Сергей Александрович Арьков
Стражи Ирия
Глава 5
Они мчались по трассе уже добрых три часа, когда Цент внезапно сбросил скорость, съехал на обочину и заглушил двигатель. Взяв с заднего сиденья бинокль, он решительно полез наружу.
Встревоженный Владик быстро спросил у начальника экспедиции:
– Что-то случилось?
Князь не удостоил его ответом. Покинув салон, он влез вначале на капот, а с него перебрался на крышу автомобиля, и уже оттуда, с высоты, обозрел окрестности сквозь оптику. Зоркие очи не подвели бывшего рэкетира. Прямо по курсу, километрах в трех от них, раскинулся небольшой городок. Трасса, судя по всему, проходила прямо сквозь него.
На хорошей тачке (а на других Цент себе ездить не позволял) проскочить сквозь деревню не составило бы труда. Зомби там немного, и они, в любом случае, не успеют сбежаться к дороге в опасном количестве. Но вот город, пусть и маленький, дело другое. Переть сквозь него всегда риск, зачастую совершенно неоправданный. К тому же, если поискать, обязательно отыщется обходной путь.
Владик тоже выбрался из машины и, задрав голову, вопросительно уставился на Цента. Тот стоял на крыше автомобиля в величественной позе, и дерзко смотрел вдаль, высматривая новые приключения.
– Что случилось? – повторил свой вопрос Владик.
Цент слез на землю, бросил в салон бинокль и сказал:
– Предлагаю перекусить. Кто за это? Я за это! А поскольку кроме меня в нашем коллективе никто не обременен почетным правом голоса, предложение принято единогласно.
Владик шумно выдохнул. Он-то боялся, что Цент заметил на горизонте какую-то опасность, но на самом деле, князя всего-то разобрал внеплановый жор.
– Накрывай на стол, землекоп, – бросил ему Цент, а сам, закурив, прошелся по трассе. – И потрудись уделить внимание подобающей монарха сервировке. Хрусталя и серебра не требую, все понимаю – в походных условиях не до роскошеств. Но уж мою ложку ты, будь любезен, помой и вытри насухо.
– Что мы будем делать дальше? – спросил Владик, раскладывая снедь на капоте.
– Очевидно же, мой интеллектуально оскудевший спутник – мы перекусим.
– Нет, я не о том. Каковы наши планы?
Цент подошел к капоту, взял услужливо открытую верным холопом банку тушенки, вооружился своей любимой большой ложкой и принялся за дело.
– Планы, очкарик, у нас грандиозные, – ответил он с набитым ртом.
– Не лучше ли будет вернуться в Цитадель? – осторожно намекнул программист.
– С какой целью? – удивился князь, зачерпывая полную ложку зеленого горошка и ссыпая его в свой безразмерный рот. Горошины посыпались какие в разверстую пасть, какие мимо, на асфальт. Пара штук закатилась Центу под одежду.
– Ну, там безопасно. И мы сможем сообщить остальным….
– Что сообщать-то? – перебил его Цент.
– Ну, о том, что некая сила похищает выживших людей из колоний….
Откупорив баночку пива, князь ополовинил ее одним глотком, и проворчал:
– В том-то и дело, прыщавый, что некая сила безобразничает. Нам не прятаться надо, подобно трусам жалким, нам надо выяснить, что это за сила. Или ты думаешь, что в Цитадели так уж безопасно?
Владик пожал плечами. Про себя же он подумал, что в крепости точно безопаснее, чем за ее пределами. Там хотя бы высокие крепкие стены, а на тех стенах вооруженные люди. Здесь же у него одна защита – Цент. А этот пораженный крутостью субъект запросто может и не захотеть защищать своего спутника.
– От обычных зомби там отсидеться можно, – сказал Цент. – Да и то, смотря в каком количестве навалятся, нехристи просроченные. Но тут ведь явно не зомби орудуют. Тут что-то другое. Что-то новенькое.
– Древние боги! – выпалил Владик, произнеся, наконец, эти страшные слова. Произнес, и сам испугался.
Цент сурово нахмурился – судя по всему, эта версия и у него была в приоритете.
– Это они, – панически забормотал Владик, округлив глаза и нервно обхватив руками свое худосочное тельце. – Я это знаю. Чувствую.
– Ты еще в штаны за столом навали, экстрасенс прыщавый, – фыркнул Цент, с отвращением глядя на ввергнутого в ужас спутника. – Чувствует он. Еще ничего неизвестно, вот и нечего себя попусту накручивать. А даже если ты и прав, и тут действительно орудует какой-то бог, тем более надо это выяснить и беспредел пресечь. Я этот мир со всяким ископаемым отстоем делить не хочу. Тоже мне, боги. Я понимаю, наш, русский Иисус. Вот это отличный бог. Что ни делай, он ни во что не вмешивается. Не забывай только на храм жертвовать, ну и крестик, там, на шею надень, три иконки на торпеду прилепи. Одухотворись, одним словом. А эти, блин, повылезали из своих могил, и давай гадить, будто после тысячелетнего запора. Не надо нам таких активных богов. Отыщем их, и чисто конкретно завалим.
Владик не стал говорить суровому князю, что в бою с богом у них нет никаких шансов. Цент, конечно, был уверен, что это не так, все же двух божеств на свой счет он записал. Но в том-то и дело, что тех богов удалось победить лишь благодаря невероятному везению. Кощей был еще слишком слаб после пробуждения, а второму богу Цент даже пробудиться не дал. Но что они смогут противопоставить всемогущему существу, вошедшему в полную силу? Возможно, его и удастся убить волшебным топором, в чем лично Владик крепко сомневался, но было бы верхом наивности думать, что бог просто возьмет и подставится под секиру.
– Прежде, чем впадать в панику, нужно выяснить, с чем мы имеем дело, – постановил Цент, небрежным жестом приказывая слуге убирать со стола. – А для этого было бы не худо опросить свидетелей. Ты хотел знать, в чем заключается наш план? Отвечаю тебе: наш план заключается в том, чтобы найти людей. Начнем с этого. Авось они что-нибудь расскажут.
– А если не расскажут?
– А если они не расскажут, – свирепо прорычал злобный князь, – я буду их бить до тех пор, пока не вытрясу из них все – правду, дерьмо, душу…. Все!
– Но ведь они действительно могут ничего не знать, – предположил Владик. – Нельзя же истязать невинных.
– Да можно, – отмахнулся Цент. – Я сто раз так делал.
Владик смиренно уронил голову, и понес еду в багажник. Сколько Цента ни корми, он все равно людоед. Спит и видит, как бы кого схватить и умучить. И, ладно бы, за дело, или в силу возникшей необходимости. Нет же, он исключительно ради удовольствия, себе в радость. Хочется ему расправы учинять, и все тут.
– Поймаем людей, свяжем их, сунем в багажник, – вслух отдался мечтаниям князь, – отвезем в тихое местечко. Предпочитаю пытать на лоне природы, на берегу лесного озерца, среди березок. Свежий воздух, костерок, истошные крики невыносимой боли – бывает ли что-то лучше этого?
Владик хотел сказать, что бывает, и немало, но тут и он сам и князь-садист услышали звуки, которые без труда опознали как выстрелы. Те, судя по всему, доносились из городка, который лежал прямо по курсу.
Вначале били одиночными, затем пошли лупить очередями и в несколько стволов. Цент отбросил сигарету и вышел на дорогу, внимательно прислушиваясь к звукам боя. Владик, трусливо вздрагивая, терся рядом с ним.
– Там люди, – сказал он тихо. – Живые.
– Да, – согласился Цент. – И тупые.
– Почему?
– Потому что сунулись в город. Были бы умные, объехали бы его большим кругом.
Владик посмотрел на князя и спросил:
– Что мы будем делать?
Цент нехотя произнес:
– В иной ситуации я бы не делал ничего. Но, как уже сказал, нам нужно потрещать с местными. Придется вмешаться и спасти хотя бы одного. Лучше, конечно, двух или трех. Пытать нужно коллективно, так эффективность выше.
Цент подошел к автомобилю, вытащил из багажника автомат и протянул его Владику.
– Держи, очкарик, – сказал он. – Ты уже большой ребенок. Пора тебе становиться мужчиной.
Следом за автоматом он вручил побледневшему Владику четыре пустых рожка к нему, а так же выдал коробку, набитую патронами.
– Заряжай, – приказал Цент, извлекая из багажника свой любимый дробовик. – Там будет некогда.
Владик трясущимися руками стал вставлять патроны в рожки. Он догадался, что задумал дикий князь. Тот планировал ехать в город. В город, откуда неслась несмолкаемая стрельба. Судя по всему, живые люди вели там бой с мертвецами.
Цент зарядил дробовик, рассовал патроны по карманам, затем вытащил из багажника деревянный ящик и осторожно снял с него крышку. Внутри оказались гранаты, штук, примерно, двадцать, проложенные пучками сухой травы. Когда Владик увидел, какой смертоносный груз они все время возили с собой, то едва не намочил порох.
Гранаты Цент забрал в салон, туда же взял дробовик и пару пистолетов. Владик хотел сесть вперед, но князь повелел ему разместиться сзади.
– Спереди ты мне мешаться будешь, – объяснил он. – Я в бою горяч, своих от чужих не отличаю. Могу пристрелить ненароком. Да и тебе сзади вольготней. Ну, погнали, пока тех дураков всех не загрызли. Готов геройствовать?
Вот чего-чего, а готовности к геройствам Владик не чувствовал. Вновь навалилась тоска по простой и безопасной крестьянской жизни, но автомобиль уже сорвался с места и понесся по дороге, вперед, навстречу битве.
Город начался внезапно с ряда трехэтажных домов, протянувшихся вдоль трассы. Владик увидел ветхую автобусную остановку, несколько брошенных автомобилей, и поворот, ведущий вглубь поселка. Стрельба неслась оттуда. Похоже, били минимум из трех стволов.
– Приготовься, – сухим тоном скомандовал Цент, сворачивая с трассы.
Владик потной трясущейся ладонью вцепился в цевье автомата. Ох, отвык он от этого за полтора-то года, основательно отвык. Уже забыл, какой это невыносимый ужас – прущая на тебя толпа зомби.
Долго искать источник стрельбы не пришлось. Поселок был невелик, и состоял из десятка трехэтажных домов, да обширной частной застройки. Как и во всех подобных городках, сердцем поселка был магазин. Его-то Цент с Владиком вскоре и увидели. И его, и все остальное.
– Боже! – простонал программист, едва не выронив автомат из рук.
Сотни мертвецов яростно осаждали здание магазинчика. Осаждали упорно, целеустремленно и весьма проворно. За два минувших года зомби заметно изменились, и уже не были теми медлительными и вялыми существами, что бродили по улицам сразу после конца света. Ныне эти твари могли и бегать, и прыгать, и, что особенно пугало, действовать слаженно. Вот и здесь они проявили завидный коллективизм. Мертвецы, прижатые к стенам магазина, не копошились, но стояли смирно, позволяя идущим следом лезть по себе наверх. Поскольку магазинчик был невысокий, достигнуть крыши таким манером было не слишком трудно. И зомби давно забрались бы на нее, если бы им не мешали.
На крыше были люди. Несколько. Сколько именно – Цент не разглядел. Они безостановочно метались туда-сюда, ведя огонь по мертвецам, что пытались добраться до них. Один из людей, крупный широкоплечий мужик, орудовал ломом, и небезуспешно. Бил умело, экономно, не растрачивая силы попусту, но в какой-то момент увлекся и потерял бдительность. Сшиб с крыши одного мертвеца, но не заметил второго, что набросился на него и впился зубами в горло. Товарищи, конечно, подоспели и пристрелили зомби, но было поздно.
– Как же их много! – простонал Владик, у которого от зловещего рычания чудовищ прихватило живот.
– Угораздило же этих идиотов! – проворчал Цент. Он прекрасно видел, что людям на крыше магазина жить осталось считанные минуты. Мертвецы вот-вот хлынут всей массой, и тогда всем крышка.
– Что мы будем делать? – спросил Владик, очень надеясь, что Цент решит плюнуть на людей и поехать дальше своей дорогой. Но князь поступил иначе.
– То, зачем явились, – резко ответил он, открыв дверь автомобиля и схватив из ящика четыре гранаты.
Тем временем, дела у людей на крыше магазина стали совсем плохи. Зомби начали забираться к ним быстрее, чем их успевали сбрасывать вниз. Вот еще один защитник упал, разразившись страшным криком, от которого у Владика расплескалась отвага. На него навалились сразу два мертвеца, но в этот раз никто из товарищей не пришел к нему на помощь. Тем и самим хватало работы.
Понимая, что еще немного, и все обитатели крыши пойдут на корм, Цент зычным голосом привлек к себе внимание тухлой братии.
– Эй, несвежие! – гаркнул он.
Его услышали. Зомби прекратили яростно лезть на магазин, и повернулись в сторону новой порции еды. Ожидали, видимо, что Цент еще что-нибудь скажет, но тот предпочел предоставить слово своим осколочным друзьям.
Гранаты, одна за другой, полетели в густую толпу нежити. Не успели мертвецы опомниться, как загремели взрывы. В воздух взвились куски тухлого мяса и брызги гноя, а Цент уже запрыгнул в машину и повернул ключ зажигания.
– Сейчас за нами побегут, – радостно сказал он бледному Владику. – Они побегут, а ты в них стреляй, не жалея патронов.
Впрочем, недолго князю довелось радоваться. Надежный и дорогой автомобиль, сама крутость в металле, вдруг отказался заводиться. Цент дернул ключ зажигания раз, дернул два, после чего, матерясь, бросился наружу. Оставаться в автомобиле не имело смысла, на него уже неслась огромная орда мертвецов.
Увидев их, Владик пронзительно завизжал, и открыл огонь из автомата. И только когда осколки стекла полетели в него, раня кожу на лице, сообразил, что забыл опустить окно. Цент уже убегал прочь, и программист понял, что нужно не засиживаться, а следовать примеру повелителя. Он бросил оружие, вывалился из салона, и тут же едва не стал жертвой зомби.
Мертвецы наваливались со всех сторон, обегали автомобиль, иные, самые нетерпеливые, лезли прямо через него. К Владику потянулись руки загребущие и зубы гниющие, в нос шибанула волна тошнотворного смрада. Визжа от ужаса, программист чудом увернулся от смертельных объятий и бросился бежать следом за князем. Тот вприпрыжку несся к ближайшему трехэтажному дому, явно нацеливаясь скрыться в подъезде. Это вначале не показалось Владику умным, поскольку было бы ошибкой добровольно запирать себя в замкнутом пространстве, но, обернувшись, он понял, что правитель Цитадели отнюдь не глуп. Это раньше, два года назад, от медлительных и вялых мертвецов можно было убежать. Но от нынешних проворных зомби не больно-то побегаешь. Владик несся, как на крыльях, и, тем не менее, орда нежити все равно наступала ему на пятки.
Возле подъезда Владик догнал Цента. Оба вбежали внутрь, после чего князь попытался захлопнуть перед мертвецами тяжелую железную дверь. Не успел. Десятки тухлых пальцев вцепились в нее и потянули на себя. Та поддалась и распахнулась. Цент вскинул дробовик, и угостил недругов картечью, начисто снеся головы самым наглым вурдалакам.
– Беги наверх! – крикнул он Владику. – Посмотри, есть ли выход на крышу.
– А если его нет? – пискнул Владик.
– Если нет, то нам….
Вновь загремели выстрелы, и последнего слова Владик не расслышал. Но этого и не требовалось. Он и без подсказок прекрасно понимал, что ждет их двоих, если из подъезда нет выхода на крышу.
Владик стрелой взлетел на третий этаж, и с огромной радостью увидел металлическую лестницу, ведущую к люку на крыше. Это был путь к спасению – выберись они на поверхность крыши, и там у них появится шанс. Но тут взгляд счастливого программиста уперся в амбарный замок, на который был заперт единственный путь к спасению. Владик вспомнил, что в фильмах о крутых парнях те самые крутые парни легко вскрывали подобные замки выстрелом из оружия. Не брось он свой автомат еще в машине, мог бы лично проверить, наврал ли в этом случае кинематограф, или нет.
Пока Владик метался под лестницей, к нему присоединился Цент. И не он один. Следом за князем кошмарной волной катилась орда мертвецов. Одно спасало – тупые зомби так торопились добраться до мяса, что образовали на лестничной площадке плотный затор. Это задержало их на какое-то время.
– Почему еще не на крыше? – сердито закричал Цент на своего слугу.
– Там заперто….
Князь вскинул дробовик и пальнул в замок. Тот шепнулся вниз, признав немереную крутость данного пацана.
Владик бросился к лестнице, но князь оттолкнул его, и заявил:
– Я первый!
Поднимался он не слишком быстро, явно не торопился. А зомби уже бежали по лестнице, уже готовы были наброситься на добычу. Лишь в последний момент Владик успел ускользнуть от них.
Едва он оказался на крыше, как Цент вытащил из кармана последнюю гранату, вырвал зубами кольцо и бросил подарочек вниз.
– Угощаю! – крикнул он, отбегая от люка. – Не обляпайтесь!
Снизу громыхнуло, сквозь люк наружу выбросило клуб дыма и пыли. Когда князь и его верный слуга рискнули глянуть внутрь, они обнаружили, что лестницу, ведущую на крышу, оторвало взрывом, и она упала вниз, прямо на кучу тухлой человечины.
Мертвецы набежали снова, стали прыгать, пытаясь ухватиться за край люка, но высота была слишком велика. Стало ясно – зомби не сумеют пробраться на крышу. По крайней мере, этим путем.
Отойдя от люка, Цент бросил на гудрон дробовик, и стал выгребать из карманов оставшиеся боеприпасы. Владик стоял рядом, бледный и ароматный. Страдальца колотило, как током стукнутого. Только сейчас он осознал, как близок был к страшной гибели. А следом понял, что опасность отнюдь не миновала. Они спаслись, но спаслись временно. Пусть зомби не доберутся до них на крыше, но и с нее никуда не выпустят. А уж держать осаду мертвецы умеют.
– За что не люблю технику и людей, так это за то, что подводят в самый ответственный момент, – признался Цент, пересчитав боеприпасы. Осталось двадцать патронов для дробовика, плюс один пистолет с одной полной обоймой. Плюс волшебная секира. Итого негусто.
– Очкарик, где твой ствол?
– Я его в машине забыл, – пискнул Владик.
Князь, вопреки ожиданиям, не стал бранить слугу за проявленную халатность. Вместо этого он испустил тяжкий вздох и произнес:
– А потом удивляешься, что оказался землекопом. Какое еще дело тебе можно доверить?
– Я просто испугался….
– Тем лох и отличается от конкретного пацана. Лох подчиняется страху, а конкретный пацан дерзко бросает ему вызов. Была у меня мысль порекомендовать тебя на ответственную должность, но теперь вижу – нет, нельзя. И сам все дело провалишь, и меня осрамишь. Быть тебе крестьянином до конца дней твоих.
Зарядив дробовик, Цент подошел к краю крыши и обозрел масштаб несчастья. Весь двор был запружен мертвецами. Те прекратили осаждать магазин и теперь бесцельно топтались внизу. На крыше магазинчика Цент разглядел пять тел. Пять распростертых неподвижных тел, а подле них темные пятна крови. Люди, к которым он спешил на помощь, были мертвы.
– Как-то оно все не очень получилось, – констатировал князь. То ли план стоило продумать тщательнее, то ли надлежало придерживаться самим же заведенного правила и не соваться в город ни под каким предлогом. А в итоге люди, которых хотел спасти, мертвы, а сами они загнаны в ловушку, из которой еще попробуй выбраться.
Владик тоже подошел к краю крыши, увидел сонмище зомби и горько захныкал. У них не было никаких шансов пробиться сквозь этакую ораву. Тут не поможет даже волшебная секира, убивающая наповал любое порождение тьмы. Мертвецов слишком много. Навалятся, задавят числом.
– Мы в ловушке, – прошептал он пересохшими от ужаса губами.
Цент покосился на отчаявшегося спутника, и предложил ему:
– Не будь таким пессимистом. Во всякой ситуации есть и положительный момент.
– А какой положительный момент в нашей ситуации? – спросил Владик. Сам он ничего положительного не видел, только ужас, отчаяние и безнадежность.
– Ну, он, на самом деле, не один. Целая масса позитива. Во-первых, мы живы, а ведь могло быть иначе. Во-вторых, здоровы, а могло быть по-другому. В третьих, имеем запас пищи, а могли бы и голодать. Видишь, сколько плюсов.
Владик прокрутил в голове речь Цента, и у него закономерно назрел вопрос.
– О каком запасе пищи ты говоришь? – спросил он. – Ведь вся еда осталась в машине.
Князь нежно обнял своего недалекого слугу за плечи, и поведал ему сокровенным голосом:
– Позволь рассказать тебе историю о моем деде Никодиме. Дед Никодим был человеком выдающимся, феноменальным, даже, не побоюсь этого слова – великим. Уже одно то, что первую свою ходку осуществил в восьмилетнем возрасте за карманную кражу в трамвае, ставит его в один ряд с величайшими людьми эпохи. Когда подрос, пошел по жизни сталинским путем – занимался вооруженным грабежом. За сии деяния был схвачен и сослан в Сибирь. Но даже там его не смогли удержать. Сбежал. Пошел в побег, прямо через тайгу. А в тайге, ты знаешь, и летом-то не больно разговеешься. Край дикий, голодный. Но дед Никодим был мудр, а потому прихватил с собой в побег двух каторжан. Он сказал им, что знает дорогу, и они поверили. Хочешь знать, что было дальше?
Владик не хотел. Кое о чем он догадался сам, и догадка эта была чудовищна.
– Из тайги вышел только один человек – мой дед, – все же продолжил рассказ Цент. – До глубокой старости он с теплотой и нежностью вспоминал тех двоих каторжан. Он называл их ласково: питательный Петя и сытный Дима.
Несчастный программист понял, куда клонит изверг. Тот решил повторить деяние своего адского деда, и насытиться плотью соратника.
– Может, нам улыбнется удача? – глотая слезы, попытался убедить князя Владик. – Вдруг что-то произойдет, и мы чудесным образом спасемся?
Щупая слугу на предмет выяснения наиболее мясистых участков туши, Цент скептически заметил:
– Рад, что тебя не оставляет вера в чудо, но я, например, даже не представляю, откуда может явиться спасение. Лучше подумать о более важных вещах.
– О каких?
– На чем, к примеру, готовить мясо. Можно на гудроне, но он коптит, как паровоз, еда резиной провоняет.
Владик понял, что Цент действительно может повторить. Он твердо решил уважить семейные традиции, и пойти по стопам деда-людоеда. Другой бы, на его месте, хотя бы подождал, для приличия, пока проголодается, но Цент не такой человек. Он и ждать не станет.
– Жаль, что нет ни соли, ни перца, – бормотал Цент. – Я, признаться, без специй себе мясо не мыслю. Хоть бы хлебушек был, или сухарики. Про горчицу и не заикаюсь.
Тут от людоедских мечтаний Цента отвлекло кое-что интересное. На крыше магазина, где, как казалось, остались лежать одни только трупы, он засек движение. Один человек из той компании, которую они так и не успели спасти, осторожно пошевелился. Цент присмотрелся, и вскоре понял, что ему не показалось – движение вновь повторилось.
Вначале Цент решил, что загрызенные мертвецами люди сами превращаются в зомби, но затем вспомнил, что для данной трансформации требуется гораздо больше времени. На это обычно уходили часы, иногда даже дни. Он стал внимательно наблюдать за пошевелившимся человеком, и вскоре понял, что тот, в отличие от своих товарищей, жив. Более того, не только жив, но и не глуп. Во всяком случае, ему хватило серого вещества, чтобы прикинуться дохлым, благодаря чему мертвецы потеряли к нему интерес.
– Надо же, один выжил, – заметил князь вслух.
После его слов и Владик обратил внимание на человека на крыше магазина.
– Как хорошо! – обрадовался программист.
– Что тут хорошего? – проворчал Цент, отходя от края и усаживаясь на нагретый весенним солнцем гудрон. – Нам это ничем не поможет. Он в ловушке, как и мы.
– Что мы будем делать? – спросил Владик, присев рядом со своим повелителем. Больше всего на свете боялся, что тот объявит обед, но князь решил иначе.
– Будем ждать, – постановил он.
– Чего?
– Чего-нибудь. Благоприятного момента, счастливого стечения обстоятельств.
С этими словами Цент растянулся на поверхности крыши и прикрыл глаза.
– А если ничего не произойдет? – не унимался Владик, которому и впрямь слабо верилось, что им стоит рассчитывать на какой-то счастливый случай. Откуда бы ему взяться? Если их положение и может измениться, то лишь в худшую сторону.
– В таком случае, пойду по дедовским стопам, – признался Цент. – Не подумай, что мне самому так уж хочется. На княжеской должности я привык питаться хорошо и вкусно, а из тебя даже самый талантливый повар не сумеет приготовить достойного блюда. Но какой у меня выбор? Либо голодать, о чем даже думать невыносимо, либо кормиться тобой. Всего тебя за раз я не съем, так что придется потреблять тебя по частям. Вначале, скажем, съем руку, потом ногу, ну и так далее, в такой вот анатомической последовательности. Оно и гуманно – ты еще немного на свете поживешь, и запас мяса не протухнет.
У Владика, после княжеских признаний, возникло только одно желание – спрыгнуть с крыши вниз головой. Высота вполне достаточная, чтобы по приземлению сломать шею. Это куда лучше, чем то кошмарное будущее, что уготовил для него плотоядный спутник.
– Есть, правда, еще один вариант, – нехотя сообщил Цент.
– Какой? – быстро спросил Владик, хватаясь за спасительную соломинку.
– Да так, ерунда, а не вариант, – отмахнулся князь. – Его даже и рассматривать не хочется. Да и зачем? У нас же уже есть работоспособный план действий.
Но Владик на этот счет был иного мнения.
– Какой еще вариант? – взмолился он. – Скажи!
– Это если ты придумаешь, как нам живыми выбраться с крыши, – подсказал князь. – Так что думай, Владик, думай. Время у тебя есть. Еще есть. Но его немного. К вечеру я неминуемо проголодаюсь, и тогда грянет ужин. Если до сумерек ты не родишь хорошего плана побега, я не смогу гарантировать неприкосновенность твоей филейной части.
Сказав это, Цент повернулся на бок и всем своим видом дал понять, что собирается немного вздремнуть, дабы набраться сил к вечерней трапезе. Владик горько всхлипнул, ясно осознав, что обречен. Никто не спасет их, и сам он тоже ничего не придумает. Да и что можно придумать в такой безнадежной ситуации?
А тут еще кошмарный князь начал облизываться и бормотать во сне:
– Владик…. Владик на вертеле…. Копченый Владик…. Фаршированный Владик, да с лучком, да с молодой картошечкой….
Напуганный страдалец вскочил на ноги и отбежал подальше от монарха, охваченного людоедским настроем. Впрочем, как он тут же и сообразил, бежать было некуда. По крыше не больно-то разбегаешься, здесь Цент без труда поймает его и осуществит все свои каннибальские фантазии.
Владик бесцельно бродил по крыше, периодически подходя к ее краю и изучая ситуацию внизу. Та не радовала. Все пространство вокруг дома было запружено мертвецами. Потеряв еду из виду, монстры успокоились, и теперь просто топтались на месте, изредка издавая негромкие рыки. Судя по всему, сюда сбежалось все население городка, и стар, и млад, до последнего мертвеца. Пробиться сквозь такую орду вдвоем было невозможно, даже имей они в наличии вдоволь гранат и парочку пулеметов.
Подойдя к люку, Владик бросил взгляд вниз. Зомби стояли там плотной толпой и терпеливо ждали. Заметив его наверху, они возбужденно зарычали, стали тянуть руки к мясу, скалить гнилые зубы, и программист поспешил скрыться с их глаз.
Обойдя всю крышу и осмотрев каждый ее уголок, Владик пришел к неутешительному выводу, что спасения нет. Неважно, съест ли его Цент, или побрезгует – они оба, в любом случае, не сумеют выбраться из ловушки, в которую их загнали зомби.
Осознав всю безнадежность своего положения, Владик сел на гудрон, обхватил голову руками и весь отдался моральным страданиям. Страдал интенсивно, самозабвенно, так, как умел только он один, истекая слезами, и, что было сил, жалея себя. И сам не заметил, как уснул.
Когда Владик открыл глаза в следующий раз, вокруг него уже сгущались сумерки. Испугавшись, он вскочил на ноги и быстро осмотрел крышу, дабы убедиться, что ни один мертвец не сумел взобраться на нее, пока он спал. К счастью, этого не случилось. Все зомби оставались внизу, на своих местах. А на крыше были все те же – несчастный программист и тяготеющий к каннибализму рэкетир.
Цент продолжал сладко спать, делая это столь безмятежно, будто находился в Цитадели, в своем комфортабельном тереме, а не в смертельной ловушке. Владик поглядел на князя, затем на горизонт, за который проваливалось дневное светило. Вот-вот настанет ночь, а вместе с ней придет холод. Цент неминуемо проснется, и проснется голодным.
Владик подошел к краю крыши и посмотрел на здание магазина. Увидел на нем несколько тел, но не смог выявить среди них живого человека. Тот старался сохранять неподвижность, боясь быть обнаруженным мертвецами. Он тоже был в ловушке, как и они.
– Эй, народ, что так холодно? – сквозь сон проворчал Цент, ворочаясь на гудроне. – Ну-ка живо укройте князя вторым одеялом!
Поскольку верные слуги не прибежали и не исполнили приказ монарха, Цент вынужден был пробудиться окончательно. Он открыл глаза, осмотрелся по сторонам, и мрачно проронил:
– Черт! Думал, мне это дерьмо приснилось.
Нащупав взглядом Владика, он спросил у него сквозь зевоту:
– Как обстановка, прыщеносец?
– Все так же, – горько вздохнув, сообщил Владик.
– Вурдалаки по домам не разошлись?
Князь поднялся на ноги, сладко потянулся и подошел к краю крыши.
– Ух, вражья сила! – тихо ужаснулся он. – Их еще набежало. К ужину подтягиваются, сучьи детеныши. Кстати, об ужине. Не знаю, как кто, а я основательно проголодался.
Владик сжался от ужаса, подумывая о том, чтобы спрыгнуть с крыши головой вниз. Все указывало на то, что здесь вот-вот разыграется каннибальская драма с его непосредственным участием.
Князь с задумчивым видом осмотрел своего слугу, покачал головой и промолвил:
– Очкарик, ты нарочно такие тошнотворные гримасы корчишь? Аппетит мне отбить пытаешься? Должен признать, что небезуспешно.
– Не надо меня кушать! – взмолился Владик. – Я что-нибудь придумаю. Обязательно.
– Ну, думай, думай, – великодушно дозволил князь. – А я пока подумаю, как тебя лучше приготовить. Не в сыром же виде поглощать. Я все-таки цивилизованный человек, а не дикарь.
Ночь выдалась темной, холодной и довольно жуткой. Зомби, которые весь день вели себя тихо, во мраке ночном дружно затянули свой замогильный вой. От их песнопений Владик едва не отдал богу душу – до того они были чудовищны. Казалось, что этот вой идет откуда-то из самых глубин преисподней, из какого-то иного мира, мира боли, тьмы и невыносимой жути.
– Ишь, пошли горло драть, – ворчал Цент, кутаясь в свою тонкую курточку. – Теперь до утра не заткнутся.
– Почему они воют по ночам? – прошептал напуганный Владик.
– Сбегай к ним и спроси. Что глупые вопросы задаешь? Зомби это зомби. Они одержимы силами ада. А ночь, как известно, время всякой нечистой силы.
– Я все думаю о древних богах, – признался Владик. – Что, если они действительно пробудились? Как нам выстоять против них?
– Чего не знаю, того не знаю, – ответил князь. – Я, признаться, думаю об ином.
– О чем?
– О котлетах, колбасах, плове…. Черт, жрать-то действительно хочется. Не знаю, как ты, а меня эта крыша радовать перестала. Надо уходить, пока силы есть.
– Сейчас? – содрогнулся программист. – То есть – ночью?
