Большерога…. Завтра мы, уважаемая або, варим мыло. – У меня уже всё давно к этому готово, да всё не досуг, а тут как на заказ, такой интересный кадр нарисовался. – А сейчас дружок, поступаешь в полное распоряжение к Соле. Малышка, припаши его по полной по костровым делам. Ну, ты поняла….
– Я поняла дядя Пётр!
– Спасибо – Або посмотрела в след своему ученику – Эта его идея… Я так ничего и не могла с ней поделать! Я верю тебе сынок, ты не обманешь моего мальчика. Даже не буду спрашивать как, сама всё увижу. Но всё-таки, нога….?
– А для ноги, або, мы сделаем ортопедическую обувь!
– Э?
– Увидишь, уважаемая, всё увидишь….
Всё-таки очень странно, мягко говоря, наблюдать за тем, как два первобытных экстрасенса воспринимают процесс мыловарения. Я знал, теоретически, а они ощущали его изнутри. Я лишь старался объяснить, как мог, что они видят и почему. Я и сам сварил бы мыло, однозначно, не с первой попытки так со второй, не со второй так с третьей, путём научного тыка подобрав, рано или поздно, нужную температуру, соотношение ингредиентов и вообще…. Но не с этими людьми!
Больше огня, меньше огня. Сильней мешать, медленней, пора сыпать соль и сколько, сейчас добавить хвойное масло или позже. Я знал как надо, а они чувствовали и видели. Как не крути, а то разные уровни восприятия. Какой из них лучше? Самый правильный ответ – три в одном! Ух! У меня даже мурашки по коже, от того что, мы можем теперь наворочать!
Варка мыла дело не быстрое. О многом мы тогда успели поговорить. Тогда же я и выстроил для себя приблизительную модель, со всеми этими видящими и чующими, которую со временем я дополнял лишь деталями.
Итак, на вершине пирамиды стояли Видящие. Каждый видящий, как правило, был и неплохим чувствующим. Видящих совсем мало. Чувствующих чуть больше. Каждый чувствующий обладает той или иной степенью видения, ну и конечно, люди из обеих категорий имеют разную собственную силу. Знающих практически нет. С точки зрения современности, нормально образованные люди двадцать первого века все поголовно – Великие Знающие! Просто сейчас накопленный опыт человеком мизерный! Да и передача его затруднена. Человек, придумавший что-то новое, может так и не успеть передать это, кому-нибудь другому, просто потому, что этого другого может рядом и не оказаться.Человеческий консерватизм и инерция – это мощная сила. Если вы думаете что, люди, в своей основной массе, с радостью хватаются за всё новое, вы сильно заблуждаетесь. Почитайте историю. Фразочки типа – «Так никто не делает», «Так завещали нам пращуры» или «Что дедам было хорошо, то и нам сгодиться» так и сыпятся из неё. А ещё в ней полно примеров, когда особо умных камнями побивали. Как сказал Иван грозный про изобретателя крыльев – «Посадил на бочку с порохом, пущай полетает»! И именно по этой причине, как я уже говорил, я и не стал оставаться в каком-либо племени. Бодаться с инерцией мышления толпы народа? Нет уж, увольте! По щелчку пальцев мужики бросят охоту, бес которой они жизни не мыслят и кинутся глину месить? Ну-ну!
Что-то можно сделать только так, как у меня. С огромной личной мотивацией. С теми, кто ради достижения своей собственной цели будет делать то, что мне надо. Вот как Хват! Или теперь ещё и Крук.
Что-то я опять растёкся мыслею по древу. В общем, я – самый крутой Знающий. И как раз видящие и чувствующие сейчас активней всего накапливают опыт знаний. Заиметь меня с моими знаниями для або Светлый Ручей, это все равно что, заиметь её же для современной металлургической или химической лаборатории. Она будет сидеть и смотреть в какую-нибудь колбу да рассказывать что, там происходит, а они записывать за ней, трактовать, комментировать и офигевать!
Вот как сейчас! Смотрит на горшок, в котором мыло варится, и рассказывает что, там видит. Хотел бы я так? Конечно!!! Но не дано. А требовать,чтобы мне что-то объяснили… Увы! Невозможно рассказать слепому как выглядит радуга, а глухому «проиграть» на пальцах фуги Баха! Да и что париться? Человечество использует вещи и явления, которые не понимает направо и налево, и ничего, чувствует себя неплохо. Вот и я буду также. Або видит, парень чует, я знаю, вот и сольёмся в триедином экстазе и устроим шоколадную жизнь в отдельно взятом племени!
– Большое дело, сынок, это твоя глиняная посуда. Да! Большое. Я вижу, как много силы в разных травах есть, а достать её из них не получается, да, не получается! Но горячая вода… – она покачала головой – Я пробовала, как ты говоришь – кипятить, да? Кипятить в кожаном мешке. Совсем плохо получалось.
– Потому або, что камни при нагреве тоже выделяют вещества, и совсем не те, которые необходимы в растворе из трав. Опять же поддерживать температуру нагрева в мешке невозможно, а это очень важно при температурной обработке.
– Температурной обработке?
– Вам, уважаемая або, с вашим учеником, придется выучить язык. Иначе я просто не смогу вам многого объяснить.
– Не волнуйся сынок – улыбнулась або – ты удивишься, как быстро могут учиться такие как мы, с мальчиком – она положила руку на плечо Крука.
Мы «чаёвничали» за столом поздно вечером всей дружной компанией. Так у нас последнее время заведено. Собираем малый бредлам, подводим итоги, кто и что сделал, что, нужно сделать. Сегодня на столе, помимо чайного сервиза, лежало восемь брусков хозяйственного мыла. Желтоватого, с тёмными прослойками и лёгким сосновым запахом. Первый блин, и абсолютно не комом! Уже опробовали, прекрасно мылит и отмывает. Это несомненный успех! Все почтительно внимают беседе двух мудрых, идущей за столом.
– Ты много знаешь о травах сынок?
– Увы, або, мало, очень мало. Там откуда я родом, знания о травах – это огромная наука, Огромная как вот эта Волга. А я знаю не больше чем в этой пиале.
– Но что-то знаешь? – Скорее утверждающе, чем вопрошающе уточнила або.
– Что-то знаю! – я улыбнулся. Настойчивая мадам. – Например, полезные вещества можно извлекать возгонкой, концентрировать испарением, настаивать, например, на спирте.
– Ну вот! – удовлетворённо улыбнулась Видящая – Хаживала я в своей жизни неясными тропами, на которые указывали и более смутные знаки, а тут дорога светлым днём.
Мы посмеялись.
– А сейчас спой мне, сынок.
– Э-э-э… – я был удивлён. Не иначе Соле раскололась, мерзавка. – Зачем тебе это або? Певец из меня не так чтоб очень. Да и не поймёте вы, о чём я пою.
– Ты спой сынок, спой. Чуется мне не всё так просто с этим пением, ой не просто.
Спеть? А собственно, чего ломаться? А и спою! Вот только что? Нужно что-то ритмичное, на голос. А, пожалуй, из «Любе» про коня подойдёт…
Выйду ночкой в поле с конём
Ночкой тёмной тихо пойдём
Мы пойдём с конём по полю вдвоём
Мы пойдём с конём по полю вдвоём
Видящая замерла, закрыв глаза и впитывая звуки, интонации, тембр. И все остальные застыли, особо мои, кто по-русски понимает.
Ночью в поле звезд благодать
В поле ничего не видать…
Ух! Как меня-то самого шибануло. До слезы! Тоска-кручина о России-Матушке спала в душе, как будто и небыло, а открыл щёлочку она и выплеснулась потоком бурным.
Пой златая рож
Пой кудрявый лён
Пой о том, как я в Россию влюблён
Пой златая рож
Пой кудрявый лён…
Мы идём по полю с конём…*
Отёр ладонями слезы с лица, что уж теперь…. Вокруг потрясённая тишина.
– Да-а, сынок! – Або открыла глаза и пронзительно посмотрела на меня. – Слова, говоришь не пойму? А оно точно надо, всегда слова-то понимать? – Она покачала головой – Ох не просто, не просто это пение! Ты почувствовал, мой мальчик?
– Да, Видящая, это…– Крук никак не мог найти нужного слова – это сильно!!!
– Эх, уважаемая – я в сердцах махнул рукой – сюда бы аккордеон какой, или хотя бы барабан с жалейками.
– Барабан? Жалейки? Ну-ка, сынок, расскажи, что это, поподробней.
Без малого две недели Степные Псы погостили у нас. Видно было, что работа, которую им пришлось делать всё же не вызывала искромётного энтузиазма. Слишком новые и непривычные ощущения она приносила.
Тем не менее, сделали они немало. Прорыли пятидесятиметровую канаву от стены с выходом воды до лагеря. Выкопали в самом лагере две ямы в полтора метра шириной и в метр глубиной и обложили дно и стены камнем. Получилось, как бы два круглых бассейна один за другим. Над первым поставили навес. Теперь сделаю систему сбора воды, пущу её по канаве обложенной камнем, и в первом бассейне будет у нас вода для питья, а в нижестоящем для всего остального.
Установиликаркас длинного дома. Обвязали обрешеткой крышу и покрыли её всю толстенными камышовыми матами. Теперь у нас есть огромный навес, хоть скачи. Но скакать я там не собираюсь, потому что,под ним уже лежат две половинки расколотого бревна.Семиметровые заготовки с шириной плоской поверхности в полтора метра. Ух, и намучались мы с ними. Пока срубили, пока раскололи, еле-еле дотащили. Если бы не толпа мужиков я бы врядли рискнул на такую авантюру.А тут всё сложилось как нельзя кстати. И навес большой появился, и брёвнышки было кому поднести. Возжелал я сделать катамаран, да чтоб под парус. Теперь у Хатака появились кремневые желваки и помощники, наделают они рубила да топоры и будем мы потихоньку всю зиму править корпуса.
Но самое главное, что как только я просёк что, Видящая остаётся у нас, я ударно организовал стройку жилья для неё. Поставил шестиугольный каркас, от стойки до стойки метров пять, четыре опорных стол по центру. Крыша из тех же матов из камыша, основание пола поднял на полметра от земли и выложил камнем, как у нас в землянке. Очень практично. Стены – плетень, саман и обмазка глиной. На входе небольшие сенцы. Вставил в стены три экспериментальных окна из слюды. Окна по нашим временам мега супер. Шестьдесят в ширину, восемьдесят в высоту. В доме вполне светло и воздушно. К осени сделаю печь как у нас в землянке, хорошая получилась конструкция. Ну а мебель всякая, полки, столы, лежаки вовсе не проблема. Рубить в паз и собирать в шип народ наловчился очень хорошо.
То, что один лежачок нужно сделать пошире, Хатак мне тонко намекнул. Вот старая жужелица! Однако, красавчик! Пришлось сделать плетёные перегородки, как бы два отдельных кабинета в разных сторонах дома. Завесят стенки шкурами, будет вообще супер. Хотя это лишь моя эстетика. Тут взрослый процесс деланья детей вещь ещё пока совсем не интимная, а очень даже наоборот. Но всё-таки надеюсь и Хатак, и Светлый Ручей оценят мои старания.
В общем, отлично поработали товарищи Степные Псы. Ну, по заслугам и оплата. Хват сделал большой замес и навертел всякой посуды, и обжиг провёл вполне удачно. Уже специалист. Весь процесс прошел под пристальным вниманием або и Крука. Причём последний не на шутку заинтересовался. Наплели дружно корзины, что бы было, куда сложить посуду, отдали половину из имеющихся украшений, короче остались довольны друг другом.
Ещё я вручил Чёрному Лису костяную чешую в пол ладони, из рога Большерога, по типу рыбьей, с дырками в верхней части и с одного боку, и сказал что, буду брать такие, столько сколько принесут. Точно по лекалу. Также договорился что, в следующем году он принесёт косточки винограда, а также ягод, которые должен засушить, и ещё несколько ростков самого винограда, с корешками помещенных во влажную землю и завёрнутых в шкуру. Попробую вырастить его у нас.
Но самое главное Чёрный Лис выполнил мою просьбу. Они, призвав на помощь Хатака со своим боло, поймали молодую суку, которая должна, где-то через луну, принести щенков. Принесли её на шкуре со связанными лапами, с вставленной и замотанной ремешком палкой в пасть, чтоб не укусила. Бедное животное мелко дрожало и почти неслышно поскуливало и лишь ещё сильнее вздрагивало, если к ней прикасались люди. Бедняжка, такой шок. Я срочно посадил её на индейский поводок и поместил под навесом, сделанным на скорую руку, чтобы она немного успокоилась, а заодно посидела без воды и еды. Оно для дальнейшего налаживания контакта весьма пользительно.
Степные Псы ушли. Затих гомон и крик, перестали сновать туда-сюда незнакомые граждане. Закончились авралы. Издаёт тяжкие вздохи Хват, ушли зазнобы. Жестокий Учитель бал категоричен – «Хочешь учиться Тайбо – учись! Хочешь жениться – женись! И то и другое – пока рано!» Увы!
Уже не несутся толпой мальчишки. Давно прошли синяки и шишки, полученные впервые дни. Яр авторитет! Только он может нырнуть и вытащить из норы вкусного рака или налима! Только он может попасть из плевательной трубки в голову селезня за двадцать шагов, когда туманным утром он, и ещё несколько особо доверенных пацанов едут на чудесной штуке под названием лодка, вы себе только представьте, на настоящую охоту! Он регламентирует, кому сегодня доставать верши полные рыбой. А ещё он может получить у Соле великолепной, каких-нибудь вкусняшек возле обеденного костра, а не тумаки и насмешки, как другие.
И Соле грустно. Упорхнула стайка весело смеющихся подруг. Девчонки из Степных Псов – это не то же самое, что из Правильных Людей. Это совсем другие ощущения. Она чувствует. Прав мудрый дядя Пётр!
Степные Псы ушли…. А Васька вернулся. Где он отсиживался всё это время, пока тут дым стоял коромыслом не попятно. Я, да и все мы уже сильно волноваться стали, а он ничего, вполне бодрячком выглядит. Прострекотал что-то мне приветственное и сразу к Видящей, и давай вокруг неё виться, и так, и эдак! Ну, двурушник, ну перемётная сума, погоди у меня….
Только спать улёгся, он тут как тут. Прыг на грудь, облизал мне нос, это у него фишка такая, и давай за пазуху щемиться. Что – говорю – вернулся пр-редатель! Он посмотрел грустно в глаза, вздохнул тяжко и дальше за пазуху полез. Ну, и что ты будешь с этим делать…?
И снова покатилось время огненным коло. День – ночь, день – ночь. Огород, тренировки, кружок очумелые ручки, умные беседы, занятия по языку, письму и арифметике, охота и рыбалка. А ещё «це-проекты» – как я стал называть, дела связанные с прогрессом.
Я всё-таки получил войлок. Сделали протяжные валки и мялки, мыло сварили всё это совместил и получили вполне качественный войлок. Пока не очень много. Только або да Крук восхитились, остальные восприняли это событие как будто, так и надо, даже слегка обидно стало. Ну погодите, вы ещё попляшете когда поймёте, что из него можно наделать.
Сразу по уходу Псов мы занялись внешним видом новых членов племени. Да именно так – новых членов! «Хватит шататься по свету! – Сказала Светлый Ручей – Видят духи, я много сделала для людей в своей жизни. Годы мои долги и уже нет той резвости, что была когда-то. Тяжело скитаться бес пристанища в моём возрасте, пора осесть и пустить корни возле Могучего Знающего и… его лучшего друга Хатака» – лукаво блеснув глазами, закончила она. Ну, и Крук, куда же онот своей учительницы, и от своей мечты стать охотником. Ещё або сказала – «Ты вождь, твоё племя, твои правила. Не волнуйся, это мужчины постоянно меряться у кого копьё толще, да у кого копьё длиньше. Будет всё, так как ты скажешь». Мудрая женщина.
Так они познакомились с гигиеной, баней и новой одеждой. Кстати и что такое гигиена и для чего баня, або и Крук прослушали с большим вниманием и задали очень много умных вопросов. Пришлось читать по вечерам целые лекции. Причём и остальные слушали с большой охотой.
Так вот, на счёт одежды. Крука одели так, как одеваются все мужчины племени. А вот або пришлось сделать комплект, подходящий для солидной дамы. Сделали юбку пониже колен с длинными разрезами, чтоб шагалось широко. Держалась она на двух широких помочах со вставками и спереди и сзади. В общем получилась скорее юбка-комбинезон. Из мягкой и тонкой замши сделали, что-то типа шнурованной рубашки без рукавов. Ну, и сверху жакет с пристяжными рукавами. На голову я сделал из бересты кокетливую шляпку, на ноги сшили высокие чулки из той же замши, которые подвязывались под коленом ну, и обувь, наш стандарт. Пояс, сумочки, мульки делал только Хатак, ни-ни чтобы кто другой. Сам, только сам, украшал свою женщину. Гребень, кремнёвый нож с вычурной ручкой, бусы, всё сам. Сейчас работает над Настоявшим Посохом Великой Видящей. А что або? Або довольна. Быть Великой хорошо, но побыть просто женщиной, ради которой шуршит авторитетный перец вообще здорово!
Как я и обещал Круку, сделал для него ортопедическую обувь. Пришлось, я вам скажу, повозиться. Казалось, что сложного подогнать колодку так, чтобы две ноги стояли ровно. Да вот не просто! Но справился. Парень долго не мог поверить что может нормально ходить, не опираясь на палку, и не припадая на ногу. Отвык за два года. Долго благодарил, и по моему, в первый раз, по настоящему, поверил в то, что мои обещания сделать из него охотника не только слова.
– Учись пока я жив, студент – это я вроде как пошутил в ответ на его благодарности.
– Я научусь всему, что ты покажешь и расскажешь, Учитель – на полном серьёзе ответил Крук.
О как, вот и ещё один ученичок появился.
– Тогда вперёд, к мечте, ученик! Хатак ждёт! Пора метать сулицы отсюда, и до вечера!
А ещё мы сварили рыбий клей. Наконец-то я набрал нужное количество воздушных пузырей из осетров. Именно из них клей считается самый лучший. И теперь я вплотную занимаюсь луками, ставлю костяные накладки, оборачиваю берестой, обматываю крапивной нитью. Какие-то луки делаю помощней, какие-то, как для Соле послабже. Стрелы уже давно, потихонечку, готовятся. Хатак был озадачен ещё зимой, когда я сунул ему под нос образец. Вот хороший он человек, сказал шаман надо, значит надо. И не важно, что таким никчёмным дротиком только в ухе ковыряться можно. А ещё у меня с прошлой осени все выполняют странное упражнение. Держат тяжёлую палку на вытянутой руке и тягают тремя пальцами камень, через блок, привязанный к кожаному ремешку. Ничего, скоро они узнают, для чего служат эти упражнения.
И параллельно со всеми этими делами я много времени уделял Мадам. Да, именно так я назвал собаку, пойманную для меня – Мадам. Занимался ею только я, да немного Соле. И как не пытали меня, как не спрашивали, для чего мне это надо, я как партизан молчал и лишь отвечал, что если получиться то, они сами всё узнают.
Собака…. Да, нелегко строились наши взаимоотношения. Отойдя от первого шока, она забилась под навес и долго оттуда не вылезала, скаля зубы и рыча при каждом моём приближении. Но, если голод, как говорится, не тётка,и его можно как-то терпеть, то с жаждой шутки плохи! Я приходил каждый день, ставил тарелку полную воды и отходил на пару шагов, и ждал, и разговаривал. Тут главное интонация, а не слова. Мягкая, ласковая и слов побольше, побольше. Первые два дня, страх был сильнее всего остального, Мадам рычала, скалила зубы, но было видно с какой жадностью шевелиться чёрная пуговица носа, вдыхая запах воды. Тогда я забирал воду и уходил. Но, как я уже говорил, жажда не голод, с ней долго не забалуешь! На третий день Мадам, дрожа от страха, готовая в любой момент сорваться в бега, на полусогнутых ногах подобралась к тарелке с водой. Хлебала так, что я думал, язык себе откусит.
– Ну вот, глупая, а ты боялась. Мамке надо пить, и хорошо кушать. У мамки скоро будут детки.
Потом я принёс мяса. Потом снова воды. И так день за днём. Сначала я стоял в двух метрах, потом в метре, а через две недели Мадам брала еду из рук. Я часто сидел рядом с ней, что-нибудь мастеря и постоянно разговаривая. Собаки самые сильные эмпаты па планете Земля. Прикосновения, общение, слышать голос, обонять запах, им необходимы настолько же, насколько и еда, и вода. Потихоньку я стал подключать к этому делу Соле.
Что сказать о Мадам как о собаке? Не маленькая, не большая, пропорционально сложенная, длинные мускулистые ноги, что говорит о том, что она прекрасный бегун. Уши торчком, глаза карие, смотрят пытливо, выжидающе. Отличные, острые зубы. Нормальной лохматости, серовато-рыжеватый мех с темными подпалинами. Хвост полукольцом. И сразу видно что, она всё-таки не волк. Хотя так же хорошо видно, что предок был у них общий.Короче, отлично приспособленный зверь, к тем условиямв которых она живёт, в геном которого человек ещё не успел запустить свои шаловливые ручонки. И ещё Мадам была умна. Никаких истерических закидонов, свойственных дворовым шавкам или же благородным ручным придаткам к блондинкам, в ней небыло и в помине. Всего только пару раз она позволила себе взбрыкнуть и тут же получила вместо еды и воды – хворостину. И всё поняла.
Есть такое выражение – смотришь в книгу, видишь фигу. Это я к тому, что где только мы пчёл не искали, в какие кущерях не лазали, а они у нас под носом всю дорогу были. В конце июля, когда мы всем составом горох убирали, всё и случилось.
В тот день мимо нас, чуть не посбивав с ног, пронёсся грозно гудящий тёмный шарпчелиного роя. Мы все застыли без движения, и он благополучно миновав нас, улетел куда-то за Хрустальку. Срочно организовали экспедицию и облазили все деревья, стоящие на лугу. И нашли-таки целых три пчелиные семьи. Я сам с себя офигеваю, это же самое очевидное, давно нужно было проверить эти деревья в первую очередь. Может от того, что я постоянно молодею, мозги тормозят? Да вроде нет! Наоборот, вроде как даже память получше стала. Что же тогда я так прокололся? Нет объяснения.
Все гнёзда находились глубоко внутри деревьев, або просветила их как рентгеном и подтвердила, что для того чтобы добраться до них нужно валять и раскалывать стволы. А это смерть для семьи. Как бы не хотелось мне меда и воска, не гоже употребляться нуворишам двадцать первого века, Иванам не помнящих родства, готовым ради сиюминутной выгоды сотворить что угодно. Терпел я два года, потерплю ещё немного. Вот теперь в следующем году, как только начнут семьи роиться, мы их в ульи и переселим. Главное не проморгать, и улья вовремя подготовить.
В конце месяца Мадам ощенилась. Пять маленьких комочков, и увы, только двое живых. Не знаю, может так на неё стресс повлиял, может потому, что щенилась первый раз, говорят такое бывает, но факт остаётся фактом, только два щенка копошились у неё под брюхом. У нас уже давно установились ровные отношения, я мог подходить вплотную, разговаривать, ни каких зубов, ни какого маломальского рычания. Она брала еду с рук, когда я сидел с ней, она могла лежать рядом, буквально в полуметре, внимательно слушая мои монологи. Но я так и не рискнул её погладить. Не знаю, может, стоило.
Каждый воспринял это событие по-разному. Хатак и Хват спокойно, эка невидаль кутята у суки появились. Не понимают первобытные, что если всё будет хорошо, вырастут из них великие помощники. И для них, охотников, в первую очередь.
Яр, або и Крук, с большим ожиданием и интересом, что же хочет неугомонный шаман. Соле была просто рада. Ну, а я – счастлив. Молодая мамаша благоденствовала на чистом мясе, да сахарных костях, комочки быстро превращались в меховые колобки, а я радостно потирал ручки.
По вечерам, сидя у костра или за столом, с кружкой взвара, я часто пел песни, и последнее время всё чаще меня поддерживали брат с сестрой. Пели они чистыми и звонкими голосами, и весьма неплохими.
Хват очень редко, и только подпевал – стеснялся.
Я всё-таки занялся музыкальными инструментами. С помощью Крука я выбрал сосновую деревяшку, которая лучше всего будет гнуться и не сломается, выстругал ровную досточку, а потом парил её и гнул, гнул и парил, пока не согнул в кольцо. Концы склеил и закрепил саморезами, не пожалел для такого дела. Приделал ручку, барабана пока не будет, обойдёмся бубном. Нашли самый тонкий и прочный кусок кожи, опять же с помощью Крука, и я посадил доводить его «до ума» Яра. Пусть полирует спесочком, потом натрём мастикой и натянем.
Вот, я вам скажу, красота работать с сенсом. Сенс – от экстрасенса, это я так сокращённо або с её учеником обозвал. А что, коротко и со вкусом, а главное верно по сути.Так вот, работать с сенсом – одно удовольствие. Объясняешь, что хочешь получить на выходе, берёшь заготовку и спрашиваешь – это подойдёт, а эта, а вот эта? Очень, знаете ли, экономит время и силы.
Або и Крук в последнее время плотно подсели на кипячение, возгонку, выпарку различных отваров из трав, мхов, грибов.Они настоящие алхимики палеолита. Под моим чутким руководством Хват сделал примитивный самогонный аппарат, трубку для охлаждения пришлось использовать, (прощай мой старый друг), от велосипеда. Вполне рабочий аппарат получился. Всё, что знаю о мазях, экстрактах, настойках я им постоянно рассказываю. С моей скромной помощью они быстро прогрессирую, и уже прилично разбираются в сути многих процессов. Несомненно, мне ещё много чего будет имрассказать в фундаментальном, так сказать, плане но, в практическом применении я уже и сейчас рядом с ними не стоял.