Леонид Резников
Частный детектив
– Не совсем так. По имеющимся у меня данным именно Гройсс преследовал Мейера и пытался от него избавиться, а не наоборот. А в убийстве Гройсса виноват только сам Гройсс: он был расстрелян собственной системой безопасности, и Мейер в данном случае был абсолютно ни при чем.
– Майер, откровенно говоря, был не совсем хорошим человеком, но меня все же успокаивает тот факт, что умер он не от моей руки, пусть и косвенно.
Дюпон догадался, что имеет в виду старый доктор.
– Успокойтесь, доктор Мур, вашей вины здесь вообще нет и быть не может. Кстати, случайно, не Гройсс попросил вас придержать его ДНК-идентификатор?
– Чего уж там, – бессильно махнул рукой доктор Мур. – Он действительно просил придержать, как вы выразились, идентификатор, хотя я не понимал, зачем ему это. Но уверяю вас: сегодня же идентификатор будет в Единой базе.
– Я попросил бы вас пока повременить с передачей идентификатора в базу данных, но мое обещание относительно нашей беседы в силе. Сколько я вам должен?
– Нисколько! – отрезал доктор Мур. – Рад был помочь.
– Вы уверены?
– Абсолютно!
– Что ж… Всего доброго, доктор Мур, и благодарю вас за неоценимую помощь.
– Всего доброго, – отозвался старик из кресла и, опустив голову, закрыл глаза.
Дюпон спустился на первый этаж, на ходу вызывая авиетку, и вышел из дома. Ворота при его приближении предупредительно распахнулись, выпустив Дюпона улицу.
Глава 11
Дома Дюпон первым делом перекусил яичницей из двух яиц с беконом и чашкой горячего латте.
Затем спустился в кабинет и сделал то, что следовало сделать еще вчера.
Запросив из Единой базы биометрию Гройсса и получив файл в течение двух минут, он сравнил с биометрическими данными Мейера, присланными с Кавиаса. Как он и предполагал, утилита сравнения подтвердила совпадение биометрических данных с точностью до одного знака после запятой – для биометрической идентификации подобной точности было достаточно с лихвой.
Теперь Дюпону стали понятны некоторые сомнительные моменты в этом странном деле. К примеру, подпись Гройсса на договоре купли-продажи вместо подписи Мейера, и неосведомленность Гройсса о персоне Стенсена.
Оставалось лишь выяснить, что же с таким усердием искал Гройсс. Но на этот счет никаких догадок у Дюпона пока не было. Впрочем, в данном случае было совершенно не важно, что он, собственно, пытался разыскать.
Дюпон набрал номер Стенсена.
– Добрый день, Стенсен! Как ваши дела?
– Смеетесь, Дюпон, какие у меня здесь могут быть дела? Изнываю от скуки, скоро, наверное, на потолок полезу. Что у вас нового?
– Можете перебираться в гостиницу, если не передумали. Но, мне кажется, сегодня все будет закончено.
– Уже? – опешил Стенсен от подобного заявления. – Вы уверены?
– Вполне. Остались неясными некоторые детали, но они не столь важны.
– Расскажете?
– Чуть позже, если вы не возражаете.
– Вам доставляет удовольствие держать своих клиентов в неведении и наблюдать, как они истекают слюной? – кисло пошутил Стенсен.
– Отнюдь. Просто рассказ может затянуться на долгое время и будет выглядеть несколько сумбурным. Сначала мне нужно привести мысли в порядок. Но сегодня вечером вы обязательно все узнаете.
– Звучит интригующе. Кстати, забыл сказать, когда мы вчера с вами общались. Возможно, это и не существенно, но… Ева в восемь двадцать утра доложила, что кто-то пытался с ней соединиться.
– В каком смысле – соединиться?
– Не знаю. Сказала, пришел какой-то запрос: от кого и откуда – она не в курсе. Но потом вдруг объявила, что ошиблась.
– Ошиблась? Разве компьютер может ошибиться?
– Она приняла за попытку соединения один из направленных сигналов с пакетом данных, который не смогла расшифровать.
– Странно… Стенсен, что вы можете сказать о Еве?
– О Еве? – Стенсен задумался. – Ну, она очень умна, сообразительна – если подобные термины применимы к машине – и вообще по мышлению больше похожа на человека, чем на компьютер. У нее какая-то особая программа, как она выразилась однажды.
– Похожа на человека? Хм-м. Скажите, а разве другие интеллект-системы не такие?
– Увы, нет. По крайней мере, те, с которыми мне приходилось иметь дело, мыслят как-то… стандартно, что ли, шаблонами. Все их реакции предсказуемы, а беседовать с ними вообще практически невозможно.
– А Ева?
– Ева – дело другое. Она свободно ведет беседу на уровне образованного человека и выполняет сложнейшие расчеты по алгоритмам собственной разработки.
– То есть она способна делать выводы, анализировать! – Дюпон погладил пальцами переносицу, и тихо, себе под нос проговорил. – Вычислительные машины… Узколобость… Искусственный интеллект. Так-так, оч-чень интересно!
– Не расслышал, что вы сказали?
– Ничего, это я так, мыслю вслух. Будьте на связи, я позвоню.
– Хорошо. – Стенсен дал отбой.
Дюпон закрыл глаза, сцепил руки на затылке и погрузился в размышления, приводя всю добытую им информацию в стройную логическую цепочку.
Один раз в кабинет заглянула Селин, но, увидев брата сидящим без движения, опять ушла, не решившись отвлечь его от мыслей. Подобные «заседания с самим собой», как она их называла, случались часто.
Селин сварила на кухне большую чашку кофе и, бесшумно проскользнув в кабинет брата, поставила ее перед ним на стол. Затем также неслышно покинула комнату, притворив за собой дверь.
Дюпон очнулся минут через сорок. Потянулся.
Заметив на столе чашку с давно остывшим кофе, он осушил ее в два приема, после отыскал номер приемной компании «И-Систем» и набрал его. Ответила черноволосая девушка лет двадцати пяти.
– Лаура Манчини. Компания «И-Систем», приемная мистера Гройсса. Чем могу быть вам полезна?
– Патрис Дюпон. Лаура, вы новенькая?
– Нет, я подменяю Сессиль. А вам нужна была именно она?
– В общем-то, нет. Я только хотел уточнить, мистер Гройсс никуда сегодня не собирается отлучиться? Если он на месте, конечно.
– Он не предупреждал ни о чем таком. Вы хотите записаться на прием или вам назначено?
– Значит, он у себя?
– Да, но…
– И никуда не собирается?
– Я бы об этом знала.
– Спасибо, Лаура. До встречи!
Дюпон закончил звонок и тут же набрал другой номер.
– Комиссар, добрый день.
– А, это вы, Дюпон. Чем порадуете? – с живостью откликнулся Ланге.
– Вы сейчас свободны?
– Погряз в рутине. Вы хотите подъехать ко мне?
– Как раз наоборот. Я бы хотел, чтобы вы, скажем, – Дюпон взглянул на часы, – где-то через полчаса забрали меня у моего дома, и мы вместе нанесли визит мистеру Гройссу.
– Дюпон, вы что-то выяснили? – насторожился Ланге, заметно напрягшись. – Выкладывайте.
– Слишком долго, объясню все по дороге.
– Хорошо, буду через полчаса!
Третий звонок был Стенсену. Тот ответил сразу же, как будто специально ждал вызова.
– Стенсен, у меня нет времени ничего объяснять. Максимум через час будьте у главного офиса «И-Систем», на стоянке у аллеи. Я вас найду.
– Хорошо, – сказал тот и отключился.
Дюпон поднялся наверх, принял душ, переоделся во все чистое и сварил себе еще кофе. Ровно через полчаса он вышел на улицу.
– Ты куда? – крикнула ему вслед Селин, выглянув из своего кабинета.
– Слетаю в Сканторп, – небрежно бросил Дюпон через плечо и закрыл за собой входную дверь.
Двухместный флаер без опознавательных знаков уже стоял возле его дома. В кабине слева сидел Ланге. Заметив Дюпона, он приветственно поднял руку и открыл правый люк.
Дюпон забрался в кресло, и флаер рванул вверх.
В кабине практически не ощущалось перепадов давления, а маневры флаера и вовсе оставались за порогом чувствительности – гравикомпенсатор справлялся со своими обязанностями отменно. Создавалось впечатление, будто сидишь в удобном кресле в муляже кабины, а окружающий мир за ее стеклами – всего лишь реалистичная картинка виртуальной реальности.
– Итак? – спросил Ланге, не дождавшись обещанных новостей от Дюпона, задумчиво сидящего в кресле напротив.
Даже при сдвинутом до предела назад кресле, колени Ланге практически упирались в приборную панель, а голова всего на пару дюймов не доставала до потолка кабины.
– Комиссар… – начал Дюпон.
– Можно просто Кристиан.
– Хорошо. Кристиан, нам предстоит разыграть маленький спектакль. Вы должны мне помочь.
– Спектакль с участием Гройсса? Патрис, вы случаем не перегрелись на солнышке?
– На детали сейчас нет времени, могу только сказать, что Гройсс – не совсем Гройсс, а настоящий Гройсс давно отлеживает посиневшие бока в столичном морге.
– Во-первых, не слишком вежливо, говорить подобное, – поморщился Ланге, – а во-вторых, мне кажется, вы просто не в себе или хватили лишку. – Комиссар выразительно повел носом, будто действительно намеревался с помощью него подтвердить свою догадку.
– Мы, разумеется, можем вернуться, пройти к вам в кабинет и раскладывать все по полочкам целый день. Может, два. Или даже три. Но сути это не изменит: человек, которого вы считаете Гройссом – вовсе не Гройсс.
– А кто же он, по-вашему? – изумленно уставился Ланге на детектива.
– Вы мне не поверите, если я отвечу на ваш вопрос вот так, сразу, и обязательно потребуете, чтобы я рассказал все и по порядку. А это займет уйму времени.
– Ладно. Предположим, вы правы, и человек, занимающий кабинет Гройсса, действительно не Гройсс. Значит, убийца, проникший в кабинет – на самом деле вовсе не убийца, а владелец кабинета?
– Именно так.
– Глупость какая-то!
– Кристиан, я могу привести один из доводов в пользу моей версии.
– Очень любопытно, – хмыкнул Ланге, сложив на груди могучие руки. – Я вас внимательно слушаю.
– Вы помните кадры системы видеонаблюдения?
– Разумеется!
– Вы не объясните мне, почему нападавший даже после фразы Гройсса: «Опусти оружие, ты не понимаешь, что делаешь…» не последовал совету?
– Не подозревал о грозящей ему опасности? – предположил Ланге.
– Коммиссар, вы сами в это не верите. Человек, сумевший невидимкой проникнуть сквозь совершенную систему безопасности и знавший ее слабые места, был не в курсе, что кабинет охраняется другой, более серьезной системой?
– Я уже думал над этим. Здесь действительно не все гладко.
– А не проще ли предположить, что человек, которого мы считаем нападавшим, был на сто процентов уверен в собственной неуязвимости и только поэтому с ощущением абсолютной безнаказанности угрожал оружием. Кому угрожал – в данный момент не столь важно.
– Очередная абсурдная версия, – отмахнулся Ланге. – Хотя, надо признать, и не лишенная прелести. Логическими умозаключениями можно доказать или опровергнуть все что угодно.
– Увы, комиссар, это уже не версия, а истина. И я могу ее доказать, но сейчас на разбирательства нет времени.
– Допустим, но зачем нужны какие-то спектакли? Не проще ли сесть у меня или у вас в кабинете, разобраться во всем и привести в действие соответствующие механизмы?
– Конечно, проще! И все же здесь есть два серьезных «но». Во-первых, мне не до конца понятно, что явилось предпосылкой ко всей этой истории… вернее, к историям – моей и вашей. Во-вторых, я боюсь, что приведение в действие «соответствующих механизмов», как вы их называете, может нанести вред как компании «И-Систем», так и государственным интересам. Я имею в виду контракт, заключенный с компанией.
Ланге нахмурился.
– Здравая мысль. А что вы знаете о контракте?
– Ничего конкретного, – поспешно заверил Дюпон, – но имеются некоторые небезосновательные предположения.
– Хорошо, – сказал Ланге, немного поразмыслив. – Я вижу, от вас сейчас все равно ничего не добьешься. Что я должен делать?
– Подыгрывать мне. Вы участвовали когда-нибудь в самодеятельности?
– Вся моя работа – сплошная самодеятельность.
– Прекрасно! В таком случае все должно получиться. И еще, когда я сделаю вам знак, вы вытащите сигару…
– Сигарету, – поправил Ланге. – Я курю сигареты.
– Не принципиально, – отверг поправку Дюпон. – Значит, достанете сигарету и прикурите ее.
– Это так необходимо?
– Вы себе представить не можете насколько!
– Хорошо, но если Гройсс будет против?
– Все равно прикуривайте. Гройсс был курящим.
– Не нравится мне все это, – проворчал Ланге, поерзав в кресле. – Что-нибудь еще? Спеть? Или сплясать? Может, изобразить стойку на ушах?
– Давайте обойдемся без иронии.
– Нет, отчего же! Я серьезно, – усмехнулся Ланге.
– Я тоже. Ничего такого не потребуется, уверяю вас – ни стоек на ушах, ни плясок.
Они замолчали.
Вдали в синеватой дымке показался Сканторп.
Флаер начал снижение.
Глава 12
Напротив высотки компании «И-Систем» располагался крупный гипермаркет.
По Кроуберри-драйв сновали туда-сюда электромобили. На летной стоянке тоже было оживленно: толпился прибывающий и отбывающий люд, ежеминутно опускались и взлетали авиетки.
Громада флаера Ланге выглядела в окружении маленьких юрких авиеток белой вороной. На Дюпона с Ланге, стоявших возле флаера, косились. Кто с завистью, а кто и с неприязнью, видимо, полагая их богатыми бездельниками.
– Чего же мы ждем? – не выдержал Ланге, нетерпеливо постукивая носком туфли.
– Еще одного человека.
Дюпон пристально вглядывался во все прибывающие авиетки.
– Кто он?
– Мой клиент. Вон он! – указал Дюпон на одного из вновь прибывших. – Идемте. Эй, Стенсен! – крикнул детектив, размахивая рукой и проталкиваясь сквозь плотный поток людей.
Ланге последовал за Дюпоном.
– А он-то нам на кой сдался? – ворчливо осведомился Ланге.
– Он заинтересованное лицо. Кстати, вы должны быть ему благодарны, Кристиан. Если бы не его дело, ваши страдания из категории гиблых могли затянуться на очень долгое время.
– Это шутка?
– Какие уж тут шутки!
Они наконец приблизились к Стенсену, ожидавшему их около авиетки.
– Стенсен, познакомьтесь: комиссар Скотленд-Ярда Кристиан Ланге, – представил своего спутника Дюпон. – Знакомьтесь, комиссар: Рудольф Стенсен, мой клиент.
– Очень приятно, – первым протянул руку Стенсен.
– Взаимно, – сказал Ланге и осторожно пожал протянутую руку, изучающее и несколько неприязненно глядя на Стенсена сверху вниз. – Его присутствие действительно необходимо?
– Психологический маневр, – туманно пояснил Дюпон. – Ну, господа, не будем оттягивать волнительный момент. Нехорошо заставлять ждать такого большого человека – я не о вас, Кристиан.
– Смешно, – недовольно буркнул комиссар.
Дюпон первым направился к зданию компании. Остальные потянулись следом за ним.
В холле здания им пришлось потратить некоторое время на препирательство с автоматом системы безопасности. Тот без условий пропускала Ланге, готов был пропустить Дюпона, если детектив укажет, какое именно дело привело его в компанию, и категорически отказывался пропускать Стенсена. После продолжительного, но бесплодного диалога Дюпона с автоматом вмешался Ланге. Предъявив карт-бланш и вызвав живого дежурного наблюдателя, он приказал пропустить всех троих. Внушительная фигура комиссара и его разъяренное лицо, играющее желваками, произвели на наблюдателя неизгладимое впечатление. Проход к лифтам был незамедлительно разблокирован, и троица беспрепятственно поднялась на верхний этаж.
В приемной за офисным столом все еще восседала та же черноволосая девушка, с которой не так давно Дюпон имел честь беседовать по видеосвязи.
Ланге, не желая больше никаких срывов и задержек, первым двинулся к столу и навис над девушкой.
– Комиссар Ланге, Скотленд-Ярд. Нам необходимо срочно переговорить с мистером Гройссом. Он свободен?
Девушка, высоко задрав голову, долго разглядывала Ланге со смесью любопытства, настороженности и капли испуга.
– Д-да, – не совсем уверенно откликнулась девушка, зачем-то поднимаясь из-за стола. – Я доложу ему.
– В этом нет необходимости, – решительно пресек ее порыв Ланге и направился к дверям.
– Но… – Девушка в нерешительности двинулась было за комиссаром.
– Лаура, успокойтесь, пожалуйста, сядьте на место и занимайтесь делами, – сказал Дюпон, аккуратно беря секретаршу под локоть и усаживая обратно в кресло. – Вот так, умничка.
Покончив с этим, он направился следом за Ланге. За ним потянулся Стенсен.
Ланге постучал в дверь, распахнул ее и вошел в кабинет Гройсса.
– Добрый день, мистер Гройсс, – поздоровался он, проходя к столу. – Комиссар Кристиан Ланге, Скотленд-Ярд.
– Добрый день, комиссар, – без тени беспокойства отозвался Гройсс, сворачивая рабочий объем консоли. – Я помню вас. Мы с вами уже общались. – Он поднялся из кресла и протянул Ланге руку. Тот пожал ее. – Располагайтесь. Что-нибудь прояснилось?
– Вернее всего, да. Разрешите представить, – Ланге обернулся через плечо, – Патрис Дюпон, частный детектив.
– Рад вас снова видеть, мсье Дюпон.
– Вы меня все-таки вспомнили? – спросил Дюпон.
– Разумеется! А кто этот человек? – Гройсс кивнул в сторону застывшего у дверей Стенсена.
– Он с мсье Дюпоном. Рудольф Стенсен.
Дюпон внимательно наблюдал за лицом Гройсса. В какой-то момент ему почудилось, будто в глазах хозяина кабинета промелькнуло то ли удивление, то ли мимолетный испуг.
– Очень приятно, мистер Стенсен. Прошу вас, господа, присаживайтесь, – подавив в себе секундное колебание, предложил гостям Гройсс.
Ланге со Стенсеном расположились в креслах слева от Гройсса, Дюпон – справа.
– Итак? – спросил Гройсс, сложив руки на столе. Он внимательно смотрел на Ланге.
– У мсье Дюпона есть некая информация, которую он хотел бы сообщить всем нам, – сказал Ланге после некоторой паузы.
– Прекрасно! – Гройсс повернул голову к Дюпону. – Слушаю вас, мсье Дюпон.
– Мистер Гройсс, – собравшись с мыслями, начал детектив, – вам знаком присутствующий здесь господин Стенсен?
– Нет, – ответил Гройсс, еще раз мазнув взглядом по лицу Стенсена.
– Как же так? Ведь вы продали ему «Весту»!
– Ах да, припоминаю! – спохватился Гройсс. – То-то мне показалась знакомой его фамилия.
– Вы не могли бы объяснить, по какой причине ваша компания недавно арендовала «Весту»?
– Я не понимаю, о какой аренде идет речь? – Удивление Гройсса казалось неподдельным. – Я ничего не арендовал.
– Ну как же, мистер Гройсс. – Дюпон закинул ногу на ногу и поставил локоть на стол. Гройсс никак, казалось, не отреагировал на подобное неуважение к собственной персоне. – Господин Стенсен может документально подтвердить и факт заявки, и договор, и даже оплату его услуг, поступившую со счета вашей компании.
– Неужели? – еще больше удивился Гройсс. В его голосе появилась растерянность. – Я удивлен вашим заявлением. Разрешите ознакомиться с документами? – обратился он к Стенсену, активируя консоль.
Стенсен взглянул на Дюпона, как бы испрашивая разрешения. Дюпон в ответ едва заметно кивнул.
Пока Стенсен передавал файлы на консоль Гройсса, Дюпон продолжал:
– Аренда нанесла мистеру Стенсену моральный и материальный ущерб. Его судно по прибытии на Луну, как того требовали условия договора, было заблокировано по неизвестной причине.
Гройсс, не проронив ни слова, быстро просмотрел переданные ему документы и откинулся назад.
– Оплата действительно произведено со счета компании, но вот договор и заявка… Все это для меня, если честно, полнейшая неожиданность. Я дам указание произвести тщательную проверку. С господином Стенсеном мы, я уверен, все утрясем. Что-нибудь еще?
– Мистер Гройсс, вы не против, если мы прямо сейчас проверим, как вы выразились, полнейшую неожиданность и разрешим недоразумение к общему удовольствию всех присутствующих. Господин Стенсен и так уже задержался на Земле.
– Мсье Дюпон, у меня сейчас очень много важных дел, – с нажимом произнес Гройсс.
– Значит, вы полагаете блокировку судна делом совершенно неважным?
– Я этого не говорил, – быстро сказал Гройсс. – К тому же разбирательство может затянуться на длительное время.
– Мне так не кажется, мистер Гройсс. Выяснить, кто давал распоряжение на оплату фрахта – минутное дело.
– Давайте сделаем проще, – предложил вдруг Гройсс, – чтобы, так сказать, попусту нет тратить ни мое, ни ваше время. Господин Стенсен, я перечислю вам сумму, в которую вы оцениваете причиненный вам ущерб, и мы закроем этот вопрос.
Стенсен растерянно посмотрел на Дюпона. Тот сделал незаметный знак молчать.
– Мистер Гройсс, неужели вас не интересуют подробности этого, мягко говоря, безобразия?
– Меня больше интересуют мое время и моя работа, мсье Дюпон, нежели различные, как вы выразились, безобразия! Потеря времени на разбирательство может обойтись компании дороже, чем уладить дело полюбовно.
– А почему все-таки вы не хотите взглянуть на платежные документы?
– Мсье Дюпон, на что вы намекаете? – Лицо Гройсса посуровело.
– Это вовсе не намек, а простой вопрос, безо всякой задней мысли.
– Платежные документы компании – дело исключительно компании и лично мое, – отрезал Гройсс.
– Понимаю. Мистер Гройсс, простите, у вас раньше здесь стояла такая красивая пепельница. – Дюпон указал на левый край стола, рядом с Ланге. – А я никак не мог понять, что здесь изменилось! Где она?
– Я бросил курить, – глухим голосом отозвался Гройсс и спросил с нескрываемым раздражением: – При чем здесь вообще пепельница?
– Да вот, мистер Ланге решил закурить, и я вдруг вспомнил про пепельницу.
Гройсс внезапно побледнел, резко повернул голову в сторону Ланге и отшатнулся назад. Ланге уже держал в губах сигарету, поднося к ней электронную зажигалку.
– Не смейте! – возопил Гройсс, вскочив из кресла. – Прекратите немедленно!
Ланге застыл с поднятой рукой, держа зажигалку у самого кончика сигареты.
– Что вас так напугало, мистер Гройсс? – спросил Дюпон. – Вы же сами были курящим человеком. Ну, выкурит комиссар одну сигаретку.
– Ланге, немедленно уберите сигарету! Я вам приказываю! – Гройсс яростно грохнул кулаком по столу. – Вы, в конце концов, в моем кабинете!
– В вашем ли? – просто спросил Дюпон.
– Что вы сказали? – обернулся к нему взбешенный Гройсс, сверля Дюпона неистовым взглядом.
– Я спросил, мистер Гройсс: ваш ли это кабинет? Или к вам было бы правильнее обращаться «мистер Мейер».
– Что за грязные инсинуации? – вконец разъярился Гройсс. Его шея и лицо побагровели от напряжения, голос срывался. – Какой еще Мейер?! Комиссар, я немедленно требую прекратить этот балаган!
– Дюпон, вы действительно переходите границы допустимого, – мягко пожурил детектива Ланге.
– Вы так считаете? – спросил Дюпон, с нейтральным видом разглядывая ногти. – Вам кажется неприемлемым и оскорбительным называть человека его именем?
– Но это мистер Гройсс! К тому же ваше заявление совершенно бездоказательно.
– Вам нужны доказательства? Вот одно из них: мистер Гройсс, который, к глубокому или не очень сожалению, уже покинул этот мир, о чем мистеру Мейеру известно не хуже меня, спокойно отнесся бы к сигаретному дыму, а вот мистер Мейер… Я не уверен, что после нескольких вдохов дыма мистера Мейера смогут откачать даже лучшие врачи.
– Бред! – всплеснул руками Ланге.
– Давайте проверим. Закурите, пожалуйста!
Ланге с сомнением посмотрел на Гройсса, но все же поднес зажигалку к сигарете.
– Прекратите! – рявкнул Гройсс и, внезапно успокоившись, обессилено опустился в кресло и потер лицо руками. – Детектив прав.
– Вы… не Гройсс? – пораженно застыл Ланге. Так и не подожженная сигарета выпала из его губ.
– Нет. Я действительно Мейер. Йорг Мейер. И вы бы знали, как мне все надоело! Я устал… – Он пригладил руками густые, с сединой волосы. – Мои поздравления, мсье Дюпон!
– Не стоит. Разобраться во всем было не очень сложно, – скромно произнес Дюпон.
Мейер уже взял себя в руки, принял серьезный вид и вновь выглядел уверенным в себе.
– Я поздравил вас не за талант распутывать дела.
– За что же тогда?
– За содействие краху компании.
– Если вы о правительственном контракте, то о нем чуть позже.
– Вы и о контракте осведомлены?
– Более или менее.
– Впрочем, неважно! Теперь это не имеет никакого значения. Но все-таки как вы догадались?
– Подождите, э-э… Мистер Мейер, – спохватился Ланге. – Так кто же вы на самом деле? У вас поразительное сходство с мистером Гройссом!
– Пусть на этот вопрос лучше ответит мсье Дюпон. Похоже, он в курсе всего.
– С удовольствием. Комиссар, перед вами даже не брат, а абсолютная копия мистера Гройсса.
– Практически абсолютная, – поправил Мейер.
– Что вы понимаете под словом «копия»? – спросил озадаченный Ланге, все еще не понимая, о чем идет речь.
– Копия, клон, – пояснил Дюпон.
– Простите, – сказал Мейер, – но мне неприятен подобный ярлык. Я считаю себя полноценным человеком, не менее полноценным, чем вы, комиссар или мсье Дюпон, и более человеком, нежели мой так называемый брат – Майер.
– Но, насколько я знаю, клонирование запрещено!
– Именно так, но я был, – Мейер поморщился, – произведен еще до запрета.
– Невероятно!
– Я извиняюсь, – обратился Дюпон к Мейеру, – но где вы находились столько лет после расформирования лаборатории?
– Вы удивительно много знаете, мсье Дюпон. Откуда вам известно про лабораторию?
– Полагаю, это не столь важно.
– Да, вы правы, – согласился Мейер, поколебавшись. – После того как лаборатория была закрыта, нас, детей, перевезли в какой-то центр. Я не представляю, где он находился, и существует ли по сей день. Перевезли не всех, а только самых одаренных. Что сталось с остальными – я, признаться, не в курсе, – развел он руками.
– А как вы попали в лабораторию мистера Гройсса?
– Несколько лет назад Майер занялся разработками в области… одной области. Работы выполнялись под правительственную субсидию. У него возникла заминка с теоретиками, о чем он не преминул доложить наверх. Наверху вспомнили о секретном центре, и меня перебросили в лондонский филиал компании.
– Представляю удивление мистера Гройсса при вашей первой встрече, – между прочим заметил Дюпон.
– Вы правы, встреча оказалась памятной. Если я действительно был счастлив встретиться с братом, поскольку у меня никогда не было родных, и я наивно полагал, будто обрел близкого человека, то Майер возненавидел меня с первой минуты нашей встречи.
– За что же?
– Он вбил себе в голову, будто я желаю занять его место. Не только в этом кабинете, но и в жизни.
– Так оно, по сути, и вышло, – вставил Ланге.
– К несчастью, да, – подтвердил Мейер. – Но все случившееся произошло вовсе не по моей вине.
– Не скромничайте, мистер Мейер, – сказал Дюпон. – Вы прекрасно знаете, что смерть мистера Гройсса – ваших рук дело.
– Но я его не убивал! – праведно возмутился Мейер.
– Своими руками – нет. Но вы все очень красиво подстроили. Однако я не могу винить вас за этот поступок.
– Докажите! – с вызовом сказал Мейер.
– Попробую, но с вашего позволения я начну с самого начала. А вы меня поправите, если что.
Мейер едва заметно, с заминкой, кивнул.
– Итак, все началось несколько лет назад, когда правительство озадачилось необходимостью создания… скажем, искусственного интеллекта. Лаборатория была создана на базе лондонского филиала «И-Систем». Почему там? Не суть, но могу предположить, что, поскольку компания вплотную занималась разработкой компьютерных систем, в частности, бортовых интеллект-систем, и обладала необходимым оборудованием и подготовленными специалистами, было проще использовать ее, нежели вновь создавать нечто подобное с нуля. Дело шло из рук вон плохо, но после вашего появления, – Дюпон посмотрел на Мейера, – все пошло как по маслу.
– Все не так просто как вам кажется, – сказал Мейер. – На самом деле, раз уж вы осведомлены о работе лаборатории (правда, не знаю, откуда), искусственный интеллект сам по себе не столь сложен, как минимизация нейронных сетей и процесс их обучения.
– Насколько я понимаю, с минимизацией вы справились? – спросил Дюпон с видом знатока.
– Ну, не конкретно мы – подобными разработками занимается не одна лаборатория. Нам удалось первыми на основе новейших мировых достижений науки и техники создать, так сказать, микроаналог нейрона. Дальнейшая разработка конечного устройства велась уже на их основе. Огромной проблемой на самом деле являлось именно обучение устройства, вернее, алгоритм обучения.
– С чем вам и удалось успешно справиться, – подытожил Дюпон.
– Почему вы так считаете?
– Я знаю наверняка, мистер Мейер. Им была Ева.
– Кто-кто? – Мейер озадаченно нахмурился.
– БИС, установленная на «Весте». Стенсен называет ее Евой.
– Мсье Дюпон, откуда вы столько знаете? – Мейер выглядел крайне озадаченным осведомленностью детектива. – Об этом никто не мог знать, кроме…
Он замолчал, плотно сжав губы, и с плохо скрываемыми ненавистью и вызовом посмотрел на Дюпона.
– Кроме мистера Гройсса, вы хотели сказать? Да и тот догадался, где находится БИС только после продажи вами судна Стенсену. Не беспокойтесь, я узнал о Еве не от него.
– Тогда как? Это просто невероятно!
– Ничего невероятного, обычный анализ информации. Вам-то это должно быть понятно.
– Впрочем, почему бы и нет! – Мейер заметно сник. – Вы правы, наша разработка была единственной действующей моделью мыслящей машины. По-настоящему мыслящей! Это был переворот в технике! Кстати, ей было дано имя «Эврио».
– Зачем же вы бежали с ней?
– Вы не догадываетесь? – спросил Мейер, чуть прищурив глаза. – Я полагал, при вашей прозорливости…
Дюпон промолчал.
– Майер ненавидел меня лютой ненавистью. Он совсем помешался на ней. Но он был посредственный ученый, хотя и неплохой организатор, надо признать. Скажу без лишней скромности, без моего участия в этом масштабном проекте ему бы не удалось довести дело до конца. Но он только и ждал подходящего момента, чтобы избавиться от меня.
– Вы имеете в виду физическое устранение? – спросил Ланге.
– Именно, – Мейер обернулся к комиссару. – Поверьте, его бы ничто не остановило. Он совсем сошел с ума от своей мнительности, ненависти и злобы. Я прекрасно понимал, стоит мне объявить о завершении работ, как я бесследно исчезну. Я также не исключал возможности, что следом исчезнут и те, кто работал со мной.
– Разве вы не могли обратиться к тем, кто вас знал в правительстве?
– Комиссар, вы действительно полагаете, будто мне кто-нибудь поверил бы? Свернуть шею курице, несущей золотые яйца!
– И как же вам удалось бежать?
– Я уведомил Майера об окончании работ. Он тут же дал отбой и перезвонил одному молодому технику из нашего отдела. Я давно подозревал этого человека в слежке за мной в лаборатории, но у меня не было повода убедиться в правильности моей догадки. Но однажды я случайно услышал их беседу с Майером, потому что вернулся в лабораторию, так как забыл там кое-что. Майер требовал от техника убрать «Эврио» и все материалы по ней в несгораемый сейф. Странный приказ Майера мне вовсе не понравился.
Когда лаборатория опустела на обед, я вернулся туда из своей комнаты, открыл сейф, изъял все материалы, забрал мозг, а на его место положил БИС старого образца, внешне схожую с новым. Упаковав все в спецконтейнер, я вернулся в комнату и стал ждать.
Предчувствие меня не обмануло. Майер объявился в лаборатории минут через десять. В руках он нес какой-то кейс. Через неплотно прикрытую дверь мне было видно, как он вошел в лабораторию и закрылся там. Не теряя времени, я подхватил контейнер и бросился к выходу из здания. Я вел себя нагло и вызывающе, и охрана, приняв меня за настоящего Майера, без лишних слов распахнула передо мной двери. Флаер я вызвал заранее. Через пятнадцать минут я уже был на космодроме, еще через десять – в космосе.
