Сергей Александрович Арьков
Стражи Ирия
Богатыри переглянулись и помрачнели. Цент невольно вжал голову в плечи, ожидая, что сейчас прежние владельцы волшебного топора учинят ему темную, но ошибся.
– Не думай, что и мы грезили сгинуть в рассвете лет, – признался ему Ярополк. – Жить хочется всем. И почета хочется, и власти, и шашлыка по щелчку пальцев. И если бы был выбор….
– Вот-вот, – пробасил Яромир. – Ты думаешь, сможешь и дальше шашлык трескать? Великая тьма пробуждается, от нее нигде не спрятаться. Выбора у тебя нет. Отказавшись от борьбы, ты все равно погибнешь.
Чего-то в этом духе Цент и опасался. Но он не был бы собой, если бы не попытался выторговать хоть какую-то плату за геройства.
– А все ли стражи после смерти попадают в Ирий? – спросил он. – И всем ли положены девки, пиво и прочие радости?
– Если сразишь великую тьму, светлые боги тебя туда на руках внесут, предварительно расцеловав взасос во все недосягаемые места, – сказал Ярополк.
– А сами они не могут этим заняться? В крайнем случае – оказать мне содействие? Все-таки воевать предстоит с богами, а я всего лишь человек, хоть и очень крутой.
– Врата Ирия заперты, и не откроются, пока великая тьма жива, – объяснил Ярополк. – Светлые боги по ту сторону, мы по эту. Нам и вести эту войну. Кроме нас некому. А если быть предельно точным, то кроме тебя, потому что от нас нынешних на поле брани толку мало. При жизни-то каждый из нас многое мог, и делал многое, но ныне мы бесплотные духи. Томимся в теле небесного оружия, ожидая долгожданного освобождения. Как представлю, что в Ирии сейчас пьют, гуляют, девок щупают, а мы, как дураки, тут сидим, аж ком к горлу подступает.
– А еще глаголют, что есть в Ирии роща однополых утех, – подал голос Изяслав по прозвищу Противный. – И водятся в той роще самые красивые мальчики, какие только есть во всех мирах….
– Прекращай ты нас перед новеньким срамить! – рявкнул на Изяслава Добрыня. – Мальчиков ему подавай. И как только за тысячи лет из тебя вся эта голубятня не выветрилась?
– Токмо пуще вожделение к отрокам румяным разгорелось, – признался Изяслав. – Уж вы как знаете, а я, едва только в Ирий попаду, сразу в ту рощу помчусь. И скоро меня обратно не ждите.
– Можешь вообще не возвращаться, – великодушно позволил Добрыня. – Ты нам только ту рощу укажи заранее. Пока внутри будешь непотребство свое творить, мы ее снаружи стеной несокрушимой обнесем.
– Эко размечтались, – с грустью произнес Ярополк. – Планы возводите, будто бы уже в Ирий угодили. Один об отроках беспутных грезит, другой строительство затевает. А ведь, скорее всего, останемся мы братцы в этой секире навечно, пока само время не разрушит однажды небесное оружие.
– Откуда столько пессимизма? – счел необходимым спросить Цент.
– Да вот, гляжу на тебя, и понимаю – надежды нет, – признался богатырь.
– Давайте не будем делать скоропалительных выводов, – недовольно проворчал Цент. – А вдруг я и есть настоящий герой, только это в глаза не бросается?
– Раз герой, то ступай и борись с темной силой, а не верти задом! – свирепо прогудел Добрыня. – О нас не печешься, так подумай о себе. Нам-то что, мы свое отжили. Второй раз не помрем. А ты вот жив-здоров. Смекаешь?
– Откровенно говоря – не совсем, – признался Цент.
– Он еще и тупой, к тому же, – горько вздохнул Добрыня. – Слушай, дурья твоя кочерыжка. Ты теперь страж Ирия, хочешь того или нет. А кто такие стражи Ирия, и чем они занимались, мы тебе только что объяснили. Дошло теперь?
– Пацаны, может, вы прямо будете говорить, без этих ваших ребусов, – попросил Цент. – Я понимаю, вам тут делать нечего, можно друг другу загадки загадывать. А я человек занятой. Мое время дорого.
Ярополк повернулся к нему и произнес:
– Добрыня хочет сказать, что стражи Ирия с древних времен сражались с темными богами и их порождениями в виде всякой омерзительной нечисти. Мы с ними, а они с нами. Однажды нам удалось победить их, одних прикончив, а других заточив в надежные темницы. И они этого не забыли.
– А, теперь понял, – мрачно проронил Цент. Да, теперь ему все стало ясно. Темные боги имели огромный зуб на стражей Ирия, а поскольку из всех этих героев на свете остался только он один, ему за всех предшественников и достанется.
Но Добрыня, на всякий случай, объяснил ему все подробно и доходчиво.
– Либо ты победишь великую тьму, – пробасил он, – либо ждет тебя участь весьма печальная. Оказавшись в лапах темных богов, ты познаешь нечеловеческую боль. Быстро они тебя не убьют, не мечтай. Ты мальчонка крепкий, здоровенький, много пыток выдержишь. А пытать они умеют.
Цент только что не хотевший быть стражем Ирия, внезапно передумал.
– Так, пацаны, хватит болтовни. Выпускайте меня отсюда, я погнал со злом бороться. Уж я этим темным богам устрою экскурсию по местам раковых зимовок. Где тут у вас выход?
– Да прямо здесь, – произнес Ярополк, и резко толкнул Цента рукой в плечо. Тот вскрикнул от неожиданности, почувствовав, что падает, проваливается куда-то в бездонную бездну. Серая пустота закружилась перед его глазами. Хотел было закричать, но не успел опомниться, как уже вернулся в родную реальность.
Та встретила его не слишком приветливо. Распахнув глаза, Цент обнаружил себя идущим по трассе в неизвестном направлении. Судя по тому, что ноги капитально отваливались от точки произрастания, и, исходя из общего изнуренного самочувствия, он заключил, что занимается бессмысленным и беспощадным туризмом уже не первый час.
Князь был далеко не одинок в своем деле. Рядом с ним бодро маршировали вперед многочисленные попутчики. Люди были впереди, сзади, по бокам. По трассе перла основательная толпа, голов в триста числом. Следов зловещего тумана или иных демонических сущностей не наблюдалось, чему Цент не спешил радоваться. Если темных сил не видно, это еще не значит, что их нет поблизости.
– Эй, чувак, куда путь держим? – повернув голову к соседу справа, спросил Цент.
Мужик до ответа не снизошел. Даже в лице не поменялся – как топал вперед с кирпичным выражением физиономии, так и продолжил это делать. Взгляд у мужика был какой-то затуманенный, огромные, расширившиеся до анатомического предела, зрачки, невидяще смотрели прямо перед собой.
Цент изучил соседа слева, и обнаружил там такую же сомнамбулу, разве что женского пола. Повертев головой, он убедился, что все люди на дороге находятся в невменяемом состоянии. Они не стали зомби, хотя бы потому, что не были мертвы, но словно бы оказались под воздействием какого-то мощного гипноза, отнявшего у них волю и полностью подчинившего себе.
Цент попытался отыскать в толпе своих соратников, и вскоре высмотрел Ингу, а затем, неподалеку от нее, друга Владика. Оба они пребывали в том же сумрачном состоянии, что и остальная биомасса.
Неласково расталкивая плечами людей, Цент добрался до своих спутников, силой вытащил их из толпы и вывел на обочину. Те тут же принялись вырываться, стремясь вернуться на трассу и продолжить путь. Цент понял, что ему надо срочно спасать друзей, притом любой ценой. Первым делом оказал помощь девушке – сочные пощечины градом посыпались на ее лицо. Цент не скупился, силу не экономил. Но даже его варварские методы дали результат далеко не сразу. У него даже ладонь заболела, прежде чем Инга начала приходить в себя.
– Ай! Хватит! Больно! – забормотала она, пытаясь вялыми движениями рук закрыться от княжеских ласк.
– Очнись! – приказал ей Цент. Он схватил девушку за плечи и стал трясти так яростно, что у той едва не отлетела голова. Инга молила его перестать, но Цент довел дело до конца. Лишь когда взгляд девушки окончательно прояснился и обрел разумность, он оставил ее в покое.
– Боже! Как болит лицо! – воскликнула она, трогая ладонями распухшие щеки. – Что со мной произошло?
– Тебя побили злые люди, но я сурово наказал их за это, – смягчил горькую правду Цент. – Стой здесь, никуда не уходи. Мне еще надо спасти очкарика.
С Владиком Цент церемониться не стал, и не только потому, что тот не являлся женщиной. Просто не хотелось с ним церемониться, и все тут. Догнав программиста, который устремился следом за толпой сразу же, как только Цент занялся Ингой, князь притормозил его за шиворот, развернул к себе лицом и безжалостным образом оформил страдальцу с колена по гениталиям. Помня о том, как трудно было вырвать Ингу из лап дьявольского гипноза, тут же отвел ногу для повторной инъекции, но ее, к сожалению, не потребовалось. Владик уже очнулся. Весь гипноз слетел с него после первой же дозы. Истошно крича, он катался по земле, судорожно теребя пальцами сокрушенное хозяйство.
– Как же больно! – вопил страстотерпец, полными слез очами взирая на свою божью кару.
– Ты очнулся? – требовал ответа Цент. – Смотри – сколько пальцев показываю?
От дикой боли у Владика перед глазами все троилось, и он только с восьмой попытки угадал количество показанных перстов. За все семь провальных попыток Цент безжалостно бил его, мотивируя свои садистские упражнения заботой о душевном состоянии денщика.
К ним присоединилась Инга. Девушку шатало, она выглядела утомленной, отбитые щеки пытали алым огнем. Указав на людей, идущих мимо них по дороге, она спросила:
– Кто они? Куда идут? Как мы здесь оказались?
Цент, хоть и сам очнулся недавно, успел о многом догадаться. Среди покорно бредущего на заклание стада он заметил несколько знакомых рож – этих людей он в последний раз наблюдал в негостеприимной колонии. Впрочем, людей на дороге было заметно больше, чем обитало в крепости. Судя по всему, дьявольский туман поживился пленниками в нескольких местах, и теперь загипнотизированная добыча покорно шла туда, где ее, вероятно, не ждало ничего хорошего.
– Что с этими людьми? – забеспокоилась Инга. – Эй, – крикнула она, обращаясь к бредущей мимо толпе, – что с вами?
– Едва ли они тебе ответят, – огорчил девушку Цент.
– Что с ними? Они как… зомби.
– Силы зла затуманили их скудные мозги. Лишь тот, кто могуч интеллектом, в силах противостоять сатанинскому воздействию. К счастью, среди нас нашелся герой, отличающийся не только богатырской силой и неземной красотой, но и обладающий огромным высокоразвитым умом. Для тех, кто плохо понимает тонкие намеки, сообщаю, что этим всесторонне развитым героем являюсь я.
Толпа людей прошла мимо них и стала удаляться прочь. Опасаясь, как бы она не скрылась из виду, Цент сказал.
– Надо идти. Владик, ты как? Встать сможешь?
Программист продолжал корчиться на земле и порождать зверские гримасы неземного страдания. Удар Цента вышел не только чудовищно болезненным, но и удивительно долгоиграющим.
– Куда ты хочешь идти? – встревожилась Инга.
– За ними, – ответил Цент, указав рукой на удаляющихся по дороге людей.
– Но зачем? Если они подчинены какой-то злой силе, боюсь даже представить, где и чем завершится их путь.
– А я не боюсь! – заявил князь. – Я храбр и дерзок. Нужно выяснить, где обитает темная сила. Выяснить, а потом разобраться с ней.
Он опустил взгляд и неодобрительно посмотрел на агонизирующего Владика.
– Ты долго еще валяться собираешься? – прозвучал над головой страдальца раздраженный голос мучителя.
– Мне так больно, – глотая слезы, пожаловался Владик, будучи при этом предельно искренним. Боль и вправду была такая свирепая, что несчастный программист всерьез усомнился, что сможет когда-нибудь встать на ноги.
– Информация о твоем самочувствии здесь никому не интересна, – оповестил его суровый князь. – Живо встал на ноги и побежал вперед. Считаю до трех, потом начну считать твои ребра. Раз, два….
Превозмогая боль, Владик кое-как воздвиг себя на ноги. Думал, что не сможет, но все-таки смог. Цент хорошо умел мотивировать.
– Я так и знал, что ты притворяешься, – добродушно усмехнулся Цент, и дружески двинул Владику кулаком в бок. – Идем. Эти скороходы уже почти из виду скрылись.
Нагнать толпу людей оказалось непросто – та двигалась довольно быстро. Троица отважных разведчиков с трудом поспевала за ней.
– Во чешут! – возмутился Цент, у которого от быстрой ходьбы вскоре проснулась отдышка. – Интересно, далеко еще до места?
– Возможно, они остановятся на привал? – предположила Инга, хоть сама и не верила в это.
Владик ничего не сказал, ему было не до того.
Спустя час всем им стало ясно, что долго они подобный темп не выдержат. Загипнотизированные люди шли вперед, как заведенные, и, судя по всему, не ведали усталости, а вот троица разведчиков уже с трудом переставляла ноги. По пути им попадались брошенные на трассе автомобили, что покоились здесь еще со времени конца света, но те либо были разбиты, либо обобраны мародерами. В тот момент, когда Цент уже готов был сдаться и отказаться от погони, им улыбнулась удача в виде двух велосипедов. И хотя у них обоих были спущены колеса, они значительно облегчили путешествие. Цент оседлал один велосипед, Инга и Владик совместно расположились на втором.
– То ноги выворачивай, то педали крути, – ворчал Цент, с трудом вспоминая навыки езды на двухколесном транспорте. – Где эти светлые боги, когда они так нужны? Стражу Ирия, ведущему яростный бой с силами ада, срочно требуется крутая тачка, ящик пива, ведро шашлыка и расслабляющий массаж в исполнении талантливых шалуний. Я ведь о многом не прошу. Это минимальный набор необходимого снаряжения. Даже готов заплатить за него немалую цену. Пусть боги даруют мне внедорожник, а за это покалечат самого дорогого мне человека – Владика.
– О чем ты говоришь? – спросила Инга, яростно крутя педали. Приводить велосипед в движение пришлось ей, поскольку зверски приведенный в себя Владик до сих пор испытывал мучительную боль в районе паха. Он путешествовал на раме, судорожно вцепившись пальцами в руль. О том, куда и зачем они едут, программист даже не спрашивал. Ему это было безразлично. Одно он знал наверняка – Цент не уймется, пока не сведет их всех в могилу, а прочее не имело значения.
– Пытаюсь предложить высшим силам весьма соблазнительную сделку, – отозвался Цент. – Читал в умной книжке, что древним богам было положено приносить жертвы. Самой же желанной жертвой считался человек. Вот я и думаю, не обменять ли прыщавую обузу на ряд ценных призов. Представляешь – ломаешь Владику ногу, и перед тобой появляется крутая тачка. Ломаешь ему руку – перед тобой возникает тазик вареных раков и бочонок холодного пива.
– Не уверена, что это сработает, – заметила Инга, а Владик еще больше втянул голову в плечи. Он знал, что Цент, будучи страшным и неистовым человеком, способен на любое зверство, в том числе изувечить несчастного программиста в расчете на какие-то небесные дары. В принципе, может изувечить и просто так, бескорыстно, исключительно ради удовольствия.
– К каким богам ты собрался взывать? – спросила Инга.
– К светлым, – откликнулся князь. – Не к темным же. От темных добра не жди.
– Я думаю, если бы где-то существовали светлые боги, они не допустили бы того ада, что разверзся по всей земле, – высказала свое соображение девушка.
– Это у нас ад, а не у них, – проворчал Цент. – У них-то там, на небесах, хорошо.
– С чего ты вообще взял, что есть какие-то светлые боги?
Центу не хотелось рассказывать о своем общении с предыдущими владельцами волшебной секиры, главным образом потому, что он сам до конца не верил в реальность произошедшего события. Могло оказаться и так, что все это ему привиделось, или приснилось. А даже если все это было взаправду, то и в этом случае незачем разбалтывать абы кому секретную информацию. Вдруг сегодняшние соратники завтра переметнутся в стан врага? Уж кто-кто, а Владик легко может это сделать, у него по части сотрудничества с силами зла богатый опыт.
– Просто рассудил логически, – ответил Инге Цент. – Ведь есть же темные боги. Есть. Я их сам видел. Значит, должны быть и светлые.
– Если бы они были, они бы нам помогли, – заметила девушка.
– Возможно, они не помогают нам потому, что с нами Владик, – высказал предположение князь. – Очкарик прогневил небеса. Он проклят, и нет ему прощения.
– Что? – удивилась Инга. – Почему ты так решил?
– Уж поверь, у меня есть основания так думать. Дело в том, что ты совершенно не знаешь Владика. Не знаешь, кто он такой, что делал, как жил. Если бы ты знала все, ты бы тоже согласилась, что у богов есть причины ненавидеть его.
Страдающий Владик закрыл глаза и горько всхлипнул, потому что понял – сейчас друг Цент начнет порочить его доброе имя. Сочинение грязной и отвратительной клеветы про безответного программиста было для злобного князя чем-то вроде хобби. Он просто обожал выдумывать какие-то мерзкие истории о нем, и рассказывать их новым знакомым.
– Однажды я расскажу тебе о Владике, – посулил Инге Цент. – Расскажу все, без прикрас. И тогда ты ужаснешься.
– Неужели все так плохо? – усомнилась девушка. Та знала Владика недостаточно хорошо, чтобы делать какие-то выводы, но исходя из внешнего вида и манеры поведения программиста, она не могла поверить, что этот робкий, тщедушный и забитый паренек тридцати с лишним лет способен на ужасные поступки. Если кто и выглядел способным на ужасные деяния, так это Цент. И он постоянно совершал их, раз за разом доказывая, что в его случае внешний вид полностью совпадает с внутренней сутью.
– Не плохо, – покачал головой Цент. – Чудовищно. Более того скажу, у меня есть серьезные подозрения, что своими отвратительными деяниями Владик навлек гнев небес не только на себя, но и на весь род людской. Думаешь, из-за кого произошел конец света?
– По-моему, ты преувеличиваешь, – сказала Инга. – Что же нужно было совершить, чтобы настолько прогневить богов? Я даже представить себе не могу такое злодеяние.
– Это ты не можешь. А вот очкарик смог.
– Ты хоть намекни, в чем заключался его ужасный поступок, – взмолилась девушка.
– Даже говорить об этом больно, – признался Цент. – Ты только вообрази – взрослый мужик всю жизнь за компьютером просидел, кнопки пальцами тыкая да в игрушки играя. Экая стыдоба! От сего извращенного образа существования Владик в три слоя покрылся прыщами и приобрел недоразвитое телосложение. Ты погляди на него. Ну, чисто мальчик лет двенадцати. Но это еще полбеды. Он ведь и в плане полового созревания застопорился. Потому и не складывается у него личная жизнь. А как она сложиться может, если у него хозяйство пятилетнего ребенка?
Владику хотелось провалиться сквозь землю, притом не столько потому, что Цент, не скупясь, мазал грязью его доброе имя. Самое ужасное заключалось в том, что Инга, похоже, верила во все эти гнусные выдумки. Ну, может, не во все, но верила.
– Это все печально, – произнесла Инга, – только я не пойму, как все это могло прогневить богов?
– Еще спрашиваешь! – возмутился Цент. – Боги создали род людской. Создали бабу глупую, чей удел – стирка, уборка и готовка. И создали мужика богоравного, сильного, умного, храброго, очень крутого. А теперь взгляни на очкарика. Ты видишь в нем силу? Ум? Храбрость? А ведь таких, как он, перед концом света множество развелось. Ну и как боги могли не взъяриться, когда их творения добровольно деградировали в это?
– Ну, знаешь, женщины тоже не все заняты только стиркой да готовкой, – сообщила Инга. Она еще хотела добавить, что в цивилизованном мире уже лет сто как наступило равноправие, но решила не растаивать патриархального князя этой шокирующей новостью. Если в каком-то мире и наступило равноправие полов, то не в мире Цента.
– Это да. Богопротивный феминизм тоже внес свою лепту. Вот все это и переполнило чашу божественного терпения. С одной стороны бабы, которые дерзновенно покушаются сравняться во всем с мужиком богоравным, с другой стороны такие вот мужики, как наш Владик, способные опозорить своим присутствием любой генофонд. И что мы получаем на выходе? Правильно – конец света. Было бы глупо ждать чего-то иного.
Так, в приятных беседах, они проделали немалый путь, пока на горизонте не замаячила конечная цель путешествия – большой город. Цент сразу понял, что именно туда и лежит их дорога. Где еще было обосноваться силам ада, как не в кишащем нечистью мегаполисе?
– Мы же не пойдем туда, правда? – с надеждой спросила у Цента Инга. Она, как и все остальные люди, успешно пережившие зомби-апокалипсис, строго придерживалась одного золотого правила – ни в коем случае не посещать мегаполисы, а лучше вообще не приближаться к ним. Ибо там безраздельно царствовали чудовища. Тысячи и тысячи чудовищ.
– Мы пойдем до конца! – с нажимом произнес Цент. – У нас выбора нет. Нужно выяснить, откуда приходит зловещий туман, и кто за ним стоит. От этого зависит судьба человечества и моя княжеская карьера. И потом – кто, если не мы?
