Роман Сергеевич Тимохин
Приключение Арчибальда Д'энуре: проклятье камня и пепла
– Что Вы хотите? – теперь ее тон стал агрессивным.
– Полегче, полегче! Я лишь хочу понять, о чем ты думаешь?
– Почему именно сейчас? Почему Вас это раньше не волновало?
– Потому, что раньше я не ставил на кон жизнь Юиль, Ульза и твою. Поэтому, я хочу точно знать могу ли я на тебя положиться.
– Я сделаю все, что Вы скажете и буду защищать Вас от всех опасностей, как я и поклялась.
– Нет, так дело не пойдет. А как же Юиль и Ульз? – ответом ему было лишь монотонное жевание. – Так я и думал. Вот поэтому, я и хочу знать: с кем мне предстоит пойти в бой.
– Я выполню свой долг авангарда, так хорошо, как только на это способна.
– Уже лучше, но все равно, не убедительно. Так, как это, «поступить по совести»?
И вновь ответом ему было молчание.
– Понятно. Значит, послушай меня, пожалуйста, завтра сюда прибудет посланник герцогини Ланмэ. Я настоятельно попрошу, чтобы тебя отправили назад…
– Я же сказала, что проблем не будет; я остаюсь.
– Ты сильна, но не сильнее нас троих. Мы свяжем тебя и доставим к графу Рауштедту, с просьбой довезти тебя до Адамитового Короля. Как думаешь, что она с тобой сделает?
– Посадит в каземат, – заскрипела зубами Ольдра.
– Верно. И, именно там ты узнаешь, что твой брат погиб, пытаясь призвать врага вашего народа к ответу, тогда как тебя, отправили назад, из-за непредсказуемости. Интересно, что быстрее произойдет: отступит твое глупое упрямство или накатит чувство вины, что не сберегла единственного из оставшихся у тебя родственников, а?
Ольдра злобно смотрела на него исподлобья.
– А Ваш отец? Что сказал бы он?
– Господин Д’Энуре! – Ольдра вскочила, опрокинув миску с похлебкой. – Вот это уже точно Вас не касается!
– Я взял на себя ответственность за ваши с Ульзом жизни. Считай, что поклялся перед вашим отцом, что верну вас обоих домой, так что, касается, Ольдра, еще как касается. Ну а если ты не хотела похлебку, могла бы просто отказаться и не переворачивать миску; здесь продуктовых лавок не водиться, если ты еще не заметила.
Ольдра продолжила стоять набычившись, пока Арчибальд продолжал поглощать свой ужин. Так продолжилось еще некоторое время.
– Так, что там про совесть-то?
Ольдра постояв еще немного медленно села назад.
– Нужно было все рассказать, – процедила Ольдра, – а после, помочь нуждающимся.
– Да, это было бы правильным и милосердным решением. Но, вот, необходимым-ли?
– Отец учил нас: есть вещи, что сильнее любых обстоятельств.
– Например?
– Долг, честь, справедливость, совесть…
– Отличные идеалы.
– Да, он был отличным отцом, – впервые, как они покинули Королевство цвергов, лицо цвержки тронула, пусть и грустная, но все же, улыбка.
– И воспитывал вас правильно. Вот только…
– Вот только, что?
– Вот только, вы уже не дети.
– Что это меняет?
– Когда мы только растем и узнаем этот мир, мы еще слишком глупы, чтобы понять, насколько тот сложен и не предсказуем. И поэтому нам нужны идеалы. Идеалы, что написаны сотни раз в сотнях книжек. Ты и сама сможешь их все перечислить. Но, когда мы становимся старше, и мир раскрывается перед нами все больше и больше, приходит осознание, что большая часть этих идеалов, если где и остается, так это на страницах детских книжек.
– Я в это не верю, – отрицательно качнула головой цвержка, – я не хочу в это верить.
– Твое право, – неопределенно пожал плечами Арчибальд.
– А Вы? Разве Вы в них не верите?
– Верю, Ольдра, верю. Но понимаю, что порой детям нужно рассказывать сказки о рыцарях на белых конях и благородных дамах, ведь в реальной жизни, они оказываются еще теми сволочами.
Ольдра посмотрела в пол и, подняв свою миску, подошла к котлу с похлебкой.
– И порой, – Арчибальд протянул ей свежий кусок булки, – мы должны поступать так же.
– Почему? Если все станут поступать по совести разве мир не станет лучше?!
– Как бы это странно не звучало, но, не станет. Будь ты заклинателем, то я бы привел аналогию с магией, поэтому скажу проще: нельзя познать радость, не вкусив горя. Ты сама видела, что этот Мак’Тирэ сделал с твоим народом, но познав избавление, многие цверги забыли старые обиды; общая беда сделала их более сплоченными. Да, это стоило жизней, и наврятли, те связи, что возникли вновь, можно оправдать их жертвой, но мы не можем повернуть время вспять; мы можем только идти вперед. Мир несправедлив: он всегда испытывает нас – достойны ли мы быть счастливыми завтра. А знаешь, что дает нам шанс встать после очередного удара судьбы, что дает нам шанс радоваться грядущему счастью? – Ольдра чуть задумалась.
– Надежда, – голос эльфийки раздался из дверного проема. Арчибальд синхронно с цвержкой повернули голову и увидели стоящих в дверях Ульза и Юиль.
– Именно, – кивнул Арчибальд, – надежда. И пусть это самый сладкий из всех ядов, но надежда дает нам шанс на хорошее будущее. Именно его и дает Адамитовая Королева. Ты же не думаешь, что одна из всех сопереживаешь за тех несчастных? О, нет! Но все, так или иначе понимают, что будущее не должно быть сдерживаемо прошлым. Понимают и сами обреченные. Я говорил с ними: многие знают, что их возможно вылечить, но принимают сторону Ее Величества.
Ольдра, при виде брата сидела, нахохлившись и мерно поедала похлебку. Ульз и Юиль вошли и набрав себе по миске, ели в полной тишине.
– Ольдра, – Арчибальд решился прервать тяжелое молчание, – я не прошу тебя перестать быть собой и позабыть все те идеалы, что твой отец в тебя вкладывал. Но сейчас нам нужен надежный товарищ, та, другая Ольдра, что бросалась на драколиска, что решилась опуститься в глубокие шахты, что осмелилась отправиться так далеко от дома. Ольдра, ты нужна нам; нужна, как никогда.
– Ты нужна мне, – процедил Ульз. – Мы потеряли отца, сестра. Я боюсь потерять и тебя.
Ольдра и Ульз еще некоторое время смотрели друг другу в глаза. Первой их опустила Ольдра. Группа ела в давящий тишине, но говорить никому не хотелось. Цвержка закончила ужин, буркнула благодарность и, отойдя вглубь склада, легла на свой плащ, отвернувшись к стене. Арчибальд, что остался дежурить первым, ругался про себя, что разговор не склеился и серьезно начал рассматривать возможность, как переправить цвержку назад в Темные Земли.
Арчибальда разбудила Юиль. Они наскоро позавтракали едва разогретой похлебкой, и начали подготовку к их первой вылазке. Когда они сидели и завтракали поднялась Ольдра.
– Я… это… подумала тут… я не умею говорить, так же складно, как и Вы, господин Д’Энуре, поэтому скажу, что думаю. Я понимаю, о чем мы вчера говорили, и… я и сама где-то понимала, что королева права, но принять это было тяжело. Я не буду лгать, что все забуду, но сейчас засуну свое недовольство куда поглубже, только при условии, что мы об этом говорить не будем, понятно?
Арчибальд лукаво улыбнулся:
– С возвращением.
– Я рад, что ты у меня есть, – улыбнулся Ульз, на что Ольдра рассмеялась, впервые за долгое время:
– Ха-ха-ха!!! Я тоже, братишка, я тоже!
***
– [Огненный Шар]!
Шар горячего пламени ударил в бок твари, вышедшей, словно из ночных кошмаров: наполовину вепредь, наполовину смилодон, со змеиной чешуей на брюхе, без задних лап. Тварь взвизгнула обеими своими головами, и перекрутилась через бок, стараясь погасить пламя, но Ольдра не дала ей этого сделать и размозжила одну из голов.
– [Молния]!
Тварь повернулась в сторону Арчибальда, произносившего заклинание, но на то и был расчет.
– [Лавовый Шар]!
Шаг раскаленной магмы упал на оставшуюся голову, и растекся по морде, заставляя монстра заверещать и замахать конечностями в разные стороны.
– [Ветряной Разрез]! –Д’Энуре, ловко оставил тварь без обеих передних лап.
– Сестра! [Увеличение Силы]!
– Поняла! [Мощный Удар]!
Тварь, сильно приложившись к скале, куда припечатала ее цвержка, хрюкнула кровью, обрызгав ею Ольдру, но та нанесла еще удар, прежде чем Ульз [Каменной Глыбой] не прекратил мучения химеры.
Монстр сполз к подножию стены кучей обугленной плоти.
– Кажется, все.
Группа, не сбавляя бдительности, огляделась, прислушиваясь, но кроме них и трех трупов химер, на площадке при входе в небольшой каньон, никого не было.
– Идем дальше?
– Нет, – не поддержал Ольдру Арчибальд.
– У нас еще есть время, – Ольдра, что долгое время не чувствовала азарта битвы, была поглощена им чрезмерно.
– Нет, нам нужно сегодня отдохнуть. Нельзя расходовать все силы сразу: на этом острове нет ни гостиниц, ни безопасных мест. Даже наш порт-база, может в любой момент оказаться враждебным, – Юиль верно поняла ход его мыслей.
– Именно. Мы всегда должны быть готовы к отражению нападения.
Сегодня они обследовали небольшой холм и вход в каньон, что вел в центральную часть острова. Альтернативой этого пути были или лавовые поля, с огненными гейзерами, или путь через заброшенную бухту. Арчибальд сильно не хотел идти через бухту, опасаясь, что чем спокойнее местность, тем опаснее твари их там будут поджидать.
Дальность нахождения заброшенного городка, так же была проблемой: если они будут задержаться, то им придется искать ночлег почти на открытой местности, что не добавляло спокойствия. Поэтому, было принято решение, зачистить ближайшие подходы к убежищу, примерно в полудне пути, чтобы быть более уверенными в продвижении к бухте.
Вернувшись в пещеру с портом, группа пополнила запасы, милостиво принесенные нереидом, что был послан герцогиней, и, расставив ловушки, направилась в свое убежище, набраться сил перед завтрашним днем.
***
– Приказом Суда Сената, подтвержденного подписью Его Императорского Величества Августа, Люпиус Марцелл, приговаривается к казни, через отрубание головы! – голос глашатая был зычен и непоколебим.
– Ты не выглядишь довольным, – ровный шепот Августа был направлен к Арчибальду. – После стольких казней, ты к этому так и не привык?
– Нет, – честно признался Арчибальд.
– Даже зная, что он совершил?
– Да.
– Кхм… тебе стоило бы стать священником. Думаю, тогда, ты был стал бы светее самой Матери-Богини.
– Не богохульствуй. Хотя бы прилюдно. Отнимание чужой жизни никогда не приносило мне удовольствие.
– Мне тоже, хоть по мне это и не скажешь.
Опального заклинателя положили на колоду для казни. Он был непривычно спокоен, будто бы ему собирались чуть подровнять прическу, а не отрубить голову. Это дополнительно тревожило Арчибальда: если тот выкинет какой-либо фокус перед толпой людей, всех защитить не получиться даже у него.
Палач примерился и посмотрел на Августа, но тот остался недвижим. Это была казнь, основанная на приговоре Суда Сената, а не Императора, поэтому главным был не Август. Арчибальд и Август присутствовали исключительно как почетные гости, ведь это был первый смертный приговор, вынесенный Сенатом.
Август не боялся испачкать руки, и этот же самый палач уже много лет отрубал головы по его приказу, но ситуация начала меняться. Август передавал все больше и больше полномочий Сенату, и рано или поздно должен был передать им и право выносить смертный приговор.
Представитель Сената поднялся и махнул рукой так, чтобы вся толпа это увидела. Палач кивнул в ответ и опытным отточенным ударом срубил голову Марцеллу, что уничтожил целый регион Империи своими гнусными экспериментами.
На мгновение Арчибальд опустил глаза. Он всегда это делал. Рефлекторно и неосознанно, но он так и не смог избавиться от привычки не смотреть на момент удара. Август же наоборот, смотрел не моргая.
Один раз Арчибальд спросил его об этой странности, и Август ответил, что хочет увидеть глаза, того, кто сейчас проститься с жизнью, увидеть в них сожаление о содеянном или раскаяние.
Палач наклонился над корзиной и резко отдернул руку. Арчибальд напрягся, но тут же расслабился: палача, в борьбе за свежо отрубленную голову, за палец цапнула невесть откуда взявшаяся крыса. Дернув рукой, палач отбросил ее в сторону, и, под смешок, стоящих у помоста людей, кровожадный зверек ускользнул куда-то в канализацию. После, палач поднял голову, с еще стекающей с нею кровью, под одобрительные возгласы толпы, среди коей было много беженцев из Туманного Края.
Арчибальд хоть и видел отрубленные головы ранее, но эта ему не понравилась. Лицо Марцелла не выказывало ни боли, ни сожаления, ни ярости, никакой-либо другой эмоции. Будто бы это была не голова человека, а сколотая часть статуи, такая же величавая и спокойная.
Арчибальд потер глаза, будучи уверенным, что это ему показалось от усталости, ведь за последние две декады он спало невероятно мало: сначала, долгая дорога до Туманного Края, после, осада Клыка, потом, скорая дорога назад и быстрая подготовка к казни.
– Если ты так сильно не хотел его казни, мог и не привозить его в Капитолис, – Август не повернул голову ни на волосок, но Арчибальд и так хорошо знал, что его друг обладает прекрасным периферийным зрением.
– Нет, я все правильно сделал. Марцелл должен был понести справедливое наказание, а не быть убитым самосудом.
– Тогда, я не понимаю твоего недовольства.
– Я расстроен не им, а собой: ведь он преподавал в моей академии. Более того, я сам его в нее приглашал и был уверен, что он отличная находка.
– Ты не мог знать, что произойдет. Вспомни, одну забытую богами таверну, с отвратительной едой, дрянным элем и четырьмя мечтателями.
– Ха! Согласен! Если бы мне тогда сказали, что я буду делать сейчас, я бы рассмеялся!
– А я бы плюнул тому человеку в лицо, но все сложилось так, как сложилось.
Все это время представитель Сената, наслаждаясь вниманием толпы, красивыми фразами расписывал о преступлениях Марцелла, и о праведности вынесенного ему приговора.
– Я собираюсь уйти, – с тяжелым сердцем произнес Арчибальд. Это была самая тяжелая фраза, что он когда-то произносил Августу.
– Я это уже понял, когда ты оставил кольцо Архимага Империи.
– И ты не хотел предложить его не назад?
– Хочу и сейчас; оно лежит в моем кармане. Если скажешь «да», то тут же его получишь, но судя по твоему тону, мне стоит выложить его из кармана, по возвращению во дворец.
– Верно.
– Тогда ответь мне честно: почему?
– Я достиг своего предела.
– Это всего лишь из-за Марцелла?
– Не «всего лишь», Август. Погибли люди, много людей…
– Все ошибаются. Такова суть людей: чем больше мы делаем, тем больше и ошибаемся.
– Не в этом случае. Я думал, что, оставив политику, я смогу вложить свои силы и сосредоточиться на академии, но и тут провалился. И не Марцелл тому виной, я чувствую, что пыльная работа перебирания старых фолиантов, жалоб и счетов, не для меня. Я чувствовал себя живым и нужным, там, на дороге, в палатках, промерзая, до самых костей, без возможности развести огонь; там, где мы глядели в лицо опасности и ставили свою жизнь на кон. Когда мы путешествовали, даже когда ты уже был лидером восстания, нам приходилось сражаться за людей и за их будущее. Тогда я понимал и чувствовал, что делаю, что-то стоящее.
– А разве сейчас ты не помогаешь людям?
– Помогаю, но…– Арчибальд осклабился.
– Но, что?
– Но все слишком поменялось, Август. Здесь, в столице нового могучего государства, есть службы и институты, что справляются с помощью простым людям лучше нас с тобой. Ты и сам это знаешь, ведь именно ты их и выстраиваешь.
– А ты, хочешь почета и славы?! Признаюсь, от тебя я такого не ожидал, Арч.
– Нет, не жажду. Но случай с Марцеллом показывает, что сделать предстоит еще многое, и, если в столице становится спокойнее с каждым днем, то на окраинах стало еще опаснее, с тех пор, когда ты сконцентрировал свое внимание на Капитолисе.
Август задумался, опустив глаза. Палач, что с отрубленной головой сделал пару кругов по эшафоту, пока говорил представитель Сената, подошел к специально поставленной пике, на которую он, отточенным движением, вонзил голову Марцелла. Голова провисит так еще три дня, а после, вместе с телом, будет захоронена в безымянной могиле, за чертой города.
Ранее, тело и голову преступника выбросили бы за территорию города, на поживу монстрам, но Август запретил это делать в угоду церкви, что отпевала даже самых злобных маньяков, чем поднял свой авторитет, как у священнослужителей, так и у простого народа.
– Раз удержать себя у меня не выйдет, тогда хотя бы прими титул Первого Выездного Советника. Это позволит тебе пользоваться моей властью и защитой, где угодно.
– Нет, Август, извини, но я откажусь. Когда мы вливались в то жиденькое крестьянское восстание, мы взывали к сердцам людей, говоря о справедливости и совести. Я хочу продолжить это начинание. Я не хочу пользоваться твоей властью, как инструментом устрашения. Я хочу своими поступками и деяниями находить в сердцах людей тот отклик, что мы слышали тогда.
Август помрачнел еще сильнее.
– Я не хочу отпускать тебя, не только из-за памяти о Лике и Крейчи, не только потому, что ты мой друг, но и потому, что ты всегда был лучшим из нас. Ты всегда и везде видел только хорошее, даже пройдя через десятки кровопролитий. Я хочу быть хоть чуточку на тебя похожим, Арч. Хочу, но не могу. Я всегда оценивал свои решения через призму твоего одобрения, и, сейчас я говорю это в первый и последний раз, я боялся, что однажды, ты разочаруешься во мне. Поэтому я не хочу, чтобы ты уходил. Все то, что сделал, я сделал в том числе и благодаря тебе.
Теперь мрачным уже сидел Арчибальд:
– Ты мог сказать это раньше.
– В некоторых вещах тяжело признаться даже близким. Так, что ты решил?
– Я, все же, отправлюсь в путешествие, – сказал, немного подумав, Арчибальд.
– Тогда пообещай мне, что вернешься назад, и, если я перестану быть тем, кем стал, ты останешься точно таким же, как и всегда.
– Даю тебе слово, мой друг.
– А! – Арчибальд вскочил и тяжело задышал.
– Все в порядке, учитель? – в темноте не было видно силуэта эльфийки, но ее голос звучал совсем рядом. – [Малый Магический Огонь]. Все в порядке?
Слабый огонек осветил обеспокоенное лицо Юиль, пока Арчибальд пытался отдышаться. Сон, был настолько настоящий, что казался явью.
– Да… Да, Юиль… Все… все в порядке. Просто… просто плохой сон. Фух!
– Может воды?
– Если тебе будет не сложно.
Эльфийка развернулась и подала свой бурдюк с водой. Маленький огонек повис над Арчибальдом, едва освещая пространство вокруг. Тем не менее, он увидел сопящего Ульза, и поднявшуюся на локте Ольдру, что сжимала свой даорд. Цвержка спала не в пример более чутко, чем ее брат.
– Спасибо.
– Ложитесь спать. У Вас есть еще время выспаться.
– Спасибо.
Арчибальд откинулся на свой спальный мешок, а Юиль, погасив огонек, тихо села в углу за книгой. В полной темноте она видела отлично, как и Ульз с Ольдрой, в отличии от Арчибальда.
Воспоминания, снами-наваждениями изредка накатывали на Арчибальда, напоминая ему о той ноше, что он нес, как Арчибальд Д’Энуре. Но этот сон был слишком ярок и насыщен: Арчибальд был уверен, что с легкостью определит парфюм, что использовал представитель Сената и металлический запах крови, что вытекала из отрубленной головы Марцелла.
Собрав свои сомнения в кулак, и, успокоившись, Арчибальд все же провалился в сон.
***
Арчибальд дрожащей рукой надел на палец печатку, подаренную ему герцогом Крайнэ. Делает это одной окровавленной рукой было тяжело, но выхода не было.
Он в последний раз оглядел поле боя. Разорванная по частям эльфийка скрылась за десятком химер, что разрывали на куски ее еще живое тело. Ульз был уже мертв, точно так же став поживой тварей. Олрьда хоть и сопротивлялась, но без своего поломанного даорда и с одной рукой, ей оставалось недолго. Арчибальд источал достаточное количество магической энергии, чтобы химеры побаивались подходить к нему по одиночке, но без руки и ног и он долго не протянет. Все больше тварей собиралось на расстоянии пары шагов, медленно, шажочек за шажочком, приближаясь к умирающему Д’Энуре.
Идея зачистить близлежащий каньон, была встречена с одобрением у всей группы. Уничтожение тварей у входа, дало им ложное представление о слабости химер. Откровенно говоря, и эти химеры не были сильны, но их было невероятное количество – несколько сотен.
Как группа, они действовали неплохо; не идеально, но неплохо. Ольдра сдерживала их лобовой натиск, что у нее отлично получалось в узком проходе каньона. Ульз отлично поддерживал сестру и помогал с убийством проскочивших через нее тварей, пока Д’Энуре и эльфийка изничтожали химер десятками. Но поток тварей и не думал останавливаться: они накатывали, словно морские волны, одна за одной. Группа, поняв, что справиться они не могут испробовала другие стратегии: отступление, завалить проходы камнями и напугать своей мощью, но ничего не помогло. Когда уже окончательно стало ясно, что видимо к ним именно тут и придет смерть, Арчибальд решился на использование перстня.
Одна из химер, что окружала Арчибальда, напоминающего трехметрового пингвина, с пастью от макушки, до брюха, противно заверещала, и лишившись остатков терпения бросилась к нему. Арчибальд непристойно выругался и произнес командную фразу.
– А! – Арчибальд вскочил и тяжело задышал.
– Все в порядке, учитель? – в темноте не было видно силуэта эльфийки, но ее голос звучал совсем рядом. – [Малый Магический Огонь]. Все в порядке?
Слабый огонек осветил обеспокоенное лицо Юиль, пока Арчибальд пытался отдышаться.
– Да… Да, Юиль… Все… все в порядке. Просто… просто плохой сон. Фух!
Он огляделся. Юиль обеспокоенно смотрела на него, Ульз спал, сладко посапывая, а Ольдра приподнялась на локте, держа свой даорд.
– Может воды?
– Если тебе будет не сложно.
Эльфийка развернулась и подала свой бурдюк с водой. Маленький огонек повис над Арчибальдом, едва освещая пространство вокруг. Он отпил воды сухим горлом и порылся в своих карманах, ища печатку. Перстень лежал все в той же коробочке, что и ранее. Единственное, чем он отличался, так это едва заметным ослаблением своей силы: вместо трех малых источников древней магии, сейчас он источал лишь две.
Арчибальд откинулся на спальный мешок, раздумывая, что же им в таком случае делать завтра. Раздумывая над вариантами, он не заметил, как снова погрузился в сон.
– Вы как раз вовремя, завтрак почти готов, – улыбнулся Ульз, что отвечал за еду сегодняшним утром.
– Доброе.
– Итак, – прожевывая еду, заговорила Ольдра, – значит сегодня каньон? Братишка, не забудь на меня усиление кинуть, прежде, чем мы в него войдем.
– Не учи меня! Я хоть раз этого не делал?!
– Мы не идем в каньон, – тихо произнес Арчибальд, и группа замолчала.
– Почему? Вчера же вроде так решили? – удивилась цвержка. Она глянула на брата и эльфийку, но те тоже сидели удивленными.
– Это из-за сна? – догадалась Юиль и Арчибальд кивнул.
– Плохой сон разве повод менять планы?! – лицо Ольдры выглядело недовольным.
– Через сны, Мать-Земля, может посылать сокрытые знания и предупреждения, – тоном недовольного учителя, наставлял Ульз. – Ты же помнишь старые легенды? Хотя бы легенду о…
– Да, поняла, я, поняла, – махнула рукой цвержка. – Не идем, значит, не идем. Тогда, что-дальше-то? Магмовые поля? Или заброшенный поселок?
– Как бы мне не хотелось, но лучше всего будет поселок, – сказал Д’Энуре с гримасой.
– Вам не нравиться идти в порт, учитель?
– Да. Отрытое место, к тому же, очевидное для засад.
– Тогда, может все-таки, рассмотрим идею о каньоне? – не сдавалась цвержка.
– Нет. – Арчибальд решительно прекратил этот дискурс.
Группа продвигалась неторопливо, но не медленно. Серо-бурый песок, дюнами опускался в сторону черной воды океана. На пути им не встретилось ни одной твари, ни даже более или менее крупной скалы; только песок.
– Для этого места, тут слишком пустынно и безжизненно, – недовольно проворчала Ольдра и остальные, не говоря ни чего в слух, с ней согласились.
Когда до полуразрушенного порта оставалось буквально несколько сотен шагов, цвержка вдруг резко остановилась и встала в стойку. Остальные, не говоря ни слова, тоже приготовились к бою. Так группа стояла некоторое время, пока Ульз тихо не просил:
– Сестра?!
– Тихо, – полушепотом произнесла Ольдра. – Мне показалось, что песок, в некоторых местах двигался сам по себе.
– Так, тебе показалось, или он двигался?
– Он двигался. К тому же я чувствую едва заметные вибрации под песком.
– Юиль, – Арчибальд решил не рисковать, – проверь, что под нами.
– Магические потоки ослабли, я не смогу узнать многое, учитель.
– Лучше перестраховаться.
– Поняла. [Поиск Жизни].
Ее магический круг, действительно был вдвое меньше, чем обычно. Эльфийка опустила ладони, почти коснувшись песка и некоторое время водила ими.
– Ольдра права – под нами, что-то живое.
– Оно большое?
– Не могу точно сказать – магии не хватает. Но оно точно выжидает.
– А где оно точно, можешь сказать? – все так же тихо говорила Ольдра.
– Точно не могу, оно вьется лентой. Самая близкая к поверхности часть, находится чуть левее тебя.
– Там?
– Еще пару примерно пару шагов.
– Ты чего задумала? – спросил Ульз.
– Вдарить разок, со всей силы и бежать. Хотя бы во-о-он до того камня.
– А если тварь окажется быстрее?
Ольдра молчала.
– А если не к камню, а к воде? – спросила Юиль.
Арчибальд прикинул расстояние: до воды было вполовину меньше бежать.
– Думаешь сработает? Вдруг она сама от нас прячется?
– Наврятли. Тактика «затаится и переждать» может работать в обычной пустыне, но здесь такая тварь не выжила бы, если бы только пряталась.
Арчибальд спорить с ней не стал.
– Тогда поступим так. Я применю [Полет], и вместе с Юиль долечу до воды. Ульз ты наложишь на себя усиливающие заклинания, чтобы быстрее бежать. Юиль, а ты тогда наложишь такие же на Ольдру. Ольдра, ударишь в то самое место во всю свою силу. Вопросы?
– Может наложите заклинания сразу? – предложила цвержка.
– Это может спровоцировать тварь напасть. Итак, все готовы?
Группа кивнула и по команде Арчибальда, первой начал действовать Ольдра. Цвержка сделал пару могучих прыжков и опустила свой даорд в песок:
– [Могучий Удар]!
Песок взметнулся вверх на высоту в пять ростов человека серым фонтаном, заслоняя взлетевшему Арчибальду обзор, но даже так он заметил, что цвержка смогла попасть по твари. На пару мгновений, расступившийся песок, оголил сегментированное серое тело, толщиной в пару обхватов. Тварь сильно дернулась, отчего песок, где проходило тело химеры конвульсивно дернулось, показывая, что монстр окружил их кольцом в двадцать шагов диаметром. При таком раскладе ее длина должна была быть почти сотню шагов.
Ульз и Ольдра не стали сильно рассматривать извивающуюся тварь и побежали к воде, будучи усилены заклинаниями. Арчибальд приземлился у самой кромки и опустил Юиль. Цверги не были хорошими бегунами, но успевали добраться до воды, прежде, чем тварь их настигнет.
Червь, осознав, что добыча убегает, ринулся за цвергами, вздымая бугры песка. Но чем ближе они приближались к воде, тем больше увеличивалось между ними расстояние: плотный песок, омываемый водой, становился плотнее, помогая цвергам и мешая твари.
– Еще чуть-чуть, – подбадривала их Юиль, – буквально пару…
Арчибальд краем своего периферийного зрения заметил, как стоящая рядом с ним эльфийка вдруг пропала. Он обернулся и увидел, что девушку тащит в воду, какое-то длинное щупальце, больше напоминающее водоросли. Арчибальд прыгнул в воду, едва поймав руку девушки, попытался упереться ногами в дно, но тянущая их сила с легкостью потащила и его. Когда они оба опустились в воду, Д’Энуре увидел в глубине огромного моллюска, из которого и тянулись водоросли-щупальца. Если бы не периодически раскрывающаяся раковина, то моллюска можно было бы принять за камень, опутанный нанесенными волнами водорослями.
Арчибальд судорожно соображал, приближаясь к раскрывающейся пасти. Оптимальным вариантом против морских тварей, были заклинания льда, но применять их, когда ты сам под водой, значит подвергать себя смертельному риску. Заклинания школы огня и земли под водой работали плохо, к тому же магическое поле было слишком слабо, для нанесения, ощутимого урона. Поэтому Арчибальд поднял руку, и мысленно помолившись Матери-Богини, создал магический круг заклинания [Ледяной Взрыв].
Когда он был готов спустить заклинание в свой полет, рука эльфийки сильнее сжала его ладонь, и он повернул голову. Юиль подняла свою вторую руку и создала магический круг. Арчибальд не сразу понял, что та хотела, но догадавшись, засиял. То, что девушка могла быстро думать и в такой ситуации, заставило Арчибальда гордиться ей еще сильнее.
Из горла девушки вырвались пузырьки воздуха, будучи подхваченными ее заклинанием [Воздушный Удар], создали конус воздуха, от Арчибальда и Юиль к моллюску-переростку. Д’Энуре не стал ждать и мгновение спустя отправил, свой Ледяной Взрыв в сторону твари. [Воздушный Удар], как и ожидалось не смог причинить хоть какой-либо серьезный урон, а вот [Ледяной Взрыв] сработал лучше, чем они ожидали: тварь и вся вода в радиусе пяти метров превратилась в сплошной прозрачный лед, с торчащими из него острыми, слово наточенные пики, шипами. Один из таких шипов, воткнулся в колено эльфийки, что находилась чуть ближе к эпицентру магического взрыва.
Химера отпустила свою добычу и истерично, всеми своими водорослями-щупальцами принялась бить по ледяному шару, но была лишь способна обламывать шипы и взбалтывать вокруг себя воду.
Арчибальд схватил терявшую сознание Юиль и поплыл в сторону берега. Он не был отличным пловцом, но тянуть за собой почти несопротивляющуюся легкую девушку, был вполне способен. Когда он добрался до глубины примерно до колена, его подхватили четыре руки и потащили к берегу.
– Что это еще за тварь?!
– С Вами все в порядке?!
Цверги наперебой спрашивали, но он не дал ответа: сейчас его интересовало состояние Юиль. Девушка нахлебалась воды, но была в сознании. Не отходя далеко, они вынули ледяной шип из ее ноги и напоили лечебным зельем. Рана на ноге затянулась, но девушка была ослаблена и ей нужен был покой.
– Идем в поселок, – решительно сказала Ольдра, – там есть хоть какое-то подобие укрытий.
– Да, только, очень осторожно: по всему берегу лежат похожие водоросли. Мы не знает какие настоящие, а какие принадлежат похожим тварям.
– Угу, – кивнул Ульз. – Сестра, я тебя усилю, а ты…
– Нет! – прервал его Арчибальд. – Вы понесете поклажу и Юиль, а я буду прокладывать путь. Эти твари наврятли боятся обычного удара, а вот заклинаний льда уж точно. Из нас троих владею им только я.
– И как Вы будете это делать?
– Вот, так. [Ледяная Стена]!
Вдоль кромки воды появилась стена, что едва доставала Арчибальду по плечо, но взамен этого она была длиннее обычного вдвое.
До поселка было несколько сотен шагов, на которые они потратили втрое больше времени, чем если бы шли прогулочным шагом, но рисковать еще раз было опрометчиво. Водоросли-щупальца лишь раз проявили себя, дергаясь зажатые в стене изо льда. Моллюск-монстр нападать же не решился.
